Башня грифонов Хомутовская Мария
– Я читал о теории, что магия пришла из иного мира. А раньше её не существовало. Ведь если подумать, то первые достоверные упоминания магического дара относятся к двадцатому веку. А нормально изучать её начали только после революции.
– Неправда. Магия была всегда, – возразила Полина. – Вспомни хотя бы сожжение ведьм в Средневековье. Просто раньше люди скрывали свой дар, а теперь нет.
– А тебе не кажется, что во времена Средневековья любой мало-мальски способный боевой маг мог бы захватить целую страну, и история пошла бы по иному пути? И я не думаю, что в преследовании пострадали настоящие ведьмы.
Но моя собеседница явно была приверженкой теории тайного заговора.
– Я уверена, что так и было: вся высшая знать владела магией и вела с её помощью междоусобные войны. Просто, когда начался расцвет Инквизиции, упоминания об этом убрали из записей. По какой-то причине волшебная сила стала запретной. Скорее всего, потому, что короли боялись конкуренции. Да что я тебе рассказываю! Никого же не удивляет, что во время ВОВ обе стороны активно использовали магию! И хотя в открытую об этом не говорят, многие считают, что дар внушения был очень силён у всех мировых диктаторов: Ленина, Гитлера, Сталина, Муссолини, Ким Чен Ира. Думаешь, они смогли бы обеспечить себе такой размах без хорошенького внушения?
Я мог бы с ней поспорить. Я не настолько верю в человечество. Эксперименты вроде «Третьей волны»[5] доказывают, что люди легко попадают под влияние хорошо поданной идеи без всякой магии.
Но чтобы не накалять обстановку, я спросил:
– А почему ты сама работаешь гадалкой? У тебя прекрасные способности, ты могла бы найти работу получше.
Полина тут же скрестила ноги и руки в защитной позе.
– Звучит классно, но по факту набор профессий очень ограничен. Идти в рекламу я не хотела. Все эти прогнозы продаж, составление рекламных кампаний, как по мне, забивание гвоздей микроскопом. Так ещё и стоит ошибиться – на тебя все шишки! Оборонка – ещё хуже! Запрут до конца жизни на каком-нибудь заводе. Бр-р-р…
Её передёрнуло.
– Можно, конечно, блог вести и там давать прогнозы за деньги, но я предпочитаю личное общение, – заключила она.
– Ну а как насчёт работы в полиции? Я знаю, что в некоторых отделах есть люди с даром.
Она заправила за ухо каштановую прядь.
– Нет, это не по мне. Когда ты видишь преступление, то словно сам всё это переживаешь. Изо дня в день такое не каждый выдержит. Кроме того, видения бывают неточными или бесполезными, как в случае со Светланой. Я не увидела, кто её убил! А ещё преступники используют «глушители», блокирующие магическую слежку.
– На самом деле преступления чаще совершают обычные люди без всякой подготовки, – возразил я, – профессионалы с «глушителями» – скорее исключение.
– Ну да, – пожала она плечами. – И мне неохота каждый день наблюдать, как какой-нибудь Вася в порыве пьяной ярости до смерти избивает свою жену. От такого с катушек можно съехать.
Она печально покачала головой и добавила:
– У меня всё проще. Изменил – не изменил, будут вместе – не будут.
И всё-таки я не уловил в её голосе энтузиазма. Она словно бесконечно устала от собственного дара.
– Паша, а почему ты ушёл из полиции? – неожиданно спросила Полина.
Я замешкался. Врать было как-то… неправильно. Мне не хотелось испортить атмосферу откровенности. К тому же у меня было такое чувство, что Полина сразу распознает ложь. Но и лезть в эту неприятную историю момент был неподходящий, так что я выдал свой обычный полуправдивый ответ:
– Меня уволили за участие в несанкционированном митинге.
У Полины тут же стало сочувственное лицо.
– Это так несправедливо!
Но я лишь неопределённо дёрнул плечами и честно сказал:
– Я не хочу это обсуждать.
Она смотрела с таким пониманием, что я прямо видел, как у неё в голове проносятся заголовки новостей вроде «Павла Кузнецова задержали на несанкционированном митинге», «Вопиющее нарушение прав человека: к Павлу Кузнецову не пускают адвоката», «Петербургский следователь вынужден уволиться из-за участия в митинге». Вот я уже и герой!
Но разубеждать её значило бы сильно упасть в её глазах. Не сейчас. Может быть, я расскажу ей позже.
Глянув на часы на стене, я стал подниматься.
– Мне уже пора, Полина. Номер телефона я тебе дал, если вспомнишь что-то ещё, позвони.
Внутри меня всё противилось уходу, не желая расставаться с теплом уютной квартиры и с её, тоже какой-то тёплой и уютной, хозяйкой.
Но надо работать. Надо поскорее закрыть это дело, снять все подозрения с Полины, и тогда я смогу позвонить ей просто так. Её номер у меня есть.
Она тоже встала, провожая меня в прихожую.
– Куда ты пойдёшь?
Я заглянул в телефон.
– Пётр прислал мне адреса родителей Светланы и её брата, Максима, который теперь в розыске. Нужно всех опросить.
– Значит, ты помогаешь полиции? – задумчиво протянула Полина, стоя в дверном проёме и глядя, как я завязываю шнурки на ботинках.
– Да, можно сказать и так. Ко мне обращаются, если преступление связано с магией.
– Разве в полиции нет своих специалистов?
– Очень мало. Зарплаты не те. Им дешевле привлекать консультантов вроде меня.
– Почему дешевле?
Я накинул куртку.
– Потому что мне приличные деньги платит Дима, а для полиции моя помощь ничего не стоит.
– Твой Дима благотворительностью занимается? – фыркнула Полина.
– Иногда да, но чаще – просит об ответной услуге.
– Нарушает закон?
– Разные мелочи, – объяснил я. – Например, удостоверение, которым я перед всеми щеголяю. Часто мы разыскиваем артефакты, и нужны пропуски на закрытую территорию, планы объектов или допуск к полицейским документам и уликам.
Полина молчала, а я уже застегнул молнию на куртке и приготовился к встрече с питерской сыростью.
– Можно мне пойти с тобой?
Я в удивлении поднял на неё взгляд.
– Зачем? Будет максимально скучно. Обычный сбор информации. Да и врач сказал, что тебе нужно отдыхать.
Что-то блеснуло в ведьминских глазах.
– Знаешь, Паша, в мире существует и другая магия. Тонкие связи между событиями и людьми. По какой-то причине я всё время оказываюсь на месте преступления. И теперь я словно связана невидимой нитью с этим делом. Я бы хотела помочь тебе разобраться.
Прежде чем ответить, я сделал вид, что проверяю что-то в телефоне. Её слова только подтвердили то, что чувствовал я сам. Но с точки зрения логики это максимально глупо.
«А может, и нет, – шепнул внутренний голос. – Если она в самом деле связана с преступником, то стоит быть к ней поближе. Так ты сможешь увидеть странности в её поведении или заметишь, если ей снова будет угрожать опасность».
– Хорошо, – кивнул я. – Но собирайся быстрее.
Глава 5. Вампир
Насчёт скуки Паша оказался прав лишь наполовину. Мы долго и муторно добирались на другой конец города к родителям Светланы. Сдуру поехали на такси и почти час простояли в пробке из-за какого-то ремонта. Зато мы успели обсудить тысячу вещей: от последней части «Матрицы», недавно вышедшей в кино, до обожаемой мною пиццы с ананасами.
– Ты серьёзно? Любишь квиддич? – поразилась я, даже брови недоверчиво поползли вверх.
Наша машина в это время плавно скользила по мосту Александра Невского.
Паша пожал плечами.
– А чем он хуже футбола?
– Спорт, перекочевавший из детской книжки? Где взрослые люди летают на мётлах и рядятся непонятно во что? Я бы нашла лучшее применение для их магического дара.
– А я поклонник автора, – говорил Паша с таким видом, точно издевается надо мной. – Она создала целый мир, который даже вышел за пределы книг и стал частью реальности!
– Она создала куцый мир, где волшебники владеют одним обобщённым видом магии. Да ещё и в развитии ушли не дальше Средневековья.
По какой-то причине мне нравилось спорить с Пашей. При разговоре он чуть наклонялся ко мне и смешно морщил нос, выражая несогласие.
– А заклинания на латыни? – продолжала я.
– А что не так с заклинаниями?
– Магия – такая же часть тебя, как руки, ноги или уши! Ну ты же не приказываешь своему носу: «Нюхай!» Да ещё и на другом языке!
Паша выпучил глаза от такого сравнения, а потом расхохотался. Смех у него был такой открытый и заразительный, что я тоже, не удержавшись, прыснула.
Но вскоре мы прибыли на место, и веселье закончилось.
Беседа с безутешными родителями вышла вялой и очень грустной. Светлана давно жила одна и мало с ними общалась. У неё был собственный бьюти-салон и перспективный парень Денис. О последних знакомствах ни отец, ни мать ничего не знали.
У Светланы были младшие брат и сестра. Про Максима чета Гольц говорила неохотно, и Паша выпытал у них, что с сыном они не особенно ладили. Он с отличием окончил университет, но, вместо того чтобы строить карьеру юриста, ударился в оккультные науки. Родители утверждали, что дара у него нет, но он увлёкся артефактами и даже какими-то веществами. К нему приходили странные люди, а деньги он зарабатывал непонятными ритуалами. Это и стало основой конфликта. После очередного скандала он съехал на собственное жильё, и с тех пор родители его не видели. Но парень общался со Светланой, иногда она помогала ему деньгами. И он никогда, никогда не мог бы сделать ей ничего плохого. Всё это чудовищная ошибка!
В какой-то момент мне удалось ненавязчиво взять мать Светланы за руку, будто бы выражая поддержку. И я отчётливо увидела похороны и её, рыдающую, над двумя свежими могилами…
Напоследок они рассказали, что сестру Светланы зовут Катя, она студентка и учится на факультете компьютерной безопасности.
Когда мы вышли из длинной многоэтажки, уже стемнело. Судя по адресу Максима, нам предстояло ехать обратно в центр.
– Максим тоже погибнет или уже погиб, – сразу выдала я задумчивому Паше.
Он поглядел на меня, сжав губы. Я рассказала ему о том, что увидела в будущем Светиной матери.
– Что ты думаешь об этом?
– По-моему, этот Максим перемудрил с веществами или артефактами, – процедил Паша.
– Но мы же имеем дело с магом, – возразила я. – А по утверждению родителей, Максим не маг. Дар нельзя приобрести с помощью артефактов!
Он накинул капюшон, потому что с неба опять сыпались мелкие холодные капли.
– Зато с их помощью можно вляпаться в неприятности!
Артефакты – это предметы, наделённые магией. К примеру, Пашин ТИК – тоже артефакт, созданный инженерами-магами. А мой хрустальный шар – нет, потому что он использует природные свойства хрусталя придавать ясность мыслям.
Естественно, помещать в предметы чары могут только «внешники», а именно – артефакторы. Вообще, возможности применения внешней магии куда шире, чем внутренней. Если внутреннюю можно развивать лишь в трёх направлениях: лечение, провидение и внушение, – то внешние проявления можно использовать практически в любой области.
Например, многие любители магических ударов и щитов (или компьютерных игр) становятся боевыми магами и служат в армии или охране.
Транспортники могут перемещать предметы и левитировать. Им цены нет на стройке или при погрузке.
Очистители отлично уничтожают мусор или преобразуют его во что-то полезное.
«Внешники» могут и филигранно подогнать детали механизма друг к другу, и устроить потрясающее цирковое шоу. Поэтому мне кажется, что их разделение весьма условно и больше зависит от образования, чем от врождённых способностей. Просто люди любят всё упрощать и классифицировать.
А с «внутряками» дело обстоит наоборот. Ещё в школе легко можно определить, какая грань дара у человека преобладает, остальные же так и остаются несущественным дополнением.
Магия артефактов ограничена, конечна и имеет выраженный металлический запах. Она может помочь мне исцелить человека, хотя в лечении я полный ноль, но ничто не сделает меня целителем.
Так же и никакой артефакт не сделал бы из Максима сильного внешнего мага…
Такие мысли проносились у меня в голове, когда около десяти вечера Паша позвонил в старый потёртый звонок с продавленной кнопкой. Мы стояли на лестнице перед одной из питерских коммуналок. Достоевщина тут так и витала в воздухе вместе с запахом гречи и жареной куры. Обшарпанные угрюмые стены, мрачность тусклых лампочек, старческое дребезжание звонка. Где-то играла музыка, слышались топот и скрипы, но даже спустя десяток нажатий на кнопку нам так никто и не открыл.
Паша вынул из кармана маленькую пластиковую карту, которую я уже видела в метро.
– Что это? – поинтересовалась я.
– Это Всеключ. Полезная в хозяйстве вещь, – бросил Паша, собираясь прислонить его к замку.
Всеключ! Надо же! Я думала, это выдумка из фильмов про шпионов!
Но я отодвинула его руку и просто дёрнула за дверную ручку. Высокая деревянная дверь легко открылась.
Паша только хмыкнул и первым шагнул в длинный полутёмный коридор, заставленный вещами, в поисках тринадцатой комнаты. Мы миновали стоящие друг на друге коробки, прислонённый к стене старый велосипед, потемневший от времени комод. Я шепнула Паше – говорить хотелось шёпотом, потому что вокруг царила затхлая тишина:
– Не поздновато ли для визита?
– Для полиции – нет, – отрезал он. – Может быть, у нас ещё есть шанс найти Максима и помочь ему.
Из-за двери с цифрой тринадцать слышались невнятные стоны и вздохи. Паша постучал, но ответа не было.
Секс у них там, что ли?
Паша заколотил кулаком в дверь. Но звук получился глухой, как в бочке. Тогда он всё же воспользовался Всеключом. Замок радостно щёлкнул и впустил нас.
У меня всё сжалось внутри. Была в этой квартире и вообще в обстановке злая нищенская жуть. Самое место для «тёмной» магии и прочей хтони.
Мне не хотелось идти внутрь, но Паша уже широким шагом переступил порог комнаты, откуда доносились сомнительные звуки.
Я поспешила за ним.
От увиденного меня едва не стошнило. Посреди комнаты на «бабушкином» ковре лежал худощавый парень, совершенно голый и весь в крови. Я в ужасе отпрянула, однако моего напарника зрелище ничуть не смутило.
– Вставай! Полиция! – заявил он и для убедительности легонько пнул лежащего по голой ступне.
Человек издал стон то ли боли, то ли наслаждения.
– Я говорю: полиция! Прекращаем цирк! – склонился Паша к странному явлению.
Парень резко распахнул глаза и, увидев незнакомца, недоуменно и возмущённо уставился на него.
– В чём дело? Я вхожу в транс!
Он стал подниматься на ноги.
У меня отлегло от сердца. Он жив, не умирает от боли, а всего лишь входит в транс. Но откуда тогда кровь?
– Что у вас здесь происходит? – поинтересовался лжеполицейский.
Молодой человек заметил меня, и даже сквозь кровавые разводы стало видно, как он покраснел.
– Это у вас что происходит! – закричал он визгливо, прикрыв рукой хозяйство. – Вы вломились в мой дом!
Паша вынул своё волшебное удостоверение и железным голосом произнёс:
– Следователь полиции Василеостровского района капитан Павел Кузнецов! Уполномочен вас допросить!
Парень бросился к стоящему в углу креслу, схватил халат и закутался в него. Теперь он походил то ли на индейца в боевой раскраске, то ли на актёра из фильма ужасов на перекуре.
– Чего вам надо? Я ничего противозаконного не делал!
– Мы пришли задать вам пару вопросов про Максима Гольца. Он ведь здесь живёт?
Парень затравленно оглянулся на дверь.
– Да, он мой сосед. Мы на двоих комнату снимаем, – неохотно подтвердил он, держась за ворот халата, словно мы намеревались его раздеть.
– Может быть, присядем и поговорим? – предложил Паша, указав на продавленный диван.
– Давайте, только поживее! – снова зыркнул на дверь парень. – Мне надо закончить ритуал, пока луна не зашла!
Паша окинул ковёр и комнату сумрачным взглядом.
– Что за ритуал?
– Обращение в вампира! – с вызовом заявил парнишка.
– В вампира, – уставившись на него, тупо повторил Паша.
Я вполне могла понять его реакцию. Вампиров не бывает!
Да, где-то в семнадцатом веке была эпидемия болезни, которую назвали «вампиризм». В организм магов проникал вирус и извращал магию так, что заражённым для выживания приходилось пить кровь. Премерзкая штука! Больным бывало так плохо, что они даже убивали близких ради крови. А некоторые личности, не обременённые моралью и совестью, вроде Влада Цепеша, даже умудрялись придать этому процессу долю романтики.
Вирус отлично передавался через слюну, а ещё обрастал нелепыми слухами. К примеру, какой-то доктор посоветовал, чтобы не заразиться, употреблять чеснок, но тёмные крестьяне, которые, к слову, не болели, потому что не были магами, сделали вывод, что чеснока боятся сами «вампиры». А чего стоит осиновый кол в грудь! От такой «терапии» погибло больше людей, чем от самой болезни.
К счастью, уже в восемнадцатом веке от этой дряни придумали прививку, и теперь вампиризм полностью истреблён вместе с чумой, сибирской язвой и уханьским коронавирусом, доставившим пару лет назад немало хлопот. Впрочем, это уже другая история.
Но этот тип для больного выглядел слишком уж бодрым.
– Вампиризм – это болезнь, и с помощью ритуалов вы не заразитесь, – равнодушно заметил Паша.
Молодой человек закатил глаза и опустился на диван.
– Ну конечно! Болезнь! Вы из этих, «неверующих»! – Он сделал руками в воздухе кавычки. – Конечно, государству и его прислужникам выгодно отрицать всё, что выходит за рамки нашей скучной матричной реальности! А как же горы книг, написанных о вампирах? А как же странные намёки Стефани Майер по телевизору и на Ютубе? Вампиры существуют! Она встречалась с ними! Некоторые вещи невозможно выдумать! Из глубины веков к нам добрались истории о Дракуле…
Пока он говорил, я лениво отметила про себя, как причудливо сплетаются популярные образы в его речи. «Матрица» соседствует с «Сумерками» и с заговором правительства. Кому-то надо меньше поглощать инфо-жвачки!
– Ну а вам-то зачем становиться вампиром? – продолжался допрос, когда поток красноречия иссяк.
Жертва «Сумерек» подняла вверх указательный палец.
– Бессмертие! Всем известно, что вампиры живут вечно! Ещё в средневековых трудах монахов…
– Кровь чья? – перебил Паша.
– Ну чья… – сник будущий бессмертный. – Говяжья. Печёнку купил и нацедил. Пришлось пару кило взять, чтобы хватило, а ведь сейчас такие цены…
– А ритуал вы, очевидно, загуглили. Что-то вроде «как стать вампиром в домашних условиях»?
Парень бросил на собеседника оскорблённый взгляд и снова густо покраснел.
– Издеваетесь, господин следователь? На подобный запрос можно получить множество противоречивой информации. Но я не первый год занимаюсь темой вампиризма и могу отличить крупицы истины от пошлых выдумок!
Меня разбирал смех. Но Паша смотрел на психа со слоновьим спокойствием и выдержкой, достойной далай-ламы. Приходилось и мне держать лицо.
– Ладно, это к делу не имеет отношения. Как вас зовут?
– Яснослав. С сегодняшнего дня это моё новое имя! – гордо заявил лжевампир.
– Документы предъявите, – тяжело вздохнул лжеследователь.
Парень встал, прошёлся до примостившегося у батареи письменного стола, по виду сохранившегося здесь с прошлого века, и, покопавшись в ящике, извлёк на свет паспорт.
– Так, Светлый Ярослав Валерьевич, – прочёл Паша. – Весьма остроумно.
– Это моя настоящая фамилия, – оскорбился парень. – Разве не очевидно, что это знак моей избранности?
– Максимально очевидно, – подтвердил Паша и закрыл паспорт. – Когда вы видели вашего соседа в последний раз?
– Вчера около полудня, – без запинки сказал Ярослав.
– Откуда такая точность?
– Я готовился к ритуалу сбора солнечного света. Его следует проводить ровно в полдень, а Макс ушёл как раз в этот момент.
Пока они разговаривали, я тенью проскользнула вдоль стены ко второму письменному столу в самом тёмном углу. Он был меньшего размера и более современным. На нём громоздились какие-то бумажки с невнятными каракулями, чайные чашки в количестве трёх штук, стопка старых книг. Но всё это богатство ютилось по краям, оставляя в середине прямоугольник свободного места.
Я взяла лежащую на этом месте ручку и незаметно сунула в карман.
– Куда пошёл Максим, он вам сказал?
– Нет, но я знаю, что он исследовал Башню грифонов.
– Башню грифонов? – Голос у Паши изменился, и я посмотрела на него.
Но он не сводил глаз с Ярослава.
– Да, он говорил, что в лаборатории под Башней спрятан философский камень, и собирался его найти.
Паша прищурился, но ничего не сказал. Тогда я вмешалась:
– Что у Максима стояло на столе? Тут пустое место.
Ярослав глянул на меня.
– Ноутбук был.
– А где он сейчас? Максим взял его с собой?
– Нет, – протянул парень. – Его девчонка забрала.
– Его девушка? – по-деловому уточнила я.
– Нет! Девчонка.
Я беспомощно посмотрела на напарника. Что всё это значит?
– Как она выглядела? Сколько лет? – взялся он за дело. – Когда приходила?
Ярослав, нахмурившись, потёр лоб, размазывая по нему неаппетитные разводы.
– Ммм… вчера… – бормотал он, а потом выдал уверенно: – Нет, сегодня!
– И? – подтолкнул его Паша, потому что тот смотрел на нас с видом победителя, словно помог нам раскрыть преступление.
– И вот.
Паша закатил глаза.
– Как её звали? Знакомая или нет?
– Я пытался выйти в астрал и кое-что принял… В общем, я подробностей не помню. Вроде она сказала, что сестра Макса. Вошла, оглядела его стол, взяла ноут и ушла.
Мы с Пашей переглянулись, а горе-оккультист добавил:
– Вспомнил! У неё волосы розовые были!
На этом мы распрощались с «вампиром» и вышли в коридор. Пробираясь мимо ящиков и велосипедов вслед за Пашей, я спросила:
– Как ты думаешь, это была Катя Гольц? Сестра Максима?
Он выглядел задумчивым и хмурым.
– Возможно. Или кто-то притворившийся ею.
Я оглянулась на затёртую дверь с цифрой тринадцать.
– Интересно, что он скажет, когда не превратится в вампира? – усмехнулась я.
– На этот раз ему есть на кого свалить неудачу, – отозвался Паша.
Вдруг у меня зазвонил телефон. Пронзительная современная мелодия звучала чужеродно в помещении, будто застывшем в прошлом. Я поспешно отключила звук.
Паша обернулся.
– Я подожду тебя снаружи.
Наблюдая за его удаляющейся спиной, я взяла трубку:
– Привет, мам!
– Привет! – Голос был недовольный. – Ну расскажи, что с тобой в метро случилось и почему за тебя какой-то мужик на телефон отвечает?
Меня даже в жар бросило. Ведь Паша разговаривал с ней в прошлый раз! Чтобы минимизировать количество вопросов, я видела только один верный ответ:
Читать бесплатно другие книги:
