Лакки Старр и океаны Венеры Азимов Айзек
Радио, казалось, находилось от него в сотне ярдов, нечеткое, словно в тумане. Тяжесть ударов в мозгу Лакки нарастала с каждым шагом.
Он попытался не обращать внимания на боль и помнить только о радио. Попытался заставить себя двигаться наперекор этому почти резиновому противодействию, которое оттаскивало его назад и валило на пол.
И вот, наконец, он протягивает руку, и его пальцы всего лишь на расстоянии пяти дюймов от рации сопротивлению пришел конец. Как Лакки ни старался, он не мог приблизить их еще. Нет, не мог. Он не мог уже ничего.
«Хильда» являла собой сцену полного паралича. Эванс без сознания валялся на кровати, Бигмен скорчился на полу, Лакки, хотя и оставался на ногах, оцепенел, дрожали лишь кончики протянутых к радио пальцев.
– Ты бессилен, хотя и не потерял сознания, как твои коллеги, – вновь зазвучал в его ушах монотонный голос. – Ты вынужден терпеть эту боль, пока не согласишься рассказать нам все, что знаешь. Тогда ты погрузишь свой корабль и легко уйдешь из жизни. Мы подождем, мы терпеливые. Сопротивляться ты нам не можешь. Не можешь ты нас ни задобрить, ни подкупить.
Сквозь свои невыразимые муки, Лакки вдруг ощутил, что его мозг способен на новое усилие. Задобрить? Подкупить? Задобрить?
Сквозь пелену тупого оцепенения словно мелькнула искорка.
Он отвернулся от передатчика, заставил себя не думать о нем, и боль тут же уменьшилась. Лакки сделал шаг назад – боль снова стала меньше. Отошел в другой угол.
Лакки старался теперь не думать вовсе и действовать чисто бессознательно, без малейшего плана. Они стараются не пустить его к передатчику. Отлично! Они не поняли другой, грозящей им опасности! Ничего, ничего… главное, чтобы они не смогли прочесть в его уме то, что он собирается сделать… Все надо делать быстро. Они не должны успеть его остановить!
Не должны!
Он добрался до аптечки и распахнул дверцу. Света было маловато, и ему пришлось вглядеться в содержимое шкафчика.
– Ну, что ты решил? – снова прозвучал голос, и огненные пальцы боли снова полезли в мозг Советника, Лакки взял это в свои руки – невзрачную баночку из голубоватого пластика. Нащупал металлический бугорок – генератор слабенького поля, которое удерживало крышку банки, сковырнул его ногтем. Уже словно в тумане, он понял, что крышка отошла и, кажется, падает на пол. Словно сквозь туман услышал звук ее падения. Теперь, хотя и с трудом, он понимал, что банка открыта, и, борясь с мучительным сопротивлением, стал двигать руку в сторону мусоропровода. Боль возобновилась.
Левая рука нажала на ручку, пасть мусоропровода открылась. Правая рука принялась подносить банку к шестидюймовому отверстию.
Рука двигалась, кажется, целую вечность. Глаза уже отказывались видеть что-либо, их застилал красный туман.
Лакки почувствовал, что банка наткнулась на стену.
Теперь ее надо было поднять выше, но рука не повиновалась. Пальцы левой руки отпустили крышку мусорника и тоже обхватили банку.
Банку выпускать нельзя. Если выпустит, то уже никогда в жизни не поднимет вновь!
Он держал ее в обеих руках и неимоверными усилиями толкал вверх. Банка медленно поддавалась, но Лакки чувствовал, что все сильнее и сильнее проваливается в трясину полной бессознательности.
И банка, наконец, оказалась там!
Где-то, словно бы в миллионе миль отсюда, раздался хлопок сжатого воздуха, и Лакки понял – банка в теплых водах венерианского океана.
Какие-то мгновения боль все еще не оставляла его, но вдруг, одним скачком, исчезла напрочь.
Он осторожно выпрямился и отошел от стены. Лицо и все тело дрожали от перенапряжения, но мозг был свободен.
Лакки ринулся к передатчику, и никто уже не останавливал его…
Эванс сидел на стуле, упрятав лицо в ладони.
– Ничего не помню, – бормотал он одно и то же. – Ничего.
Бигмен, раздетый до пояса, обтирался мокрым полотенцем.
– А я помню, – заявил он с нетвердой улыбкой. – Все помню. Сначала я стоял и слушал, как ты, Лакки, болтаешь с голосом, а потом вдруг оказался на полу. Ничегошеньки не чувствовал, головы повернуть не мог, но слышал, что происходит. Слышал, что болтает голос и что ты ему отвечаешь. Я видел, что ты включил передатчик…
Он перевел дыхание и потряс головой.
– Но мне это удалось не с первой попытки, – возразил Лакки.
– Не знаю. Ты исчез из моего поля видимости, и все, что я мог дальше, это валяться как чурбан и ждать дальнейших событий. Но не происходило ничего, так что я уже решил, что они одолели и тебя. Я уже себе представил, как мы тут валяемся живыми трупами. И пальцем пошевелить не мог, А потом ты опять показался перед моими глазами, я хотел орать и смеяться от радости, но по-прежнему мог только лежать как труп. Ты что-то делал возле стены. Не могу сказать что, но через несколько минут все прошло.
– И что, мы действительно возвращаемся в Афродиту? – утомленно спросил Эванс. – Я не ошибаюсь, Лакки?
– Да, мы идем обратно, – кивнул тот. – По крайней мере, если верить приборам, а они вроде в порядке. Но когда мы вернемся и выдастся свободная минута, придется пройти медицинский осмотр.
– Спать, – возразил Бигмен. – Никаких осмотров, сразу спать. Хочу проспать два дня без перерыва.
– И это тоже, – кивнул Лакки.
Но Эванс был напуган своим опытом куда больше, чем остальные. Он сутуло съежился в кресле и вцепился в подлокотники.
– А что, они больше не связываются с нами? – спросил он с легким ударением на слове «они».
– Не могу гарантировать, – ответил Лакки. – Но похоже, худшее уже позади. Я связался со станцией.
– Точно?
– Ну да. Они даже соединили меня с Землей, и я переговорил с Конвеем. Эта часть дела позади.
– Тогда все в порядке! – радостно воскликнул Бигмен. – Земля предупреждена о В-лягушках!
Лакки улыбнулся, но комментировать слова Бигмена не стал.
– Но ты расскажи, наконец, – почесал в затылке Бигмен, – что произошло? Как тебе удалось их победить?
– Очень просто, – поморщился Лакки. – Все это можно было сообразить раньше и избавиться от ненужных переживаний. Голос сказал, что все, что им нужно от жизни, – это жить спокойно и думать. Помнишь, Бигмен? А потом добавил, что задобрить их нельзя. И только тогда я вспомнил одну простую вещь, которую мы с тобой прекрасно знали.
– Мы знали? – потерянно переспросил Бигмен.
– Конечно. Ты уже через две минуты после первой встречи с В-лягушкой понял, что жизнь и мысли – вовсе не все, что им требуется, далеко не все. Помнишь, когда мы всплывали, я сказал тебе, что венерианские растения накапливают кислород в своих тканях, так что животным на Венере нет нужды им дышать? И еще я сказал, что они, верно, получают его слишком много, и поэтому им так по душе вещества с большим содержанием углеводорода? Как тавот. Помнишь?
– Ну, – глаза Бигмена расширились.
– То есть он для них, что сласти для детей.
– Ну, – еще раз кивнул Бигмен.
– Теперь дальше. В-лягушки держат нас под контролем, но для этого им надо сконцентрироваться. То есть необходимо отвлечь их внимание, не так ли? По крайней мере тех, кто ближе к кораблю, их воздействие на нас сильнее. Поэтому я сделал одну простую вещь.
– Какую? Да не темни же ты, наконец!
– Я выкинул наружу открытую банку с вазелином. В аптечке нашел. Это чистый углеводород, там его куда больше, чем в тавоте. Против такого они устоять не могли, все ринулись к банке. А те, что дальше, которые находились с ними в телепатическом контакте, – стали думать об углеводороде. Они выпустили нас из-под контроля, и я смог связаться с Землей. Вот и все.
– Так что же, – вскинулся Эванс, – мы с ними покончили?
– Не знаю, – покачал головой Лакки. – Тут имеются еще некоторые обстоятельства…
И отвернулся, нахмурившись, будто понял, что сболтнул лишнее.
Приближался город. Купол сиял, как сказочный, и сердце Бигмена затрепетало от этого зрелища. Пока они плыли, Бигмен успел поесть и немного выспаться, так что снова был полон энергии. Лу Эванс тоже заметно пришел в себя после пережитого. Один только Лакки оставался озабоченным.
– Слушай, Лакки, – обратился к нему Бигмен. – Ты же видишь, эти твари совершенно деморализованы. Мы проплыли по океану сотни миль, и они нас не тронули. Разве не так?
– Знаешь, Бигмен, – поморщился Лакки, – сейчас меня куда больше интересует, почему нам не отвечает купол.
– Да, – хмуро кивнул Эванс, – Так тянуть они не должны.
– Вы думаете, – Бигмен обеспокоенно взглянул на обоих Советников, – там что-то не в порядке?
Лакки махнул в его сторону рукой, чтобы тот заткнулся. В приемнике зазвучал чей-то быстрый и низкий голос.
– Идентификацию, будьте любезны.
– Корабль Совета Науки, – ответил Лакки. – Подлодка «Хильда», вышла из Афродиты, возвращается в Афродиту. Лакки Старр за штурвалом и возле микрофона.
– Вам придется обождать.
– Почему, прошу прощения?
– Сейчас заняты все шлюзы.
– Это невозможно, Лакки, – нахмурился Эванс.
– Что, ни одного свободного? – переспросил Лакки. – Дайте координаты шлюза и его пеленг!
– Вам придется обождать.
Связь расторгнута не была, но человек на том конце замолчал.
– Слушай, свяжись с Моррисом! – вставил слово Бигмен. – Он им покажет кузькину мать!
– Моррис считает, что я – изменник, – осторожно сказал Эванс. – Не подумает ли он, что ты присоединился ко мне, Лакки?
– Если и так, то в его интересах, чтобы мы оказались в городе, – возразил Лакки. – Нет, похоже, что тот, с кем мы говорили, находится под контролем.
– И не хочет нас впускать? Ты серьезно? – удивился Эванс.
– Вполне.
– Нет способа нас остановить, если, конечно, не… – Эванс побледнел и в два прыжка оказался возле иллюминатора. – Ты прав, Лакки! Они наводят на нас стационарный бластер! Сейчас от нас и пепла не останется!
Бигмен очутился рядом с Эвансом. Да, никакой ошибки. Секция купола отходила в сторону, и там, сколь ирреальным это ни казалось, сквозь толщу воды, показалась приземистая труба.
Бигмен видел, как ствол опускается все ниже и ниже. «Хильда» не вооружена. Да и то набрать скорость и уйти от выстрела она уже не могла, не было времени. Казалось, смерть неизбежна!
Глава пятнадцатая
Враг?
Но едва только желудок Бигмена успел сжаться от ужаса, раздался невозмутимейший голос Лакки, настойчиво повторявшего в микрофон:
– Подводная лодка везет в Афродиту керосин… Подлодка «Хильда» возвращается с грузом керосина… В Афродиту прибывает «Хильда» с грузом керосина… В Афродиту прибывает «Хильда», везущая керосин… «Хильда»…
Приемник зашумел и ответил:
– Дежурный по шлюзу Клемент Гербер слушает, – его голос был встревожен, – что случилось? Клемент Гербер…
Лакки вздохнул, переводя дух, и лишь этим выдал свое напряжение.
– Подлодка «Хильда» запрашивает вход в Афродиту, – повторил он. – Назначьте шлюз.
– Используйте пятнадцатый. Даю пеленг. У нас тут, похоже, какая-то белиберда…
– А теперь, – сказал Лакки Эвансу, вставая с места – давай веди поскорее лодку в город.
Он кивнул Бигмену и вышел с ним в другое помещение.
– Как это, как… – бормотал, будучи не в силах остановиться, Бигмен.
Лакки вздохнул и пустился в объяснения.
– Я подумал, что В-лягушки постараются не пустить нас в город, поэтому о керосине я подумал заранее. Но я вовсе не предполагал, что они затеют наводить на нас пушку. Это уже бандитизм просто какой-то. Я стал сомневаться даже, что керосин поможет.
– Но как он может помочь?
– Тот же самый углеводород. Я им объяснял это мысленно. Они клюнули и оставили людей на контроле в покое.
– А откуда им знать, что такое керосин?
– Говорю же тебе, объяснил им мысленно. Представлял эту штуку в уме изо всех сил. Но хватит об этом, – голос Лакки стих до шепота. – Если они готовы утопить нас в океане, если они решили расстрелять нас тут, значит, – они в полном отчаянии. То есть – мы среди постоянной опасности. С этим пора кончать, и нам следует вести себя исключительно точно. Любая ошибка с нашей стороны будет непоправимой.
Лакки достал ручку и торопливо написал на листке несколько слов.
– Вот что ты сделаешь, когда я подам тебе знак, – сказал он, протягивая листок Бигмену.
– Но, Лакки, – глаза Бигмена округлились.
– Тссс! Ни слова вслух!
– Но ты уверен?
– Надеюсь, что да, – по лицу Лакки скользнула тень озабоченности. – Земля знает о В-лягушках все, с человечеством им не сладить, но на Венере они вполне способны наломать дров, Мы должны им помешать. Ты понял, что должен делать?
– Да.
– Тогда… – Лакки смял листок, скатал в шарик и сунул его себе в карман.
– Мы в шлюзе! – крикнул Эванс. – Через пять минут будем в городе.
– Вот и отлично, – кивнул Лакки. – Соедини-ка меня с Моррисом.
Они сидели в комнате венерианского Совета. В той самой комнате, вспомнил Бигмен, где он впервые увидел Лу Эванса. И кстати, В-лягушку. Бигмена передернуло: здесь эти твари впервые бессовестным образом влезли в его мозг.
Комната выглядела как прежде, за одним исключением. Исчезли аквариум с лягушкой и тарелка с кормом для нее, столы были пусты.
Моррис указал на это, едва они вошли в комнату. Его пухлые щеки обвисли и позеленели, под глазами появились круги. Рукопожатие было неуверенным. Бигмен тщательно установил на столе то, что принес специально сюда.
– Вазелин, – торжественно сообщил он собравшимся.
Лу Эванс сел, его примеру последовал и Лакки, один Моррис продолжал расхаживать взад-вперед.
– Я убрал всех лягушек из этого здания, – сказал он. – Но это все, что я мог сделать. Не мог же я потребовать от горожан, чтобы они расстались со своими любимицами. Да еще – безо всяких на то объяснений. А что я им могу объяснить?
– Ну, этого вполне достаточно, – примирительно сказал Лакки. – Только давайте во время беседы постоянно смотреть на эту баночку. Постоянно помните о ней, держите ее образ в своих мыслях.
– Вы считаете, это поможет? – Моррис выглядел недоверчивым.
– Думаю, поможет.
Моррис остановился перед Лакки.
– Послушайте, – начал он неожиданно резко. – Послушайте, Старр, я не могу поверить в ваши рассказы. В-лягушки живут в городе уже давно. Они здесь чуть не с самого начала его строительства.
– Но вы не забывайте, что… – начал Лакки.
– Что я нахожусь под их влиянием? – возмущенно перебил его Моррис. – Это не так. Я отрицаю.
– Не обижайтесь, Моррис, – мягко усовестил его Лакки. – Лу был под их контролем несколько дней, были под ним и Бигмен, и я сам. Поэтому, увы, есть все основания утверждать, что и вы не избежали общей участи.
– Чему нет доказательств, ну ладно… – раздражение Морриса не проходило. – Хорошо, пускай вы правы. Что дальше? Как с ними бороться? Что, забросать Венеру с воздуха бомбами? А они в отместку заставят нас открыть все шлюзы. Вы поймите, восемьсот миллионов кубических метров океана… они всегда найдут себе укрытие, а размножаются они с любой необходимой им скоростью. Да, вы передали сообщение на Землю, это очень хорошо, но наши-то проблемы никуда не делись!
– Именно, – кивнул Лакки. – Но дело в том, что я не сообщил на Землю всего. Я не мог себе это позволить, хотя, мне кажется, я и докопался до истины. Я…
Прозвучал сигнал интеркома.
– Кто там? – осведомился Моррис.
– Лиман Тернер, ему назначена встреча, – донесся ответ.
– Секундочку, – венерианец повернулся к Лакки и тихо спросил: – Вы уверены, что он нам нужен?
– Но вы назначили ему встречу, чтобы обсудить проблемы усиления безопасности города. Речь идет о постройке новых защитных барьеров, не так ли?
– Да, но…
– И сам Тернер тоже жертва. Сейчас вы это поймете. Он из тех высокопоставленных лиц города, которые также попали в эту переделку. Мне кажется, с ним будет невредно повидаться.
– Пусть войдет, – ответил Моррис в интерком.
Едва Тернер вошел, как лицо его выразило крайнее изумление. К тому же внезапно наступившая в комнате тишина и разом обратившиеся к нему взгляды присутствующих заставили бы ощутить себя неуютно и менее чувствительного человека.
– Что случилось, господа? – нервно осведомился он, ставя свой ящик с компьютером на пол.
Не спеша, осторожно, Лакки ввел его в курс событий.
– Позвольте… – Тернер растерянно приоткрыл рот. – Вы полагаете, что мой мозг…
– А как иначе они смогли бы сообщить тому парню возле шлюза все сведения об устройстве защиты? Он же не слишком опытен и не очень образован, а забаррикадировался так, будто всю эту электронную защиту создавал сам?
– Я не подумал об этом, – голос Тернера задрожал и превратился в почти неразборчивое бормотание. – Я не думал, странно… Как я мог не подумать об этом?
– Они захотели, чтобы вы об этом не думали, – пояснил Лакки.
– Я… я просто в шоке…
– Да ну что вы. Вы попали в неплохую компанию. Я, доктор Моррис, Советник Эванс…
– И что нам теперь делать?
– Именно это доктор Моррис и пытался выяснить перед самым вашим приходом, – кивнул Лакки. – Дело серьезное, и нам надо объединить все наши умы. Одна из причин, по которой вы здесь, заключается в том, что нам может оказаться полезен ваш компьютер.
– О, надеюсь, он будет полезен… – он приложил руку ко лбу, словно опасаясь, что на плечах уже не его, а чья-то чужая голова.
– А что, сейчас мы тоже? – осведомился он с опаской чуть погодя.
– Нет-нет, – успокоил его Лакки. – Пока мы концентрируем наши мысли на баночке с вазелином, то все в порядке.
– Ничего не понимаю. Причем тут вазелин?
– Долго объяснять. Помогает, не задумывайтесь об этом, – отмахнулся Лакки. – Сейчас я хочу рассказать вам, о чем шла у нас речь перед самым вашим появлением.
Бигмен, заскучав от повторения пройденного, вместе со стулом откинулся назад и оперся спинкой о стол, на котором раньше стоял аквариум. Слушал вполуха, зато старательно глядел на банку с вазелином.
– Итак, – продолжил Лакки, – уверены ли вы в том, что нашими врагами являются именно В-лягушки?
– Позвольте, – изумился Эванс, – но это же твоя теория?!
– Или лягушки являются только средством, позволяющим управлять сознанием людей? Да, они умеют это делать, но по своей ли инициативе они это делают? Вместе взятые, они оказываются коварным противником землян, а по отдельности – каждая из них мила и дружелюбна.
– И что же?
– Вспомним то создание, которое жило в этой комнате, оно управляло нами вполне мило. Передало свое изумление оттого, что увидело безусых людей, затем устроило так, что Бигмен угостил ее горошком в соусе. Что в этом дурного? Вполне интеллигентные манеры. И оно повело себя так сразу, не раздумывая.
– А может, не все В-лягушки такие добродушные? – пожал плечами Моррис.
– Думаю, дело не в этом. Мы оказались близкими к полной беспомощности во время их атаки на поверхности океана. Впрочем, я успел сообразить одну вещь и выкинул в океан банку с вазелином. Это их отвлекло. Но, господа, не странно ли? Они почти добиваются успеха в борьбе с нами, не дают мне связаться с Землей и сообщить о них. И немедленно бросают все ради какой-то прихоти. И снова они собираются уничтожить нас при входе в Афродиту, уже наводится пушка, а одно упоминание о керосине тут же меняет дело.
– А я наконец понял, причем тут вазелин и керосин, – кивнул Тернер, – да, всем известно, как они падки на такие вещества. Это для них какое-то невыносимое искушение.
– Не слишком ли невыносимое для существ, достаточно разумных для того, чтобы на равных бороться с землянами? Вы можете себе представить человека, который, скажем, отдаст плоды жизненно важной победы за ириску?
– Конечно, не могу. Но из этого не следует, что В-лягушки не могут поступить так.
– Согласен, не доказывает. У них другой ум, и мы не можем знать, как он работает. Но все же их отношение к углеводороду меня потрясает. Кажется, сравнивать их нужно не с людьми, а с собаками.
– Как? – опешил Моррис.
– Рассудите сами, – предложил Лакки. – Собаку можно натаскать на массу разных штучек. И создание, которое в жизни не имело дело с собаками, ничего не поймет, скажем, если увидит на перекрестке слепого и собаку-поводыря. Решит, что оба в равной степени разумны. Но если мимо собаки пройдет кто-нибудь с хорошей мозговой косточкой, то разница станет очевидной.
– То есть вы предполагаете, что В-лягушек как средство использует некое разумное существо? – глаза Тернера полезли из орбит.
– А разве это не выглядит здраво, Тернер? Как сказал доктор Моррис, лягушки живут в городе уже очень давно, а происшествия стали возникать лишь в последнее время. Сначала – пустяки. Кто-то швыряется на улице деньгами. Будто бы некто выясняет, как можно использовать возможности лягушек для влияния на людей. Он словно изучал их природу и способности, выясняя, что они могут, а что нет, тренировался сам и, наконец, приступил к серьезному делу. Конечно, дрожжи как таковые его вовсе не интересуют, его интересует вещь посерьезнее – как установить господство над Солнечной системой, например. Или вообще над всей Галактикой.
– Ну, это уж слишком, – вздохнул Моррис.
– Тогда я расскажу вам еще одну смешную историю. Когда мы были в океане, с нами говорили мысленно. И этот голос старался заставить нас передать ему информацию и смирно наложить на себя руки.
– И что?
– Этот голос, сомнений нет, приходил к нам с помощью В-лягушек, но и только. Саму речь сочинял человек.
Лу Эванс вздрогнул, выпрямился и уставился на Лакки.
– Видите, даже Лу не верит, – рассмеялся Лакки. – Но это так. Тот голос использовал странные оборотцы: «сделайте воздушные вибрации посредством вашего рта», еще что-то в этом роде. То есть оставалось предположить, что лягушки не слишком знакомы с нашими словами и терминами, и голос старательно вбивал это в нас с помощью странных оборотов речи. Но в конце он забылся. Вот что он сказал, я помню: «Жизнь исчезнет, как потухший огонек, и никогда уже не возгорится снова».
– Ну и что? – привычно задал свой обычный вопрос Моррис.
– Что?! Советники, вы не понимаете?! Откуда В-лягушкам знать такие слова, как «задуть огонек» или «жизнь не возгорится»? Голос прикидывался лягушачьим, так откуда ему знать об огне?
Собравшиеся уже все поняли, но Лакки не мог остановиться.
– Атмосфера Венеры состоит из азота и углекислого газа. Кислорода в ней нет, нам это известно. В этой атмосфере гореть ни черта не может! Никаких огоньков. Миллионы лет ни одна лягушка не видела огня, и никому из них не понять, что это такое. И если даже кто-то из них видел огонь под куполом, то понять его природу они не в состоянии, как не могут понять устройство наших кораблей. Я слышал не лягушек, а голос человека, использовавшего их, чтобы подключиться к моему мозгу.
– Но как это возможно? – удивился Тернер.
– Не знаю, – помотал головой Лакки, – Хотел бы узнать. Несомненно, этот парень великолепно соображает. Он должен прекрасно разбираться в нервной системе и во всех электрических феноменах, с него связанных. – Лакки холодно взглянул на Морриса, – это может быть человек, например, специализирующийся в биофизике.
И взгляды всех присутствующих обернулись к Моррису – смертельно побледневшему, растерянному, усы которого, казалось, встали торчком.
Глава шестнадцатая
Враг!
– Вы обвиняете меня… – только и смог прохрипеть Моррис.
– Это не окончательный вывод, – вкрадчиво заявил Лакки, – лишь предположение.
Моррис беспомощно огляделся по сторонам, стараясь взглянуть в глаза каждого из сидящих. Ответные взгляды были холодны и бесстрастны.
– Это безумие, полный бред, – залопотал он, – Я же был первый, кто подал сообщение об этом… этих недоразумениях на Венере. Найдите его в Центральном Совете, там стоит мое имя. Стал бы я сообщать в Совет, если бы… С какой целью? Да, вот именно, с какой целью?!
Эванс заерзал на стуле. По тому взгляду, который он бросил в сторону Лакки, Бигмен понял, что разбирательства со своими в присутствии посторонних кажутся Эвансу неприемлемыми.
– Но это, по крайней мере, объясняет попытки доктора Морриса скомпрометировать меня, – все же не остался в стороне Эванс. – Ведь я прибыл со стороны и мог докопаться до истины. И половину, по крайней мере, я раскопал.
– Отрицаю, что делал это, – сказал, тяжело дыша, Моррис. – Все это – сговор против меня, и вы еще горько пожалеете об этом. Я добьюсь правосудия.
– Вы имеете в виду – Суда Совета? – осторожно поинтересовался Лакки. – То есть вы хотите, чтобы ваше дело было рассмотрено на собрании Центрального Совета?
То, о чем упомянул Лакки, представляло собой процедуру, предусмотренную для случаев, когда против Советника выдвигается обвинение в измене Совету и Солнечной Конфедерации. В истории Совета подобных прецедентов еще не было.
При упоминании об этом Моррис, и так уже утративший контроль над собой, обезумел окончательно. Рыча, он вскочил с места и слепо ринулся на Лакки. Тот ловко увернулся, перепрыгнув через подлокотник кресла, и, по ходу дела, успел подать знак Бигмену.
Именно этого дожидался Бигмен. Теперь он исполнит инструкции, данные ему на борту «Хильды» неподалеку от Афродиты.
Его бластер выстрелил, и ионизирующее излучение наполнило помещение запахом озона.
На мгновение все замерли. Моррис, прижатый к полу стулом, не делал попыток выбраться наверх. Бигмен застыл с бластером в вытянутой руке, как небольшая статуя, словно, нажав на курок, он себя немедленно заморозил.
Цель была поражена и теперь являла собой груду обломков.
– Да как же это… – только и сумел сказать первый, к кому вернулась речь, Лу Эванс.
– Что вы натворили? – прошептал Лиман Тернер. Моррис тяжело дышал после своей вспышки и говорить не мог.
– Отличный выстрел, Бигмен, – похвалил Лакки. Бигмен улыбнулся до ушей и театрально продул ствол бластера.
На полу превращенный в кучку осколков лежал компьютер Тернера.
– Мой компьютер! – кричал Тернер все громче. – Идиот! Что ты натворил!
– Только то, что я попросил его сделать, – вежливо заметил Лакки. – Теперь все будет тихо и спокойно.
Он повернулся к Моррису, помог толстячку подняться на ноги и сказал:
– Тысяча извинений, доктор Моррис, но я должен был увериться в том, что внимание Тернера будет отвлечено. Извините, что пришлось вас использовать таким образом.
– Вы хотите сказать, – начал Моррис, – что не подозреваете меня в…
– Ни секунды не подозревал, – уверил его Лакки.
Читать бесплатно другие книги:
