Вся ярость Хантер Кара

Галлахер вздыхает.

– А если никакого видео нет, адвокат Патси заявит, что это лишь еще одно доказательство того, что лжет именно Надин. – Она подсаживается ко мне. – Меня беспокоит вот что: даже если нам удастся доказать присутствие Патси и Изабель, те заявят, что, с их точки зрения, это был лишь очередной «прикол». Что они оставили Сашу живой и здоровой, а Надин, должно быть, окончательно спятила и убила ее. Патси уже громогласно говорит всем и вся, что Надин психопатка.

Я киваю.

– А у Надин был гораздо более правдоподобный мотив. Даже несмотря на то, что в ее поддержку имеются показания Бразертона, будет крайне нелегко убедить присяжных в том, что эти девицы убили Сашу из-за такого пустяка. Особенно если они вроде как были ЛПН[68].

– Удивлена, что ты знаком с этой аббревиатурой. – Галлахер снова поворачивается к экрану. Мать выводит Надин в дверь. – Нам нужно придумать, Адам, как помочь этой девочке, потому что в настоящий момент все против нее. И, как не перестает напоминать мне сержант Гислингхэм, эти девицы развели нас как дураков.

Стук в дверь, и появляется Бакстер.

– А, шеф, вот вы где… Я отослал эти отпечатки криминалистам, как вы просили, и попросил их поторопиться. Только что пришел ответ. Думаю, вам будет интересно взглянуть – похоже, вы были правы.

Когда за ним закрывается дверь, Галлахер оборачивается ко мне и вопросительно поднимает брови.

– Не желаешь поделиться?

Адам Фаули

11 апреля 2018 года

12:25

В оперативном штабе полно народу. Люди сидят на столах, жуют сэндвичи из кафе напротив. А впереди у доски стоит Бакстер.

– Итак, – спрашивает Галлахер, – что там у вас?

Бакстер оборачивается и указывает на увеличенное изображение автобусного билета Изабель Паркер.

– Инспектор Фаули попросил меня изучить его более внимательно, и, получается, его догадка была верной. На билете действительно два отпечатка пальцев.

Куинн хмурится.

– Разве не водитель выдает билеты? Второй принадлежит ему, верно?

Очевидно, он редко пользуется услугами общественного транспорта. Как будто это и так не было понятно.

– Билет вылезает прямиком из автомата, – негромко произносит Асанти. – К нему прикасается только пассажир.

– Итак, одни отпечатки принадлежат Изабель Паркер, – начинает Галлахер. – А другие…

– Другие, – говорит Бакстер, – полностью соответствуют отпечаткам Лии Уэддел.

Но народ не понимает – по крайней мере, не сразу. Я вижу это по недоуменным лицам. Встаю и выхожу к доске.

– Так. Вот как, на мой взгляд, все произошло. В тот вечер Патси, Саша и Изабель покинули Саммертаун пешком, как и сказала Надин. Они встретились с той на тропинке и все вместе направились к реке. Одному богу известно, что они сказали Саше, чтобы убедить ее пойти с ними, но, как бы там ни было, она им поверила. Тем временем Лия Уэддел осталась в Саммертауне одна, дождалась автобуса, отходящего в двадцать один сорок три, и села на него. Вот этот билет – это ее билет.

– Но это же билет до Хедингтона, – говорит Эверетт, очевидно, все еще сбитая с толку.

– Верно. Совершенно верно. Лия купила билет до Хедингтона. Но только так далеко она не поехала. Сошла на следующей остановке и оттуда вернулась домой, придя, как нам известно, в двадцать два пятнадцать. А на следующий день в школе она передала билет Изабель, чтобы та в случае необходимости могла подтвердить свое алиби.

Куинн медленно выдыхает и качает головой.

– Изворотливые стервы!..

– Однако водитель автобуса разговаривал с Изабель, – настаивает Эверетт, по-прежнему ничего не понимая. – Он опознал ее. Не понимаю – она должна была ехать в том автобусе.

– И она в нем действительно ехала, – я киваю. – Патси от реки направилась домой, но Изабель вернулась к дороге и там села на автобус до Хедингтона. На тот самый автобус, с которого Лия сошла всего несколько минут назад. Полагаю, Изабель, скорее всего, садясь в автобус, надела капюшон, чтобы водитель не обратил внимания на ее волосы, но затем сняла его. Ей обязательно было нужно, чтобы он ее запомнил.

– Твою мать, – вполголоса произносит Гислингхэм. – Пожалуйста, напомните мне об этом, когда я в следующий раз скажу, что хочу иметь дочь.

Квартира Сомер не располагает просторностью дома Сомареса. И обстановкой. И видом из окон. Гостиная крошечная, спальня всего одна, а в ванной даже нет окна. Однако Джайлса, похоже, это нисколько не волнует. Эрика никак не может решить эту загадку. Для человека, потратившего уйму денег и времени на то, чтобы сделать свое собственное жилище именно таким, каким хочет, Джайлс обладает каким-то даром чувствовать себя непринужденно в любой обстановке. Как, например, в настоящий момент, развалившись на диване перед телевизором в гостиной у Сомер.

Увидев ее, Джайлс не выключает телевизор, но он встает, заключает ее в объятия и погружает лицо в ее волосы.

– Я по тебе соскучился, – говорит он.

– Мы не виделись всего несколько дней, – смеется Эрика, но эти дни были просто дерьмовыми, и она внезапно ловит себя на том, что вот-вот расплачется. Она жадно вдыхает в себя Джайлса – его тепло, запах морского воздуха, чистой кожи и свежевыстиранного белья. Ей вдруг приходит мысль, что, наверное, это и есть любовь. Быть может, это – именно это – она искала всю свою взрослую жизнь. Но просто этого не знала.

Освободившись от объятий, Сомер снимает куртку.

– Я пойду заварю чай, – говорит она, направляясь на кухню. – А потом приму душ. Ты ничего не хочешь?

– Нет, все в порядке.

Джайлс падает на диван и закидывает ноги на кофейный столик. Если бы так поступил любой из ее бывших кавалеров, Сомер вскипела бы в гневе. Но их отношения с Джайлсом еще в младенческом возрасте, не перестает напоминать себе она. Подобные вещи начинают действовать на нервы не раньше чем через полгода.

Джайлс смотрит передачу про преступность – кто бы удивился. Эрика узнает женщину, читающую текст за кадром. Богатый, выраженный американский акцент, который Сомер никак не может привязать географически. Западное побережье?

Когда она разливает чай по кружкам, у нее пищит телефон. Сообщение от Эв. Сомер ставит чайник и открывает сообщение.

– Блин! – говорит она. – Блин, блин, блин!

Адам Фаули

11 апреля 2018 года

13:35

– Ты все собрала?

– Господи, Адам, я жду не дождусь, когда вернусь домой… – Алекс вздыхает. – Я не буду сильно переживать, если до конца жизни больше никогда не увижу картофельную запеканку.

Я беру с кровати ее пальто и протягиваю его ей. После столького времени, проведенного в постели, Алекс держится на ногах нетвердо. Когда я помогаю ей найти рукав, она заваливается на меня. От ее волос пахнет по-другому. Больничным шампунем.

– Кстати, я заказал на вечер курицу с жареной картошкой. Из французского заведения.

Это вызывает у нее улыбку. Курица с картошкой – слабость Алекс. Как и шардоне, которое она временно не может себе позволить.

Алекс берет свою сумочку и напоследок еще раз оглядывает палату.

– О’кей, приятель. Нам с тобой пора уносить ко всем чертям ноги из Додж-Сити[69].

– Покажи мне еще раз это «мыло».

Сомер протягивает телефон Джайлсу и смотрит, как тот листает страницы.

– Мы думали, что они у нас в руках, – говорит она. – Фаули предположил, что это Лия купила билет на автобус, а потом передала его Изабель. И он был прав – на билете ее отпечатки. И все мы решили: ну вот, это неопровержимое доказательство.

– Вот только теперь Лия заявляет, что может объяснить, как ее «пальчики» попали на билет, – говорит Джайлс, возвращая ей телефон.

– Точно. Она говорит, что на следующий день в школе искала что-то в портфеле Изабель и, наверное, тогда и взяла в руку этот билет. Во что я не верю ни одной наносекунды.

Джайлс с сочувствием смотрит на нее.

– Вот только доказать это вы не можете. И в этом вся проблема.

– Нам уже и так предстоит непростая задача убедить присяжных. Защита позовет кучу свидетелей, которые подтвердят, какими хорошими подругами были Саша и остальные. И у каждого присяжного будет дочь, сестра или племянница, похожая на этих девиц. Как они смогут поверить в то, что такие милые с виду подростки оказались способны на столь жестокое преступление?

– Меня ты убедишь в этом без труда – такое случается гораздо чаще, чем ты думаешь. Взять хотя бы то жуткое дело в Штатах, когда две шестнадцатилетние девицы изрезали ножами свою лучшую подругу просто потому, что та им «больше не нравилась».

Сомер обнимает себя за плечи.

– У меня это просто из головы не выходит, Джайлс. Я имею в виду Сашу – как она в какой-то момент вдруг поняла, что они не остановятся, что ее лучшие подруги собираются ее убить… Ты только представь – только представь такое!

Джайлс кладет руку ей на плечо.

– Ты делаешь все, что в твоих силах.

– Но что, если этого недостаточно? Что, если нам даже не удастся убедить прокуратуру взяться за это дело? Потому что в настоящий момент у меня такое ощущение, будто у нас нет никакой надежды. И в конечном счете всех собак спустят на беднягу Надин. А все это время злобная тварь Патси ластилась к матери Саши, жрала ее еду, спала в Сашиной кровати – и бедная женщина даже не догадывалась…

– Так, постой-ка, – Сомарес пристально смотрит на нее, – повтори это еще раз.

– После исчезновения Саши Патси практически безотлучно находилась у нее дома. Мы полагали, она просто хотела хоть как-то утешить Фиону, поддержать ее, – но теперь, разумеется, все выглядит совсем иначе… – Сомер умолкает. Джайлс достал телефон и тычет пальцем в экран. – Ты что?

Он показывает ей телефон.

– Это было в конце девяностых, в Лос-Анджелесе. Дело Мишель Авилы. Ты с ним знакома?

Сомер читает то, что на экране, и поднимает взгляд на Сомареса. Краска схлынула с ее лица.

– Это же…

Он кивает.

– Две подруги Авилы забили ее до смерти просто потому, что та была более привлекательной и пользовалась успехом у парней. И все то время, пока полиция искала преступника, одна из убийц находилась у нее дома, «утешала» мать. И им также это едва не сошло с рук.

Эрика широко раскрывает глаза.

– Ты хочешь сказать, Патси и ее подруги могли знать об этом деле? Что они повторили его?

– Такая возможность существует.

Сомер берет свой телефон.

– Я попрошу Бакстера проверить их телефоны и компьютеры…

Но Сомарес качает головой.

– Эрика, Патси слишком умна, чтобы совершить такую оплошность. То же самое относится и к школьным компьютерам – там ведется журнал того, что дети ищут в Интернете.

– Только не говори, что это снова тупик, – удрученно вздыхает Эрика.

– Нет, необязательно. Такую информацию можно узнать не только в Сети. Ты говорила, что Патси и ее подруги подкованы насчет криминалистики, глобальной навигации и прочего? Ну, возможно, не я один смотрю криминальные передачи по телевизору…

Он умолкает и снова смотрит на свой телефон, теперь хмурясь.

– Что – в чем дело?

– Я тут подумал, а что, если дело Авилы не единственное, которое прилежно вызубрила Патси? – Он смотрит на нее. – Кажется, Фаули говорил, что это может быть подражатель?

Сомер молча кивает.

Сомарес снова протягивает ей свой телефон.

– Ну, глядя вот на это, я прихожу к выводу, что он, возможно, прав.

Бакстер не узнает его – по крайней мере, не сразу. Однако он довольно быстро соображает, что это, скорее всего, новый кавалер Сомер. Бакстер вспоминает язвительные замечания Гиса насчет Сомареса, когда Эрика только начала с ним встречаться. Достаточно только раз взглянуть на него, чтобы понять, в чем дело. И к тому же он детектив-инспектор. Да, кому-то везет по полной…

Бакстер открывает дверь и выходит из машины, Сомер идет к нему навстречу, ее кавалер следует за ней в паре шагов.

– Это Джайлс, – представляет она. – Он мне здорово помог.

Сомарес улыбается и протягивает руку.

– Рад с вами познакомиться. Эрика много о вас рассказывала. Она говорит, что вы компьютерный гений.

– Джайлс также смыслит в компьютерах, – поспешно говорит Сомер.

Бакстер внимательно разглядывает ее – щеки у нее горят, и он еще никогда не видел ее такой дерганой, такой усердной. Как будто Эрика представляет Сомареса своему отцу, а не просто товарищу по работе.

– Вот как? – мрачно говорит Бакстер, поворачиваясь к Сомаресу. – Кибербезопасность, да?

Сомарес снова улыбается. Улыбка его чистая, без сарказма. Сомер должна отдать ему должное: он просто поразительно сдержан.

– Нет, обыкновенный «фараон» с улицы.

Сомер переводит взгляд с него на Бакстера.

– Итак, мы готовы идти?

Адам Фаули

11 апреля 2018 года

15:15

– Ты сегодня вообще не собираешься идти на работу? – спрашивает Алекс, когда я ставлю на прикроватный столик кружку с зеленым чаем.

– Я уже внес свою лепту, – я качаю головой. – А пока что собираюсь потратить небольшой кусочек из причитающегося мне времени и побаловать тебя.

У нее дрожат губы, я вижу, что она вот-вот расплачется.

– Так, – говорю я, подсаживаясь к ней на кровать, – эта перспектива не такая уж и ужасная, правда?

Но я не могу заставить ее улыбнуться.

– Мне нужно поговорить с тобой, – дрогнувшим голосом шепчет Алекс. – Я должна была сделать это раньше – я это прекрасно понимаю. Но все никак не удавалось выбрать подходящий момент. – Слезы текут по щекам. – А потом все пошло наперекосяк, и я решила, что не смогу тебе признаться. Решила, что так только станет в десять раз хуже.

Я беру ее руку и тихо спрашиваю:

– Ты насчет суда, да? Насчет своих показаний в суде?

Она удивленно смотрит на меня.

– Но откуда…

– Я все знаю. Алекс, дорогая, я все знаю.

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ УГОЛОВНЫЙ СУД

Олд-Бейли

Лондон ЕС4М 7ЕН

Судья Верховного суда

Досточтимый мистер Хили

К О Р О Н А

против

Гэвина Фрэнсиса Пэрри

_____________________

Мистер Р. Барнс, королевский адвокат, и мисс С. Грей

представляют обвинение

Миссис Б. Дженкинс, королевский адвокат, и мистер Т. Катберт

представляют защиту обвиняемого

______________________

Расшифровка стенограммы, выполненной

компанией «Чапмен Дэвисон»,

официально уполномоченной для работы

на судебных заседаниях

______________________

Вторник, 16 ноября 1999 года

(23-й день)

АЛЕКСАНДРА ШЕЛДОН, вызванная повторно

Вопросы задает МИССИС ДЖЕНКИНС

В.: Мисс Шелдон, я хотела бы задать вам еще кое-какие вопросы, если вы ничего не имеете против, относительно событий, случившихся 3 января сего года. Я прошу прощения за то, что вынуждена снова втягивать вас во все это, но, как вы должны понимать, речь идет об основополагающем факторе позиции обвинения. Можно сказать, пожалуй, единственном серьезном факторе. И вы как юрист-стажер должны это понимать.

МИСТЕР БАРНС: Ваша честь, если позволите вмешаться, нельзя требовать от свидетельницы комментариев по таким вопросам.

ДОСТОЧТИМЫЙ ХИЛИ: Миссис Дженкинс, пожалуйста, продолжайте.

МИССИС ДЖЕНКИНС: Благодарю вас, ваша честь. Итак, мисс Шелдон, вы по-прежнему настаиваете на том, что в тот день не заходили в гараж мистера Пэрри, не так ли?

О.: Совершенно верно.

В.: Вы не подергали дверь до прибытия полиции, просто чтобы убедиться в том, что она заперта?

О.: Нет.

В.: На самом деле, как мы уже установили, дверь действительно была заперта, однако мистер Пэрри хранил запасный ключ над притолокой – и случайный свидетель мог видеть, как в тот день он доставал этот ключ, чтобы открыть дверь.

О.: Я уже сказала, что не заходила внутрь. В противном случае мои отпечатки были бы на дверной ручке. И на ключе.

В.: Необязательно, мисс Шелдон. Их не было бы, если б вы были в перчатках. А согласно метеорологической сводке, день 3 января выдался ясным, но очень холодным – температура едва поднималась до шести градусов.

О.: Я была без перчаток.

В.: Значит, вы не заходили в гараж и ничего не оставили внутри?

О.: Я уже вам говорила.

В.: Например, прядь своих волос? Которую впоследствии обнаружила полиция?

О.: Нет, как я уже говорила. И я остригла волосы за несколько недель до того. Откуда у меня могла взяться такая длинная прядь?

В.: Может быть, лежала у вас в сумочке? Или осталась на щетке для волос?

О.: А вы сами как часто чистите щетку для волос?

В.: Это не имеет отношения к делу…

О.: Я чищу свою раз в несколько дней. Как и большинство женщин. Нападение произошло четырьмя месяцами раньше.

МИСТЕР БАРНС: Ваша честь, если позволите, мы уже услышали показания полицейского эксперта-криминалиста о том, что волосы, извлеченные из щетки, были бы спутаны в комок, а не оставались бы длинной «ровной» прядью, которая была обнаружена в гараже.

МИССИС ДЖЕНКИНС: И один последний вопрос, мисс Шелдон. Суд уже выслушал, что вы никогда не встречались с детективом-сержантом Фаули до вечера 4 сентября 1998 года, когда на вас было совершено нападение. Это так?

О.: Да, это действительно так.

МИССИС ДЖЕНКИНС: У меня больше нет вопросов, ваша честь.

Дверь открывает мужчина. Волосы у него влажные, пояс обмотан полотенцем, другое полотенце он держит в руке.

– Кто вы такие, черт возьми?

– Детектив-констебль Эрика Сомер, Управление полиции долины Темзы, и детектив-констебль Эндрю Бакстер. А это детектив-инспектор Джайлс Сомарес. Миссис Уэбб дома?

Мужчина придирчиво разглядывает полицейских.

– Нет. Ушла в магазин, купить что-нибудь для Патси. Чтобы «взбодрить» ее, эту избалованную тварь.

Его презрение буквально осязаемо. Когда Сомер приходила сюда в предыдущий раз, у нее мелькнула мысль: возможно, этот мужчина жестоко обращался с дочерью Денизы Уэбб. Настолько сильная, что она проверила его местонахождение в ночь гибели Саши. Однако в тот день он был совершенно в другом месте.

– Мы можем войти?

– Что все это значит? Опять насчет этой девчонки Блейк?

– Мистер Райли, вы были знакомы с Сашей?

Если он и удивлен тем, что ей известно, как его зовут, то не показывает этого.

– Да, мы встречались два-три раза. Милая девочка. Тихая. Вежливая. Никогда не мог взять в толк, что она нашла в этой долбаной Патси.

Он отступает назад, и трое полицейских гуськом заходят в прихожую. На полу у лестницы ящик с инструментом, через перила перекинута рабочая куртка.

– Вы ведь строитель, мистер Райли, не так ли?

Он ухмыляется.

– Твою мать, а вы действительно сыщик!

– Вы знакомы с неким Эшли Бразертоном?

Он удивленно вздрагивает, на лице у него появляется тревога.

– Да. Пару раз работали вместе. А что?

– Вы знаете, что Патси встречалась с ним?

– «Встречалась» в смысле трахалась? Да, я думал, что у них что-то есть. Я как-то видел их вместе.

«Господи, – думает Сомер, – если бы нам раньше пришло в голову поговорить с этим кретином…»

– Матери ее вы ничего не сказали? Ей же всего пятнадцать…

Губы Райли скривляются в отвратительной усмешке.

– И что с того, твою мать? В любом случае Ден ясно дала понять, что Патси – ее забота, не моя. Поэтому что до меня, так мне абсолютно по барабану, чем занимается эта стерва.

Он вытирает голову. На одном плече у него татуировка, извивающаяся змея – как вдруг отмечает Сомер, такая же, как у Денизы Уэбб.

– Разве вы недавно не делали обыск у Патси? – говорит Райли. – Ден сказала, приходили ваши ребята и забрали ее компьютер.

Сомарес делает шаг вперед.

– Мистер Райли, у Патси в комнате есть телевизор?

– Нет, – Райли хмурится. – Только здесь, в гостиной.

– И какой у вас провайдер? «Скай»? «Верджин»?

– «Скай», – отвечает Райли. – Из-за спортивных каналов. – Он смотрит на Сомер, затем на мужчин. – Так вы ради этого пришли? Чтобы посмотреть телик?

– Если вы не возражаете, – говорит Сомер.

Он снова усмехается.

– Валяйте – делайте что хотите. Если вы обнаружите какие-нибудь улики, обличающие эту маленькую дрянь, то окажете мне огромную услугу. А я тем временем поднимусь наверх.

28 августа 1998 года, 22:45

Ночной клуб «Кубла», Хай-стрит, Оксфорд

В баре многолюдно. Вечер пятницы, все на взводе. Все, кроме молодого темноволосого мужчины, сидящего за стойкой, перед которым вот уже больше часа выдыхается одна и та же кружка пива. Он не был один все это время – лишь несколько минут назад ушел его приятель; однако обсуждали они, похоже, что-то серьезное, поскольку мужчина почти не улыбался. Но теперь, после ухода приятеля, развернулся на табурете, чтобы видеть то, что происходит в баре. Он хорошо владеет этим искусством – наблюдать за людьми, оценивать их. Тут и там парочки – кто сидит за столиками, кто танцует. Одна пара, ссорившаяся на протяжении всего вечера, сейчас на грани крупного скандала; другая делает робкие шаги первого свидания. Группа подростков, которые крепко сжимают горлышки бутылок с пивом и смеются чересчур громко. А вот группа молодых женщин в дальнем углу, устроили девичник. Не подростки – всем им уже за двадцать. И никаких помпезных нарядов – атласные сердечки, диадемы и воздушные шарики, привязанные к спинке стула будущей невесты. Впрочем, мужчина понял бы и без этого: на ней розовая заколка для волос, на которой большими блестящими стразами выложено слово «ЗАНЯТА»; девушка несколько раз уже порывалась снять украшение, но подруги останавливали ее.

У стойки распорядительница девичника заказывает коктейли для всех и нечто в бокале в форме тюльпана, включающее в себя вишенку на палочке и бенгальский огонь. Очевидно, это предназначается для будущей невесты, та замечает происходящее и поднимается на ноги. Молодой мужчина у стойки не единственный, кто обращает на нее внимание: трудно не заметить длинные темные волосы, красные туфли на шпильках, о которых она, вероятно, уже сожалеет, и фиолетово-голубые глаза.

На вид она не пьяна, в отличие от кое-кого из своих спутниц, но молодой мужчина предполагает, что вино тем не менее возымело свое действие. Она подходит к стойке, избежав несколько попыток пригласить ее на танец, и садится на табурет рядом со своей подругой. Теперь она всего в шести шагах от него.

Она указывает на бокал в форме тюльпана.

Страницы: «« « ... 2021222324252627 » »»