Дорога к несвободе. Россия, Европа, Америка Снайдер Тимоти

Глава 5. 2015 год: истина или ложь?

Обманутого превращают в вещь.

Михаил Бахтин, 1943 год

Черное молоко рассвета мы пьем его вечерами мы пьем его в полдень и утром мы пьем его ночью пьем и пьем мы роем могилу в воздушном пространстве там тесно не будет[6]

Пауль Целан, 1944 год

Россия первой пришла к “политике вечности”. Клептократия сделала политические добродетели – преемственность власти, интеграцию, стремление к обновлению – невозможными, а политическое мифотворчество сделало их немыслимыми.

Идеи Ивана Ильина формализовали “политику вечности”. Российский народ, купающийся во лжи собственной невинности, должен научиться абсолютному самолюбию. Владислав Сурков продемонстрировал, как “вечность” питает современные СМИ. Работая на Путина, Сурков опубликовал роман “Околоноля” (2009), своего рода политическую исповедь. По Суркову, единственная истина – это наша жажда лжи, а единственная свобода – наше согласие с этим приговором. Главного персонажа тревожит сосед по квартире, который все время спит. Приглашенный эксперт заключил: “Мы исчезнем, как только он откроет глаза. Долг общества и прежде всего ваш – продолжать сниться ему”. Усыпление – именно то, в чем заключается работа Суркова. Если единственная истина – это отсутствие истины, то лжецы – это верные слуги России.

Если искоренить фактуальность, то наступит “вечность”. Если граждане во всем сомневаются, они не станут обращать внимание на зарубежные альтернативные модели, они не смогут здраво рассуждать о реформах, доверять друг другу, сообща добиваться политических перемен. Адекватное будущее требует фактуальности в настоящем. Вслед за Ильиным Сурков заговорил о “созерцании целого”, обуславливающем “геополитический подтекст”: иностранцы настойчиво пытаются лишить россиян их врожденной невинности. Россиян следует любить за их неведение, ну а любовь к ним означает углубление этого неведения. Близкое будущее – это неведение относительно далекого будущего. Как заметил Сурков в “Околоноля”, “знание дает только знание, а неведение – надежду”.

Сурков (как и Ильин) видит в христианстве материал для лепки собственного высшего творения. Бог у Суркова – коллега-анахорет, не без недостатков, знакомый демиург, которого можно взбодрить парой оплеух. Как и Ильин, Сурков использует известные библейские фрагменты – и извращает их смысл. В своем романе он намекает на Первое послание к Коринфянам (13:13): “Неизвестность дает надежду. Веру. Любовь”. Не уверенных ни в чем людей можно сдерживать регулярной организацией кризиса, а их эмоции можно направлять в нужное русло. Это прямо противоположно смыслу библейского стиха, который цитирует Сурков. Вера, надежда и любовь дают о себе знать, когда мы начинаем видеть мир таким, каков он есть. А непосредственно перед этим стихом помещен знаменитый пассаж (13:12) о зрелости как о взгляде с чужой точки зрения: “Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан”. Первое, что мы узнаем, ставя себя на место другого, – что мы не невинны. Сурков намерен сохранить тусклое стекло.

В России 2010-х годов “тусклым стеклом” служил телеэкран. Новости по телевидению узнает 90 % россиян. Сурков руководил связями с общественностью на посту первого заместителя гендиректора “Общественного российского телевидения”, а затем работал в администрации Бориса Ельцина и Владимира Путина. Под присмотром Суркова российское ТВ превратилось из по-настоящему многоголосого, представляющего различные группы, в имитацию с различающейся картинкой, но одинаковым содержанием. К середине 2010-х годов годовой бюджет Первого канала составлял уже около 850 млн долларов. Сотрудникам Первого и других государственных телеканалов внушали, что власть реальна, а объективность – нет. Замминистра связи и массовых коммуникаций РФ Алексей Волин так видит карьеру российского журналиста: “Они пойдут работать на дядю, и дядя будет говорить им, что писать и как писать, а что не писать о тех или иных вещах, и дядя имеет на это право, потому что он им платит”. Фактуальность – не помеха. Видный политтехнолог Глеб Павловский объяснял, что можно говорить что угодно. С телеэкрана пропали региональные и местные новости: их сменили новости мировые. Зарубежные новости превратились в неиссякаемый поток доказательств растленности, лицемерия и враждебности Запада. “Ничто в Европе и Америке не достойно подражания. Истинные перемены невозможны”, – таков смысл послания.

У RT, проводника российской телепропаганды за границей, та же цель: устранить знания, которые могут побудить к действию, и претворить эмоции в бездействие. Канал искажает формат новостных передач, бесстрастно допуская в эфир того, кто отрицает Холокост, и представляя его аудитории как правозащитника, или приглашая неонациста в качестве эксперта по Ближнему Востоку. По словам Путина, RT “финансируется государством и так или иначе не может не отражать позицию российских официальных властей на то, что происходит в нашей стране и за рубежом”. “Позицией” стал отказ от изображения действительности, а финансирование достигало 400 млн долларов в год. Канал RT усугубил сомнения (иногда оправданные) американцев и европейцев в правдивости собственных лидеров и энергичности собственных СМИ. Слоган RT “Задавайте больше вопросов” (Question more) пробуждает желание неопределенности. Бессмысленно интересоваться фактуальностью передач RT, ведь сами они – отрицание фактуальности. Главный редактор канала [Маргарита Симоньян] заявила: “Нет никакой объективности”. RT желает показать, что лгут все СМИ без исключения, но не скрывает этого лишь RT.

Фактуальность сменил понимающий цинизм, не требующий от зрителя ничего, кроме – время от времени – согласного кивка перед сном.

“Информационная война – теперь главный вид войны”: Дмитрий Киселев точно знает, о чем он говорит. Киселев, гендиректор информационного агентства “Россия сегодня” и ведущий популярной программы “Вести недели”, повел информационную атаку на Украину.

Первыми для подготовки военного вторжения Кремль отправил на Украину политтехнологов. Операциями в воображаемом мире руководил Сурков. В феврале 2014 года он посещал Крым и Киев и впоследствии стал помощником Путина по украинским делам. В момент аннексии Крыма российский политтехнолог Александр Бородай отвечал за связи [Сергея Аксенова] с прессой. Летом 2014 года “премьер-министрами” двух “народных республик” на юго-востоке Украины были сотрудники российских СМИ. Российское вторжение на юг и затем на юго-восток Украины – в военном отношении предприятие довольно скромное – сопровождалось самой сложной в военной истории пропагандистской кампанией. Пропаганда воздействовала на двух уровнях: как война с фактуальностью, отрицание очевидного (и даже самой войны) – и как настаивание на безоговорочной невиновности России. (Никакой войны нет – и при этом она справедлива.)

Когда 24 февраля 2014 года началось вторжение, Путин сознательно солгал. 28 февраля он заявил: Россия не собирается “махать шашкой и вводить войска” в Крым. Однако он уже ввел войска в Крым: к тому времени российские военные уже четыре дня действовали на украинской территории. Кстати, в Крыму присутствовали и “Ночные волки”, следовавшие за солдатами на ревущих мотоциклах, и этот пиар-ход безошибочно указывал на российское присутствие. Но и после этого Путин дразнил журналистов, предъявлявших ему факты. Так, 4 марта он предположил, что российские военнослужащие – на самом деле не российские военнослужащие, а посетившие военторг украинцы. “А вы посмотрите на постсоветское пространство, – предложил Путин. – Там полно формы, которая похожа на форму… Пойдите в магазин у нас, и вы купите там любую форму”.

Путин и не пытался никого убедить на постсоветском пространстве, что Россия не нападала на Украину. Он рассчитывал как раз на то, что украинские лидеры ему не поверят. Временное правительство Украины понимало, что страна подверглась российской агрессии, и поэтому, вместо того чтобы ответить на нее оружием, попросило заступничества у мирового сообщества. Если бы в Киеве верили Путину, то украинские лидеры, конечно, отдали бы приказ о сопротивлении. Путин стремился не одурачить украинцев, а породить сознательное неведение у россиян, которые должны были понять, что Путин лжет, но поверить ему. Чарльз Кловер в своей работе о Льве Гумилеве писал: “Путин верно рассудил, что ложь объединит, а не расколет российскую политическую элиту. Чем грандиознее и очевиднее ложь, тем скорее подданные, соглашаясь с ней, демонстрируют свою лояльность, тем больше они приобщаются к великой сакральной тайне власти Кремля”.

Удар Путина по фактуальности мы можем назвать неправдоподобным отрицанием[7]. Опровергая то, что всем известно, Путин формирует объединяющую россиян ложь и ставит в тупик европейские и американские редакции. Западных журналистов обучали излагать факты, и к 4 марта накопилось предостаточно фактических данных, указывающих на то, что Россия напала на Украину. Российские и украинские журналисты вели съемки российских военнослужащих в Крыму. Украинцы немедленно окрестили бойцов российского спецназа “зелеными человечками”. Эти таинственные вооруженные люди не говорили по-украински, а их лексикон был характерен для российских городов, но не для Украины. Репортер Екатерина Сергацкова отметила: “«Зеленые человечки» не скрывают, что они из России”.

Кроме фактов, западных журналистов учат предлагать интерпретации фактов. Но правило о предоставлении трибуны обеим сторонам конфликта применимо лишь в том случае, если каждая сторона признает фактуальность мира и обе истолковывают одни и те же факты. Путинская же тактика неправдоподобного отрицания паразитирует на этом стандарте и ослабляет его. Путин заявляет о себе как о стороне конфликта – и глумится над фактуальностью. Позиция “я беззастенчиво вам лгу, и мы оба это понимаем” – не означает быть стороной конфликта. Это ловушка.

В последние дни февраля и в начале марта 2014 года редакторы западных СМИ получили от своих корреспондентов материалы о вторжении на Украину, однако предпочли им бодрые путинские возражения. Публикации о российском вторжении изменились едва заметно, но при этом очень глубоко: теперь они касались не того, что происходит с украинцами, а того, что о происходящем на Украине счел нужным сказать российский президент. Война предстала реалити-шоу, Путин – его персонажем. Пресса в основном смирилась со своей ролью второго плана в спектакле. Даже когда редакторы западных СМИ насторожились, их критика приняла всего лишь форму сомнений в сказанном Кремлем. Когда Путин наконец признал, что Россия напала на Украину, это только подтвердило тот факт, что западная пресса с блеском сыграла свою роль.

Вторым (после неправдоподобного отрицания) приемом российских пропагандистов стало утверждение невиновности. Они изобразили агрессию не как нападение сильного соседа на слабейшего (причем в момент крайней уязвимости этого последнего), а как правомерное сопротивление угнетенных всемирному заговору. 4 марта Путин заявил: “У меня иногда складывается впечатление, что там, за большой лужей, сидят где-то в Америке сотрудники какой-то лаборатории и как над крысами проводят какие-то эксперименты, не понимая последствий того, что они делают”. Таким образом, никто не воюет с Украиной, но если и воюет, то в этом виновата Америка, а поскольку Америка – сверхдержава, то в борьбе с этим мировым злом все средства хороши. И если Россия напала (это парадоксальным образом и произошло, и не произошло), то россияне не виноваты ни в том, что сделали, ни в том, чего они не сделали.

Выбор этой стратегии обусловил тактику. Украинцев не убедила униформа без знаков отличия и отсутствие маркировки на вооружении и технике. Замысел состоял в том, чтобы создать условия для телевизионной драмы о героических “шахтерах и трактористах”. Россиянам предложили поверить в невероятное: что вооруженные люди на телеэкране – не их собственные военные, а разношерстное местное ополчение, воюющее с нацистским режимом (поддерживаемым всесильной Америкой) и защищающее честь украинского народа. Отсутствие же знаков отличия – просто подсказка для следящих за спектаклем российских зрителей, нужная не для того, чтобы фактографически убеждать, а чтобы направлять повествование.

Военнослужащие, играющие роль бойцов “местной самообороны”, вправе применять партизанскую тактику, ставя, таким образом, под удар гражданское население. Это можно назвать обратной асимметрией. Как правило, “асимметричная война” предполагает применение нетрадиционной тактики партизанским отрядом или террористической группой при столкновении с превосходящими силами регулярной армии. В случае же вторжения на Украину сильнейшая сторона конфликта пожелала предстать слабейшей стороной и применить ее (то есть партизан и террористов) приемы. С самого начала вторжения российская армия сознательно нарушала правила ведения войны. Путин это одобрил. Он даже отрицал, что вторжение началось. 4 марта Путин заявил, что российские солдаты будут использовать гражданское население как живой щит: “И пускай попробует кто-то из числа [украинских] военнослужащих стрелять в своих людей, за которыми мы будем стоять сзади. Не впереди, а сзади. Пускай они попробуют стрелять в женщин и детей”.

К марту 2014 года сражение за Крым окончилось убедительной победой России. Последовала интервенция на юго-востоке Украины. Во время этой второй кампании неправдоподобное отрицание снова испытало преданность россиян и отвагу журналистов, а обратная асимметрия снова придала несправедливой войне ореол жертвенности. Два этих приема закрепили “политику вечности”, в рамках которой факты уступают требованию, что нет и не будет ничего, кроме козней чужаков и нашего законного отпора им. Путин при содействии Суркова увлек россиян в циклическое время, где обитает вечно обороняющая себя страна.

“Вечность”, выбирая определенные события в прошлом, делает их моментами праведности и устраняет время между ними. В период войны с Украиной российские лидеры уже обозначили два таких “опорных момента”: крещение Владимира (Вальдемара) в 988 году (якобы навсегда сделавшее украинцев и русских одним народом) и нападение Германии на СССР в 1941 году (каким-то образом превратившее протестное движение на Украине в фашистское). Чтобы оправдать интервенцию на юго-востоке Украины, Путин в апреле 2014 года определил третий “опорный момент” в прошлом: 1774 год. Тогда Российская империя, нанеся поражение туркам, присоединила Северное Причерноморье (теперь это отчасти территория Украины). Эти земли в XVIII веке были названы Новороссией. Применение Путиным этого термина позволяет позабыть о нынешних российском и украинском государствах и завести разговор о старинных правах. Применительно к “Новороссии” агрессором представала Украина, занимавшая и некогда российские (и поэтому навечно российские) земли. Радикальное переосмысление предмета позволило россиянам и наблюдателям позабыть об актуальном: за двадцать два года сосуществования Российской Федерации и Украины Москва ни разу официально не пожаловалась на притеснение русскоязычных украинцев.

Большинство россиян не слышало о Новороссии (в новейшем значении слова) до марта – апреля 2014 года, когда Сурков и Дугин стали распространять это понятие, а Путин сделал его частью государственной политики. Территория Новороссии XVIII века отличается от перечисленных Путиным, а за ним и российскими СМИ, украинских регионов: Автономная республика Крым, а также Донецкая, Луганская, Харьковская, Днепропетровская, Запорожская, Николаевская, Одесская и Херсонская области. При этом исторически понятие имело иной смысл, нежели вложенный Путиным: Екатерина II рассуждала о “Новороссии” во многом так же, как английские колонизаторы говорили о “Новой Англии”, “Новом Южном Уэльсе” и т. д. В империалистическую эпоху “новыми” считались территории, населенные народами, отличными от колонизаторов. “Новый” означало, что определенный регион не всегда принадлежал империи – и не всегда будет ей принадлежать: англичане уже не распоряжаются Новой Англией и Новым Южным Уэльсом, а Новороссия уже не часть Российской империи.

Украина в 2014 г.

Когда в марте 2014 года Сурков и Глазьев попытались организовать на юго-востоке Украины вооруженные мятежи, на телеэкранах появились карты “Новороссии”: захват этой территории отрезал бы Украину от черноморских портов и сухопутным путем позволил соединить уже занятый Крым с территорией Российской Федерации.

В марте в граничащих с Украиной Белгородской и Ростовской областях стали сосредотачиваться части российской армии. Замысел (сообразующийся с февральскими планами Москвы) был таков: организация вооруженного захвата зданий областных администраций еще в восьми областях Украины, что дало бы сепаратистам возможность объявить об их отделении и тем самым развалить страну изнутри.

Весной 2014 года российские политтехнологи вернулись на Украину. После Крыма Москва поставила другую задачу: гораздо шире понимаемое владычество над юго-востоком Украины. Ответственным за политические образования, которые собралась субсидировать Россия, сделали Александра Бородая. Он объяснил, что на Украине “мы боремся за глобальную русскую идею”. Игорь Гиркин (приятель Бородая, которому поручили возглавить военную операцию на юго-востоке Украины) в апреле 2014 года появился в Славянске. Официальная Москва отрицала, что имеет отношение к Бородаю и Гиркину, а также что эти двое вообще находятся на Украине. Подчиненным Гиркина из ГРУ наскучило это опровергать. 17 апреля устроившие полевой штаб в Славянске российские военнослужащие раздраженно заявили местным жителям, которые поверили российской пропаганде: “Мы спецназ ГРУ!”

Тем временем украинское государство находилось под громадным давлением. Крым оккупирован. На юго-востоке – иностранные солдаты. Одна часть общества ждет многого от революции, другая часть – ее отвергла. Должны быть проведены президентские выборы. Но и в этих условиях попытка России отторгнуть “Новороссию” к лету провалилась. В марте и апреле инспирированные россиянами мятежи в областных центрах Украины почти везде не достигли успеха. Как правило, когда россияне и их местные пособники пытались захватить здания администрации, не происходило ровным счетом ничего. Да, жители юго-восточных областей Украины считали своим родным языком скорее русский, а не украинский. Да, они с большей вероятностью голосовали в 2010 году за Виктора Януковича и с меньшей – стояли на Майдане. Все это, однако, не означало, что они одобряют российские притязания или смену режима извне.

После аннексии Крыма “Новороссийская” кампания увенчалась успехом лишь в двух из восьми намеченных Москвой областей – в Луганской и Донецкой, – да и то не на всей их территории. В этих областях (регионе, называемом Донбассом) имеются месторождения угля, который России не нужен, однако обе они граничат с Российской Федерацией, и в решающие моменты местные олигархи колебались. Попытки россиян закрепиться в представляющих для них гораздо больший интерес областях, например в Харьковской, Одесской и Днепропетровской, провалились. Харьков и Одессу россияне считали центрами русской культуры, а Днепропетровск – это узел военно-промышленной интеграции двух стран. Днепропетровск стал центром сопротивления российскому вторжению при новом губернаторе Игоре Коломойском, назначившем награду за головы российских солдат. Хотя и в Харькове ненадолго подняли российский флаг (это сделал молодой россиянин, любящий влезать на здания и делать селфи), власти в тот же день вернули себе контроль над зданием областной администрации. Не привела ни к чему попытка штурмовать администрацию и в Одессе.

В марте и апреле одесситы готовились к вторжению. Видные местные жители обратились к Путину с просьбой воздержаться от их защиты. Другие занимались военной подготовкой на случай появления российского спецназа. Российское ТВ изо дня в день предупреждало, что украинские националисты готовятся занять Одессу и посеять хаос, хотя ничего подобного не происходило (и никогда не произошло). 1 мая группа одесситов вместе с некоторыми гражданами РФ прошла маршем в поддержку “Новороссии”. На следующий день на улицах столкнулись пророссийски и проукраински настроенные группы боевиков (те и другие вооружены; вторые оказались многочисленнее). Сторонники обеих партий бросали бутылки с зажигательной смесью. Когда некоторое число пророссийски настроенных молодчиков укрылось в Доме профсоюзов, взаимный обмен “коктейлем Молотова” продолжился. Здание охватил огонь, погибли десятки людей. Этим закончилась попытка Москвы поднять мятеж в Одессе.

Проханов сравнил провал в Одессе с Холокостом: антисемит вспомнил о массовом убийстве евреев, чтобы оправдать вооруженную агрессию. “Политика вечности” перерабатывает субстанцию прошлого, давая на выходе лишь безграничную, все оправдывающую невинность.

К маю 2014 года неудача ждала россиян даже в оказавшихся под их контролем районах Луганской и Донецкой областей. Малочисленная украинская армия чрезвычайно успешно сорвала операцию Гиркина в Славянске и разбила российских добровольцев и украинских сепаратистов, которых ему удалось собрать. Гиркин попросил помощи у местных жителей: “Никак не ожидал, что во всей Донецкой области не найдется и тысячи мужчин, готовых рисковать жизнью не у себя в городе… а на передовой, где реально каждый день стреляют”. Казалось, вскоре украинские власти вернут себе контроль над всей территорией Донецкой и Луганской областей. Успехи украинцев потребовали более масштабного вмешательства Москвы. Границу перешел российский батальон “Восток”, в составе которого служили главным образом чеченцы. 26 мая бойцы “Востока” вместе с ополченцами пошли на штурм Донецкого аэропорта и, понеся значительные потери, отступили.

Тогда погиб (из-за рассказов СМИ о “фашистах”, “геноциде” и “Новороссии”) по меньшей мере тридцать один доброволец. В России у них остались семьи и друзья. Ведущие российские СМИ оставили их гибель без внимания. Российская журналистка Мария Турченкова, сопровождавшая в Россию грузовик с трупами, выразилась так: “Ни один из отечественных федеральных телеканалов, что месяцами бетонируют идею про геноцид русских на востоке Украины и засилье фашистов на западе, так и не сообщил о том, что тридцать один гражданин России погиб в Донецке 26 мая”.

Одним из погибших был Евгений Короленко. Ему требовались деньги, и он объяснил жене, что на Донбассе у него “перспективы”. После она увидела в интернете фотографию погибшего мужа. Ее первой, естественной реакцией стало отрицание: нет, это не он. “Не похож. Цепочка да, вроде была такая… Уши не торчат. Голова вообще не похожа, лицо. Но татуировки похожи. Смотри, тут все как четко, а у него давнишние, смазанные. Нет, у него брови не такие. У него маленькие… Весь оброс. Блин, наверное, да. Вроде да. Цепка. Цепка у него была такая. Ноздри, нос. Он. Все. Это он”, – рассуждает, глядя на фотографию, женщина. Труп Короленко вместе с другими привезли в Ростов. В моргах принять тело отказались, опасаясь “провокации”: “Поймите, это гражданин России, погибший в боевых действиях. А боевых действий наша страна не ведет”. Некий “комиссар” объяснил женщине положение: “Вы взрослый человек. Россия организованных боевых действий не ведет. Ваш муж добровольно пошел под обстрел на этой улице”.

К концу июня 2014 года в Москве прекратили рассуждать о “Новороссии” и перешли к новой тактике: сделать оккупированные районы Донбасса постоянным источником беспокойства для украинского государства. Погибших чеченцев из “Востока” заменили осетины, считавшие, по-видимому, что отправляются воевать с Америкой. Батальон сохранил свое название. В “Восток” пришли и местные украинцы, нашедшие причины воевать с украинским государством. Некоторые из них, как Александр Ходаковский (заявивший, что “мы здесь боремся не за себя, мы боремся за Россию”), в прошлом служили в украинских правоохранительных органах и имели идеологическую мотивацию. Кажется, однако, что большинство вставших на сторону России украинских граждан было вовлечено в конфликт опытом насилия, обстрелом городов, к которому привело решение России вести партизанскую войну.

5 июля теснимый украинской армией Гиркин воспользовался советом Путина и превратил мирное население в живой щит. Он со своими людьми, как и другие командиры из ГРУ, отступил к Донецку. Поэтому, по словам Гиркина, жертвами стали в основном гражданские лица. Украинская армия воевала с россиянами и их пособниками, обстреливая города, и россияне делали то же самое. Пользуясь терминологией партизанской войны, Гиркин перешел от “позитивной” к “негативной” мобилизации. Если никто не желает добровольно встать на сторону партизан (позитивная мотивация), то их командир подготавливает условия для того, чтобы от рук неприятеля погибали гражданские (негативная мотивация). Это, по признанию самого Гиркина, его излюбленный прием. Российский интервьюер справедливо счел Гиркина человеком, который “не будет считаться с жертвами среди мирного населения, если надо достигнуть военной цели”. Разрушение городов, чтобы заполучить сторонников, – действительно замечательное достижение.

Разумеется, украинские граждане на Донбассе, когда вокруг взрывались снаряды, не думали о ситуации в целом. Многие винили украинских военных за применение тяжелого вооружения против собственных городов. Жители рассказывали журналистам, что их дети учатся различать виды артиллерийских вооружений по звуку летящих снарядов. Одна женщина встала на сторону россиян после того, как снаряд взорвался во дворе, где обычно играл ее ребенок. Снова и снова украинцы, примкнувшие к сепаратистам летом 2014 года, утверждали, что гибель под обстрелом женщин, детей и стариков подвигла их взяться за оружие. Из социологического опроса следует, что именно этот опыт (а не идеология, например, “сепаратизма” или “русского национализма”) явился для граждан Украины главным мотивом подняться против украинской же армии.

Люди, видевшие насильственные смерти, стали восприимчивыми для интерпретаций, придающих этим смертям гораздо больший смысл. Такие материалы поставляло российское ТВ. Было невозможно узнать, кто выпустил снаряд, разорвавшийся в вашем районе. Российское ТВ (лишь оно и стало доступно в районах, оказавшихся под контролем россиян) возлагало вину на украинскую армию. Украинец, воевавший на стороне россиян, вспоминал наставления: обвиняя противника в геноциде, легче видеть в людях в украинской форме зверей в человеческом обличье, которых можно (и должно) убивать. Когда сепаратисты сами стали отнимать жизни, непорочность стала неоспоримой истиной: трудно сопротивляться лжи, во имя которой вы уже убивали.

Летом 2014 года Гиркина отозвали в Россию. Органы безопасности “ДНР” возглавил Владимир Антюфеев, ведущий российский специалист по обустройству т. наз. замороженных, или тлеющих, конфликтов. Россия захватывала небольшую часть соседнего государства (Молдовы в 1991 году, Грузии в 2008 году, Украины в 2014 году) и изображала оккупацию внутренней проблемой, что лишало соседа возможности сближения с ЕС или НАТО.

В условиях замороженного конфликта настроения населения оккупированных районов рассматриваются лишь как политический ресурс. Местных жителей можно поощрять к тому, чтобы они убивали и погибали, однако их желания удовлетворены быть не могут, поскольку “замораживание” конфликта исключает его разрешение. До “ДНР” Антюфеев делал карьеру в Приднестровье (непризнанное карликовое государство, оккупированная Россией территория Молдовы), где он занимал пост министра госбезопасности. Переезд Антюфеева в Донецк указывал на то, что похожее будущее ждет и “ДНР”. Назвав “ДНР” независимым государством, Антюфеев заверил, что никто (и Россия тоже) не признает “народную республику” в этом качестве. Объединение с Россией – тоже “не вопрос сегодняшнего дня”.

Замороженные конфликты с участием России (2014 г.)

С точки зрения Антюфеева, желания жителей Донбасса далеко не так важны, как борьба с ЕС и США, в его понимании – с “демоническим” Западом. Он пообещал “контрнаступление”, которое переломит ход мировой войны. Распад СССР, по его мнению, был не обусловлен внутренними проблемами, а вызван примененными Западом “технологиями разрушения” (в этом случае речь, как и в манифесте Изборского клуба, идет о фактах). Российское вторжение на Украину, по мнению Антюфеева, следует расценивать как самозащиту россиян от посягательств “фашистов Украины и масонов Европы и США”. Антюфеев в совершенстве освоил приемы шизофашизма: Россия воюет с “фашистами”, которые, однако, выступают заодно с “масонами”. Отметим, что идея “масонского заговора” – это фашистская идея. Таким образом, Антюфеев, рисуя фашистский мир, изображает себя антифашистом.

Поскольку, по Антюфееву, Украина оказалась средоточием усилий заговорщиков-русофобов, то российская победа именно здесь может изменить мир. Интервенция на Украине, считает Антюфеев, – это самозащита от США, желающих прибрать к рукам российские запасы природного газа и пресной воды. И эту войну можно выиграть: по словам Антюфеева, “Украина – распадающееся государство. Точно так же, как и США”. А уничтожение США и желаемо, и неизбежно: “Если бы мир был избавлен от такой демонической конструкции, как США, ему было бы легче жить. И когда-нибудь это произойдет”.

Контрнаступление началось в июле 2014 года. Вначале россияне из-за границы начали массированный обстрел украинской территории. Результаты первого обстрела 11 июля описал в Фейсбуке украинец Евгений Жуков. Тем вечером он опроверг данные, будто он и его товарищи на границе в Луганской области вели бой. Украинские военные попали под “заранее подготовленный, точно отрепетированный масштабный… артобстрел… на Луганской границе со стороны России”. Напоследок Жуков послал им всем “низкий поклон”.

Жуков описал первый из множества ударов, нанесенных российской артиллерией по украинским военным. Обстрелы продолжались четыре недели. До 8 августа российская артиллерия регулярно вела обстрел по меньшей мере с 66 позиций с российской стороны границы, и Жуков и его товарищи никак не могли этому помешать. Украина терпела поражение в информационной войне: некоторые европейские и американские наблюдатели продолжали сомневаться, что идет война и что ее развязала Россия. Учитывая всеобщее оцепенение, ответный удар украинцев привел бы к политической катастрофе. Так информационная война определила условия военных действий. Россияне могли безнаказанно обстреливать украинцев. Некоторые украинские солдаты, попавшие под огонь, даже перешли границу, поскольку знали, что там они окажутся в безопасности. Явившиеся к границе российские журналисты с легкостью убедились в том, что “Россия обстреливает Украину с российской территории”. Россияне в приграничной зоне снимали стрелявших российских военнослужащих. Находившийся в Матвеевом Кургане (Ростовская область) солдат Вадим Григорьев с гордостью отметил в своем аккаунте: “Всю ночь долбили по Украине”.

Ведя бои, регулярная армия, как правило, эвакуирует мирное население из зоны поражения артиллерией, чтобы оно не попало под ответный огонь неприятеля. Российские власти таких приказов не отдавали, вероятно оттого, что были уверены: ответного обстрела не последует. Дети на российской стороне границы, в отличие от детей на Украине, научились спать под грохот канонады – ведь стреляли не в них. Некоторых селян с российской стороны границы смущал способ ведения войны, при котором с их полей смерть обрушивалась на головы людей, не так уж отличающихся от них самих. Но ощущение безопасности вкупе с телевизионной пропагандой помогло справиться с чувством вины: “Страшно, но мы уже поняли, что стреляют не по нам, а от нас”. Так и должно быть: “Просто наши отпугивают фашистов от границы”. Ведь, как выразился россиянин из местных, если “нацисты делают геноцид” по ту сторону границы, то оправданны и необычные меры.

Рассказывавшие об обстрелах российские журналисты рисковали жизнью. Когда начался очередной обстрел, Елена Рачева разговаривала с полицейскими и офицером ФСБ в Куйбышево. “Это «Град»?” – спросила она, когда раздался характерный рев. Офицеры улыбнулись. “Это гром”, – пошутил один. “А я вообще ничего не слышу”, – прибавил второй. “Это не обстрел, это салют. Мне жена звонит – я так ей и объясняю: опять свадьба! Веселый народ!” – заключил офицер ФСБ. “Вы же понимаете, – поинтересовалась журналистка, – что я могу об этом написать?” И услышала в ответ: “Конечно. Просто тогда придут мои коллеги, более убедительно объяснят вам, что это салют”.

Украинская армия не могла обстреливать территорию России, зато была способна ударить по российским солдатам на Украине и их союзникам. Российские обстрелы начались спустя всего шесть дней после того, как Гиркин со своими людьми отступил к Донецку, и продолжалась еще три недели. Пока одни украинские солдаты погибали под ударами российских “градов”, другие не без колебаний обстреливали из своих “градов” украинские города, где укрылись российские военные, российские добровольцы и союзники из местных жителей. “За то, что до сих пор Донецк обстреливается, – признал Гиркин, – я несу ответственность”. Российская журналистка Наталья Телегина высказалась о телевизионном мифе, в котором герои-военные защищают мирное население от обстрелов: “Эта реальность существует на экранах телевизоров, но не вокруг тебя. А вокруг тебя – просто война, где стреляют и те и другие, а мирных людей не жалеет никто”. Это факт.

Через день после того, как Россия начала обстреливать украинскую территорию, российское ТВ вступило в лихорадочную борьбу за непорочность. 12 июля 2014 года Первый канал показал шокирующий (и целиком вымышленный) сюжет о трехлетнем русском мальчике, распятом в Славянске украинскими военными. Доказательств приведено не было. Независимые российские журналисты выяснили, что в действительности не существовало ни персонажей, ни даже “площади Ленина”, на которой якобы свершилась казнь. Когда Алексею Волину, замминистра связи и массовых коммуникаций РФ, изложили факты, он указал, что значение имеет лишь рейтинг: люди охотно посмотрели репортаж и, значит, все в порядке.

Похоже, что это распятие придумал Александр Дугин: ранее он рассуждал об этом в своем блоге. Образ невинно убиенного делал Россию Христом среди народов, а агрессивную войну – ответом на дьявольскую жестокость. Причиной российской интервенции называли защиту русскоязычных украинцев – по выражению Путина, “русского мира”. Но, поскольку все стороны конфликта говорили по-русски, интервенты отнюдь не защищали русскоязычное население Украины, а истребляли его. Неудобные факты затмила казнь Иисуса – то, что Дугин предпочитает называть “архетипом”. Начатая порочными российскими лидерами странная война, погубившая тысячи русскоязычных, предстала жертвоприношением непорочного организма России.

Российское ТВ выступило орудием неправдоподобного отрицания. Оно отрицало присутствие на территории Украины российского спецназа, спецслужб, командиров, добровольцев и вооружений. Гиркин, Бородай, Антюфеев и другие российские граждане появлялись в эфире российских телеканалов под видом борцов за “Новороссию” или членов руководства “ДНР”. Те же самые телеканалы, которые выдавали российских военнослужащих за местное ополчение, распространили видеозапись, на которой были запечатлены люди с безошибочно опознаваемым новейшим российским вооружением. На украинской территории оказались лучшие российские танки, которые государство не продавало за границу и которые вне России никто никогда не видел. Россиянам не предлагали ответить на фактический вопрос, действует ли на Украине российская армия: ответ и без того был очевиден. От них требовалось следить за сюжетом этого сериала: если диктор объявляет, что россияне с российским же оружием – это украинцы-ополченцы, то так и есть.

Противоракетное вооружение, доставленное из России и обслуживаемое российскими военнослужащими, в мае и июне 2014 года изменило ход войны. Немногочисленная украинская армия теснила россиян и их местных союзников, поскольку она обладала господством в воздухе. В мае Россия начала поставлять противоракетные комплексы вместе с расчетами, и украинские ВВС быстро отступились. Было сбито четыре вертолета. В июне сбили два самолета, в июле – еще четыре. Украинскому командованию пришлось запретить полеты над Донбассом, и это дало россиянам шанс.

23 июня 2014 года колонна 53-й зенитной ракетной бригады покинула свою базу в Курской области и направилась в Донецк. Утром 17 июля из Донецка в город Снежное на трейлере привезли зенитный ракетный комплекс “Бук” с бортовым номером 332. Оттуда “Бук” 53-й бригады своим ходом дошел до поля южнее этого города. Тем временем воздушное пространство юго-востока Украины пересек авиалайнер Malaysia Airlines Flight 17 (MH17), выполнявший рейс из Амстердама в Куала-Лумпур. Самолет двигался по разрешенному маршруту, на нормальной высоте и в постоянном контакте с авиадиспетчерами – пока его не сбила ракета класса “земля – воздух”.

В 13.20 в MH17 ударили сотни высокоэнергетических поражающих элементов, образовавшихся от взрыва боеголовки типа 9N314M ракеты, выпущенной российским “Буком” из Снежного. Осколки изрешетили кабину. Пилоты погибли мгновенно. Самолет распался в 10 км над землей. Тела пассажиров и их багаж разбросало в радиусе 50 км. Гиркин с удовольствием объявил, что его подчиненные сбили еще один самолет в “нашем небе”. Остальные командиры высказались в том же духе. Александр Ходаковский заявил прессе, что в то время в этом районе действовал российский “Бук”. Установку спешно вернули в Россию, и на сделанной на обратном пути фотографии заметно, что одна из ракет отсутствует. Было абсолютно ясно, что именно произошло.

17 июля 2014 года закон гравитации бросил вызов, по крайней мере на несколько часов, законам “политики вечности”. Жертвы – это погибшие пассажиры, а не выпустившие ракету российские военнослужащие, не так ли? Даже постпред РФ при ООН, смешавшись, объяснил гибель гражданского самолета от российской ракеты “неразберихой”. Но подчиненные Суркова быстро вернули россиянам ощущение невиновности. Российское ТВ не отрицало действительный ход событий: малайзийский авиалайнер был сбит российской ракетой, выпущенной российскими военными, участвовавшими во вторжении на Украину. Отрицать очевидное – значит сделать его версией. Вместо этого нужно напасть не в лоб. Даже в условиях стресса у руководителей российских СМИ хватило духу попытаться изменить тему, предлагая вымышленные объяснения произошедшего.

В тот же день, когда был сбит самолет, крупнейшие российские телеканалы обвинили в гибели MH17 “украинскую ракету” или “украинский самолет” и объявили, что настоящей целью якобы был самолет российского президента. Украинское правительство, по версии российских СМИ, организовало покушение на Путина, но исполнители сбили не тот самолет. Это бессмыслица: в то время в том месте не было двух самолетов. Версия о покушении на Путина выглядела настолько нелепо, что RT, опробовав сюжет на зарубежной аудитории, предпочла о нем забыть. Но в самой России к вечеру того дня, когда вторгшиеся на Украину российские военные убили 298 гражданских лиц, было определено: жертвой является сама Россия.

На следующий день, 18 июля 2014 года, российское ТВ выдвинуло новые объяснения произошедшего. В пользу сомнительных версий были приведены фантастические доводы, но не чтобы придать убедительность какой-либо из них, а чтобы посеять сомнения в версиях простых и правдоподобных. Так, три российских телеканала заявили, что украинские авиадиспетчеры попросили пилотов MH17 снизиться. Это была ложь. Следом один канал объявил, что Игорь Коломойский, губернатор Днепропетровской области и олигарх еврейского происхождения, якобы лично отдал распоряжение авиадиспетчерам. Позднее другой канал пригласил “физиогномиста” (эхо нацистского расового профилирования), которая заверила: по лицу Коломойского видно, что тот виновен в гибели самолета.

Тем временем пять каналов российского ТВ, в том числе некоторые из распространявших версию об авиадиспетчерах, заявили, что в районе трагедии якобы был замечен украинский военный самолет. Они не уточнили тип летательного аппарата, продемонстрировали снимки (сделанные в разное время и в разных местах) разных самолетов и назвали высоту, недоступную для названных самолетов. Заявление о присутствии военных самолетов – ложь. Неделю спустя после катастрофы российское ТВ выдвинуло третью версию: MH17 сбили украинские военные во время учений. Фактами не подтверждалась и она. Тогда Гиркин выдвинул четвертую версию: да, это Россия сбила MH17 – но это ничуть не преступно, поскольку ЦРУ наполнило самолет “несвежими трупами” и запустило в украинское небо, чтобы спровоцировать Россию.

Небылицы возвели в ранг внешней политики. Когда Сергея Лаврова спросили о MH17, он повторил выдумки российских СМИ об авиадиспетчерах и украинских военных самолетах. И то, и другое не подкреплено доказательствами. Заявления российских СМИ невозможно рассматривать ни как журналистику, ни как художественный вымысел. Если принять одно за другим объяснения российских тележурналистов, получившаяся картина окажется нонсенсом, поскольку ее детали не совмещаются друг с другом. Так, не может быть, чтобы авиалайнер сбили одновременно с земли и в воздухе. Если авиалайнер сбит другим самолетом, то это не мог быть ни “МиГ”, ни “Су-25”. А если авиалайнер сбит с земли, то это не может быть одновременно результатом ошибки на учениях и покушения на Путина. В действительности версия о покушении противоречит всем остальным заявлениям российских СМИ: не может быть, чтобы украинские авиадиспетчеры связывались с пилотами MH17 с целью погубить российского президента.

Но хотя вся эта ложь не складывается во внутренне непротиворечивую картину, она способна исковеркать истинную картину произошедшего. Хотя некоторые россияне, узнав о случившемся, выразили сожаление, население РФ в целом не стало задумываться о своей ответственности за войну и связанные с ней злодеяния. Согласно опросам солидного аналитического центра, в сентябре 2014 года 86 % россиян винило Украину в гибели MH17, и 85 % так считало и в июле 2015 года, когда был уже детально известен ход событий. Российские СМИ побуждали россиян возмущаться тем, что вину возложили именно на них. Незнание породило невинность. “Политика вечности” продолжилась.

Россияне, смотревшие телевизор летом 2014 года, не узнали ни о том, что российская артиллерия обстреливает позиции украинских военных, ни о том, что у украинской границы сосредотачиваются российские войска. Как и в феврале в Крыму, в период летней кампании лицом воюющей России стал мотоклуб. 9 августа 2014 года (через день после того, как украинским военным из-за обстрелов пришлось отойти от границы) “Ночные волки” поставили в Севастополе спектакль. RT преподнес его европейцам и американцам как “грандиозное «байк-шоу»”. Увы, мотоциклетные трюки оказались слабы и неоригинальны. Гораздо интереснее был долгий пролог, посвященный фашизму и показанный по ТВ миллионам россиян.

“Байк-шоу” началось после заката в огромном павильоне. Луч прожектора выхватил фигуру вожака “Ночных волков” Александра Залдостанова в кожаном жилете и вязаной шапке. Поднявшись на леса, Залдостанов принялся декламировать: “Десять сталинских ударов, десять красных клиньев вбивала моя Родина в косматое тулово фашизма. Когда еще не осела земля на могилах тридцати миллионов погибших героев, когда еще дымились угли сожженных деревень и селений, Сталин дал приказ сажать сады. И эти райские сады зацвели от моря до моря. Среди этих цветущих садов мы восстановили наши разоренные города. И нам казалось, что их цветение будет бесконечным”. Залдостанов зачитывал манифест Александра Проханова “О нашем новом Дне победы”, опубликованный в мае 2014 года.

Проханов оправдывает сталинизм, связывая его с победой во Второй мировой войне, и оправдывает российское вторжение на Украину, уподобляя его обороне СССР от нацистской Германии. Украина теперь не разоренная немцами советская республика, не цель колониальных притязаний Гитлера, не главный театр Второй мировой войны, не страна, потерявшая из-за германской оккупации 3 млн граждан, ставших солдатами, и еще 3 млн гражданских лиц. Она враг России. При этом Проханов придает конфликту невинной России и растленного Запада откровенно сексуальный характер. Он мечтает о цветении без дефлорации. В этот момент в свете прожекторов появляются непорочные матери России: группа женщин с подложенным животом или с колясками – пустыми.

Проханов винит в бедах России иностранцев, мешавших стране в “кошмарные девяностые годы”, и призывает соотечественников игнорировать факты действительности, поддавшись гипнозу “иконы” с “дивным алым цветком”. Проханов считает, что победа СССР во Второй мировой войне навсегда и окончательно сделала россиян невиновными: “И на этой иконе вновь стал распускаться алый бутон, раскрылся дивный алый цветок. Мы вдыхали его аромат, пили его волшебные соки”. Захват же Крыма явился кульминацией: “И как дар за наши терпение и стоицизм, за наши труды и веру Господь послал нам Крым. Русские люди, рассеченные когда-то врагами, вновь слились в победных объятиях”.

После Проханов (устами Залдостанова) рассказал десяткам тысяч зрителей и многомиллионной телеаудитории о своем страхе перед проникновением. Российской идиллии мешает гигантский черный (отметим, что президентом США в то время был Обама) пенис сатаны. Отталкиваясь от мифа, что Киев – это место непорочного зачатия и рождения России, Проханов провозглашает городской собор святой утробой. И ему мнится оргазм: “Черная сперма фашизма пролилась на Киев – матерь городов русских. В золотой апсиде Софии Киевской, среди святынь и храмов стал взрастать уродливый эмбрион с волосатым лицом и черными рожками, как изображают дьявола на церковной фреске”.

По мысли Проханова, фашизм – это не идеология и не эстетика. Если бы фашизм был идеологией и эстетикой, то его превосходным образцом как раз явился бы человек в черной кожаной одежде, вещающий о национальной непорочности и необходимости войны. Но для шизофашистов фашизм – это порождение развращенного внешнего мира, угрожающее невинности России: “Фашизм, как гнилое ядовитое тесто, переполнил киевскую квашню и стал расползаться по всей Украине”. Виновниками этой неописуемой агрессии Проханов назначает Барака Обаму и Ангелу Меркель, которые “пахнут жареной человечиной”. Последний оборот характерен для цветистого шизофашистского стиля Проханова. Антисемит, оправдывающий агрессивную войну, вооружается символами Холокоста (в этом случае речь о крематориях Аушвица-Биркенау), чтобы переложить вину на других. Причем это искажение – сознательное: “черная сперма” у Проханова – это опошление гораздо более известного (и справедливо) стихотворения о Холокосте: “Фуга смерти” Пауля Целана.

Проханов в каждой строке своего манифеста отвергает и топчет украинское общество и украинскую историю, и Залдостанов зачитывал его в то самое время, когда на украинской земле рвались российские снаряды, а российские солдаты, сдав свои телефоны, проверяли оружие и готовились перейти границу. Столица Украины – не украинский город. Украина – вражеское государство, хотя украинцы во Второй мировой войне пострадали больше русских. Майдан – не гражданский протест, а демонический уродец, появившийся на свет из-за насилия, учиненного черным дьяволом над невинной Россией. Сильные образы были призваны затмить неромантичную реальность тех, кто желал для себя будущего с верховенством права.

Политическое введение к “байк-шоу” продолжалось. “Новый бой с фашизмом неизбежен, – вещал Залдостанов. – Неизбежен одиннадцатый сталинский удар”. Из громкоговорителей послышались голоса Обамы, Меркель – и Гитлера. На арене под большим белым полотнищем началось копошение: это “тесто” переполнило “квашню”. Из-под полотнища возникли черные фигуры, образовавшие в танце свастику. Затем над сценой нависли огромные механические руки (на одном пальце перстень с орлом): кукловод-Америка. Танцоры в черном обернулись украинскими манифестантами и напали на беззащитных омоновцев (Залдостанов осудил “вечных лакеев Европы, ее духовных рабов”), а затем предводителя манифестантов линчевали.

Вслед за тем группа “Тринадцатое созвездие” исполнила националистический хит “Украинцы убивают украинцев”. Солист вопрошает, почему Русь “продана Европе”: странный вопрос, ведь Киевская Русь и была европейским государством. Как продемонстрировало “Тринадцатое созвездие”, поп-культура может способствовать “политике вечности”: Российская Федерация – это Киевская Русь, истории никогда не существовало, а агрессия есть самооборона. По мнению авторов песни, бодрой и безыскусной, украинцы никак не могли предпочесть Европу, поскольку Украина есть Киевская Русь, а Киевская Русь есть Россия. Следовательно, украинцев кто-то ввел в заблуждение: “Кто обманул тебя сегодня, Украина?” Вторя песне, на сцену выехали два бронетранспортера с украинскими флагами и стали жечь людей. Но на тросах с лесов спустились российские добровольцы. Они долго стреляли, а после влезли на броню, размахивая флагом “ДНР”.

Снова заговорил Залдостанов. Попросив прощения у “солдат, спящих в братской могиле, что, став под набат, Русь сердцами закрыли”, он сравнил существование Украины с нападением Германии на СССР. И не важно, что огромное множество упомянутых красноармейцев было украинцами. России нужна монополия на жертвенность. Чтобы ее обеспечить, россияне готовы воевать с народом, испытавшим гораздо больше страданий (украинцами), и оскорбить народ, гораздо чаще оказывавшийся жертвой (евреев). Как объяснила в своей песне “Юго-Восток (Донбасс)” рэп-группа “Опасные”, украинцам требуется “братская” помощь.

Когда песня закончилась, Залдостанов призвал захватить еще больше украинских земель (“…и гимн России учит заграница, и каждый русич думает: «Пора»”). После этого наконец началось мото-шоу. Как и прозвучавшие прежде рэп и ска, трюки оказались заурядными образцами североамериканского искусства. “Байк-шоу” замечательно лишь одним – реабилитацией давно дискредитировавшей себя концепции европейского искусства: любимого нацистами гезамткунстверк (Gesamtkunstwerk), “совокупного художественного произведения”, подменяющего мир мировоззрением, а историю – вечностью.

“Распятие” (10 июля), какофония после гибели MH17 (17 июля) и “байк-шоу” (9 августа) – лишь три примера телепропаганды, с которой россияне ознакомились летом 2014 года.

Хитроумный обман привил россиянам чувство собственной невинности. Трудно сказать, какое воздействие это оказало на население России в целом, но некоторые люди и в самом деле отправились на Украину воевать.

К 8 августа, когда российская артиллерия вынудила украинские войска оставить отдельные участки границы, у России появилась возможность перебрасывать больше добровольцев (и вооружений). Как признавались вербовщики (хотя российские официальные лица это отрицали), правительство РФ использовало белые грузовики без опознавательных знаков (“гуманитарные колонны”) как военные конвои. Россияне становятся добровольцами из-за рассказанного телеканалами о войне с Украиной. Вербовщик, ветеран сил специального назначения, объяснил: “Наша пресса и телевидение подают вопиющие факты”.

Один из российских добровольцев сообщил, что Украины больше нет. Пришелец из далекой Азии (оттуда, где Россия граничит с Китаем, Монголией и Казахстаном) заявил, что русские и украинцы – один народ. В то же время реальностью эти люди считали “Новороссию”, упоминать о которой российские телеканалы перестали, когда добровольцы приехали на Украину. Одни добровольцы считали, что они мешают США развязать мировую войну, другие – что они сдерживают посланцев всемирного Содома. Отвечая на вопрос, за что они сражаются, российские добровольцы говорили о “фашизме” и “геноциде”. Вымысел о распятии оказался незабываемым. Молодые люди упоминали о “зове сердца”, требующем прийти на помощь детям.

Но гораздо больше, чем стекающихся к границе добровольцев, здесь было кадровых военных. В июле – августе 2014 года в приграничных районах российские офицеры распоряжались уже в 23 армейских лагерях. К началу августа здесь готовились к вторжению подразделения около 30 частей вооруженных сил. Жители российских приграничных деревень привыкли и к присутствию молодых солдат со всей страны, и к канонаде.

Солдаты привлекали к себе внимание. Молодые люди, готовившиеся через несколько дней пойти под огонь, могут вести себя необычно. Вечером 11 августа жители села Куйбышево на российской стороне границы наблюдали непривычный танец. Танцевали военнослужащие 136-й отдельной гвардейской мотострелковой бригады, дислоцированной в Буйнакске, в Дагестане (регионе с преобладающим мусульманским населением, где живет менее 5 % русских). Как и многие российские солдаты, отправленные на Украину убивать и погибать, эти солдаты не были этническими русскими. Они принадлежали к национальным меньшинствам, гибель которых игнорируют медийные рынки. Вскоре после 11 августа 136-я бригада перешла границу и вступила в бой. К 22 августа в Дагестан везли тела танцоров.

18-я отдельная мотострелковая бригада (дислоцированная в Чечне и укомплектованная в основном людьми, ставшими беженцами из-за российских военных операций в этой республике) одной из первых перешла границу во время летнего наступления. Незадолго до этого бригада действовала в Крыму. 23 июля, через шесть дней после того, как Россия сбила MH17, солдатам приказали явиться в свою часть в Чечне. Три дня спустя их везли во временный лагерь у украинской границы. 10 августа Антон Туманов, один из солдат 18-й бригады, позвонил матери: “Нас отправляют в Донецк”. На следующий день ему выдали гранаты и патроны. Он прислал матери сообщение в VKontakte: “Телефон сдал, на Украину уехал”. Туманов был одним из примерно 1200 солдат 18-й отдельной мотострелковой бригады, вошедших 12 августа на территорию Украины.

13 августа они попали в город Снежное, где месяцем ранее российские военнослужащие сбили MH17. Снаряды украинских “градов” подорвали грузовики с боеприпасами. Погибло около 120 человек, было ранено еще около 450. Семья Туманова получила копию свидетельства о смерти из [ростовского] морга. Место смерти – “Пункт временной дислокации войсковой части 27777”, время – “Во время исполнения обязанностей военной службы”, причина: “Сочетанная травма. Множественные осколочные ранения нижних конечностей с повреждением крупных кровеносных сосудов. Острая массивная кровопотеря”. Мать узнала чуть больше об обстоятельствах гибели сына от его сослуживца, не побоявшегося разговора с ней. “Я вот не понимаю, – говорит она, – за что он погиб. Почему бы нам не дать людям на Украине самим выяснить отношения?” Ее задевает, что сын погиб на необъявленной войне: “Если они отправляют туда солдат, пусть признают это”. Когда она изложила факты в социальных сетях, ее назвали предательницей.

Константин Кузьмин, также военнослужащий 18-й отдельной мотострелковой бригады, вероятно, погиб тогда же. 8 августа он в спешке позвонил родителям: “Мама, папа, я люблю вас. Всем привет! Поцелуйте мою дочку за меня”. Девять дней спустя военный комиссар передал матери, что ее сын погиб на учениях близ украинской границы. Она спросила: “Вы сами-то в это верите?” Комиссар признался, что не верит.

Один из товарищей Кузьмина, танкист Руфат Орониязов, уцелел под обстрелом 13 августа. Подруга могла следить за передвижениями его части в социальных сетях и поэтому знала об обстреле и погибших. На следующий день Орониязов позвонил ей и сказал, что “на его глазах погибло очень много наших”. После 14 августа Орониязов перестал звонить. “У нас ничего такого не было. Мы до свадьбы ждем. А когда я что-нибудь рассказываю, он всегда смеется”.

17 августа (или примерно в этот самый день) подразделения 76-й гвардейской десантно-штурмовой дивизии (Псков) перешли украинскую границу. Около ста (из приблизительно 2 тыс.) военнослужащих погибло. Похороны в Пскове начались 24 августа. Тех, кто пытался сфотографировать могилы, прогоняли прочь. 19 августа во вторжении принял участие дислоцированный в Рязани 137-й парашютно-десантный полк 106-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Вскоре погиб Сергей Адриянов. “Прости меня, сына, – написала его мать в VKontakte, – что не смогла тебя уберечь от этой злой войны”. Друг прокомментировал: “Пусть земля будет тебе пухом, брат. Будь проклят тот, кто послал тебя воевать на чужой земле”.

31-ю отдельную гвардейскую десантно-штурмовую бригаду (Ульяновск) отправили на учения 3 августа. Но солдаты понимали, что едут на Украину: все напоминало прежнюю переброску в Крым. (Там десантник Николай Козлов носил форму украинского милиционера, видимо, для маскировки.) 24 августа бригада находилась уже на украинской территории. В тот день в бою Козлов потерял ногу. По меньшей мере двое его товарищей – Николай Бушин и Ильнур Кильченбаев – погибли. Украинцы взяли в плен десятерых, в том числе Руслана Ахмедова и Арсения Ильмитова.

14 августа или в ближайшие дни в боевых действиях приняла участие 6-я отдельная танковая бригада (Нижегородская область). Ее военнослужащие позировали на фото рядом с дорожными указателями на украинском языке. [Младший сержант] Владислав Бараков погиб в танке. Не менее двух его товарищей попало в плен.

Тогда же, в августе 2014 года, 200-я отдельная мотострелковая бригада, дислоцированная в Печенге, приняла участие в боях за Луганск, второй по величине (после Донецка) город Донбасса. Молодые солдаты писали на своих танках и САУ: “За Сталина!!!”, “СССР”, “Смерть фашизму”. Одно самоходное орудие получило название “Кулак Сталина” (отсылка к обещанному Прохановым “одиннадцатому сталинскому удару”). На одной из установок “Град” солдаты написали: “За детей и матерей”, на другой – “ [За] детей Донецка”. Действительные потери мирное население понесло из-за обстрелов городов украинскими военными именно из “градов”. Российские “грады” с надписями “За детей и матерей”, возможно, как раз и губили этих детей и матерей.

Евгений Трундаев из Печенгской бригады погиб на Украине и был посмертно удостоен звания “Герой России”. Его товарищи приняли участие в захвате Луганского аэропорта, а затем, вместе с другими российскими частями, в решающих боях за Иловайск, где попала в окружение крупная группировка украинских войск. Несмотря на обещание обеспечить безопасный “коридор”, украинцев, пытавшихся покинуть Иловайский котел, расстреливала российская бронетехника.

За этой российской победой последовало заключение 5 сентября в Минске перемирия. Речь шла о “выводе всех иностранных вооруженных формирований, военной техники, а также наемников с территории Украины”. Поскольку Россия отрицала, что на Украине действуют ее войска, она оставила это условие без внимания, и там и после переговоров в Минске остались российские военнослужащие (группировка даже усилилась). Некоторые части, участвовавшие в августовских боях, встали лагерем у границы или отошли на свои базы, но уже несколько месяцев спустя вернулись.

В начале 2015 года российские вооруженные силы начали третье крупное наступление. Главной целью являлся Донецкий аэропорт. После восьмимесячных боев он перестал существовать, но его долгая оборона украинскими военнослужащими и добровольцами приобрела символический смысл по обе стороны границы. Украинцы прозвали защитников аэропорта “киборгами”, которые вопреки всему остаются в живых. В Москве решили: эти люди должны умереть. В середине февраля, после того, как превосходящие силы россиян захватили аэропорт, пленных перебили.

Второй целью российского наступления в январе 2015 года стал город Дебальцево: железнодорожный узел, соединяющий Донецкую и Луганскую области и имеющий важное значение для поддерживаемых Россией “Донецкой народной республики” (“ДНР”) и “Луганской народной республики” (“ЛНР”). Из российских частей в боях за Дебальцево участвовала 200-я отдельная мотострелковая бригада (принимала участие и во вторжении в августе 2014 года) и две части, дислоцированные в Бурятии (около 6 тыс. км от Украины), – 37-я отдельная мотострелковая бригада (Кяхта) и 5-я отдельная танковая бригада (Улан-Удэ).

Бато Дамбаев, военнослужащий 37-й бригады, размещал в соцсетях фотоотчеты о переброске своей части из Бурятии на Украину и обратно. Жители Донецкой области шутили о “донбасских индейцах”. И те, кто был настроен пророссийски, и настроенные проукраински, и сохранившие нейтралитет: все на Донбассе знали об участии в конфликте российской армии. Большую известность получили сделанные на Украине снимки бурят, тискающих щенков или играющих в футбол. Самих бурят смешили усилия российских пропагандистов, отрицавших факт их пребывания на Украине. Другую часть пропаганды, призывающей наказать “детоубийц”, они принимали всерьез.

Несмотря на то, что 12 февраля 2015 года в Минске было подписано второе соглашение о прекращении огня, российское наступление на Дебальцево продолжилось. Во Втором Минском соглашении также шла речь об “иностранных вооруженных формированиях” – и Россия снова отрицала, что ее солдаты воюют на Украине. Бои продолжались до тех пор, пока город не был разрушен и украинская армия не отступила. Наводчик российского танка вспоминал: “У нас приказ был стрелять на поражение сразу. Мы в них стреляли. Вот они прорываются из котла, дорогу хотят сделать, убежать хотят, а надо их к ногтю прижать”. Эти слова произнес Доржи Батомункуев, рядовой 5-й отдельной танковой бригады. Когда танк подбили, Батомункуев получил сильнейшие ожоги, как и россияне и вставшие на их сторону украинцы, но подавляющее большинство жертв в боях за Дебальцево составили попавшие в окружение украинские солдаты. Так последняя крупная военная операция на Донбассе закончилась – и это неудивительно – победой россиян.

Подразделения российской армии остались на Украине, участвуя в боях и обучая местное ополчение. Так, в 2015 году на Украине действовала 16-я отдельная бригада специального назначения ГРУ. Не менее трех ее военнослужащих – Антон Савельев, Тимур Мамаюсупов и Иван Кардаполов – погибли 5 мая на Украине. Односельчанка Кардаполова объяснила: “Не знаю вот. По телевизору говорят, что у нас войны нет, а ребята домой мертвые приезжают”.

Эта женщина смогла сравнить увиденное воочию с тем, что она видела по ТВ. Для большинства же россиян основные факты о войне остались скрытыми за “тусклым стеклом” Суркова. Россияне узнавали из СМИ, что “ДНР” и “ЛНР” – самостоятельные образования, однако сами сепаратисты признавались, что их финансируют российские налогоплательщики. И, как выразился один из лидеров сепаратистов [Алексей Александров], “любой звонок из Москвы… расценивался как звонок из канцелярии самого Господа Бога и не обсуждался, принимался к исполнению немедленно”. “Москва” означало “Сурков”. Следуя инструкциям Москвы, СМИ двух “народных республик” изображали Америку источником “фашистской заразы”, давали трибуну Дугину и Глазьеву и обеспечивали аккредитацию неподдельным европейским фашистам. Страдания украинцев продолжились. Около 10 тыс. человек погибло, еще около 2 млн стали беженцами.

Войну России с Украиной назвали “гибридной”. Но проблема в том, что когда существительное “война” соединяют с прилагательным, получающиеся словосочетания (например, “гибридная война”) как будто означают “война минус”, хотя на самом деле это – “война плюс”. Российское вторжение на Украину – это традиционная война, сопровождаемая партизанскими действиями, призванными подтолкнуть украинских граждан к борьбе против украинских же военных. К тому же российская кампания против Украины сопровождалась крупнейшей в истории наступательной операцией в киберпространстве.

В мае 2014 года на веб-сайте ЦИКа Украины появились результаты президентских выборов, судя по которым победил националист [Дмитрий Ярош] (который в действительности получил менее 1 % голосов). В последний момент украинские власти заметили взлом. Еще не зная, что взлом обнаружен, российское ТВ продемонстрировало ту самую “странную картинку” и объявило, что новым президентом Украины якобы стал националист. Осенью 2015 года хакеры атаковали украинские медиакомпании и железнодорожную сеть, а в декабре вывели из строя три центра управления энергосистемой на западе Украины, отключили пятьдесят подстанций и лишили электроэнергии четверть миллиона человек. Осенью 2016 года хакеры атаковали сайты “Украинских железных дорог”, морского порта “Южный” [близ Одессы], Государственного казначейства и Министерства финансов, Министерства инфраструктуры и Министерства обороны. Кроме того, они предприняли атаку, гораздо более хитроумную, на компьютерные сети “Киевэнерго”.

На Западе эти кибератаки остались незамеченными, однако они явили собой будущее войны. С конца 2014 года российские хакеры проникли в сеть электронной почты Белого дома, Госдепартамента, Комитета начальников штабов и многочисленных негосударственных организаций Америки. Вредоносные программы, приведшие к нарушению энергоснабжения на Украине, были внедрены и в энергосистему США. Но американцы обратили внимание на деятельность российских хакеров лишь в 2016 году, когда она затронула президентские выборы.

Самым впечатляющим аспектом российской агрессии против Украины в 2014 году стала информационная война против фактуальности и упорствование в собственной невиновности. Операции были перенесены в США и принесли там более впечатляющие, нежели на Украине, результаты. Украина проиграла информационную войну, поскольку мир не понимал затруднительного положения, в котором оказалась страна. Большинству украинских граждан все было ясно. Но – не американцам.

Во время военных действий российские лидеры прибегли к неправдоподобному отрицанию. Они откровенно лгали, предлагая западным СМИ искать факты. Так, 17 апреля 2014 года Путин категорически заявил об отсутствии россиян на юго-востоке Украины: “Чушь это все. Нет на востоке Украины никаких российских подразделений. Нет ни специальных служб, нету инструкторов. Это все местные граждане. И самым лучшим доказательством этому является то, что люди, что называется в прямом смысле слова, сняли маски”. По иронии, в тот же день в Славянске неизвестные, сняв маски, признались: “Мы спецназ ГРУ”. 23 августа, в разгар летней кампании, когда россияне начали окружать украинцев в районе Иловайска, Лавров заявил: “Мы расцениваем все подобные сообщения [о вводе российских войск на территорию Украины] как проявления информационной войны”. А 29 августа он заявил, что фотографии российских солдат – не более чем “изображения, взятые из компьютерных игр”.

Лавров не предлагал иные, взамен предъявленных ему, факты. Он имел в виду, что фактуальность сама по себе вредна. Об этом же рассуждали в своем манифесте “отцы-основатели” Изборского клуба и российский командир Антюфеев: факты – это западные “разрушительные технологии”, а избавиться от фактуальности означает нанести Западу поражение. Судя по социологическим опросам, отрицание фактуальности притупило у россиян чувство ответственности. В конце 2014 года большинство россиян не испытывало вины за события на Украине.

После всех усилий пропагандистов, призывавших россиян сражаться на Украине, тела погибших в России встретили с молчаливым ужасом. Семьям убитых и раненых дали понять, что если они будут обсуждать случившееся с журналистами, то не получат государственные пособия. Объединение “Солдатские матери Санкт-Петербурга”, которое вело учет военных потерь, правительство объявило “иностранным агентом”. Руководителя “Матерей Прикумья” 73-летнюю [Людмилу Богатенкову], страдающую диабетом, арестовали. Многие журналисты, рассказывавшие о российских потерях, были избиты. К концу 2014 года российские репортеры перестали освещать события (точнее, уже не могли это делать). Перестали появляться списки погибших. Война продолжилась – без лишних глаз.

Внутренняя логика российской войны с Украиной, Европой и Америкой – стратегический релятивизм. Из-за клептократии и зависимости от сырьевого экспорта могущество российского государства не могло расти, а техника и технологии отстали от западных. При этом некоторое влияние можно приобрести, напав на кого-либо другого, например на Украину, чтобы отдалить ее от Европы. Одновременно ведущаяся информационная война имела целью ослабление ЕС и США. Единый рынок, предсказуемая политика и понятные механизмы передачи власти: вот что отсутствовало у россиян и имелось у европейцев и американцев. И если они лишатся перечисленных достижений, то российские потери окажутся приемлемыми, ведь нанесенный неприятелю урон был бы еще больше. Суть стратегического релятивизма в том, чтобы превратить международную политику в игру с отрицательной суммой, в которой умелый игрок потеряет меньше всех остальных. В некоторых отношениях Россия проиграла войну на Украине. Русская культура не знает иного случая, когда представители народов Кавказа и Сибири преодолевали сотни и тысячи километров, чтобы убивать украинцев, говорящих по-русски куда лучше их самих. Российская аннексия Крыма и поддержка Москвой “ЛНР” и “ДНР” осложнила международное положение Украины. Но при всем этом “замороженный конфликт” – далеко не “дезинтеграция” Украины, о которой рассуждали авторы российских стратегических планов, и не широкая экспансия, которую предполагал проект “Новороссия”. Украина применила военную силу и провела свободные, честные выборы, Россия воспользовалась собственными вооруженными силами вместо выборов.

Вторжение сплотило украинское общество. Главный раввин Украины заявил: “Мы столкнулись с внешней угрозой – Россией, и это всех сплотило”. Это преувеличение, но оно демонстрирует важное обстоятельство. Впервые в украинской истории общественное мнение обратилось против России. Во время переписи 2001 года 17,3 % населения Украины назвалось этническими русскими. К 2017 году этот показатель снизился до 5,5 %. Это отчасти обусловлено недоступностью данных относительно Крыма и некоторых районов Донбасса. Но главным образом это – реакция на вторжение. В ходе операций по защите русскоязычного населения Украины погибли тысячи русскоязычных, и это заставило миллионы этих людей назваться украинцами.

Напав на Украину, аннексировав Крым и сбив лайнер MH17, Россия вынудила ЕС и США действовать. Европейские и американские санкции оказались сравнительно мягким ответом на объявленное Россией намерение изменить, как выразился Лавров, “мировой порядок”, однако они усугубили экономический кризис в стране и оттолкнули от россиян их главных партнеров. Путин притворился, что нашел им замену: Китай. Но приобретение Пекином российских углеводородов задешево демонстрирует слабость России. Могущество России зависит от ее способности балансировать между Западом и Востоком. Вторжение на Украину поставило Россию в зависимость от Китая, и китайцам не пришлось ничего делать взамен.

Российские идеологи-евразийцы считают, что США собираются присвоить российские ресурсы. Так, Антюфеев изобразил войну России с Украиной актом защиты от США, посягающих на российский природный газ и пресную воду. Это указывает скорее на его развитое воображение, чем на знакомство с действительным положением в американской энергетике. В самом деле, повышенное внимание к ресурсам выглядит как смещение: ведь не США, а Китаю, соседу России, нужны ее природный газ и пресная вода. Объявив, что международное право не защищает государственные границы, Москва предоставила Пекину свободу действий в приграничных районах. В российско-украинской войне проиграли почти все: Россия, Украина, ЕС, США. Единственным победителем оказался Китай.

29 августа 2014 года – в день, когда Лавров сравнил войну с компьютерной игрой – российские и европейские фашисты и ультраправые политики встретились на отторгнутой у Украины территории, чтобы отметить российское вторжение и одновременно его не заметить.

Международный “антифашистский съезд” в Ялте открыл Сергей Глазьев. К нему (согласно программе) присоединились другие русские фашисты – Александр Дугин и Александр Проханов. Гостями мероприятия стали лидеры европейских ультраправых: Роберто Фиоре из Италии, Франк Крейельман и Люк Мишель из Бельгии, Павел Чернев из Болгарии, Мартон Дьендьеши из Венгрии, Ник Гриффин из Великобритании. Российские и европейские фашисты договорились образовать “Антифашистский совет”. Они отрицали факт вторжения на Украину (встретившись, между тем, в захваченном у нее городе) и то, что Россия воюет на востоке Украины (при этом среди приглашенных оказались российские командиры, явившиеся с поля боя).

Едва ли какая-нибудь крупная партия Европейского Союза позволила бы себе такое. Но вскоре возможности представились в Германии: основанная в 2013 году правая “Альтернатива для Германии”, помещающаяся в политическом спектре где-то между посетившими Ялту радикалами и более традиционными партиями, стала любимицей Москвы. Ее лидер Александр Гауланд, бывший член правоцентристского Христианско-демократического союза (ХДС), согласился с российской точкой зрения на принадлежность Крыма и объявил свою партию пророссийской – даже при том, что Россия атаковала германскую политическую элиту. Осенью 2014 года Россия предприняла кибератаки на Бундестаг и органы безопасности Германии. В мае 2015 года Бундестаг снова подвергся нападению. В апреле 2016 года целью атаки стал Христианско-демократический союз – крупнейшая в Германии партия во главе с Ангелой Меркель. Но самые важные меры, направленные на поддержку ультраправых и против центристов, были предприняты публично. Авторы кампании эксплуатировали общий для немцев и россиян страх перед исламом, выступив против общего врага Москвы и “Альтернативы для Германии” – федерального канцлера.

Столкнувшись с увеличением потока беженцев из раскалываемой войной Сирии (а также иммигрантов-африканцев), Ангела Меркель заняла неожиданную позицию: Германия примет больше беженцев, чем соседние государства, и больше, чем желали бы избиратели. 8 сентября 2015 года германское правительство объявило, что страна намерена ежегодно принимать до полумиллиона беженцев. Не случайно три недели спустя Россия приступила к бомбардировкам в Сирии. Выступая 28 сентября 2015 года на Генеральной ассамблее ООН, Путин заявил, что видит “большие перспективы” в “гармонизации интеграционных процессов в рамках Евразийского экономического союза и Евросоюза”. Россия будет бомбить Сирию, чтобы поток беженцев рос – и пугал европейцев. А это должно сыграть на руку “Альтернативе для Германии” и сделать Европу похожей на Россию.

Первые российские бомбы упали на Сирию через день после выступления Путина в Нью-Йорке. Самолеты сбрасывали с большой высоты боеприпасы неизбирательного действия, и даже если те и поражали военные цели, ковровые бомбардировки обеспечивали масштабные разрушения и приток беженцев в Европу. Причем Россия, как правило, наносила удары не по объектам ИГИЛ. Правозащитники сообщали о бомбардировках мечетей, больниц и госпиталей, лагерей беженцев, водоочистных сооружений и просто городских кварталов. Меркель в своем решении о приеме сирийских беженцев руководствовалась памятью о 1930-х годах, когда германские нацисты сделали изгнанниками собственных сограждан-евреев. Действия России, по сути, означали: если Меркель нужны беженцы, мы их обеспечим, а попутно сбросим ее правительство и разрушим германскую демократию. Россия поставляла немцам не только собственно беженцев, но и представление о них как о террористах и насильниках.

11 января 2016 года Лиза Ф., тринадцатилетняя немка с российскими корнями, жительница Берлина, решила не возвращаться домой. У нее снова были проблемы в школе, а то, как с ней обращались в семье, уже привлекло внимание властей. Девочка отправилась к девятнадцатилетнему другу, жившему со своей матерью, и осталась у них ночевать. Родители Лизы заявили об исчезновении дочери в полицию. На следующий день девочка вернулась домой без мобильного телефона и рюкзака и рассказала матери впечатляющую историю о похищении и изнасиловании. Полицейские, искавшие девочку, явились к ее другу и обнаружили ее вещи. Допросив молодого человека и его мать, найдя рюкзак девочки и изучив текстовые сообщения, они выяснили, где пропадала Лиза. На допросе девочка рассказала, что произошло: ей не хотелось идти домой. Судебно-медицинская экспертиза показала, что история об изнасиловании – ложь.

Российское ТВ подало драму в берлинской семье как мировую новость. 16 января 2016 года, в субботу, Первый канал изложил историю, рассказанную Лизой родителям: беженцы-мусульмане похитили и всю ночь насиловали ее. Этот сюжет (о том, чего, по данным полиции, вовсе не происходило) стал первым из не менее чем из сорока показанных Первым каналом. Чтобы прибавить рассказу правдоподобия, в программе демонстрировались фотографии, сделанные в другое время и в других местах. Российская пропагандистская сеть Sputnik выступила с рассуждением о том, как вольготно в Германии беженцам-насильникам. 17 января ультраправая Национал-демократическая партия организовала демонстрацию и потребовала справедливости для Лизы Ф. Манифестантов набралось всего с дюжину, но одним из них оказался телеоператор RT. В тот же день его запись появилась в YouTube.

Большинство немцев не обратило на этот случай внимания. Берлинская полиция опубликовала сдержанный пресс-релиз (исключив имена, чтобы защитить семью), в котором объяснила свои выводы и призвала к ответственному пользованию социальными сетями. Но это не могло остановить пропагандистскую машину. Российские СМИ объявили, что “у немецких властей не получилось замять” якобы “изнасилование в Берлине русской девочки”. Первый канал рассказывал: германское государство поощряет мусульман-насильников, оно не в состоянии защитить невинных, да и просто лжет. 24 января российские СМИ [“Комсомольская правда”] откликнулись на акцию протеста, организованную группой “Международный конвент российских немцев”, материалом: “Лиза, мы с тобой! Немцы митинговали под окнами Меркель против мигрантов-насильников”.

Российское государство развязало против Меркель открытую информационную войну. Посольство РФ в Лондоне опубликовало твит, что Германия расстелила перед беженцами красный ковер и заметает под него совершаемые ими преступления. 26 января министр иностранных дел Сергей Лавров (почему-то назвавший иностранку “нашей девочкой Лизой”) вмешался от имени Российской Федерации. Лавров заявил, что ему пришлось это сделать, поскольку русскоязычные немцы встревожены. Они и в самом деле были встревожены – увиденным на российском государственном телевидении. Как и на Украине, Россия заявила, что действует в интересах населения зарубежного государства. Как и на Украине, Россия воспользовалась вымыслом для того, чтобы предстать жертвой и продемонстрировать свое могущество. Образы изнасилованной девочки и распятого мальчика стали оружием.

Незадолго до скандала с “нашей Лизой” организация Amnesty International опубликовала первый из ряда докладов о российских бомбардировках гражданских объектов в Сирии. Кроме того, “Врачи за права человека” документально зафиксировали удары по больницам и госпиталям. Так, 8 декабря 2015 года российская авиация нанесла удар по “Аль-Бурнас”, крупнейшей детской больнице на севере Латакии. Погибшие и искалеченные мальчики и девочки, мужчины и женщины – все вместе предстали “насильниками”. Сирийских беженцев, как и украинских, поглотила выдумка о российской невинности. Вред, якобы причиненный одной девочке, был использован для того, чтобы извратить весь смысл.

Ангела Меркель осталась лидером крупнейшей в Германии политической партии, единственной, способной самостоятельно сформировать правительство. Ее позиции ослабил – отчасти из-за российского вмешательства в общественные дискуссии – иммиграционный вопрос. В ходе избирательной кампании 2017 года социальные сети в Германии, направляемые из России, изображали иммиграцию как угрозу, политический истеблишмент – трусами и лжецами, а партию “Альтернатива для Германии” – как спасительницу страны. На сентябрьских выборах 2017 года “Альтернатива” получила 13 % голосов избирателей (третье место). Впервые с 1933 года среди депутатов германского парламента оказались представители ультраправых. Лидер партии Александр Гауланд пообещал “охотиться” на Меркель и “вернуть нашу страну”.

Меркель повезло. Другим европейским политикам повезло меньше. Польское правительство во главе с Дональдом Туском, сформированное партией “Гражданская платформа”, поощряло тяготение Украины к Европе. На Майдане были видны польские флаги: молодые поляки приехали в Киев, чтобы подбодрить друзей. Люди постарше, участвовавшие в польском антикоммунистическом движении, нашли на Майдане то, что, как они считали, никогда уже больше не увидят: солидарность вне классовой и партийной принадлежности. Польский министр иностранных дел Радослав Сикорский ездил в Киев в качестве посредника между манифестантами и правительством.

А потом правительство Туска ушло в отставку. Были опубликованы сделанные в ресторанах записи частных разговоров политиков из “Гражданской платформы”. Проблема состояла не в том, что записи вызвали скандал, а в том, что польские избиратели услышали, что говорят политики, не видя перед собой микрофон. Редкий политик удержится на плаву после того, как его избиратели узнают, как он делает заказ в ресторане или шутит. Сикорский позволил себе довольно громкие политические заявления, но языком, отличным от публичных речей. Человек, который подкупил официантов, чтобы те записали разговоры, задолжал 26 млн долларов компании, тесно связанной с Владимиром Путиным. Два ресторана, в которых были сделаны записи, принадлежали консорциуму, связанному с Семеном Могилевичем. Он считается “боссом боссов” русской мафии.

Граница между частной жизнью и ответственностью перед обществом оказалась гораздо важнее, чем казалось. Нежелательная публикация частных разговоров стала ранним симптомом тоталитаризма, причем в стране, которая в XX веке оказалась в центре интересов нацистов и коммунистов. Об этом мало кто говорит. В памяти поляков о германской и советской агрессии, как правило, остались героизм и злодейство. Воспоминания же о тоталитарном режиме 1970–80-х годов утрачены: тогда имели место не кровавые репрессии (когда различие между преступником и жертвой очевидно), а размывание границы между частной и общественной жизнью, отменяющее верховенство права и поощряющее людей к соучастию. Поляки вернулись в мир записанных втайне разговоров, внезапных разоблачений и вечной подозрительности.

Общественная жизнь немыслима без частной. Даже убежденные демократы не в состоянии управлять, не имея возможности вести разговоры без посторонних. Неуязвимыми для разоблачений оказываются или те политики, которые владеют чужими тайнами, или те, кто открыто позволяет себе поведение настолько бесстыдное, что шантажировать их просто бессмысленно. Таким образом, электронные скандалы, демонстрирующие “лицемерие” нарушающих правила политиков, идут на пользу тем политикам, которые эти правила игнорируют. Откровения такого рода губят карьеру тех, у кого есть тайны, и помогают тем, кто ставит такие спектакли. Приравняв частную жизнь публичных лиц к политике, граждане сообща разрушают пространство общественной дискуссии. Тоталитаризм, проявившийся в Польше в 2014 году, в период “кассетного скандала”, дал о себе знать и в США в 2016 году.

Возможно, не так уж удивительно, что в октябре 2015 года “Гражданская платформа” проиграла парламентские выборы соперникам справа – партии “Право и справедливость”. “Гражданская платформа” находилась у власти почти десять лет, и у польских избирателей, кроме “кассетного скандала”, не было причин для изнурительного скептицизма. В ноябре было сформировано правительство, и избирателей ждал сюрприз. Перед выборами “Право и справедливость” обещала, что пламенный националист Антоний Мацеревич, десятилетиями ставивший под удар безопасность Польши, не будет назначен министром обороны. Однако произошло именно это.

Мацеревич – политик, давно озабоченный тайнами и их разоблачением, – естественным образом извлек пользу из “кассетного скандала”. В 1993 году странным обращением с архивами коммунистического времени он привел к краху собственное правительство. Когда ему поручили заняться щепетильным делом – изучить архивы органов госбезопасности и указать осведомителей, он опубликовал выбранные наугад имена. В “списке Мацеревича” (1993) отсутствовало большинство настоящих агентов, в том числе Михал Лушня – политический партнер самого Мацеревича. Зато в нем фигурировали люди, не имевшие никаких дел с секретной полицией, и им долго пришлось восстанавливать свою репутацию.

В 2006 году, когда у власти находилась партия “Право и справедливость”, [замминистра обороны] Мацеревичу снова доверили деликатное задание: реформирование военной разведки. Он опубликовал доклад, в котором раскрыл ее методы и назвал агентов, чем надолго вывел их из оборота. Мацеревич позаботился и о том, чтобы доклад быстро перевели на русский язык, для чего пригласил переводчика-россиянина, когда-то сотрудничавшего с советскими спецслужбами. В 2007 году Мацеревич, глава организованной им контрразведывательной структуры, передавал военные секреты Яцеку Котасу, известному в Варшаве как “российский связной” (из-за сотрудничества с российскими фирмами, имеющими отношение к Могилевичу). В 2015 году Мацеревич, будучи министром обороны, нанес по национальной безопасности еще один сильный удар: он организовал в Варшаве, в Координационном центре НАТО, предназначенном для изучения российской пропаганды, незаконный ночной обыск.

Мацеревичу, виртуозу “политики вечности”, удалось утопить в политическом вымысле подлинную историю страданий поляков. На должности министра обороны (с 2015 года) Мацеревич превратил недавнюю человеческую и политическую трагедию в миф о непорочности, что позволило назначить нового врага. Речь идет о крушении в апреле 2010 года самолета, летевшего в Россию на мероприятия по случаю Катынского расстрела. В то время польское правительство возглавлял Дональд Туск из “Гражданской платформы”, а президентом был Лех Качиньский из партии “Право и справедливость”. Туск руководил отправлявшейся в Смоленск правительственной делегацией. Лидеры “Права и справедливости” решили спешно снарядить вторую делегацию для посещения других траурных мероприятий.

Лишь живые могут почтить мертвых. Первой ошибкой второй делегации стало решение везти так много представителей польской элиты на двух самолетах, одновременно направлявшихся в одно и то же место без какого-либо плана. Второй ошибкой стала попытка посадить оба самолета в сложных метеоусловиях на военном аэродроме, с которым экипажи не были знакомы. Первый самолет сумел найти в тумане посадочную полосу. Второй упал в лесу, и все, кто был на борту, погибли. Во втором случае не соблюдались элементарные меры безопасности: дверь кабины пилотов не была закрыта, и они лишились своих обычных полномочий. Судя по записям “черных ящиков”, пилоты не хотели садиться, но уступили нажиму своих пассажиров, в том числе командующего ВВС. Из записей “черных ящиков” ясно, что президент Качиньский лично распорядился о посадке: гость из салона прямо заявил пилотам о “решении президента”. Это вмешательство было не просто неуместным, но и опасным, поскольку повлекло гибель не только самого Качиньского, но и всех на борту.

К катастрофе привела связанная с человеческим фактором ошибка, которой было легко избежать. Смириться с этим оказалось нелегко. Мрачная атмосфера Катыни подогрела страсти. Еще тревожнее чувствовала себя семья Качиньских: братья-близнецы, политические союзники, внезапно и трагически были разлучены. В партии “Право и справедливость” случившееся произвело странный эффект: один брат-близнец (Ярослав, возглавивший “Право и справедливость”) остался в живых, а второй (Лех, президент) погиб при неясных обстоятельствах. Хуже того, братья разговаривали за несколько минут до крушения: кроме прочего, понятно, что Ярослав не отговаривал Леха от посадки в тумане.

Мацеревич, понимавший, что поиски смысла после смерти можно превратить в полезную политическую фикцию, сделал из катастрофы культ. Он распространял невероятные, противоречивые версии, намекая на то, что Путин и Туск совместно организовали политическое массовое убийство. Приемы Мацеревича удивительно напомнили те, к которым прибегали российские власти, рассуждая о MH17. Россияне сбили авиалайнер MH17 и пытались это отрицать. Под Смоленском россияне не сбивали авиалайнер, однако Мацеревич будто силился доказать обратное. Сходство двух этих случаев важнее их разницы. В обеих ситуациях улик в изобилии, они убедительны и привели к расследованию с недвусмысленными выводами. В обоих случаях приверженцы “политики вечности” предложили интерпретации, направленные на подавление фактуальности и утверждение своего статуса жертвы.

Мацеревич потребовал, чтобы список жертв смоленской катастрофы зачитывали публично, и принимал участие в ежемесячных пылких поминальных мероприятиях. Польское слово polegli, употребляемое применительно к павшим на войне или в ходе восстания, Мацеревич и другие стали использовать по отношению к жертвам крушения. После 2015 года катастрофа под Смоленском заслонила Катынский расстрел, Вторую мировую войну и весь XX век. Увековечение катастрофы под Смоленском раскололо польское общество так, как способен расколоть лишь миф. От поляков отвернулись союзники: ни один западный лидер не мог поверить в версию Мацеревича (или даже притвориться, что верит). Усилия, которые четверть века прилагали историки, рассказывавшие об ужасах польской истории, пропали за несколько месяцев: стараниями Мацеревича националистическая ложь скрыла подлинную историю. Туск занял пост председателя Европейского совета, один из ключевых в ЕС. Европейским политикам было трудно поверить в то, что Туск и Путин замыслили массовое убийство.

Обвинения Мацеревича в адрес России звучали настолько нелепо, что он казался последним, кого можно счесть российским агентом. Возможно, в этом все дело. Мацеревич насаждал “смоленский культ”, одновременно продвигая по службе людей со связями в Москве. Своим заместителем он сделал Бартоша Ковнацкого, ездившего в Москву, чтобы заявить о честности избрания Путина в 2012 году. Главой Национального центра криптографии Мацеревич назначил Томаша Миколаевского, о котором мало что известно помимо того, что он не сумел пройти проверку служб безопасности. При остальных назначениях Мацеревич полагался на “российского связного” Яцека Котаса. Аналитический центр Котаса готовил кадры для Мацеревича и в одном из меморандумов рекомендовал заменить регулярную армию войсками территориальной обороны, которые смогут подавлять антиправительственные протесты. Соавтором меморандума явился Кшиштоф Гай, распространявший российскую пропаганду об украинских фашистах. Мацеревич добился подчинения войск территориальной обороны себе лично, минуя структуру управления вооруженными силами. Вскоре бюджет войск территориальной обороны сравнялся с бюджетом всего польского ВМФ. Мацеревич отправил в отставку подавляющее большинство высших командиров, заменив их людьми неопытными, а в ряде случаев известными своими пророссийскими и антинатовскими взглядами.

Одновременно Польша отказалась, в отличие от коллег по НАТО и ЕС, от поддержки независимости Украины. Во время правления партии “Право и справедливость” Варшава предпочла рассуждать о польско-украинском конфликте так, чтобы снять с поляков всякую вину. В 2014 году именно этот политический курс лоббировал Малофеев (без особенного успеха) в Польше. Теперь же оказалось, что лоббирование и не требуется. Западные союзники Польши пришли в замешательство. Бартош Ковнацкий заявил французам, что это поляки научили их есть вилкой. Английская разведка пришла к выводу, что Польша уже не может считаться надежным партнером.

Мацеревич завел некоторые связи в Америке, но и оттуда нити ведут в Россию. В 2010 году, когда Мацеревичу был нужен совет, как реагировать на смоленскую трагедию, он отправился в США и встретился с членом Палаты представителей Дейной Рорабейкером, известным своей поддержкой Владимира Путина и российской внешней политики. В 2012 году ФБР предупредило Рорабейкера, что российская разведка рассматривает его как источник информации. Позднее Кевин Маккарти, лидер республиканского большинства в Палате представителей, назвал Рорабейкера (и Трампа) политиком-республиканцем, наиболее вероятно находящимся на содержании у России. В 2015 году, после назначения Мацеревича министром обороны, Рорабейкер приезжал в Варшаву, чтобы встретиться с ним. В 2016 году Рорабейкер ездил в Москву для сбора документов, которые, как считала Москва, помогут избранию Трампа. Любопытно, что Мацеревич старался защитить Трампа от обвинений в том, что его избирательный штаб связан с россиянами.

Мацеревич не отрицал факты, указывающие на его связь с Москвой. Вместо этого он обрушился на саму фактуальность. Когда в 2017 году журналист опубликовал книгу о российских связях Мацеревича, политик не опроверг изложенное и не подал иск о клевете (ведь гражданский суд оценивает доказательства). Вместо этого Мацеревич, приравняв журналистское расследование к нападению на члена правительства, попытался предать автора суду военного трибунала за террористический акт. В январе 2018 года Мацеревич был смещен с поста министра обороны. К тому времени ЕС (и особенно Европейская комиссия – его орган исполнительной власти) стал предлагать подвергнуть Польшу наказанию за нарушение основных принципов верховенства права.

В политической фикции нет ничего специфически российского. Ильин и Сурков пришли к ней из-за своего опыта жизни в России и амбиций. Другие страны могут усвоить ту же политику после потрясения и скандала (как в Польше) или из-за неравенства и российского вмешательства (как в Великобритании и США). В 2014 году Петр Померанцев в своей книге о российских СМИ и обществе пришел к выводу, что “там будет как здесь”, то есть Запад будет напоминать Россию. Российская политика призвана ускорить метаморфозы.

Если российские лидеры не в состоянии преобразовать свою страну, то реформы и должны казаться невозможными. Если россияне будут считать лжецами всех без исключения политиков и журналистов, они научатся игнорировать западные образцы. Если граждане США и стран ЕС также перестанут доверять друг другу и своим институтам, можно ожидать распада единой Европы и Америки. Журналисты не в состоянии работать в атмосфере всеохватного скептицизма. Если граждане не могут рассчитывать друг на друга, то гражданское общество приходит в упадок. Верховенство права исходит из того, что люди исполняют законы и без принуждения, а правоприменение беспристрастно и справедливо. Сама идея беспристрастности подразумевает, что существуют истины, доступные всем, вне зависимости от взглядов.

Протеже Москвы распространяли пропаганду среди европейских ультраправых, разделяющих ее заинтересованность в разрушении европейских институтов – например, представление Изборского клуба о том, что российский поход против Содома (и вторжение на Украину) – это “новая холодная война” (“версия 2.0”). Это было на руку России, поскольку позволяло ей изобразить преследование геев (и одновременно нападение на беззащитное соседнее государство) как великий спор с мировой сверхдержавой о судьбах цивилизации. Марин Ле Пен, лидер Национального фронта, с 2011 года пользовалась клише “новая холодная война” в эфире RT и во время визита в Москву в июле 2013 года. В тот же период в интервью RT этот термин употребил видный американский белый расист Ричард Спенсер.

Европейские и американские ультраправые также распространяли официальное заявление России, будто в событиях на Майдане заметна “рука Запада”. Польский фашист Матеуш Пискорский утверждал, что манифестации на Украине организованы “посольством США”. Хайнц-Кристиан Штрахе, лидер Австрийской партии свободы, обвинял западные спецслужбы. Мартон Дьендьеши из венгерской партии “Йоббик” (которую российские СМИ называли антисемитской и неонацистской, пока антисемитов и неонацистов не стали приглашать на RT в качестве комментаторов) заявил, что Майдан срежиссировали американские дипломаты. Немецкий неонацист Мануэль Охзенрайтер счел, что Украине революция “навязана Западом”. Ни один из этих людей не привел подтверждений своим словам.

Российские конспирологические выдумки, подхваченные европейскими ультраправыми, нашли отклик и у некоторых американских правых. Особенно интересны в этом отношении высказывания бывшего конгрессмена-республиканца Рона Пола, который в 2008 и 2012 годах баллотировался на пост президента США. Называющий себя либертарианцем Пол – влиятельный критик американских военных операций за рубежом – теперь оправдывал военную операцию России. Он с одобрением цитировал Сергея Глазьева, хотя либертарианство плохо сочетается с фашистской политикой и неокоммунизмом в экономике, а изоляционизм Пола противоречит милитаризму Глазьева. Как ни удивительно, американец одобрил евразийский проект с его фашистской философской основой и экономикой, предполагающей государственное планирование. Пол, вслед за европейскими фашистами, заявил, что “правительство США организовало переворот” на Украине – и тоже не привел доказательств. Вместо этого он сослался на пропагандистские материалы RT.

Менее удивительно то, что Глазьева поддержал Линдон Ларуш, глава американской криптонацистской организации. Ларуш и Глазьев два десятилетия совместно разрабатывали проблему международной, то есть еврейской, олигархии, геноцида евреями-либералами русского народа и желательности евразийского будущего. По мнению Ларуша, Украина – это искусственное препятствие, возведенное евреями на пути евразийцев. Ларуш (как и Глазьев и другие русские фашисты) пользуется хорошо известными символами Холокоста, чтобы изобразить евреев преступниками, а всех остальных – их жертвами. 27 июня 2014 года Ларуш опубликовал статью Глазьева, в которой тот сообщал, что украинское правительство – это приведенная Америкой к власти нацистская хунта.

Стивен Коэн позаимствовал оскорбительные выражения у российских СМИ. 30 июня 2014 года он, подобно Ларушу, принял объяснение российских пропагандистов, что вторжение оправдано организованным украинцами геноцидом. Мнение, будто Украина совершает геноцид, перевели на английский язык сотрудники канала RT и распространили некоторые американские ультраправые и ультралевые. В этом случае пропаганда взяла на вооружение образы Холокоста. Ими пользовался Ларуш, представивший американским антисемитам россиян как жертв еврейских козней, и Коэн – чтобы объяснить американским левым и евреям, что жертва, принесенная россиянами в 2014 году, сродни жертве евреев в 1941 году. Как бы то ни было, итогом стало не только искажение сути событий на Украине, но и тривиализация Холокоста.

На страницах Nation Коэн заявил, что украинский премьер-министр Арсений Яценюк счел противников “недочеловеками”, а это, по мнению Коэна, свидетельствует о нацистских установках и поведении официального Киева. В действительности Яценюк в письме с соболезнованиями семьям погибших в бою украинских солдат назвал агрессоров “нелюдями” (inhuman). Российские СМИ перевели (неверно) украинское слово как “недочеловеки” (subhuman), и в англоязычных передачах RT зазвучало слово subhuman. Коэн – последнее звено в цепи – принес эту ложь в американские СМИ. Неверно переведенное слово RT сопроводил иной ложью, а также изображениями массовых убийств в Руанде. RT нарушил британские стандарты вещания и был изгнан из интернета. (О “недочеловеках” до сих пор можно прочитать в Nation.)

Когда в июле 2014 года россияне сбили MH17, Коэн заявил: “Самолеты уже сбивали – во время холодной войны”. Убийство гражданских лиц было снято с повестки туманным упоминанием о прошлом. Российский зенитно-ракетный комплекс с российским расчетом в ходе российского вторжения сбил гражданский авиалайнер. Погибло 298 человек. Государство доставило военных и вооружение. Офицер отдал приказ о запуске ракеты. Пилоты погибли в кабине от осколков. Самолет распался на высоте 10 км. Мужчины, женщины и дети погибли быстрой и страшной смертью, а фрагменты их тел расшвыряло по окрестностям. 18 июля 2014 года, в день выступления Коэна, российское ТВ предлагало различные версии произошедшего. Коэн решил не пересказывать американцам то, что удалось выяснить репортерам (что прежде в этом районе российскими ракетами сбивали украинские самолеты и вертолеты, а также что офицер ГРУ Игорь Гиркин взял на себя ответственность за гибель самолета, которым оказался лайнер MH17), и вместо этого заговорил о “холодной войне”.

Тот взгляд, что гомофобная политика Москвы и вторжение на Украину суть проявления “новой холодной войны”, распространялся сначала фашистами из Изборского клуба, а затем, на RT, правыми политиками: Марин Ле Пен (с 2011 года) и Ричардом Спенсером (с 2013 года). Понятие “новая холодная война” стало привычным для Nation в 2014 году благодаря статьям Коэна и Катрины ванден Хувел, издателя журнала.

24 июля 2014 года Катрина ванден Хувел заявила в телеэфире, что Москва “призывает к прекращению огня” в ходе “гражданской войны”, и таким образом отделила Россию от конфликта, в котором та выступает агрессором. В то время “ДНР” и “ЛНР” возглавляли не украинцы, а российские граждане, привезенные российскими же военными, политтехнологи, никак не связанные с Украиной. Имея доступ к СМИ, они распространяли концепцию “гражданской войны”, и Катрина ванден Хувел помогала это делать. Примерно в то же время Владимир Антюфеев (российский гражданин, глава органов госбезопасности “ДНР”) назвал конфликт вооруженным сопротивлением мировому масонскому заговору и предсказал распад США.

Катрина ванден Хувел выступила через неделю после того, как MH17 был сбит российским оружием. Тем летом поступали многочисленные сообщения о переброске российского вооружения на Украину. Ванден Хувел рассуждала о “гражданской войне” в то самое время, когда российская артиллерия обстреливала украинцев с российской территории. Журналисты сообщали о том, что “Россия обстреливает Украину со своей территории”, и рассказывали об “атаке из РФ по Украине”. В то время, когда выступала ванден Хувел, у украинской границы сосредотачивались тысячи солдат со всех концов России. Эти факты (к тому времени известные благодаря российским и украинским журналистам) Nation похоронил под пропагандистскими клише.

В Великобритании видные представители левых приняли российскую повестку. Джон Пилджер в мае 2014 года отметил в “Гардиан”, что Путин – “единственный лидер, осудивший подъем фашизма”. Учитывая происходящее, это был странный вывод. Всего несколькими днями ранее неонацисты прошли по московским улицам маршем – безо всякого возражения со стороны своего президента. А несколькими неделями ранее [Эвелина Закамская], ведущая государственного телеканала [“Россия-24”], заявила, что евреи сами виноваты в Холокосте. Ее собеседник Александр Проханов с этим согласился. Государство платило этой ведущей, да и сам Путин появлялся в СМИ вместе с Прохановым (который однажды совершил увеселительную прогулку на бомбардировщике: недвусмысленный признак официальной поддержки). Диалог в телеэфире не вызвал осуждения. Россия в то время рекрутировала европейских ультраправых – как “наблюдателей” на выборах, как солдат и как проводников своей линии. Москва организовывала съезды европейских фашистов и финансировала французскую ультраправую партию Национальный фронт.

Каким образом Владимиру Путину, всемирному лидеру ультраправых, удалось привлечь на свою сторону влиятельных представителей левых? Россия формировала клише для воздействия на “склонности” (как выражаются специалисты по кибероперациям): то, чему люди, учитывая их речь и поступки, скорее всего поверят. Одной части аудитории можно объяснять, что Украина – это еврейский проект, а другой части – что это фашистский проект. На чувства левых воздействовали через социальные сети. Пилджер написал статью под впечатлением от найденного в Сети текста о предполагаемых зверствах украинцев в Одессе, написанного якобы врачом, – при этом не было ни врача, ни описанных им событий. Исправляя напечатанное, редакция “Гардиан” отметила лишь, что источник Пилджера – фиктивный аккаунт в соцсети – “впоследствии был удален”. Это вовсе не то же самое, что признать: популярнейший в газете текст 2014 года об Украине оказался переводом на английский язык российской политической фантастики.

В январе 2014 года младший редактор “Гардиан” Шеймас Милн заявил, что на Украине “чрезвычайно важную роль в манифестациях играют ультраправые националисты и фашисты”. Эти слова соотносились не с украинскими репортажами “Гардиан”, а с российской пропагандой. Милн проигнорировал стремление примерно миллиона граждан Украины противопоставить олигархии верховенство права, и для традиционно левой газеты это странный ход. Даже после того как Путин признал, что на Украине действуют российские войска, Милн утверждал: “зеленые человечки” – в основном все-таки украинцы. На встрече дискуссионного клуба “Валдай” в 2013 году российский президент заявил, что русские и украинцы – “один народ”. В 2014 году Милн по приглашению Путина выступил там модератором.

При этом ни Милн, ни Пилджер, ни Коэн, ни ванден Хувел, ни Ларуш, ни Пол в своей интерпретации событий не вышли за рамки, предложенные каналом RT. Пол и Ларуш подпали под влияние российской пропаганды. Даже те, чьи статьи (в Nation или “Гардиан”) ближе всего к настоящей журналистике, оставили без внимания материалы российских и украинских репортеров. Ни один из указанных американских и британских авторов не ездил (обычная журналистская практика) на Украину. Те, кто разглагольствовал о заговорах, переворотах, хунте, лагерях, фашистах и геноциде, предпочел избежать контакта с действительностью. Поступив так, они поставили под удар и себя, и свои страны.

В 2014–2015 годах в Англии, США и Европе невероятно много времени было потрачено на обсуждение того, существует ли на самом деле Украина и действительно ли на нее обрушилась Россия. Российские лидеры извлекли полезный урок из своей победы в информационной войне. Напав на Украину, Россия одержала важнейшие свои победы не на поле боя, а в умах европейцев и американцев. Ультраправые политики распространяли российскую пропаганду, а левые журналисты помогли познакомить с ней политический центр. После этого один из левых журналистов попал во власть. В октябре 2015 года Шеймас Милн, выступивший в роли модератора на заседании клуба “Валдай”, стал помощником по связям с общественностью Джереми Корбина, главы Лейбористской партии. Корбин и Милн не сумели убедительно выступить за членство Великобритании в составе ЕС. Избиратели предпочли выход из ЕС, что немало порадовало Москву.

В июле 2016 года, вскоре после референдума о Брексите, Дональд Трамп заявил: “Запомните – Путин не собирается [нападать] на Украину”. Российское вторжение на Украину началось еще в феврале 2014 года – сразу после того, как снайперы расстреливали украинцев в Киеве. Благодаря именно этим событиям у Трампа появился новый руководитель избирательного штаба. Янукович сбежал в Россию, а его советник Манафорт оказывал услуги пророссийской партии на Украине до конца 2015 года. Новые наниматели Манафорта из “Оппозиционного блока” представляли ту часть украинской политической системы, которая желала вести дела с Россией в то самое время, когда Россия захватывала Украину. Манафорт совершил образцовый переход на другую работу: в 2016 году он уехал в Нью-Йорк и занялся кампанией Трампа. В 2014 году Трамп знал, что Россия вторглась на Украину. После общения с Манафортом он заговорил о невиновности россиян.

В то время Линдон Ларуш и Рон Пол говорили о том же самом: Россия не сделала ничего дурного, в российском вторжении (которого, возможно, и не было) повинны европейцы и американцы. Коэн летом и осенью 2016 года на страницах Nation защищал Трампа и Манафорта и мечтал, что однажды Трамп найдет с Путиным общий язык и они изменят мировой порядок. Противодействие лживости и фашизму российской кампании против Европейского Союза и США (избрание Трампа стало ее частью) казалось для левых естественным. Увы, в 2016 году мало кто из них всерьез воспринимал Трампа – возможно, потому, что авторы, мнению которых они доверяли, предстали не критиками, а скорее участниками российского похода против фактуальности. Судьба Украины стала предупреждением, которое осталось незамеченным.

Когда в США появился кандидат в президенты из мира фантазии, украинцы и россияне увидели знакомое явление, но среди американских правых и левых мало кто обратил на это внимание. Когда в США Москва пустила в ход приемы, опробованные на Украине, мало кто из американских правых и левых заметил это. В итоге США потерпели поражение, Трамп стал президентом, Республиканская партия была ослеплена, а Демократическая партия потрясена. Россияне подарили Америке политическую фикцию – но американцы сами на нее напросились.

Глава 6. 2016 год: равенство или олигархия?

Нужно возвести все практически возможные препятствия против заговоров, интриг и коррупции. Можно, естественно, ожидать, что эти самые смертельные враги республиканского образа правления проявятся более чем с одной стороны, но их главный источник – желание иностранных держав достичь ничем не оправданного влияния в нашем руководстве. Разве не наилучший для этого путь протолкнуть своего собственного ставленника на пост высшего должностного лица Союза?[8]

Александр Гамильтон, 1788 год

• Беда идет и убыстряет бег
• В почете злато, гибнет человек[9].

Оливер Голдсмит, 1770 год

Путинский “режим вечности” бросил вызов политическим добродетелям, лишив Россию механизма передачи власти, подрывая европейскую интеграцию, напав на Украину, чтобы воспрепятствовать созданию новых политических форм. Но венцом его усилий стали кибероперации в США. По причинам, связанным с неравенством в Америке, российская олигархия в 2016 году одержала ошеломительную победу. И неравенство стало еще большей проблемой американцев.

К возвышению Дональда Трампа привела атака тех “самых смертельных врагов республиканского образа правления”, которых опасался Гамильтон. Российские лидеры открыто поддерживали Трампа. В 2016 году российские элиты с удовольствием говорили: “Трамп – наш президент”. Телеведущий Дмитрий Киселев ликовал: “Восходит новая звезда – Трамп”. Евразийцы высказались в том же духе. Так, Александр Дугин опубликовал видеоролик In Trump We Trust [“В Трампа веруем”] и призвал американцев голосовать за него. Алексей Пушков, председатель Комитета Госдумы по иностранным делам, выразил общие чаяния: “Трамп… может увести западный паровоз с накатанных рельсов”. Некоторые россияне пытались предупредить американцев об опасности. Андрей Козырев, бывший министр иностранных дел, объяснял: Путин “понимает, что Трамп растопчет американскую демократию и ослабит или даже уничтожит Америку как опору стабильности и главную силу, способную его сдержать”.

Российская медиамашина работала на Трампа. Как позднее отметил российский журналист, “мы получили четкие инструкции: Дональда Трампа представлять аудитории в позитивном ключе, а его оппонента Хиллари Клинтон – в негативном”. Орган российской пропаганды Sputnik применил в “Твиттере” хэштег #crookedHillary (знак уважения и поддержки Трампа: это его выражение) и связал Клинтон с ядерной войной. В эфире RT Трамп жаловался на то, что американские СМИ лгут, и это стало для RT настоящим подарком. Весь смысл существования этого телеканала – отстаивание одного-единственного тезиса (что лгут все), а американец именно это и заявил.

В ноябре Государственная дума встретила сообщение об избрании Трампа аплодисментами. Вскоре Трамп позвонил Путину, чтобы принять поздравления. Дмитрий Киселев в воскресной программе “Вести недели” хвалил Трампа за возвращение мужественности политике. Киселев в телеэфире разглагольствовал о том, что Трамп “всегда отпускал блондинок довольными” (и Хиллари Клинтон в их числе). “Обама и Хиллари Клинтон настолько изгадили такие прекрасные категории, как «демократия» и «права человека», – рассуждал Киселев, – что Трамп теперь вообще их не произносит”. Описывая встречу Трампа с Обамой, Киселев заявил, что Обама “размахивал руками, как будто он в джунглях”. Комментируя церемонию инаугурации Трампа, Киселев отметил, что Мишель Обама выглядела как “домработница, только что снявшая белый фартук”.

“Политика вечности” полна галлюцинаций. Ее населяют тролли, боты, зомби, “мертвые души” и т. д., которые сопровождают вымышленного персонажа на пути к власти. В действительности никогда не существовало преуспевающего бизнесмена Дональда Трампа. Этот фантазм порожден нездоровой атмосферой, возникшей там, где американская “политика вечности”, ее необузданный капитализм смешиваются с углеводородными парами российской “политики вечности” с ее авторитарной клептократией. Слепленная россиянами креатура стала президентом США. Трамп – это заряд кибероружия, несущего хаос и бессилие. И это оружие выстрелило.

На пути Трампа в Овальный кабинет можно выделить три этапа, и на каждом этапе его успеху способствовали уязвимость Америки и содействие самих американцев. Во-первых, россияне сделали разорившегося застройщика реципиентом их капитала. Во-вторых, застройщик-банкрот предстал на американском ТВ преуспевающим бизнесменом. В-третьих, Россия сознательно (и успешно) вмешалась в ход президентских выборов 2016 года, чтобы оказать поддержку вымышленному персонажу “преуспевающий бизнесмен Дональд Трамп”.

Все это время россияне отличали правду от вымысла. Они знали, каков на самом деле Трамп: не “исключительно преуспевающий бизнесмен”, каковым он представал в своих “твитах”, а американец-неудачник, сделавшийся орудием российской политики. Пусть американцы думают иначе: никто из людей, имеющих вес в Москве, не считал Трампа могущественным магнатом. Российские деньги избавили его от обычной участи неудачника.

С точки зрения американцев, Trump Tower – это безвкусное сооружение в Нью-Йорке, на Пятой авеню. С точки зрения россиян, это маяк.

В 1990-х годах российские гангстеры стали отмывать деньги, покупая и продавая апартаменты в Trump Tower. Здесь квартировали самые печально известные российские киллеры, разыскиваемые ФБР. Россиян из апартаментов этажом ниже самого Трампа арестовали за управление сетью казино. Треть квартир класса люкс в небоскребе Trump World Tower, построенном в 1999–2001 годах на востоке Манхэттена (недалеко от здания ООН), скупили люди или компании из стран бывшего СССР. Человек, которого американское Министерство финансов преследовало за отмывание денег, жил в Trump World Tower прямо под квартирой Келлиэнн Конуэй – будущего пресс-секретаря штаба Трампа. Семьсот квартир Трампа в южной Флориде приобрели подставные компании. Двоих людей, связанных с этими компаниями, обвинили в руководстве из Trump Tower игорной сетью и в отмывании денег. Предположим, будто Трамп не подозревал о том, что происходит в его владениях.

К концу 1990-х годов Трампа, как правило, считали лицом некредитоспособным и неплатежеспособным. Он задолжал более чем 70 банкам около 4 млрд долларов (причем около 800 млн долларов занял под личные гарантии) и не демонстрировал ни склонности, ни возможности уплатить эти долги. После банкротства Трампа в 2004 году ни один американский банк не желал ему одалживать. Единственным банком, не отказавшим Трампу в кредите, явился Дойче банк, скандальная история которого противоречит его солидному названию. Заметим также, что в 2011–2015 годах Дойче банк отмыл для своих российских клиентов около 10 млрд долларов. Еще любопытнее, что Трамп отказался возвращать долги Дойче банку.

Российский олигарх Дмитрий Рыболовлев приобрел у Трампа дом на 55 млн долларов дороже, чем его купил сам Трамп. Рыболовлев никогда не проявлял интереса к недвижимости и никогда не жил в этом доме, однако впоследствии, когда Трамп баллотировался на пост президента, россиянин появлялся там, где выступал Трамп. Законный бизнес Трампа – недвижимость – стал ширмой. Убедившись, что при помощи недвижимости в жилищных комплексах можно отмывать деньги, россияне начали пользоваться именем Трампа, чтобы строить новые жилые комплексы. В 2008 году Дональд Трамп-младший заявил: “Российские активы составляют чрезвычайно большую долю наших активов. Мы видим, что из России течет много денег”.