Прощай и люби меня Николаева Юлия

Глава 4

Я чуть зубами не заскрежетала от злости. Пытаться разгадать, что у Петренко на уме, дело практически бесполезное, в последний раз я попыталась, в итоге попалась в ловко расставленные сети, сделала все, как он предполагал, из-за чего Ярослав укрепил свое положение в данном городе, а Миронов-старший, как мне кажется, возненавидел меня до крайней степени.

Впрочем, он вроде как не знает, что я, хоть и невольно, стала участницей похищения его сына. Зато я знала, как и то, что из-за этого Миронову пришлось отказаться от участия в предвыборной гонке в самом ее конце, когда он, казалось, первым шел к финишу. Короче, неплохо было бы узнать, что у Ярослава на уме, но я и не чаяла сделать это.

– Вижу, новая информация погрузила тебя в пучину размышлений, – усмехнулся Олег, – думаешь, имеет ли Петренко отношение к приезду журналистки?

– Вряд ли он мне расскажет. Что ты знаешь об этом Борисове?

– Мало что. Все как обычно: честный бизнесмен ныне, в прошлом… ну сама понимаешь. Покаялся во всем, что не успел скрыть, и живет добропорядочно.

– Понятно, – хмыкнула я, – если по Иванченко больше ничего, давай к Горенко.

– Чем тебя заинтересовал этот тип?

– А что, нечем порадовать?

– Как знать. Вообще-то, биография у парня занятная. Тридцать пять лет, уроженец нашего города. Рос с матерью и младшей сестрой. Отслужил в армии, в горячей точке, кстати. Мелкая сошка. Нигде не засветился, так что вряд ли кому-то интересен. Шесть лет назад загремел в тюрьму за непредумышленное убийство. Подробностей не узнавал. Отсидел от звонка до звонка. Год назад освободился. Мать умерла, сестра вышла замуж, живет в другом районе.

– Чем он сейчас занимается?

– Я не узнавал, могу порыскать.

– Не надо, – махнула я рукой. Для начала стоит обдумать имеющиеся данные.

Если Горенко заинтересовал Иванченко неспроста, лучше пока не привлекать своими изысканиями к нему внимание. – Спасибо за помощь.

– Я помог?

– Более чем.

– Поедешь к Петренко?

– Пожалуй.

– Что у вас за отношения? – не удержавшись, поинтересовался Олег и тут же добавил: – Если не хочешь отвечать…

– Да нет… я просто не знаю, что сказать. Мы вроде как дружим.

– Как-то странно это прозвучало.

– Он мне то помогает, то использует, не ставя в известность.

– Почему ты не пошлешь его к чертовой матери?

– Потому что это не поможет, и он все равно будет меня использовать, – усмехнулась я, Олег немного поглазел.

– Боюсь, это слишком сложно для такого простого парня, как я.

– Если бы все были такими, как ты, мир стал бы значительно лучше.

– Вот спасибо, – он смущенно усмехнулся, – просто я тоже успел отмыться от прошлого.

– Нет, просто ты хороший человек, – я чмокнула его в щеку, поднимаясь, – я поеду, спасибо за помощь.

– Информацию возьмешь? – кивнул он на листки.

– Нет.

– Боишься, что Женька найдет?

Я, качнув головой, удалилась. Олег был прав, листы я не взяла из боязни быть раскрытой. В этом мало хорошего, но я все еще надеялась отделаться малой кровью, чтобы Женька ни о чем не узнал, а я бы успокоилась. Правда, знакомство Петренко с близким другом журналистки навевало маету. Я подозревала, что ее появление это только начало, но даже не догадывалась, насколько все более запутано, чем я думала.

К ресторану Петренко я подъезжала, изрядно нервничая. Бросив машину на парковке, направилась ко входу и увидела самого владельца выходящим на крыльцо с молодой парой: девушкой и парнем. Поймав его взгляд, я притормозила и, ожидая, пока он попрощается, закурила, нервно расхаживая на пятачке. Догадывается он о причине моего приезда? Еще бы нет. Стоило парочке начать спускаться с лестницы, как я припустила ко входу, мазнув по ним быстрым взглядом. Показалось, что девушка рассматривала меня с интересом, я подумала, надо бы узнать его причину, и поморщилась. Возможно, это банальное любопытство, а я сейчас напридумываю очередной вселенский заговор.

Быстро поднявшись, я сказала Ярославу:

– Привет, надо поговорить.

– Соскучилась? – усмехнулся он, так что я поняла: он догадался о причине моего приезда.

– Не ерничай, дело серьезное.

Петренко, так же насмешливо поглядывая, отворил дверь, пропуская меня внутрь.

– Пойдем в кабинет, – заметил, когда мы оказались в фойе.

– Я неподходяще одета?

– К этому тут уже привыкли.

Мы свернули в коридор, а я, коря себя, спросила:

– Что за парочка была с тобой?

Он покосился с улыбкой.

– Во всем ищешь подвох? – я поморщилась, он продолжил. – К тебе они не имеют отношения. Убили одного моего знакомого, девушка его жена, а парень сын от первого брака.

– Приходили выяснять, не ты ли это сделал? – съехидничала я, не удержавшись.

– Что за скверная привычка вешать на меня всех собак? Приходили узнать о погибшем.

– А кто его убил?

– Пока не знаю. Но если тебе интересно мое мнение: кто-то из этих двоих. Я склоняюсь к парню. Девушку, конечно, жаль, учитывая, что она делит с ним постель.

– Ты серьезно? – я слушала, открыв рот. – Зачем сыну убивать отца?

– Деньги, – пожал плечами Петренко, открывая дверь и пропуская меня в кабинет, – но не будем об этом. Ужасно хочу послушать, что же привело тебя ко мне.

Я села на диван, Ярослав налил себе виски и уселся в кресло напротив, разглядывая меня.

– Ты знаком с журналисткой, с этой Иванченко, – вздохнув, сказала я, Петренко только бровь вздернул, чуть склонив голову.

– С чего ты взяла?

– Ты водишь дружбу с ее близким другом.

– И что? Во-первых, у нас с ним деловые отношения, а во-вторых, факт моего знакомства с ним вовсе не означает, что я общаюсь с журналисткой.

– Хорошо, но ведь после нашей встречи ты наверняка осведомился, что она за птица.

– Наверняка, – кивнул он со сладкой улыбкой, которая меня только взбесила.

– И что скажешь? Иванченко отправилась в наш город с благословения твоего делового партнера?

Петренко сделал глоток, разглядывая меня и размышляя. Отставив бокал на столик, закинул ногу на ногу и весело сказал:

– Ты очень предсказуема. Слышишь мое имя и сразу думаешь, что я затеял очередное злодейство. Тебе не приходило в голову, что для разнообразия я могу быть ни при чем?

– Не приходило, – усмехнулась я, и он следом за мной.

– Ладно, я расскажу свою точку зрения, ты мне не поверишь, и мы разойдемся, делая вид, что довольны друг другом.

– Как обычно.

Ярослав уставился слишком серьезно, я предпочитаю, чтобы он издевался и отпускал шуточки по сложившейся негласно традиции. Потому что когда он перестает быть насмешливым, взгляд его выдержать невозможно.

– Что? – поинтересовалась я.

– Да нет, ничего, – он наконец усмехнулся, и меня отпустило, – значит, так. О приезде сюда журналистки я ничего не знал, когда ты назвала фамилию, навел справки. Само собой, обратился с вопросом к ее близкому другу, как ты его назвала. Исподволь, чтобы не влезть, куда не просят. Судя по всему, интерес к нашему городу у журналистки возник извне, по крайней мере, Борисов был удивлен, узнав, что она собралась сюда. Попытался выведать, зачем, женщина отделалась размытыми фразами о том, что последняя предвыборная гонка заинтересовала ее как журналистку. Он попытался донести до ее сознания, что копаться в этом не стоит, и на то есть причины. Она вроде бы прониклась, однако заявила, что все равно поедет.

– Ни за что не поверю, что ее не смогли остановить, – скептически высказалась я.

– Если тебе интересно, смогли бы. Однако ее ажиотаж вызывал у Борисова и некоторых людей вопросы. Очевидно, что о связи своего благоверного с нашим городом она знать не могла, и тащил ее сюда какой-то интерес, который не прослеживался. Борисов припомнил, что последние пару месяцев женщина была постоянно в приподнятом настроении, и решил, что это неспроста.

– Так он отправил ее сюда, чтобы посмотреть, что она задумала? Почему было просто не вытрясти правду?

– Рискованно. Если она не отступила после его слов, значит, нарыла что-то значительное. Вопрос: сама или кто-то ей помог?

– Борисов испугался, что возможный пособник испарится? И проще дать ей действовать, а самим наблюдать со стороны и ждать, пока кто-то объявится?

– Видишь, какая ты умница, – хмыкнул Петренко, допивая виски.

– И как успехи?

– Пока никак. Дама ведет праздный образ жизни. Сняла квартиру в центре, гуляет по городу, встречается с Мироновым, ведут беседы на отстраненные темы.

– как она объяснила ему свой интерес?

– Сказала, что пишет книгу. Он, само собой, быстро узнал о ее связи с Борисовым и теперь гадает, что вообще происходит. Потому держит журналистку возле тела.

– В каком плане? – нахмурилась я.

– В самом целомудренном, – хмыкнул Петренко, – встречаются они чуть ли не через день, и он приволок ее домой к сыночку, хотя они знакомы без году неделя. Короче, пытается сделать вид, что практически влюблен.

– Надеясь таким образом вызнать правду?

– Ну это излюбленный мужской способ.

Я покраснела, а Ярослав усмехнулся, разглядывая меня.

– Говорят, твой возлюбленный не ночевал дома? – спросил вдруг.

– Тебя это не касается.

– Это понятно. А к твоим изысканиям он как относится? – я бросила на него хмурый взгляд, чем только развеселила. – Конечно, он о них не знает. Не хочешь волновать? – я не собиралась отвечать, но Ярослав и не ждал ответа, продолжая: – А ты не думала, что твой Женька не такой дурак и вполне мог додуматься, что появление в жизни отца женщины и ее знакомство с сыном – это не просто так. Как минимум, с позиции личной жизни. Он мог проявить к ней интерес и…

– Прекрати, – перебила я, вставая, Петренко смотрел насмешливо, – мне надо идти.

– Я тебя провожу.

Молча мы дошли до фойе, и уже там Ярослав сказал:

– Зря ты думаешь, что я тебе враг. Не хочу разводить сентиментальные речи, но, возможно, я чуть ли не единственный, кому небезразлична твоя судьба.

Я застыла, потому что подобные слова слышать в принципе странно, а от Петренко вовсе нереально. Не дожидаясь моего ответа (и слава Богу, я все равно не нашла бы слов), он хлопнул меня по плечу и направился в сторону зала. Я немного посмотрела ему вслед, а развернувшись, увидела входящего в ресторан Женьку с мужчиной лет сорока и блондинкой около тридцати. Первым желанием было спрятаться за колонну, но я его поборола, хотя бы потому, что уже была замечена. Женька на мгновенье нахмурился, сказав что-то своим спутникам, направился в мою сторону.

– Привет, – сказала я торопливо, он кивнул.

– Что ты здесь делаешь?

– Я… Я встречалась с Петренко.

Женька усмехнулся.

– Мне стоило догадаться. И как поживает твой дорогой друг?

Вспомнив последние слова Ярослава, я сказала:

– Нормально.

– Ты сейчас домой?

– Да.

– Хорошо, встретимся там, – он поцеловал меня в затылок и вернулся к паре, поглядывающей на нас с любопытством.

Во взгляде женщины, брошенном на Женьку, я уловила личный интерес и разозлилась. Поняв это, разозлилась еще больше, уже на свое дурацкое поведение, и отправилась домой.

Глава 5

Женька приехал через час.

– Есть хочешь? – спросила я, он покачал головой.

– Поел в ресторане, – ответил коротко, приглядываясь ко мне.

– Деловой ужин? – поинтересовалась я, злясь на себя и стараясь выглядеть равнодушно.

– Ага. А у тебя с Петренко?

– Какие у нас могут быть дела?

– Значит, просто соскучилась? – хмыкнул Женька, а я покраснела.

– Гуляла по городу, проезжала мимо…

– И решила зайти. Кстати, твоя с ним фотография на стене вызвала интерес у моих спутников, особенно после встречи в фойе.

– Я не просила его вешать ее на стену, – буркнула я зло, Женька рассмеялся.

– Что между вами было? – спросил вдруг. Я уставилась непонимающе, и он рассмеялся еще веселее, качая головой. – Прости, иногда я забываю, с кем имею дело.

– Что ты сейчас имел в виду? – пронаблюдав, как он покидает кухню, я направилась за ним.

– Не бери в голову. К черту Петренко, иди ко мне.

Часа через полтора я вышла из ванной, Женька, прикрывшись простыней, сидел на кровати, прислонившись к стене. Внезапно я спросила:

– Эта девушка, которая была в ресторане, вы давно знакомы?

Женька удивленно вздернул брови.

– А что?

– Просто, – пожала плечами и добавила, – забей.

Уселась на край кровати, наблюдая, как в Женькиных глазах пляшут озорные огоньки.

– Ты что, ревнуешь? – спросил он, с трудом сдерживая улыбку.

– Вовсе нет, – я опять начала краснеть, он привлек меня к себе, посмеиваясь.

– Какая же ты дурочка, – сказал, обнимая, – можешь быть спокойна, я не интересуюсь другими женщинами.

– А они тобой?

Женька рассмеялся, но потом посерьезнел, заглядывая мне в глаза. Не знаю, о чем он подумал, но мне стало неуютно, особенно когда он сказал:

– За себя я ручаюсь.

Поспешно кивнув, я улыбнулась, вышло натянуто, Женька, хмыкнув в своей дурацкой манере, добавил:

– Давай ложиться.

Он быстро уснул, а я лежала, разглядывая темный потолок. Последние Женькины слова не выходили из головы. Что он имел в виду, сказав, что ручается за себя? Что он не изменит, а вот уверенности во мне нет? Вряд ли Женька видит соперника в Петренко, он знает, что отношения наши далеки от интимных, остается только Марк. Он терзается вопросом, что будет, объявись тот? Не уйду ли я к нему?

Я поморщилась. Как это все глупо. На прямые вопросы я не могу дать ему ответов, особенно о Марке. Буквально только что Женька закинул удочку, и я чуть ли не остолбенела. Он год назад понял, что нас с Марком связывает что-то в прошлом, пришел к выводу, что я сижу в ожидании его любви, которой тот не спешит меня одаривать. А теперь я с Женькой… И что?

Женька считает, что я смирилась с отъездом Марка? Не верю я в это. Я вспомнила сцену в том доме, где мы оказались под прицелом киллера. Бросив взгляд на Женьку, мирно спящего сейчас, я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Он верит мне, иначе бы не отменил свадьбу и не пришел ко мне. И этого для меня должно быть достаточно.

Утром я проснулась вместе с Женькой и приготовила завтрак, очевидно, в жизни моей что-то изменилось.

– Попахивает семейной идиллией, – усмехнулся Женька, и я в ответ.

– Кстати, помнишь, твой отец приходил с женщиной… – я на мгновенье запнулась, поймав Женькин взгляд, быстрый и внимательный, словно чего-то ожидающий, но тут же продолжила. – Тебе не показалось, что у них роман?

Женька вздернул брови, словно ожидал услышать что угодно, кроме этого. Через пару секунд рассмеялся.

– Не думаю.

– Почему?

– Если тебе интересно, отец предпочитает женщин до тридцати пяти лет, конечно, вкусы могли измениться, окажись эта журналистка чем-то исключительным, но я ничего похожего не заметил. Отец не выставляет своих женщин на показ, а дама постоянно крутится возле него, насколько я знаю, она пишет книгу, а отец усиленно ей помогает.

«Помогает не сунуть нос, куда не следует», – мысленно добавила я, но вслух ответила односложно:

– Понятно.

Еще поглазев на меня, Женька кивнул и встал, допивая кофе.

– Я поехал.

– В обед приедешь?

– Вряд ли, много дел.

Поспешно кивнув, я проводила его до двери. Закрыв ее, вернулась в кухню и, достав из ящика сигареты, закурила. После эпизода в машине курить при Женьке спокойно не получалось, потому я стала шифроваться. Как знать, может, вовсе брошу?

Выдохнув дым, я задумчиво уставилась в окно. Насторожился ли Женька, когда я заговорила об Иванченко? Может, и нет, по крайней мере, вопросов задавать не стал. Впрочем, это ни о чем не говорит. Вряд ли он рассчитывает получить правдивый ответ. Как и я, кстати, приди мне в голову поинтересоваться, что у него там за дела на работе и какую конкретно работу он имеет в виду. Еще раз поморщившись, я затушила окурок и выбросила в ведро. Стоит занять себя чем-то, а то меня опять занесет. Есть один отличный способ забыть о ненужных мыслях – занять голову новыми ненужными мыслями. И я не придумала ничего умнее, чем отправиться по адресу, где был прописан Юрий Горенко.

Район находился на окраине и походил на один из тех, что живут своей собственной, как будто не связанной с остальным городом, жизнью. Вообще, он числился неблагополучным, в том плане, что тут водилось много шпаны и разборки были делом обычным, однако с виду выглядел вполне ничего: серые хрущевки вперемешку с зелеными дворами и улицами. С дорогами было хуже, частенько во дворах попадались не асфальтированные участки, или просто колдобины, такие, что ехать было почти невозможно.

Потолкавшись на нужной улице, я бросила машину возле продуктового ларька, отправившись искать дом на своих двоих. Он оказался недалеко, примыкал к основной асфальтированной дороге, правда, номер был с другой стороны, потому я его и проглядела. Напротив дома располагалась детская площадка, по периметру которой стояли скамейки. Было около одиннадцати, погода хорошая, так что неудивительно, что на площадке копошилось шесть малышей. Взрослые сидели на одной из скамеек: три молодых девушки и две дамы около шестидесяти. Я решила попытать у них счастья.

– Юрку ищете? – удивившись, одна из дам окинула меня взглядом. – А домой заходили?

– Его нет, – пожала я плечами, на что вторая заметила:

– Да его почти никогда нет. Он целыми днями на работе.

– А где он работает?

– Вот уж не знаю. Как вернулся, устроился куда-то, пашет круглыми сутками, – она снова посмотрела на меня, – ты знаешь, что он в тюрьме сидел?

– Знаю. Вообще-то, я его друга ищу, только имя забыла, мы в клубе познакомились, не знаете, с кем он общается? – соврала я наугад.

Дамы переглянулись, и первая сказала:

– Мы его не видим, с кем водится, не знаем. До тюрьмы он с Пашкой Пархоменко общался, может, тот знает…

– Точно, видела я их как-то вместе, – кивнула вторая, а я спросила:

– Где можно Пашку найти?

– А чего его искать? Соседний дом, первый подъезд, двенадцатая квартира. Вот уж кто всегда дома, так это Пашка.

– Тем не менее, деньги у него водятся.

– Да известно, откуда они у него.

Я прислушивалась к разговору между дамами, пока вторая не опомнилась:

– Ты к Пашке сходи, а больше не к кому, Юрка ни с кем не общается после возвращения. Утром на работу, возвращается поздно, а то и вовсе на несколько дней пропадает.

Поблагодарив, я отправилась к соседнему дому и вскоре звонила в двенадцатую квартиру. Дверь мне открыл парень лет тридцати, невысокий тощий брюнет с глазами навыкате, пухлыми губами и выпирающей челюстью. Не успела я слова сказать, как он присвистнул, протягивая:

– Вот это да. Красотка, ты адресом не ошиблась? – и радостно заржал.

Только я подумала, что разговор будет сложным, как в прихожей появился еще один субъект: тоже лет тридцати, высокий хорошо сложенный брюнет симпатичной наружности. Одет он был в легкие брюки и белую футболку, руки держал в карманах, а на меня смотрел с интересом и насмешкой, так что я снова подумала о предстоящих трудностях. Если первый парень походил на дурачка, то второй на хитрого типа, и еще вопрос: с кем проще найти общий язык.

– Вадик, ты бы заткнулся, а то пострадаешь почем зря, – усмехнулся вновь появившийся.

– Неужто к тебе? – не поверил тот.

– Это мы сейчас узнаем. Вам кого надо, девушка? – поинтересовался высокий доброжелательно, но все с той же насмешкой.

– Мне нужен Пархоменко Павел.

Тощий опять присвистнул и даже за сердце схватился.

– Вот уж счастье привалило, – заметил высокому, тот добродушно ответил:

– Смойся и сиди в комнате.

Добродушно-то добродушно, но что-то в его интонации подсказало тощему, что лучше не спорить. Он скрылся в комнате, а брюнет кивнул мне:

– Проходи, – и направился по коридору в кухню.

Потоптавшись у дверей, я разулась и направилась следом. Квартира была двушкой, переделанной из трешки: между кухней и комнатой снесена перегородка, так что кухня вышла просторная, со столовой. В квартире сделан евроремонт и мебель первоклассная. Пожалуй, замечание женщин о том, что у Пархоменко водятся деньги, не было преувеличением.

– Садись, – мужчина кивнул на стул, а сам замер, опираясь спиной на гарнитур и разглядывая меня.

– Вы Павел Пархоменко? – поинтересовалась я все-таки.

– Я.

– Я хотела поговорить о вашем знакомом.

– Это котором?

– О Юрии Горенко.

Пархоменко усмехнулся, доставая сигареты и закуривая. Мне тоже захотелось, но обстановка не располагала, и я продолжила сидеть, как есть.

– А чего же ты у своего дружка не спросишь о Юрке?