Моя неидеальная женщина Николаева Елена

Глава 19. Нервы-струны и четыре полоски.

Ася.

— Ба! Дай мне тесто, я ещё залеплю залепулю! — из кухни доносится вдохновлённый голос Ильи.

— Ты сначала этот долепи, хитрец, — хохочет Нина Владимировна. — Держи, Сашунь. И ложечку возьми, начинку накладывать в пельмени. Я сейчас покажу, как надо лепить. Илюш, много фарша не стоит брать. Тесто испортишь.

— Но Маша же не исполтила? Я хочу огломный пельмень, как у Маши. Вооот такой! Залепительный! Ба! Включи мультики. У нас с Алексом луки глязные, — а дальше задумчивым тоном: — Может гусеничку поискать?

Нина Владимировна заходится очередным смехом.

— Илюш, вот отец твой проснётся, вручит тебе сачок, и пойдёшь с Сашкой готовые бабочки ловить под его присмотром. А пока идите, руки вымойте, помощнички!

— Мы с тобой снова пропустили всё самое интересное! — обращаюсь шёпотом к своему мужчине. Оба подкрадываемся в сторону столовой как воришки. — Твоя мама их специально уводит подальше от нашей спальни? Вот уже который день ни разу не потревожили утром.

— Ты меня спрашиваешь? — изумляется Дмитрий. — Я только что был в плену твоих стройных ног, — широко улыбается, обнажая белоснежные зубы. Моё либидо усиливается от вида образовавшихся эротичных ямок на щеках мужчины. Лицо обдаёт жаром, как только в голове проносятся порочные кадры из нашей интимной жизни. — Ася? — ласково зовёт.

— Что?

Лукавый взгляд Димы заставляет замереть на месте. Отрицательно качаю головой. Включаю полный игнор. Хватает меня за запястье, притягивает к себе, и, сжимая руками талию, уверенно, с серьёзным лицом оттесняет к стене неподалёку от входа в кухню. Лопатки соприкасаются с твёрдой поверхностью, жаркие губы Димы настигают мои, захватывают в плен и терзают до помутнения рассудка, пока воздух не заканчивается в легких.

— Сумасшедший... — перевожу дыхание, находясь под гипнозом его вспыхнувшего похотью взгляда. — Ещё предложи вернуться назад в спальню и завалиться в постель по третьему кругу.

— Хочешь? — хитрая улыбка возвращается обратно на его лицо. Ставит ладони на стену по обе стороны моих плеч. Дрожь мгновенно пробирает тело, как только моего живота касается горячий пах. Напряжение в плечах Дмитрия вынуждает его мышцы налиться силой и забугриться под облегающей хлопковой футболкой. От вида домашнего мужчины тело насквозь пробирают мурашки.

— Хочу, любимый, но не сейчас, — одариваю быстрым поцелуем в нос и ловко высвобождаюсь из плена мужских рук, отходя в сторону к панорамному окну. — Скоро Катя должна подъехать. Они с Кириллом вчера звонили мне. Волновались из-за тебя. Блииин! — фиксирую время на настенных часах. — Мы выбрались из спальни в десять утра! Позор...

— И что? — непонимающе хмыкает, вытаскивая из кармана домашних штанов жужжащий мобильный. — Ты хочешь сказать, что за столько лет каторжного труда я не мог себе позволить поваляться в постели с любимой женщиной? — словно хищник, отмеряет парой плавных шагов дистанцию между нами. В глазах стального цвета горит прозвучавший вопрос. Соблазнительными губами овладевает порочная улыбка, от которой между ног становится мокро, жарко и хочется просить о пощаде. Такой бурной половой активности в моей жизни ещё не случалось.

— Мог! И позволил... с рассветом. И не единожды. А сейчас нас ждут дети, — делаю попытку улизнуть на кухню.

— Я хочу медовый месяц на двоих!

Ловит меня из-за спины. Обнимает. Прижимает к себе. Телефон, зажатый его ладонью, не прекращает жужжать, вибрируя на моём животе.

— У меня пик сексуальной активности. Ты сама в этом виновата. Всё делаешь для того, чтобы я тебя ревновал и хотел.

— Ложь. Просто признай, что ты ненасытный, сексуальный маньяк... Дииима...

— Па! Ася! — неожиданно прозвучал голос Ильи, а вскоре в гостиной показался и сам его обладатель. — Ну сколько можно шушукаться?

— Черт! — хохочу, зарываясь пунцовым лицом в Димкин бицепс на плече. — Дошептались. Трубку возьми, папаша! Илюш, иди к нам. А Сашка где?

— Луки моет. Щас плийдёт!

Дима разжимает объятия, отвечая на звонок сдержанным, официальным тоном:

— Дмитрий Воронцов, слушаю вас!

Илья с разбегу запрыгивает мне на руки. Ловлю его, прижимая к себе, наблюдая за тем, как расслабленное тело любимого превращается в один сплошной спазм. Голос приобретает простуженный оттенок:

— Здравствуй. Когда ты прилетела? Да нормально всё со мной, Алин!

— Мама? — Илюша, услышав женское имя, нетерпеливо заёрзал на руках. — Пап? Это мама? Мам Аля? Дай тлубку! Я хочу с ней поговолить! Ма!

Я успокаиваю Илью. Шикаю. Прижимаю к себе, чтобы позволил отцу расслышать телефонный разговор. Дима поднимает на нас взволнованное лицо, устремляет растерянный взгляд в пространство между нами, едва заметно наполняет воздухом грудную клетку. Видно, что новость его потрясла. Раньше мы не разговаривали с ним на тему «бывшая пассия». Маму Ильи, скорее всего, так не назовёшь. Бывших не бывает. Судя по его реакции, их связывало в прошлом что-то намного большее, чем быстротечное увлечение. То, что нельзя вычеркнуть из памяти, забыть в один миг. Чувства в нашем подсознании зарываются так глубоко, что могут под эмоциями вспыхнуть в определённый момент и невзначай напомнить о себе, заставить оживить в памяти самые яркие воспоминания. Кажется, для Димы этот момент настал... Не зря же Алина решилась родить сына вопреки всему. Ели бы мне пришлось расстаться с Димой, я бы, наверное, точно также поступила. Не смогла бы отказаться от ребёнка. Боже! Я так мало о них знаю. Те крохи, что вскользь рассказала мне Катя в торговом центре, когда нашёлся сбежавший Илья, не помогают сложить пазлы в чёткую картину из их прошлого. Мне ничего не известно об их отношениях. Знаю только то, что был любовный треугольник, оставивший неприятный осадок в их жизнях и в сердцах троих. Я об этом забыла и не вспоминала. Прошлое надо оставлять в прошлом, но оно почему-то решило вернуться, больно ужалив моё сердце, как подкравшаяся змея.

— Да, сын рядом, — произносит твёрдым голосом, переводя взгляд на своего ребёнка. На меня уже не смотрит. Я слежу за ним, с замиранием сердца жду, когда же, наконец, он удостоит меня своим тёплым вниманием. Дмитрий возвращает себя прежнего — решительного, строгого, каким я его узнала при нашем первом столкновении. Опускает руку в карман домашних штанов, явно сжимая ладонь в кулак. — Алина, я скину адрес смс-кой, возьми такси и приезжай из аэропорта ко мне домой. Я не повезу Илью в отель. Ситуаия не располагает. Да и нам нужно с тобой многое спокойно обсудить! Думаю, в домашней обстановке это сделать намного проще.

Из трубки доносится взволнованный, но уверенный женский голос. Не истерит, нет. Иначе бы Дима, как и любой другой мужчина, скривился бы от писка и отставил мобильный от уха. Он слушает, позволяет высказаться, хоть и губы смыкаются в тонкую линию.

— Аля! Это не шантаж и не выдвинутое мною условие, это всего лишь просьба! — давит убедительно, аккуратно подбирая каждое слово, чтобы не грубить. — Я не намерен вести с тобой войну. Не хочу по телефону говорить на эту тему, стараться тебя переубедить. Знаю, как тяжело изменить мнение, если ты уже что-то вбил себе в голову. Я передам сыну трубку. Такси оплачу лично.

Илья нетерпеливо тянется ручкой к папе, цепляется в девайс, как только тот оказывается рядом с его ладошкой. Дима берёт сына на руки, прислушиваясь к их разговору.

— Ма! — детский голосок звенит радостью. — Я так скучал! Ты когда плиедешь? Сегодня? Ухтышка! — округляет очаровательные глазки. Точная копия Димы. Пушистые тёмные ресницы и пронзительный серебристый взгляд. Хороший мальчик. Умный. Не избалованный. Папина гордость. Смотрю и молча завидую ей — женщине, которая осчастливила этого мужчину, прочно поселившегося в моём сердце, в моей душе. Мне становится душно. Больно. Задыхаюсь от ревности. К горлу подходит тошнота. Подавляю её, пытаясь дышать медленно и глубоко. Дима замечает. Я делаю шаг в сторону санузла, чтобы умыться холодной водой и успокоиться, но его ладонь ловко ловит меня за запястье. Прищуренный задумчивый взгляд пригвождает на месте, словно булавка бабочку к картонке коллекционера. Не позволяет позорно сбежать. Я себя сейчас ненавижу за то, что чувствую, будто влезла в чужую семью и разбила её. Знаю, это не так, но здравые мысли мотаются в голове слишком быстро и хаотично, не позволяя мне сделать правильные выводы.

— Лублю тебя, ма! Я побежал. До встлечи! — чмокает воздух и, нетерпеливо выгибаясь всем телом, сползает по Диме вниз, ставая на пол. Возвращает мобильный отцу, срывается и мчится на кухню.

— Ба! Мама плиехала! Мама Аля велнулась за мной!

Его громкий крик сопровождается грохотом упавшей на пол кастрюли с крышкой.

— Ох... — слышится из уст Нины Владимировны. — Как же теперь-то... — в голосе звучит волнение.

— Ула! Ула! Сашка, мама плиехала! Сколо ты её увидишь! Ба! Кушать хочу!

Дима сбрасывает вызов и врезается решительным взглядом в мои помутневшие глаза. Сдерживаю себя, чтобы не расплакаться. Хочу потереть их, чтобы не так жгли, и получше разглядеть его лицо, но не могу поднять обессиленные руки, сглатываю нервно слюну. Закрываю веки, смахивая слёзы, вижу беготню черно-белых бликов, снова открываю, часто моргая ими. Горло обжигает, будто в него засыпали раскалённый песок. Дышать не могу. Игла в груди не позволяет сделать глубокий вдох. Колет до помутнения рассудка.

— Нам нужно поговорить, Ася, — притягивает к себе, обнимает как и всегда: нежно, трепетно,  обжигая лопатки и поясницу ладонями, чем ещё больше рвёт душу на части. Замечаю боковым зрением, как в открывающиеся ворота заезжает внедорожник Кати. Кто-то из охраны её впустил. С облегчением выдыхаю. Она — моё спасение на данный момент. Разговора с Димой боюсь как огня. Просто не вынесу, если наши отношения оборвутся на этой ноте...

— Её приезд ничего не меняет, — прерывает терзающие мысли твёрдым, чуть осипшим голосом. — Мы связанны сыном. Я не могу вычеркнуть Алину из жизни. Ты должна меня понять. Всё, чего я хочу на данный момент — так это удержать Илью рядом, не позволить его увезти в другую страну. Я обрёл его благодаря счастливой случайности и не хочу снова потерять. Он дорог мне, как Сашка дорог тебе...

Затих. Чувствую тяжёлое дыхание на шее. Жжёт. Его сердце надрывно стучит в груди. От этого становится ещё хуже.

— Интересное чувство — знать, чего ты хочешь и куда ты следуешь, потому что оно не отменяет свободы выбора и возможности передумать, но ты знаешь, что твой выбор сделан. Со мной иначе. Я ни в чем не уверена. Дима, она его мать. Она будет решать — увозить ребёнка из страны или же остаться с ним в России. У Ильи её фамилия. Спроси его, и он ответит: «Я, Илья Ветров». Он родился заграницей. Он безумно любит родную маму. По мальчику же видно. По документам, скорее всего, Алина — мать-одиночка, ты не имеешь на него никакого права. Ты всего лишь биологический отец. А если бывшая поставит условие? Захочет тебя вернуть? Если Илья тебе скажет, что хочет жить с папой и с мамой? Вместе? Что тогда? Я же вижу твою реакцию. Ради сына на что ты готов пойти? — звонок в дверь прерывает меня. — Позволь, я Кате открою.

— Ася, маленькая, — пальцы зарываются в моих волосах, нежно гладят затылок, удерживают на месте. Дима прислоняет свой лоб к моему и смотрит в упор, выворачивая душу наизнанку. — Надеюсь, ты не забыла о нашем бракосочетании? Я хочу, чтобы ты доверяла мне.

Руки разжимаются. Я теряю равновесие. Чувство такое, будто меня вытряхнули из уютного кокона. Едва устояв на ногах, делаю пару шагов к центральному входу и распахиваю дверь, взглядом предупреждая гостью, что причина её визита должна оставаться в тайне между нами...

— Всем привет! — Катя гасит улыбку на губах, часто моргая. — Я не вовремя?

— Проходи, Кать, — приглашает Дмитрий, пряча руки в карманы штанов. — Кирилл не с тобой?

— Нет. Сегодня не смог. Дела неожиданно возникли. Я к Асе.

— Здравствуй, Катюша! — Нина Владимировна выглянула из кухни.

— Здравствуйте! — отвечает ей Маринина.

— Дим, пусть девочки пошушукаются, а ты зайди на минуточку ко мне. Помощь твоя нужна.

Ловлю понимающий взгляд мудрой женщины, на миг зависаю, проникаясь ее сочувствием, оживаю от радостных воплей мальчишек, вихрем промчавшихся мимо нас, и, ухватившись за Катину руку, тяну её наверх, в детскую, в нашу с Димой спальню не хочу никого вести.

Дмитрий.

Звонок Алины оказался для меня полной неожиданностью. Не потому, что я списал её со счетов и забыл о существовании женщины, которая родила от меня ребёнка, просто не ожидал её скорого возвращения. Очень эгоистично, даже недопустимо с моей стороны так думать, но я только начал привязываться к сыну, любить его по-настоящему, дышать им, и вдруг новые обстоятельства начинают диктовать неприемлемые для меня правила. Не хочу его терять. За мой отвратительный поступок Аля вправе меня ненавидеть, но прошлое нельзя изменить, а настоящее я предпочитаю оставить, как есть. Я даже не представляю каким образом мы будем делить Илью? Это звучит дико. Неправильно. Но другими словами не назовёшь. Одно знаю точно: хочу принимать участие в жизни сына и в его воспитании, поэтому отпускать далеко от себя не собираюсь.

— Дима! — мама в очередной раз окликнула меня из кухни.

Зову ребят. Включаю им "плазму", выбираю детский канал и прошу сидеть тихо. Вроде бы утихомирились, заинтересовались «Юрским периодом». Отправляю смс Алине. Нутром чую — проблем не избежать, но решать их как-то всё равно нужно.

— Девчонки ушли? — спрашивает, как только оказываюсь у дымящейся плиты.

— Угу. Что это? Борщ? — поднимаю крышку и сую любопытный нос, как часто делал это в юности. Обожаю её стряпню. Хотя «стряпня» не то слово, чем можно охарактеризовать мамины кулинарные шедевры. — Ммм... Вкусно пахнет, мамуль.

— Дим? — поворачивает ко мне сосредоточенное лицо и цепко ловит мой взгляд. — Ты у меня взрослый мальчик, умный, поэтому успокой меня. Не делай вид, что тебя интересует борщ. Скажи, чего мне ждать?

— Ты об Алине? — упираюсь спиной в кухонный гарнитур, скрещивая руки на груди. Мать, навострив уши, принимается резать ароматный укроп.

— Повариха не пришла сегодня? — подмечаю её усталый вид. — Мам, ты себя загонишь. Почему не заказала еду из ресторана. Ты же знаешь в каком ящике находятся меню-буклеты и контакты. Да и няньку пора мне подыскать.

— Татьяна Викторовна отпросилась. Внук празднует день рождения. Ты же знаешь, я люблю готовить. Сынок? — отправляет зелень в кастрюлю и выключает плиту. Подходит ко мне, вытирая руки о фартук. Если мама захочет вытащить информацию, ей достаточно воспользоваться одним лишь взглядом. — Кажется, я задала вопрос.

— В последнюю нашу встречу романтического вечера с Алиной не случилось. В чувствах произошёл раскол. Мы оба остыли. Она мне до сих пор дорога, как мать моего ребёнка, как женщина, которую я когда-то любил очень сильно, ты знаешь об этом, но собирать прошлое по осколкам и клеить его — для меня не вариант.

— А если Илья захочет видеть вас вместе? Если Алина надумает возобновить ваши отношения? Если пустит в ход шантаж? Что тогда? Как ты удержишь сына рядом? Она же за ним приехала? Увезёт заграницу. Дим, поговори с ней. Убеди не делать этого. Илюшка так на тебя похож. Я не вынесу разлуки с внуком. Ты же можешь помочь наладить ей бизнес в России. Пусть не в одном городе, но так хотя бы будет возможность видеть его чаще. Забирать к себе на каникулы.

Глаза матери заблестели. Обнимаю её, прижимаю к груди, гладя плечи. Самому тяжело всё это осознавать. Боюсь, что Аля настоит на своём решении, и я не смогу её переубедить в обратном.

— Если бы Алина согласилась на моё предложение до встречи с Асей, я бы не противился судьбе. Честно. Женился бы на ней. Не уверен, что из нас вышла бы идеальная семейная пара, но на Илье не отразились бы погрешности в наших с ней отношениях. Сейчас многое изменилось, мам. У меня появился ещё один сын от другой женщины, и пусть Сашка Асе неродной, для меня этот факт ничего не меняет. Если Алина не согласится с моим желанием, мне придётся бороться за сына, и не важно каким способом я этого добьюсь, но увезти его из страны не позволю, обещаю тебе.

— Вы с Асей предохранялись? — поднимает голову и смотрит на меня снизу вверх. Едва достаёт макушкой до моего подбородка. — Только не вздумай юлить как в прошлый раз! Сейчас этот приём неуместен. Мне нужен четкий ответ!

— Нет. Я упорно делаю ей ребёнка! Такой ответ тебя устроит?

— Ну и правильно! Тебе через четыре года сороковник стукнет! Давно пора обзавестись семьей и кучей детишек. Илюшку мне жаль. Накосячил ты, сынок, в своё время. Как теперь ребёнку жить на две стороны? Да и Ася страдает. Ревнует тебя. Бледная, синяки под глазами. Не беременна ли?

— Не Думаю, что она скрыла бы от меня такую новость. Пусть всё идёт своим чередом, мам. Алина хочет с Ильей в отеле поселиться. Квартиру родительскую продала до отъезда в Штаты. Не уверен, поступаю ли правильно, но...

— Твоя задача, сын, обеих женщин поставить на свои места! Сделать так, чтобы они ужились под одной крышей, пока Матвей не утрясёт дела и не накажет виновных. Ты чудом остался жив! Илья этот дом покинет только через мой труп! Так и знайте! Сейчас не время совершать новые ошибки. Нужно исправлять старые.

Ася.

— Блин, Ася! Ты меня шокировала, я даже не спросила у Димы, как он себя чувствует после вчерашнего случая. Что произошло? Вы все, будто на иголках! От чего так всполошились? — достаёт из сумочки три теста на беременность и вручает мне, как только за моей спиной захлопывается дверь детской комнаты. — Если сейчас не покажет ничего, сделаешь через пару дней ещё раз.

— Мать Ильи приезжает сегодня, — поникшим голосом сообщаю нерадостную весть, направляясь в ванную комнату. Маринина следует за мной.

— Алина? — удивляется Катя. — Вот те раз! Я думала, она дольше задержится в своих Штатах. А что Дима? Как он отреагировал?

— Думаю, Дима против их проживания в отеле. Она имеет право забрать сына в любой момент, а он не настроен отпускать его из дома, — сгибаюсь, присаживаюсь на край ванны, откручиваю кран с холодной водой. Чувствую себя не важно, как будто после пищевого отравления. В туалет «по-маленькому» не хочу.

— Только не говори, что надумал оставить её здесь. Это же абсурд! — Катя присаживается рядом, обнимая меня за плечи.

— Кать, я ничего не знаю, — закрываю лицо руками. Нужно просто досчитать до десяти, и все пройдет. Так я себя переодически пытаюсь успокаивать, но с каждым днём всё больше и больше схожу с ума. Этот психологический приём почти не действует. — Дима её любил? Как сильно, Катюш? — устремляю на подругу взволнованный взгляд. Черт! Да что со мной такое? Ненавижу себя за слабость, за то, что накрутила преждевременно нервы до треска, за нытьё, за недоверие к сильному полу. Дима прекрасный, достойный уважения мужчина, но с приездом Алины слова покойного деда почему-то всплыли в моей памяти: "Русло реки можно изменить мгновенно, бросив в неё булыжник..." Я боюсь, что этим булыжником в скором времени может оказаться его "прошлое".

— Ася, милая, я тебя понимаю, как никто другой, но не стоит сейчас себя накручивать. В своё время Кир от Алины был без ума. Они оба её любили. Но я оставила страхи в прошлом, после того, как наделала ошибок из-за ревности. Я доверяю Кириллу. Верю, что для него я самая любимая женщина на свете. Не зря же он усиленно работает над созданием большой и крепкой семьи. Ребёнка хочет. И я хочу, потому что уверена — из него выйдет достойный отец и муж. Я даже не сомневаюсь в этом. А вчера мне заявил, что моя грудь заметно увеличилась в размере раза в полтора. Я поэтому запаслась на двоих.

Катя достаёт из сумочки ещё два теста, внимательно их разглядывает и добавляет:

— Может и мне попробовать? У меня задержка третий день. Не повод для беспокойства, но за компанию с тобой я согласна полюбопытствовать. Ну так как? Ты писать собираешься или нет?

Несмелая улыбка касается моих уст. Чтобы я делала без Марининой? По сути, это её заслуга в том, что мы с Димой повторно встретились в таком огромном городе. Могли бы разминуться, так и не узнав друг друга. Если только...

— Ася?! — поднимается на ноги, закручивает кран и распечатывает свою коробочку. — Пока ты думаешь, я буду действовать первой.

— Давай я выйду.

Катя хохочет.

— Ты серьёзно? В общаге не стеснялась, а здесь зарумянилась, прямо как майская роза. Почитай инструкцию, пока я проведу манипуляции. Затем поменяемся «тронами».

Подруга со своим тестом справилась быстро. Довольная собой, вернулась на прежнее место. У меня же от волнения затряслись руки.

— Ася! Ну честное слово! Ты как маленькая. Может не хочешь его ребёнка? Что с тобой?

— Хочу, Катюш. Очень хочу. Просто... как-то не вовремя всё это... — вздыхаю, присаживаясь на унитаз. С замиранием сердца, хмуро морща лоб и жмурясь от яркого света ламп вмонтированных в потолок, кое-как справляюсь с задачей. Осталась самая малость — дождаться результата.

— О, Боже! — вскрикивает довольная Катя, глядя на кассетный тест. Часто моргает, будто любуется чудом перед собой. — Ася... — поднимает своё счастливое лицо вверх, улыбаясь мне самой широкой и белоснежной улыбкой. — Смотри, — поворачивает окошко. Две красные полоски достаточно ярко выражены. Одна чуть светлее другой. — Я беременна! О, да! Ох ты, Боже ж мой! — тихо пищит от восторга, подпрыгивая на месте, затем резко поднимается на ноги и обнимает меня за шею. — Как знал! Мой Кирюша! Любимый! Как чувствовал! Как теперь дотерпеть до вечера? Хочу сделать ему сюрприз. А твой, Ася? Покажи свой! Не томи! Уже минуты три прошло!

Катя отстраняется. Разжимаю ладонь. Этот миг я, наверное, запомню на всю оставшуюся жизнь. Сердце прыгает где-то в горле или в висках, колотится безумно быстро и звучно. Кажется, оно повсюду. Вдох за выдохом распирает грудную клетку, не позволяя свалиться в обморок от нехватки кислорода. В глазах расплываются ярко-красные пятна. Не могу сфокусировать взгляд. И лишь когда горячие капли слёз срываются вниз и шлепаются на белую пластиковую тест-кассету, взрываясь на мелкие брызги, я понимаю, что внутри меня поселился маленький пузожитель...

— Ярко, однако! Вот что значит быть настоящим художником. Ну Димка! Ну мужик! Ася? Как будем радовать наших папочек?

— Кать... — виновато прикусываю губу, сжимая в ладони доказательство моей беременности, — ты только позволь мне сделать это самой. Смотри, не проболтайся ему, пожалуйста...

Глава 20. Гостья из "прошлого". 

Дмитрий.

— Зачем Катя приехала? Вроде бы недавно виделись, — раздражаюсь на ровном месте, не понимая почему.

— А что тебя настораживает? Разве плохо, когда есть рядом близкие друзья? — мама встаёт на её защиту.

— Что-то зачастила она к Асе. Зная Катюхин характер, могу предположить только скорый сюрприз. Долго шушукаются, — достаю из кармана штанов оживший мобильный.

— Алло! Слушаю вас.

— Дмитрий, это Лика беспокоит. У меня неожиданно поменялись планы. Я завтра утром вынуждена улететь в Москву на несколько дней, решить вопрос с трудоустройством. У нас с Сашкой в понедельник запланирован последний сеанс массажа. Его нужно обязательно завершить. Могу я сегодня к вам подъехать? Это займёт мало времени, всего час. И у меня тут подарки для детей куплены от нас с Игорем. Хотела бы мальчишкам подарить.

— Да, конечно, — отвечаю на автомате. Здоровье ребёнка прежде всего. — Анжелика, я предупрежу охрану, чтобы вас пропустили. Вы где-то рядом?

— Да. В паре минут езды от вашего коттеджа. Благодарю, Дима! До скорого.

— Почему-то мне кажется, что Лика Игорю не подходит совсем, — на полном серьезе делает свои выводы мама, пока я отправляю смс охраннику.

— С чего ты взяла? — не могу до конца понять её позицию.

— Взгляд у неё какой-то неприятный. Вроде бы добрая, отзывчивая, но какая-то очень... искусственная, что ли. И заешь, что я на днях заметила? Несколько раз мельком уловила. У неё с Сашкой повадки похожи. Очень.

— Ну так бывает, когда люди тесно общаются друг с другом, что-то перенимают, неосознанно повторяя жесты или мимику.

— Вряд ли. Так бывает только с близкими людьми, — задумчиво произносит. — Да хоть Илюшку возьми. Смотрю на него, и тебя в нём маленького вижу.

— Матвей проверил Лику. Она чиста, в его базе данных никогда не числилась. Никакого отношения к родству Саши она не имеет.

— Дим? Ты бы с Асей поговорил до приезда Алины, — мама опускает ладонь на плечо, обращая на себя внимание. — Чтобы она не переживала лишний раз. Я тут подумала... — родительница потупила глаза, не выдержав моего пристального взгляда. Впервые мама от чего-то растерялась. — Матвей дома редко бывает. Он чаще по делам мотается, да здесь просиживает. Может Алину с сыном пока к нему отправим? Дом под надежной охраной. Возьмёт ещё одного бойца. Да и мне спокойнее будет за вас с Асей. Алину он точно не обидит.

— Как ты себе это представляешь? Во-первых: они не знакомы, только заочно. Во-вторых: ни один из двоих не согласится! Да и я не в восторге! Больше ничего придумать не могла? — на последней фразе понижаю тон. Неожиданное предложение матери ввело меня в ступор. Охренеть!

— Может ты её ревнуешь до сих пор? И такое бывает у бывших.

— Мам! — рублю с плеча. — Последняя попытка сближения была! Мы всё выяснили, закрыв этот вопрос! И хватит об этом! Я намерен жениться на Асе, потому что смог полюбить во второй раз. У меня в мыслях нет никакой ревности. Я трезво смотрю на некоторые вещи. Вот и всё!

— Моя квартира пустует. Матвей свободно может пожить в ней.

Звонок в дверь вынуждает меня содрогнуться и замолчать на пару секунд. Выдыхаю напряжение.

— Пойду, открою. Лика приехала. Сегодня день «открытых дверей», а не выходной!

«За*бись!» — взъерошиваю нервно волосы на затылке, следуя босиком к центральному входу. Открываю массивную железную дверь.

— Доброе утро, ещё раз! — знакомая вкатывает за собой большой пластиковый чемодан. Оставляет его возле двери. Ставит пакет с покупками на комод рядом с зеркалом. Я внимательно слежу за её действиями, пытаясь хоть в чём-то рассмотреть повадки Александра, но увы. Ничего особенного в её движениях не замечаю. Может у женщин фокусировка зрения как-то по-другому настраивается. Хм...

— Доброе, Лика, — хмурюсь, поглядывая на второй этаж. Девчонки и вправду заболтались. — Пойдёмте в кабинет, я вам сразу деньги заплачу. Позже буду занят другими важными делами. Мальчишки, тётя Лика приехала! Поздоровайтесь!

— Доброе утро! — хором отвечают ребята и погружаются обратно в ожившую на плазме новую историю о древних ящерах.

— Они такие милые! — весело щурится знакомая, глядя на моих сыновей. — А я вам подарков навезла. Сейчас вернусь и всё покажу.

— Теть, Лика, а ты сколо? — интересуется Илья, как только слово «подарок» вспыхивает в его сознании оранжевым огоньком. — А ко мне сейчас мама Аля из Амелики плиедет! Пледставляешь, сколько она нам подалков с Сашкой навезёт!

— Ух ты! Отличная новость! Я быстро. Одна нога там, вторая здесь.

Лика, довольно улыбаясь, направляется ко мне. Следуем вместе в кабинет.

— Сашку стоит показать психологу? — интересуюсь, открывая дверь, пропуская девушку вперёд.

— Нет. Не стоит, Дмитрий, — дойдя до дивана, присаживается, вынуждая кожу негромко заскрипеть.

Достаю из ящика стола раннее приготовленный конверт и вручаю ей. Лика неспешно прячет его в сумочку.

— Все эти дни я за ним наблюдала. Сашка уверенно ходит на всей стопе, и при этом, никакого напряжения мышц икр я не замечала. Та реакция обусловлена эмоциональными всплесками. Так что нет нужды волноваться по пустякам.

Ладонью чувствую вибрацию телефона. Смотрю. Номер входящего звонка заставляет спину покрыться прохладными мурашками. Отвечаю.

— Да, Алин! Ты уже добралась? Я сейчас выйду, встречу тебя. Задержи таксиста. Я сам расплачусь!

— Этот дом, ну просто кипит жизнью, — Лика поднимается с дивана, пожимает мне руку. — Благодарю, Дима. Пойду, ребятам подарки раздам, пока вы гостью в дом пригласите.

Не замечая меня, Аля стоит совсем рядом, опершись о бок оранжевой «Hyundai». Задумчиво крутит кольцо на пальце. Ещё красивее, чем была, только сейчас заметно похудевшая, с бледной кожей и темными кругами под глазами, измученная, но по-прежнему такая же настоящая и живая. Как всегда элегантная, молчаливая, горда собой. Никогда не позволяла эмоциям выплёскиваться наружу. Вот и сейчас её тело натянуто, как новая струна, больно видеть, как она держит внутри своей хрупкой оболочки распирающее напряжение. Больше трёх лет прошло после нашего разрыва, а она так и осталась маленькой, несломленной девочкой...

— Привет, — негромко произношу, не сводя с неё взгляда. Алина встрепенувшись, выныривает из омута мучительных грёз. Поднимает лицо. Широко распахивает глаза, затягивая ими как раньше в тёплую лазурную лагуну. — Как долетела? Выглядишь слишком уставшей.

— Есть немного, — переступив с ноги на ногу, внимательно присматривается к моему лицу. Следом отталкивается от опоры, делает уверенный шаг навстречу и обхватывает ладонями мои скулы. — Дим, что случилось? Черт! Что происходит? — голос дрожит, глаза тревожно мечутся по сторонам, изучают мелкие царапины на мне, гладит их большими пальцами. — Соня сообщила о происшествии. Как ты?

Нежные ладони оглаживают щёки, вынуждают невольно прикрыть глаза. Схожу с ума, вырывая из памяти вспышки нашей прошлой жизни, будто бы вчера вот так вот прощались молча.., а затем сорвало планку у обоих острыми чувствами, жадным последним сексом и горечью неизбежной разлуки. Илья, как живое напоминание нашей страсти.

— Я жив, прекрати, Аля... — смотрю, как бескрайняя синева наполняется влажной болью, незваными эмоциями и криком души... Блять! Только не сейчас! Не здесь! Сука! Я же всё отпустил давно... сжёг внутри любые воспоминания... она вернулась и всколыхнула этот чертов пепел заново, доводя меня до удушья... — Ну ты чего, Аль? Я Соню уволю, за то, что много болтает. Вы до сих пор сплетничаете обо мне?

— Я не знаю... — шепчет едва уловимо, — что с нами стало, Дим? Мы же всё уничтожили... сами, своими руками. Я на сына смотрю и каждый раз вижу тебя, твои глаза, губы... твой запах в нём... Пытаюсь убедить себя, что любви больше нет. Её же нет? Почему? Почему всё... так?

— Аля... не надо... — накрываю ладонями её тонкие пальцы, сжимаю их до боли, гася в душе последние искры нашей измученной любви, сердце натянуто колотится в груди, вотвот разойдётся по швам. Закусив губу, ищет в моих глазах ответ. Позволяет слезам сорваться с ресниц, а я, как последний кретин, хочу её прижать к груди и успокоить, словно маленькую девочку. Ненавижу женские слёзы. Готов себя разорвать за эту слабость. За то, что поддаюсь данному моменту, не противясь, не замечая вокруг ничего...

— Хочу тебя ненавидеть и не могу... — наклоняется близко, жаля мои губы горячим воздухом. Оба едва дышим. Горим в смятении, окунаясь в какой-то другой мир. — Дим, помоги мне понять, прошу...

Я сдох, почувствовав её губы на своих. Что-то мной руководило, острое, безжалостное, пьяное... Как в то прощальное мгновение, позволил себе оступиться и сорваться всего на миг, ощутить вкус её кожи, её дыхания. Сминая в секундном порыве губы Алины, очнулся, как от резкого толчка. «Ася!»... Всё дело в ней. Нет больше прошлого. От поцелуя Али уже не штормит, как раньше, не вынуждает нервы щекотать кожу в самых чувствительных участках, не заставляет сердце замирать, мозг не ловит разжигающих желание импульсов. Всё угасло давно. Кажется, мы оба уняли интерес, отстранившись друг от друга также быстро, как и соединились.