Черные полосы Карпинская Настасья

Глава 5

Взглянув на часы, засобиралась домой. Ширяев тоже зашевелился.

Тоже уже поеду, тачку только вызвать надо.

А твоя где? – спросил Стас.

К СанСанычу загнал, подвеску перетрясти надо.

Вон, с Наськой езжай. Вам всё равно в одну сторону.

Я не поеду с этой пр*пизнутой, лучше на такси, – вот же, тварина пернатая.

Да тебя никто в машину пускать не собирался. Хоть пешком иди, может свою павлинью жопу растрясешь, пафоса поубавится, – крикнула я погромче, застегивая сапоги и набрасывая пальто.

По опыту говоришь? Свой инстинкт самосохранения ты явно где-то про*бала, – раздалось в ответ из гостиной.

Он, как рудимент, отмер за ненадобностью.

Ага, вместе с мозгом.

Бл*ть, ну вот нормально же всё было последние пару часов. Что опять началось? – взмолился Франц, по-любому, ещё и глаза закатил. И хватит орать, Ромка спит!

Моё искреннее сорри. Так, всем пока. Пишите, звоните, шлите деньги, – обняла Динку и выпорхнула из квартиры.

Уже спустя полчаса я лежала в пенной ванне, наслаждаясь теплом, ароматом масел и тишиной. От воды пахло лавандой, а мне, отчего-то, вспомнился парфюм Ширяева. Вот же гадство. Надо спросить его, что за марка аромата. Редко, когда меня так штырит от какого-либо запаха, особенно мужской линии, но этот зацепил. Недолго думая, потянулась за телефоном.

«Какой маркой парфюма ты пользуешься?»

«Тебе зачем?»

«Аромат понравился»

« Хм»

«Что, бл*ть, за «хм»? Марку скажи»

«Баш на баш»

«?»

«Ты сейчас где?»

«В ванной»

«Фото в студию»

Ширяев не разочаровывай меня. Ну, это же тупо.

«Оно того не стоит. Я передумала»

«Боишься пошатнуть границы?»

«Чьи? Твои? Так это, как два пальца об асфальт. А что касается моих, то ты их не пошатнёшь. До них тебе ещё дойти надо»

«Сколько много букв»

«Наслаждайся»

Сфотографировав свою пятку, отправила Андрею. Не на ту напал, малыш.

***

Девочка – п*здец. Только Баева могла отправить мне свою пятку в мыльной пене. Когда пришло сообщение с фото, я даже почувствовал укол разочарования, что такая колючая с*ка так быстро купилась на простой развод. Но открыв смс, разразился хохотом на всю квартиру. Зачёт, Баева. Красивый подъ*б, заценил. Пригубив бренди, сел к рабочему столу, заваленному документацией и историями пациентов. Покосился в сторону телефона. Который день уже её грудь перед глазами всплывала. Была бы девочка попроще, точно бы трахнул и забыл. Эта же заноза сама мой мозг вытр*хивает за доли секунды. Откуда только такая появилась? Ведь, с*ка, прёт в любой ситуации, не сворачивая. Знает, что огребёт, но всё равно не сливается. Виртуозно других сливает, на раз-два… Отвлёк меня от этих мыслей Данька своим сообщением: «К тёте Марине заезжал, продукты завёз, всё проверил. Говорит, что всё хорошо». «Спасибо», набрал в ответ. Когда сам не могу заехать к матери, прошу Даньку. После смерти отца она сильно сдала. Давление высокое, сердце барахлить начало, а переезжать из дома в квартиру не хочет, как ни уговаривал. Завтра сам к ней заеду, а то Данилу она правду не скажет, если что не так.

***

Эй, ты мой номер со службой такси не перепутал? – звонок этого индюка меня выбил из рабочей колеи. Я даже люлей раздать некоторым особо тупым личностям забыла, так и присела в кресло.

Увы и ах, ты мне должна, между прочим.

Да с х*ра ли? Это я Францу должна, а он с тобой уже рассчитался, насколько я знаю.

Нет, это наши с ним дела.Я забирал тебя с трасы ночью в дождь и терпел тебя, а не Стаса. Так что, должна мне ты. Насколько я понял, ты всегда отдаешь долги. Ведь так?

С*-*ка, – я почти простонала в трубку.

Как некультурно, – рассмеялась это скотина. Жду тебя в 18.00, Баева, у клиники.

Ты ебн*лся, это же самый час пик. Весь город стоит.

Мне пох*й, не я же за рулём.

Мне порой кажется, что ещё больше тебя ненавидеть уже нельзя. Ан нет, ты бьёшь все рекорды.

Я бы еще померился с тобой остроумием, но мне пора идти готовиться к операции.

Сиськи пришивать пойдёшь?

Блефаропластика сегодня.

Шо це за х*йня?

Тебе она ещё долго не понадобится, не переживай.

А вот сейчас я не знаю: обидеться или «спасибо» сказать.

Загугли, – и снова его ржач.

Ненавижу, когда эта тварь надо мной ржёт. Я себя идиоткой ощущаю сразу. Он сбросил вызов, а я, матерясь и плюясь на любезного Андрюшу, полезла во всемирную паутину. Нет, должна же я знать: издевается эта скотина надо мной или нет. Блефаропластика оказалась подтяжкой век. Ладно, Ширяев, ты прощён.Мне, и правда, эта процедура пока не пригодится. Хотя я так боюсь врачей, уколов и, тем более, всяких острых и непонятных инструментов в их руках, что даже, если стану похожей на Вия и по утрам буду на всю квартиру орать: «Поднимите мне веки», ни на какую бефаропластику я не подпишусь. Скорее двусторонним скотчем к ушам приклею. От этих мыслей захотелось поржать, но в кабинет заглянул Егор Васильевич из финотдела и пришлось опять сделать умное, невозмутимое еб*ло. Я ж начальство,бл*ть.

Ровно в восемнадцать ноль- ноль я припарковала машину у клиники, понося Ширяева по всем ухабистым кочкам русского могучего матерного. Андрей, разговаривая по телефону, приземлил свою тушу на пассажирское сиденье и, продиктовав адрес, потерял ко мне интерес. Пока он точил лясы по телефону, я включила музыку и, стараясь не обращать внимания на этого павлина, спокойненько себе рулила.

Сжалься. Моё чувство прекрасного уже бьётся в предсмертных конвльсиях, – и чем это ему не угодила качественная репчина? – Переключи на что-то более людское, – выдала павлинья ж*па, убирая телефон в карман пальто.

В своей тачке будешь музыку заказывать, а тут сиди и слушай, что включила, – и чтобы окончательно пошатнуть его психику, сделала погромче и начала подпевать любимому Стафорду:

«…Хрен меня сломаешь, жизнь, я же молодой

Подо мной породистый скакун, жеребец гнедой

По трассе мерин носит, я лечу к своей девочке

Встречает при параде, и колготки в сеточку…»*

П*здец, эмоционально выдал Андрей, покачав головой.

В следующий раз трижды подумай, прежде чем набрать мой номер с какой-либо просьбой.

Да я его в ЧС кину, только вылезу из твоей колымаги. Бл*, Баева, тебя уже пацанчики на Жигулях клеят, – посмотрев влево, и правда, увидела белую потрепанную жизнью пятеру, стекло которой опустилось. Из окна показалось улыбчивое лицо прыщавого паренька лет девятнадцати, который жестами просил меня опустить стекло, чтобы стрельнуть номерок. Улыбнулась ему и, показав на Ширяева, провела по своему горлу пальцем. Паренёк оказался сообразительный, поэтому, выразив сожаление, захлопнулся в своей колымаге, а в следующий момент пятера выдала страшный звук, словно в ней был вмонтирован реактивный двигатель. Жигуль, разрываемый басами и репчиком, двинулся вперёд, а впереди идущее новенькое Рено потеснилось, не выдерживая столь яростного напора отечественного автопрома.

Я понял, почему ты до сих пор одна.Ты не даёшь шанс пацанчикам из своего социального слоя,а нормальные люди тебя боятся.

Ширяев, я одна, потому что нах*й надо ваши носки стирать. Я свои-то стирать не люблю. Толку от вас, мужиков, никакого в современных реалиях. Вы не то, что мамонта убить не можете, вы даже в магазин за хлебом сбегать порой не хотите. Поэтому нах*й мне этот геморрой. Я и гвоздь сама вобью, и сифон поменяю.

Зачем мне мальчики, когда есть пальчики.

Что? Бл*, повтори, – попросила я с яростной заинтересованностью в голосе. – Ну, повтори, Андрей. Блин, я запомнить хочу. Пожалуйста, пожалуйста.

Как ты быстро переключаешься.

Ну, повтори.

Я тебе смской скину, – улыбнулся Ширяев, а меня от дальнейшего выноса его мозга отвлёк телефонный звонок. Воткнула в ухо беспроводной наушник и приняла вызов.

Слушаю. Рита, бл*ть, я не одна. Можешь подождать. Что нет? Кого ты боишься? Ну, вышибет дверь, *бни ему табуретом. Да не убьёшь ты его. Такую тварь табурет не возьмёт, там что потяжелей надо. Всё, бл*ть, не реви. Да за*бала ты уже сопли размазывать по мордахе своей. Да еду. Не реви, сказала, дура ты еб*нутая, – со злостью отбросила гарнитуру на приборную панель, включая левый поворотник и поджимая Хонду в соседнем ряду. – Давай, пускай меня, скотина ушастая. Х*ли ты смотришь, дебила кусок? На жену свою так смотреть будешь, – нет, у моей сестрёнки талант меня злить, а ведь я только успокаиваться начала. Вот, дебилка тупорогая, прости Господи. Русланчик её, сука пьяный, в дверь ломится. Боится она. А жить с ним, дура, не боялась до этого?

Случилось что-то?

Заедем за одной овцой, Ширяев, тут по пути. А то она там вздернётся от страха. Я, конечно, счастлива буду груз с моих плеч в виде этой идиотки спадёт. Но жалко, двоюродная сестра всё-таки. Узы там кровные, и все дела.

*  StaFFорд63 – Дым мой круговорот. Все права у правообладателя.

Глава 6

Ритка спустилась сама, размазывая слёзы ладошкой и волоча дорожную сумку к машине. Я уже хотела выйти, чтобы помочь ей закинуть баул в багажник, но Ширяев неожиданно забрал из моих рук ключи и вышел сам. Джентльмен, прямо. Так и хотелось подъ*бать, когда обратно в тачку сел и ключи мне протянул. Еле сдержалась.Может, ещё поплевать через плечо, чтобы не сглазить?

Где твоё недоразумение потерялось? – обратилась к Ритке, которая всё слезки вытирала на заднем сиденье.  Всё-таки послушала мудрый совет и въ*бала ему табуретом?

Нет, сам ушёл. Соседка ругаться начала, сказала, полицию вызовет.

Ясно, трусливое ссыкло твой Русланчик. К родителям возвращаешься, судя по чемодану?

Страшно одной. Вдруг он опять придёт?

Знакомьтесь, кстати, это Андрей, –поймав предупреждающий взгляд Ширяева, решила, что с него пока хватит. Пусть отдохнёт, у меня тут новый раздражающий фактор появился. Есть на ком оторваться. –Э-э-э, знакомый, а это моя сестра двоюроднаяРита.Идиотка и терпила.

Настя, пожалуйста.

Что, пожалуйста? Мир должен знать своих героев в лицо, в твоем случае,дур, – но еётролить и стебать мне быстро надоело.Это всё равно, что трахать резиновую бабу отдачи никакой, только поскрипывает иногда.В случае с Ритой, она поскуливала или сморкалась. Повернув в проулок, в котором находился сервис, не успела во время вывернуть руль и эпично словила выбоину.

Бл*ть.

Теперь понятно, почему у тебя весь передний бампер пошорканый, – о, проснулось, чудовище пещерное.

Ещё слово мне под руку скажешь, выйдешь и пойдёшь пешком. Я предупредила.

С тобой ездить в качестве пассажира это круче любого адреналинового аттракциона.Я со счёта сбился, скольких ты подрезала, зажала и на х*й послала. Я, может, тебе секрет открою, но вот те овальные штучки по бокам это зеркала. В них иногда смотреть надо, когда за руль садишься.

Да ладно? Вот это открытие. Хоть ты меня просветил, а то я все мучилась вопросом: нах*я трельяж разобрали на кусочки? Может, ты мне ещё расскажешь, какая педальтормоз, а какая газ? А то я их путаю всегда, – проговорила голосом тупоголовой блондинки, заезжая в открытые ворота сервака. – Давай, Ширяев, быстрей говори, а то вь*бёмся сейчас в тот матовый крузак! – не повёлся, скотина, пришлось плавно затормозить.

Стикеры приклей, хохотнул Ширяев, выходя из машины. Андрей скрылся из вида, а я решила переобуться. Водить машину на каблуках– это,п*здец, испытание, да и сапоги быстро на пятке стираются.

Какая проблема у такой шикарной девушки? – раздался мужской голос с противно сладкой интонацией, пока я, открыв дверь, шарила рукой под сиденьем в поисках балеток.

Дань, это со мной, – о, Ширяев тут как тут. Умничка, мальчик. Подняв взгляд, увидела обладателя противного голоса.Этакий повзрослевший в российских реалиях Кен: светловолосый, сероглазый. Девочки от пятнадцати до двадцати трусики от такого типажа выжимают.

Прости, не знал, улыбка у него шикарная, правда, противная. Такая же приторная, как и голос.

О нет, чувак, ты не о том подумал. Ширяев, проясни, мне в лом, произнесла, всовывая уставшие ноги в удобную обувь, едва не застонав от наслаждения.

Дань, я столько не грешил. Это исчадие ада в ангельском обличии, не ведись на её третий размер.Она сожрёт твою печень, вытрясет душу, а в конце откусит тебе голову, – бл*, Андрюша, я прям поаплодировать тебе готова. Так меня ещё никто презентовал, вот,пятёра просто. К ним подошёл ещё один мужчина, и они, наконец, избавили мою персону от своего внимания.

Насть, а тут есть туалет? – тихо произнесла Ритка.

Эй, Казанова, где сортир? – крикнула я, обращаясь к Кену. Проводи девушку, – толкнув Ритку в плечо, дабы она поторапливалась, потянулась к разрывающемуся от звонков телефону.

Слушаю, – это было первое и, наверное, единственное цензурное слово, а вот после меня просто разорвало.Материлась я долго, режим «без тормозов» был активирован на максимум, ибо эти тупилоиды успели налажать с доками по филиалу в Краснознаменске. П*здец, Викторович завтра устроит мне головомойку. Ругалась долго, даже не пытаясь сдерживаться. Так, что даже механики, которые в этом серваке работали, оборачивались и переглядывались. Видимо, новые слова запоминали и коллективно разучивали. Чтобы, вообще, не психануть и не шепнуть, ненароком, об увольнении пары дебилов Викторовичу, сбросила вызов и кинула трубку на пассажирское сиденье. И тут мой взгляд зацепился за сладко воркующую парочку. Них*я она быстро переобулась. Глядите-ка, и слёзки высохли.

Эй, придурошная, окликнула свою еб*нутую сестренку, выйд из машины.Ты чё,бл*ть, алкаша на кобеля решила поменять? Быстро ты сориентировалась. А ты, Казанова,кокошки свои зачехли, иначе ты их сейчас в последний раз увидишь.

Баева, угомонись, по пути к этим двум недоразумениям меня перехватил Ширяев.  Данька не обидит твою сестру, – и оттащил меня обратно к машине.

Конечно, не обидит.Я ему сейчас всё оторву, обижать нечем будет. На три шага отошёл от неё! Живо,бл*ть! А ты,идиотка, в машину сядь и до дома родителей лучше варежку свою не открывай, а то я тебя по пути в овраг выкину, – вырвав свою ладонь из руки Андрея, уперлась ладонями о капот Форда.Бл*ть, меня сейчас порвёт от злости. М*дло вы тупорогое. Что же ты такая дура-то у меня? Что ж вас Господь с моей матушкой мозгами-то не одарил? Ну, хоть чуть-чуть бы выше уровня тупого размножения, – поймав Риткин взгляд, абсолютно не отражающий мыслительной деятельности, по-новому взвилась.Она даже не понимает, что она творит. Ну как так-то?Ёб*ный ты в рот,дура доверчивая это горе в семье.

Насть, успокойся, – неожиданно спокойно произнес Андрей, подходя ко мне и разворачивая к себе лицом.  Даньке по пути, он просто отвезёт твою сестру домой.У него родители в том же районе живут. Тебе же лучше.Круг давать не будешь и разъезжать ночами по х*й пойми каким районам, – еле сдерживаясь, чтобы снова не разразиться потоком мата, обошла Ширяева, открыла дверь машины и вытащила пачку презиков из бардачка. Вкладывая все свои эмоции, со злостью бросила их в блондинистого придурка.

– На,бл*ть! Зачехлиться не забудь, когда этой присовывать будешь. Еб*тесь, только не размножайтесь, я вас очень прошу. Искренне. Такое количество челов без мозга этот мир просто не вынесет, пока блондинистый Казанова вытаскивал барахло сестрички из моего багажника, я старалась успокоиться, правда, пыталась. Как там снимают резко накативший стресс? Вдох на четыре, выдох на восемь? Вот, них*я не помогает.

Насть, я не специально. Данил сам предложил, я подумала, что…

Да не умеешь ты думать!  и снова взрыв. Я её только из-под одного идиота вытащила, она под второго тут же лезет. Да у этого Кена на лбу крупным шрифтом бегущей строкой написано, что он её оприходует и через пять минут о ней забудет. А эта дура опять будет сопли на кулак мотать. Хоть бы не залетела, идиотка. Нельзя таким размножаться.

Кноп, угомонись, я даже не сразу сообразила, что сказал Андрей. Мой мозг дал сбой, помехи в виде временного замыкания от тупости окружающих.

Твоя тачка готова? Я могу ехать? – выдохнула, вытаскивая ключи из кармана пальто.

Успокойся сначала, потом поедешь, – связку быстро выдернули из моих рук, заставляя окунуться в очередную волну раздражения.

Ширяев, ключи верни. Вот ты, п*здец, не вовремя со своим доминированием супер-самца. Сейчас и ты под раздачу попадёшь.

Баева, резко за руку к себе, и я лицом в его грудь, я,бл*ть, серьёзно. Успокойся, тебя трясёт всю. Потом катись куда угодно.

Да хорош меня хватать! Что за привычку взял?

Тихо,бл*ть! А то в багажник упакую. Чего завелась?

Через ж*пу потому что всё. Вторую неделю нескончаемыйп*здец, – я готова была уже начать жаловаться и ныть, хотя в жизнь этого не делала. – Отпусти, блин, – снова задергалась, но это было похоже на то, как паучок лапками машет, потому что эта скотина меня отпускала.

Нет.

Без твоих лап остыну.

Я тебя знаю. Ты мне сначала у*бешь, а потом по второму кругу орать начнёшь, – оценив нелепость ситуации, я начала нервно хихикать, едва не похрюкивая.

Ширяев, ты не забыл, что я тебя раздражаю, и мы, вообще, друг друга ненавидим? Х*ли ты меня лапаешь?

Помню, конечно, но если ты сейчас где-нибудь въ*бёшься по дороге, я ж потом переживать начну, что не успокоил и отпустил. Да и сиськи у тебя большие и мягкие. Приятно. Даже через одежду чувствуются.

Дебил! – ржать я стала сильней. – Всё, отпускай, а то привыкну, х*й отвяжешься. Андрей! Успокоилась, говорю!

Точно?

Да.

По дороге домой остановилась у магазина. Сегодня мне точно надо выпить. Если я сегодня не расслаблюсь, завтра на работе устрою армап*здец.

Спустя двадцать минут выхожу из магазина с бутылкой коньяка. Напротив маркета стоит машина полиции, и два мента курят, о чём-то беседуя. Увидев в моих руках бутылку, провожают пристальным взглядом, пока я иду к машине. Что,бл*ть, цирк, что ли?

Закрыта, машу им бутылкой. Даже пристегну её ремнём, как особо ценный груз, а вот детского кресла для неё нет, увы. Одолжите? Нет? Ну и ладно, ну, под руку попались ребята, не в настроении я сегодня.

Девушка, у вас всё в порядке? – о, как, не оставили без внимания, подгребли поближе.

Всё за*бись. Да вы не смотрите так, не пила я, и наркоту не употребляю. Могу дыхнуть, зрачки там посмотрите. Нормальная я, просто по жизни еб*нутая, – проверяю карманы, понимая, что сигареты я купить забыла. – Бл*, мужики, курить есть? – самый молоденький, видимо, ох*ев от моей наглости, протянул сигарету и поднёс зажигалку. Умница какой, незря погоны носит. Надо помогать гражданам в тяжёлые моменты в жизни, особенно, таким еб*нутым, как я. Простояла с ментами какое-то время, покурили, разговорились. Нормальными ребятами оказались. Работа, правда, у них,п*здец, скотская. Я думала, у меня работа–г*вно. Оказалось, ещё хуже есть.Даже порцию оптимизма словила после их рассказов. Домой доехала без происшествий. Даже место парковочное у дома было свободное. Как чувствуют, черти, что меня сегодня злить больше нельзя.

Переоделась, бухнула порцию коньяка, закусила лимоном и, покривившись, набрала номер тётки. Та сообщила, что Ритка уже дома, жива, здорова, отчего я облегчено вздохнула. Сбросив вызов, накатила ещё.

Глава 7

Привет, мой хороший, – мама, как обычно, зачем-то вышла во двор, как только увидела в окно мою машину.  Ты зачем так поздно? Темнеет уже рано.

Мам, как ты? – выйдя из машины, приобнял её, направляясь к дому.

Хорошо. Данька заезжал вчера, продуктов зачем-то привёз. Я бы и сама сходила. Зачем ты его гоняешь?

Не надо тебе сумки таскать тяжёлые. А ему полезно, хоть делом занят будет.

Ну, какие же они тяжелые. Что мне много надо? Булку хлеба и молока пакет, а остальное-то всё есть. Ты мне весь холодильник забил продуктами. Зачем, Андрюш? Тратишься так. Я же одна столько не съедаю, потом всё на помойку. Жалко ведь.

Глупости не говори, нашла траты. Как здоровье?

Хорошо всё, не беспокойся. Лучше расскажи, как у тебя, как на работе? – мама уже поставила тарелку с домашними булочками на стол и принялась разливать по чашкам чай.

Мам, я знаю, что у тебя давление высокое было на днях, – всё скрывает, ничего не говорит. Приходится всё у её подруги, тети Сони, вынюхивать: и про давление, и про скорую в субботу, и про то, что колено опять беспокоит.

Ну, что ты прицепился к моему давлению? Оно в моём возрасте у всех высокое. Таблетки пью, что врач прописал. Всё у меня хорошо. Кушай.

Где тонометр?

Андрей, ну, прекращай, – покачав головой, нашёл тонометр и усадил её рядом. Давление, и правда, было в пределах нормы.

Видишь, всё хорошо, ты зря волнуешься, – за чашкой чая мама делилась своими новостями, рассказывала про подруг, спрашивала про работу.

Мам, давай дом продадим, тяжело же уже, – очередной раз предложил в контексте разговора. Пытался пробить её броню и уговорить на переезд.  В квартире полегче будет. Купим рядом с моей, там и поликлиника, и сквер. Всё в шаговой доступности: магазины, рынок, всё, что твоей душе угодно.

Андрей, мы с тобой это не раз обсуждали. Пока руки, ноги работают, ни в какую квартиру я жить не пойду. Этот дом твой отец строил. Это память о нём. Да и привыкла я на земле жить. Что я буду в этих ваших скворечниках делать? Тут вон, помидорки, рассада, цветочки. А там что? Пыль, грязь и коробка бетонная. Туда только, если помирать.

Мам, ну сколько можно?

Всё, Андрей. Я это обсуждать больше не буду. В этом я не уступлю. Ты мне лучше скажи, ты в пятницу заедешь? – в пятницу будет мойдень рождения, который я не очень-то люблю отмечать. Но к матери в это день приезжаю обязательно.

Конечно. Только ты не готовь ничего. Я всё привезу с собой, – предупредил сразу, а то опять полдня на ногах у плиты проведёт.

А котлетки или курочку в духовке? Не надо меня совсем бесполезной делать.

Мам, ну перестань. Ты самая нужная, полезная и любимая женщина в моей жизни, – протянул руку, накрыв её ладонь.

Сынок, когда ты женишься? Внуков хочу застать, – если я упорствовал с переездом, то её вечной темой была моя женитьба.

Мам… она прервала меня, сжав мою руку.

Послушай меня. Я же понимаю, что возраст уже поджимает, не девочка я давно, да и тебя поздно родила. Бог так дал. Дал бы ещё внуков застать, понянчить хоть чуть-чуть, – маме было шестьдесят девять, и я прекрасно понимал, что все эти разговоры это возрастное. Но от них мне дурно становилось до липких ладоней. Сижу тут взрослый, здоровый мужик, а меня от разговоров матери крутит. – Ну, не вечная я, Андрюш. Не тяни, сынок.

Мам, ну что мне любую хватать и в постель тащить? Ну, что ты, честное слово.

Ну, всё, не заводись. Но подумай, а то всю жизнь бобылем проходишь.

Мать была всегда деятельной, активной, живой, но со смертью отца её неиссякаемая энергия стала медленно затухать. Пять лет прошло, а мне кажется, она всё там, в том дне, в последнем дне его жизни. Наблюдать, как силы постепенно покидают родного и дорого для тебя человека, как тускнеет её взгляд, было невыносимо. Постоянно уезжал из этого дома с тяжёлым сердцем, и сегодняшний день не стал исключением. Попрощавшись с мамой, сел в машину и направился в клинику. Работа отвлекала. Помимо управления и административных дел, я всё ещё активно занимался практикой. Брал по максимуму, забивая график плановыми и внеплановыми операциями. Хороший хирург это практикующий хирург, в какой бы специализации он не работал. Это было вбито в подкорку ещё во время учебы в медакадемии, и я был с этим полностью согласен. Можно отлично знать теорию, но хорошим специалистом ты при этом не станешь.

Всё ещё находясь мыслями в доме матери, переоделся, накинул халат и пошёл в ординаторскую, принимать дела на ближайшие восемь часов. Заодно олухам своим лещей раздам за про*бы.

***

Утром сев в машину, обнаружила на заднем сиденье незнакомую папку с документами. Приоткрыв её и пробежав глазами по первому листу, поняла, что это Ширяева. Какие-то доки по медицинскому оборудованию. Так как начало дня меня уже не впечатлило, матерясь, свернула на парковку клиники. Объяснила администратору, что я знакомая их начальника, и мне бы лично увидеть его персону. После телефонного звонка, наконец, была допущена в святая святых, и даже вооружилась тайным знанием номера его кабинета. Ну, а что? Надо же себе настроение поднять. Сейчас Ширяева потроллю, и на работу ехать можно со спокойной душой.

Доброе утро, Андрей Степанович!

О, исчадие ада пожаловало. Зря только на свечи в церкви потратился, – улыбка тут же расплылась на его небритом лице.

Не помогло, да? – села напротив его стола, закинув ногу на ногу, отмечая, как Ширяев тут же скользнул взглядом по моим ногам в чулках. Вот же, тварина похотливая.

А что поможет? Святая вода?

Нет.

Распятие?

Нет

Осиновый кол?

В ж*пу себе его запихни, хоть будет чем тебе заняться целый месяц.

Почему месяц?

Занозы вытаскивать будешь.

Научись меня не цеплять, а то я тебе в попу кое-что другое запихну, и уже нам двоим будет чем заняться.

Фу, Ширяев, озабоченная ты скотина. Моя попа не создана, чтобы туда что-то пихать. Там другой физиологический процесс предусмотрен, обратный впихиванию, Андрей, проведя ладонью по лицу, то ли заржал, то ли простонал.

Чего припёрлась?

Сказать, старче, что тебе не только от ревматизма надо таблеточки пить, но и от деменции. Ты свою папку с доками в моей машине на заднем сиденье забыл, – протянула её Андрею.

Спасибо. Кланяться в ноги не буду. Можешь не ждать, – улыбаясь, отложил документы в сторону. Выглядел он уставшим настолько, что даже ирония сегодня была слабой, и не бесила, как обычно.

О чём ты, дорогой? У тебя сразу перья твои павлиньи из ж*пы бы выпали. Я даже не рассчитывала на это. Мне вот интересно другое, с чего бы это твоя забывчивость? Это подкат такой идиотский? Или просто соскучился? Так сказать, чтобы чаще виделись.

Упаси, Боже. Завтра ещё раз в церковь зайду: свечей поставлю, Псалом куплю, и соли на порог насыплю. От нечестии, говорят, помогает.

Мелом круг начерти вокруг клиники и Библию почитай.

Поможет?

Нет. Но я бы на это посмотрела, вместе с врачами из психбольницы, улыбнувшись, поднялась. – Поехала я. Пора нести в мир п*здюли и оплеухи, а то, кроме меня же, некому.

На каком кругу ада ты работаешь?

Иногда возникает чувство, что на самом еб*нутом.

Баева, – окликнул меня у самой двери. Обернулась. – Спасибо за документы.