Сила крови III. Власть крови Каменев Алекс

1.

Пролог.

Территория Колоний.

Корпоративная экстерриториальная зона.

Фабрика «Элинум-1». Собственность семьи Мелоун.

Башня административного управления.

– «Семьдесят два – шестьдесят. Прорыв периметра. Отходим на позицию три».

– «Приказ держать сектор пять, не давать продвигаться».

– «Отрицательно. Нет возможности задержать продвижение».

– «Повторяю: приказ – не давать врагу продвигаться в глубь территорий».

– «Не имеем возможности… плотный обстрел… преимущество в огневой мощи…»

На последних словах рация зашуршала, заполняясь помехами. Присутствующие в комнате быстро переглянулись.

– Похоже можно считать, что 72-60, больше не держит оборону в секторе 5, – глубокомысленно заявил старик в деловом костюме старого кроя с пышными бакенбардами.

Женщина во главе стола дернулась, напряженный взгляд метнулся в сторону панорамных окон, где за стеклом раскинулись фабрика. Производственные цеха вперемешку со складскими ангарами с высоты башни казались несокрушимой твердыней, способной выстоять под любыми невзгодами.

Жаль, что впечатление оказалось обманчивым.

– А я говорил, что гарнизон надо больше, – горячо заявил мужчина, сидевший в центре овального стола.

На последнем этаже высотки на экстренное совещание собрались весь высший топ-менеджмент промышленного комплекса.

– Не горячись, Роберт, все мы помним, что ты говорил, – спокойно ответила женщина, сидящая на месте председателя собрания.

Красивая, ухоженная, в брючном классическом костюме бежевого цвета, что иные называли – кофе с молоком, она встала и подошла к окнам. Снаружи не прекращалась канонада.

Ада Мелоун смотрела как ее карьера рушится вниз, и ничего не могла с этим поделать. Придумать, чтобы повернуть события вспять. Атака оказалась внезапной, недавно построенная фабрика подверглась нападению более значительных сил, чем предполагали аналитики и теперь за эту ошибку платили все.

– Они обходят с флангов. Ломают оборону, чтобы пробить коридор, – тихо доложил еще один участник совещания. В отличие от остальных, он сидел, уткнувшись в портативный компьютер, куда в режиме реального времени передавалась информация с поля боя.

– Кто нас атакует уже выяснили? – не оборачиваясь спросила Ада.

– На острие три меха: «Гадюка», «Дефендер» и «Оплот». Последний штурмового класса, выполняет роль тарана. Именно он ломает оборону, принимая на себя основные удары, пока остальные зачищают фланги, увеличивая радиус вторжения, – четко доложил мужчина за компьютером, выдавая навыки бывшего военного.

Мужские пальцы пробежались по клавиатуре, выводя картинку на общий экран. Присутствующие машинально прикипели взглядами к изображению. Передача шла с урывками, судя по торчащим свечкам кранов, точка наблюдения находилась где-то на окраине погрузочно-разгрузочной зоны.

В поле зрения умной оптики попал один из нападающих роботов. Его кабина непрерывно тряслась от многочисленных попаданий, но мех продолжал упорно идти вперед, изредка разражаясь пусками мини-ракет.

– Это «Оплот», – пояснил отвечающий за оборону советник. – Устаревшая модель, но у него сильно изменена стандартная компоновка.

– Как именно? – резко бросила Ада.

Не удивившись отчетливым ноткам раздражения в женском голосе (все понимали чем грозит потеря такого объекта), мужчина спокойно ответил:

– Наращена броня, увеличена мощность силовой установки, установлены дополнительные щиты, – он на секунду запнулся. – Программа анализа боевой тактики предполагает наличие магической составляющей.

Женщина в деловом костюме резко развернулась от окна.

– Хотите сказать, внутри сидит одаренный?

Военный пожал плечами.

– Как минимум у него есть что-то из артефактов. Сенсоры это засекли. И пилот точно имеет нейрочип последнего поколения. Моторика движений меха и время отклика на реакцию внешних воздействий подтверждает это с девяностопятипроцентной вероятностью.

– Но вы сказали это старая модель шагохода, – напомнила Ада.

Мужчина кивнул.

– Тогда почему пилот использует нейрочип последнего поколения, но при этом сидит в какой-то давно устаревшей консервной банке?

Советник развел руками.

– Возможно потому, что его не жалко?

В этот момент на экране пусковые установки обсуждаемого меха вновь открылись выпуская на свободу очередную стайку ракет. Стационарные турели скорострельных пушек защитников открыли ураганный огонь, снимая листы брони с корпуса вражеского робота, но тот не реагировал на обстрел, продолжая неумолимый натиск.

– Это не простая броня, – заметил еще один мужчина за столом, напоминающий ученого. – Специальные композитные сплавы, рассчитанные на множественные попадания. Видите, как металл отлетает слоями, но не дает пробить пластину до конца? Это технология называется «тройной лист».

– Почему «тройной лист»? – спросила Ада.

– Потому что, для одного гарантированного пробития надо произвести, как минимум три выстрела в одну точку, вместо одного, как обычно бывает. Очень хитрый сплав, не дающий себя пробивать с одного попадания.

Ракеты наконец достигли цели, накрыв точку с турелями автопушек. Приземистое здание скрылось в облаке разрывов. Вверх взметнулось облако пыли. Через секунду строение обвалилось, похоронив под обломками защитников с техникой.

Мстя за погибших товарищей, кто-то из обороняющих фабрику ударил по вражескому меху с другой стороны, но шагоход молниеносно развернулся, принимая атаку на левый борт корпуса, где многослойных бронеплит оставалось в изрядном количестве.

– Смотрите, как он резко обернулся, подставив под удар хорошо защищенный бок, – вскричал нетерпеливый Роберт, не удержавшись и вскочив на ноги. Ухоженный палец ткнулся в экран, будто желая привлечь внимание, хотя присутствующее и так не отрывали взоров от происходящего.

– Хороший нейрочип с коротким временем отклика, – сухо прокомментировал возглас военный советник. Маневр меха его не удивил.

– «Фиксируем запуск дронов», – прошелестела рация голосом наблюдателя.

Головы людей в зале синхронно развернулись к окну, где за толстыми стеклами сияло голубое небо, будто надеясь разглядеть воздушных хищников, чей искусственный интеллект был создан специально, чтобы рвать и убивать врагов.

– Вы уже узнали, чей отряд идет на острие атаки? – безэмоционально осведомилась Ада Мелоун.

Отвечающий за оборону советник равнодушно пожал плечами.

– А какая разница? Уже понятно, что позиции удержать не получится, выстраивать новую тактику поздно.

Он намекал на возможность изучения методов противной стороны в атаке, для создания более эффективной обороны, на основе прошлого опыта. Если знать, кто на тебя нападает, можно предугадать его дальнейшие действия.

К сожалению для подобного шага уже поздно, периметр прорван, оборона посыпалась. Защитники в беспорядке отступают, не в силах противостоять напору противника.

Женщина неспешно повернулась. Ее ухоженные руки были скрещены на груди, взгляд пронзил мужчину холодной яростью.

– Чтобы знать кому мстить за поражение, – ледяным дыханием тихо прозвучали слова, наполненные скрытой яростью.

Но бывшего военного не испугала реакция босса. Ему и до этого приходилось служить корпорантам, думавшим о себе слишком много, и в результате плативших за подобное отношение жизнью.

– Так не принято, мисс Мелоун, – равнодушно бросил он, но все же отвел глаза в сторону. Злить сверх меры начальство не самая лучшая мысль. – Наемники всего лишь выполняют работу. Их наняли сломать нашу оборону, они это сделали. Мстить за это – дурной тон.

– Вы будете меня учить? – холодно осведомилась Ада.

Мужчина вновь пожал плечами. Спорить он не собирался, но донести мысль, как делаются дела в Колониях, был обязан. Иначе потом с него могли спросить уже боссы этой леди-босс, ведь как ни посмотри, а основными нанимателями являлись они.

Финансово-промышленный конгломерат под управлением бостонского семейства Мелоунов имел множество предприятий и интересов, его прислали сюда на время, помочь одной особе показать свои управленческие таланты, и заодно дать совет, если придется. Вот он его сейчас и давал. Совет, который возможно позже спасет слишком самоуверенной женщине жизнь.

– Станете преследовать наемников за выполненный контракт – остальные перестанут с вами иметь дело. И тогда Мелоун-Индастриз придется туго в Спорных территориях, – терпеливо, как маленькой, объяснил он.

Нотки снисходительности, проскользнувшие в голосе отставного вояки, вызвали вспышку гнева со стороны самого дерганого участника совещания:

– Как вы сметете!

– Заткнись, Роберт! – тут же резко осадила его женщина.

Ни для кого в зале не являлось секретом, что этих двоих связывали любовные отношения, и что благодаря более высокому статусу, женщина помыкала любовником не только в постели, но и в жизни.

Ада помолчала, обдумывая сказанное.

– Ладно, я поняла…

Фразу прервала усилившаяся канонада.

– Бьют из квадрата семь. Артиллерийские установки на подвижной платформе. Анализ показывает восьмидесятипятипроцентную вероятность прорыва в западном секторе с последующей высадкой десанта на управляющих модулях. Производственные цеха будут остановлены и выведены за границы боевых действий. Похоже атакующие не хотят терять ценный актив.

За окном вспух гигантский шар пламени. Одно из попаданий взорвало цистерну с горючим на краю промышленной зоны. Минимизировать ущерб нападающим не удалось.

– Что касается вашего предыдущего вопроса, мисс, то это Мантикоры, – сказал военный советник, нажимая клавиши на компьютере. Сделав предупреждении о недопустимости прямой мести, он все же сказал название отряда наемников, не желая портить отношения пусть и с временным, но все же начальством.

– Мантикоры? – переспросила Ада.

– Да, мисс Мелоун.

Женщина задумчиво посмотрела на общий экран, затем ее взгляд вновь скользнул за окно.

– Мантикора – это гербовый зверь. Думаете, здесь замешаны аристо?

Военный неопределенно развел руками.

– Все возможно.

– Кланы?

– Не знаю, мисс. Но крови они не боятся.

– Это Колонии, здесь никто не боится крови.

– Да, но только если это клановцы, то у нас большие проблемы. Этих учат убивать с самого детства, – мужчина нахмурился. – У них естественный отбор заложен в генах, где слабый умирает, а сильный возвышается.

Женщина раздраженно хлопнула себя по бедру. Рука с нежной, не знавшей тяжелой работой кожей, соприкоснулась с бежевой тканью умопомрачительной стоимости с небрежностью грубого удара.

– Проклятые дикари со своими звериными законами превосходства одаренных, – зло прозвучали слова.

– Дикари, которые правят миром, – дипломатично напомнил военный советник и замолчал. Взгляд мужчины вновь уперся в дисплей компьютера.

Остальные члены совещания больше не вмешивались, предоставляя инициативу общения с руководством военному специалисту.

Здание ощутимо тряхнуло, девятью этажами ниже разорвалось несколько снарядов. Корпоранты в зале вздрогнули, со страхом покосившись в окно. Даже маска ледяной надменности у мисс Мелоун треснула, обнажив неприкрыты испуг.

Прилеты в виде взрывов и огромных воронок заставили людей на улице бросится врассыпную. Несколько тел осталось лежат на земле. До этого здание управляющих не подвергались ударам. Впрочем, попадание было явно случайным, прицельные выстрелы уже давно снесли бы вызывающе торчащую над производственными цехами высотку.

– На подходе десант Консорциума G.A. – совершенно внезапно для присутствующих доложил ассистент, отвечающий за внешнюю связь. – Получен ультиматум вступить в переговоры.

– Global Alliance, – с ненавистью выдохнула Ада. – Еще одни ублюдки, которых я ненавижу.

– Похоже они наняли Мантикор расчистить дорогу, и теперь идут в образовавшийся прорыв, – спокойным тоном поделился военный советник. Его происходящее волновало исключительно с точки зрения военной тактики. Не его вина, что в свое время на оборону объекта выделили мало сил, посчитав большой по численности гарнизон экономически невыгодным.

Но самое худшее, что в негласной табеле о рангах в корпоративной среде G.A. стоял несравненно выше Мелоун-Индастриз и мог себе позволить выделять любые ресурсы для захвата заинтересовавшего их объекта и потом выдвигать ультиматумы.

– Нас вызывают, – сообщил помощник, повернул голову к мисс Мелоун и пояснил: – Передовой отряд Мантикор.

Большой экран на стене мигнул, появилась заставка входящего сигнала – изображение когтистой лапы, сжимающей желтый шар солнца.

2.

Первыми нахлынули звуки: шум набегающих волн, плеск о скалы, далекие крики чаек. Следом пришли запахи: соленой морской воды, солярки и машинного масла. Сочетание последних оказалось столь резким, что дрогнули веки, заставляя открыться глаза.

Взгляд долго не мог сфокусироваться, что-то серое мельтешило перед глазами. Понадобились усилия, чтобы мозг начал соображать. Не плавно, дерганными урывками, но все же соображать.

Продолговатые камни. Галька. Пляж? Не похоже. Запахи не те. И нет общей ухоженности. Какой-то мусор, острые камни у края берега, мутная зеленоватая вода. Определенно не пляж. Скорее район недалеко от промышленной портовой зоной.

Я с трудом перевернулся, из груди вырвался вздох. Солнце висело низко, указывая, что время приближается к позднему вечеру. Наступали сумерки. Прохлада ночи уже начала проступать.

Вздел себя на колени и тут же чуть не рухнул обратно. В разум ворвался поток воспоминаний о площади из гранитным плит, о растекающемся под ногами фиолетовом пламени, о чужое воле, что ломало сознание, изменяя и подгоняя под заданные параметры рода Мещерских.

Эффект оказался столь силен, что из рта вырвался стон. Меня замутило. Тело ломило, мышцы ныли, суставы, казалось, принадлежали другому человеку. В висках пульсировала острая боль, напоминая раскаленную иглу, вонзившуюся в мозг.

Не представляю сколько продолжалась странная пытка, но закончилась так резко, что от облегчения едва не брызнули слезы.

Вот же дерьмо! Я осознал себя стоящим на четвереньках изрыгая остатки того, что еще недавно находилось в желудке. Было плохо. Очень плохо. Но постепенно становилось получше.

Я устало сел, проведя грязными ладонями по лицу. Надо бы добраться до воды и умыться, но сил нет. Да и неохота, если честно. Лучше посидеть, подумать, привести разум в порядок, а уж затем пытаться вставать. Но для начала необходима небольшая ревизия. В первую очередь – где оружие?

Снабженного глушителем автомата нет, пистолета тоже, как и тактической кобуры на бедре, вместо нее оплавленные пластиковые огрызки. Комбез изодран, высококлассное военное снаряжение превратилось в лохмотья, не в силах противостоять буйству астральной энергии.

Отлично, минус сорок штук. Или сколько я отдал в совокупности за экипировку вместе с оружием? Пистолета жаль, успел к нему привыкнуть. Надо будет при случае обзавестись похожей машинкой, модель хорошо зарекомендовала себя.

Взгляд скользнул вниз и лицо непроизвольно вздрогнуло. Кожа на внешней стороне ладони сочилась кровью. Порезов не было, кровь словно выходил через поры кожи.

Это было столь необычно, что я несколько секунд завороженно следил, как микроскопические алые капельки выдавливаются изнутри. Что-то новенькое, раньше такого не было.

Страха нет, как и ощущения чего-то неправильного. Скорее наоборот, из глубины сознания всплыло убеждение что так и надо, организм очищался.

– А кто это у нас тут такой сладенький? – глумливый голосок прилетел откуда-то сзади. Послышались шаркающие шаги, дешевая подошва грубых ботинок скользила по гальке, создавая характерные звуки.

Подходили двое. Нет трое. В плохой физической форме, иначе бы так не шумели. Не бойцы, скорее городские крысы из трущоб, что могут быть опасными лишь внезапностью нападения.

Все это разум отметил машинально, на автомате проанализировав и звуки шагов (явно плохая координация у владельцев ног), и глумливый голосок, и прозвучавшие интонации мужского голоса, заранее записавшего собеседника в жертву.

Быстрая ревизия организма показала, что несмотря на общую слабость, больших повреждений нет, руки-ноги целы, как и тело в целом. Полной развалиной себя не ощущаю, а значит нормально.

– Может обидел кто? Так мы поможем. Но за помощь придется заплатить, – продолжал все тот же голосок. – Мы люди добрые, поможем чем сможем. А ты нам за это сделаешь приятно.

Раздались смешки других. Они подходили, полностью уверенные в собственном превосходстве, не сомневаясь, что будущая жертва уже в их руках.

– Я даже со спины вижу, какая у тебя смазливая мордашка, нежные губки и розовая попочка, – все никак не успокаивался первый. Двое поддержали его заливистым смехом.

Шаркающая по гальке походка становилась все ближе. Скосив глаза я заметил, что не ошибся с количеством подходивших. Трое, одеты в какую-то рвань, измазаны грязью, давно немытые волосы свисают лохмами. Уродливые лица щерятся беззубыми ртами.

Трое оборванцев подваливали вихляющей походкой, самым опасным выглядел правый и то только потому, что заскорузлые пальцы сжимали железный прут, то ли обломка трубы, то ли огрызка арматуры. Остальные двое ничего в руках не держали, по крайней мере на виду.

– Ну что, сладенький, скрасишь наш вечерок…

Громкий хруст выбитого сустава заставил говорливого резко заткнуться. Не вставая с земли, я ударил ногой, ломая ему колено. Тут же нанес еще один, подошвой под ногу второго, того, что с прутом.

– А-а-а-а!!! – дико заорал первый, глядя, как сломанная кость выскочила из плоти. Потоком хлынула кровь.

Черт, удачно получилось, думал всего лишь выбью колено. Третий и последний участник веселой компании вполне грамотно качнулся назад, выходя на пределы удара. Морщинистая рука с застарелыми пятнами рыбкой нырнула в карман. Не зная, что там и не желая проверять, я плавно скользнул вперед, одновременно поднимаясь на ноги, и с ходу нанес новый удар на этот раз под основание носа ребром ладони.

Такие удары опасны тем, что вибрация от приложенной силы выливается в мощный импульс, пробегающей волной от места соприкосновения по ближайшим частям тела. В этом случае, объектом приложения стал череп и бултыхающаяся внутри серая масса. Все равно что одеть на голову железно ведро и со всей дури врезать кувалдой, только с воздействием изнутри. Как сотрясение, только во сто крат сильнее. Если знать точно, как бить, то легко превратить мозги в жидкий кисель.

Что и произошло Оборванец постоял секунду, затем молча рухнул навзничь, став похожим на груду грязного тряпья. Готов.

Я повернулся к двум другим. Тот, что справа поскуливал, пытаясь ползти, забыв о валяющейся неподалеку железяке. Любитель розовых попок выл на одной ноте, пытаясь выпрямить выбитое колено.

По себе знаю, боль при таких повреждениях адская. Ощущение, будто кости трутся друг от друга, пока разорванные связки бьют током, как от оголенного провода, порванных нервных окончаний.

Молча обойдя центрального, я подошел к ползущему, подождал пока голова чуть опустится и нанес короткий удар подошвой ботинка в основании черепа. Что-то отчетливо хрустнуло, оборванец дернулся и затих. Минус два. Неплохо, для того, кто только что вырвался из астрального ада.

– Значит розовые попочки любишь, – произнес я, небрежно поднимая с земли железный прут и походя к последнему из троицы.

Предчувствуя, что сейчас произойдет нечто ужасное, тот завыл совсем на высокой ноте, заставив поморщиться. Того и гляди в ультразвук перейдет, мелкий ублюдок.

– Не надо! Прошу, не надо! – законючил он, на секунду превратившись в нормального человека. Испуганного, раскаявшегося, осознавшего, что до этого вел неправедную жизнь и даже действительно поверившего, что если выживет, то потом изменится.

Знаю такие выверты сознания. Он и правда сейчас в это верил, но пройдет время и обещание забудется и все вернется на круги своя. Так что никаких вторых шансов. Не изменятся, не станет святым. Не в их это природе – становится другими людьми.

Я пинком перевернул визжащее тело и с размаху всадил прут в живот любителю сладеньких мальчиков. С академическим интересом посмотрел на деяние рук своих, отметив глубину погружения. Вроде нормально.

– А-а-а-а!!! – оборванец задохнулся в крике.

Вдохнув новую порцию воздуха, он вновь завизжал так, что я снова поморщился.

– Так и оглохнуть недолго. Чего надрываешься? – доброжелательным тоном осведомился я.

– Не надо! Не надо! Прошу вас, не надо! – зачастил оборванец с ужасом глядя на торчащий из живота металлический прут.

Я проследил за его взглядом, кивнул.

– Да, наверное, стоило засунуть тебе его в задницу. Раз уж ты такой любитель розовых попок.

Он с ужасом вытаращился на меня, на мгновение забыв о боли.

– А ты как думал? Да воздаться по делам вашим… или как там… дальше не помню, – повинился я. Рука крепко ухватила прут и выдернула резким рывком.

Поганец заверещал. Последовал новый пинок, поворачивающий его обратно на живот. Спускать штаны не стал, примерился, прикидывая, где заветная дырка, и с одного взмаха загнал железную палку между худых ягодиц. Кажется попал куда надо, хотя гарантий давать не рискну.

– Ну вот, а ты боялся. Чпок и готово, – я отряхнул руки.

Завывания затихли. Сдох что ли? Нет, дышит. Но это ненадолго, кишки разворочены, в жопе металлический прут – умирать будет долго и мучительно.

С мрачным удовлетворением оглядев композицию их трех тел, я еще раз отряхнул ладони от грязи и отправился прочь от берега. Но сделав всего несколько шагов, резко остановился, как налетев на стену.

Наказание ублюдков принесло удовольствие. Раньше такого за собой не замечал. Раньше я их бы просто убил – быстро и без затей, забыв об их существовании уже через пару минут, а сейчас наслаждался каждой секундой.

Наверное, нечто подобное испытывал князь Мстислав, мстя за убитую дочь вырезая под корень Валашское княжество. Что это? Еще один привет от крови Мещерских?

– Твою мать…

Ладно, позже об этом, сейчас надо выбираться. Если судить по окружающей местности и видневшимся вдали строениям, меня выбросило в портовой зоне. Вдалеке виднеются сияют огнями громады небоскребов. Это определенно Скайфолл. За проведение в мегаполисе дни, его очертания уже успели примелькаться, с другим городом трудно спутать.

Хоть в этом повезло. Могло оказаться гораздо хуже и зашвырнуть куда-нибудь в Африку, оттуда выбираться намного труднее.

Я потащился к дороге, где долго и безуспешно пытался поймать попутку. Хрен там, в этом секторе ездили в основном грузовики, чьи водители обосновано опасались останавливаться рядом с подозрительно выглядевшей фигурой в лохмотьях.

Пришлось идти пешком. К счастью, до пригорода оказалось недолго. Пару раз в сгущающихся сумерках мелькали подозрительные фигуры, но никто из темноты не выступил, вероятно принимая за своего, слишком уж внешний вид у меня оказался специфический, легко сойду за одного из местных бомжей.

А вот на КПП начались проблемы. Парень в униформе и черном берете долго вглядывался в данные на экране, запуская проверку по третьему кругу.

– Проблемы? – начав терять терпение я переступил с ноги на ногу. По дороге пришлось выбросить окончательно развалившиеся ботинки, а стоять босиком холодно.

– Прошу вас вытянуть руку вперед, – строго произнес офицер. Две закованные в темный металл фигуры за его спиной едва заметно шевельнулись, готовые действовать, если подозрительно выглядевший субъект заартачиться.

Пришлось подчиняться. В палец укола маленькая игла, пошла проверка по ДНК-образцу, вписанного в регистр наемника. Какое-то время ситуация оставалась подвешенной, затем лицо офицера разгладилось. Идентификация прошла успешно.

– С вами все в порядке? Может нужна помощь? – тотчас став любезным осведомился дежурный. Солдаты за его спиной расслабленно качнулись назад.

– Нет, благодарю. Просто был плохой день, – я криво усмехнулся, показывая, что шучу.

Парень в униформе ответил вежливой улыбкой.

– Хотя если вас не затруднит, вызовите пожалуйста такси, – попросил я, спустя короткую паузу.

Офицер коротко кивнул. Я направился к пешеходному переходу. Сил тащиться пешком уже не было, поэтому лучше сразу в машине.

Еще через полчаса, я входил в двери фешенебельного отеля. Администратор на ресепшне, если и удивился внешнему виду нового постояльца, то не подал вида. Стоило увидеть при регистрации номер счета с остатком депозита, как он стал само воплощение любезности, пообещав прислать в номер новую одежду и ужин, заказанный из ресторана при отеле.

После душа лежа на широкой кровати я тупо уставился в потолок. Мыслей не было. Каждая клеточка мышца тела отдавала ноющей болью. Постепенно наваливалась усталость. Ничего не хотелось делать, просто лежать и ни о чем не думать. Все это лучше оставить на потом.

Сам не заметил, как задремал и провалился в омут беспамятства. Последней осознанной мыслью мелькнуло опасение, чтобы не повторился сон с очередным погружением в проклятый Астрал. Дальше пришла темнота…

Проснулся с тяжелой головой. К счастью ничего не снилось, вся ночь прошла как в провале, вроде только отключился, а за окном уже утро.

– Черт, как после похмелья.

Снова душ, на этот раз контрастный. Резкие перепады температуры помогли прийти в себя. По крайней мере голова перестала болеть.

Дальше завтрак: ледяной апельсиновый сок в высоком бокале, жареный бекон, яичница, тосты, помидоры, и непременно большая чашка кофе. В гостиной обнаружился выход на открытую террасу. Номер оказался из дорогих. На последнем этаже, на уровне пентхауса.

Набросив белый махровый халат вышел наружу, знаком велев вызванному персоналу сервировать завтрак на балконе.

Скайфолл жил своей жизнью. В воздухе мелькали ховербенды, далеко снизу доносились звуки оживленных улиц, стоял гул многомиллионного мегаполиса.

– Телевизор работает? – я кивнул на встроенный в стену экран.

– Да, сэр, конечно, – девушка, помогающая в сервировке, нажала кнопку. Экран ожил. Телевизор находился в гостиной и пришлось переставлять стул, чтобы смотреть его хотя бы под углом.

– Спасибо, вы можете идти, – поблагодарил я.

Молодой парень и девушка в униформе персонала отеля коротко поклонились и вышли. Стоимость завтрака и обслуживание в номере будут включены в общий счет.

Я сидел прихлебывал кофе, краем глаза наблюдая за утренним выпуском новостей. Главное по важности событие конечно нападение в Скайфолле. Было. Теперь его перебил еще более кровавый теракт в германском секторе протектората японских островов.

– «… продолжается противостояние в западной части пригородов Токио. Высадка десанта не дала противостоящим повстанцам силам продвинуться в глубь контролируемых ими территорий…», – симпатичная ведущая с пухлыми губами и крупным бюстом безэмоционально комментировала транслирующийся кадры с городских улиц бывшей японской столицей, ставшей административным центром Объединенного Протектората.

Германцы не смирились с потерей территории и почти сразу попытались контратаковать, вернув контроль над сектором. Спешная набранная сборная солянка из панцергренадеров и отдельных подразделений штурм-полка с ближайшей военной базы высадились в окрестностях Токио уже через несколько часов после уничтожения администрации немецкого сектора.

Высадились. И умылись кровью. Попытка с ходу подавить мятеж провалилась, толком не начавшись. Совершенно неожиданно у повстанцев на руках оказалось тяжелое вооружение, в том числе малые мехи легкого класса, специально приспособленные для боев в городских условиях.

Но что хуже всего – ряды мятежников были плотно насыщенны реактивными гранатометами с тандемными боеприпасами и портативными зенитно-ракетными комплексами. Это сразу на несколько ступеней усложнило ведения боя для регулярной армии Священной германской империи. Когда с крыши каждого дома может прилететь ракета (зенитная или термобарическая, не так уж и важно), то приходится распылять силы и быть особенно осторожными, продвигаясь вперед.

Взять повстанцев нахрапом малыми силами не удалось. Тевтонам вломили от души, заставили умыться кровью. Началась переброска и накопление подкреплений за пределами города. И вот здесь вскрылась важная деталь – оказалось в данный момент у германцев не хватало свободных подразделений, чтобы бросить их на подавление мятежа.

Кто-то очень точно рассчитал время атаки, сделав так, что у противника окажутся связаны руки.

– «… инициатива британской стороны вызвала дискуссию со стороны других стран…».

А вот и главные кукловоды. Даже не сомневался в личности тех, кто стоял за случившимся. Пока остальные великие державы замерли, ожидая чем все закончится и готовясь поделить немецкий сектор между собой, хитрозадые лимонники выступили с предложением.

– «… немедленное прекращение всех боевых действий, приглашение противоборствующих сторон сесть за стол переговоров при посредничестве Британской империи, как нейтрального наблюдателя, и начало обсуждения пересмотра условий законов функционирования протектората. Последний пункт уже вызвал жаркую дискуссию среди политиков и экспертов. Никто не может точно сказать, что к чему именно приведут переговоры, но то, что они будут, уже почти никто не сомневается…»

– К чему-к чему, как обычно – к тому, что островитяне в очередной раз обведут вокруг пальца чересчур прямолинейных тевтонов, – с усмешкой, хмыкнул я.

Даже самому тупому стало понятно, откуда росли ноги вспыхнувшего мятежа. Где повстанцы взяли тяжелое вооружение и от кого получили инструкции по проведению ритуала с выбросом астральной энергии.

Отлично сыграно. Хорошо спланированная и скоординированная атака. Только вот повстанцы плохо понимают и не осознают ситуацию до конца. Поманив морковкой свободы, британцы станут намного худшими хозяевами, чем немцы. Они понимают, что последние не оставят ситуацию просто так и в конечном итоге отвоюют свой сектор, поэтому церемонится не будут, выдаивая чужой производственный кластер до конца.

– И тут наступит прозрение, но будет поздно, – проронил я, берясь за стакан с соком и собираясь приступить к завтраку.

Будто в насмешку в гостиной зазвонил телефон. Чертыхнувшись, я вышел с террасы и поднялу трубку.

– Извините, сэр, что беспокою вас, но к вам пришли, – сказал сотрудник с ресепшена.

– Кто?

– Он представился, как герр Клаус с сопровождающими. Судя по документам, они из представительства Германской империи.

Дерьмо! Захотелось выругаться. Быстро работают засранцы. Я вздохнул, прикидывая варианты. Арестовать меня не смогут, нет полномочий, Скайфолл – нейтральная территория. Убивать сразу тоже вряд ли будут, по крайней мере не так открыто. Тем более в этом случае не предупреждали бы о своем визите заранее. Значит хотят просто поговорить.

– Хорошо, пусть поднимаются, – разрешил я и положил трубку.

Подумал и спокойно отправился завтракать дальше. Поговорим с германскими посланцами на террасе.

3.

– Итак, я вас слушаю, – я откинулся на спинку стула, поведя рукой на место напротив.

Предложение присесть принял только один из тройки гостей. Двое других рассредоточились по террасе.

Главный – мужчина лет сорока, крепко сбитый, в хорошем, но не слишком дорогом костюме, блондин с холодными голубыми глазами – из тех кого в молодости называли «белокурой бестией», спокойно уселся за столик, покосившись на расставленные тарелки с завтраком.

Заметив взгляд, я гостеприимно предложил:

– Угощайтесь. Говорят завтрак, самый главный прием пищи на протяжении дня.

Германец молча покачал головой.