Люблю (ненавидеть) тебя Алексеева Дана

Глава 42

Меня завели в кабинет Дэйва и закрыли за мной дверь. Я, подобно прокаженному, но непокорному слуге предстала перед господином. Дэйв пренебрежительно взглянул на меня. Я ответила ему взаимностью.

— Что ты еще от меня хочешь?! – я стояла у двери, обхватывая себя руками.

Дэйв усмехнулся, а затем аккуратно выдвинул стул, приглашая меня присесть.

— А чего ты такая резвая? Присядь, дорогая, тебе нельзя волноваться, – слишком наигранно заботился о моем здоровье Дэйв и повелительно кивнул на стул.

— Никакая я тебе не дорогая…— тряхнула я головой, чувствуя подвох.

Тихий едкий смех раздался в стенах кабинета, Дэйв был больше не в силах любезничать.

— Села, я сказал! – рявкнул он, и его глаза сверкнули в мою сторону.

Мои ногти вонзились в сумку, как в спасательный круг, и, прижав ее к животу, я прошла к стулу, возле которого стоял он. Как только я присела, он положил руки на мои плечи и склонился к уху. Горячее сжигающее дыхание обожгло кожу. Я вздрогнула.

—Спокойно, – его пальцы надавили на мою дрожащую плоть. — А теперь слушай внимательно и запоминай. Ты — моя невеста, в твоем животе наш ребенок, и любим мы друг друга до гробовой доски…

— Что ты несешь…— непонятый страх подкрадывался ко мне.

Я подняла глаза на Дэйва и увидела в нем непреклонность и  жестокость. Он продолжал скрежетать мне на ухо:

— Свадьба состоится тогда, когда была запланирована. Все ясно?

— Нет, не ясно! Прекрати говорить чушь! – крикнула я и соскочила со стула.— Я не люблю тебя! И не выйду за тебя замуж!

Он обхватил мой подбородоки, сжимая мою челюсть,прислонил к стене. Я вцепилась в ткань его пиджака, пытаясь умерить его хватку.

—Оливия, не зли меня… Ты наставила мне рога и сейчас хочешь при всем честном народе испортить мне репутацию? Все узнают, что моя, на первый взгляд, порядочная невеста раздвигала ноги перед кем попало и обманывала меня, как последнего дурака? Этому не бывать!

— Как и тому, что я выйду за тебя! Ты противен мне! Ненавижу! — выкрикнула я со всей злостью.

Хлесткая пощечина мгновенно обожгла мою щеку, и я вскрикнула, хватаясь за него. Он навис надо мной, и я вся сжалась.

— Ты сделаешь все, как я скажу, иначе…

Он сделал паузу, а в моей голове возникали варианты, которыми он мог мне угрожать. Одна хуже другой.

— Иначе твой дорогой Мартин так и не выйдет из больницы…

—Ты не посмеешь…

— Решай, Оливия… Один звонок, и ты можешь больше никогда не увидеть своего любовничка, – усмехнулся он, почувствовав в своих руках козырь, отпустил меня и уселся на стул.

— Какой же ты урод…

— Называй меня, как хочешь, слова потаскухи для меня ничего не значат.

—Я не пойду на это… Дэйв, опомнись, не будь таким жестоким, умоляю! – сейчас я пыталась достучаться до того Дэйва, которого знала. – Я не узнаю тебя… Ты ведь не сможешь убить человека.

— А он перестал быть для меня человеком, так что, я чист… Говорят,  у него еще и сестра есть. Маленькая беззащитная девочка, которая останется совсем одна…

— Урод! Урод! Не смей! – я накинулась на него с кулаками, проклиная бессердечного мерзавца.

Одним движением он остановил мои жалкие попытки. Схватив меня за запястья, он завел руки за спину и надавил на шею.

— Итак…Твое последнее слово.

— Будь ты проклят, – слеза отчаяния скатилась по щеке.

Мартин с Лили стояли перед глазами, и я боялась за них. Слова доктора о мнимой безопасности сейчас не внушали мне доверия и уверенности в завтрашнем дне. Глаза Дэйва горели, как  у сумасшедшего, и он ждал ответа.

— Если я соглашусь то, что будет дальше?

— Вот это уже другой разговор, – улыбнулся Дэйв и отпустил меня, усаживаясь на край стола. –После свадьбы мы поживем с тобой год, может, пару лет.  Это будет фиктивный брак. И мы обязательно заключим договор, ты  получишь ни цента после развода.И проваливай, куда хочешь… Хоть обратно к Мартину, у которого, к слову, тоже и гроша не будет за душой, уж я постараюсь это устроить. Как говорится, где подобрал, там и скинул. Только не знаю, нужна ли будет ему потасканная эпилептичка?

Дэйв издевался и оскорблял, чувствуя свое превосходство и тем самым еще ниже опускался в моих глазах. Урод. Других слов нет. Дэйв, которого я знала, умер. Его больше нет. Есть озлобленное ничтожество, которое не заслуживает ходить по этой земле и которому когда-нибудь все воздаться в разы.

—  Я согласна,— сухои безэмоционально  ответила я.

— Прекрасно! У меня остался один вопрос. Шепни мне на ушко, дорогая, кто-то еще знает правду о твоей беременности и связи с Мартином?

— Нет.

— Чудно.Тогда все, какнадо, – хлопнул в ладоши этот злодей и дал мне совет на будущее:—Не забывай улыбаться на свадьбе…Да и вообще. Ты же счастливая невеста, Оливия, помни об этом.

— Иди к черту, – скривилась я.

— Я тоже до чертиков люблю тебя, дорогая, – усмехнулся он. — Сейчас ты можешь ехать домой... ко мне.

Он открыл двери кабинета и сказал на прощание:

— Чтобы ты не натворила глупостей, из дома до свадьбы ты не выйдешь. Ребята будут следить за тобой. Надеюсь, ты не против?

— Гори в аду.

Внутри все клокотало от злости. Я перешагнула порог кабинета, проклиная тот день, когда познакомилась с этим ужасным человеком.

Глава 43

Лежа на спине в завершающей позе йоги «шавасана», я пыталась полностью расслабиться. Выходило не сразу, но постепенно получалось. Стадия, когда еще не спишь, но сознание уже где-то гуляет само по себе. Дыхание ровное и еле заметное, щекотание волос, развеваемых слабым ветерком из открытого окна, напоминало о местонахождении, но я абстрагировалась.

Не о чем не думать – сложная задача, но йога прекрасно помогала с ней справиться. Все, что сейчас происходит в моей жизни сродни какому-то кошмару, который могпривидеться только во сне, и я никак не могу из него проснуться.

 Второй день я находилась в заточении дома Дэйва, который стал для меня хуже тюрьмы. Вроде бы можно все, что хочешь, но одновременно ничего нельзя. К дому приставлены люди, которые следили, чтобы я не нарушила «самоизоляцию», и это жутко напрягало. Ястаралась их не замечать и выбиралась из своей комнаты при крайней необходимости.

— Пропустите меня, я вам говорю! Эй ты, руки убрал от меня! – из окна послышался бунт Эйми, и я сразу вернулась в реальность.

— Про вас ничего сказано не было, сейчас мы созвонимся с хозяином, – преградил ей путь охранник.

—Оливия! Что у вас тут, черт подери, происходит?!

Я побежала встречать подругу, распахивая ногами все двери на пути и собирая распущенные волосы в пучок.

— Пропустите ее, это моя подруга, – мои объяснения были проигнорированы.

Эйми прожигала охранников взглядом из-под солнечных очков и звонко пощелкивала жвачкой, действуя на их отсутствующие нервы. Верзилы в костюмах получили одобрение от Дэйва и разрешили Эйми пройти в дом.

— Что за капец вообще? Меня не пускают в дом к подруге. Оливия, как это понимать? – Эйми приспустила очки на нос и взглянула на охранника, который взбесил ее. – Я тебя запомнила, понял?

Я подхватила ее под руку и повела в дом.

—Эйми, они выполняют свою работу, это не их инициатива.

— С каких пор Дэйв так сильно тебя опекает? По-моему, это чересчур.

—Согласна, – поджала я губы и решила сменить тему: – Почему не позвонила заранее?

— Извиняй, теперь буду знать, что ты чуть ли не по записи к себе гостей принимаешь. И пропускную систему надо пройти.

—Эйми, перестань, – вздохнула я. – Лучше скажи, как Лили?

После разговора с Дэйвом я попросила Эйми приютить у себя Лили на время, пока Мартин не поправится. Конечно, она согласилась, хоть и задала кучу наводящих вопросов. Я ответила ей, что не могла пройти мимо, ведь Мартин с Лили не чужие мне люди, но если бы я привела в дом Дэйва Лили, он бы, как минимум, не понял меня.

— Да нормально. Вчера еще ни с кем не разговаривала, но сегодня уже и ест, и пообщались мы с ней немного. Все хорошо, не переживай.

От ее слов на душе стало легче, и я обняла подругу.

— Спасибо, Эйми.

Подруга повела плечом от моей благодарности, она чувствовала, что я чего-то не договаривала, но давить не стала. Рассказать ей всю правду – означает подвергнуть опасности еще одного родного мне человека.

Я поставила чайник и достала кружки. Достав коробку конфет и разложив чайные пакетики, я села напротив подруги за стол и начала вытягивать из нее информацию про Мартина.

— Что говорит Лили? Она ходила в больницу?

— Да. Вчера. И сегодня пошла, я хотела взять ее с собой, но ты не разрешила…Чё происходит, Оливия, может объяснишь уже? Дэйв узнал, что Мартин— твой бывший, да?

Эйми в эмоциях всплеснула руками и заглушила свое недовольство конфеткой с ликером.

— Да. Узнал,– не стала я мучить ее, решив, что ничего ужасного не произойдет, если Эйми узнает об этом.

— Ну, ясно, Дэйв –жуткий ревнивец… Как хорошо, что мне не кому меня ревновать. С каждым днем убеждаюсь все больше, что от отношений ничего хорошего не жди…

—Эйми, что говорит Лили? Как там Мартин?— вернулась  я к сути вопроса.

— Мартин пришел в себя, и его перевели в стационар, если я не ошибаюсь…

— Значит, ему гораздо лучше! – расплылась я в улыбке, и мурашки повыпрыгивали на спине от такой радостной новости.

Эйми равнодушно пожала плечами и закинула в рот вторую конфету.

— Наверно. Я не углублялась, ты же знаешь, как я к нему отношусь…

— Не надо… Все в прошлом. Я многое переосмыслила, и тебе не стоит держать на него зла.

— Я не держу,  – фыркнула она. – Но забыть до чего довел тебя этот человек я не смогу.

— Я сама себя довела себя до такого состояния, Эйми. Не надо спихивать все на него, – я отрицательно покачала головой и разлила по кружкам кипяток.

— Не знаю, с чего ты начала защищать его, но мне кажется, что неспроста Дэйв тебя ревнует к Мартину. Говоришь про него,а глаза сияют. До сих пор питаешь чувства к нему?

— Сейчас  я хочу, чтобы он был здоров, понимаешь. Это главная причина моих переживаний. Как только он выпишется из больницы, я буду спокойна.

— Дело ясное, что дело темное,— вздохнула Эйми и прильнула к кружке. — Ты бы о себе так заботилась. Как малыш? Ты руку с живота еще не убирала, как я пришла.

Слабые тянущие боли внизу живота преследовали меня последние несколько дней, но я списывала все на нервы и пила«МагнеВ6», но эффект —малоощутимый.

— Нормально. Тянет, правда, слегка. Перестройка организма и все такое, я думаю. Читала, что связки внутри растягиваются, может поэтому.

— А к врачу не думала обратиться?

— Все  терпимо, правда, пустяки. – омахнулась я. Подлить еще чаю?

— Да, можно еще кипяточку, –она подвинула полупустую кружку.

Я встала со стула и отрезкой боли в животе чуть согнулась,скривившись в лице. Эйми сразу подпрыгнула ко мне.

— Что такое?

— Спазм в животе, – я оперлась в на стул и прикрыла глаза, начиная выравнивать дыхание.

—Оливия… — тихо сказала Эйми. – Кажется все намного серьезнее, чем ты думаешь…

Я открыла глаза и увидела кровавое пятно на стуле. Я ахнула и сразу полезла проверяться – трусы были замараны кровью.

— Срочно поехали в больницу! – запаниковала Эйми. – Собирай документы.

— Стой, мне ведь нельзя… — растерянно залепетала я, а глаза забегали в страхе от всей ситуации.

— Что ты несешь? У тебя может случиться выкидыш, глупая!

Она потянула меня за собой, но я ее остановила. Нужно действовать по-другому, умнее, чтобы не было подозрений со стороны Дэйва.

— Мы вызовем скорую, – сказала я и набрала необходимый номер.

Глава 44

Угроза выкидыша подтвердилась. Меня положили на койку и поставили капельницу, предварительно установив кровоостанавливающие препараты.

— Как вы себя чувствуете? Живот болит, кровь идет? – поинтересовался врач.

—  Живот напряженный, а кровь уже не идет.

— Это хорошо. Узи показало, что ребенок в порядке, но вам положен стационар, чтобы предотвратить угрозу, – врач осмотрел мой живот и подтвердил гипертонус матки.

— Конечно, я понимаю и сделаю все, что требуется.

Пусть я навсегда потеряю Мартина, но потерять его ребенка, мою единственную надежду на счастье —никогда. Ребенок будет напоминать о Мартине и о сильной любви к нему. Я подарю малышу всю тепло и заботу, которую боялась и не успела выразить по отношению к Мартину.

— Тогда оформляемся… — зашелестел доктор бумагами. – Муж сможет привезти вам вещи?

— Мне привезет подруга, – я посмотрела на Эйми, и та кивнула в ответ.

Охранники сразу же доложили Дэйву о том, что меня увезли в больницу, и один из них поехал с нами. Сейчас он сидел за дверью палаты и пугал добрых докторов,а также пациентов своим грозным видом. Дэйв звонил мне пару раз, но я проигнорировала его звонки. Что он хочет мне сказать? Ничего хорошего, точно. Разве что, порадоваться тому факту, что ребенок Мартина может не родиться.  Но я не дам ему шанса на это.

Когда меня пристроили в отдельную палату, я смогла поговорить по телефону с мамой. Новость о том, что я в больнице сподвигло маму приехать на всех парах в отделение. Она хлопотала вокруг меня и врачей, выясняя подробности и риски.

— Мам, успокойся уже и присядь. Все хорошо будет с малышом. Я чувствую это, – я положила руку на живот и погладила его.

— Когда я была беременна тобой, мне тоже ставили угрозу выкидыша, а один «умный» врач сказал, что ребенок вовсе уже весь вышел… Нечего спасать. Но материнское сердце не обманешь, оно  все чувствует. Пошла повторно к адекватному специалисту, и через полгода у меня родилась красавица дочь.

Мама гладила мои волосы, пока я лежала на кровати. Сейчас эта поза – самая рекомендуемая для меня. Я закрыла глаза и вспоминала себя маленькой, когда мама нежила меня по утрам, и я не знала забот… Как же хорошо тогда было.

Я перехватила руку мамы и прижалась к ней губами, сильно зажмурившись:

— Мама, спасибо тебе за все. И прости меня. Мы часто друг друга не понимали, но роднее человека у меня нет…

— Что ты, дочка, перестань. Все мы совершаем ошибки. И у меня их немало. Я всегда хотела самого лучшего для тебя, но кто же на самом деле знает, как лучше…

Она права. Никто никогда этого не узнает. Мы можем лишь анализировать прошлое и пытаться не совершать подобных ошибок в будущем. Или совершать их до тех пор, пора на лбу не образуется кровавая рана от «граблей» и терпеть уж не будет сил.

— Когда-то я обвиняла тебя в том, что со мной произошло. Но это не так. Я винила всех, но по факту оказалась виновата сама.

— Не надо себя корить. Можно погрустить, но съедать угрызениями совести – плохое дело. Без ошибок наша жизнь была бы скучной. Да это и не жизнь была бы, а сказка. Ну, разве мы похожи на принцесс, а наши мужья — на благородных принцев?

Мама усмехнулась, а я горько посмеялась. В моем случае — если  сказка, то очень злая и без счастливого конца. Но если не считать жизнь за сказку, то можно найти в ней и хорошие поучительные моменты, которые могут повлиять на итог. Каким он будет — решать нам. Но возникают обстоятельства, которые сдавливают твою волю и будут выжимать из тебя живительные соки до последнего. И тут уже кто сильнее… Я пока нахожусь в этой схватке не в выигрышной позиции, но могу ли я рассчитывать на поддержку извне?

— Мам, ты  когда-нибудь смогла бы разочароваться во мне?

— Разочароваться? О чем ты?

— Ну, знаешь, если бы я поступила как-то не по правилам, скажем, даже вне закона и ориентировалась бы на свои чувства и убеждения?

— Учитывая то, что я отвечала за твое воспитание, и то, что твои поступки являются егочастичным результатом … Имею ли я право разочаровываться? А если бы даже имела, то не стала бы. Ты – моя дочь, Оливия. И я никогда не отвернусь от тебя, чтобы ты не натворила.

Я облегченно выдохнула. Я чувствовала ее поддержку – важно знать, что, что бы ни случилось, будет человек, который окажется на твоей стороне и поможет выбраться из самой глубокой ямы, в которую угодил по собственной вине.

— Но для чего ты это спрашиваешь?

— Чтобы знать.

— Разве ты сомневалась в этом?

— Мне важно было услышать это.

— Ты можешь положиться на меня, Оливия, и рассказать все, что тебя беспокоит.

— Хорошо, мам, – я с облегчением прикрыла глаза.

В палату кто-то вошел. Мама сорвалась  с места, а я открыла глаза и увидела Дэйва, с накинутым халатом на плечах. Неприятное чувство накатило, и я снова закрыла глаза, лишь бы не видеть этого человека.

— Привет, дорогой, – услышала, как мама чмокнула его в щеку. – Вы пока поговорите, я выйду ненадолго.

Я приподнялась с подушки.

— Мам, вовсе не обязательно… —сказала я ей в спину, которая скрылась за дверями.

Недовольно выдохнув, я легла обратно и отвернулась на бок от Дэйва. Стоявший рядом стул скрипнул под тяжестью его тела, и он прочистил горло:

— Хватит строить из себя невинную овечку, Лив.

Я молчала, а мои губы дрожали.

— В том, что происходит сейчас между нами – твоя вина, и ты вынуждаешь меня поступать с тобой так, как я поступаю.

— Хочешь, чтобы я еще пожалела тебя? – усмехнулась я.

— Хочу, чтобы признала это.

— Мое признание не сделает из тебя нормального человека, Дэйв. Из монстра очень трудно сделать человека, мы не в сказке…

— Называешь меня монстром, да? – он хмыкнул и встал со стула, передвигаясь ко мне с другой стороны. – Но и ты оказалась далеко не Золушкой. Монстр бы давно уничтожил такую, как ты… Съел бы, не оставив ни косточки. Я же прошу лишь выполнить условия, а потом делай, что хочешь.

— Угрожая при этом жизнью дорогого мне человека?

— У каждого свои рычаги, – сложил он руки в карманы, смотря на меня сверху  вниз.

— Уйди, Дэйв. Прошу. Мне и так плохо.

— Я поговорил с врачом. Ты пробудешь здесь пару дней, а потом вернешься домой. Так что, свадьбе ничего не угрожает.

— А моему ребенку?

— Отныне, ребенок – это только твои проблемы. Ты разве это еще не поняла? Или хочешь, чтобы я строил из себя заботливого папашу?

— Ну, строить из себя порядочного человека у тебя неплохо получалось…

— Я все сказал,— Дэйв смерил меня взглядом и вышел из палаты.

Глава 45

На следующий день мне позвонил доктор, который наблюдал  Мартина. Мистер Роумер сообщил о положительной динамике восстановительного процесса и о том, что Мартин через пару дней собирается покинуть стены больницы (возможно, даже уехать из города), хотя он бы не советовал этого делать. Мистер Роумер думал, что я как-то смогу повлиять на его скорое инеобдуманное решение. Но если бы это было так…

Я звонила Лили, но она не отвечала. Возможно, объявила мне бойкот. Я не могла предположить, зачем  Мартин хочет выписаться из больницы раньше времени, по словам доктора, он еще не готов  к этому.

Пока я нахожусь в больнице, у меня есть шанс увидеть Мартина и Лили, но есть одна проблема. Это человек Дэйва, который дежурил около палаты, может, даже и медсестры одним глазом поглядывали за мной за определенную сумму из кармана Дэйва.  Мне нужна помощь. Я позвонила Эйми, и она через час уже была у меня.

— Зачем тебе видеться с Мартином? – она восприняла все в штыки.

— Говорят, они с Лили уезжают из города, ты что-то знаешь про это?

— Лили что-то говорила, но пока это не точно.

— Врач не советует покидать больницу, Мартин еще слаб. Но он упрямый, как баран. Что у него на уме…

— А по-моему, тебя не должно волновать, что у Мартина на уме, у тебя свадьба на выходных, Лив.

— Свадьба никуда не денется, – встряхнула я головой.  –Я должна с ним встретиться. В последний раз я видела его без сознания, всего перевязанного, когда он был на грани, понимаешь? А сейчас он хочет умчаться неизвестно куда, и я могу его больше никогда не увидеть…

— Не продолжай, – жестом руки остановила меня Эйми и тяжело вздохнула, понимая, что со мной бессмысленно спорить.  – Я возьму охранника на себя. Твоя задача промелькнуть незамеченной на улицу в тихий час.

— А если остановят?

— Ну, придумаешь что-нибудь. Скажешь, забрела не туда… Вернешься, и будет попытка номер два.

Я приняла информацию и взглянула на часы. До начала нашего спонтанного плана «побега»  было около часа.

— А как ты собираешь отвлечь охранника?