Нон Лон Дон Мьевиль Чайна

1. Учтивая лисица

Не могло быть и тени сомнения: на самом краю спортивной площадки, прямо за турниками, стояла живая лиса. И что еще удивительнее – лиса явно что-то высматривала.

– Смотри, вон там, видишь?

Площадка была заполнена детьми, одетыми в невыразительную серую школьную форму; они увлеченно гоняли мяч, стараясь забить гол в самодельные ворота. И в этом шуме и гаме только маленькая стайка девочек стояла неподвижно, наблюдая за лисицей.

– Правда, девочки, вижу, вижу, вон она. Смотрите, она смотрит на нас, – прошептала одна из них, та, что была выше всех ростом и выделялась светлыми волосами. Ей лучше всех было видно зверя, укрывшегося в зарослях высокой травы и чертополоха. – Но почему она даже не шевельнется?

Девочка медленно двинулась навстречу лисице.

Когда подружки только-только приметили лисицу, им показалось, что это обыкновенная собака; не прекращая оживленной болтовни, они двинулись к ней. И только дойдя до середины асфальтированной площадки, девочки вдруг поняли, что перед ними никакая не собака, а настоящая лиса.

На дворе стояло прозрачное осеннее утро, в ясном небе ни облачка, ярко светило по-осеннему прохладное солнце. Девочки глазам своим не верили: вот это да, живая лисица! Они подошли уже совсем близко, а она не боится: смотрит и никуда не убегает.

– А я уже один раз видела лису, – прошептала Кэт и перевесила сумочку на другое плечо. – Когда мы с папой гуляли по каналу. Он сказал, что сейчас их в Лондоне много развелось, просто мы их не замечаем.

– Почему она не убегает? – беспокойно проговорила Кейша. – Я дальше не пойду. У нее зубы острые.

– Ну да, это для того, чтобы съесть тебя, внученька, – отозвалась Диба.

– Там была не лиса, а волк, – отпарировала Кэт.

Но дальше Кэт и Кейша все-таки идти не решились, зато Занна, та самая, светловолосая, продолжала тихонько приближаться к лисице. От нее, как всегда, ни на шаг не отставала Диба. Вот они уже совсем близко, лиса сейчас испугается, подпрыгнет, грациозно махнет своим пушистым хвостом, нырнет под забор и исчезнет!

Но лисица не двигалась с места.

Никогда в жизни девочки не видели, чтобы животное стояло так неподвижно. И дело даже не в том, что лиса не шевелилась: она не шевелилась совсем. Девочки подходили все ближе и ближе, и возле турников они уже не просто шли, они пригнулись и, высоко поднимая ноги, крались, словно заправские охотники в мультиках.

А лисица бросила быстрый взгляд на Дибу и снова перевела его на Занну, и в глазах ее читалась какая-то странная, почти человеческая учтивость.

Диба сдвинула брови.

– Ну да, она явно смотрит на нас, – сказала она. – Точнее, на тебя. Похоже, я ее не интересую.

Занна терпеть не могла своего полного имени Сюзанна, а уменьшительного Сью терпеть не могла еще больше. В этот микрорайон она переехала около года назад и быстро подружилась с Кэт, и с Кейшей, и с Бекс, да и с другими девочками тоже. Но больше всего она сдружилась с Дибой. В первый день всю дорогу до школы, а потом и в школе Диба смешила Занну своими шутками и выходками, а такое под силу далеко не каждому. И с тех пор они стали как нитка с иголкой: куда Занна, туда за ней и Диба. В облике Занны была какая-то странная особенность, которая сразу всем бросалась в глаза. Училась она вполне сносно и в спорте была не из последних, неплохо танцевала, в общем, была как все – она всегда старалась быть не хуже других, но особенно и не выделяться, и дело вовсе не в этом. Она была стройна и хороша собой, но этими своими преимуществами пользоваться даже и не пыталась: во всяком случае, казалось, что она всегда предпочитает держаться в тени. Но, увы, получалось это у нее далеко не всегда. И если б не ее легкий, общительный нрав, это могло бы доставить ей немало хлопот.

Самые близкие подруги были всегда с Занной немного настороже, словно не совсем понимали, как с ней себя вести. Сама Диба не раз признавалась себе, что Занна какая-то слегка не от мира сего. Бывало, стоит, весело болтает с кем-нибудь – и вдруг словно отключилась, ничего не видит вокруг, ничего не слышит, уставится взглядом куда-то в пространство и даже не помнит, о чем она только что говорила.

Вот и теперь она во все глаза смотрела на лисицу и с видимым усилием пыталась сосредоточиться, чтобы понять, что говорит ей Диба.

Занне, видимо, надоело прятаться: она резко выпрямилась и уперла руки в бока, но лисица не только не подпрыгнула от неожиданности, но даже не шевельнулась.

– Смотри-ка, и вправду глаз с тебя не сводит, – сказала Диба.

Занна поймала взгляд лукавых глаз рыжей плутовки, но помимо лукавства в них светились мягкость, доброта и глубочайшее почтение.

Отставшие девочки с живейшим участием наблюдали за происходящим, однако животное, казалось, совсем их не замечало.

…Вдруг раздался звонок, возвещая конец перемены. Девочки растерянно переглянулись.

И тогда наконец лисица ожила. Не отрывая взгляда от Занны, она отвесила ей глубокий поклон. А потом рыжим пламенем метнулась в сторону и была такова.

– Чудеса да и только, – пробормотала Диба, глядя на Занну.

2. Таинственные знамения

До конца занятий Занна молчала и почему-то сторонилась своих подружек. Наконец они поймали ее в столовой во время полдника, но она потребовала, чтобы ее немедленно оставили в покое; тон ее был столь угрожающим, что тем оставалось только повиноваться.

– Не берите в голову, – сказала Кэт. – Грубиянка, что с нее взять.

– Чокнутая, – продолжила мысль Бекс, и девочки демонстративно отошли в сторону.

С Занной осталась только Диба. Но и она поостереглась пока заговаривать с подругой. Просто стояла рядом и задумчиво на нее поглядывала.

После школы Диба подождала Занну на улице. Та, правда, сделав вид, что торопится, попыталась было как-нибудь незаметно проскочить мимо, но не тут-то было. Диба решительно догнала ее и взяла под руку. Занна сердито нахмурилась, но это продолжалось недолго.

– Послушай, Диба… что же это такое происходит? – тревожно спросила она и глубоко вздохнула.

Подруги направились в сторону своего квартала и скоро подошли к Дибиному дому. В квартире, где обитало горластое и шумное семейство Дибы, вечно все ходило ходуном, не смолкал крик и стоял шум и тарарам; это порой раздражало Занну, зато здесь всегда можно было найти укромный уголок для разговора по душам. На улице прохожие, как всегда, провожали девочек долгим взглядом. Забавная парочка, что и говорить: маленькая и кругленькая Диба рядом с худенькой и стройной Занной; к тому же Диба не могла похвастаться особой опрятностью. Непослушные, длинные и черные как смоль волосы она туго перехватывала сзади ленточкой, так что получалось что-то вроде растрепанного конского хвоста, тем более что отдельные пряди умудрялись вырваться на свободу и торчали во все стороны. Белокурые волосы Занны, напротив, всегда были аккуратно и гладко зачесаны назад.

Всю дорогу Занна молчала, хотя подруга донимала ее вопросами, как, мол, та себя чувствует и все ли с ней в порядке.

– Здравствуйте, мисс Решам, здравствуйте, мисс Мун, – пропел, встречая их, Дибин папа, едва они вошли в дом. – Ну и как ваши дела? Не желают ли милые дамы выпить по чашечке чаю?

– Привет, моя рыбочка, – сказала Дибина мама. – Как прошел день? Здравствуй, Занночка, как поживаешь?

– Здравствуйте, мистер и миссис Решам, – отозвалась Занна с улыбкой; ей было приятно видеть радушие Дибиных родителей, хотя это всегда ее немного смущало. – Спасибо, хорошо.

– Оставь ее в покое, папа, – отрезала Диба и потащила Занну в свою комнату. – И не забудь про чай, хорошо?

– Ну, значит, сегодня у деточки никаких новостей, – запричитала Дибина мама. – Даже рассказать нечего своим папочке с мамочкой. Выходит, день прошел впустую, ай-яй-яй! Как ты меня огорчаешь, доченька!

– Все было нормально, – заявила дочь. – Как обычно, неужели не ясно?

Не вставая из-за стола, оба родителя Дибы во весь голос принялись утешать свою бедную дочечку: это ж такое несчастье, ай-яй-яй, ничего в ее жизни не происходит, ничего не меняется и один день как две капли воды похож на другой! Ну, ничего, детка, вот придет завтра, и тогда, может быть…

Диба закатила глаза к небу и с шумом захлопнула за собой дверь.

Подруги уселись на стулья и какое-то время молчали. Диба достала из сумки косметичку и вдумчиво мазала губы блеском, а Занна просто сидела с отсутствующим видом.

– Ну и что ты обо всем этом думаешь, а, Занна? – раскрыла наконец рот Диба. – Ведь, согласись, происходит что-то очень странное.

– Сама знаю, – угрюмо отозвалась Занна. – И чем дальше, тем странней.

Трудно сказать, когда именно все началось. Но вот уже почти месяц, как они стали замечать, что вокруг творится что-то неладное.

– Помнишь, как я увидела это облако? – спросила Диба. – Оно было так похоже на тебя!

– Это было давным-давно, и ни на кого оно не было похоже, – отрезала Занна. – Есть вещи куда более серьезные. Сегодня вот мы видели лису. Потом та женщина, помнишь? И надпись на стене. И письмо. Вот о чем надо думать!

Странные события начали происходить еще в начале осени. Как-то раз сидели подружки в кафе. В дверь кто-то вошел, но, занятые своей болтовней, они не обратили на это внимания. И вдруг девочки заметили, что перед их столиком стоит какая-то женщина. Стоит, смотрит на них и молчит. Девочки с недоумением уставились на нее.

На женщине была униформа водителя автобуса, кепку она лихо заломила на затылок так, что было непонятно, как она у нее там держится. Женщина смотрела на них и как-то странно улыбалась.

– Простите, что я прерываю вашу беседу, – сказала она. – Надеюсь, вы не… Честное слово, так приятно встретить вас здесь. – Женщина улыбалась всем девочкам, но обращалась исключительно к одной Занне. – Вы меня простите, пожалуйста, но мне просто очень хотелось сказать вам об этом.

Девочки уставились на нее, разинув рты; немая сцена длилась несколько секунд: никто не в силах был ничего выговорить. Наконец, запинаясь, Занна попыталась что-то ответить, но ее перебила Кэт.

– Что вы сказа-а-али? – спросила она с совершенно обалдевшим видом.

А Диба ни с того ни с сего расхохоталась. Но странное дело: женщина нисколько не смутилась. Она спокойно выдержала паузу и, как ни в чем не бывало, продолжила:

– Шуази! – отчетливо произнесла она; это дикое, ни на что не похожее слово девочки услышали впервые. – Шуази! Мне говорили, что вы бываете здесь, но я, глупая, не верила. А теперь вижу собственными глазами: это чистая правда!

И, еще раз широко улыбнувшись, она повернулась и вышла. Девочки за столиком как-то ненатурально захихикали, стали переглядываться, шуметь, пока официантка не сделала им замечание.

– Ненормальная!

– Дура какая-то!

– Чокнутая!

Этот нелепый случай можно было бы с успехом забыть – мало ли чудаков попадается на улицах Лондона, бывают и почище. Но в том-то и дело, что этим все не кончилось.

Через несколько дней Диба с Занной шагали по Иверсонроуд, как раз под старым мостом, опоры которого чуть ли не сплошь исписаны любителями оставлять по себе память, в том числе и в виде неприличных надписей. Диба замедлила шаг, с усмешкой разглядывая некоторые из них. И вдруг – что такое? Сразу над сеткой для голубей, в таком месте, куда и добраться невозможно, не свернув себе шею, ярко-желтой краской было намалевано:

ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЗАННА!

– Ух ты, смотри, еще какая-то Занна! – воскликнула Диба. – А может, это ты сама написала? Да нет, ты бы туда не залезла, куда тебе. А может, в тебя влюбился какой-нибудь великан, а, Занни?

– Заткнись, – отозвалась Занна.

– А что? – не унималась Диба. – Сама же говорила, что ни у кого нет такого имени, Занна, только у тебя! Вот она, слава! Смотри не зазнайся.

После этого случая прошло совсем немного времени, и как раз на следующий день после праздника Гая Фокса[1], когда весь Лондон пылал и трещал от многочисленных костров и фейерверков, Занна пришла в школу совсем расстроенная.

Когда им с Дибой наконец удалось остаться вдвоем, она вытащила из портфеля листок бумаги и почтовую карточку.

По ее словам, в то утро в дверь их квартиры позвонили. Она открыла и увидела почтальона. Тот и вручил ей это письмо, то есть, ни слова не говоря, просто сунул в руку, повернулся и ушел. Адреса на конверте не было. Занна призналась, что долго думала, показывать письмо Дибе или нет.

– Только, Дибочка, никому ни слова. Поклянись!

«С нетерпением ждем встречи, – прочитала Диба. – Поверни колесо и ничего не бойся».

– От кого это? – спросила Диба.

– Если б я знала сама, не было б так страшно. И марки тоже нет.

– А подпись есть? – спросила Диба. – Ну или что-нибудь такое, чтобы можно было понять, кто его послал? Это что за буква? «Эн»? А вот эта? «Эль»? А вот тут написано, кажется… «он».

Больше они разобрать ничего не смогли.

– Нет, я совсем забыла, он кое-что сказал, – вдруг вспомнила Занна. – То же самое идиотское слово, помнишь, та женщина в кафе? Ну да, он сказал «Шуази». Причем ударение на французский манер, в конце. Я и рта не успела раскрыть, как он повернулся и ушел. Хотела догнать, но его уже след простыл.

– Что бы все это значило? – задумчиво сказала Диба.

– И это еще не все, – продолжала Занна. – Вот, смотри, там было еще это.

И она протянула небольшую квадратную карточку, разукрашенную каким-то странным узором, красивым и сложным, составленным из длинных разноцветных кривых линий. Дибе сразу пришло в голову, что это очень похоже на схему лондонских маршрутов общественного транспорта. Только схема эта была какая-то идиотская. И еще было написано, что карточка годится для езды на автобусе и метро во всех шести зонах города.

Вдоль пунктирной линии, проходящей через самый центр, аккуратными маленькими буковками было напечатано: ЗАННА МУН ШУАЗИ.

Тогда Диба решительно заявила, что надо обо всем рассказать родителям. Сама же она обещание сдержала и никому об этом не рассказывала.

– Ну что, рассказала родителям? – спросила Диба.

– Как ты это себе представляешь? – ответила Занна. – Ну расскажу я им про собак с белками, что они про меня подумают?

Дело в том, что в течение последних нескольких недель происходили совсем уж чудные вещи. Например, все попадавшиеся навстречу Занне собаки тут же застывали на месте и буквально поедали ее глазами. А тут еще случай: как-то сидела Занна на скамейке в Куин-парке. Вдруг с дерева одна за другой спускаются три шустрые такие белочки, и каждая по очереди кладет к ее ногам кто орешек, а кто небольшое семечко. Было отчего призадуматься!

Вот только кошки не обращали на нее никакого внимания.

– Это какое-то безумие, – сказала Занна. – Я ничего не понимаю: что происходит? Говоришь, родителям расскажи… Да разве такое можно им рассказывать? Подумают, что у меня крыша поехала, надо «Скорую» вызывать. Может, и вправду крыша поехала. Но вот что я тебе скажу. – Тут голос ее неожиданно окреп и зазвучал твердо. – Я подумала об этом, когда мы видели лисицу, помнишь? Сначала я просто испугалась. Я и сейчас не очень-то хочу говорить об этом ни с кем – ни с Кэт, ни с остальными. Ты тоже ничего никому не рассказывай, договорились? Но с меня хватит. Значит, что-то происходит? Ладно. Я готова. Что бы там ни было, я выясню, в чем здесь дело.

На улице бушевала непогода. Ветер выл и стонал, словно стая взбесившихся волков. Люди прятались от дождя под навесами и в подворотнях, а те, кто куда-то спешил, кутались в пальто и плащи, пытаясь защититься от яростных порывов разбушевавшейся стихии. Из окна Дибиной квартиры девочки видели, как борются с ветром прохожие, удерживая в руках непослушные зонты.

Выйдя от Дибы и направляясь домой, Занна пробежала мимо укрывшейся в подворотне женщины, которая держала на поводке смешную маленькую собачонку. Но стоило только собачке увидеть девочку, как она вдруг сделала стойку и застыла в странной горделивой позе.

А потом она (это уж совсем невероятно!) сделала реверанс и поклонилась. И Занна, удивляясь самой себе не меньше, чем приветствию этой зверюшки, не удержалась и поклонилась ей в ответ.

3. Загадочный дым

На следующий день Занна с Дибой бродили по детской площадке, время от времени любуясь своим отражением в лужах. Вдоль стен ветер гонял какой-то грязный мусор. По небу все так же мчались низкие рваные тучи.

– Мой папа почему-то терпеть не может ходить под дождем с зонтиком, – сказала Диба, раскрывая зонт. – Когда идет дождь, он всегда говорит одно и то же. «Я не считаю, – он говорит, – что присутствие влаги в воздухе есть достаточная причина, чтобы плевать на здравый смысл: ведь это дикость – ходить по улицам с заостренными предметами в руках! А если в глаз кому-нибудь попадешь?»

Они стояли на самом краю площадки, там, где несколько дней назад за ними наблюдала благовоспитанная лисица. За забором по тротуару шли редкие прохожие.

Но вот Занна насторожилась: что-то странное привлекло ее внимание за забором. Что там такое? Какие-то непонятные грязные пятна на земле, прямо напротив спортивной площадки, в самом конце улицы.

– Смотри, что там такое? – тревожно спросила Занна, прищурившись. – Что-то шевелится.

– Где? – Диба тоже стала всматриваться.

Небо над головой казалось каким-то неестественно плоским, словно сверху, от горизонта и до горизонта, кто-то натянул огромную грязную простыню. Ветер почему-то стих. Темные расплывчатые пятна в конце улицы вдруг свернулись спиралью и исчезли, и снова улица стала пустынной.

– Сегодня… – начала Диба, помолчала немного и продолжила: – Сегодня день какой-то… ненормальный.

Занна молча кивнула.

Вдруг, откуда ни возьмись, прилетела стайка воробьев и окружила голову Занны весело порхающим и щебечущим ореолом.

В тот день в школе у них был французский. Занна с Дибой, занятые своими мыслями, не слушали, что там им говорит учительница; одна смотрела в окно, другая рисовала в тетрадке лисиц, воробьев, тяжелые свинцовые тучи, из которых шел дождь… Вдруг в бубнящем, монотонном голосе мисс Уильямс Занна услышала что-то такое, что заставило ее поднять голову и прислушаться.

– …choisir – выбирать, – монотонно говорила у доски мисс Уильямс. – Je choisi – я выбираю. Tu choisis – ты выбираешь…

– О чем это она? – прошептала Диба.

– Nous allons choisir – мы идем выбирать, – продолжала тем временем мисс Уильямс. – Vous avez choisi – вы выбрали…

– Мисс Уильямс! – подняла руку Занна. – Будьте добры, повторите последнюю фразу! Что она означает?

Мисс Уильямс ткнула пальцем в доску.

– Вот эта? – переспросила она. – Повторяю еще раз. Vous avez choisi – вы выбрали. Vous – это «вы», личное местоимение второго лица множественного числа. Avez – вспомогательный глагол «иметь», лексическое значение здесь нулевое. Choisi – причастие «выбранный».

Choisi. Шуази. Вот так, значит. Избранная.

Наступил конец дня. Уроки закончились. Диба с Занной вышли за ворота школы, остановились и посмотрели в ту сторону, где недавно видели на дороге какие-то странные пятна. С неба все еще моросило, но дождик падал на землю как-то неохотно; казалось, на пути капель к земле воздух как бы уплотнился и они с трудом преодолевали его сопротивление.

– Ну что, вы идете с нами к Розе? – услышали они за спиной.

Девочки оглянулись и увидели Кэт и всех остальных подружек.

4. Ночной соглядатай

В тот день и последующие два Занна ночевала у Дибы. Ей почему-то казалось, что так будет лучше, тем более что дом ее был прямо напротив, через двор.

Тем более что в эти дни дома было не до нее: отец ходил как в воду опущенный, а мама за него страшно переживала, не зная, чем его успокоить. Его то и дело вызывали в полицию и донимали допросами, требуя снова и снова рассказывать, как произошел несчастный случай. Дело в том, что полицейские утверждали: в тот день в городе не было зафиксировано ничего даже отдаленно похожего на «утечку вредных химических веществ», которая, как показывал Заннин папа, явилась причиной задымления улицы, вследствие чего у него якобы закружилась голова. И на то время, пока его таскали в полицейский участок, мистер и миссис Мун с благодарностью приняли предложение семейства Решамов, чтобы Занна немного пожила у них.

О том, что произошло в тот злосчастный вечер, в полиции допросили, конечно, и девочек, но ни Занна, ни Диба не смогли толком объяснить того, чего они просто не понимали.

– Вероятно, девочка пережила сильное нервное потрясение, миссис Решам, – подслушала Диба слова полицейского, который разговаривал с ее матерью. – Она все время твердит о каких-то совершенно нелепых вещах.

– Надо что-то сделать, чтобы они нам поверили, – настойчиво говорила Занна.

– Но что? – спрашивала Диба. – Что мы можем им сказать? Что из канализации выполз волшебный дым, так, что ли? Кто нам поверит?

Бекс с несколькими переломами лежала в больнице, но она быстро шла на поправку. Кроме Занны с Дибой, так до конца никто и не понял, что же все-таки произошло. Сама Бекс разговаривать с ними отказывалась. Когда они пришли навестить ее в больнице, она вообще не захотела их видеть. И на телефонные звонки не отвечала.

Да и не одна она. Кэт и Кейша в школе сторонились Занны с Дибой, словно чужие, и на звонки тоже не отвечали.

– Они считают, что это я во всем виновата, – сказала Занна каким-то странным голосом.

– Они просто испугались, – отозвалась Диба.

Была уже ночь. Девочки сидели в комнате Дибы, и Занна уже успела залезть под одеяло.

– Они не сомневаются, что во всем виновата я, – повторила Занна. – Может быть, они и правы.

Взрослые представители семейства Решамов еще не спали. Они собрались в соседней комнате и разговаривали, то есть старались перекричать включенный на полную мощь телевизор.

– Ну ты посмотри, какие идиоты! – слышался голос Дибиной мамы.

– Да что говорить, дураки, круглые, набитые дураки, – вторил ей голос Дибиного отца. – Все до одного! Нет, кроме этой, как ее, из комиссии по окружающей среде, Роули, что ли, ее фамилия. Вот она еще ничего. От нее еще есть хоть какой-то толк…

Вот уже много лет семейство Решамов, сидя по вечерам у телевизора, решало одну и ту же проблему: кто из политиков, стоящих в стране у руля, лучше, а кто хуже всех. Список первых был очень короток и состоял, как правило, не более чем из одного пункта. Эта тема столь задевала их за живое, что, даже отправляясь спать, они еще долго обсуждали ее.

А Занна с Дибой продолжали шептаться.

– Может, и вправду случилась какая-то авария, – задумчиво прошептала Диба. – Ну, где-нибудь там у них в канализации.

– Но тебе ведь было сказано, что никакой аварии не было, – отвечала Занна. – Да и вообще… ты ведь сама в это не веришь. Не-е-ет, тут что-то другое. Что-то такое, что имеет отношение… – Она хотела сказать «ко мне», но не сказала, хотя и так было ясно, что она имеет в виду.