Стальная кожа Андреев Николай
В это время из-за деревьев показалась группа тасконцев. Размахивая оружием, оливийцы атаковали наемников. Теперь замысел противника стал окончательно ясен.
Мутанты пропускали землян вперед, а затем отрезали их от основных сил. Разбить захватчиков можно только поодиночке. В уме вождю не откажешь. Мерзавец придумал превосходный план.
Осуществить его оказалось гораздо сложнее. Пехотинцы патронов не жалели. Трупы оливийцев лежали огромными кучами. Не собирались сдаваться и наемники.
— Олесь! — выкрикнул самурай. — Любой ценой задержи мутантов. Я помогу аланцам!
Забрав пятнадцать человек, Аято побежал назад.
— Сдвинуть щиты! — приказа Храбров. — Встать полукругом. Всем десантникам занять оборону у домов. Не давайте тасконцам охватить отряд с флангов.
От грохота выстрелов люди совершено оглохли. Постоянно слышались разрывы снарядов. Артиллеристы мгновенно оценили ситуацию и перенесли огонь поближе к месту боя.
Два точных попадания в толпу боргов — и почти четверть врагов повалились на землю. Разорванные, окровавленные тела отлетели на несколько метров от воронок. Впрочем, уцелевшие оливийцы даже не остановились.
С диким воплем мутанты обрушились на воинов. Противники дрались отчаянно. Группе тасконцев удалось прорваться к пехотинцам. Они безжалостно вырезали аланцев.
В рукопашной схватке десантники значительно уступали боргам. К счастью, командир взвода огневой поддержки не растерялся и сумел уничтожить оливийцев. Солдаты едва успевали менять магазины.
Отряд Тино преодолел три сотни метров и сходу врубился в ряды мутантов. Кровь лилась рекой. Из-под груды трупов доносились стоны и мольбы умирающих. До несчастных воинов сейчас никому не было дела.
Перешагивая через мертвецов, земляне упорно пробивались к штабным машинам.
Возан в конце концов сумел восстановить управление полками. Перегруппировавшись, пехотинцы двинулись в контратаку. На краю оазиса разгорелось настоящее побоище.
Вцепившись друг в друга аланцы и тасконцы катались по траве. Десантники и борги рычали, как дикие звери. Некоторые пары так увлекались борьбой, что падали в ловушку песчаного червя. Десятки солдат катились прямо в пасть голодного монстра. Спасать бедняг никто не собирался.
Вскоре наемники достигли тайников оливийцев. Мутанты до сих пор продолжали из них вылезать. По самым скромным подсчетам, под землей прятались не меньше тысячи тасконцев.
Заколов худощавого горбатого борга, самурай сорвал с пояса гранату и бросил ее в яму. Взрыв разметал оливийцев.
— Проклятие! — вымолвил Аято, — заглянув в дыру. — Это подземный ход…
Между тем пехотинцы окончательно пришли в себя. Крупнокалиберные пулеметы ударили по скоплениям мутантов.
Армия тасконцев разбилась на мелкие разрозненные группы. Часть боргов обратилась в бегство, некоторые, бросив оружие и подняв руки, пытались сдаться в плен. Разъяренные десантники без раздумий расстреливали оливийцев.
Все выходы на поверхность были в кратчайшие сроки уничтожены. Враг потерпел поражение и отступил. На преследование у аланцев не осталось сил.
Тино быстро пересчитал своих бойцов. Не хватало троих землян. Результат неплохой, учитывая масштабы сражения.
С волнением и тревогой японец посмотрел на отряд Олеся. Бой у селения тоже прекратился, но разобрать, сколько людей уцелело, Аято не сумел.
Из-за бронетранспортеров показались офицеры экспедиционного корпуса. Впереди шагал командующий. Побледневшее лицо, разорванная, окровавленная одежда, руки слегка подрагивают. Полковнику довелось побывать в самой гуще битвы.
Следом за Возаном шли Ходсон и Линтайн. Возле машин валялись сотни мертвых пехотинцев. Мутанты не церемонились с десантниками. Какого-то капитана стошнило. В воздухе стоял приторный сладковатый запах крови и внутренностей, повсюду валялись отрубленные конечности, выпущенные из животов кишки.
Санитары метались по полю боя в поисках раненых. Тут же бродили наемники и похоронные команды. Первые добивали еще живых тасконцев, а вторые уносили трупы боргов к гигантским воронкам червей. Сегодня у хищников пиршество. Идеальный способ избавиться от покойников.
— Вы пропустили тайники оливийцев! — гневно произнес командир корпуса, обращаясь к самураю.
— Ничего подобного, — спокойно возразил Тино. — Мутанты проявили хитрость и изобретательность. Они создали систему подземных ходов. Обнаружить узкий лаз не было ни единого шанса. Мы на войне, и не надо этого забывать. За беспечность и глупость офицеров солдаты расплачиваются жизнью. Хорошо то, что хорошо кончается….
В другой ситуации полковник не потерпел бы подобных оскорблений, но сейчас Возан был слишком подавлен.
Аланец чудом избежал смерти. Половина его штаба погибла. Командующий с огромным трудом сумел укрыться за бронетранспортерами.
Адъютант полковника лежит возле колеса с проломленным черепом. Тут же распластался его убийца — коренастый, лысый тасконец с массивной челюстью, низким лбом и провалившимся носом. Крепкой трехпалой кистью борг сжимает огромную дубину. Очередь, выпущенная из автомата, прошила оливийца насквозь.
А рядом уткнулся лицом в траву молодой десантник. Из шеи бедняги торчит оперение стрелы. И так — повсюду.
Сделав большой глоток воды из фляги, Возан тихо спросил:
— Думаешь, мутанты покинули Аклин? Мне почему-то не верится.
— Тасконцы — не дураки, — проговорил японец. — Контратака захлебнулась. Сбросить врага в ловушки монстров не удалось. Сопротивляться дальше не имеет смысла. Сейчас борги спешно покидают оазис. Хотя наиболее одержимые оливийцы будут сражаться до конца.
— Надеюсь, к вечеру здесь не останется ни одного мутанта, — тяжело вздохнул офицер.
В ответ Аято лишь пожал плечами.
Вскоре прибыл посыльный от Стеноула. Южная группировка смяла противника и продвигается на восток. Наемники Канна приступили к зачистке селения. Судя по докладу лейтенанта, потери у начальника оперативного отдела тоже немаленькие.
Слушать рассказ аланца до конца самурай не стал. Возле разрушенных строений его терпеливо ждали Храбров и Дойл. Работы в Аклине еще много.
Спустя четверть часа земляне достигли центральной площади оазиса. Артиллерия потрудилась здесь на славу. Разбитые дома, многочисленные воронки, сотни убитых тасконцев.
Снаряды угодили точно в толпу. Трупы лежали очень плотно. Порой приходилось идти по мертвым телам.
Русич издали заметил три деревянных столба, вкопанных в землю. К ним были привязаны какие-то люди. Наверняка это не случайность. Увиденное потрясло даже наемников. В порыве бессильной ярости, под грохот взрывов борги издевались над пленными колонистами.
Женщины умирали долго и мучительно. На коже несчастных аланок не осталось живого места. Бедняжек буквально разрезали на куски. На теле одной пленницы Мануто обнаружил следы зубов. Каннибалы не церемонясь, ели сырое мясо.
Тут же неподалеку пехотинцы нашли спуск в систему подземных ходов. Без жалости и сострадания десантники забросали его гранатами. Оливийцы, спрятавшиеся внизу, были погребены под завалом.
Стычки с мутантами носили эпизодический характер. Небольшие отряды обезумевших тасконцев опасности не представляли. Чаще всего дело до рукопашной не доходило. Врагов уничтожали из автоматов и карабинов группы огневой поддержки.
На окраине селения Олесь и Тино наконец встретились с Полом и Жаком.
— Вам неплохо досталось, — заметил самурай, кивая на вмятины на латах.
— Да, — честно сказал Стюарт. — Бой получился тяжелым. Мы с трудом отбились от боргов. После сражения Канн не досчитался четырнадцати человек. Еще шестеро ранены. Об аланцах и не говорю. Полки поредели почти на треть. Оливийцы дрались отчаянно.
— Они выиграли время и дали возможность женщинам и детям уйти из оазиса, — пояснил Аято. — Племя уцелело. Мутанты наверняка двинутся на восток, в зону саванн. Там гораздо больше шансов выжить. На преследование противника Возан не решится.
— А почему бы тасконцам не вернуться в Боргвил? — удивленно спросил де Креньян.
— Потому что местные жители их убьют и съедят, — бесстрастно произнес японец. — Законы города очень жестоки. Никаких родственных связей. Вожди не потерпят соперничества.
— Суровый мир, — горько усмехнулся маркиз, снимая с головы шлем.
Только сейчас Храбров обратил внимание на разбитое забрало француза.
Дубина оливийца едва не раскроила лицо Жаку. Его нос сильно распух, а на щеках виднелись ссадины и кровоподтеки.
Друзья направились к пруду. В такую жару окунуться в прохладную воду — настоящее наслаждение. В тени деревьев, на берегу расположился отряд Оливера. Его головорезы перевязывали полученные в бою раны. Из новобранцев, прилетевших на Таскону два месяца назад, мало кто уцелел. Они оказались не готовы к столь серьезному испытанию.
Барон демонстративно отвернулся от приближающихся ветеранов. Канн прекрасно видел, что потери в группе Тино значительно меньше.
Отбросив щит, сняв шлем и кольчужные перчатки, русич зачерпнул пригоршню воды и умыл грязное от песка и пота лицо.
Сириус находился еще достаточно высоко над горизонтом. Сражение за Аклин длилось не более двух часов.
Неожиданно на юго-востоке раздалась беспорядочная стрельба. Между деревьями замелькали фигуры боргов.
— Черт бы их побрал! — выругался Оливер, обнажая клинок.
Земляне побежали на помощь отступающим пехотинцам.
Вскоре ситуация прояснилась. Около сорока мутантов выбрались из подземного хода и атаковали отдыхающих аланцев. Десантники запаниковали.
Наемники подоспели как раз вовремя. Схватка была короткой. Имея численное преимущество, воины без труда смяли оливийцев.
Борги значительно уступали в мастерстве землянам. Олесь без труда отбил выпад трехглазого мутанта и пронзил его грудь мечом.
Почти тут же на Храброва бросился совсем юный тасконец с огромным нависающим лбом и длинным заостренным носом. Боковое вращение — и парень с распоротым животом рухнул на колени. Русич поднял оружие для завершающего удара, но вдруг услышал громкий возглас самурая.
— Не убивай, он нужен мне живым…
Олесь удивленно посмотрел на товарища. Ничего объяснять Аято не стал. Японец подошел к боргу и толкнул поверженного врага в плечо. Оливиец повалился на траву.
— Больно? — бесстрастно вымолвил Тино.
— Сволочи! — прорычал мутант, судорожно закрывая рану руками.
Кровь обильно текла по пальцам тасконца, губы бедняги тряслись, лицо побледнело. В глазах тасконца застыл ужас. Жить ему осталось недолго.
— Слушай меня внимательно, — проговорил самурай. — Я задам тебе несколько вопросов. Ответишь честно — умрешь быстро и безболезненно. Если будешь упрямиться, последние минуты жизни превратятся в сущий кошмар. Поверь, пытать пленников мы тоже умеем.
— Пошел ты… — уста борга скривились в презрительной гримасе.
— Жаль, — произнес Аято и сильно ударил кулаком парня в живот.
Оливиец взвыл от боли и на мгновение потерял сознание. Японец открыл флягу и плеснул водой на лицо мутанта. Тасконец открыл глаза и с ненавистью посмотрел на землянина.
— Продолжить? — спокойно поинтересовался Тино.
— Не надо, — прохрипел борг, — спрашивай…
— У вашего вождя был золотой крест с красным камнем в середине?
— Откуда… ты знаешь? — изумленно выдохнул пленник.
— Отлично, — Аято кивнул, — примем это за положительный ответ. Где мы можем его найти? Надеюсь, лидер племени участвовал в битве и не бросил своих подданных на произвол судьбы?
— Талик уже далеко, — горько усмехнулся оливиец. — Вместе с верными телохранителями он покинул Аклин, когда понял, что оазис не удержать. Реликвия — символ власти боргов. Ее передают из поколения в поколение. Наш род бессмертен.
— Я так не думаю, — вымолвил японец. — Но ты заслужил вечный покой.
Кинжал вошел в тело мутанта по самую рукоять. Тасконец дернулся и затих навсегда.
Убрав оружие в ножны, Тино поднялся с колен и громко скомандовал:
— Жак, останешься за меня. Мы с Олесем немного прокатимся по пустыне.
— Сумасшедший, — недовольно проговорил Храбров.
Тем не менее юноша последовал за самураем.
Наемники двигались к полку Ходсона. Пехотинцы занимали оборону на северо-восточной окраине Аклина. Солдаты разгружали вездеходы и устанавливали пулеметные вышки. В санитарных палатках врачи оказывали помощь раненым и делали операции.
В оперативности аланцам не откажешь. Время понапрасну они не теряли. В сопровождении помощников майор ходил по лагерю и отдавал необходимые распоряжения. Пот ручьем катился по лицу офицера.
— Мне нужны два бронетранспортера, — бесцеремонно произнес Аято.
— Зачем? — удивленно спросил Ходсон, глядя на наемника.
— Вождь племени бежал из оазиса, — честно ответил японец. — Его надо догнать. Гибель предводителя окончательно подорвет моральный дух боргов. В противном случае нападения оливийцев еще долго не прекратятся. Одним ударом мы решим все проблемы.
— Найти группу мутантов в пустыне Смерти непросто, — задумчиво сказал майор.
— Следы хорошо видны на песке, — возразил Тино.
— Я должен посоветоваться с командующим, — тяжело вздохнул офицер.
— Меня бесит ваша трусость! — гневно воскликнул самурай. — Неужели так трудно принять самостоятельное решение? Победителей не судят. Пока вы думаете, начнет темнеть. Вести поиски ночью бессмысленно и опасно. Полковник не способен сейчас быстро соображать. Он потрясен большими потерями и находится в прострации. О штабных крысах даже не говорю.
— Хорошо, — грустно улыбнулся аланец. — Повышение по службе мне не светит, а взыскания все равно не избежать. Возан обязательно возложит всю вину на командиров полков. Берите машины и двадцать солдат. Постарайтесь обойтись без жертв.
Спустя пять минут бронетранспортеры устремились в погоню за беглецами. Почти сразу отряд наткнулся на группу отступающих тасконцев. Раненые, уставшие борги медленно брели на юго-восток.
Наводчики открыли огонь из крупнокалиберных пулеметов. Почти никто из оливийцев не спасся. Останавливаться Аято водителю не разрешил. Машины на предельной скорости двигались дальше.
Японец не ошибся — следы мутантов уходили в одном направлении. Племя хотело укрыться в саванне. Путь неблизкий, но другого шанса уцелеть у тасконцев не было.
То и дело между барханами мелькали фигуры боргов. Услышав рев моторов, оливийцы предусмотрительно прятались за высокими дюнами.
По расчетам Тино, отряд Талика преодолел километров десять-двенадцать.
Примерно через полчаса самурай приказал снизить скорость. Сидя на броне, наемник внимательно вглядывался в отпечатки ног на песке. Русич с равнодушным видом потягивал теплую воду из фляги.
Затея Аято казалось Олесю глупой и абсурдной. Мутанты уже никогда не вернутся в Аклин. Да и вряд ли вождь племени действительно владеет Конзорским Крестом. Случайное совпадение.
Японец приподнялся со своего места и громко крикнул:
— Борги справа!
Примерно в пятистах метрах от машин шла группа оливийцев. Тотчас раздалась длинная очередь из пулемета. Несколько мутантов покачнулись и упали.
Вскоре бронетранспортеры догнали беглецов. На земле лежали мертвые женщины и дети.
— Проклятие! — выругался Тино. — Талик где-то рядом. Я уверен в этом.
Спорить с самураем никто из десантников не посмел. Солдаты послушно исполняли все приказы землянина. Добивать раненых воины не стали. За них это сделает пустыня.
Поиски затягивались. Диск Сириуса клонился к горизонту.
Наконец на склоне пологого бархана наблюдатель заметил вооруженных боргов. Отряд оливийцев двигался довольно быстро. Аято насчитал пятнадцать человек.
Мутанты постоянно оглядывались. О преследователях они уже знали. Расстояние между противниками неуклонно сокращалось. Тасконцы упорно карабкались наверх. Они хотели спрятаться за дюной.
— Огонь! — скомандовал японец наводчику.
Пули скосили сразу четверых. Борги уткнулись в песок и замерли. Промахнуться с пятисот метров невозможно. Группа оливийцев таяла на глазах.
До вершины добрались только шестеро. Неуклюже взмахнув руками, упал еще один мутант. Его труп медленно сполз вниз по склону. Стрельба сразу стихла.
Пехотинцы покинули десантные отделение машины и заняли круговую оборону. Тино спрыгнул с бронетранспортера и осмотрелся по сторонам. Тасконцев поблизости не было.
— Олесь, слезай! — вымолвил самурай. — Надо прикончить вождя боргов.
— А что делать нам? — осторожно вставил сержант, парень лет двадцати пяти.
— Оставайся здесь, — проговорил Аято. — Если появятся мутанты — уничтожьте мерзавцев.
Обнажив клинки, наемники начали подниматься на бархан. Численное превосходство оливийцев Тино совершенно не пугало. Он знал, как действовать в подобной ситуации.
Храбров шел чуть позади японца. Особого энтузиазма этот поход у него не вызывал. Тасконцы двигаются быстро, и догнать беглецов будет нелегко.
Минут через пять земляне достигли вершины. К удивлению русича, борги находились всего в тридцати метрах от воинов. Оливийцы словно ждали врага.
В воздухе раздался пронзительный свист. Олесь едва успел увернуться.
Стрела пролетела возле головы.
Самураю повезло меньше. Вскрикнув от боли, Аято опустился на колено. Из левого бедра торчало окровавленное оперение.
— Вот гады! — раздраженно пробурчал японец, обламывая древко.
Между тем, размахивая оружием, мутанты устремились к наемникам. Тино с равнодушным видом снял с пояса две гранаты и бросил их одну за другой. Взрывы разметали тасконцев. Пятеро боргов распластались на склоне дюны.
— Так-то лучше… — усмехнулся самурай, вставая на ноги.
Заметно прихрамывая, Аято направился к убитым оливийцам. Стоило ближайшему мутанту пошевелиться, как меч японца пронзил его грудь. Русич безжалостно добил второго раненого тасконца.
Бой длился недолго. У боргов не было ни единого шанса.
— Как ты узнал, что они спрятались за барханом? — спросил Олесь.
— Оливийцы — не дураки, — ответил Тино, склоняясь к высокому, широкоплечему мутанту с длинными волосами. — На открытом пространстве мы бы просто расстреляли отряд. Идти дальше — равносильно самоубийству. Тасконцы решили вступить с противником в рукопашную схватку. Машинам по такому склону наверх не подняться.
Самурай обыскал мертвого борга, но ничего не обнаружил.
Сзади послышалась частая стрельба. Видимо, аланцы заметили новую группу оливийцев. Аято на это не отреагировал. Он приблизился к коренастому оливийцу и бесцеремонно перевернул его на спину. Осколки гранат буквально изрешетили грудь мутанта. Одежда покойника обильно пропиталась кровью. Японец достал кинжал и вспорол рубаху тасконца.
— Матерь Божья! — невольно вырвалось из уст Храброва. В лучах Сириуса сверкал Конзорский Крест. Изящная, изогнутая форма, плавные линии, на гладкой поверхности — витиеватый рисунок, в центре пылает огромный ограненный рубин. В длину драгоценность достигала двадцати сантиметров.
Тино разрезал грязную веревку и взял крест в руки.
— А он тяжелый… — довольно улыбнулся самурай.
— Невероятно, — произнес русич. — Я ведь не верил, что мы его найдем. Странные видения, пыльные каталоги, кровавые надписи на стенах — цепь безумных совпадений…
— Любые случайности обладают определенной закономерностью, — возразил Аято. — Реальность часто бывает куда удивительнее и страшнее вымысла. В мире все предопределено.
— На северо-западе около полусотни боргов! — выкрикнул молодой десантник, спускаясь с вершины бархана. — Сержант послал меня предупредить вас об опасности…
Парень остановился в трех метрах от наемников. Он не мог оторвать взгляда от оливийской реликвии. Ничего подобного десантник раньше не видел. Древние произведения искусства хранились в аланских музеях, доступ туда непосвященным закрыт.
— Твой сержант кретин, — зло процедил сквозь зубы японец. — Я же приказал ему оставаться у машин. Теперь у меня нет выхода… Солдат, иди сюда, помоги мне перевернуть мутанта.
— Слушаюсь, — отчеканил пехотинец, склоняясь к тасконцу, заколотому Тино.
Самурай поднял с песка меч борга и наотмашь ударил десантника по шее. Парень беззвучно рухнул рядом с оливийцем. На всякий случай Аято проверил пульс бедняги.
— Ты сошел с ума! — изумленно выдохнул Олесь. — Он же мертв!
— Конечно. О Конзорском Кресте не должен знать никто. Требовать сохранения тайны от аланца — величайшая глупость. Служба безопасности вытряхнула бы из юнца всю правду, до мельчайших подробностей. Я не могу позволить себе такой риск.
Храбров лишь бессильно развел руками. На убитого пехотинца русич старался не смотреть. Несчастный парень поплатился жизнью за ошибку командира.
Тино вложил меч в руку мутанта и, прихрамывая, направился к бронетранспортерам.
Олесь устало брел сзади.
Настроение было отвратительное. Подобной развязки русич никак не ожидал.
Не обращая внимания на солдат, самурай жестко отчитал сержанта и пригрозил, что обязательно доложит о случившемся майору Ходсону. Ответственность за гибель десантника Аято целиком и полностью возложил на аланца.
Низко опустив голову, пехотинец молча слушал наемника, даже не пытаясь возражать.
Вскоре солдаты погрузили тело мертвого товарища на машину, и отряд двинулся в сторону Аклина. Диск Сириуса уже коснулся песчаных дюн, окрасив их в оранжево-красный цвет.
Под курткой японца была надежно спрятана древняя реликвия Оливии. Легенда оказалась права. На протяжении всей истории Конзорский Крест собирал обильную кровавую жатву. Сегодня его жертвой стал простой аланский парень. Кто следующий?
ЭПИЛОГ
Спустя два месяца небольшая группа землян вошла в сектор гетер Морсвила. Кроме Стюарта, на этот раз высокой чести побывать в Нейтралке удостоился Дойл.
Гигант с нескрываемым восхищением разглядывал уцелевшие кварталы города. Даже в таком виде оливийский мегаполис производил неизгладимое впечатление. Мануто стал полноправным членом сплоченного отряда ветеранов.
В «Грехах и пороках» наемники закатили настоящий пир.
Пиво лилось рекой. Кроме Весты, никто не заметил, как из зала исчезли Тино и Олесь.
Воины не спеша двинулись в сторону единственного морсвилского кладбища. На улицах города быстро темнело. Лишь кое-где, разгоняя мрак, горели смоляные факела.
Впереди показались знакомые очертания домов. Еще один поворот — и…
Перед землянами неожиданно выросла сгорбленная уродливая фигура мужчины.
— Вы сегодня что-то припозднились, — угрюмо произнес Кошмарный Дол.
— Обстоятельства, — вымолвил самурай, приближаясь к тасконцу.
Вытащив из-за пояса кинжал, Аято протянул его смотрителю кладбища и тихо добавил:
— Мы опасаемся слежки. Нам необходимо всего пять минут.
— Можете не беспокоиться, — оскалил зубы оливиец. — Мимо меня не проскользнет ни человек, ни мутант. На этой территории Нейтрального сектора я полноправный хозяин.
Наемники тут же растворились в вечернем сумраке. Огибая могильные камни, воины шли на северо-восток.
Вскоре Храбров остановился возле небольших песчаных холмиков. Ошибиться русич не мог. Именно здесь погребены Агадай, Ридле и Кайнц. Кажется, это случилось совсем недавно, словно вчера…
Маленькая, измотанная погоней группа достигла Морсвила. Прорыв через кварталы Чистых, несколько дней отдыха — и решающий рывок к космодрому. Из двенадцати разведчиков уцелело лишь пятеро…
А ведь с тех пор минуло почти два года. Невероятно!
Японец осмотрелся по сторонам, прислушался, достал из-под куртки саперную лопатку и начал быстро копать возле камня. Когда яма достигла в глубину метра, Тино взглянул на товарища, требовательно протянул руку и едва слышно сказал:
— Давай!
Олесь молча подал самураю металлическую коробку из-под патронов.
В ней лежал Конзорский Крест. Более надежного места для хранения оливийской реликвии земляне не нашли. Оставлять драгоценную вещь в лагере на «Центральном» наемники не решились.
Во время боевых операций служба безопасности частенько производит обыск бараков. Иметь огнестрельное оружие воинам категорически запрещено. Автоматы землянам выдают только перед походом.
Не исключено, что аланцы знают историю Конзорского Креста и захотят им завладеть. Носить реликвию постоянно при себе чересчур рискованно. Альтернативы Морсвилу нет.
Доверить ценную вещь Сфину? Он в неоплатном долгу перед наемниками. А если кто-то увидит Крест? Тогда за жизнь Орэла воины не дадут и ломаного гроша. Искушение слишком велико.
Веста? Этот вариант Храбров отмел сразу. Подвергать девушку опасности русич не станет ни при каких обстоятельствах.
Идея превратить могилы погибших разведчиков в тайник пришла в голову Аято. Кошмарный Дол никому не позволит копаться в останках покойников.
Аккуратно заровняв холмик, японец встал, отряхнул с колен песок и грустно заметил:
— Надеюсь, Освальд сбережет нашу добычу. Чтобы заполучить ее, мы пролили немало крови.
Земляне покинули кладбище и направились к «Грехам и порокам».
Заведение Броуна было озарено огнями многочисленных факелов. Ночное веселье там только начинается. Из зала доносились возбужденные крики подвыпивших посетителей.
Обнимая двух полуобнаженных женщин, Дойл горланил какую-то песню. Разобрать слова Олесь не сумел. Де Креньян спал, уткнувшись головой в стол. Рядом с Жаком сидела Веста.
Заметив возлюбленного, тасконка радостно улыбнулась и двинулась к Храброву. Никаких вопросов девушка не задавала.
— Пойдем наверх, — вымолвил юноша. — У меня сегодня тоскливое настроение.
— Конечно, — произнесла оливийка. — Наедине нам будет гораздо лучше.
— Это верно, — согласился с Вестой русич, прикасаясь губами к ее щеке.
Олесь стоял возле окна и задумчиво смотрел на пробуждающийся от сна город.
Морсвил оживал с каждым мгновением. Небо приобрело обычный сине-зеленый оттенок, дома окрасились в розово-красный цвет, стражи порядка тушили чадящие факелы, жители Нейтралки спешили по своим делам.
Во время утренней прохлады сектор казался особенно многолюдным. И хотя Храбров не видел Сириуса, он прекрасно знал, что огромная белая звезда уже показалась из-за горизонта.
Начинался новый день.
Сколько их было в истории планеты? Наверное, миллионы…
Человеку никогда не понять тайны мироздания. Слишком короткий путь познания проделала эта Богом созданная разумная раса. И еще неизвестно, не оборвется ли когда-нибудь тонкая нить продолжения рода.
Мы так часто делаем роковые ошибки… В нас слишком много пороков. Тщеславие и властолюбие, жадность и похоть, жестокость и мстительность — любой из них способен привести человечество к пропасти.
Таскона проделала нелегкий путь от варварства до звездного могущества за нескольких тысяч лет — и рухнула в бездну дикости в течение одного дня.
На руинах некогда цветущего города понимаешь бренность собственного существования особенно отчетливо.
Сегодня русичу исполнилось двадцать два года. Не ахти какой возраст. Но сколько же испытаний выпало на долю юноши!
Разве могли его родители хотя бы предположить, что их сыну уготована судьба наемника на далекой, неизвестной планете! Воистину, верно говорится, что пути Господни неисповедимы.
Тяжело вздохнув, Олесь отвернулся от окна. Вид Морсвила всегда наводил юношу на тягостные размышления.