Мама для волчонка Тард Джулия

Глава 8

На часах было глубоко за полночь, а я всё равно никак не могла уснуть. Уже дважды покормила Куина, выходила подышать на балкон, а сон всё равно, совершенно не шел.

Все мои мысли были только о том, какую глупость я натворила. И зачем я только вывалила на Берсерка свои страхи? Пошла на поводу у эмоций, как перепуганный ребенок, отправляя наступившее между нами потепление в глубокую яму…

Он ведь мне не противен. По крайней мере, ни как личность. По крайней мере, пока.

А ведь уже завтра всё может измениться в худшую сторону. Кто знает, как именно Берсерк решит поступить со мной после такого оскорбления. Мужчины ведь такого не прощают. Особенно, такие как ОН.

Ворочаясь в огромной кровати, я совершенно не находила себе места. Сколько бы раз не уговаривала себя поспать, а уже с утра пойти прямиком к Берсерку, а мозг всё равно отказывался отключаться, позволяя расслабиться.

Услышав, как во двор заехал автомобиль, я тут же подскочила к окну, всматриваясь темноту. Судя по форме и цвету это был его автомобиль. Прижавшись к холодному стеклу, я боролась с желанием наплевать на все нормы приличия и поговорить с ним сею же минуту.

Нужно было извиниться. Объяснить всё. И чем раньше – тем лучше.

Проверив, что Куин крепко спит и не проснётся, пока меня не будет рядом, я закуталась в атласный халат, выходя из комнаты.

Найдя на третьем этаже единственную дверь, из-под которой виднелось бледное свечение, я постучала в неё, готовя у себя в голове целую речь.

– Да? – послышался хриплый мужской голос, позволяя войти.

– Прости что так поздно, но я должна была объясниться, – осторожно прошла внутрь, не отходя от двери дальше, чем на пару шагов.

В просторной комнате горел только ночник с имитацией старинного подсвечника, не позволяя особо осмотреться. Так что всё, что мне удалось разобрать при таком освещении – стоящую у окна массивную мужскую фигуру. Из-за света луны, его силуэт подсвечивался серебряным контуром, очерчивая каждый изгиб накаченного тела.

Поблагодарив случай, что Берсерк стоит ко мне спиной, я уже собиралась продолжить своё покаяние, но в следующую же секунду, в меня впились светящиеся золотом глаза, лишая возможности говорить.

Сердце стучало барабанной дробью, пока я вглядывалась в него, пытаясь понять, что происходит.

И пусть внешне это был всё-тот же мужчина, с которым разговаривала сегодня утром, чувствовалось в нём что-то не то.

Было в его взгляде что-то такое… от чего у меня перехватило дыхание, кидая в дрожь…

Что-то такое жуткое и странное, словно меня изучало дикое животное, запертое в человеческом теле.

– Максвелл?.. – хрипло прошептала, с трудом проглотив тяжелый комок. – Что-то не так?..

Но он не ответил.

Продолжая изучать меня затуманенным звериным взглядом, неестественно склоняя голову набок, мужчина сделал первый шаг в мою сторону, заставляя кинуться к дверям.

Но не успела я даже потянуть за ручку, как по тяжелому дереву хлопнула огромная пятерня, отрезая единственный путь к отступлению.

Вжавшись спиной в дверь, я словно загипнотизированная наблюдала, как он склоняется надо мной, медленно втягивая воздух в нескольких сантиметрах от моего лица. А уже через секунду его веки начинают дрожать, а грудь вибрировать, от какого-то совершенно ненормального вожделения.

– Что?… Ты?…

Стоило Берсерку оказаться рядом, как меня обдало его звериным жаром, а воздух вокруг нас стал невыносимо тяжёлым. Тягучим и липким. Голова закружилась, тело бросило в жар, и я сама уже не могла сделать ни одного нормального вдоха.

Продолжая смотреть на меня всё тем же затуманенным звериным взглядом, совершенно не меняясь в лице, Берсерк прикоснулся к моему подбородку, пуская по коже электрические разряды, которые тут же просочились в кровь, разлетаясь по всему телу огненными искорками.

– Ты… Моя… – бархатно, низко и безумно хрипло прорычал мужчина, скаля отросшие клыки и царапая ими мою щеку.

И, кажется, в этот момент мир сошел с ума, утягивая меня на самое дно безумия…

Каждый миллиметр просторной комнаты мгновенно заполнилось густой звериной аурой, вводя меня в совершенно ненормальный транс.

То, что делал Берсерк, было так необычно и странно. Но, в тоже время, гипнотически приятно, словно на кончиках его клыков находилось сильное психотропное. От которого я чувствовала себя расслабленной и пьяной.

Мозг отказывался фиксировать внимание на чём-либо кроме оголённых ощущений, источником которых был стоящий передо мной мужчина…

Продолжая удерживать меня за лицо, чтобы я никуда от него не делась, Берсерк погладил меня колючим подбородком, упираясь лбом в висок. Делая это по-звериному грубо. Настойчиво и нагло. Не требуя отдачи, а просто получая удовольствие от происходящего. Словно это был самый сладкий момент за всю его жизнь.

Опустившись к шее, Берсерк с ещё большей жадностью втянул мой аромат, медленно проводя языком по пульсирующей артерии. Вызывая лёгкую судорогу и прилив жара, он легонько прикусил её, тут же впиваясь в шею крепким засосом.

Коленки предательски подкосились, а по телу прошла вязкая волна вожделения, отзываясь горячей вибрацией внизу живота.

Беспомощно мыча, лишившись возможности говорить я, упёрлась руками в его раскалённое, каменное тело, в совершенно безуспешной попытке высвободиться из стальных тисков.

И стоило мне подумать, что хуже уже и быть не может, как в следующую же секунду он с треском впился в меня огромными клыками, пробивая кожу.

Казалось, он хочет сожрать меня. Поглотить моё тело и душу, но вместо боли и страха я только сильней распахнула глаза, словно получив долгожданный укол адреналина.

Через меня прошел разряд электричества, после которого внутри появилось странное ощущение близости и родства с этим мужчиной. Словно мы срослись ментально. Переплелись где-то на уровне подсознания.

Я чувствовала, как зависимость от Берсерка крепнет во мне, проникая в кровь вместе с совершенно новым, незнакомым ароматом. Таким глубоким и знойным, что по телу растеклась сладкая нега, превращая меня в безвольную куклу…

Уверена, пожелай Берсерк в этот момент уложить меня в кровать и я бы даже пикнуть не сумела. Настолько сильно собственный разум превратился в тающую карамель…

Держа меня за подбородок, перебитыми пальцами, он накрыл мои губы поцелуем, скользя языком по пересохшим подушечкам. И я, сама не понимая, что творю, поддалась ему, позволяя продвинуться дальше.

И пусть это был далеко не первый мой поцелуй, но однозначно самый лучший. Впервые я почувствовала, что у мужских губ есть вкус. Приятный и терпкий, словно у элитного вина, которым я никак не могла насытиться.

В этот момент совершенно всё вокруг отошло на второй план. И то, что это муж моей сестры и то, что этот мужчина волк, которых я ненавижу.

– Вика… – прохрипел Берсерк, отрываясь от моих губ.

Имя сестры, сработало как ледяной душ, приводя меня в чувства, крепкой пощечиной.

И только очнувшись от своего сладкого помутнения, я уловила сквозь новую футболку, еле ощутимый металлический запах, а ещё через мгновение, поняла, что упираюсь руками во влажную ткань.

Горячий и мокрый, он дышал так глубоко и надрывисто, нервно глотая кислород, словно всего пару минут назад пробежал изнуряющий марафон.

– Боже, Макс… У тебя кровь… И жар… – попыталась привести его в чувства, но он как будто не слышал.

В помутневшем взгляде было столько облегчения и нежностью, что у меня в груди сжалось от боли.

– Ты вернулась… – с трудом проговорил мужчина и по закатывающимся глазам, я поняла, что он вот-вот потеряет сознание.

Максвелл

Затуманенное сознание, никак не могло выбраться из волчьей ямы, в которую я угодил. Карабкалось наверх, а затем снова и снова летело на самое дно, нанизываясь на острые колья.

– Смотрю, не сидится тебе на месте, – резанул по слуху знакомый мужской голос. – Не успел я тебя оставить, как ты тут уже вляпался в очередные неприятности. Видимо не достаточно сильно я запугал Дирижера, если эта сволочь выпустила тебя на ринг.

С трудом открыв глаза, привыкая к свету, я посмотрел на сидящего около меня Моргана. Как всегда, с накинутым на плечи пиджаком, он напоминал мне гангстера из шестидесятых.

Расположившись на позолоченном кресле, он чистил яблоко, карманным ножом, смотря на меня так, словно будь на то его воля и чёрная рукоять уже бы давным-давно торчала из моей головы.

– Что случилось? – прокашлялся пересохшей глоткой.

Из онемевшей руки торчала трубка капельницы, а в чугунной голове не было ни одной живой клетки. Давно я себя так паршиво не чувствовал. Словно с того света вернулся, где меня целую вечность драли шакалы.

– Аконит случился. Один из уродов с которыми ты дрался, смочил им оружие, – отложил кожуру, начиная нарезать яблоко. – Я отправил твоих людей найти крысу. Так что к вечеру он уже на том свете будет.

– Надо же, какая забота. Ещё немного и я даже поверю, что она настоящая. Самому-то ещё не надоело выцеживать из себя несуществующие эмоции? Если за последние пятьдесят лет ничего не изменилось, может уже и пытаться не стоит?

– Хотелось бы, – усмехнулся Морган, поджимая губы. – Но сейчас для этого не самое подходящее время.

– Ах, да, я ведь совсем забыл, что ты у нас теперь мужчина не свободный. И как же проходит ваше сближение с…

– Сашей.

– Да. С ней. Уже решил, когда обрюхатишь её, чтобы отправишь после этого восвояси?

– Не смешно.

– Ну почему же? Ты ведь именно это и планировал, когда запечалишься.

– Там всё не так просто, как кажется. Завтра отвезу её к врачу, тогда уже и поговорим, – откинулся на бархатную спинку. – Сам-то как? Помнишь что-нибудь?

– Как приехал домой и заглушил двигатель. А дальше всё. Пустота, – густая, саднящая. Разъедающая всё, чем бы я ни пытался её заполнить.

– Ты потерял сознание у себя в комнате. Повезло, что тебя вовремя нашли. Иначе бы доктор так просто не откачал. Ты и так сутки без сознания провалялся.

– Тогда понятно, почему мне так хреново. Терпеть не могу, когда зверь выгрызает меня из собственного тела, управляя им по своему желанию, – попытался улыбнуться, но вместо этого болезненно скривился. – После такого я ещё долго буду контроль себе возвращать.

Сколько я себя помню, мы с моим волком жили как две разные сущности, заточённые в одном теле. Обычно, я всегда оставался главным в этом тендеме. Но порой, он выбирался наружу, вводя меня в то самое состояние Берсерка, из-за которого я и получил своё прозвище.

– Мне этого не понять. Сам знаешь, что у меня всё совсем по-другому.

– Знаю. Ты же у нас из чистокровных. А у таких всегда полное срастание со своей звериной сущностью.

– Зато ты единственный, кто может выпускать своего волка. Да и если бы не он, ты бы так и остался подыхать в автомобиле.

– Это точно. Нужно будет сказать ему спасибо, при первом же случае. Ему и…

– Нике, – опередил меня Морган, заставляя нахмуриться, смотря на него с откровенным недоверием. – Это она тебя нашла.

– Ника? Уверен?

– Так Ромэн сказал. Не вижу причин ему не доверять.

Я из «Ямы» уехал вполовину двенадцатого. С чего бы ей вообще быть в моей комнате? Да ещё и в такое время? Неужели волк притащил её в спальню чтобы?…

Никогда бы не подумал, что зверь может настолько сильно ошибаться, путая свою самку только лишь из-за похожей внешности.

Блядь… Не хватало ещё чтобы воспользовавшись ситуацией он всё-таки изнасиловал Нику! А иначе почему, впервые за последние полтора месяца я чувствую себя так, словно я наконец-то избавился от нескончаемой ломки и внутренней мясорубки?

Сосредоточившись на его померкших воспоминаниях, я с трудом разбирал засвеченные кадры позапрошлой ночи. Они мелькали в темноте скомканными обрывками, никак не позволяя увидеть картину целиком.

В какой-то момент из темноты выглянула луна, а в нос ударил еле уловимый, но до боли знакомый аромат, заставляя обернуться.

Я смотрел на Нику, понимая, что перед глазами снова начинает двоиться. Качаясь из стороны в сторону, словно маятник, она всё больше и больше превращалась в Викторию. Подошел чуть ближе и втянул в себя запах её волос и кожи, чувствуя, как солнечное сплетение вибрирует от приятной сладости.

А потом произошло то, чего я совершенно не ожидал. То, из-за чего даже сейчас защемило под рёбрами, перехватывая дыхание.

Я поставил на Нике отметку. А она её приняла. Приняла именно так, как должна принимать истинная. И всё вокруг вдруг сошлось в единой координате, в которой пересеклись Альфа и Омега.

Но как? Как вообще такое возможно, если я уже запечатлён на Виктории?

Ещё ни разу, ни у одного волка не было двух истинных! Это ведь строго настрого противоречит всей нашей природе! Сколько я себя знаю, нам всегда вбивали в голову, что для продолжения рода существует только одна-единственная женщина.

Тогда почему я не просто путаю Нику с Викторией, а чувствую её саму. Чувствую нашу с ней связь. И она настолько отчётливая и прочная, что даже то, что было с её сестрой, уже не имеет никакого значения.

Глава 9

Весь день провалявшись в кровати в ожидании врача, который бы разложил мне по полочкам происходящую с моим волком ерунду, я строго-настрого запретил впускать ко мне Нику. Кто знает, может она бы и сама не стала справляться о моём самочувствии ни за одни деньги мира. Но перестраховать не мешало.

Кто знает, что ещё могло взбрести ей в голову. Я ведь и в комнате у себя не ожидал её увидеть. Тем более в такое время. Это ещё чудо, что сознание потерял. Иначе бы так просто Ника от меня уже не ушла. Особенно после того как приняла метку. Звук её стона до сих пор стоит в ушах, прорезаясь сквозь черноту воспоминаний, отзываясь в паху горячим импульсом.

А ведь я до сих пор не верю что это на самом деле. Уже и сам не знаю чего мне хочется больше: чтобы Ника и впрямь оказалась моей парой, позволяя вернуться на исходную и начать всё сначала. Или же очухаться, понимая, что никакая она мне неистинная.

Как ни как, я запечатлиться на ней – всё равно, что полюбить бомбу замедленного действия.

Даже представить страшно в какое чудовище может превратиться эта девочка, когда узнает, какую власть надо мной обрела. Даже не сомневаюсь, что решит отомстить мне по полной программе за все, что случилось с её семьей.

Хорошо ещё что она человек и не чувствует волчьей связи.

– Не чувствует, но и завесить от меня тоже не сможет… – уронил на глаза сжатую в кулак кисть.

Ярость смешивалась с отчаянием, разъедая тело, похлещи раскаленного серебра.

А ведь Морган на самом деле был прав, говоря, что волчицу любить намного проще. И какого только хрена импринтинг происходит со всеми подряд?! Не хватало ещё на какой-нибудь дворовой суке запечатлиться!

Понятное дело, что даже человека можно обратить в себе подобного. Только процесс это добровольный и… болезненный. Безумно болезненный… Тем более для женщин.

К тому моменту, как пришел доктор, я практически восстановился, пропустив через себя около трёх капельниц, для выведения аконита. Да и тело стало куда послушней.

– Утро доброе, Берсерк, – зашел ко мне в комнату пожилой врач. – Как ты себя чувствуешь.

– Лучше, – присел в кровати, опуская на пол онемевшие ноги. – Ещё немного и смогу забыть, что меня накачали ядом.

– Вот сейчас и проверим, – достав из кожаной сумки, молоточек, он начал простукивать сухожилья, проверяя в каком состоянии моя нервная система. – Неплохо. Продолжает наблюдаться ярко выраженная ригидность. Но всё равно не плохо.

– Когда в одном предложении встречаются «ригидность» и «ярко выраженная». Не плохо сюда не катит.

– По сравнению с тем, чтобы с тобой было. Не захвати волк твоё тело – это комариный укус. До сих пор не понимаю, как именно это у тебя происходит, но всё равно не перестаю удивляться, – усмехнулся старик, продолжая изучать меня словно подопытного кролика. Уверен, будь его воля, и он бы уже давным-давно вскрыл мне черепушку, вставляя в мозг электроды. – Каким образом ты умудряешься подавлять сознание, расщепляя его между собой и волком? И почему в таком состоянии ты даже сильнее чем в звериной форме? Уверен, если бы не это, ты бы умер даже не успев доехать до дома.

– Ещё немного и твоё восхищение можно будет намазывать на хлеб, – скривился, когда старый садист, вогнал мне в мышцу толстенную, пятнадцати сантиметровую иглу, проверяя уровень чувствительности.

– Ну, что я могу сказать? Денька два и оклемаешься. А до тех пор старайся лишний раз не дергаться. Сам понимаешь, что после аконита даже оборотням очухаться нелегко.

– Есть ещё кое-что, о чем я хотел спросить.

– Слушаю, – присел врач на стоящее у окна кресло, потирая очки.

– У тебя были в практике случаи двойного импринтинга? Может ты хотя бы слышал о чём-то подобном?

– Шутишь? Сам же знаешь что это невозможно. В природе таких случаев не бывает.

– А что если я скажу, что поставил метку на сестре своей истинной и она её приняла?

– Тогда я отвечу, что или ты ошибся в первый раз, или у тебя повреждение мозга, – закурил помятую сигарету, выпуская горький дым.

– Если бы я ошибся в первый раз, у меня бы не родился сын. А если повредил голову, то это всё равно не объясняет, почему она её приняла. А что если всё дело в том, что они близняшки? Возможно ли, чтобы запечатлившись на одной, я автоматом запечатлился на двоих сразу?

– Сложно сказать. В моей практике импринтинга на близнецах ещё не было, – хмыкнул старик, пожимая плечами. – Если рассматривать их генетически – то это один и тот же человек. По сути – свой собственный, идеальный клон. Может всё дело в том, кто из этих двоих был первым до расщепления. Тогда именно он и есть истинная пара, а связь со вторым – лишь побочный эффект, отзеркалившего на него импринтинга.

– Значит, такое, всё-таки возможно, – почувствовал, как забарабанило сердце, влипая в рёбра.

– Теоретически – да. А вот практически… Тут я тебе ничем помочь не могу. Хотя… – нахмурился старик, перебирая у себя в голове мысли, – Кажется, кто-то у меня уже спрашивал о подобном явлении. Да, точно-точно. Припоминаю, такое. Как раз про однояйцовых близнецов. Около года назад.

– И кто мог об этом спрашивать, если подобных случаев ещё никогда не было?

– Вроде для какой-то научной работы. Правда, не помню кто именно. Парень какой-то. Можно будет поднять бумаги, если понадобится, но ничего обещать не могу. Слишком уж давно это было.

А вот сейчас уже интересно.

Кажется, всё это время за моей спиной происходило столько дерьма, на которое я совершенно не обращал внимания, что отмыться казалось невозможно.

Ника

– Мисс? Мисс? С вами всё в порядке? – обеспокоенно звала меня Мария, вырывая из плена воспоминаний.

– Д-да… Всё хорошо, – улыбнулась женщине, возвращаясь к давно остывшему чаю.

– У вас кровь на губе. Принести гигиеническую помаду?

– Что? – провела пальцем по изрядно покусанным губам, чувствуя под подушечкой очередную кровоточащую ранку. – Да. Спасибо.

Стоило горничной уйти, как я снова с головой ушла в воспоминания той ночи, терзая себя как самая настоящая мазохиста. Вкус этого мужчины до сих пор оставался у меня на губах, преследуя каждую секунду.

Особенно по ночам, когда я снова и снова возвращалась в тот проклятый момент, с каждым разом проживая его всё насыщенней и ярче.

Углубляясь… Растворяясь… Испытывая жгучее желание пойти дальше…

А на утро тело сходило с ума, требуя продолжения. Требуя почувствовать этого мужчину в реальности. Его вкус, запах, прикосновения. Практически выжигая раскаленным клеймом след от его укуса.

Так что, как бы сильно я себя не обманывала, обязана была признать, что влюбилась. Влюбить беззаветно, горячее и безответно… Каждый раз мои воспоминания заканчивались одним и тем же хриплым голосом, шепчущим: «Вика… Ты вернулась…»

Так и есть. Берсерк ведь сам мне это сказал. Запечатлившись на ком-то волк уже не способен полюбить никого другого.

Да уж… Никогда бы не подумала, что моя первая серьёзная влюблённость может превратиться в такое извращение!

Жить под одной крышей с мужчиной, по которому я схожу с ума. Растить его ребёнка как родного. Слышать каждый день, что именно я его мать. И, в тоже время понимать, что он никогда не сможет увидеть во мне никого кроме Вики. Женщины, которую считает шлюхой.

Переодев Куина, я вышла с ним на прогулку, наслаждаясь впервые потеплевшей весной.

Слава Богу, хотя бы погода перестала быть сырой, серой и холодной! Иначе бы я окончательно потеряла самообладания, превращаясь в соплячку с разбитым сердцем.

– Это бабочка, – погладила Куина по светлым волосикам, когда он замычал, начиная тянуться к порхающей букашке. Голубые глаза снова засветились золотом, выдавая маленького хищника. – Подрастешь немного, и будем ловить их сочком. А сейчас садись в коляску и будем гулять.

– Помочь? – подошел к нам Ромэн, придерживая коляску.

Сейчас, когда на нём не было пальто, в глаза сразу бросилась наплечная кобура с торчащими по обе стороны пистолетами.

– Спасибо, – машинально поправила высокий воротник, прикрывая след от укуса. – А вы всегда ходите по дому с оружием?

– По территории. Правильно говорить: «По территории». Но да. Всегда, – повёл плечами, следуя за нами. – Смотрю, ты уже обвыклась. Больше не выглядишь как перепуганный котёнок.

– Так и есть. Правда я и не надеялась, что пройду все пять стадий неизбежного настолько быстро, – покосилась на парня, собираясь с силами задать интересующий меня вопрос. Конечно же, он уже давно не был парнем, но из-за приятной внешности, особенно в сравнении с Берсерком, называть его мужчиной язык не поднимался. – Как себя чувствует твой начальник? Мне запретили приближаться к нему, а ухаживает за ним Гретта, которая словно монахиня давшая обет молчания.

– Всё хорошо. Не переживай. Берсерк не из тех, кого легко отправить на тот свет.

– Да я и не переживала, – снова защипали кончики ушей, выдавая меня с потрохами. – Вернее не за него. Я ведь до сих пор не понимаю, на каких правах здесь нахожусь, и что со мной будет дальше.

– Ну, я бы на твоем месте из-за этого не переживал. Даже если бы с Берсерком что-то случилось, тебя бы выдали за Вику, сделав законной наследницей.

– Так просто?

– Ну а как же ещё? – усмехнулся Ромэн, пожимая плечами. – Помимо армии врагов, у него ещё и безумно влиятельные друзья. Один только Морган чего стоит. Уверен, об бы быстро оформил на тебя все необходимые документы, забирая вас с Куином под своё крыло.

– Ромэн, – окликнул парня грубый мужской голос, заползая под мою одежду волной дрожи и жара. – Подойди-ка ко мне.

Не став ни оборачиваться, ни останавливаться, я пошла дальше, стараясь как можно быстрей убежать от Берсерка. Сейчас мои ощущения были слишком свежими и сочными, чтобы я снова могла с ним встретиться. Не зря же говорят что эмоции – плохой советчик.

И какого только чёрта он вышел на улицу в то же самое время?! Неужели не мог ему позвонить? Он ведь до этого момента даже из комнаты не выходил. Не то, чтобы из дома!

Вот только, попытка побега, превратила меня в скачущую в колесе белку. Ведь как бы далеко я не отходила, продолжала ощущать его присутствие на том же уровне.

– Притормози-ка, Ника, – послышалось в нескольких метрах у меня за спиной, и на этот раз я уже не могла сделать вид, что его не существует, избегая нашей встречи. – Я хочу пройтись с вами немного, – перехватил у меня ручки коляски. Ещё несколько метров шли в полной тишине, пока Берсерк окончательно не выбил меня из колеи, вызывая в груди землетрясение: – Прости за тот раз. Я был тогда слегка не в себе и не хотел тебя напугать.

«Значит, он помнит что сделал! Помнит, как поцеловал! И как мне вообще вести себя после такого?! Если даже сейчас я превращаюсь в полную идиотку!»

От стыда хотелось провалиться под землю, лишь бы только не продолжать эту тему. Я ведь до этого дня так и не поняла, толи я хочу, чтобы он обо всём забыл, то ли просто сделал вид, что ничего не произошло!

– Ничего страшного. Я всё понимаю. Тебя отравили, и ты перепутал меня с Викой.

Идти рядом с ним было той ещё пыткой. Всё равно, что оказаться в клетке с медведем. Так что, как бы сильно я не хотела абстрагироваться, а делать вид, что я не замечаю идущего рядом со мной, двухметрового мужчину, от которого поднимались дыбом крохотные волоски, было невозможно.

– Ну да, – неоднозначно хмыкнул Берсерк, проведя рукой по затылку. – Перепутал.

Возможно, мне это всего лишь казалось, но выглядел он слегка напряженным. Причём ни от злости или раздражения, как это было обычно, а куда скорее от неловкости. Словно после случившегося ему и самому слегка неуютно.

– Знаю, что это немного не к месту, – нахмурился мужчина, подбирая нужные слова. – Но что ты делала у меня в спальне в такое время?