Демоны ее прошлого Шевченко Ирина
– Возможно. – Доктор вынул из папки чистый лист бумаги и снял колпачок с ручки. – Начнем? Поскольку бланк направления вам не выдали, придется заполнять все с нуля…
Писал он быстро: видимо, привык вести прием без ассистентов.
Имя. Дата рождения.
Примерный рост и вес определил на глаз, к удивлению Нелл, достаточно точно.
Поинтересовался, есть ли у нее жалобы на здоровье. Услыхав, что нет, тут же бегло нацарапал аж три строчки… Знать бы о чем…
– Как давно вы выглядите подобным образом? – спросил, не отрывая глаз от записей.
– Сколько себя помню.
– И что говорят об этом ваши родители?
– Ничего. Я сирота, выросла в приюте.
– Я тоже, – не выказывая ложного сочувствия, отозвался целитель. – В каком возрасте проявился дар?
Стандартные вопросы, стандартный осмотр.
Заключение доктор обещал к концу дня, когда будет готов анализ крови, но предварительно сказал, что видимых причин отказывать Нелл в допуске нет.
Эдвард Грин хорошо знал свою жену и уже начал беспокоиться: мисс Мэйнард десять минут как ушла, а Бет до сих пор не появилась. Наконец дверь приоткрылась, и супруга любопытной мышкой прошмыгнула в кабинет.
– Это была она, да? Студентка Оливера?
– Угу. – Заведующий лечебницей откинулся на спинку кресла и смерил присевшую с другой стороны стола жену строгим взглядом. – Что ты ей сказала?
– Правду и только правду. Похвасталась, что ты мне жалованье поднял. А что?
– Во-первых, я ничего тебе не поднимал, а поменял оклад практиканта на оклад штатного целителя. Во-вторых, это было еще позавчера.
– Всего лишь позавчера, я до сих пор не нарадуюсь.
– Бет, – Эдвард укоризненно покачал головой, – иногда мне кажется, что у меня не один ребенок, а два.
– Да ладно тебе, – лукаво усмехнулась она, накручивая на палец выбившийся из-под чепца светло-русый локон. – Папочка.
Томно потянулась и так посмотрела при этом, что захотелось тут же перегнуть ее через стол, задрать юбку… и выпороть, чтобы впредь прилично вела себя на работе. Если доктор Грин этого не сделал, то лишь потому, что знал, что детей бить непедагогично, а жену, его жену, еще и чревато: может сдачи дать.
Впрочем, миссис Грин никогда не перегибала палку. Имелся у нее среди прочих такой талант.
– Что с девушкой? – спросила она, отбросив дурашливость.
– Ты скажи, – предложил ей муж.
– Оливер ошибся, она не альбинос. Либо какая-то редкая и явно спровоцированная внешними факторами форма. Полное отсутствие пигмента кожи и волос, при этом пигментация глаз нарушена лишь частично. Радужка желтая, по внешнему краю темная. Зрачок без патологий. Признаков астигматизма или нистагма нет. Чувствительность к свету в пределах нормы: я развернула ее к окну – даже не моргнула… Зрение?
– Отличное, – кивнул Эдвард.
– Дашь ей допуск?
– Да. Чувствительность кожи повышена, но реакция в допустимых пределах. В остальном – абсолютно здоровая девушка. Хотя случай интересный. Сама она говорит, что выглядела так всегда, но… есть у меня сомнения на этот счет.
– Скажешь Оливеру?
– Уже. – Целитель кивнул на телефон. – Его интересует только, можно ли ей практиковать темные материи. Милорд Райхон традиционно не любопытен.
– А мы? – прищурилась Бет.
– Мы? – Мистер Грин сделал вид, что задумался. – Мы отличаемся в этом от милорда Райхона. В лучшую сторону.
– Бесспорно, – подтвердила миссис Грин. Глаза ее азартно блеснули. – Ты взял у нее кровь?
– Конечно.
– Неплохо было бы сделать биопсию кожи.
– Прости, – Эдвард шутливо развел руками, – не нашел повода отщипнуть от нее кусочек.
– Волосы?
– Не подумал, – вздохнул он с сожалением.
– Я подумала, – с превосходством улыбнулась Бет и вынула из кармана передника завернутые в платок бесцветные волоски. – Выдернула незаметно. Направленная точечная анестезия, мисс Мэйнард даже не охнула.
– Хвастунишка, – пожурил доктор.
На самом деле любой целитель гордился бы подобным умением, но тут главное не перехвалить, чтобы супруга не расслабилась и не потеряла интереса к совершенствованию навыков.
– Предлагаю разделить опытный материал, – сказал он. – Ты проводишь свои тесты, я – свои. Потом сравним результаты.
Нет, он ни в чем не подозревал мисс Мэйнард и допускал, что та действительно не знает, чему обязана столь примечательной внешностью. Просто любопытная загадка то ли природы, то ли каких-то внешних сил. Разминка для мозгов, которая и его развлечет, и Бет пойдет на пользу.
Смутное беспокойство не оставляло Нелл до следующего утра. Вечно витающая в облаках Дарла и та заметила, что она чем-то взволнована. Но выводы сделала странные.
– Реймонд пригласил тебя на бал?
– Что? – Логика соседки удивила, ведь ни о Рее, ни о бале Нелл и словом не обмолвилась.
– Не приглашал? – озадачилась в свою очередь Дарла. – Стесняется, наверное. Но время еще есть.
Объяснять, что они с Реем просто друзья, было бесполезно: Дарла любые отношения с представителями противоположного пола рассматривала исключительно через призму романтики, и в ее представлении юноша, с которым Нелл проводила немало времени, мог быть только пылким поклонником.
– А платье ты нашла?
Говорить, что не нашла, потому что не искала, и вообще на бал не собирается, Нелл тоже не стала, иначе рисковала нарваться на длинную лекцию о важности подобных мероприятий в жизни любой девушки. Такие лекции Дарла читала часто и с упоением, и то, что соседка много старше, ее не останавливало: тот факт, что Нелл в свои годы еще не замужем, не помолвлена и не обросла толпой обожателей, для Дарлы являлся свидетельством полной некомпетентности в вопросах взаимоотношений с мужчинами, выбора наряда и организации досуга.
– Меня познакомили с одной девушкой с третьего этажа, она занимается шитьем. Берет заказы у студенток из первого общежития. Ну ты знаешь, кто там живет – все эти графские дочки и племянницы банкиров… Так вот, Китти шьет им платья как в модных каталогах, но выходит дешевле. Эти фифочки тоже не прочь сэкономить. А Китти оставляет себе обрезы ткани, или они сами отдают ей что-то ненужное из своего гардероба. Она перешивает и продает местным девочкам недорого… Или дает поносить на время… Слышишь? Не пойдем же мы на бал в форменных платьях? У меня отложено немного денег, и у тебя в жестянке я видела… Зайдем к ней вечером? К Китти? Присмотрим себе что-нибудь.
В другое время Нелл обратила бы внимание на упоминание жестянки и отчитала соседку за то, что рылась в ее вещах, но сегодня мысли занимало другое, и она лишь рассеянно кивнула в ответ на предложение.
Это была ее первая ошибка.
Вторую Нелл допустила на занятиях. Не смогла пропустить мимо ушей перевранное объяснение аспиранта, сегодня подменявшего преподавателя по теории потоков. Слишком сложно это оказалось, ведь лектор в подтверждение своих слов еще и ужасающую схему на доске вычертил.
– Чушь какая, – пробормотала Нелл, окинув взглядом эти художества.
– О чем это вы, мисс? – строго вопросил расслышавший ее слова аспирант.
– О вашей схеме, – ответила она мрачно. – Потоки не могут преломляться подобным образом. А использовать зеркало для построения спирали Штольма – это…
Нелл запнулась, но было уже поздно.
– Бесполезная трата времени и сил, – закончил за нее Оливер Райхон, как и в случае с фобосами появившийся в аудитории неожиданно и некстати.
– Милорд, я… – Горе-наставник попытался незаметно стереть с доски лишний вектор и нарисованную не в том месте дугу, но был остановлен суровым взглядом ректора.
– Мисс Мэйнард, может быть, покажете всем, включая мистера Элиота, – глава академии покосился на сникшего аспиранта, – как должна выглядеть спираль Штольма, и скажете, что применяется в данном случае для искажения потоков?
Нелл поднялась из-за стола, но к доске не пошла.
– Простите, милорд. Я читала, что спираль создается посредством изменения магнитной проницаемости среды. Зеркало здесь лишнее. Собственно, только это я и заметила и правильную схему начертить не смогу.
– Я могу! – предпринял попытку реабилитироваться незадачливый мистер Элиот.
– Подойдете с этим к своему научному руководителю, – не повысив голоса, велел ректор. – Я попрошу его обратить внимание на данный вопрос. Мисс Мэйнард, уделите мне несколько минут?
В коридоре он остановился у окна, за которым светило яркое и теплое сентябрьское солнце, а листья на деревьях только-только начинали желтеть. Нелл представила, с какой радостью распахнула бы это окно и прыгнула вниз… Первый этаж – не страшно…
– Простите, что организовал беседу подобным образом и в подобной обстановке, – начал с извинений ректор. – Доктор Грин подписал вам разрешение на практику. Однако поговорить я планировал о другом, Элеонор. За две недели я имел возможность оценить уровень знаний студентов вашей группы и могу сказать, что на данный момент вы показываете наилучшую теоретическую и в чем-то практическую подготовку.
– У меня было время для самостоятельных занятий, милорд.
– Я догадался. К тому же вы значительно старше своих соучеников, что в данном случае тоже неплохо. Изначально я хотел видеть кого-то из… э-э-э… мужчин на этом месте…
Заминка во фразе ректора была понятна: семнадцати-восемнадцатилетние мальчишки из их группы на гордое звание мужчин пока не тянули. Все остальное нуждалось в объяснениях, и милорд Райхон их тут же дал:
– Я решил назначить вас старостой группы, мисс Мэйнард. Если вы не возражаете, конечно.
– Разве это не выборная должность?
– Начиная со второго курса – да. На первом, пока студенты еще плохо знакомы друг с другом и не могут сделать объективный выбор, старосту назначает куратор. Так что скажете?
Бедная стипендиатка, желающая и дальше оставаться на хорошем счету у куратора, ни за что не отказалась бы от подобной возможности.
– Я согласна, милорд.
Наверное, это была ее третья ошибка сегодня, но Нелл дала себе слово больше не вести им учет. Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает, а она уже сделала больше, чем планировала когда-то.
Перед началом своей лекции милорд Райхон представил ее группе в новом качестве, и никто из одиннадцати парней и четырех девушек не выказал недовольства таким назначением. А после занятий Нелл сама предложила Реймонду пойти с ней на Осенний бал.
Дарла все равно не отстанет, а старосте не годится пропускать официальные мероприятия, пусть и развлекательные, и лучше пойти с Реем, чем одной. Одинокие девушки всегда привлекают ненужное внимание, а она и без того привлекла его с избытком…
Глава 3
Обязанности старосты на первом курсе несложны и с лихвой окупаются полагающимися по новому статусу приятностями: повышенная стипендия, ненамного, но на сигареты хватит, возможность время от времени пропускать лекции по неспециальным дисциплинам и, на выбор, отдельная комната в общежитии или дополнительные талоны на питание.
Нелл собиралась взять комнату. Даже сходила с подписанным ректором предписанием к комендантше и получила ключи от трех каморок на первом этаже.
– Какая приглянется, в той и оставайся, – равнодушно махнула рукой пожилая женщина, на морщинистом лице которой лежала печать усталости от всего на свете – от студенток-жиличек и их забот, от проверок руководства и от самой жизни, казалось. – Вымоешь там все и постель свою принесешь. Если помощь нужна, подвигать что, можешь знакомых парней позвать, только чтобы до полуночи ушли, а то знаю я…
Комнатушки были совершенно одинаковые – узкие кельи с одним окном, и обстановкой друг от друга не отличались: кровать, письменный стол, пара книжных полок, шкаф и умывальник. Большего, пожалуй, и не нужно. Главное, что окно открывается, и не надо будет, кутаясь в покрывало, бегать ночью в уборную, если вдруг не спится и до нервной дрожи хочется курить.
Нелл представила, как расставит на полках книги, а на подоконнике пристроит спиртовку. Вечерами будет заваривать крепкий чай и читать в тишине…
Отчего-то это уже не казалось таким привлекательным, как еще неделю назад, и, покопавшись в мыслях, Нелл с удивлением поняла, что успела отвыкнуть от тишины и даже начала ее побаиваться. А Дарла за это время привыкла к спиртовке, на которой не только кипятила воду, но и наловчилась разогревать щипцы для завивки. И если Нелл к тишине опять притерпится, то Дарле вряд ли повезет найти новую соседку со спиртовкой.
– Возьму дополнительные талоны, – сообщила ей Нелл, вернувшись в их общую комнату. – Их дают сразу на месяц, и, если использовать все зараз, можно закатить настоящий банкет. Или сладостей набрать.
Дарла, хранившая скорбное молчание с того момента, как соседка сообщила ей о своем назначении и связанных с этим переменах, радостно завизжала, и, визжи она чуть дольше, Нелл, наверное, пожалела бы о своем решении. Но, на счастье обеих, бурное проявление радости не затянулось: Дарла вспомнила о предстоящем бале и потащила Нелл на третий этаж, к доброй, хоть и не бескорыстной швее Китти.
Платьев та предлагала немного, а часть сразу же обозначила как «только если совсем купите». «Совсем покупать» девушки ничего не планировали, и пришлось выбирать из того, что осталось.
Миниатюрной Дарле было проще. Китти обещала за небольшую доплату ушить на нее любое платье, и соседка остановилась на скромном голубом наряде под цвет глаз. У Нелл же, в которой роста было без малого шесть футов, выбора почти не осталось: либо ярко-алое платье, отданное какой-то клиенткой как испорченное (несводимые пятна на подоле Китти замаскировала нашитыми сверху розанами), либо блеклое палевое, с неглубоким квадратным вырезом и прямой юбкой. Последнее подходило скорее для посещения лекций, чем для бала, но Нелл взяла именно его.
– Тоже под цвет глаз, – прокомментировала она свой выбор.
Неприметное платье, неприметный, если не расчихается на весь зал, кавалер – все это ее вполне устраивало.
Если в доме живет кошка, то можете не сомневаться, она твердо уверена, что это – ее дом и все здесь, включая тех, кто по наивности мнит себя хозяевами жилища, принадлежит ей.
Примерно так же рассуждает и ребенок трех с половиной лет.
Нет, он, конечно, помнит, что тут – спальня родителей, тут – кухня со страшной горячей плитой, а здесь – лаборатория, в которую нельзя заходить под страхом лишиться обеих рук и сладкого на неделю, но если и соблюдает эти правила, то лишь потому, что ему не особо и интересно, что происходит в запретных комнатах. Однако когда ему что-то там понадобится, например, мать, уже час не появлявшаяся в поле зрения, ничто его не остановит.
– Ма-ам…
– Стоять! – Миссис Грин набросила ловчую сеть на прошмыгнувшую в лабораторию кошку, без церемоний выставила наглую серую зверюгу за дверь и присела на корточки перед сыном, которого тоже следовало выпроводить, но более мягкими методами. – Что случилось, милый? Почему не играешь с папой?
– Папа спит, – наябедничал Грэм. – Прямо на рельсах! Я гудел ему, гудел…
– На рельсах? – со вздохом уточнила Элизабет. – Ясно.
Подхватила сына на руки и вынесла в коридор.
– Как же поезд проедет, если он там лежит? – продолжал возмущаться мальчик.
– Никак, – согласилась Элизабет.
Говорила же мужу: отдохни. Грэм поиграл бы с Нэнси, няня никогда не отказывалась задержаться у них на пару лишних часов. Но Эда разве переспоришь? Он, видите ли, совсем не устал, только кофе выпьет и будет как новенький…
– У папы был сложный день, – объяснила она сердито сопящему сыну. – Пришлось много работать. Хорошо работать. Потому что, если бы папа не справился, работы прибавилось бы у мамы.
У двери в детскую Элизабет поставила ребенка на пол и заглянула в комнату. Грэм значительно преувеличил масштабы железнодорожной катастрофы: глава семейства спал не на рельсах, а рядом, положив под голову большого плюшевого медведя. Движению поезда мешала только рука, и мальчик легко отодвинул бы ее в сторону, но желание привлечь внимание матери оказалось сильнее.
– Эд, – опустившись на колени, потормошила мужа Элизабет, – Эд, пойдем в спальню.
– Мне и тут хорошо, – не открывая глаз, заявил мистер Грин.
– Ты перегородил железную дорогу.
– Это шлагбаум, – пробормотал целитель сонно. – Я играю с сыном, женщина. Не вмешивайся в наши мужские дела.
– Стукну, – пообещала Элизабет.
– Злюка, – усмехнулся муж. Поймал за руки и потянул на себя, прижал к груди. – Мм… Чем от тебя так вкусно пахнет?
– Формалином, – хмуро ответила Элизабет, высвобождаясь из объятий. – Ты же говорил, что это была несложная операция!
Когда они только познакомились, она долго не могла понять, почему после использования целительской магии высших уровней доктор Грин неизменно требовал крепкий и очень сладкий кофе. Связывала это с потребностью компенсировать растраченную энергию. Но, оказалось, имелась и другая причина: после интенсивной отдачи сил Эд на какое-то время переставал нормально воспринимать вкус и запахи.
– Не слишком сложная, – отозвался он беспечно. – А что у тебя? Все еще колдуешь над образцами мисс Мэйнард?
Попытка супруга уйти от щекотливой темы была засчитана Элизабет как успешная. В конце концов, перевоспитывать его уже поздно.
– Нет. – Она разочарованно поморщилась. – Кленси подкинул работу. А с мисс Мэйнард я застряла.
– На чем?
– Я думаю… нет, я уверена, что отсутствие пигмента в коже и волосах – следствие поражающего действия какого-то заклинания. Магическое излучение не ниже шестого уровня. Но это все, что удалось выяснить за прошедшую неделю. Понятия не имею, что это за чары и как давно девушка им подверглась.
– Я застопорился на том же этапе, – признался Эд. – Никогда не слышал о заклинаниях, дающих подобный эффект. В справочниках тоже ничего. А не зная сути чар, степень и давность их применения не определишь. Мисс Мэйнард могла попасть под них месяц назад или еще в утробе матери… Но, насколько можно судить, кроме как на внешности, это никак на ней не отразилось. Хотя для полной уверенности я бы провел еще ряд тестов…
– Мы будем пускать поезд или нет?! – грозно уперев руки в бока, спросил у родителей Грэм.
– Будем, – успокоил наследника мистер Грин, с сожалением поднимаясь с ковра и усаживая под стену помятого медведя. – Сейчас будем. А маму отпустим заканчивать дела, да?
– Нет уж, – замотала головой Элизабет, – дела подождут. Останусь с вами. Буду контролировать исправную работу шлагбаумов.
Вошедшая в детскую кошка равнодушно оглядела рассевшееся вокруг игрушечной железной дороги семейство и бесшумно запрыгнула на кровать. Свернулась клубком и закрыла глаза. Треск заводного поезда и голоса ей не мешали, даже наоборот: люди заняты, а значит, никто не вспомнит о ней и не сгонит с мягких подушек…
Дарла так и не определилась, кому из поклонников оказать честь сопровождать ее на балу, и, чтобы никого не обидеть, решила, что пойдет с Нелл и Реймондом. А уже на празднике ей, быть может, повезет встретить своего единственного. Хотя о единственном Дарла обмолвилась полушутя и на самом деле познакомиться мечтала не с очередным восторженным юношей, а с эльфом.
Эльфы в академии были, одного она даже видела как-то издали, но хотела поближе рассмотреть, поговорить и потрогать, если получится.
– Трогать-то зачем? – удивилась Нелл.
– Чтобы знать, – последовал ответ. – Может, они и на ощупь другие?
Странный интерес. Но хоть не романтический. Длинноухие беловолосые нелюди с большими прозрачными глазами и сероватой, отливающей перламутром кожей, исчерченной на щеках узорами белесых шрамов, действительно были другими, и ни одна здравомыслящая девушка не стала бы всерьез строить планы на близкие отношения с тем, кто отличается от человека не только внешностью, но и самой своей сутью.
То, что Дарла, несмотря на свои фантазии, девушка все-таки разумная, Нелл порадовало, как и то, что соседка пойдет на бал с ней. С Реем они смотрелись бы довольно несуразной парочкой, учитывая, что худощавая Нелл была на полголовы выше пухленького круглолицего парня, а теперь, с Дарлой, получится маленькая дружеская компания. Хотя Нелл не сомневалась, что на балу неугомонная подружка непременно потеряется и если не с эльфом и не с «единственным», то с каким-нибудь представителем мужского пола обязательно познакомится. Но это будут уже его проблемы.
В академии имелось лишь одно помещение, способное вместить в себя всех студентов и преподавателей разом, – столовая. Тут и устраивали общие праздники. Из огромного зала убрали большую часть столов, а над оформлением неплохо потрудились иллюзионисты. На стенах ожили картины осенних пейзажей, потолок стал небом, по которому плыли белые облака и пролетали время от времени стаи стремящихся на юг птиц, поддерживающие потолок колонны превратились в деревья, с легкими порывами ветерка ронявшие резные золотистые листья. Листья кружились в воздухе, а касаясь чего-нибудь или кого-нибудь, рассыпались сверкающими искорками.
Вечер выдался теплый, и для тех, кто не захочет провести его с начала и до конца под крышей, огородили гирляндами и охранной сетью скверик рядом со столовой. Поставили там несколько новых беседок и десяток лавочек.
Хотя на бал собралась вся академия, давки в дверях не было. Гости входили неспешно и чинно, а за тем, чтобы не возникло стычек и недоразумений, тут тщательно, но незаметно следили.
– Приветствую вас, дамы. – Приятный молодой человек, одетый, как и многие из пришедших, в классический черный смокинг, словно не заметив Реймонда, поклонился Нелл, тряхнув отросшими до плеч каштановыми кудрями, и подал руку Дарле, помогая взойти по ступенькам. – Первый бал для вас в академии? – определил он безошибочно. – Желаю хорошо провести время.
Дарла, кажется, уже никуда и не шла бы, сраженная блеском лукавых карих глаз и белозубой улыбкой. Пришлось едва ли не силой втащить ее в зал.
– Такой милый, – шептала она, непрерывно оглядываясь. – Видела, как он на меня смотрел?
– Работа у него такая, всех рассматривать, – бросила Нелл, спеша увести впечатлительную подружку подальше от входа. – Внутренняя полиция академии, порядок блюдут.
– Полиция? – не поверила Дарла.
– Значок на лацкане, – коротко объяснила ей Нелл, успевшая рассмотреть не только глаза и улыбку.
И не только значок.
Обернувшись вслед за подругой, Нелл вприщур взглянула на полицейского. Когда-то она знала троих братьев-перевертышей, но те были волками, а этот… Воздух поплыл под ее взглядом, свет преломился, обрисовав вокруг улыбчивого блюстителя порядка зыбкую тень… кота?
Оборотень, почувствовав внимание к своей персоне, напрягся, тень сделалась четче, и стали заметны кисточки на настороженно поднятых ушах. В следующий миг полицейский обернулся, но Нелл уже любовалась березовой рощей, нарисованной на стене объемными иллюзиями.
– Все равно милый, – протянула со вздохом Дарла.
Нелл представила мага-оборотня в звериной ипостаси и не нашла причин не согласиться.
– Мило? – переспросил Рей, услышавший лишь обрывок разговора. Посмотрел на иллюзорную рощицу. – Ну да, неплохо. Только… а-а… пчхи!
Похоже, аллергия у него была даже на морок.
– Сходил бы ты к целителям, – посоветовала Нелл.
– Я ходил, – прогнусавил парень, спрятав нос в вытащенный из рукава платок. – Лекарство дали.
– И?
– От него спать хочется.
Не чихал бы, так зевал. Незавидный выбор.
– Нужно наших найти. – Нелл ухватила высморкавшегося кавалера под руку. – Дарла… Дарла! Ты с нами?
Подруга отвела взгляд от входной двери, где раскланивался перед очередной красавицей оборотень, и уныло кивнула.
Недолго поплутав в толпе, Нелл вывела друзей к своей группе. Первокурсники скромно жались к стене, на которой журчал водопад, и бросали голодные взгляды на уставленные закусками и напитками столы. Пришлось подать пример. Нелл взяла наполненный легким вином бокал и тарталетку с паштетом. Если и есть что-то хорошее в подобных мероприятиях – то это бесплатная еда. Донеся эту простую мысль до однокашников, староста сочла миссию выполненной. Можно было послоняться еще с полчаса по залу и незаметно уйти.
А можно было остаться.
Когда все наконец-то собрались, ректор, открывая бал, произнес недлинную речь, и зазвучала музыка, она вспомнила вдруг, как любила когда-то праздники. И танцевать.
Дарлу уже пригласил Стивен – рослый блондин со спецкурса, которому подружка строила глазки еще на отборе, и, глядя, как они кружатся под нежную мелодию, а на головы им падают с деревьев-колонн иллюзорные листья, рассыпаясь по волосам теплыми искорками, меньше всего хотелось и дальше стоять на месте. Хотелось радоваться… хоть чему-нибудь: музыке, бесплатному угощению, золотой осени, которой в зале сегодня было больше, чем на улице…
Почему бы и нет?
Ничего уже не будет как прежде, но ведь это не повод отказываться от доступных радостей. Только руку протяни, и…
Рей снова расчихался и упустил момент. Под руку попался Кевин. По росту он подходил Нелл больше, но танцевал, как выяснилось, ужасно. Однако оттоптанные неуклюжим увальнем ноги не стали причиной отказать в танце незнакомому молодому человеку, который, вынырнув из толпы, вдруг оттеснил от Нелл и неуверенно топчущегося на месте Рея, и других одногруппников. Видимо, неброское платье не справилось со своей задачей и она все же привлекала внимание, но такое внимание было даже приятно. Вечер обещал быть веселым.
Обещал, но не стал…
– Нелл?!
Молодой светловолосый мужчина, с которым она столкнулась у стола, куда пошла, чтобы взять что-нибудь из напитков, смотрел на нее так, как будто увидел привидение.
Хотя почему «как будто»? Он и увидел привидение. Бледный призрак той, кем она была раньше.
Не сосчитать, сколько раз Нелл представляла себе их встречу. Представляла, как они сталкиваются вот так же, и он отворачивается, не узнав…
Но, наверное, она не так сильно изменилась, как ей казалось.
– Нелл. – Дрожащие пальцы вцепились в ее плечи. – Это… это же ты?
Можно было сбежать и позволить ему убедить себя в том, что он обознался. Но он здесь, в академии, а значит, рано или поздно они встретятся снова.
– Это я. Здравствуй, Алан.
С начала праздника прошло не больше часа, но маленькие оплетенные плющом беседки уже оккупировали юные влюбленные.
– Что у вас тут? – Голос Алана дрожит от волнения, но застигнутой за поцелуями парочке слышится гнев. – Возвращайтесь в зал.
Девушка испуганно ойкает, норовит незаметно проскользнуть мимо. Юноша прячет недовольство во взгляде, кивает с ложной покорностью:
– Хорошо, профессор.
– Уже профессор? – Нелл улыбается одними губами. – Поздравляю.
Поздравление остается без внимания.
Руки Алана касаются плюща. Сила льется с пальцев, на одном из которых блестит золотом обручальное кольцо, напитывает соком зеленые побеги. Гибкие плети шевелятся, разрастаются, плотнее опутывают беседку, пряча от случайных взглядов тех, кто внутри.
Столько приготовлений ради короткого разговора.
У него лишь два вопроса: «Как?» и «Почему?»
У нее один ответ: «Какая разница?»
Он думает, что у него есть право знать.
Она знает, что некоторые вещи должны навсегда остаться в прошлом.
– Почему, Нелл? Почему?
Она пожимает плечами. Потому что считала, что так будет правильно? Лучше – всем, включая его?
– Меня зовут Элеонор, – говорит она, вынимая из сумочки сигареты. Вытаскивает одну, заправляет в мундштук. – Элеонор Мэйнард. Двадцать два года, сирота. – Огонек вспыхивает на кончике пальца, и легкие наполняются дымом. – В этом году поступила на спецкурс по темным материям и планирую его закончить.
Он молчит. Смотрит на нее долго и пристально, выискивая черты той прежней, и не находит. А она замечает с грустью, что сам он почти не изменился. Не внешне, во всяком случае. Все так же хорош собой. По-юношески строен. Редкие морщинки пока незаметны на высоком лбу и вокруг глубоких синих глаз. Волосы он так же собирает на затылке в короткий хвост и подвязывает черной лентой.
– Я здесь не из-за тебя, Алан, если вдруг ты подумал об этом, – выдыхает она вместе с дымом. – Я лишь пытаюсь устроить свою жизнь. Снова. И не собираюсь вмешиваться в твою.
– Элеонор, – повторяет он потерянно. – Двадцать два года… Семь лет учебы… Почему?
Потому что легче начать новую жизнь, чем вернуть старую.
И не все из той жизни хочется возвращать.
А то, что хотелось бы, уже не получится.
Нелл говорит ему это, но мысленно. А мысли читать он не умеет…
Но старается. Снова смотрит так пристально, словно рассчитывает заглянуть ей в самую душу. Натыкается на ее взгляд и, не выдержав, отворачивается.
– Я здесь с Сюзанной. Мы поженились.
– Поздравляю, – опять улыбается Нелл. Лезет в сумочку за очередной сигаретой. – Работаете по специальности? Оба? Преподаете?
– Я преподаю. Практическая демонология. В академии уже девять лет. В прошлом году получил профессорскую степень…
Нелл молчит: с этим событием она его уже поздравляла.
– У нас с Сью двое детей, – продолжает он. – Сын и дочь. Марку всего год, а… Хелене восемь…
Долгий испытующий взгляд, но она не отводит глаз. Только сигаретный дым наполняется горечью.
– Я рада за вас, Алан. Но не нужно передавать Сюзанне приветов. Я уже сказала: мне нет дела до вашей жизни.
Слова горьки, как дым, и мужчина морщится. Но он переживет это.
Случайная встреча, ненужные воспоминания.
Разговор, который пора заканчивать…
Читать бесплатно другие книги:
