Кошка с Собакой 2 Свешников Алексей
– Так ведь тут у нас не там, – вернула меня в реалии официантка.
Вот как всё с ног на голову перевёрнуто. Хотя ведь я первый начал, припёрся в ресторан с собакой… Так что сам мудак…
– Ну, раз у вас сам министр харчуется, тогда конечно вам можно трогать что угодно.
Собака покорно наклонила морду. Это тебе месть, – подумал я, – за всё обещанное…
Нагладившись вдоволь, счастливое рыжеволосое создание убежало. Я так и не понял, принесёт она ещё одно меню или нет? Хотя, учитывая близость к данному заведению министра спорта, всё возможно… Вдруг это заразно почище дизентерии?
– А, вот вы где уселись! – услышал я громогласный возглас над головой.
Это подтянулась вся наша лыжная шатия во главе с предводителем.
– Мне сказали, сам министр сюда захаживает! – я понизил голос для доверительной солидности, хотя, разумеется, мне этот министр был похуй совершенно.
Но спортсмен серьёзно кивнул:
– Бывает. Сам видел. – И тоже понизив голос, добавил: – Встречались…
Пока все рассаживались, подошла официантка – принесла меню.
– Видите, пригодились ещё ваши книжки, – пошутил я.
Она засмеялась в ответ и замерла, ожидая, кто ещё чего скажет.
– Виски ведь есть у вас? – спросил я, чтобы она не стояла так обречённо.
– Валера, а ты будешь виски? – спросила у спортсмена его блондинистая жена.
Ва-ле-ра! Его зовут Валера! – молнией пронеслось в моей голове. Я только сейчас понял, что этот накаченный до разрыва коры на баобабе человек носит такое имя.
– Валер, – сразу атаковал я. – Махнём по полста? Для аперитива?
Валера покосился на жену:
– Юля, ты будешь что-нибудь для… – тут спортсмен замедлил речь, – аперитива?
– Мариша, что ты будешь? – защебетала Юля, глядя на Марину.
Мне эта словесная переброска напомнила движение шаров в бильярде.
А в голове разорвалась вторая бомба – Ю-ля… Её зовут Юля!
Пиздец какой… Просто день знаний! Представляю, что чувствовал Галилей, когда открыл четыре спутника Юпитера… Хотя вряд ли он после этого поехал добровольно падать мордой в снег.
Тем временем беседа за столом развивалась, стремительно снося стоявшие ранее плотины. Могучим потоком были сметены все условности, ибо Юля назвала Марину Маришей, что в моём мире равнялось как минимум погружением Австралии на дно океана со всеми редкими утконосами, одним данди-крокодилом и бессчётным количеством серферов.
– Я минералки выпью, – Марина одним глазом строго стрельнула в мою сторону.
Я парень умный, намёки понимаю с полуслова…
– Девушка, тогда мне пивка бокальчик, какого-нибудь лёгонького.
– Безалкогольное есть.
– Мне не есть, мне пить…
Девушка стала немного теряться, но тут вступил Валера. Как дредноут в узком проливе, он сразу же приковал всеобщее внимание:
– А мне тогда сок принесите ананасовый, он полезен для сжигания жира.
Блондинка-Юля замерла, как мышь перед котом. Я смотрел на неё и ждал: решится – не решится?
– А мне белого вина.
Я мысленно восхитился этой женщиной ещё раз. Валера поджал губы, но промолчал. Явно такой выбор нарушал его представление о дружной и спортивной семье. Юля тем временем выбрала какое-то вульгарное полусухое. Я осторожно приоткрыл меню и опустил его под стол, чтобы Собака смогла ознакомиться. Хорошо хоть Кошка не пошла с нами… Но ей всё равно придётся зацепить что-нибудь с домашней кухни.
– Печёнка есть у вас сырая?
И видя, как округлились глаза у девушки, я пояснил:
– Не для меня…
Девушка обвела глазами стол и почему-то остановилась на Валере.
– И не для него. Для собаки…
– Я поняла… – заулыбалась официантка. – Я спрошу на кухне.
– Спасибо. И каши мне принесите рисовой с двумя котлетами. Это всё.
– А пиво будете?
– Чай чёрный, самый простой…
Собака под столом застучала лапой мне по коленке.
Я подмигнул девушке и нагнулся:
– Предлагаю тебе двинуть на кухню, там определишься, – тихо прошептал я.
Собака одобрительно кивнула.
– Про Кошку не забудь.
– И возвращаясь к официантке: – Собака с вами может сходить? Она обещала, что будет хорошо себя вести.
Девушка засмеялась:
– Хорошо! Как здорово, что она у вас такая!
Да уж, неплохо.
Дальше я откинулся на диванчик и смотрел, как Марина что-то говорила по заказу, как Юля тоже определилась с едой, как спортсмен долго перечислял свой завтрак чемпиона… Всё это на секунду показалось мне чем-то уже случившимся в моей жизни. Тот самый пресловутый эффект дежавю. Кажется, что всё это существует вечно. Повторяясь и повторяясь…
– Юля говорит, что ей сразу показалось, что ты хороший человек.
Вдруг я понял, что совсем ушёл в свои мысли о вечном, и Марина толкает меня в бок.
– Кто? Я?
Хорошо, что не пил в этот момент, иначе бы поперхнулся.
– Да, надо сказать, что с соседями нам повезло, – это Валера поддакивать стал. – У нас на прошлой квартире совсем люди неспортивные были, я уж их и так и этак пытался приобщить – ни в какую!
– И долго вы их… обрабатывали?
– Лет пять… – сосед закатил глаза в счастливые воспоминания.
Бедные люди, он же их натурально на веки вечные отвратил не то что от лыж, от футбола по телевизору!
– Стойкие товарищи попались, – согласился я.
– Нет, не стойкие, они съехали потом, и вместо них совсем уж неудачные соседи оказались. Молодая пара, на уме одни вечеринки.
– Так вот, кто вас выжил! Вот, против вас какое оружие! – предательски оживился я, да с таким энтузиазмом, что даже Марина на меня посмотрела, выпучив глаза.
Но, слава богу, спортсмен пропустил это мимо ушей.
– Нет. Мы решили район из-за экологии поменять.
Я кивнул. Экология дело важное, особенно если на алтаре физическое развитие.
По залу к нашему столику рысью промчалась Собака. Как-то излишне быстро, учитывая, что кухня для неё – это место, из которого ни один добропорядочный пёс просто так не сбежит. Она юркнула под стол и застучала мне по ботинку. Три длинных три коротких.
Где-то грядёт пиздец…
Я встал:
– Прошу прощения, пойду узнаю, что там так её напугало.
И пока никто не успел ничего понять, быстро рванул к выходу, состроив Марине выразительную гримасу. Собака потрусила за мной.
Мы выскочили на улицу. Падал прекрасный романтический снежок, люди румяные и счастливые носили мимо нас чемоданы и орудия пыток. Палки, там… Лыжи…
– Что стряслось?
– Дядя Вова здесь, – не особо палясь, сразу выдала Собака.
– Вован? Здесь? Точно?
– Ты с экспертом по разведке вообще-то говоришь.
– Это да…
– Давно?
– Минут десять приехал. Но их целая шобла привалила. Похоже, тимбилдинг. Сейчас в номерах располагаются, хорошо не в нашем крыле.
Я почесал затылок. Ситуация могла перерасти в неконтролируемую.
– Видимо, надо срочно менять дислокацию и вставать на лыжи.
Собака мрачно кивнула:
– Дядя Вова, если примет лишнего, спалит нас перед соседом со всеми потрохами.
– Вот и я о том… Берём ситуацию под контроль. Я сейчас быстро сворачиваю наш завтрак, а ты дуй к Кошке. Дверь откроешь сама?
Собака только хмыкнула. И вовремя, мимо нас как раз проходила весёлая компания.
Я набрал Марине в телефоне разъяснительное сообщение в мессенджере, для прикрытия отступления, потом вернулся за стол.
– Предлагаю не рассусоливать, сейчас быстро поклюём, как воробушки, и в бой.
Даже сосед, и тот заподозрил неладное. Уж больно неестественно быстро захотел я туда, где холод, соревновательный дух и травмы различной степени тяжести.
– Я готова, – просто сказала Марина, и я в который раз понял, почему мы вместе.
– Спасибо, милая…
Юля немного расстроилась, явно, пафосные посиделки в компании были её тайным желанием.
Я сел и начал быстро есть всё подряд. Валера не смог не включиться в такое соревнование и, несмотря на то, что еды у него было раза в два больше, победил с отрывом.
Я махнул официантке. Расплатился, невзирая на соседские протесты. Потом встал:
– Через десять минут у входа в полной боевой готовности.
Мы с Мариной ушли, оставив парочку в полнейшем недоумении.
– Они про нас подумают, что мы совсем на голову сдвинутые, – тихо заметила Марина.
– Так, а мы такие и есть…
В номере уже заканчивалось оперативное совещание.
– Каков план действий?
Собака пожала плечами:
– Если дядя Вова доберётся до лыж, то выбираем противоположные склоны, съезды…
– Есть трудность… – перебила Кошка. – Тут один подъёмник. У него запросто можно встретиться.
– Может, сломать его… – ляпнул я.
– Кстати, идея. Нас с Кошкой не заподозрят, а вы для алиби можете хоть в сауне спрятаться.
– А как ты сломаешь подъёмник? Это же инженерно-техническое сооружение. Тут динамит нужен.
– Глобально мыслишь, но можно и потоньше сработать – закоротить движки и дело в шляпе.
– Ты разбираешься в этом? – я посмотрел на Собаку.
Та посмотрела на Кошку.
– Нет, а я что? Я в электричестве не разбираюсь… – Кошка замахала лапами.
– Так, – я решил вернуть всех с небес. – Предлагаю такой кардинальный метод оставить как план Д.
– Не Б?
– Д, Б, какая разница? Вы что, всерьёз хотите наебнуть тут всё? Вы понимаете, что это будет полный ахтунг. А если ещё и поймают вас?
– Кто нас поймает? Кому в голову взбредёт, что мы можем провернуть такую диверсию?
– Хорошо, – я сдался. – Положим, вы вне подозрений, но как ты собираешься коротить? Чем? Телом своим, как Матросов?
Собака опять посмотрела на Кошку.
– Нет, а я что? – кошка опять замахала лапами. – Вы ебанулись совсем?
– Значит никто ничего не коротит и не выводит из строя. Это ясно? Мы просто катаемся там, где катаемся, и не встречаемся с тем, с кем не встречаемся.
– Прекрасный план.
– Самое простое – самое верное. И нехер разводить кисель. Сейчас одеваемся и торчим на этой ёбаной горе, пока ноги не начнут подкашиваться, потом спать, потом домой. И всё пройдёт спокойно, без нервов.
– Это ты себя успокаиваешь или нас настраиваешь? – улыбнулась Марина.
– И то, и то… И где тут мой замечательный костюм, еби его в сроку мать…
На встречу мы почти не опоздали. Собака с Кошкой сразу заняли позицию за углом. Скрытно и незаметно, как замаскированный в лесу, ракетный комплекс. За себя я был спокоен. Вид мой был настолько идиотский, что узнать меня было невозможно, тем более, Вован знал мою любовь к зимним видам спорта и предположить, что я окажусь тут, не мог ни при каких обстоятельствах. Теоретически его мог узнать Валера, но это уже было из разряда банальной невезухи, а таких людей, как я, она обходит стороной.
Слава богу, у Валеры хватило ума начать с самого пологого склона. Это который для детей и новичков. Ну, для таких, как я.
Очереди не было, подъёмник довёз нас до вершины. Мне попытались сделать замечание, что мол, нельзя собак и кошек, и всё такое… Но Валера показал какую-то красную книжечку, и больше никто никаких глупостей не спрашивал. А Собака с Кошкой всё равно двинули своим ходом. Было видно, как они уныло брели внизу. Два дефиса на бесконечно белой странице.
Первый раз я съехал вполне сносно. Не быстро и раза три почти не упал. Марина лихо просвистела мимо с соседями наперегонки. Надо сказать, что я даже загордился, что у меня такая спортивная жена. Мохначи бегали в снегу на вершине. Там оказался ещё чей-то пудель, тоже, видимо, со специальной аккредитацией, и им втроём явно было о чём друг другу рассказать. Поднявшись на гору второй раз, я доковылял до Собаки.
– Как знакомый?
– Вполне адекватный, тупой правда, как все пудели, но выбирать не приходится.
– Это расизм какой-то у тебя.
– Это данность…
– Посматривайте за потенциальными угрозами.
– За дядей Вовой, что ли?
– Ага, за ним.
И я поехал вниз. На этот раз позволил себе немного с ветерком. Длилась эта авантюра недолго, буквально на первой кочке я наебнулся. Но это было даже полезно. Пыл от головокружительных успехов необходимо охлаждать. В жизни профессионала есть три стадии: сначала он нихуя не умеет и всего боится, потом, чего-то умеет и нихуя не боится и, наконец, когда умеет всё и помнит, что надо бояться.
Я поднялся, чертыхаясь, утёр рожу. И осторожно поскользил дальше.
– Берегись! – проорал пролетающий мимо Валера.
Он шёл по склону, как стенобитное орудие навстречу воротам осажденного замка. Если он так в кого-нибудь въебётся, то в мире появится бессчётное количество новых элементарных частиц и северное сияние.
Подъехала Марина, эффектно затормозив с фонтаном снега.
– Мы на другой спуск, ты с нами?
– Да господь с тобой! Мне и тут неплохо. Ты, главное, посматривай, чтобы случайных встреч не было.
– А ты следи за зоопарком!
И она помчалась дальше. Красивая, раскрасневшаяся от холодного воздуха и ветра. Сама как ветер… Я смотрел, как удалялась её фигура… Есть на свете вещи, описать которые словами невозможно. Это надо оказаться на заснеженной горе, чтобы рядом были родные люди, и видеть, как они счастливы и беззаботны. И запомнить эти мгновения на всю жизнь, неважно сколь долгой она окажется, и какие повороты ещё припасёт.
– Мы тоже хотим, – вынырнула передо мной из снега Кошка, как нерпа на Ладоге.
– Чего хотите?
– Прокатиться с ветерком.
– Как?
– Посади нас в ватрушку.
Я подумал:
– С пуделем?
– Нет, он – не боец.
– А вы прямо бойцы!
– Мы адекватно реагируем.
– Сейчас попробую что-нибудь придумать…
Все наши проблемы идут от доброты. Лучшее – враг хорошего. Но знать и уметь – вещи такие разные, что волосы на жопе начинаешь рвать только тогда, когда и рвать-то их уже бесполезно.
Приволок я им эту ватрушку, как вы поняли. Прицелил так, чтобы ни в кого не въехали, и отправил вниз по склону. Что могу сказать – наводчик я хуёвый, ещё с армии. Это я почувствовал, как только снаряд набрал ход, и отчётливо обозначилась, как говорят лётчики, «вероятность опасного сближения», а если по военно-морской терминологии, то «навал».
Надо ли говорить, что вся пушистая грядка воткнулась прямёхонько в Вована, который только появился на горизонте, и с криком «ёб твою мать!» все они помчались дальше, оставляя меня с ощущением чего-то тревожного.
4
Есть много способов взять ситуацию под контроль. Во-первых, нужно сразу выяснить, есть ли пострадавшие и какова степень увечий. Потом нужно понять, были ли свидетели и есть ли возможность разрулить всё по-тихому. А дальше либо договориться, либо сделать так, чтобы договариваться было не с кем. И в любом случае – никакой паники, только холодная голова и логическое мышление. Но это красивая теория. В моей ситуации выполнить такие простые шаги было невозможно. Я прекрасно понимал, что если кто-то и притягивает всякую хуйню как магнит, то вот он, пожалуйста, летит вниз по горе на лыжах за кучей-малой из Вована, неудавшихся бобслеистов и отборного русского мата. И всё это на глазах у замершего, как в немом кино, горнолыжного курорта.
Нахуя я посадил их в эту ёбаную ватрушку? Что я хотел получить на выходе? Мешок положительных эмоций? Надо было обесточивать всё к хуям…
Когда я догнал остановившийся ком, то единственным способом затормозить оставалось только – спикировать в сугроб рядом, как клёст с ветки. Лыжи отстрелились в пространство, как отработанные ступени баллистической ракеты, возможно даже сгорели в плотных слоях. Чем ещё объяснить вспышку света у меня в глазах?
Я вскочил на ноги и бросился к пострадавшим.
– Вован, ты как?
Вован сидел, ошалело вращая головой:
– Лёха? Ты откуда здесь?
– Дядя Вова, всё нормально, свои! – пищала откуда-то из-под снега Кошка.
– А вы? Вы откуда? – Вован всё ещё не врубался.
– Откуда, откуда… От снежного верблюда!
Я стал хлопать Вована по рукам и ногам:
– Нигде не болит? Всё на месте?
Вован, наконец, понял, что перед ним я, а мои окаянные скачут вокруг, как мангусты перед коброй.
Вовка встал, покачиваясь, сделал несколько шагов вверх по склону.
– Лыжам-пизда, – сориентировался он.
– Лыжи – хуйня, главное, что не сломано ничего.
– Как я вас-то не зашиб?
– Дядя Вова, это мы тебя чуть не уработали, – стала извиняться Собака.
– Да ладно, живы и заебись…
– Лыжи мои бери, – начал было я, не зная, где они, мои лыжи… Но Вовка остановил меня жестом:
– Забей ты на них. Привязанное к ногам говно, отвязавшись, быть таковым не перестаёт… Бывших жён это тоже касается…
Потом осмотрел меня критически с головы до ног и принялся хохотать:
– Ну ты блин и вырядился, господи Исусе! Я бы тебя ни в жись не узнал!
– На это и была ставка, – мрачно заметила Собака.
– Вы откуда здесь?
– Сосед наш, змей, соблазнил райскими яблоками… – сплюнул я.
– А, этот, спортивно-дефективный! Нормальный мужик, значит. Владеет силой убеждения, если такого шатуна, как ты, смог выкорчевать из берлоги.
– В оправдание хочу заметить, что до того момента, как мы устроили ДТП, всё было вполне красиво.
– А чья идея была отправить зверей в космос? А? Белки-Стрелки?
Мы втроём потупили взор. Стоим, сопим… Собака постаралась осторожно свернуть этот щекотливый момент:
– Кстати, дядя Вова, нам надо как-то дальше делать вид, что мы вроде как не говорящие, и для этого тебе надо как-то с нами сегодня не разговаривать.
– Или не провоцировать, – поправила Кошка.
И тут, как гром среди ясного неба, раздался голос Марины у нас за спинами:
– Да поздно уже.
Я обернулся, ожидая самоё хуёвое, и не ошибся. Марина стояла, опершись на палки, рядом стояли палки, опершиеся на Валеру.
– Всё нормально… – начал я. – Это от избытка кислорода…
Но Валера только головой качал из стороны в сторону.
– Я знал… Я знал… Я знал… – повторял он как во сне.
– Давно стоите? – спросил я Марину.
– Достаточно…
Собака подбежала к Валере:
– Давай, приходи в себя. Вспомни годы тренировок и лица поверженных врагов. Соберись, а то стоишь как слоновья грыжа…
– Я к психологу ходил полгода! – вдруг заорал он.