Архипелаг Побережник Николай
– Как и везде… тайга, сопки.
– Возвращайтесь, – сказал я.
– Принял.
В боксах обнаружилось несколько бочек с различным ГСМ, инструмент, САК на тележке со спущенными колесами, бензорез, пневмокомпрессор со шлангами тоже на тележке.
– Ну пошли на пути, посмотрим, что там, – сказал Иваныч, когда мы вышли на улицу.
– Идем… Успокоился?
– Да ладно, можно подумать, ты не в восторге.
– Ну я пока просто в тихом шоке, и стараюсь держаться, чтобы не впасть в истерику от радости.
– Получается? – хмыкнул Иваныч, ловя фокус лупой на табаке и раскуривая трубку.
– С трудом.
Мы пересекли несколько стопок рельсов и наваленные кучами шпалы, которые, вероятно, когда-то лежали аккуратно уложенные в штабеля, теперь дорожка из разбросанных шпал тянулась метров на пятьсот от ремонтного участка.
Обследовав состав с двадцатью цистернами и четырьмя платформами, выяснилось, что одиннадцать цистерн с мазутом, три с бензином и шесть дизтопливом. На двух платформах стояли четыре танк-контейнера, это которые имеют каркас под габариты стандартного морского контейнера, а внутри обыкновенная цистерна. В одном танк-контейнере был спирт, в трех других нечто очень вонючее, Иваныч предположил, что это какой-то сироп или еще что-то подобное. На другом пути, после стрелки, стоял состав из платформ, крытых вагонов и двух вагонов-рефрижераторов, двери которых были «запенены» пеногерметиком.
– Если там какие-то фрукты или мясо… представляешь, что будет, когда мы их откроем? – сказал Иваныч.
– Не будем открывать, оставим как «оружие массового поражения», оттащим потом в тупик. Что там дальше в тупике? Пошли.
– Идем.
В тупике на рельсах стояла мотодрезина с двумя прицепленными к ней тележками, затем стоял ремонтный локомотив – кран на 30 тонн, с еще двумя платформами, на которых лежали рельсы, шпалы, инструмент, путевые домкраты, россыпи путевых костылей, гайки, болты, подкладки и накладки. Дальше еще один вагон, платформа со щебнем и в самом тупике стояли два пассажирских вагона, которые использовались под жилье, изрядно внутри загаженные, надо сказать.
– В общем как будем действовать? – спросил Иваныч, когда мы были уже в лагере, пообедали и пили чай, пережидая под навесом из растянутого брезента жару.
– Все зависит он наших транспортных возможностей, что, кстати, с плашкоутом?
– Заправили, ревизию в машинном провели… готов к эксплуатации, в общем.
– Надежная посудина хоть? – спросил я подозрением.
– Эта-то? – хмыкнул Иваныч. – Она еще нас с тобой переживет. Мореходность у нее не выше пяти баллов правда, но у нас тут штиль, как видишь.
– Отлично просто. А сколько, ты говорил, он на себя берет?
– Точно не помню, но пятьдесят тонн наверняка.
– Это, конечно, много, но полную цистерну не утащит.
– Не утащит, – согласился Иваныч, – надо думать… крепко думать.
– А что в тех танк-контейнерах, кроме спирта? – поинтересовался Саша.
– Тухлятина какая-то… карамелью только отдает.
– Так может слить тогда эту карамель вонючую, да использовать как емкости для слива цистерн тут? – предложил Саша.
– А прапор-то у нас голова! – поднял палец вверх Иваныч. – Точно ведь… прикатить платформы с танк-контейнерами сюда, снять их, потом цистерны подкатить, слить… потом цистерны на «танковоз» и на Сахарный, там выгружаем, затем возвращаемся за танк-контейнерами, грузим и везем обратно… и так, пока не перетащим все цистерны.
– Да, – вздохнул я, – времени на это уйдет…
– А у тебя другие мысли есть?
– Нет… к сожалению.
– Ну тогда этот план утверждаем.
– Хорошо, только получается, что сначала надо перевезти на Сахарный технику.
– Я тебе больше сажу, что сначала надо придумать, где цистерны размещать.
– Блин, это вот как в том анекдоте – «не дай бог урожай»… – опять вздохнул я.
– Если мы все равно потеряем тут кучу времени, то может, имеет смысл подготовить место на Сахарном для приема такого количества груза? – вдруг подал голос Алексей.
– Излагай…
– Ну… в самом поселке это разместить в любом случае не получится, и подъем от пирса высокий, и узко, да и бараки и дома уже стоят.
– И пирс наш уже не справится с этой задачей.
– Правильно, надо искать новое удобное место для швартовки и разгрузки, причем надо там пути строить, чтобы сразу по ним загонять все на хранение.
– Точно, – кивнул я, – причем делать сразу по-человечески, а не времянку какую… да и под промышленный район острова сразу подготовим место. Предлагаю у отмели, что между Сахарным и Васиным островом, там вообще пологий склон. Валежник оттуда давно вывезли. Подравнять, вон бульдозером пройтись и положить полотно, и этим маневровым трактором таскать из плашкоута цистерны да вагоны. Надо, кстати, приварить к грузовой палубе плашкоута рельсы, и на аппарель тоже.
– Ну да, – согласился Иваныч, – плашкоут заходит от насыпи, вплотную к путям, загоняем на него цистерну и он ее повез… в Сахарном также подошел и выкатил из себя все на полотно.
– Это сколько же работы? – задумался я. – И людей где брать?
– Сейчас придумаем, – ответил Иваныч разминая пальцами сигарету, из пачки, что нашел в домике дежурного, – а пока, значит, что постановили… во-первых, перевезти технику и материалы для строительства первой на Сахарном железной дороги, во-вторых, строим там «промышленный пирс» и укладываем полотно, в-третьих, по людям…
– Вот подошли к главной проблеме.
– Не вижу проблемы, оставляйте мне механика хорошего, два моих бойца и из новеньких троих, всемером управимся, и с охраной и с техникой пока разберемся и потихоньку будем все оттягивать сюда к морю от ремучастка.
– Ну тоже вариант, – согласился Иваныч, – давайте определимся, что оставляем пока, а что на Сахарный, как самое нужное перевезем.
– Ну вот когда каждую единицу техники заведем, убедимся в ее работоспособности, тогда и будем думать, – вставил я.
– Ну тогда вот нам и план на после обеда – заводить технику!
До вечера проковырялись с «движимым имуществом», завели маневровый трактор из бокса, КамАЗ-техничку и ремонтный тепловоз. С последним провозились дольше всего, хоть Иваныч и бахвалился, что, мол, дизель и в Африке дизель, но еще предстояло разобраться с управлением этим тепловозоподобным монстром. Ну да с помощью коллективного разума и забористого мата сдвинули все же его с места и потом еще некоторое время разбирались со стрелками, чтобы перегнать тепловоз на нужный путь, необходимо было сначала починить ветку, чем и прозанимались до самой темноты. Если бы среди нас был хоть один путеец, он, наверное, умер бы от смеха, глядя на то, как почти два десятка мужиков в адских муках неведения меняют шпалы, рельсы и подсыпают щебень. Закончив, отправили на «викросе» по одному пути Алексея с бойцами дежурить на ремучасток, снабдив провизией, а сами доехали на тепловозе до берега по второму. Ужинали, как говорят, из последних сил.
263-й день. У ЖД-полотна
Проснулся с дикой болью в пояснице, может, потянул, может, какая другая напасть, но пока завтракал вроде расходился. А еще меня охватил просто какой-то панический… нет, не страх. У меня почему-то было навязчивое ощущение, что все вот эти «подарки фортуны» как некий последний бонус. Мол, ребята, вот вам еще по шоколадке и отвалите. Поделился этими мыслями с Иванычем, на что он ответил:
– А запросто… Дальше что у нас? Правильно, тайга и глушь. До Волны-то народу не много было на севере, а сейчас и подавно.
– Ага, – кивнул я, – еще думаю, что сейчас из городков, что уцелели, народ пойдет на поиски пропитания и деревушек, подобных Лесному. Хотя Лесной это уже серьезное поселение, а есть же совсем маленькие.
– Да… Сколько их там, пять или шесть? Вон Тернейский район… более-менее населенные районы на побережье смыло, а те, что за перевалом… тем, вообще, думаю, фиолетово на эти глобальные перемены, они и до Волны жили оторванные от мира, а государство о них вспоминало только в период выборов, сразу и вертолеты летели «стаями» и урны везли для голосования.
– Как знать… Ладно, идем заводить локомотив, собираем команду и поехали перегонять составы.
– Поехали. Слушай, а как мы будем снимать технику с платформ?
– Краном… Блин… а сам кран? – спросил я сам себя. – Пирона-то нету.
– Вот-вот. Ну ладно с платформы можно по шпалам спустить, а с насыпи как съехать? Места мало развернуться, завалится набок.
– А не надо с насыпи съезжать! Сейчас на ремучастке перецепляем вагоны так, чтобы платформа с автокраном была ближняя к морю, съезжаем на насыпь.
– Ну да, что-то вроде эстакады из шпал выложим.
– Ага, потом плашкоут прям к путям подойдет и все, у него же днище плоское да плюс аппарель опустится.
– Ну, вот и хорошо, нам его все равно тут смысла задействовать нет, сразу на Сахарный и вывезем.
– На Сахарный первым же рейсом бульдозер, экскаватор и материал под строительство нового пирса.
Так за планированием на ходу дошли до тепловоза.
278-й день. О. Сахарный
Идет уже пятнадцатый день нашей эпопеи по организации перевозок. Первым делом перевезли на Сахарный экскаватор и бульдозер, САК, несколько тонн рельс и другой металлопрокат с ремучастка. Иваныч, Саша и Алексей на «железке», а я с Федором здесь, на Сахарном руководим работами. «Аврора» и плашкоут, который мы с подачи Иваныча стали называть «танковоз», сделали уже по три рейса. В первый, как я уже сказал, приехала землеройная техника, во второй автокран, еще металл и пять тонн шпал, в третий «Аврора» и «танковоз» за собой приволокли по две цистерны, отделенные от платформ и слитые на три четверти в танк-контейнеры. Как только прибыли экскаватор и бульдозер, начали планировку площадки под пирс и рытье котлована для погружения в них цистерн. От идеи хранить цистерны на открытом воздухе отказались из-за температуры окружающей среды, понадежнее, да и со стороны моря не так заметно. Среди ребят из мотострелковой части обнаружились три мехвода с гражданской профессией механизатора, то есть умеющие обращаться с тяжелой строительной техникой. Алексей было надулся, хотя это слово не для него… он так многозначительно помолчал, что у него забрали бойцов, но мы договорились, тут ставки другие. Отступив от береговой линии на пятьдесят метров, вырыли параллельно берегу котлован на глубину 2,5 метра под все количество цистерн, и первые четыре уже были установлены и засыпаны. Теперь довезти остальные цистерны под дизтопливо, ну и собственно перевезти на Сахарный весь бензин и солярку. Цистерны с мазутом пока загнали в тупик, возня с ними не ко времени. Теперь вывезти все остальное, даже тот маленький паровоз, как оказалось, он вполне в строю, только разобраться с ним будет непросто. Бульдозер и экскаватор пока работали на планировке площадки под хранение угля, а чуть ближе к поселку запланирована площадка складской базы, где предстояло разместить все контейнеры с ремучастка, металлопрокат и весь остальной материал. Колесный экскаватор оставался пока на «железке», там перегрузка угля полным ходом.
Пирс… начали строить пирс. Федор предложил как основу использовать контейнер из-под «приплывшего» к нам спортинвентаря. Протащили волоком контейнер вдоль берега бульдозером. На месте, где решили строить пирс, немного углубили дно экскаватором у кромки воды, и прежде чем затолкать в воду контейнер с заваренными дверями и усиленными стенками дополнительно рельсами в бортах прорезали небольшие отверстия, также отверстие, но гораздо больше сделали в крыше, когда контейнер возвышался над морем на полметра, и засыпали внутрь пемзу и камень. Вот теперь, используя контейнер как основу и удобную опору, можно начинать колотить сваи из рельс дальше в море. Необходимо было удлинить пирс еще на 10 метров в море, ну и расширить немного. Тут работа, конечно, спорилась, работали два сварочных поста от САКа, был материал и были люди… не то что я со своим подобием мостков от дома бабы Зои. Новый «промышленный» пирс получился в длину 20 метров, в ширину 3,5 метра.
– Да, на то, как работают другие, смотреть можно вечно, – сказал я, допивая чай и сидя у окна в своем доме. Я не спал уже два дня, скакал все со строительством этим, и меня уже просто валило от усталости.
– Допивай уже и ложись, поспи, – сказала Светлана, тихонько подойдя ко мне сзади и положив мне руки на плечи, – сидишь уже носом клюешь.
– Хорошо, – согласился я, – только разбуди, когда «Аврора» придет.
– Угу, – ответила она и забрала у меня из рук чашку, которую я чуть не уронил.
290-й день. О. Сахарный
Сегодня к обеду затащили на площадку промсклада последний контейнер из десяти найденных на «железке». «Танковоз» подходил вплотную к берегу, аппарель опускалась на специальную эстакаду, ниже которой стояла самодельная платформа из двух тележек грузового вагона и по уложенным вплотную к берегу рельсам маневровый трактор затаскивал тележку к площадке, где, зацепив тросом контейнер, стаскивали бульдозером. Пути от эстакады до площадки проложили вверх на триста метров капитально, на будущее, так сказать. Сделать насыпь из щебня было проблематично, по причине отсутствия щебня, поэтому поступили наоборот, срыли грунт до песчаника и скалы примерно на полметра и, максимально выровняв, уложили полотно. Так было даже удобней, самодельная платформа располагалась на путях ниже эстакады, и на будущее, кроме контейнеров теперь была возможность затаскивать наверх габаритные и тяжелые грузы, чем и предстояло в дальнейшем заняться. Саша со своими «самоделкиными» все-таки решили разобрать тепловоз, что валялся у насыпи, теперь это было реально, при наличии подъемной техники, кучи приспособлений и инструмента.
С мазутом была проблема… На «железке» цистерну подвозили к берегу, где сливали через толстый рукав мазут в танк-контейнер. Сливался он, надо сказать, почти сутки, потом цистерна также отсоединялась от платформы, спихивалась в море и буксировалась до Сахарного, где ее устанавливали на специальные постаменты из шпал, затем «танковоз» привозил танк-контейнер, который затаскивали выше хранилища мазута на высоту, достаточную для того чтобы сливать самотеком, и опять процесс слива на сутки. Надолго еще это мероприятие с мазутом.
Уголь возили в разрезанном пополам контейнере, содержимое которого отправили на компост, он был полон кулинарными изделиями одной знаменитой в прошлом кондитерской фабрики. Емкости обварили, усилили и приспособили под перегрузку автокраном. Получились такие удобные поддоны, которые ставились под насыпь, подгонялись вагоны с углем, замки открывались и по изготовленным лоткам уголь ссыпался в поддоны, которые потом друг на друга ставились на «танковоз» и увозились на Сахарный.
Отдельно скажу про содержимое контейнеров. Про один я уже сказал, там были пропавшие сладости, во втором была канцелярия. В основном школьная, то есть ручки, карандаши, фломастеры, тетради, альбомы, краски, учебники, в основном для начальных классов, и прочий ассортимент любого магазина канцтоваров. Лидия Васильевна сразу «застолбила» половину, идею заниматься образованием детей мы со счетов не сбрасывали, одобряли и всячески поддерживали. Третий контейнер был подарком для хуторян – садовый инвентарь и прочее огородное. Четвертый контейнер порадовал, в нем кроме раковин, унитазов, смесителей и прочей сантехники, были и стройматериалы, лаки, краски, ламинированный паркет, фурнитура, гвозди, саморезы. Еще в одном контейнере с надписью «Альянс» находилось оборудование для АЗС. В седьмом очень много какого-то непонятного оборудования, похоже, что пневматика какая-то, но полезное есть – автоматика управления, электродвигатели, какие-то клапана и насосы, что-то китайское, потому как куча иероглифов везде. Восьмой контейнер содержал очень дорогую, в прошлом мире, итальянскую мебель, теперь это просто мебель, просто дерево, матрасы и тряпки. В девятом контейнере с надписью «ДонАгроМаш» было сокровище… самое настоящее, по нынешним временам. Это был мини-завод, который, вероятно, заказало какое-то фермерское хозяйство и не дождалось. Вскрыв контейнер, мы с Федором сначала покривились, обнаружив опять там какие-то железяки, ящики, электродвигатели, мотки транспортерной ленты и прочее. Пока не вскрыли ящик с надписью «документация» и не прочитали – «Мини-завод ДонАгроМаш». В состав оборудования мини-завода входила установка производства растительного масла, мукомольная установка, какие-то сеялки-веялки и сортировки, упаковочная линия и линия розлива и еще несколько неизвестных мне названий. Облазили весь контейнер, и пришли к выводу, что содержимое этого контейнера лишь малая часть того железа, из которого этот завод и должен собственно собираться. Я даже расстроился сначала, но напрасно, именно в этом контейнере находился ящик с технической документацией, чертежами, схемами, технологическими картами и прочим.
Время шло к ужину, я связался с бригадирами участков, получил отчеты, раздал ЦУ и мы с Федором отправились ко мне ужинать. Светлана наготовила самого настоящего борща, все ингредиенты которого были выращены у нас, на Сахарном… Вот, себя кормим, а дальше разберемся, на сытый-то желудок. Ужинали за домом под навесом всем семейством, даже Бим лежал под столом и с остервенением кромсал мосол, который ему достался в процессе приготовления борща. Федор через каждую ложку нахваливал борщ и причитал, что некому для него готовить.
– Так а ты лицо, руки отмой, в порядок себя приведи и сходи к девчонкам на хутор, пока всех не разобрали, – сказала Светлана.
– Точно! Хочешь, к Дашке с Женькой в гости сходим, я попрошу Дашу, она тебя с сестрой познакомит.
– Не, не надо… сам как-нибудь, – пробасил Федор, – можно еще тарелочку?
– Конечно, Федя, – ответила Света, наполняя его тарелку добавкой, – только пока ты созреешь, всех девок разберут, и ты останешься старым чумазым ворчуном. Давай я тебя постригу хоть после ужина?
Федор слегка покраснел и посмотрел на меня.
– Соглашайся, лохматый вон какой и борода в разные стороны торчит.
– Ну ладно, давай, – кивнул он.
Пока Света стригла Федора на улице, усадив во дворе, я сидел под навесом и изучал документацию от завода. В принципе, по чертежам и описаниям все можно восстановить, единственное, что энергопотребление согласно документации было у этого комплекса всего 160 киловатт, так что как приводить в действие механизмы завода еще предстояло придумать.
Залаял Бим, звонко так, оповещая, что кто-то пришел. Я встал из под навеса и вышел во двор.
– Добрый вечер, – сказал Алексей Макарыч.
– Добрый, – ответил я, улыбаясь, – заходите, у нас чайник еще горячий.
– Да что чайник, – отвлеклась от стрижки Света, – борща хотите, Алексей Макарович?
– От борща не откажусь.
– Ну вот, а ты чай… Накорми гостя.
– Идемте под навес, – сделал я приглашающий жест.
– Ох и добрая у вас хозяйка в доме, – резюмировал Макарыч, отодвинув тарелку, – спасибо, очень вкусно.
– На здоровье. Теперь чайку?
– Хорошо бы.
Я налил чашку и пододвинул ближе к гостю глиняную розетку с медом.
– Я что пришел, Сергей Николаевич… времени с момента моего вступления в должность прошло достаточно, а вы все не заходите и не интересуетесь результатами моей работы.
– Ну, раз у нас на острове нет поножовщины, крысятничества и диверсионной деятельности противника, значит, результаты все же есть, – улыбнулся я.
– Зря вы иронизируете, Сергей Николаевич, все-таки есть определенные предпосылки, чтобы… скажем так, насторожиться.
– И какие же?
– Вам по порядку, или самые значительные?
– Даже так? – удивился я. – У вас целый список?
– Да, – лаконично ответил Алексей Макарыч и достал из кармана несколько сложенных пополам листов, – а вообще извините, конечно, но хотелось бы поговорить с глазу на глаз, без посторонних ушей.
Я хотел было возразить, мол, нет секретов у нас здесь, но передумал.
– Ну тогда допивайте чай, и идемте в форт, заодно покажете, как устроились.
Макарыч одобрительно кивнул и еле уловимо улыбнулся.
Форт тоже заметно преобразился, появилась небольшая полоса препятствий, турники и вообще чувствовался порядок. Макарыч заметил, что я приятно удивлен и сказал:
– Это Максим тут командует в отсутствие Алексея.
– Молодец! А где он сам, кстати?
– На оперативной работе.
– Не понял…
– Я же говорю, нам есть о чем поговорить.
– Ну, показывайте ваши апартаменты, там и поговорим.
Макарыч проводил меня в подвальное помещение одного из старых фундаментов, над которым уже был возведен щитовой дом.
– А что не наверху обосновались?
– Жарко, не привыкну я никак к жаре, а здесь прохладно.
– Ну неплохо вы тут устроились, – сказал я, когда мы спустились.
Комната была одна, и как бы визуально разделена на рабочую и жилую части. Справа от входа вдоль стены стояла небольшая тумбочка, стол и сделанный совсем недавно табурет, на стене была маленькая полка с посудой. Затем неширокий топчан, за которым была еще одна тумбочка. Жилую часть отделяла тонкая стенка из доски, на которой висела кое-какая одежда. Справа находилась рабочая часть комнаты, пирамида с СКС, на полу деревянный ящик, дальше стол и два табурета. Свет в комнату проникал через несколько маленьких и узких окошек под потолком.
Мы сели за стол в рабочем кабинете, Макарыч снова достал листы, развернул их и, положив перед собой, сказал:
– Вы знаете, что за островом следят.
Я только помотал головой.
– Так вот, на соседнем острове, как его…
– Васин?
– Да на Васином… а почему, кстати, он так называется?
– В честь одного очень хорошего и доброго человека, бывшего жителя поселка Сахарный. Он не пережил Волну. А на той сопке у него было зимовье, ну и я назвал этот остров в его честь.
– Ясно, ну продолжим… Сначала мне доложили с поста наблюдения на мысу, что видели ночью огни у острова. Через пару дней опять доклад, что на рассвете замечено передвижение на том берегу. Стали целенаправленно наблюдать, да, есть там кто-то, ведут скрытое наблюдение.
– Не такое уж и скрытое.
– Да, просто это не профессионалы, вот и были обнаружены. Вчера на «Мандарине» отвезли Максима и двоих из ополчения. Вышли как бы в сторону Лесного, потом обогнули Сахарный и высадились на Васин остров.
– И как результаты?
– Задержаны двое.
– Кто такие?
– Максим сообщил, что это бывшие военные из Лунево, наняты неизвестным в Лесном с целью наблюдать и сообщать информацию.
– У них рация?
– Нет, у них связной, приплывает и уплывает.
– Хотите взять связного?
– Да. Максим там пробудет до его появления.
– Дела… И кому это надо?
– Вы знаете такую поговорку: «Всё куплю, сказало злато, всё возьму, сказал булат».
– Да, что-то слышал такое.
– Надо полагать, что разведка ведется либо с экономическими целями либо с военными.
– Как не вовремя, – с досадой сказал я.
Макарыч улыбнулся и сказал:
– Вот вы, Сергей Николаевич замечательный человек, это мое мнение и я вам об этом откровенно заявляю, но! В своем беспрерывном, самозабвенном порыве заботы о процветании нашего поселения вы забываете о многих важных вещах. Несомненно, труд проделанный вами, и, так скажем, костяком этого поселения колоссален, и от этого еще более печально, понимая, что это все можно потерять.
– Я вас слушаю…
– Давайте я просто озвучу свое мнение, а вы сделаете выводы и решите, как быть дальше.
– Хорошо, – ответил я и приготовился слушать.
– Итак, мои наблюдения… Во-первых, с одной стороны, принимая поселенцев на остров, вы проводите некое собеседование, оцениваете человека и это правильно, с другой стороны, когда поселенцы оказываются тут, они остаются по большому счету один на один сами с собой и с руководителями, скажем так, ваших структурных подразделений, и вот это не совсем понятно. Да люди при жилье, не голодают и при работе, но далеко не все ведь такие инициативные, как те же рыбаки или ремесленники на хуторе. И согласитесь, у них в головах возникает некая неопределенность в управлении и, возможно, сомнения в правильности их выбора. Вы этого просто не замечаете, нет, не из-за черствости, а, скажем так, по причине занятости. У вас есть цели, люди, которые находятся в непосредственной близости к вам и рядом с вами, они посвящены в ваши цели, согласны с ними и тоже стремятся к их реализации. Но ведь здесь еще много людей, кроме ваших друзей и близких, некоторые вас даже в лицо не знают, хотя в курсе, что есть некий Сергей Николаевич, который основал это поселение, – Алексей Макарович сделал паузу и посмотрел на меня. – У меня есть немного вина, желаете?
– Нет, спасибо, мне для того, что вы уже сказали и еще скажете, нужна светлая голова. Продолжайте.
– Во-вторых… мне довелось с некоторыми пообщаться и в поселке и на хуторе… Сергей Николаевич, людям нужно понимание их положения здесь, и они хотят видеть власть на острове, с законами и четкими вехами на будущее, не забывайте, граждане какой страны здесь находятся. Я не говорю о том, что нужно строить новый СССР в масштабах острова Сахарный, или упаси боже Россию последних двадцати лет. Я говорю о порядке, и в первую очередь о порядке в головах людей… иначе пройдет еще немного времени, и вы не заметите, как скатитесь в анархию. Это сейчас, пока еще люди заняты обустройством своего быта, источников дохода и пропитания, все держится… а потом? Потом, когда начнет «завязываться жирок»? Какие мысли начинают посещать обывателя, когда ему нечем заняться? Знаете, когда начались проблемы у этой страны?
– Когда?
– Когда она перестала быть Русью. Были княжества и процветали, в случае опасности княжества объединялись и давали отпор врагу. И почти все крутилось вокруг, так скажем, военной промышленности, которая тянет вперед всю остальную. Можно разобрать подробнее – например, для конницы необходимо развитое кузнечное и шорное дело, деревообработка, ведь нужны стрелы, луки и копья, сукноделие, красильное производство, коннозаводское дело, сельское хозяйство, а для него – опять же кузнечное и коннозаводское и так далее. Люди заняты, зарабатывают и подрабатывают, обмениваются излишками своего «военного госзаказа» и кормят семьи, СТРАНА БОГАТЕЕТ!!! А еще с каждого такого промысла платились подати в казну, откуда шло вспомоществование в дома призрения, гимназии, больницы. Общественное благоденствие, между прочим, даже в Российской империи было поставлено очень серьёзно, там был громадный штат, как недавно было принято говорить, «госслужащих», больше всего военного министерства и министерства внутренних дел, вместе взятых, некое мизерное подобие которых вы в принципе уже создали…
Я сидел и смотрел на этого человека, слушал. Не хотелось его перебивать и прерывать этот поток информации и рассуждений…
– …несомненно, были и проблемы, как, например, рискованное земледелие, суровый климат и обширные территории, которые необходимо было защищать. И сейчас у нас из всех этих проблем в принципе осталась одна – защита того, что имеем, и возможно того, что впоследствии приобретем. Если еще глубже копнуть историю…
– Вы решили провести небольшой экскурс в историю? Очень интересно на самом деле.
– Знаете, Сергей Николаевич, кто не помнит своей истории не может рассчитывать на будущее, это я немного перефразировал, но суть та же. Итак, мы с вами, в отличие от древних славян, имеем много преимуществ, нам не нужно, скажем так, преодолевать заново многие этапы развития, у нас больше знаний, у нас есть технологии и почти тропический климат, но этап социального неравенства рано или поздно возникнет, потому что у людей разные возможности, разный потенциал и, самое главное, разные взгляды на жизнь. Катастрофа планетарного масштаба уравняла всех выживших, но прошло время, и вы видите результаты – равенства нет, образовалась некая иерархия тех, кто оказался трудолюбивее, предприимчивее, хитрее и удачливее других. Это видно и по Лесному, и по Лунево, и там еще долго будут происходить брожения масс в поисках, так скажем, стержня. Здесь же на Сахарном вы создали поселение искусственное, основанное на первом этапе на взаимопомощи и цели просто выжить, и это сработало. Но это только начальный этап, будут и другие. Подумайте хорошо, Сергей Николаевич, как долго просуществует поселение без системы управления, без элементарных законов и, куда от нее деться, иерархии?
– Недолго, наверное, – ответил я, пожав плечами.
– Да, недолго, и катастрофа местного масштаба может случиться гораздо раньше, чем вы себе представляете. Кстати, вы в курсе, что в харчевне у рыболовов несовершеннолетним наливают выпивку?
– Нет.
– «Поздравляю», это один из звоночков. То есть смотрите, что произошло даже на этом примере: вы привезли людей сюда, дали им возможность строить новую жизнь, более того, потом вы дали им право заниматься ремеслом, а затем право зарабатывать. Теперь внимательно… что вы упустили?
– Я не наделил их обязанностями.
– Вот! В точку. И чем больше пройдет времени, тем сложнее будет это сделать.
Возвращался я из форта с тяжелым сердцем, обдумывая все услышанное и медленно шагая по дороге, в редких местах подсвеченной тусклым светом маломощных ламп, которые мы включали на пару часов, давая возможность задержавшимся на работах или еще где нормально дойти до дома. Когда я вернулся домой, дети уже спали, а Светлана с Аленой при свете керосиновой лампы что-то мудрили с какой-то выкройкой.
– И что вы в темноте там видите? – спросил я, разуваясь у двери.
– Да мы уже заканчиваем, – ответила Светлана, – что так долго?
– Да, разговор затянулся что-то.
Света внимательно посмотрела на меня, встала со стула и подошла ко мне, пристально заглядывая в глаза.
– Что-то случилось?
– Нет, ничего… устал просто… пойду спать, – отвел я взгляд и пошел к выгороженной мебелью спальне.
291-й день. О. Сахарный
– Ну и чего ты такой хмурый с утра? – спросила Светлана, выставляя на стол завтрак.
– Не выспался, переваривал разговор с нашим безопасником.
– И что он тебе такого сказал, что ты полночи вздыхал?
– Все правильно сказал, открыл мне глаза на мою наивность и ткнул носом в реальность, от которой я немного отвлекся.
– И какие выводы ты сделал из этого разговора?
– Менять надо некоторые вещи. Чем я после завтрака и займусь… только до харчевни прогуляюсь сначала.
– У тебя все получится, – нежно улыбнулась Светлана, и, погладив выделяющийся живот, добавила: – мы в тебя верим.
– Это для меня сейчас главное, – ответил я, тоже улыбнувшись, сразу почувствовав, как настроение немного изменилось в лучшую сторону.
В харчевню я вошел решительным шагом, застав всех четырех ее хозяев за завтраком, не здороваясь, присел к ним за стол:
– Я не буду выяснять, кто инициатор, у меня нет на это времени и тем более желания, но если я еще раз услышу о том, что здесь наливают выпивку несовершеннолетней молодежи, то выдам вам четверым пару топоров, десяток бревен и один час на постройку плота, а потом еще час на то, чтобы вы все четверо скрылись из прямой видимости акватории острова. Все, приятного аппетита! – сказал я все практически на одной ноте и, бабахнув ладонью по столу, встал и вышел.
От харчевни я сразу направился в форт, на узел связи, где застал Жеку, который там командовал, обучая связному делу наших студентов Диму и Ксению.
– Привет, – поздоровался я с Ксенией, поднявшись на второй этаж свежего сруба, сложенного на старом фундаменте отдельно стоящего здания старой в/ч.
– Здрасти, – ответила коротко стриженная «под мальчика» худощавая девушка, держа какую-то тетрадь, исписанную мелким почерком, положив сверху на страницы ладонь с длинными и тонкими пальцами.
– Дежуришь?
– Да, до обеда я.
– Как там на «железке», на связь выходили? – сказал я и, сняв с пояса рацию, поменял ее, достав из стакана-зарядного устройства, которых на полке было несколько, другую и повесил на пояс, проверив заряд и частоту.
– Да с утра был короткий сеанс связи, вот у меня записано, – она встала, взяла со стола журнал и протянула мне.
– Ага… «приступили к работам по плану, вечером Аврора и Танковоз с грузом и цистернами на буксире выходят на базу. Ясно, перед выходом же будет еще сеанс связи?
– Да, обязательно.
– Записывай, предашь по смене как особое распоряжение.
Я продиктовал текст радиограммы, в которой указал, что необходимо присутствие на Сахарном Иваныча, Алексея и Саши.
– Что-то случилось? – спросила Ксения.
– Нет, ничего, просто появились очень важные задачи, для решения которых необходимо их присутствие.
– Это связано с захватом тех, что были на острове?
– И с этим тоже. Как там, кстати, группа Максима?
– Сидят, ждут связного, – вздохнув, ответила Ксения.
– Отметь и передай по смене, как только прибудет группа Максима, то сразу связаться со мной.
– Хорошо.
– Как у вас Димой дела? Хозяйством не обзавелись?
Читать бесплатно другие книги:
