Дикий вьюнок Шолох Юлия

– Я уезжаю на рассвете.

Почему не получалось ничего сказать? Я будто онемела. Как я вообще могла думать о работе и не подумать… что магов вместе с войском отправят на границу, и на эту роль наверняка выберут далеко не самых высокопоставленных магов. Что в условиях военного положения у него не будет ни малейшей возможности отказаться?

Он так и стоял на пороге, будто боялся подойти.

– Королевский совет надеется, все обойдется малой кровью и удастся избежать большой войны. Но в любом случае, ты помни – я вернусь весной, и свадьбы тебе избежать все равно не удастся…

И двигаться не получалось, будто все мышцы превратились в кисель. Хорошо, что он все-таки подошел. Я упиралась лбом в его плечо и думала, что вот оно… новый рисунок звезд. Безжалостных, холодных пустышек, от которых каким-то совершено непостижимым образом зависят наши судьбы.

Все произошло как-то очень быстро. На работу я в тот вечер не пошла, но Янош занимался сборами и забежал всего на минутку перед сном. На предложение провожать его завтрашним утром, ответил категорическим отказом.

– Мне и так довольно сложно уходить. А если ты будешь стоять там и смотреть такими глазами, я и вовсе не смогу.

Судя по тому, что ему пришлось отдирать мои руки от своей одежды практически силой, Янош был прав, в таком состоянии я могла только помешать, но никак не поддержать.

Эта ночь получилась очень страшной. Тогда я думала, что страшнее просто не бывает.

Я сильно ошибалась.

Вечером того дня, когда Янош с королевским войском отбыл на границу, у нас с мастером Армедом состоялся серьезный разговор о возможном развитии событий. Что будет с ним и со мной? Насколько посольство нуждается в моих услугах во время, когда пограничный конфликт вот-вот перерастет в полномасштабную войну? Чем нам это грозит?

Мастер внимательно выслушал мои пространные вопросы, а потом долго молчал, поглядывая на меня чуть ли не с отеческой нежностью. Нехотя пояснил, как нынче обстоят дела:

– Ула, в данный момент вы не можете уйти с работы. Официально войны не существует, поэтому в положении посольства и его сотрудников ничего не изменится. До тех пор пока все будет продолжаться как раньше, наши с вами персоны ни у кого не вызовут ни малейшего интереса. А вот если вы поспешите уйти, вполне вероятно начнутся неприятности. Ваш уход могут воспринять как бегство, связать с происшедшим, ведь пусть неофициально, но военные действия идут. Вы попадете под подозрение, и поверьте, вам это вряд ли пойдет на пользу. Послушайте старика, сделайте вид, что вокруг ничего не изменилось. Оставьте все как есть.

Про войну я вообще не могла слышать!

И конечно же, я последовала полученному совету. Притвориться, что за последнее время ничего особенного не произошло, оказалось проще простого. Не знаю, как Акуила, а мой мастер никак не мог быть злодеем – за время совместной работы он даже голос на меня ни разу не повысил, хотя временами признаюсь, было за что.

Текли обычные дни, пустые и страшные. В начале каждой недели на воротах ратуши вывешивали списки погибших. Магов в их числе практически не встречалось, но все равно каждый раз я шла туда, как на собственную казнь. И не найдя среди имен знакомого, сидела потом на лавке у площади, потому что просто не хватало сил встать и уйти.

В лаборатории царила атмосфера сконцентрированного ожидания, исследования мастера больше никого не интересовали, зато и нас никто не трогал – сидели себе тихо в башне и не высовывались.

Я знала, что шайнарским посольством составлен и направлен ко двору перечень требований, в случае исполнения которых шайнарская сторона соглашалась забыть о конфликте и вернуться к относительному миру. Ответа пока не последовало, поговаривали, будто в списке имеется некий пункт, который поставил Королевский совет в тупик. Правда это или нет, а если правда, то в чем именно заключается условие я, естественно, не знала.

Только в обществе Златы становилось немного легче. Она, человек нетерпимый практически ко всему, вдруг повернулась совсем незнакомой мне стороной – такой покладистой, заботливой и мягкой Златы я раньше не знала. Она закармливала меня конфетами, веселила городскими байками и почти не упоминала о пане Мареке, чтобы не травить душу своим светлым, незамутненным счастьем.

Через месяц от Яноша пришло письмо, в котором он много раз подряд повторил, что дела идут просто чудесно и поездка вообще чуть ли не развлекательная, так что беспокоиться о нем совершено не стоит!

Если бы это было так просто…

Но, так или иначе, все шло своим чередом.

Однажды мы с мастером увлеклись каким-то длительным экспериментом, а когда закончили и изучили результат, оказалось, что времени уже под утро. Мастер категорически отказался отпускать меня на извозчике домой и оставил ночевать в одной из комнат своей квартиры, которая находилась над лабораториями наверху башни.

Получив плед, я улеглась на узкий, оббитый старой вытертой тканью диван.

Несмотря на усталость, сон, как обычно в последнее время, не шел. Когда раздался непривычный звук, напоминающий птичий крик, я подскочила и не сразу догадалась, откуда он идет.

Потом крик повторился. Я на цыпочках отправилась к окну и выглянула на улицу. Довольно близко от башни располагалась украшенная по краю изогнутым черепичным узором покатая крыша основного здания посольства, напоминающая опрокинутый лепестками вниз колокольчик. И сейчас на ее краю стоял высокий полуголый человек. Блеклая рассветная серость служила фоном широкой белой спине, раскинутым в стороны рукам и запрокинутой к небу голове.

Потом он резко дернулся, покачнулся, но устоял на ногах, а по спине, словно опустившись из свободного полета в воздухе, пронеслось изображение птицы. Огромная, она полностью закрывала спину крыльями, которые спустя несколько секунд нехотя сложились.

Конечно же, это был Акуила. Вряд ли поблизости найдется множество других шайнаров с похожим рисунком.

А еще я поняла, что его птица каким-то образом умеет летать в небе. И кто знает, что происходит в это время? Как работает существующая между ними связь? Может, посол способен видит то, что видит она? Если так… Вряд ли эта новость входит в число секретов, которыми Акуила намерен делиться с кем попало. Но не никаких сомнений в увиденном – сегодня он выпустил свою птицу размяться, а сейчас она вернулась обратно.

Это было совершено непонятно и, наверное, вообще очень сложно, потому я просто закуталась покрепче в плед и вернулась на диван. Если это не сон, подумаю о происшедшем на свежую голову с утра пораньше.

Выспаться все равно не удалось, мастер разбудил меня, как только поднялось солнце и отправил домой, так как вскоре должны явиться его ученики и, ясное дело, появление в разгар рабочего дня из одной из его комнат сонной незнакомой девицы не то зрелище, которое стоит видеть наблюдательным болтливым юношам.

Вернувшись в пансион, я еще спала, совсем недолго, а когда, наконец совершено проснулась, поняла, что об увиденном ночью распространяться не стоит никому. Даже мастеру.

За остаток осени и зиму не случилось ничего особенного.

Весной, когда с начала войны прошло уже больше семи месяцев, так же неожиданно, как и в прошлый раз, по городу разнеслась новость, что конфликт улажен и стороны готовы пойти на какие-то многочисленные взаимные уступки, только чтобы, ко всеобщей радости, сохранить мир.

От этого известия я практически летала. Даже не верилось, что семь месяцев страха и беспрерывного ожидания могут закончиться так просто! Хорошо, что все это время обе стороны всего лишь передвигались вдоль границы, делая небольшие вылазки на территорию противника, захватывали мелкие города и деревни, но вглубь территории не совались.