Мир-ловушка Орлов Антон
– Ты тронула рубин?!
– Да.
Он ошеломленно хлопал ресницами: во-первых, машина в воздухе, а пилот остался внизу; во-вторых, он никогда еще не видел вблизи опасных преступников! И крутой императорский агент не придет на помощь, он же не сможет попасть из грузового отсека в кабину через стенку… Придется действовать на свой страх и риск.
– Машина Налогов и Сборов, кто на борту? – ожил луженый раструб переговорного устройства.
– Это я! – наклонившись к нему, закричал Лаймо. – Лаймодий Гортониус, следую в Окрапос с инспекцией! Кажется, я арестовал Роману До-Энселе!
– Ты арестовал меня? Получай!
Маленький кулак врезался сбоку в его подбородок, и Лаймо, потеряв равновесие, уселся на пол. А пронизанный солнцем сиреневый простор за иллюминаторами сменился туманной золотой хмарью.
Шертон наблюдал за ними сквозь магическое окошко в перегородке. Вмешаться он при всем желании не мог. Романа До-Энселе жива – этот факт его обрадовал. Но ретивый мальчишка сообщил о ней диспетчеру базы по не защищенному от прослушивания каналу – если Нэрренират и Ицналуан находятся в Панадаре, а не в каком-либо ином пространстве, они уже знают об этом и сейчас примчатся сюда!
Фора есть. Машина оборудована кристаллом Сойон, и, для того чтобы увидеть ее, боги должны принять телесный облик. Шертон слыхал о том, что иные из них могут создавать тела, способные жить и передвигаться в междумирье. Надо поскорее прорваться в трехмерный мир… лучше в Даштасах, Рубетар или Ондаль… еще Эсипра подойдет. Тогда будут шансы уйти от погони.
Шертон знал соответствующие этим мирам комбинации и умел пилотировать магические машины. Он мог бы через стенку проинструктировать Роману и Лаймодия – если бы те согласились его выслушать, однако этой парочке было не до инструкций. Похоже, они до сих пор не осознали, что находятся в междумирье! Оба приняли некое подобие боевых стоек (ясно: сами никогда не занимались единоборствами, зато несколько раз наблюдали за поединками со стороны), оба выглядели напуганными и решительными.
– Не лезь ко мне, если не хочешь получить! – предупредила Романа.
– Ты арестована! – огрызнулся Лаймодий.
Он шагнул вперед, наткнулся бедром на деревянный подлокотник пассажирского кресла и стукнулся головой о дверцу стенного шкафчика. Девчонка пнула его под коленную чашечку, но это не помешало ему броситься на нее, по дороге врезавшись лбом в распахнувшуюся дверцу другого шкафа. Встретив его прямым в челюсть, Романа жалобно вскрикнула: ушибла костяшки пальцев.
– Хватит! – рявкнул Шертон. Оба замерли. – Прекратите драться и живо набирайте комбинацию: левый зеленый – один раз, левый сиреневый – два раза, правый синий – один раз. Потом рубин в центре.
– Это секретный императорский агент! – с торжеством заявил мальчишка. – Он не может сюда попасть, но он на моей стороне!
Шертон заметил в одном из боковых иллюминаторов, среди золотой мглы, темное пятнышко. Движущееся пятнышко. Оно приближалось! Кто-то из богов?..
Лаймодий шагнул к приборной панели. Романа сделала подножку и толкнула его корпусом, всем весом. Он схватил ее за руку, оба повалились на приборную панель. Шертон скрипнул зубами.
Темное пятнышко стремительно увеличивалось.
Дежурство Титуса подходило к концу, когда он заметил справа по борту машину с горящей на боку эмблемой Департамента Налогов и Сборов. Она появилась позже, чем ей полагалось по графику. И вела себя странно. Сначала зависла, потом начала болтаться из стороны в сторону. То ли пилот не справляется с управлением, то ли сама система управления не в порядке.
Титус возблагодарил судьбу: сейчас он совершит первый шаг на пути искупления своих непреднамеренных прегрешений!
Сделав маневр, он зашел налоговику в тыл, произнес заклинание и прикоснулся к двум оранжевым кристаллам справа и слева на приборной панели. Выдвинулись носовые захваты – словно патрульная машина выпустила клешни. Так, теперь надо пристыковаться к терпящему бедствие и набрать комбинацию Панадара…
Движение за левым иллюминатором. В горле у Титуса мгновенно пересохло, а травмированная щека заныла. Слева приближалось искрящееся лиловое облако, в его толще, за газовой оболочкой, шевелилось какое-то темное тело. Нэрренират! Несомненно, это она. Все-таки явилась по его душу, несмотря на конспирацию, на кристалл Сойон… Обреченно ссутулившись, Титус обратился с последней молитвой к Создателю.
– Ты аресто… вана… – прохрипел Лаймо, пытаясь скрутить преступнице руки.
Болела ушибленная голова, на приборную панель капала кровь из разбитого носа, но это не могло остановить его. Расшибиться и арестовать! Пусть императорский агент не думает, что в Департаменте Налогов и Сборов мышей не ловят.
Роми бешено сопротивлялась. Этот вредный чиновник сильнее, зато уступает ей в гибкости. Если б она не была так истощена, она бы ему показала…
– Хватит! – снова донесся голос из-за перегородки. – Если вы оба хотите жить, выполняйте, что я сказал!
Шертон попытался выбить перегородку плечом, но у него, разумеется, ничего не вышло: все машины для полетов через междумирье сделаны с десятикратным запасом прочности. Между тем клубящееся лиловое облако приблизилось почти вплотную – великая богиня Нэрренират пришла за своей жертвой. Однако ни Романа, ни ее противник не замечали, что творится за иллюминаторами.
Мальчишка надавил ей локтем на грудь. Вскрикнув от боли, Роми в отчаянном усилии извернулась, схватила его за волосы и несколько раз ударила головой о приборную панель. Прямо по разноцветным кристаллам.
Машина завалилась на правый бок. Шертон вцепился в чугунную, с рельефным орнаментом скобу, выступающую из стены. Благодаря магическому окошку он успел увидеть, что Роману и Лаймодия швырнуло на пол, а за иллюминаторами… Вместо неподвижной мглы междумирья – нечто серо-белое, пестрое, взбаламученное, словно машину затягивало в облачную воронку с вращающимися стенками. Сбоку мелькнули какие-то лиловые клочья. Крен влево. На Шертона повалились корзины и сумки с его же собственным багажом. Он скорчился, защищая голову.
Новый толчок. Пол выровнялся. Теперь машина то ли стояла на чем-то твердом, то ли висела в пространстве неподвижно. Магическое окошко исчезло. И тусклая лампа в виде улитки погасла. Шертон дважды повторил активирующее заклинание, но она так и не загорелась. Тогда, вытащив из кармана амулет Сеймол, он попытался создать новое окошко. Никакого толку.
Снаружи доносились звуки, похожие на верещание зильдов. Некоторое время Шертон прислушивался, потом отпер и осторожно приоткрыл дверцу. В щель сразу же просочился затхлый запах болота – и вместе с ним дневной свет. Обитаемый трехмерный мир.
К плотному облачному куполу без единого просвета поднимались гладкие желто-коричневые стволы. Их венчали на большой высоте не то шляпки, как у грибов, не то густые зонтикоподобные кроны бурого цвета. Похожих растений Шертон еще не встречал.
Пространство между стволами заполнял кустарник с бледно-зеленой листвой, с его ветвей свисали гирлянды колючих коричневых шариков. Кустарник шуршал и шевелился. Оттуда то выглядывали, то снова прятались зильды – они были раза в полтора крупнее тех, что водились в Панадаре, и с более длинными ушами.
С одной стороны стволы расступались, открывая вид на болото: тинистые омуты и озера жидкой грязи, обрамленные ядовито-желтыми кочками. Дальше опять начинался лес.
Было тепло и сыро. Землю покрывал влажный желтоватый мох, кое-где торчали куцые пучки травы.
Изучив обстановку, Шертон нашел в кармане ключ от кабины, которым снабдил его Венцлав, и отпер дверцу. Здесь тоже ни одна из магических ламп не горела, приборная панель выглядела мертвой: погасли искорки, мерцавшие в глубине кристаллов. Шертон решил, что разберется с этим после, сначала надо позаботиться о ребятах. Те лежали на полу без сознания. Он поднял и устроил в кресле Роману, проверил пульс. Жива. Потом усадил в другое кресло Лаймодия. Налоговый чиновник помотал разбитой головой и что-то промычал.
Шертон распахнул шкафчик, где полагалось находиться комплекту первой помощи. Ни перевязочного материала, ни баночек с целебными мазями. Зато есть фляга с вином! Выругав про себя пилота, он поднес флягу к губам Романы, влил в рот несколько капель. Она закашлялась, приоткрыла глаза, испуганно дернулась.
– Не бойтесь. Я Арсений Шертон, вы меня помните?
– Да… – Поморщившись, она пощупала свежую шишку на лбу. – Это ведь вы наняли мне адвоката? Почему?
– Потому что я на вашей стороне. Жаль, что вы не рассказали мне раньше о тех подонках.
– Мы уже в Окрапосе, да? – раздался за спиной у Шертона другой слабый голос.
Лаймо только что очнулся и сейчас, хлюпая разбитым носом, морщась от головной боли, рассматривал странный пейзаж за распахнутой дверцей.
– Это не Окрапос, – повернулся к нему Шертон. – Ты в порядке?
– Не знаю… Она оказала сопротивление при аресте, вы видели? Это Романа До-Энселе, очень опасная преступница, мы должны расшибиться, но арестовать ее!
– Насчет первого ты уже преуспел, – ехидно заметила очень опасная преступница.
– А ты пол в туалете мылом натерла, пока я ломал дверь, так нечестно!
«Спасибо тебе, Создатель, – с чувством подумал Шертон. – Неведомый мир, все магические приборы в одночасье вышли из строя, вокруг болото – и двое сосунков на мою голову!»
Вообще-то он ничего не имел против общества Романы: девочка ему нравилась. Но ведь тут еще Лаймодий Гортониус, сотрудник Статистического подразделения Департамента Налогов и Сборов! Шертон знал, что не сможет бросить мальчишку на произвол судьбы. Совесть не позволит.
– Тихо! – прикрикнул он. – Во-первых, никто никого арестовывать не будет. Во-вторых, у нас есть проблемы посерьезней. Мы попали в неизвестный мир, и мы должны здесь выжить. Лаймодий, подожди, сейчас я перевяжу тебе голову.
Пока Шертон доставал из багажа бинты, они вылезли наружу. Оба казались потрясенными, но не слишком напуганными. Шертон забинтовал разбитую голову Лаймо (повреждения поверхностные, и можно бы обойтись без перевязки, если б не риск подцепить на болоте инфекцию), дал Романе мазь от синяков. Оглядев ее лохмотья, велел парню подобрать для нее какую-нибудь одежду.
Лаймо покорно вытащил и начал расшнуровывать свою дорожную сумку, потом вдруг остановился, поднял голову и спросил:
– Извините, а как вас зовут?
– Арсений Шертон.
– Вы сможете починить машину, господин Шертон? Я же видел, там ничего не светится…
– Попытаюсь. Называйте меня Арс, так короче.
Он предпочитал везде, где только можно, обходиться без церемоний.
– А меня можете называть просто Роми, – сказала девушка. – Арс, я хочу остаться в этом мире, иначе меня поймают. Лишь бы только людей найти.
– Там посмотрим…
Громкий чавкающий звук распугал зильдов, которые с любопытством глазели на пришельцев, а Шертона заставил замолчать и выхватить из кобуры самострел. Судя по звуку, кто-то большой выбирался из заболоченного оврага, отделенного жидкой порослью от поляны, где лежала машина. Над путаницей ветвей показалась черная клиновидная голова размером с бочонок, мощная шея, туловище. По блестящей чешуе стекала грязь.
– А вот и местная живность… – пробормотал Шертон. – В машину!
Опомнившись, ребята отступили за его спину.
Животное не спешило нападать. Топча кустарник, оно начало отфыркиваться и по-собачьи встряхиваться, во все стороны полетели комья грязи. Покончив с этим занятием, оно разинуло пасть, полную белоснежных клыков устрашающего вида, и разразилось отборным матом.
Сперва Шертон опешил. Животное разговаривает совсем как человек – разве что голос хриплый, грубый и некоторые проблемы с артикуляцией, да еще и ругается! Роми и Лаймо (несмотря на его приказ, оба остались снаружи) густо покраснели. Им еще не приходилось такого слышать.
В иных параллельных мирах живут существа, непохожие на людей, однако разумные и владеющие речью. Вспомнив об этом, Шертон дождался паузы и сказал:
– Приношу извинения, если мы вас потревожили. Вы – здешний обитатель?
– Я – обитатель этого болота?! – ядовито, как ему показалось, переспросило существо. – ………….! Чтоб вас………..! Я – Нэрренират!
Роми ахнула и попятилась, упершись спиной в стенку машины. Лаймо опустился на колени и произнес, запинаясь, ритуальную фразу:
– Все мы чтим вас, великая!
Мать сызмальства приучила его уважать богов. Шертон колен не преклонил и самострел не убрал.
– Хотя бы один из вас хорошо воспитан, – поглядев на Лаймо, процедила богиня. – Шертон, в этой… машине что-нибудь работает?
– Машина нуждается в некотором ремонте, – уклончиво ответил Шертон.
– Давай-ка проверь всю свою магическую херню, – велела Нэрренират, усевшись на задние лапы и обернув вокруг них длинный чешуйчатый хвост, у основания толстый, а к концу сужающийся и переходящий в стальной шип. – Пошевеливайся, это важно.
– Роми, лезь в машину, – повернулся Шертон к девушке.
Ее не понадобилось упрашивать. Шертон забрался внутрь следом за ней и приступил к проверке. Заклинания не работали. И кристаллы на приборной панели, и лампы, в недавнем прошлом освещавшие кабину, превратились в бесполезные украшения. Роми съежилась в пассажирском кресле, ей было страшно.
– Оставайся тут, – шепнул Шертон, перед тем как выпрыгнуть на мох.
Лаймо сидел на корточках и смущенно теребил недорасшнурованную сумку.
– Ну что? – спросила Нэрренират.
– Ничего не работает, – поглядев в ее лиловые глаза с вертикальными кошачьими зрачками, сообщил Шертон. – Сдается мне, ты и сама об этом знаешь. Разве не ты вывела машину из строя?
– Теперь посмотри свои… амулеты, – проигнорировав вопрос, потребовала богиня. – Есть ли среди них хоть один действующий? И самострел проверь.
Шертон подчинился. Он не мог понять, что за странную игру затеяла Нэрренират. В открытой схватке ему не одолеть великую богиню, остаются хитрость и дипломатия… Проверив все до одного амулеты, спрятав в кобуру неисправный самострел, он хмуро поинтересовался:
– Как ты это сделала?
Нэрренират изрыгнула непристойное ругательство.
– Может быть, ты соблаговолишь принять человеческий облик, великая? – выждав, когда она умолкнет, предложил Шертон. – Тогда нам проще будет общаться. Я два раза имел удовольствие видеть тебя в Панадаре на священных праздниках. В облике женщины ты намного привлекательней, чем в этом зверином теле!
– Хотелось бы, но не могу, – фыркнула богиня. – Шертон, ты меня разочаровываешь. Неужели ты до сих пор не понял, в какое дерьмо мы вляпались?
– Разве это не твои штучки?
– Увы, нет. Ты ведь не самый тупой из смертных? Слыхал когда-нибудь о мирах-ловушках? Создатель, чтоб его за это…, устроил так, что любая привнесенная извне магия здесь теряет силу, и даже мы, боги, попадая сюда, уподобляемся простым смертным. Миров-ловушек немного, они рассеяны среди обычных трехмерных миров. Добро пожаловать в один из них, чтоб вас…!
– Но каким образом мы здесь очутились?
– А вот это вы мне сейчас объясните! – Страшный хвост Нэрренират угрожающе шевельнулся. – Я-то попала сюда за компанию с вами. Да еще в дерьмовом болоте по вашей милости искупалась… Как известно, перед магической машиной раскрываются врата в тот или иной мир, после того как пилот наберет нужную комбинацию. Кто из вас…, додумался набрать комбинацию мира-ловушки?!
Наступило гробовое молчание, только слабо шелестела листва да шуршали в кустарнике вновь осмелевшие зильды. Потом Лаймо, показав на Роми, которая выглядывала из кабины, обвиняюще заявил:
– Это все она! Она эту комбинацию моим затылком набрала, когда била меня головой о приборную панель!
– О, Создатель… – прошипела Нэрренират, еще сильнее сузив свои кошачьи зрачки.
– Он первый полез, – буркнула Роми.
– Великая, не трогай ее, – оттолкнув девушку в глубь кабины и загородив проем, заговорил Шертон. – Это досадное недоразумение. Я полагаю, что там, где есть вход, должен быть и выход. Значит, у тебя есть шансы выбраться отсюда.
На всякий случай он вынул меч из ножен, чувствуя себя теперь гораздо уверенней. В этом мире Нэрренират не сможет воспользоваться своими сверхъестественными способностями. Пусть у нее бронированная шкура, клыки, когти и хвост с шипом на конце – ему доводилось охотиться на хищных рептилий в тропических болотах Панадара, а там попадались и более крупные экземпляры.
– Шертон, не дергайся, убери свой… меч, – поглядев на него в молчании некоторое время, сказала богиня. – Ты даже поцарапать мое тело не сможешь, я его создавала специально для драк в междумирье. Роми мне нравится, я ее не трону. Надо поскорее найти выход из этой задницы! Миры-ловушки устроены хитро: врата-вход и врата-выход расположены в разных точках.
– Значит, мы не скоро вернемся домой? – расстроенно спросил Лаймо. – Моя мама будет беспокоиться…
Нэрренират повернула голову в его сторону:
– Кто ты такой?
– Меня зовут Лаймодий Гортониус, великая. Я младший регистратор Отдела контроля за товарообменом с Окрапосом Статистического подразделения Департамента Налогов и Сборов, командирован в Окрапос с инспекцией, – представившись, он несколько секунд помялся и добавил: – Я почти арестовал Роману До-Энселе!
Роми за спиной у Шертона презрительно хмыкнула.
Глава 4
Стоя на коленях на подстилке из влажной прелой листвы, кое-где проколотой травяными стеблями, возле завалившейся набок патрульной машины, Титус горячо благодарил Создателя Миров за избавление от неминуемой гибели.
Он попал в некий трехмерный мир – а Нэрренират осталась в междумирье и потеряла его след, раз ее гнев до сих пор не обрушился на Титуса. Это ли не перст самого Создателя?
Завершив молитву, он вновь проверил всю магомеханику своей машины. Ничего не работает. Надлежит ли расценить это как знак свыше? Подумав, Титус решил, что надлежит. Видимо, не суждено ему покинуть сей мир. Отныне он будет жить здесь и искупать свои прошлые грехи. Он найдет способ искупить их.
С легким сердцем Титус рассовал по карманам мелочи из шкафчиков, надел шлем, запер машину и вскарабкался на гребень оврага, который стал ее последней посадочной площадкой. Непроницаемый облачный купол не позволял ориентироваться по солнцу, и он часа полтора брел наугад, обходя многочисленные болотца. Лес населяли птицы и зильды, на присутствие в этом мире человека ничто не указывало.
Потом странные пятнистые деревья с голыми стволами и плоскими кронами поредели, Титус увидал впереди каменную ограду высотой около ярда. За ней находилась дорога, вымощенная прямоугольными плитами. И справа, и слева ее отгораживал от леса сплошной парапет. Там, где есть такие сооружения, есть и люди, которые их строят! Повеселев, афарий перемахнул через парапет и зашагал по дороге. Оба ее конца терялись в тумане, но Титус знал: рано или поздно она куда-нибудь приведет.
Набросив на машину сеть, Шертон укреплял в ячейках ветки. Роми и Лаймо ему помогали. Шертон искоса наблюдал за ними: оба из среды горожан, привыкших к бытовым удобствам и комфорту, оба впервые оказались вдали от благ цивилизации. Лаймодий выглядел расстроенным, но, по крайней мере, не подавленным. Роми, в отличие от него, такой поворот обрадовал: ей, аутсайдеру Панадара, терять нечего – особенно если вспомнить, в каких условиях пришлось ей жить в последнее время.
После небольшого завтрака девушка, по просьбе Шертона, рассказала о причинах и обстоятельствах своего преступления. Она говорила, ни на кого не глядя, с упрямым и отчаянным выражением на лице. Когда она замолчала, Шертон повернулся к Лаймо:
– Ты по-прежнему считаешь, что ее надо арестовать?
Ему хотелось раз и навсегда пресечь возможные конфликты на эту тему. Выживание маленькой группы в экстремальных условиях во многом зависит от сплоченности ее членов.
– Не знаю… – Видно было, что на Лаймодия рассказ произвел сильное впечатление, почти ужаснул (должно быть, он мысленно поставил себя на место Роми). – То-то мама говорила, что лучше сразу на службу, а не в Императорский университет… Но ведь это наш долг – арестовать ее! Я понимаю, что это ерунда и все такое, но иначе решат, что мы с вами мышей не ловим…
– Каких мышей, парень?
Он с несчастным видом пожал плечами, потупился.
– Я все равно не раскаиваюсь, – добавила Роми. – То есть раскаиваюсь, но только в собственной глупости. Там был один афарий, он меня сразу разоблачил. Если б я была умнее, я бы уничтожила все улики.
– Если б ты была умнее, ты бы ничего не стала делать сама, а попросила об этом меня, – вмешалась Нэрренират.
Она устроилась в сторонке с флягой вина, отнятой у зазевавшегося Шертона. Ему не приходило в голову, что, кроме четырех лап и хвоста с шипом, у богини есть две пары длинных гибких щупалец, до поры до времени спрятанных в боковых карманах, плотно прилегающих к телу. Узнал он об этом, лишь когда одно из них мелькнуло в воздухе и вырвало флягу из рук. Шертон не выругался вслух только потому, что рядом сидела Роми.
– А тебя я ни о чем не собираюсь просить, – мрачно прищурив темно-янтарные глаза, бросила девушка. – Никогда в жизни! Это из-за твоих грязных домогательств я не смогла уехать из Верхнего Города.
– Я богиня, поэтому мои домогательства не могут быть грязными, – высокомерно возразила Нэрренират. – Я спасла тебе жизнь. Если б я не пришла на суд, тебя бы казнили. Объясни, почему ты так поступила? Мои возможности велики, почти безграничны… Не здесь, конечно, а там, за пределами мира-ловушки. Твоя реакция меня очень удивила. В чем дело?
Шертон с интересом ждал, что Роми ответит. И Лаймо тоже: он никак не мог ее понять – ведь она отказалась от того, о чем он втайне мечтал!
Уткнувшись лбом в колени, девушка глухо спросила:
– Ты можешь воскресить моих родителей?
– Нет. Мы не воскрешаем умерших. Мои возможности почти безграничны, но все же не безграничны. Таковы правила игры, установленные Создателем Миров.
– Их убил бог, – все тем же глухим голосом произнесла Роми. – Один из вас. Такой же, как ты. Вы все одинаковые.
– Ты говоришь о Цохарре? – помедлив, спросила Нэрренират.
– Да. Я вас всех ненавижу. В этом мире ты просто животное, и я тебя не боюсь.
Опасаясь, что богиня разозлится, Шертон приготовился выхватить меч, но та спокойно сказала:
– Роми, я не убивала твоих родителей. Сожалею, что они погибли. Я была вместе с теми, кто усмирял Цохарра.
– Все равно вы одинаковые! И ты тоже убивала людей, ты такая же, как другие боги!
Худенькие плечи Роми начали вздрагивать. Она рыдала беззвучно, не поднимая головы.
– Успокойся… – проворчал Шертон, неловко погладив ее по спине. – Нам скоро идти…
Совладав с собой, она встала, кивнула и, уйдя за кусты, умыла в какой-то луже заплаканное лицо. Сейчас она была в полном порядке. Лаймо дал ей тунику из тонкого полотна, темно-зеленые штаны с боковой декоративной шнуровкой и такого же цвета короткую курточку; он объяснил, что вырос из этой одежды, но мать все равно засунула ее в сумку, собирая его в дорогу.
Роми и Лаймо старательно рассовывали ветки по ячейкам. Наконец работа была завершена, машина превратилась в шелестящий на ветру блекло-зеленый холмик.
– Пошли, – скомандовал Шертон.
Все трое надели заплечные мешки с едой и необходимыми вещами. Тащить с собой через болото корзины и сумки слишком хлопотно. Отозвав Шертона в сторону, Лаймо тайком поделился с ним идеей: что, если договориться с великой богиней, чтоб она разрешила навьючить на себя остальной багаж? Шертон идею забраковал, он рассчитывал при первой же возможности отвязаться от Нэрренират.
– Тебе в какую сторону, великая? – дипломатично полюбопытствовал он перед тем, как покинуть поляну.
– Нам по пути.
Богиня по-прежнему говорила хрипло, с рычащими раскатами, но сладить с артикуляцией ей удалось быстро, ошибки в словах исчезли.
– Мы, вообще-то, собираемся прогуляться по этому миру. А тебе надо поскорее найти выход.
– Буду искать его там, где вы прогуливаетесь.
Местность становилась все более заболоченной. Чавкала под ногами грязь, все чаще кто-нибудь, оступившись, проваливался по щиколотку.
– Мы не утонем? – робко спросил Лаймо.
– Иди по моим следам, тогда не утонешь, – буркнул Шертон.
Он шел первым, прощупывая дорогу посохом, Роми – за ним, Лаймо – замыкающим. Двигались молча: если разговаривать, в рот лезла мошкара. Нэрренират сбоку ломилась через кустарник. Вдруг она остановилась:
– Прогадали мы с направлением. Шертон, надо вернуться к машине и пойти в другую сторону.
– Возвращайся.
– Предпочитаю ваше общество. Не забывай, у меня есть определенные права на Роми.
– Нет у тебя никаких прав, – огрызнулась Роми. – Животное.
– Полегче, – тихо бросил Шертон через плечо. – Не зли ее.
Спустя час они все-таки повернули, поскольку болото стало совсем уж непролазным. Шертон ориентировался по зарубкам, которые оставлял на ветвях и стволах деревьев. Облачный свод постепенно темнел, но сквозь него не пробивался ни один лучик заходящего солнца.
– Если бы мы могли… – Лаймо жалобно кашлянул. – Если бы мы на чем-нибудь поехали… Тогда бы поскорее двигались…
Он никогда бы не осмелился сделать столь наглый намек, если б не страх перед ночевкой на болоте.
– На чем-нибудь? Что ты имеешь в виду, смертный? – осведомилась Нэрренират. – Пожалуйста, выскажись определенней!
– Да я ничего… – Он стушевался. – Извините.
Богиня хмыкнула:
– Вот что, смертные… Роми может ехать на мне верхом, но вас двоих я не повезу.
– А я на тебе не поеду, я лучше пойду пешком. Между прочим, у Лаймодия есть имя! Ты сама теперь смертная, чем ты отличаешься от нас?
– Уровнем интеллекта и объемом знаний.
– Что-то незаметно, – тихо пробормотала Роми.
– Ты драться умеешь? – оглянулся на нее Шертон. – Не так, как с Лаймо в машине, а по-настоящему?
– Нет…
– Тогда замолчи. Если ты разозлишь богиню, драться с ней придется мне.
Им удалось вернуться на свою поляну до того, как сгустились однородные плотные сумерки и лес поглотила тьма.
На людей Титус набрел, когда начало смеркаться. Сперва он заметил, что дорога впереди чем-то загромождена. После травмы его зрение было не таким острым, как раньше, однако вскоре он разглядел: дорогу перекрыла опрокинутая повозка, а возле нее кто-то сидит. Он перешел с шага на бег. Спохватившись, приостановился и опустил забрало шлема – он уже знал по опыту, что слабонервный человек, узрев его изуродованное лицо, может не на шутку испугаться.
Украшенная причудливой резьбой карета лежала на боку. Рядом, поперек дороги, валялось здоровенное бревно. Лошадей не видно. Человек, который сидел, прислонившись к куполообразному верху кареты, был мертв, из его груди торчала стрела с пестрым оперением. Еще четыре трупа лежало на залитых кровью каменных плитах, над ними колыхались облака мошкары. Обогнув карету, Титус увидал живых. Скромно одетый юноша пытался перевязать голову немолодому мужчине с заостренной черной бородкой, покрытой лаком и оттого похожей на приклеенный к лицу картонный треугольник.
– Я могу вам помочь?
Оба вздрогнули.
– Я смиренный брат-исполнитель из Ордена афариев, попал в ваши края волею Создателя Миров, – не давая им времени испугаться, объяснил Титус. – Вижу, вы нуждаетесь в помощи. Позвольте, я сделаю перевязку? Я обучен оказывать первую помощь.
– Вы монах? – пробормотал человек с лакированной бородкой.
– Официально мы, афарии, не называем себя монахами, но многие считают нас таковыми, и мы не спорим. – Говоря, Титус забрал у юноши полоску ткани и ловко обернул вокруг головы пострадавшего. – Действительно, у нашего Ордена много общего с монастырем. Меня зовут Равлий Титус. Что за бедствие вас постигло?
– Разбойники. Они перебили охрану и увели гувлов. Забрали деньги, перстни… Даже пуговицы оторвали! – Раненый пощупал, морщась, свой затканный золотом роскошный кафтан: пуговицы были выдраны с мясом. – Послушайте, смиренный брат, вы здоровы и вооружены… Я королевский министр, и, если поможете мне добраться до Суамы, вы не пожалеете!
– Суама – это город?
– Столица Халгаты. – На лице министра отразилось удивление.
– А гувлы – животные, которых вы запрягаете?
– Да! Почему вы задаете дурацкие вопросы?
– Я попал сюда по милости Создателя из иного мира. Из Панадара. Совсем недавно, сегодня.
– Панадар – это где? В стороне холода или в стороне зноя? Не слыхал я что-то о местечке с таким названием…
«Здесь не знают о Панадаре! Значит, с этим миром у нас до сих пор не было контактов», – про себя отметил Титус.
– Это очень далеко.
Посмотрев на него долгим воспаленным взглядом, министр потребовал:
– Откройте лицо. Ваша железная маска действует на нервы.
– Мое лицо плохо выглядит, – предупредил Титус, перед тем как поднять забрало. – После тяжелого ранения…
Министр непроизвольно подался назад, но через минуту овладел собой, прошептав:
– Ничего, бывает и хуже… Вы сумеете разжечь костер? Ближайшая деревня – в шести милях отсюда. Эгвур сходит за помощью завтра утром, как только облака наполнятся светом, но провести ночь нам придется здесь.
«Облака наполнятся светом» – эта поэтическая фигура показалась Титусу излишне вычурной.
– Я нарублю веток для костра, – согласился он, озираясь. – Тут водятся хищники?
– Не крупнее барсука. Волки в наши края забредают редко, а россказни про адского черного зверя – это все крестьянские байки. На самом деле таких зверей в природе нет. – Министр сменил позу, скривился от боли и осторожно потрогал повязку с расплывшейся алой кляксой. – Проклятье… На болотах водится нежить, поселившаяся тут из-за людских грехов. Она вылазит после того, как из облаков вытекает последний свет, но огонь ее отпугнет. С тех пор как мы остались без армии, все пошло кое-как…
Титус вытащил меч, поглядел на кустарник по ту сторону каменного парапета, на темнеющие облака и спросил:
– А почему вы остались без армии?
Переночевали они в машине, в кромешной темноте. Устроившись в креслах, расстояние между которыми не превышало двух футов, они могли переговариваться, но не видели друг друга. И за иллюминаторами ни зги не видно. Оттуда доносились шорохи, хруст веток, рычание, хлюпанье, взвизги. В эти звуки вплеталось громкое тиканье механического хронометра – единственного прибора на борту, который в Облачном мире не вышел из строя.
Наступило утро, но солнце так и не появилось. Заболоченный лес накрывала все та же плотная ватная крыша.
– Хотите посмотреть на здешнего обитателя? – спросила Нэрренират, когда они выбрались на поляну. – Вот!
Щупальце подхватило с желтоватого мха голову – несомненно, оторванную от туловища. Выглядела она странно. Серая, голая, безволосая, с заостренными прижатыми ушами. Бледные незрячие глаза. Вместо рта и носа – длинный хоботок, на конце расширяющийся, утыканный по кромке острыми иглоподобными зубами.
– Кровосос, – определил Шертон. – Откуда он взялся?
– Из болота. Они способны к суггестии, но на меня это не действует. – Богиня бросила голову. – Я его проанатомировала. Это нежить, а не обычное животное. Следовательно, в этом мире есть своя магия. – Она потянулась всем своим большим чешуйчатым телом. – Шертон, у тебя еще осталось вино? После научных изысканий в самый раз выпить.
– Ты вчера все выпила.
Остался неприкосновенный запас, но Шертон не собирался за здорово живешь отдавать его Нэрренират.
– Врешь ведь… – проницательно заметила богиня. – Ну ладно, если найду – выпью.
– А здесь еще много таких прячется? – дрожащим голосом спросил Лаймо.
– Очень много. – Нэрренират смотрела не на него, а на Роми, тоже побледневшую. – Они скользкие, быстрые и подлые, но, пока я рядом, можно ничего не бояться.
– Это ночные твари, – объяснил Шертон. – Когда светло, они не вылазят, иначе здешние зильды не вели бы себя так беспечно. Как ты его поймала? Ты способна видеть в полной темноте?
Читать бесплатно другие книги:
