Погибель королей Лайонс Дженн
– Возможно, ты победишь одну из нас, но не всех, – сказал другой женский голос, более знакомый, потому что я так часто его слышал.
Посередине улицы появилась богиня смерти Таэна. Но она пришла не одна.
С ней была третья женщина, увидев которую, я едва не вскрикнул, потому что не ожидал, что узнаю ее. Однако я ее узнал.
Третья богиня была каштаново-красной, с волосами цвета пламени. У нее были пухлые губы и высокие щеки – одно из самых идеальных лиц, которые я видел за всю свою жизнь. Она напомнила мне ту девушку из Джората, которую когда-то мне показал Ксалторат. Подобное сходство не могло быть случайным. На плечи она накинула переливающуюся шаль, связанную из красного, зеленого и лилового света.
Так вот она какая, Тиа, богиня магии.
Все моргаджи, которые в данный момент не пытались потушить своих сородичей, упали ниц. Я думал, что они почитают Таэну, но кто знает? Возможно, они благоговели перед любым богом. И это, в конце концов, были не простые божества: появление Трех Сестер – одно из тех знамений, которые обрекали на гибель императоров и целые страны. Так бывало и раньше.
– Всех? Возможно. – Релос Вар покачал головой. – Но всех вас здесь нет. А мы – здесь, все девять.
Женщины переглянулись.
– Ты пытаешься нас одурачить, – сказала Таджа.
– Возможно. Скорее всего. Но даже если это так, то какие шансы на то, что бой между нами – здесь, в этом месте – не разбудит его? – Релос Вар вздохнул – долго, словно страдая от боли. – Я создал всех вас. Думаете, я не смогу уничтожить вас, если пожелаю?
– Ты уже тысячи лет пытаешься это сделать, – фыркнула Таэна. – Если от нас так легко избавиться, то что тебе помешало?
Я сразу заметил, что отрицать его слова она не стала. Релос Вар создал богов? Какая чушь. Это невозможно! Как это вообще могло быть?
Мой взгляд снова привлекли барельефы на стенах. Восемь фигур. Восемь символов. Символ Таэны – череп, Таджи – монета. Символом Тиа была ее радужная завеса… Я знал, что каждый символ относится к одному из Восьми Бессмертных – истинных богов, которые лишь терпели присутствие всех остальных.
Я перевел взгляд на Релоса Вара.
Тиа кивнула мне. Я знал, даже ничего не говоря, что заклинание немоты тоже с меня снято. Боль в моей ноге утихла.
– Он тебе не достанется, – сказала Таджа. – Мы этого не допустим.
– Зря вы его вернули, – сказал Релос Вар. – Это жестоко.
– Ты поступил еще более жестоко, – возразила Таэна.
– Я – не враг вам, – сказал Релос Вар.
– Ты – наш враг, – сказала богиня магии, – и мы повинны в том, что так долго этого не понимали.
Тиа и Релос Вар посмотрели друг на друга, и что-то промелькнуло между ними. Тиа смотрела на него с сожалением, печалью и с немалой долей ненависти, словно он – ее бывший возлюбленный, который причинил ей сильную боль. Они – не друзья, но, возможно, когда-то ими были – а быть может, и не только друзьями.
И, поскольку я всегда был глуповат, я их прервал.
– Я хочу только одного – узнать, кого вы держите в заточении в центре города.
Таджа подошла ко мне и положила мне руку на плечо.
– Это не важно. Мы должны забрать тебя отсюда.
– А по-моему, важно, – ответил я. – Он открыл глаза.
Все замерло.
Все замерли. Даже Релос Вар уставился на меня. Лишь моргаджи были слишком заняты поклонением богам, и, кроме того, не все они понимали гуаремский. Но Релос Вар, Тиа, Таджа и Таэна посмотрели на меня с одним и тем же выражением.
С ужасом.
– Он говорит правду, – сказала волшебница моргаджей, вставая. – Голодный беспокойно шевелится и вскоре снова проснется.
– Голодный? Вы так его называете? Кто он? – повторил я.
Релос Вар наклонил голову набок.
– Они тебе не сказали?
– Что не сказали?
Он усмехнулся.
– Наверняка им кажется, что об этом тебе лучше не знать. – Он расправил свою рубашку, кивнул трем женщинам, словно салютуя им, и снова повернулся ко мне. – Когда устанешь от их уловок и умно изложенных истин, которые обманывают лучше, чем ложь, приходи ко мне. Я тебя не обману.
Таджа фыркнула.
Он посмотрел на нее – сурово и снисходительно.
Я едва не пырнул его в тот момент. У меня был нож, и его рукоять легко лежала в моей ладони. В тот миг, когда всеобщее внимание было отвлечено, я едва не напал на Релоса Вара. Понимаешь, я знал, что талисманы не защищают волшебника от стали. Застигни его в нужный момент, и он будет столь же уязвим, как и все остальные.
Но я этого не сделал. Его слова оказались великолепной наживкой, и я невольно на нее клюнул. И я был не настолько глуп, чтобы не понять одну вещь: то, что Три Сестры не поведали мне даже часть всей этой истории.
Я не нанес удар.
Он повернулся ко мне и мельком взглянул на нож в моей руке.
– До встречи, – сказал он.
И с этими словами Релос Вар исчез.
Таэна повернулась к моргаджам и заговорила на их родном языке – судя по всему, отдала им какие-то распоряжения, которые они бросились выполнять. Тиа закрыла лицо вуалью и, вытянув руки, медленно пошла по улице. Серебристые нити, очерчивавшие память городских стен, усиливались, когда она пересекала их.
– Кто ты, Плут?
Я повернулся к Тьенцо.
– Да брось. Ты же знаешь, кто я.
Она покачала головой.
– Нет. По-моему, ты и сам этого не знаешь. – Тьенцо обвела рукой вокруг себя. – С беглыми детьми из королевских домов четвертого ранга такое не происходит.
Таджа откашлялась, и мы испуганно вздрогнули, вдруг осознав, что не обращаем внимания на богиню.
– Думаю, будет лучше, если я заберу вас обоих отсюда. Здесь опасно.
Она посмотрела в сторону центра города, и я задумался о том, для кого здесь может быть не опасно.
– Таджа, как Релос Вар меня нашел? Как он узнал, что я здесь? Почему он назвал меня братишкой? И что он имел в виду, когда сказал, что создал вас? Он собирался с тобой драться… как он мог думать, что в силах одолеть богиню…
Она прижала палец к моим губам.
– Сейчас не время это обсуждать.
– Пожалуй, тебе стоит найти время, да побыстрее, – заметила Тьенцо. Богиня злобно взглянула на нее. – А что ты мне сделаешь? Я уже умерла.
– Нет. Сейчас ты просто отдыхаешь, – ответила Таджа. Ее ладонь скользнула к моему плечу. Вторую ладонь богиня удачи положила на руку Тьенцо – без каких-либо затруднений, хоть та и была призраком.
Мир у меня перед глазами изменился.
62: Перстень с грифоном
(Рассказ Коготь)
– Я просто не знаю, кому можно доверять, – признался Кирин Галену, когда они ехали в карете в парк Арены. – Терин потребует доказательств, и что я ему скажу? Что подслушал разговор Дарзина с человеком, который, как мне кажется, призвал демона? Я не знаю, кто партнер Дарзина, а теперь появился еще и третий – тоже неизвестный. Этот третий знал, что мы шпионим за ним, но не выдал нас, хотя в этом и нет никакого смысла. – Кирин прикусил ноготь. – Не понимаю. Он ведь, очевидно, в сговоре с ними. Почему он не сказал им, что мы подслушали их разговор?
– Может, он только делает вид, что помогает им, – ответил Гален. – Может, он – двойной агент. Или… кажется, он не очень-то любит отца? Может, он надеется, что мы навлечем на отца беду. – Глаза Галена расширились: эта мысль взволновала его.
– Возможно. Но это страшный риск: а что, если его господин поймет, что он задумал? Я бы не хотел, чтобы Мертвец на меня разозлился.
– Мертвец?
– Ага. Так я прозвал человека с жутким голосом. Поверь, выглядит он еще хуже. Он – волшебник, но не такой, как Дарзин, который просто нахватался разных трюков. Мертвец – один из страшных волшебников. Я видел, как он вырвал душу из человека, а затем расплавил его.
– Ты его видел?
– Не совсем, – признался Кирин. – Скорее, шпионил за ним. Но с таким человеком шутки плохи. Знаю, тебе покажется, что это невозможно, но поверь: он страшнее Дарзина.
– Ох. Но кому-то мы ведь должны сказать.
– Кому?
– Можешь рассказать об этом Мие. Она тебе поверит. Ты ей нравишься, – с ноткой зависти в голосе сказал Гален. Сенешаль дома казалась ему изящной и красивой, но для него – в отличие от Кирина – у нее никогда не находилось свободного времени.
– Отлично! – воскликнул Кирин. – И как нам поможет рабыня с гаэшем?
– Ой. – Гален прикусил губу. – Понимаю…
– Можно рассказать генералу Миллигресту, но он захочет узнать, почему я промолчал месяц назад, когда был у него. Скорее всего, он решит, что я все придумываю, потому что не хочу жить у де Монов. Он оставит этот вопрос на рассмотрение Верховного лорда, а мы же знаем, что Терин постарается забыть об этом деле.
– А тетя Тишар?
В глазах Кирина вспыхнула надежда, но затем его взгляд погас.
– Не думаю. Нет, она нам поверит, но вряд ли сможет что-то сделать – если не считать того, что подвергнет себя опасности. Если она начнет задавать неприятные вопросы, то Дарзин просто ее убьет. Да и поверят ли ей люди? Все равно ведь она – сестра Педрона.
– Мать говорит, что она была ему не только сестрой…
Кирин потрясенно уставился на Галена.
– Ты шутишь.
– Нет! Мама сказала, что они были… ну, ты понимаешь… и он всегда дарил ей подарки и все такое, чтобы она об этом помалкивала. Мама говорит, что мастеру Лоргрину пришлось применить особое заклинание, чтобы в первую брачную ночь Тишар была девственницей[110]. – Кирин выглядел так, словно его сейчас стошнит.
– Неудивительно, что она… – Он покачал головой. – Но даже если это и было, то наверняка она этого не хотела.
Гален пожал плечами.
– Не знаю. А если хотела? Им, наверное, было тяжело – им не давали забыть о том, что они наполовину ванэ, а их мать даже убили за это. Почему они не могли потянуться друг к другу? По-моему, это даже романтично.
– Значит, ты бы завалил свою сестренку Саэру? И тебе было бы нормально?
– НЕТ. О боги, нет. Это совсем другое.
– Ну да, точно, – усмехнулся Кирин. На минуту в карете воцарилось молчание, а затем Кирин раздраженно ударил кулаком по сиденью. – О, если бы я только мог обратиться к императору Санду! Он бы от меня не отмахнулся.
– К императору? Ты спятил?
– Нет. – Кирин посмотрел на Галена. – Помнишь, что сказал Мертвец? Насчет того, что третий – сын Санда? Я почти уверен, что смог бы убедить императора. Кроме того, ведь именно он изгнал того демона и вылечил меня. К демонам он относится очень серьезно. Он наверняка выслушал бы меня. Но не могу же я просто прийти во дворец и попросить об аудиенции?
– Это да. Кроме того, во дворце только проводят балы, а на самом деле он живет в огромном бриллиантовом доме посреди Радужного озера, на острове, который охраняют два огромных дракона.
– Гален, все же знают, что на Радужном озере нет островов.
– Знаю, – ответил Гален и подмигнул брату. – Он невидимый.
Кирин удивленно посмотрел на него.
– В это я поверю, когда его увижу.
Когда карета остановилась перед «Бойней», они все еще смеялись.
Кирин с самого детства слышал истории про эту таверну, но сам ни разу здесь не был. Сурдье отказывался брать его сюда, говорил, что публика здесь слишком буйная и что у Кирина здесь слишком много возможностей попасть в беду. Теперь Кирин понимал, что «попасть в беду» означало «быть принятым за де Мона». Кирин, естественно, мечтал попасть в эту таверну, но так и не собрался это сделать – по двум причинам: во-первых, потому что для этого нужно было идти в Верхний круг, и, во-вторых, потому что таверна в буквальном смысле слова стояла в тени Цитадели. В таверне в любое время дня и ночи толпились солдаты и Дозорные, которые сменились с дежурства. Большинство Ночных Танцоров, и Кирин в том числе, обходили «Бойню» стороной, словно там к каждой кружке пива полагалась бесплатная доза позорной болячки. Во всем городе не нашлось бы другого места, где вероятность встретить Ночного Танцора была бы столь же мала.
Помогая брату вылезти из кареты, Кирин заметил, что «Бойня» даже не таверна, а настоящий постоялый двор. Она располагалась в большом трехэтажном здании, и верхние этажи предназначались для постояльцев. Скорее всего, она была в два раза больше «Разорванной вуали», но, в отличие от клуба, да и от всех остальных зданий Бархатного города, стояла на отшибе, рядом с полями и лесом. К таверне вели ветвящиеся мощеные дорожки.
Кирин знал, что этот парк и есть та самая знаменитая Арена, где будущие императоры сражались за право взойти на трон. Арену он представлял себе совсем другой. Это был не колизей, но просто открытое пространство округлой формы, зажатое между лесом, зарослями колючих кустов и небольшим лугом. Рядом с Ареной стояло несколько маленьких зданий, которые, казалось, готовы в любой момент рухнуть под грузом лет. И все же Кирин увидел границу, где ветви деревьев были обрезаны, образуя что-то вроде купола. Многие деревья внутри Арены выглядели странными, извращенными. Из-под травы и листьев выглядывали обломки оружия и доспехов, а кое-где и черепа.
С момента основания империи здесь в ходе испытания боем короновались императоры. Именно здесь мать Кирина (если она вообще его мать) Лирилин встретила свою смерть, и именно здесь Ола нашла его, тогда еще новорожденного. Кирин уже не сомневался, какая из историй – Олы или Сурдье – соответствует действительности. Но почему они оба решили солгать и выдать истину за ложь – о, вот в этом и состояла загадка.
Кирин почувствовал, что Гален тянет его за рукав, и обернулся.
– Идем. Дверь вон там. Сейчас никаких поединков нет, иначе тут собралась бы целая толпа.
– Ты вроде никогда тут не был, – заметил Кирин.
– Так и есть, но отец много рассказывал мне об Арене, – ответил Гален. – Он часто здесь сражается.
– Да, это меня не удивляет.
Главный вход был открыт, и большой человек у дверей, который с тем же успехом мог носить на себе табличку «вышибала», кивнул им. Кирин сразу понял, что эта таверна не такая, как все остальные, – большие застекленные окна, выходящие на Арену, в обычном баре не продержались бы и пятнадцати минут. Кроме того, ни один бар из тех, в которых бывал Кирин, не мог позволить себе такого огромного количества разнообразных волшебных ламп.
Таверна была набита битком. Люди всех возрастов, полов, рас и сословий держались на равных, казалось, забыв о том, что рядом находятся люди всех возрастов, полов, рас и сословий. Кирин предположил, что иногда они об этом вспоминают и тогда начинается один из знаменитых поединков, которыми славилась Арена.
– Мы ищем женщину-вышибалу по имени Тауна, – шепнул Кирин Галену.
– Серьезно? – удивленно спросил Гален.
– Делай, как я. – Кирин уверенно зашел в зал, словно уже бывал здесь раньше и точно знает, где находятся лучшие места.
Ничем не примечательный бармен – лысый, высокий, худой, но с небольшим брюшком – разливал напитки. Когда братья прошли мимо него, он удивленно посмотрел на них.
– Ты понимаешь, что все здесь старше нас? – спросил Гален Кирина.
– Ничего, наши деньги достаточно взрослые.
Кирин нашел места за одним из столов, заказал две кружки перечного пива у официантки и не спеша, тщательно осмотрел зал. Здесь были несколько женщин, хотя большинство из них походили на прислугу или на сверкающие аксессуары для пьянки. Ни одна из них не соответствовала образу вышибалы.
– Кирин, – Гален настойчиво потянул его за рукав. – Что это?
– М-м, что? Кто? – Кирин оглянулся.
– В углу. Посмотри на него! Это же не человек!
Кирин посмотрел по сторонам. Понять, куда смотрит Гален, было нелегко, поскольку объект его наблюдений сливался со стеной. Он был совершенно лишен волос, но из его головы торчали жуткие иглы, словно у дикобраза, а его нос, вообще не похожий на нос, даже не заканчивался, а скорее превращался в какие-то выступы, которые подергивались и извивались, словно щупальца. На его руках тоже росли иглы, а вместо ногтей – когти. Но хуже всего были его глаза: они практически сияли, отражая свет огня в очаге. Это странное существо было огромным и мускулистым.
– А, у них есть моргадж. Чистокровные моргаджи здесь – большая редкость.
– Это моргадж? – Гален практически перешел на шепот. – Неудивительно, что от них столько бед.
– Полукровок обычно можно встретить только после одного из набегов моргаджей. Работа, которую они могут здесь найти, состоит в том, чтобы ломать кому-то кости и тому подобное. Наверняка он – один из местных вышибал.
– Вот именно. Кто станет его злить?
– Ты не поверишь, но такие люди есть. Скорее всего, здесь служат и волшебники. – Произнося эти слова, Кирин заметил веселую компанию, которая играла в карты за одним из соседних столов. Одним из игроков была женщина в штанах и мужской куртке. Свои ноги в высоких сапогах она положила на табурет. С лукавой улыбкой она показала соперникам выигрышную комбинацию, и те разочарованно застонали.
– Наверняка это она, – сказал Кирин и кивком указал на женщину. Он быстро подозвал к себе официантку и положил на ее поднос серебряный шанс. – Выпивку женщине вон за тем столом. Скажи, что это от ее старого друга Мерита. – Женщина взяла деньги, кивнула и направилась к игрокам.
– Кто эта женщина? – спросил Гален. – Что мы здесь делаем?
– Я пытаюсь кое-что выяснить. – Кирин ослепительно улыбнулся младшему брату.
Гален покраснел и отвернулся.
– Я думал, мы пришли сюда повеселиться.
– Ты ее видел? Поверь, это будет весело. – Кирин откинулся на спинку стула и напустил на себя беззаботный вид, когда увидел, как официантка передает пиво и сообщение. Вскоре женщина в мужской одежде извинилась перед игроками и пошла сквозь толпу, держась как можно дальше от столика, за которым сидели братья. Она поднялась по лестнице, расположенной в глубине зала, и скрылась из виду.
– Эй! Погоди, она ведь должна была…
– Ваш напиток, лорд, – сказала официантка и поставила стакан на стол.
– Но мы же еще не допили перечное пиво… – запротестовал Гален.
Кирин мрачно взглянул на него и покачал головой.
– Спасибо, – Кирин протянул официантке монету. Как только она отвернулась, он выудил из стакана ключ и ухмыльнулся.
– Ты привел меня сюда просто для того, чтобы встретиться с девушкой?! – воскликнул Гален, даже не пытаясь скрыть возмущение.
Кирин как-то странно посмотрел на брата.
– А что? Ревнуешь?
– Что? Нет! Это тупо. – Гален покраснел еще больше. – Зачем мне ревновать к какой-то незнакомой девке из таверны?
Кирин наклонился к нему.
– Мы здесь потому, что я хочу провернуть одно дельце. Возможно, оно противозаконное. И я совершенно точно не хочу, чтобы об этом узнал Дарзин. Ты со мной? Если нет, можешь посидеть здесь, пока я со всем разбираюсь.
Гален сглотнул.
– Ну разумеется, я в деле.
– Отлично. – Кирин помахал перед ним ключом. – Тогда пойдем, познакомимся с девушкой.
Дверь была заперта, но, с другой стороны, для этого и нужен был ключ. Кирин завел Галена внутрь и затем захлопнул за ними дверь.
– Если вы рассчитываете на то, что можно получить в Бархатном городе, то будете сильно разочарованы, – сказала им Тауна. Она сидела на стуле в углу комнаты и смотрела из окна на Арену. – Детей я не обслуживаю ни за какие деньги.
Гален скрестил руки на груди; похоже, его страшно разозлило, что его назвали ребенком. Кирин просто кивнул и подвинул к себе стул.
– Мерит сказал, что оставит у тебя подарок для меня…
Женщина удивленно посмотрела на него.
– Подарок? Ты так это называешь?
– Ну да, почему бы и нет? – Кирин помолчал. – Разве что он нашел что-нибудь…
Она достала из-под матраса маленький сверток и бросила его на кровать.
– Я этого не говорила.
Кирин потянулся за свертком, но Тауна, укоризненно зацокав языком, погрозила ему пальцем.
– Ай-яй-яй! Нет, лорд, деньги вперед. Мерит сказал, что услуга не бесплатная.
– Сколько? – спросил Кирин.
– Тысяча тронов, – ответила она, словно речь шла о рюмке бренди.
– Что? – Такая сумма шокировала даже Галена.
Тауна улыбнулась.
– Скажу по секрету тебе и вот этому сладкому пирожочку: если бы твой друг знал, что нашел, то запросил бы в десять раз больше. Тысяча – это задаром.
Кирин наклонил голову набок и внимательно посмотрел на нее. Она держалась уверенно и весьма успешно делала вид, что исход переговоров ее не волнует.
– Может, я дам тебе две тысячи, а ты расскажешь мне то, что утаила от Мерита?
– Сойдемся на полутора тысячах. Тогда меня не будет мучить совесть за то, что я ограбила младенца. – Тауна положила сверток себе на колени. Когда Кирин протянул ей пачку векселей из храма Тавриса, Тауна открыла мешочек и достала оттуда пергамент, несколько клубков шелковых струн для арфы, старую одежду и золотой перстень с рубином-печаткой.
У Кирина перехватило дыхание. Тауна заметила это и улыбнулась.
– О, ты уже видел эти вещи?
Кирин потянулся к перстню.
– Да, видел.
Гален наклонился вперед и тоже посмотрел на перстень, но без особого интереса.
– Это просто драгоценный камень.
– Нет, не так. Секунду… – Кирин забрал перстень у Тауны и несколько минут его разглядывал. – Это не тот же перстень, который я видел, а просто похожий. Он был у моего отца?
Тауна широко раскрыла глаза.
– Милый, подробностей я не знаю. Мерит сказал, что ты заплатил ему за работу. Ее результат – вот он. Это все, что мне известно. – Она наклонилась к нему. – Но я видела такие перстни, и притом у самых неожиданных людей. На всех перстнях были вырезаны те же самые корона и грифон. Это что-то вроде клуба, очень тайного клуба, который не делает различий для людей разных рас, полов и классов[111]. Я видела такие перстни у лордов из Совета, и я видела их на шеях рабов – по крайней мере, на людях, которые выдавали себя за рабов.
Кирин сидел нахмурившись и крутил в руках перстень. Галену было тяжело видеть его в таком состоянии.
– Это… Это как-то связано с твоим отцом? С Сурдье?
Кирин кивнул и повернулся к Тауне.
– Ты не хотела бы разузнать о них побольше – за плату, разумеется?
Тауна встала.
– Тысячу раз нет! Извини, но я научилась выживать в этом городе и поэтому знаю, что кое-куда лезть не следует. Но я тебе так скажу: я передам эту просьбу своему отцу. Возможно, он согласится тебе помочь.
– А кто твой отец? – спросил Гален.
– Док[112], владелец бара, – ответила Тауна и направилась к двери. – А теперь, если не возражаете, я пойду обратно. Там еще целый зал ротозеев, которых нужно обобрать до нитки.
63: Чай со Смертью
(Рассказ Кирина)
Картинка у меня перед глазами немного расплылась. Я понимал, что происходит, но чувствовал себя оторванным от всего. Кашель: Тьенцо, захлебываясь, вдохнула и вернулась в мир живых. Голоса: люди говорили о ней и, скорее всего, обо мне. Один из голосов принадлежал Доку, а еще один – Тераэту. Позднее к ним присоединился голос Тьенцо. Она кричала. Все казались возбужденными; думаю, этого следовало ожидать.
Затем наступила тишина. Все ушли.
Кто-то положил мне руку на плечо. Напротив меня села Хамезра.
– Кирин, что произошло? Как ты оказался в Харас-Гулготе?
Я посмотрел на нее. Ее облик был ложью, такой же иллюзией, как и тот, который она сплела, когда мы только познакомились в Кишна-Фарриге. Ее имя было ложью. Все, связанное с ней, было ложью. Она – не Хамезра, верховная жрица Таэны.
Она – сама Таэна. Теперь я узрел истину.
Знала ли об этом Калиндра, когда говорила, что Таэна живет только в загробном мире? Обманула ли меня Калиндра или ее саму обманула Хамезра?
– Кирин?
Я стиснул зубы и отвернулся.
Секунду спустя я повернулся обратно, хотя это и было тупо, хотя она до сих пор приводила меня в ужас.
– Как мог Релос Вар создать Восьмерых Бессмертных? Ведь Восемь Бессмертных создали мир. Ты… – тут у меня сорвался голос, – ты создала мир. Но он сказал, что создал тебя, и ты не возразила ему.
Хамезра вздохнула.
– Если бы мои родители были еще живы, они бы оспорили оба этих утверждения – и о том, что Релос Вар создал меня, и, в равной степени, мысль о том, что я помогла создать мир. Восемь не создали вселенную. Нам позволили это сделать.
– И позволил вам это Релос Вар? – У меня снова сорвался голос. Хамезре, очевидно, не хотелось говорить на эту тему, но меня это уже давно не волновало.
– Тогда его звали не так, но да, это был Релос Вар.
Вдруг я обнаружил, что встал на ноги.
– Я с детства поклонялся Восьми Бессмертным! Я поклонялся Тадже! А ты… – я указал на нее пальцем, – ты читала мне проповеди о вере. Вы никогда не были богами?
– Кирин, сядь.
– Нет. Единственная причина, по которой Восемь воевали с богами-королями, заключалась в том, что все они были лжебогами. А теперь ты сидишь тут и говоришь, что вы ничуть не лучше богов-королей, которые поработили…
– Ни слова больше! – На этот раз зазвучал голос Таэны, а не просто какой-то старухи. В гневе она забыла о своей иллюзии и снова стала Смертью – чернокожей и текучей. – Садись!
Читать бесплатно другие книги:
