Варлорд. Путеводная звезда. Том I Делакруз Алекс

Интересно, что ему Ольга сказала? За всей мыслеречью с Валерой и Эльвирой я как-то пропустил. И действенно ведь получилось – увидел я торопливо скрывшегося из ресторана коллежского секретаря.

Надо будет потом у Модеста или Наденьки поинтересоваться. Чувствую, подобный метод мне скоро может пригодиться.

– Артур, – отвлек меня Валера.

– А?

– Что за бутерброд?

– Какой бутерброд?

«Когда ты… – чуть покосился на Ольгу Валера. – Когда ты разговаривал недавно, ты упомянул ненужный тебе бутерброд…»

– Ну, тот бутерброд, который не был тебе нужен, – вслух продублировал Валера.

– А, ты про это. Это очень страшная и взрослая история, я не могу тебе сейчас ее рассказать.

– Тогда потом?

– Да. Потом. Может быть, после твоего второго совершеннолетия…

В ресторане засиделись хорошо. Можно сказать, душевно – собралась вся команда, все несколько десятков человек. Отмечали преодоление отборочного этапа. Причем отмечали спокойно и степенно – без каких-либо намеков на дух недавних посиделок в ресторане Стрельна. Лада тоже присутствовала – но она удивительно умная девушка, сегодня ко мне даже близко не подходила. И на произошедшее между нами недавно не намекала ни жестом, ни взглядом.

Как это часто бывает, большая компания разбилась на множество маленьких. Подавляющее большинство из сопровождающего нас состава вполне освоилось и веселилось без зажатости. Все же формально в собравшейся компании, кроме меня, не было ни одного аристократа. Эльвира Зарипова, Алина Нелидова, Валера Медведев – маски. Один я здесь настоящий представитель знати – Артур Волков, барон Делашапель, вписанный в 1-й раздел Дворянской родословной книги Российской Империи. Правда, титул у меня тоже на маске, но все же.

Поэтому атмосфера царила довольно демократичная. С Эльвирой и Валерой мы частенько переглядывались, теряя нить общих бесед. Ждали громких новостей с полей других стыковых матчей. Но громких новостей все не было.

Записи прямых трансляций – которые могли ответить на вопрос, если смотреть внимательно, пока были недоступны. Лезть в глубокую сеть сейчас и отсюда, чтобы найти нелегальные записи, слишком необдуманно, можно ненужные следы оставить. В доступных хайлайтах же намеков на то, что кто-то в ходе стыковых матчей погиб, не было. Поэтому совершенно неясно – случилась ли запланированная смерть или нет.

Засиделись почти до полуночи, после чего разошлись по номерам. Утром, как обычно, проснулся за минуту до звонка, в 04:29. Приняв душ, употребил армейский завтрак – брикеты с ароматизаторами, запил все это приторно-пластиковое дело чашкой чая.

Зоряны рядом нет, допускать к себе посторонних людей не хочется, а Ира телохранительница – просить ее организовать завтрак в корне неправильно. Заказать же заранее в кухне отеля я вчера, конечно же, забыл.

Хорошо еще, что вчера не забыл напечатать в принтере одежду, подходящую случаю. Так что, позавтракав, без спешки и суеты оделся в черный, с красными вставками костюм службы безопасности рода Юсуповых-Штейнберг.

Выходя из номера, на миг приостановился, оглядывая Иру. Индианка также уже была в костюме службы безопасности рода, в котором выглядит точь-в-точь как охотница на джедаев. Да и вообще обтягивающая униформа с красной окантовкой воротника и наплечников очень уж ей к лицу. И не только к лицу.

Бойцы группы Измайлова ожидали нас у машин, на площади перед отелем. Все, как и мы с Ирой, в черной с красным форме службы безопасности рода Юсуповых-Штейнберг.

Сам Измайлов в костюме подобном моему – он все же заместитель руководителя службы безопасности рода, а вот остальные бойцы с оружием и в бронекостюмах. Прямо элитные имперские штурмовики – осмотрел я их. Только по боевой эффективности означенным штурмовикам тысячи очков форы дадут.

Дальнейшие несколько часов дороги я провел в полудреме, изредка вставая и пересаживаясь – из микроавтобуса, который подвез нас прямо к трапу, в самолет, из самолета, опять же не покидая посадочную полосу, в конвертоплан. В приметной черно-красной раскраске, указывающей на принадлежность к роду Юсуповых-Штейнберг.

Машина была военно-транспортная, и иллюминаторы в салоне отсутствовали. Но на заменяющем интерактивном экране, создающем впечатление прозрачного борта, я хорошо наблюдал картинку бегущей снизу земли. Вскоре показался и логистический терминал Мокрый Батай.

Комплекс впечатлял размерами – на окрестных полях раскинулись расходящиеся на десятки сортировочных путей линии железной дороги, вдали виднелась взлетно-посадочная полоса с несколькими грузовыми бортами у перронов. Многочисленные складские здания, над которыми мы уже пролетали, их стоянки, вернее, были забиты фурами и автопоездами.

Посадочную площадку для высоких гостей логистического комплекса – расположенную неподалеку, находящийся за штурвалом поручик Файнзильберт проигнорировал. Он направил машину прямо к площади перед зданием административно-хозяйственной части, где уже собралась толпа не менее чем в пару сотен человек. Двести двадцать девять, если быть точным, – посмотрел я в управленческом меню рода. Доступа к которому – выданного еще озаренной Еленой Николаевной, меня так никто и не лишал.

Наше эффектное появление оказалось для бастующих серьезной неожиданностью. Собравшаяся толпа во время посадки конвертоплана подалась в стороны, как живой организм. По-моему, многие даже едва не разбежались от испуга. Было отчего – конвертоплан упал с неба с пронзительным свистом двигателей и грацией брошенного булыжника. Лишь на последнем десятке метров машина погасила скорость и мягко опустилась на асфальт, цепко проскрежетав металлическими посадочными лапами.

– А-атлична! – только и высказался я о приземлении. Хорошо еще дуги ручек кресла вовремя перехватил и носом с окружающим интерьером не поздоровался.

Произошедшее напомнило мне о том, что всегда – если хочешь, чтобы получилось хорошо, нужно держать происходящее на контроле. Файнзильберт, без сомнений, умеет водить летательные аппараты с плавностью вряд ли худшей, чем пилоты императорского летного отряда. Только ему необходимо было напомнить, что у нас не прелюдия к штурмовому десантированию на враждебной территории, а вполне обычная деловая рабочая поездка.

Судя по прозвучавшей почти сразу короткой реплике-комментарию Измайлова, штабс-капитан принял мое высказывание на свой счет. И я по его тону понял, что Файнзильберту за подобное гарцевание будет хорошо накачено, так что о случившемся забыл, сосредоточившись на решении возникших проблем. Тем более что градуса напряженности наше появление добавило – собравшиеся явно испугались самых разных последствий.

Под многочисленными взглядами мы – я, неотлучно сопровождающая меня Ира и пять бойцов в бронекостюмах, попрыгали на бетон площади. Штабс-капитан задержался. «Да я всегда так делаю!» – успел услышать я оправдательный возглас Файнзильберта, который место пилота не покидал. Капитана я не расслышал, но по эху его эмоций, прорвавшемуся даже через ментальную заглушку, ощутил – поручику явно сейчас прилетит так же эффектно, как он только что машину на площадь опустил.

Накамура и Семенов остались у конвертоплана, а мы – я, Ира и остальные трое бойцов, вместе с догнавшим чуть погодя Измайловым, двинулись к крыльцу администрации, где и происходило основное действо.

Время уже было 11:01. Стачка, по информации от Анастасии, была назначена на 11:00 – так что собраться все успели, но пока ничего по делу сказано не было. Мы прибыли вовремя. Как, впрочем, и планировалось.

Толпа разошлась перед нашей группой как Красное море перед Моисеем, ведущим к светлому будущему евреев. Прянули в сторону и несколько человек из администрации, которые до этого группой стояли напротив собравшейся толпы. Дойдя до крыльца, я поднялся на несколько ступеней и обернулся к настороженным работникам.

– Дамы и господа, здравствуйте, – приветствовал я всех, осматривая толпу горящим оранжевым пламенным отсветом взглядом.

Промолчать собравшиеся, первые их ряды, не решились. Ответом мне был негромкий и нестройный гул приветствий. Но очень настороженный – все же появления одаренного здесь явно никто не ожидал. Еще и Файнзильберт исполнил очень в тему – хорошо от рева двигателей на реверсе стекла в здании не повылетали.

Поздороваться со мной – поздоровались, но созданный опасливый настрой толпы контрпродуктивен, поэтому мне прямо сейчас нужно было собравшихся разговорить.

– Я Артур Волков, барон Делашапель. Представляю владеющий терминалом имперский род Юсуповых-Штейнберг и наделен всеми полномочиями для того, чтобы попробовать решить все возникшие у вас вопросы.

Вижу, вы немного насторожены. Будьте уверены, если бы я приехал решать вопрос кардинальными методами, разговаривать с вами бы даже не стал. На вот это вот все… – показал я на конвертоплан и сделал круговое движение рукой, подразумевая акустическую и психологическую атаку, – прошу не обращать внимания, мой пилот всегда так делает. Теперь внимательно всех слушаю и очень хочу узнать причину, по которой все мы здесь сегодня собрались.

Ответом мне, вполне ожидаемо, было тяжелое настороженное молчание.

– Прошу, – сделал я приглашающее движение рукой в сторону одного из людей в рабочей униформе в первой линии. Тот опять же ожидаемо смутился, но тут из задних рядов раздался первый робкий выкрик.

– Я слушаю, слушаю, – подбодрил я собравшихся, жестом показывая, что действительно слушаю и в ответ на претензии ни файерболами швыряться, ни отправлять бойцов винтить недовольных не собираюсь.

Почти сразу раздался второй выкрик. После третий, четвертый-пятый-шестой, и толпу прорвало. Десяток секунд, и воздух вокруг загудел многочисленными претензиями – суть которых сводилась к тому, что работать невозможно, этот директор и его команда не подходят, давайте следующих.

Теперь – разговорив собравшихся, необходимо было сделать так, чтобы они замолчали. Просить я не стал – плох тот командир, что отдает приказы, не будучи уверенным в их исполнении. Перекричать толпу непросто, да и делать я этого не собирался. Поднял руку, призывая к вниманию, постоял так немного. Чуть погодя скучающе отвел взгляд, рассматривая небо и фасад здания. Показывая, что уже никого не слушаю. Вернулся вниманием к собравшимся только тогда, когда наступила полная тишина.

– Коллеги, вас много, а если быть точным… – поднял я ассистант, посмотрев цифру, которую уже знал, – двести двадцать девять человек. Я один, и вести сразу со всеми беседу не получится. Сейчас я услышал много всего, но… практически ничего не понял, кроме естественного желания всеобщего счастья для всех и сразу.

Поэтому давайте сделаем так: сейчас я с… – вновь поднял я планшет ассистанта и посмотрел фамилию директора филиала, – с Геннадием Арнольдовичем направляюсь в его кабинет. Думаю, четверти часа мне хватит для того, чтобы ознакомиться с его видением происходящего здесь.

В ассистант, демонстрируя неполное владение информацией, смотрел специально. Этим жестом максимально давал понять, что «ребят, я здесь не местный и вообще не в курсе, что происходит». А то некоторые выхваченные мною из общего гомона претензии работников звучали так, словно я на этом терминале уже не первый год работаю и разбираюсь в происходящем вплоть до мелочей.

– Далее. После того как Геннадий Арнольдович введет меня в курс происходящего, к одиннадцати тридцати жду у кабинета директора представителей коллектива, максимум пятерых человек. Тех, кто может и хочет внятно объяснить суть претензий, заставивших вас остановить работу и устроить забастовку. Всем пятерым я готов дать личные гарантии о неувольнении в случае честной и открытой беседы. Беседы, во время начала которой остальные собравшиеся должны уже быть на рабочих местах и восстанавливать прерванные рабочие процессы.

Ожидаемо с задних рядов раздался недовольный гул, который я легко заглушил, повысив голос.

– Если выборных представителей в одиннадцать тридцать в кабинете я не увижу, никакого разговора не будет. Со всеми, кто к тому моменту не вернется к работе, службе персонала будет поручено инициировать процедуру разрыва трудовых договоров. Кроме этого, как вы знаете, на данном логистическом терминале проходят грузы, перемещаемые по контрактам с министерствами Российской Империи и Российской Конфедерации. Если готовых к диалогу выборных представителей от коллектива я через двадцать пять минут не увижу, буду считать все происходящее здесь умышленным саботажем и направлю все имеемые ресурсы на инициацию расследования произошедшего и судебного преследования как организаторов стачки, так и ее участников.

Выждав небольшую паузу, давая осмыслить услышанное, я повернулся к небольшой группе из администрации.

– Геннадий Арнольдович кто? – спросил я. – Ведите, – обернулся я к заметно нервничающему мужчине.

Правильно нервничает. Одно дело – решать возникающие вопросы в привычном поле, а другое – общаться со спустившимся с небес, в прямом и переносном смысле, одаренным. Формат работы компаний рода таков, что вряд ли кто из директоров вживую видел княгиню или ее доверенных лиц, общаясь только со специалистами управляющей компании или рекрутинговых агентств. Так что мое появление и для него неожиданность.

Впрочем, несмотря на растерянность, директор терминала суть проблем обозначил довольно емко. Вернее, свое их видение. Для меня же происходящее после его рассказа стало вполне понятно. Непонятным осталось только одно – действительно ли это засланец вражеской роду Юсуповых-Штейнберг партии, с целью разрушить производственные цепочки, либо просто управленец из породы «нам тут даже шпионов не нужно, своих посконных дураков хватает». Нет, выглядел и говорил Геннадий Арнольдович так, что невольно любуешься и проникаешься авторитетом его профессионализма, вот только было в этом одно но.

– Что, Артур Сергеевич, простите?

– Ах, я это вслух сказал?

– Да-да, я просто не расслышал.

– Красиво говорите, Геннадий Арнольдович. Только есть одна большая проблема.

– Какая, ваше благородие?

– Результат. Я же здесь не оттого, что пролетал мимо Мокрого Батая и от нечего делать мне апельсиновый сок в голову ударил и я решил у вас в кабинете еще и кофе попить. Нет, я здесь потому, что работа терминала остановлена, а рабочие бастуют. В остальном – хоть тысячи слов оправданий можете сказать, никому это уже не интересно.

– Но…

– Еще раз: не интересно. У вас, кстати, секретарша делает замечательный кофе. Попросите ее сделать… сколько там выборщиков пришло, пусть столько и сделает. Позовите их сюда, а сами, будьте любезны, подождите…

В приемной ждать оставлять его нельзя, прямой урон авторитету – не ему, как директору, а самой, как это в моем мире как-то говорилось, «социальной группе топ-менеджеров». Здесь его тоже оставлять нельзя, тогда с выборщиками конструктивного диалога не получится.

– …не знаю где подождите, только не в приемной. Хотя, знаете, соберите, наверное, совещание со своими руководителями и срочно подготовьте мне развернутый доклад по причинам возникновения стачки. И обязательно укажите фамилии, на ваш взгляд, за это ответственных.

– Но, ваше благородие…

– У каждой чрезвычайной ситуации есть имя и фамилия, Геннадий Арнольдович. Я хочу их знать. А теперь не задерживайте меня, пожалуйста, зовите делегатов.

Выборщиков пришло пятеро, все в разного цвета форме. Я еще на площади заметил, что у собравшихся рабочих и специалистов одинаковые по крою костюмы, но разной расцветки. Совсем как разный цвет жилетов и униформы подразделений палубной команды авианосца.

Видимо, на беседу со мной выбирали людей от каждого подразделения и департамента. Мне, впрочем, происходящее было уже не интересно. Задачу я выполнил, работа восстановилась. Оставалось лишь не теряя концентрации и внимания выслушать претензии и убедить явившихся, что их забастовка состоялась не зря.

Правда, сразу беседа не заладилась – говорить откровенно делегаты опасались, так что пришлось даже отправить Иру подождать в приемную и еще раз дать гарантии о неувольнении.

– Так, – в какой-то момент даже поднял я руку, останавливая немного сбивчивые претензии. – Давайте по-честному. Вам здесь жить, а я приехал и уехал. Но след оставлю. И чтобы вы понимали новую реальность, сразу обозначу, какой след.

Первое: Геннадий Арнольдович больше здесь работать не будет. Неделя, две, максимум месяц – я надеюсь, он профессионал и сдаст дела без эксцессов. Но уже вчера, если не раньше, начались поиски кризисного управленца, который придет подчищать за ним хвосты и забирать бразды управления терминалом до момента назначения нового директора.

Второе: кризисный управленец должен будет получить от меня список ваших претензий к организации работы, с которым начнет в одну из первых очередей работать. И чем этот список будет полнее и актуальнее, тем лучше вы здесь будете жить. Потому что по итогам работы по списку этих претензий я с кризисного управленца спрошу, и как он справился с проблемами, прямо отразится на оплате его деятельности. Это всё понятно? Отлично. Тогда давайте по одному.

На общение с выборными делегатами потратил больше часа. Расстались довольные друг другом. Со всеми я сфотографировался на память, а двоим по просьбе еще и оставил цифровые автографы для детей – тоже в вирт-Арену гоняют.

После окончания беседы в администрации не задерживался – еще во время разговора с делегатами на ассистант пришло уведомление, что в Мокрый Батай скоро прибудет Михаил Сергеевич Власов, и княгиня просит меня отобедать с ним. Сообщение, мягко говоря, мне не очень понравилось. Потому что получается, что и без меня можно было вопрос решить.

«Я вам что, мальчик, что ли, туда-сюда гонзать?» – вполне справедливо возмутился внутренний голос.

Тем не менее, несмотря на раздражение, в просьбе Анне Николаевне отказывать не стал. Еще и время обеда как раз. К тому же именно с Власовым мне побеседовать стоит – я как-никак наместник его рода. Да и просто с ним пообщаться будет интересно – вопросов накопилось достаточно.

С местом проблем тоже не было – оказалось, неподалеку расположилась также принадлежащая роду база отдыха, на которой проводили досуг работники терминала. И уездных, как и губернских, чиновников, судя по описанию в управленческом меню, сюда тоже приглашали.

Несколько минут полета на конвертоплане, и вскоре мы приземлились в живописном месте, выделяющемся на фоне окрестных степей. На высоком холме среди низких сосен расположились красивые деревянные дома, кажущаяся простота которых только подчеркивала тщательную работу архитектурного бюро. С высоты открывался живописный вид – на близкую ленту неширокого притока величественно раскинувшегося вдали широкого Дона.

На посадочной площадке элитной, «господской» части базы отдыха уже стоял черно-красный конвертоплан рода Юсуповых-Штейнберг. Двойник того, на котором прилетели мы с группой Измайлова. Здесь же встретили неожиданного знакомца – у машины нас ждал поручик Садыков, собственной персоной.

Измайлов и его бойцы задержались пообщаться с сослуживцем, оставшимся вместе с княгиней в Елисаветграде, я в сопровождении Иры прошел в самый настоящий княжеский терем. И в небольшом приватном зале, куда меня проводил администратор, ожидал сюрприз: обещанного княгиней Власова здесь не было.

– Привет, – едва я вошел в помещение, поднялась из-за стола Анастасия.

– Привет, – с интересом осмотрев княжну, поздоровался я.

Осматривать было что, да и удивляться тоже. Наряд девушки выглядел неожиданным – такой же, как у меня, черно-красный костюм службы безопасности княжеского рода. Только костюм простой, без знаков различий. Инкогнито здесь? Да наверняка.

Глаза у Анастасии, кстати, не сияли ультрамарином – вполне обычные сейчас, человеческие, пусть и глубокого голубого цвета. Сама без грамма косметики, черные как смоль волосы стянуты в хвост, как обычно она делает во время тренировок.

– Власов?

– В Высоком Граде.

– В Высоком Граде? – машинально удивился я.

Анастасия только пожала плечами, в расспросы же я углубляться не стал.

– Эта… ситуация на терминале… случаем не специально спланирована для нашей встречи? – поинтересовался я у княжны.

– Эта ситуация, скажем так, – еще раз пожала плечами княжна, – специально не пестовалась, но назревала давно. Пришлось подтолкнуть немного, да, но вообще эта стачка как повод пришлась как нельзя кстати.

– И первоочередная цель – это наша с тобой встреча.

– Именно так. Ты голоден?

– Ну… – прислушался я к себе. – Если срочности нет, я бы сначала пообедал.

– Прошу, – улыбнулась княжна, присаживаясь.

После того как я отослал Иру и мы с княжной пообедали – без особой спешки, но и не рассиживаясь, Анастасия сама убрала со стола. Под белоснежной скатертью оказалась рабочая поверхность управленческого терминала, на котором после пары движений княжны возникла объемная карта Юга России.

Знакомая картина. Только привычные (Олегу) очертания Волынского протектората и присоединенного к нему Галицкого больше не были серо-стального цвета. Обе бывшие территории сейчас обозначались синим цветом и назывались Галицко-Волынским княжеством, со столицей во Львове.

Кроме этого, часть территорий входящей в Конфедерацию Вольницы оказались подкрашены синевой; какие-то регионы и вовсе имели яркую синюю обводку. Земли кланов Юсуповых и Разумовских, которые объединились в создании нового княжества, понял я. Нового княжества, сразу ставшего очень серьезным игроком на карте Восточной Европы.

Среди всего зелено-синего моря горели несколько одиноких золотых кружков – вольные города-полисы, по типу Кобрина. И – что оказалось для меня неожиданно, вольный статус приобрел и Высокий Град. Надо же, не ожидал такой перемены для «родного» города. Но главное на карте все же было в центре. Красный одинокий кружок – Елисаветград. На него и показала Анастасия.

– Предположу, что ты не в курсе последних наших новостей?

– Честно скажу, дел было много и не интересовался плотно. Так что давай лучше поподробнее и с самого начала.

– Когда Анна Николаевна вышла из рода…

– …? – даже не нашелся я, что сказать.

– …? – вернула мне взгляд и эмоции Анастасия.

– У меня действительно было много дел, очень важных.

– Угу. Ресторан Стрельна, желтые феррари… – покивала Анастасия.

– Послушай меня, пожалуйста.

– Слушаю, – даже поджала губы явно всерьез обидевшаяся Анастасия. Ну, или она прекрасная актриса.

– У меня. Действительно. Было много важных дел. Это факт, а не попытка оправдаться. У тебя есть вариант мне поверить или сделать шаг к тому, чтобы навсегда закрыть вопрос возможности наших доверительных отношений.

– Прости. Я поверю, – увела взгляд в сторону Анастасия.

– Я рад. Итак, с самого начала.

– Анна Николаевна вышла из рода, и сейчас она глава клана Штейнберг.

– Ты?

– Я теперь глава рода Юсуповых-Штейнберг.

– Почему меня об этом не оповестили? Если бы я принял наследство, прав у меня больше, чем у тебя.

– Ты бы принял наследство?

– Нет, но это к делу не относится.

– Тебя оповестили.

– Серьезно?

– Теперь я еще больше верю, что у тебя действительно было много дел. Посмотри почту – где-то в ее повале должно быть больше десяти сообщений, плюс я пыталась связаться с тобой через Фридмана. Не просто же так вчера позвонила, а не сообщение написала.

Договорив, княжна (или уже юная княгиня?) внимательно на меня смотрела, словно ожидая вопроса: «А почему тогда не позвонила?»

Спрашивать не стал, потому что и так понятно почему – во время тренировок с Николаевым я иногда по несколько суток не был в доступности.

– Прости, я был не прав, – когда действительно не прав, мне совсем не сложно об этом сказать.

– Приятно, что не я одна совершила сегодня ошибку, – даже немного застенчиво улыбнулась Анастасия, но сразу вернула себе деловой вид: – Итак, как ты теперь знаешь, Анна Николаевна возглавила новосозданный национальный клан Штейнберг и приняла на себя бремя правителя города. Сразу же ею был направлен запрос в ООН на предоставление Елисаветграду Нового Магдебургского права.