Башня грифонов Хомутовская Мария

Его передёрнуло.

– Ты выглядела не лучше: бледнее смерти и без сознания. Мы с Катей вызвали «Скорую». Врачи не знали, что делать с Пашей, как его лечить, поэтому я позвонил своему приятелю Жене Горбуленко. Он целитель, в травме работает. И вот полдня уже они колдуют над Пашей, чтобы вернуть его в нормальное состояние.

Дима в волнении запустил руку в растрёпанные волосы.

– А потом мне сказали, что ты парализована. Что ты каким-то образом использовала свою магию, стараясь не дать Паше исчезнуть, и у тебя сильное истощение.

– Как видишь, мне уже лучше, – сказала я, удивлённая, что с помощью Прови`дения смогла как-то повлиять на Пашу.

– Вижу. Врачи боялись, что это может быть необратимо. В тебя влили тонну этой дряни для восстановления магии, но не особо помогало. Дело пошло на лад, только когда ты очнулась. Так что, считай, ты поправляешься благодаря собственному упрямству!

Я с сомнением хмыкнула.

– Да-да, – отозвался Дима. – В человеческом организме есть своя магия.

Я в этом сильно сомневалась, но хорошо бы что-то подобное помогло и Паше. У меня в глазах снова защипало.

Дима с отсутствующим взглядом вертел в руках телефон. Мне казалось, что он хочет уйти, но как будто не решается оставить меня одну. Совершенно не понятно почему, не так уж мы и близки.

– А где Катя? – спросила я, чтобы прервать неловкое молчание.

– Она поехала обратно, чтобы вернуть философский камень грифону, как мы и обещали. Звонила недавно, сказала, что ждёт, пока грифоны закроют портал. С ней пошёл Кот. Сказал, что места себе не находит, а так хоть какое-то дело.

Мы снова умолкли. На самом деле, я не могла думать ни о Кате, ни о Косте, неопределённость Пашиной судьбы давила всё сильнее.

Переведя взгляд, я увидела справа, позади Димы, ещё одну кровать. Сейчас она пустовала. На стене над ней таким же чёрным маркером был нарисован кривоватый рот. Какой Пикассо здесь упражнялся?

Почему-то вид этой пустой кровати ещё больше выбил меня из колеи. Глаза защипало, но я не хотела рыдать при Диме, поэтому сжала губы и молча ждала, когда он уйдёт.

А он не уходил, а словно тоже чего-то ждал.

– Я ведь даже не поручал ему это дело, – наконец тихо сказал он.

– Чего? – Я едва не подпрыгнула на подушке, не веря своим ушам.

Но Дима с ответом не торопился, бездумно поворачивая телефон в ладони.

– Сказал «А», говори уже и «Б»! – возмутилась я. – Что происходит?

Снова пригладив волосы, он убрал мобильник и только потом посмотрел на меня.

– Ладно. Но чтобы ты поняла, о чём речь, мне придётся раскрыть тебе секретную информацию.

– А потом придушишь подушкой? – с опаской покосилась я на него.

Дима оценил шутку и расползся в мальчишеской улыбке.

– Дмитрий Москвичёв – не настоящее моё имя. Меня звали Джейкоб Уотс, я рос в пригороде Чикаго.

– Чикаго? – искренне удивилась я.

– Да, я наполовину американец, мой папа был русским, а мать – чернокожей американкой.

У меня от удивления рот открылся, но обсуждать цвет кожи, наверное, не очень-то вежливо.

– Уверен, ты в шоке, – догадался он. – Я был темнокожим, как мать. Кстати, свой магический дар я тоже унаследовал от неё. Она рассказывала, что её предки в Северной Африке умели с помощью особых ритуалов усиливать его. Не знаю, насколько это правда, но мой первый уровень меня вполне устраивает.

Он усмехнулся. Я не перебивала, гадая, что могло заставить его сменить не только место жительства, но и цвет кожи.

– Когда мне было десять, к нам в дом вломился психованный маг. Я был наверху в своей комнате и услышал мамин крик… – Лицо у него стало отсутствующее, глаза словно остекленели. – Он был целителем… Знаешь, они же могут не только лечить, но и наоборот… Он убил их. Маму и папу. Было так много крови… Я успел увидеть, когда уже бежал вниз по лестнице. Он стоял над ними, а потом поднял голову и заметил меня.

У меня внутри всё сжалось в ожидании беды.

– Не знаю, почему он меня не убил. Я встретился с ним взглядом, и мир померк. Его глаза словно превратились в два тоннеля, и выход удалялся от меня, пока я не остался в полной темноте… Я испугался, споткнулся и свалился с последних трёх ступеней, слыша, как он убегает через задний ход, но уже ничего не видя вокруг.

Дима запустил пальцы в растрёпанные волосы.

– Глаза мне вылечили с помощью магии, правда, цвет их почему-то изменился. Доктор долго рассуждал про соединение его магии и моей, но я понял только, что он сам точно не знает причину.

Он умолк и молчал так долго, что я не выдержала и спросила:

– А что стало с убийцей твоих родителей?

– Полиция скоро поймала его, и я его опознал. Но история на этом не закончилась. У моего дяди был небольшой магазин автотоваров, и, пока шло следствие, с ним стали происходить странные вещи: подсобка загорелась, протекли трубы, у подъезжавших машин лопались колеса, и мы стали находить письма с угрозами, которые потом таинственным образом исчезали. Дядя не мог ничего доказать, пока однажды к нему не вломились несколько крепких парней и не начали угрожать напрямую. Как я понял, у них было что-то вроде магического ордена, куда входил и убийца. Они требовали, чтобы дядя и я отказались от своих слов в суде, чтобы он заставил меня солгать, что я не видел убийцу. Конечно! Что такое слова десятилетнего мальчишки! Ребёнок легко мог соврать, перепутать, ошибиться… Но дядя мой был не из робких, тоже маг, он стал прогонять их. Завязалась потасовка, и всё могло быть иначе, если бы в этот момент я не пришёл из школы. Ему пришлось защищать меня, в итоге нам обоим сильно досталось.

Дима опустил голову, и светлые волосы свесились вниз, закрыв его лицо от меня.

– Они пообещали, что в следующий раз убьют. Это было больно и унизительно… Но в итоге нам это помогло: мы с дядей рассказали всё полиции, мы не отступили от своих показаний в суде. Убийцу моих родителей приговорили к лишению магии, а вскоре после этого он повесился. Тех парней, что приходили к нам в дом, упрятали за решётку. Но тайный орден продолжил существовать: чтобы разоблачить их преступную деятельность, доказательств не хватило. К тому же у него были сильные покровители. Поэтому мы с дядей попали под программу защиты свидетелей.

Он откинул волосы с лица и посмотрел на меня.

– Чтобы скрыть меня от ордена, мне изменили цвет кожи и немного скинули возраст, чтобы я выглядел на восемь лет. Но и здесь что-то пошло не так: я не просто стал моложе, я старею медленнее, чем обычный человек.

– Многие хотели бы такую суперспособность, – попыталась я пошутить.

– Думаешь, это прикольно? – поинтересовался он, и я поняла, что шутка не удалась. – Я переехал в Россию к тёте по отцу, и, хотя пошёл в школу на класс младше, к девятому классу меня всё равно гнобили за маленький рост и детское выражение лица. Но тогда мне было уже пятнадцать, я перешёл на домашнее обучение, закончил школу экстерном и увлёкся программированием. Я учился онлайн, консультировался у лучших специалистов Америки и Европы. Но потом – такого сопляка не хотели брать на хорошую работу. Никто не воспринимал меня всерьёз!

Я невольно представила себе его гнев. Ведь и правда, по нему никак не скажешь, что он крутой маг, бизнесмен и миллионер.

– Но я и из этой ситуации извлёк выгоду: я построил собственную компанию! – Фиолетовые глаза сверкнули. – Я сделал себя сам! И я никогда не сужу людей по внешности, цвету кожи, одежде, владению даром. Как и ты, я ищу то, что скрыто.

Я неловко спросила:

– Если тебе не нравится быть молодым… Ты не пробовал это исправить? Хотя бы сменить образ.

Я выразительно посмотрела на его клетчатую рубашку.

– Поверь, в костюме или пиджаке я выгляжу ещё хуже. Будто прыщавый школьник, – скептически хмыкнул он. – А к врачам я обращался, но никто не может дать гарантии, что процесс снова не выйдет из-под контроля и я не начну, например, стремительно стареть. Уж лучше так.

– И сколько тебе сейчас? – спросила я.

– Тридцать, – ответил Дима.

Я задумалась.

– Ты поэтому не хотел, чтобы я лезла в твою голову?

– Да. Ты бы увидела детские воспоминания, и возникли бы вопросы, а о моём прошлом никто не должен знать.

– Но сейчас ты мне рассказал…

Он провёл рукой по волосам.

– Хотел, чтобы ты поняла… Когда я следил за Максимом и видел, как он убил Свету… Кровь, психованный маг… Я словно вернулся в прошлое! Я слетел с катушек! Запаниковал и творил какую-то дичь! Удалил файлы Максима, забаррикадировался в офисе… В панике я позвонил Косте и рассказал об убийстве. Не помню, что я ему наговорил, а он понял меня так, что нужно начать расследование! Какая ирония!

Его пухлые губы расползлись в кривой ухмылке, больше похожей на гримасу.

– А почему не взял свои слова обратно? – поинтересовалась я. – Сказал бы Паше, что отказался от дела.

– Я решил, что нужно всё выяснить. Разобраться, почему Макс спятил. А теперь получается, что если бы я не поручил Паше это дело, то он бы не попал в реанимацию. Катя была права: это я во всём виноват!

Он сокрушённо покачал головой.

– У тебя мания величия, Дима, – заметила я. – Если бы ты не поручил Паше расследование, то мы не нашли бы Чужака и не отправили домой. Город ушёл бы под воду.

Он внимательно посмотрел на меня и внезапно хитро прищурился:

– Между прочим, ты тоже сыграла в спасении города не последнюю роль. И теперь, когда я знаю, какой ты отличный специалист, а тебе известен мой секрет, ты уже не сможешь мне отказать.

– Отказать?

– Я предлагал тебе работу, забыла? Ещё при нашей первой встрече!

Мне вспомнилось не самое удачное знакомство с главой Ордена.

– А чем занимается твой Орден? – спросила я. – Я так и не поняла, в чём смысл вашей организации.

– Смысл… – протянул Дима. – Если начистоту, то я основал его, чтобы ловить психов-магов, таких же как убийца моих родителей. Тех, которых не может поймать полиция, которых нельзя посадить, на которых не хватает ресурсов у государства. Но когда я действительно схватил одного из них, я понял, что…

Он снова пригладил волосы и медленно, через силу проговорил:

– Что выбор у меня невелик: либо самому превратиться в такого помешанного, убивающего людей, либо сотрудничать с полицией. Как видишь, я выбрал второе и изменил концепцию Ордена. Теперь мы больше похожи на сыскное агентство: разыскиваем для заказчиков артефакты или людей, расследуем кражи, а иногда помогаем полиции с серьёзными делами.

– Вроде этого?

Дима ухмыльнулся.

– Именно.

В голове промелькнул Михаил Высовский, который намекал мне на антимаговскую направленность Диминой организации. Откуда он знал? Может быть, ему сказал Паша? И Паша говорил мне не судить Диму по внешности. Он знал правду о личности Магистра?

– А Паша знает твою историю? – Но едва произнесла это, я вспомнила о реальности, где за Пашину жизнь до сих пор борются врачи, и в горле снова встал ком.

– Нет, – покачал Дима головой. – Если… когда придёт в себя, я ему расскажу.

Он встал с тумбы.

– А ты пообещай никому не говорить!

– Обещаю, – легко согласилась я.

– Обещаю! – раздался вдруг приглушённый бас.

Я вздрогнула. Дима в испуге стал озираться по сторонам.

– Кто здесь?

Мы услышали тяжёлый вздох.

– Никто. Совсем никто.

– Какого… тут происходит? – выпалил Дима.

И тут я увидела, как нарисованный на противоположной стене рот зашевелился.

– Не ругайтесь, молодой человек! – пробасил он.

Я перевела взгляд на рисунок на моей стене и нервно хихикнула.

– Вот говорят же, что у стен есть уши, а у этой ещё и рот имеется!

– И ноздри, – добавил бас.

– Да кто ты вообще? – разозлился Дима.

– Система Тройного Ежечасного Наблюдения Автоматическая, иначе говоря – СТЕНА. Я каждый час проверяю состояние больных – пульс, давление и температуру – по всей больнице.

– Ну отлично! – закатил глаза Дима. – Чёртовы новые технологии!

– Не беспокойтесь, данные в моей памяти хранятся только двадцать четыре часа.

Глава Ордена хотел что-то ответить, но открылась дверь в палату, и вошёл пухляш в белом халате. Я едва не свалилась с кровати, пытаясь приподняться.

– Алексей… Простите, забыла отчество, – начала я. – Что с Пашей?

Он неожиданно расплылся в улыбке.

– Всё хорошо! Жить будет ваш Паша! Состояние стабилизировалось.

Я облегчённо откинулась на подушку. Даже голова закружилась.

Врач подошёл, стал спрашивать у Стены мои показатели, просил пошевелить руками-ногами. Я выполняла указания машинально, все мысли были только о Паше. Поскорей бы его увидеть, убедиться, что он в порядке…

Вдруг я заметила, что на лицо Алексея Как-его-тамовича падает золотой полосой солнечный луч.

– Дима! – позвала я затаившегося в углу Магистра. – Дима, там солнце?

Он посмотрел в окно, тоже заметив это чудо.

– Да, Поля! Дождь закончился! У нас получилось!

И мы оба просияли идиотскими улыбками.

Пашу я смогла увидеть только на следующий день. Он пришёл ко мне в палату и выглядел совершенно здоровым, в то время как я всё ещё ощущала слабость в теле, а при ходьбе порой накатывало головокружение.

Я хотела бы поговорить с ним наедине, но вместе с ним в палату ввалились Катя, Дима и Костя. Они принесли вино, вкусности и травили матерные анекдоты, заставляя Стену заявлять громогласным басом: «Не выражайтесь, молодые люди!» Потом эта игра надоела, и Катя вдруг посерьёзнела.

– Как вы думаете, этот «чужой» нашёл путь домой?

– Надеюсь, иначе в каком-то другом мире грядут большие проблемы, – усмехнулся Дима.

– Необязательно, – возразила она. – Короче, я прочитала все записи Пеля. Он делал выписки из более старых трудов, возможно того самого Шамана, о котором говорил грифон. И там было сказано, что каждый мир по-разному реагирует на вторжение. Некоторые убивают путешественника, другие – наделяют силой или изменяют до неузнаваемости. Алхимик считал, что грифоны в своём мире были птицами или вообще не похожими на наших животных.

– Жаль, что нам так и не удастся воспользоваться порталом, – вздохнул Дима.

Его мальчишеское лицо под влиянием вина покрылось розовым румянцем.

– Как знать, – протянула Катя. – Алхимик считал, что наш мир ещё очень молод, он недостаточно окреп, чтобы мы могли путешествовать между мирами, но в будущем, лет через сто-двести…

– Это, конечно, обнадёживает, – фыркнул Дима.

Я вертела в руках одноразовый стаканчик с вином, которое лишь слегка пригубила.

– Получается, что существуют иные миры, чем-то отличающиеся от нашего, – задумчиво протянула я. – Например, где магия в духе Пашиных любимых книжек – реальность! Без разделения на внутреннюю и внешнюю, без рамок и ограничений!

– Или где вообще нет магии, – спустил меня с небес на землю Паша.

– Или где планетой управляют роботы, – засмеялся Дима. – Или говорящие обезьяны!

Нелепые предположения иссякли нескоро. А потом Катя, Дима и Костя разъехались по домам, и мы с Пашей наконец остались одни.

От вина головокружение усилилось, а Паша обнял меня и поцеловал, и реальность совсем расплылась.

– Я должен сказать тебе кое-что, – тихо произнёс он, прижав меня к себе.

– Что?

Я даже дышать перестала. Неужели будет как в кино и он сделает мне предложение? Моё затуманенное сознание даже не стало бы возражать.

– Спасибо, что спасла мою жизнь.

Это были не те слова, которых я ожидала. Нахмурившись, я немного отстранилась.

– Я бы не стала так заявлять. Тебя спас целитель, которого пригласил Дима. А я, видимо, сделала что-то, но сама не уверена, что именно.

Но Паша только крепче обнял меня.

– Ты даже ничего не поняла? – усмехнулся он. – Твоя магия умеет достраивать будущее.

Я решила, что у него тоже мысли путаются от выпивки.

– Провидцы не могут вмешиваться в будущее, Паша. Да и никто не может.

– Кроме тебя.

Я бессмысленно смотрела на него, надеясь, что он что-нибудь объяснит.

– Я теперь понимаю твою маму, – загадочно сказал он.

У меня мурашки побежали по рукам, а по спине – неприятный холодок.

– Ты о чём?

– Помнишь, ты внушила мне желание и мы провели с тобой нашу первую ночь?

Забыть это было бы трудно.

– Когда человек под властью твоих чар, он не понимает, что околдован. Он осознаёт это, когда действие магии заканчивается.

Зачем он мне объясняет, как работает мой дар? Я лишь кивнула, ожидая продолжения.

– Наутро после бара у меня было такое противное чувство, будто ты покопалась в моей голове. Словами его сложно передать, но оно реально, так же как другие чувства.

– Допустим, – пробормотала я, не понимая, к чему он ведёт.

– Вот и сейчас то же самое, – неожиданно заключил Паша. – Я чувствую, словно больше себе не принадлежу, словно всё не по-настоящему. Я чувствую, что ты вмешалась в мою судьбу.

Наверное, я побледнела. На миг мне показалось, что тело снова парализовало. Даже опьянение ушло.

– Пока я был без сознания, у меня перед глазами пронеслась вся моя жизнь, – продолжал Паша, будто не замечая, в каком я ужасе. – Это не метафора, я действительно вспомнил всё максимально! Не думал, что моя память хранит такие мелкие детали и даже сцены из глубокого детства. Я словно смотрел фильм на ускорении от младенчества до настоящего времени. А потом увидел нас с тобой. Мы входили в кафе, а Катя, Дима и Кот уже ждали нас за столиком. Они спорили о чём-то…

Я распахнула глаза от удивления. Я вспомнила! Я ведь тоже это видела!

– Когда я пришёл в себя, то сразу понял, что это было не воспоминание. – Его глаза встретились с моими, полными слёз. – Это видение создала ты. Спасибо, что вмешалась в мою судьбу!

Он наклонился и нежно коснулся губами моих дрожащих губ. Но мне было не до поцелуев. Мягко отстранившись, я спросила:

– И ты думаешь, это нормально? Вдруг твоя душа выбрала смерть, а я не дала ей осуществить свой выбор? Вдруг то, что я сделала, нарушает законы мироздания?

– Ты предпочла бы, чтобы я погиб? – поинтересовался он.

– Нет! Но может быть, ты бы предпочёл? Если бы я не отобрала у тебя этот выбор!

Паша осторожно смахнул большим пальцем слезу с моей щеки.

– Знаешь, я по жизни оптимист: что ни делается – к лучшему. Но давай рассуждать логически: допустим, что я должен был умереть, но не умер. Тогда мироздание осталось бы весьма недовольно и, скорее всего, попыталось бы убить меня каким-то другим способом. Однако, глядя на твою маму, легко убедиться, что это не так или по крайней мере лет десять-пятнадцать у меня ещё точно есть.

Я не нашла в себе сил улыбнуться его неловкой шутке.

– Ты думаешь, что с мамой было то же самое?

– Уверен. Она убеждена, что ты её спасла, но не смогла объяснить толком, почему так считает. Я думаю, что дело в этом ощущении чужого вмешательства, его максимально трудно описать.

По крайней мере, мама не сумасшедшая, а даже оказалась в чём-то права…

– Теперь я точно чувствую себя каким-то монстром, – покачала я головой.

– Только ты решаешь, кем быть: монстром или супергероем.

Я встретилась с ним взглядом. Может быть, я и сама решаю, но что думает он по этому поводу, было понятно без слов. И весь мой страх куда-то подевался, а по венам разлилось тепло. Да, мама была права: у меня есть сила, о которой я не знаю и которой не умею управлять, но меня это больше не пугало. Ведь эта сила помогла мне спасти своих близких.

Смело обвив руками Пашину шею, я его поцеловала.

Крепко сжимая Пашину руку в своей, я толкнула неприметную дверь кафе и вошла. Дима, Катя и Костя ждали нас за самым дальним столиком рядом с большой белой гипсовой собакой. Как я поняла, это фишка из старого сериала. Не знаю, в чём смысл собаки, место встречи выбрала Катя.

Я уже предвидела, что нас сегодня ждёт: Дима будет жаловаться, что золотой свет подпалил его шевелюру, Катя поблагодарит нас за то, что мы нашли убийцу её родных, а я соглашусь на Димино предложение о работе.

И хотя я всё это знала, наше с Пашей расследование показало мне, как много в мире вещей, о которых я и понятия не имела. Даже себя я не знала до конца. Теперь мне казалось, что я ненавидела не свой дар, а то, что заперла себя в его рамках. Я не обязана быть гадалкой, теперь я вижу, как много применений у моих способностей. Не скажу, что, соглашаясь на работу в Ордене, я полностью осознаю, во что ввязываюсь, но разве это кто-нибудь когда-нибудь полностью осознаёт?

Когда мы подошли к столику, Дима и Катя горячо спорили:

– Не стриги! Лучше вытяни их с помощью какого-нибудь средства! – говорила Катя.

– А может быть, мне не повредит сменить образ! – возражал Великий Магистр.

Мы с Пашей устроились на свободных стульях.

– Из-за чего шум? – спросил инквизитор.

Костя выразительно возвёл глаза к потолку, как бы говоря, что ему бы не помешала пара капель валерьянки.

Дима пожал другу руку, приветствуя, и объяснил:

– Этот золотой свет меня немного подпалил. В некоторых местах причёска теперь сильно короче, хочу подровнять.

– Ну и правильно! – заметил Паша.

– А по-моему, Диме с длинными больше идёт! – не унималась Катя.

Я смотрела на их перепалку и думала о том, как хорошо, что это кафе и весь город остались на своём месте. И как хорошо и удивительно, что многое в моей жизни изменилось всего за пару недель: я завязала отношения, сменила работу, помогла спасти Петербург от наводнения…

Тут мой телефон настойчиво завибрировал. Мама. Она только вчера вернулась из Новгорода, будет теперь жаловаться на родственницу.

– Привет, мам!

Но некоторые вещи не меняются. И это тоже хорошо.

Конец

13. 08.2 022