Император из будущего: Эпоха завоеваний Вязовский Алексей

Глава 30

Самурай ковыряет в зубах зубочисткой, даже если он не ел.

Японская пословица

Никогда не стоит доверять первому впечатлению. Катсу понял это, когда внимательно взглянул на разгром, устроенный им. Камнепад убил всего трех человек из двадцати, включая военачальника, но остальные испанцы не пострадали. Более того, они заметили Катсу и принялись стрелять в него. И довольно метко. Парень, словно горный козел, стал прыгать по склону от валуна к валуну, пока не скрылся за грядой. Там его уже ждала стреноженная лошадь.

Полтора часа быстрой скачки и вот уже перед ним открывается широкая пойма большой реки, в которую с грохотом на порогах вливается Лаго. Набори и вождя Катсу нашел легко. Но эта легкость заставила парня заскрипеть зубами — вождь ни мало не скрываясь, разжег большой костер и кинув в него пучки влажной травы, зачем-то пускал клубы дыма. Делал он это просто — то накрывая, то открывая костер мокрой попоной.

— Текали! Сейчас же гаси огонь — Катсу соскочил с лошади и попытался затоптать костер. Но сделать ему это не дал Набори, который перехватил друга и принялся ему втолковывать:

— Ацтеки так подают друг другу сигналы. Текали сейчас вызовет из города отряд воинов и мы будем в безопасности.

— Мы не будем в безопасности. Вспомни про битву у Отумбе. Четыреста с лишним человек уничтожили тридцатитысячную армию.

— Это ложь испанцев! — рявкнул Текали и схватился за поясницу — Ацтеков было намного меньше, у Кортеса были союзные войска. Кроме того, с тех пор мы обучаем наших воинов не бояться лошадей, огнестрельного оружия…

— Нам надо в любом случае уходить отсюда. Вместе с испанцами едет синоби. Одни небеса знают, что он может натворить.

— Кто такие синоби? — поинтересовался вождь.

— Особо обученные разведчики и шпионы. Мастера рукопашного боя, ядов…

— Хорошо. Я уже закончил с сигналами, едем дальше.

Пока ехали вдоль реки, Катсу рассказывал Текали о микадо, о его клятве 5-ти обещаний, новых кораблях, оружии… Ацтек оказался любознательным и умным человеком, с широким кругозором. Это стало окончательно ясно через два дня, после того, как их маленький отряд встретил пятьдесят «ягуаров» и дошел, наконец, до новой столицы.

— Вы думаете, наш народ варварский? — спросил вождь, показывая с холма здания, каналы, храмы города — Посмотрите на черные полосы земель справа и слева… Для них используют ил и водоросли из окрестных болот. Эти искусственно созданные поля, называются чинампами. Они разделяются каналами, а их края приходится укреплять деревянными подпорками или специально посаженными по краям деревьями, чтобы земля не обваливалась обратно в болото. Чинампы очень плодородны — наши крестьяне собирают до семи урожаев в год! Вы когда-нибудь слышали, чтобы испанцы собирали семь урожаев за год?

— Или вот наши дворцы! У каждого из них есть висячие сады, бассейны с рыбками, канализация… К городу подведены два акведука, по которым поступает свежайшая вода с гор.

— Почему не брать воды из озера? — заинтересовался Катсу.

— Потому, что она грязная и заразная. Наш народ блюдет чистоту.

Текали явно гордился своими соплеменниками. Но тут в разговор влез Набори.

— А как же жертвоприношения? Сотни тысяч вырванных сердец у детей и женщин??

— Ложь!! — покраснел от гнева вождь и чуть даже не выпал из носилок — Подлая ложь испанцев! В жертву приносятся только мужчины, только пленники и всего несколько раз в год по большим праздникам.

За этим спором их отряд вошел в город. Он, действительно, поражал воображение. Большие каменные здания, в которых жили сразу несколько семей, поразительная чистота на улицах, радостные жители, которые забрасывали японцев цветами. Но больше всего Катсу ошеломил гигантский храм в форме пирамиды с усечённой вершиной. Он никогда в жизни не видел столь огромного сооружения.

— Весь храм занимает площадь, на которой могло бы поместиться сот обычных домов — рассказывал вождь — Наверх ведет широкая двойная лестница в 114 ступеней вела. Наверху на площадке стоят два храма поменьше. Это храмы двух самых почитаемых ацтеками богов: Уитцилопочтли — бога солнца и войны и Тлалока — бога дождя и воды.

Катсу посмотрел наверх и увидел на площадке двух огромных идолов. неуклюжей формы. Один из них видимо был богом войны — с широким лицом, безобразными свирепыми глазами. В одной руке он держал лук, в другой, оттопыренной, связку стрел; тело чудовища было опутано какими- то змеями, а подле него изображён малый бес с коротким копьём и щитом в руках. Обе скульптуры были густо покрыты золотом, драгоценными камнями и жемчугом. На шее главного идола также висело несколько человеческих масок и сердец из золота и серебра. Перед идолом стояли курительницы, стены и пол чернели от человеческой крови.

Второй бог — дождя и воды — был изображен в виде позолоченного получеловека-полуящерицы с хвостом обвитым вокруг тела. Рядом с ним также стояли курительницы, но кроме того тут же был колоссальный барабан, обтянутый кожей какой-то исполинской змеи. Звук этого адского инструмента, слышимый по всему городу, нагонял на Катсу несказанную тоску. Рядом с богом дождя помещалось и множество других храмовых принадлежностей — большие и малые трубы, алтари…

— Этот храм был построен всего за три года! — Текали слез с носилок и пересел на коня — Испанцы могут разрушить одно, другое наше святилище — мы построим третье, четвертое…

С этими словами отряд подошел к большому дому. Из-за ворот выбежало несколько женщин и слуг. Раздались встревоженные крики, приветствия. Вождю помогли слезть с лошади повели в дом. Одна из жен Текали, высокая женщина с черными волосами и красивой, расшитой птицами накидке, проводила Катсу и Набори во внутренний дворик. Там был разбит маленький садик, в центре которого стояла беседка с деревянными лавками и столиком.

— Как ты думаешь, испанцы пошли за нами следом? — спросил Набори, усаживаясь на лавку.

— Меня больше волнует, будут ли нас кормить — ответил Катсу.

— Значит, что нам теперь делать — тебя не волнует?

Долго ждать еды не пришлось. В беседку вошла пожилая женщина с двумя служанками. Они принесли кукурузных лепешек, густую сладковатую кашу из той же кукурузы и обжигающее нёбо варево из фасоли со жгучим красным перцем. Запивали все странным напитком из размолотых черных зерен с водой, подслащенных медом.

— Странное питьё — Набори сыто рыгнул и откинулся назад.

— Это чоко-латль — ребята и не заметили, как в беседку, опираясь на палку, вошел Текали — Его ацтеки пьют уже много столетий. Говорят, что испанцы теперь возят его к себе домой и пьют горячим.

— Кстати, об испанцах — Катсу вытер руки о полотенце, которое принесли служанки — Ягуары нашли наших преследователей?

— Нет. Они повернули обратно в Пуэбло. Думаю, что гибель командира нам не простят — нахмурился Текали — Надо ждать Кортеса с войсками.

Вождь сел на лавку и тяжело вздохнул.

— Нам нечего противопоставить пушкам испанцев. Скорее всего придется уходить еще дальше вглубь джунглей. Окончательное решение должен принять Великий жрец. Он кстати, хочет поговорить с вами.

— Когда? — Катсу вскочил на ноги и сжал рукоятку меча.

— Все не так просто — покачал головой вождь — Великий жрец при смерти, за власть борются несколько преемников. Я дам вам знать, когда он будет готов вас принять.

И потянулись скучные дни. Катсу с Набори в первой половине дня учили ацтекский язык, во второй — свободно гуляли по городу. Не поленились сходить на центральный рынок, посмотрели, чем торгуют ацтеки. Торг был разделен на ряды, за каждым из которых был закреплен свой вид товаров. В южных рядах продавали драгоценные камни, перья и хохолки птиц всех цветов для украшения одежд, которые ацтеки носят во время войн и праздников. Тут же можно было купить нефритовые фигурки птиц и животных. В северной части стояли торговцы оружием. Катсу с интересом повертел в руках деревянные мечи с обсидиановыми вставками, плетеные щиты… Все это конечно, не могло служить защитой от огнестрельного оружия испанцев. В центре базара продавали одежду, сандалии, шкуру оленей и других животных. Набори, смеха ради, примерил пышное украшение для головы, сделанное из волос рыжей женщины. В восточной части стояли ряды с едой. Чего тут только не было — множество видов рыбы, зёрно, которое ацтеки используют для приготовления еды, куропатки, куры и яйца. Возле них торговали тушками зайцев, кроликов, оленей, перепелок, гусей и уток. Наконец, западная часть рынка была отдана виноделам. Каждый торговец норовил зазвать к себе удивительных иностранцев. Катсу попробовал разные виды вина, чоко-латля, сладостей. А Набори, из того золота, что им отсыпал Текали, купил себе плащь из зеленых перьев попугая.

Однажды утром город забурлил. Огромные толпы собрались перед главным храмом и кричали «Куаутемок!», «Куаутемок!». Парни быстро собрались и вместе с Текали, который уже поправился от раны — пошли на площадь. Пришлось долго протискиваться через скопища ацтеков, чтобы на ступенях храма увидеть высокого седого мужчину с крупным носом и глазами навыкате. Это был брат императора Монтесумы — Куаутемок. Аристократ был одет в набедренную повязку, разноцветный плащ и высокий головной убор из огромных белых перьев. Каутемок что-то кричал людям, те ему отвечали согласным ревом.

— Что случилось? — Катсу вытер пот со лба и посмотрел на Текали — Разве брат Монтесумы не должен быть в плену у испанцев?

— Говорит, что сбежал из плена — сплюнул на землю вождь — Мутит народ, зовет на войну с Кортесом, который сейчас в Мехико. Вон как молодые воины опьянели от его слов.

И действительно, рядом с пирамидой группа раскрашенных красной глиной ацтеков билась в экстазе, потрясая мечами и копьями.

— Кто-то дал им пульке — покачал головой Текали — Это перебродивший сок агавы.

— Из кактусов делают брагу? — удивился Набори — Вот бы попробовать!

— Молодым нельзя. Они от пульке слишком сильно возбуждаются — Текали махнул рукой в сторону беснующихся воинов — Это все плохо кончится, поверьте. Каутемок не просто так появился в городе. Я думаю, его прислал Кортес, чтобы выманить наше войско в засаду и перебить гвардию. Надо собирать совет вождей!

Глава 31

Едва придет осенняя пора,

Как снова мы увидимся с тобою.

Зачем же ты полна такой тоскою,

Что на пути моем

Встает густой туман?

Накатоми Якамори

Вечером, после захода солнца, в городе раздались выстрелы из ружья. Катсу вскочил с кровати и приник к окну. Рядом, пыхтя, одевал кимоно, Набори.

— Это из мушкетов стреляют — сделал вывод Катсу — Откуда они могут быть в городе ацтеков.

— Куаутемок привез с собой? — пожал плечами толстяк — Заряжаем ружья?

— Давай, дробью. Ах, как некстати Текали уехал на совет.

Парни вооружились и вышли в сад. Над городом разгорались пожары.

— Нам нужно найти вождя! — Набори начала бить дрожь — Без него мы тут никто.

— Смотри, кто-то идет — Катсу показал на улицу, которая заканчивалась воротами поместья Текали.

Десятки людей с факелами бежали к дому. В руках у них были луки и копья. Они что-то кричали, потрясая оружием. В доме началась паника. Женщины и слуги побежали к черному входу, а парни выдвинулись к воротам.

— Это те самые, раскрашенные, мы их видели сегодня у храма — крикнул на ухо Катсу Набори — По моей команде. Раз, два, пли!

Два выстрела слились в один и картечь прошлась косой по толпе воинов. Первые ряды попадали, но через них уже перепрыгивали новые лучники и копейщики. Вокруг засвистели стрелы и парням пришлось спрятаться за створками ворот, подперев из скамейками. Впрочем, это остановило штурмующих ненадолго. Они стали лезть через невысокий забор. Катсу бросил разряженный мушкет и выхватил катану. Первому ацтеку он отрубил пальцы, которыми тот цеплялся за забор. Второму — высунувшуюся голову. Рядом махал клинком Набори. Он уже успел зарубить троих и одного серьезно ранить. Внезапно раздался звук рога и раскрашенные воины откатились назад. Катсу подхватил с земли мушкет, зарядил его и успел выстрелить в бегущих обратно ацтеков.

Спустя час у ворот появился израненный Текали. Его притащил жилистый ацтек с растатуированными плечами. У вождя была разрублена правая рука и отрублено правое ухо. Набори помог занести Текали в пустой дом, после чего вернулся за Катсу — Тебя требует, я посторожу.

Парень зашел в комнату и увидел, что Текали лежит на пропитавшейся кровью постели и тяжело дышит. Катсу взглянул в окно — в городе все еще раздавались выстрелы и горело несколько зданий.

— На совет вождей было совершено нападение — открыл оставшийся глаз Текали — Это Каутемок. Подговорил молодежь, подарил им несколько ружей. Они захватили дворец правителя города, убивают всех сторонников старого совета.

— Уже есть и новый? — хмыкнул Катсу.

— А как же. Во главе с Каутемоком. Он объявил, что все, кто против войны с испанцами — предатели. Где моя семья?

— Сбежали, как все началось.

— Это хорошо, спрячутся у родственников.

Помолчали.

— Нужно убить Каутемока — решился, наконец, Катсу — Без него заговор развалится.

— Предатель сейчас во дворце правителя, но улицы перекрыты постами верных ему людей — засомневался Кетали.

— Туда можно пробраться по крышам домов — подал голос татуированный ацтек.

Катсу пригляделся к нему. Помимо татуировок на груди мужчины были нанесены ритуальные шрамы, которые образовывали изображение ягуара.

— Это Шота — представил ацтека вождь — Он немного говорит по-испански и возглавляет отряд воинов-орлов, что нас встретил. Сам он был на задании в соседнем городе, теперь вот вернулся.

— Очень вовремя вернулся — согласился Катсу — Так что будем делать?

— У меня есть полсотни солдат — сказал предводитель «орлов» — Я смогу собрать их через час у дома Текали.

— Значит, решили — подвел итог вождь — Готовьтесь.

К подготовке Катсу отнесся вполне серьезно. Сел в позу дзадзен и помедитировал, чтобы успокоить разум и отрешиться от страстей. Потом помолился японским богам, а особенно Аматерасу. Он верил, что она ведет его по жизни и не даст погибнуть на чужбине. Затем взял у Набори пенал с бумагой и пером, что тот захватил из Публо и сел писать письмо Амики.

«Дорогой возлюбленной, госпоже Амики Юдаи! Вот уже несколько месяцев, как я не писал Вам и оттого испытываю горечь и стыд. Я не питаю надежды, что это письмо дойдет до Вас, но если дойдет, знайте, что в самый первый раз когда я Вас увидел — Вы забрали мое сердце с того дня и теперь оно обливается кровью от любви. Сейчас, когда я нахожусь в чужой стране и чужими людьми, в моей жизни нет ярких радостных красок. Я чувствую, как моя душа черствеет, и постепенно превращает мое сердце в кусок бесчувственного камня ко всем.

остальным, но не к Вам, дорогая Амика! Я долго не решался признаться в своих чувствах. Но теперь, перед лицом смерти, я хочу признаться, что меня не покидает Ваш милый образ, который витает надо мной с нежной улыбкой. Каждую ночь я вижу в своих снах, как мы гуляем под цветущей сакурой, любуемся опавшими листьями клена, пьем чай в саду монастыря Ямагата. Вы должны запомнить, что наша любовь пройдет через много зависящих от кармы перевоплощений и возникнет вновь и вновь в будущем. И там мы снова будем мужем и женой. Очень скоро мое нынешнее существование окончится. Мы уже почти расстались, я умоляю Вас, прочитайте поскорее для меня молитву Нембуцу и Аматерасу. На этом я прошу позволения завершить своё послание, я желаю Вам благополучной жизни!».

Катсу запечатал письмо и положил его поверх своих вещей. Вышел в сад. Там уже собрались «орлы». С полсотни мужчин, вооруженных мечами, щитами и луками тихо стояли в ряд. Перед ними расхаживал Шота с огромной палицей утыканной гвоздями и осколками обсидиана.

— Мы готовы — Шота посмотрел на взошедшую луну — Самое время начинать.

Первый пост заговорщиков отряд орлов встретил уже на первом перекрестке. С десяток «раскрашенных» грелись у костра. Свистнули стрелы и воины Каутемока беззвучно повалились на землю. Только один подросток попытался убежать, виляя и прыгая из сторону в сторону. Шота отбросил палицу.

и схватил копье у ближайшего «орла». «Раскрашенный «уже почти убежал, его было еле видно в ночи. Но вождь орлов показал чего он стоит. Вдох, выход, резкий бросок и копье пробивает спину подростка на вылет. Катсу восхищенной цокнул, такого броска он раньше никогда не видел.

Ближе к центру города количество «раскрашенных» увеличилось. Несколько раз приходилось резко сворачивать перед отрядами заговорщиков, которые грабили дома зажиточных горожан. В двух кварталах от дворца правителя Шота приказал забираться на крыши. Дорога резко усложнилась и стала опасной. В некоторых местах приходилось перепрыгивать с кровли на кровлю, рискую провалиться. Но все обошлось.

Наконец, отряд вышел к последнему дому перед дворцом. Катсу пихнул Набори — Да тут праздник!

Действительно, на площади перед дворцом с полтысячи человек танцевали вокруг костров и пели песни. Десятки людей валялись пьяными или ползали по земле словно змеи. И все это происходило вокруг небольшой пирамиды, на которой шло свое действие. На широкой верхней площадке стояло несколько мужчин с головными уборами из перьев. Двое хватали связанных пленников, что лежали вокруг алтаря и ставили их на колени. Третий человек, в котором не трудно было узнать Каутемока, длинным ножом вскрывал грудь и вытаскивал из него бьющееся сердца. Каждое жертвоприношение сопровождалось ревом «раскрашенных».

Во рту Катсу появилась горечь. Он закрыл глаза. Но когда он их открыл обратно увидел, что Каутемок мечом отрубил голову жертве и сбросил ее вниз по ступеням пирамиды. Толпа встретила это новыми криками и попытками поймать скачущую голову в плетеные корзины.

— Это было Куохитли — прошептал на ухо Катсу Шота — Казначей города.

— У тебя есть план? — поинтересовался парень.

— «Раскрашенных» слишком много, чтобы атаковать в лоб. Но бойцы они плохие, многие под пулькой.

— Многие? Да они вся пьяны. Впрочем, ты прав. Пока мы пробьемся через площадь, Каутемок сбежит.

— Эх, если бы я мог достать его из лука…

— Из лука говоришь? У нас есть два мушкета!

Катсу схватил ружье и приложился к стволу.

— Далеко, но попробовать можно.

Он тщательно прицелился, ловя каждое движение ветра. Ничто не должно повлиять на выстрел. Прицел взял на голову выше фигуры Каутемока. Мешало то, что тот постоянно ходил по площадке. Но вот Каутемок убил новую жертву и с сердцем в вытянутой руке встал прямо у ступеней. Катсу тут же нажал на курок, мушкет дернулся, раздался выстрел. Каутемок пошатнулся, схватился за грудь и покатился вниз по ступеням, как до этого катились убитые им пленники. На площади раздались крики ужаса. Не слушая их, Катсу схватил второй мушкет и навскидку выстрелил в еще одного вождя на площадке пирамиды. И тут ему также улыбнулась удача. Мужчину в перьях крутануло вправо, он сделал пару шагов и упал лицом на алтарь.

«Раскрашенные» запаниковали. Часть из них побежала к пирамиде, часть начала разбегаться по всем улицам.

— Вперед! — скомандовал Шота и орлы, выломав дверь дома, рванули навстречу. При этом они затянули какую-то боевую песню. Услышав ее, «раскрашенные» совсем запаниковали. Орлов было намного меньше, но каждый из них в эту ночь умылся кровью по самые локти. Они догоняли заговорщиков, протыкали их копьями, разбивали черепа палицами, пластали мечами. Часть раскрашенных попыталась укрепиться на верхушке пирамиды и во дворце позади нее, но Катсу достаточно было сделать несколько выстрелов, как ацтеков охватывала новая паника. Они падали по ступеням, топтали друг друга…

Глядя на это, Катсу понял, как Кортесу удалось победить империю Монтесумы. Дело не в оспе, не в лошадях и даже не в ружьях. Дело в самурайском духе. У испанцев Кортеса он был, а воинов ацтеков — нет. Они боялись смерти и ран, готовы были бежать при первой опасности.

— Слишком много трусов — покачал головой Катсу — Слишком мало бойцов.

— Ацтеки не станут противовесом испанцам — согласился Набори — Обреченный народ. Нам надо возвращаться домой, миссия провалена.

Глава 32

Бесполезно писать цифры на текущей воде.

Японская пословица

Возвращение домой откладывалось. Сначала Катсу с Набори ждали, пока «орлы» и присоединившиеся к ним горожане окончательно подавят бунт и потушат пожары. На это ушло два дня. Потом ждали выздоровления Текали. Еще неделя. А затем пришла страшная новость. Лазутчики вождя вернулись из Пуэбло. Испанцы отравили посольство во время пира, а тела японцев вывесили на потеху публики на стенах города. Убиты были все, включая тех, кто принял христианство. От этих известий, Набори посерел от горя и замкнулся в себе. Он перестал есть, разговаривать и только лежал на постели, отвернувшись к стене. Катсу тоже страдал, но его деятельная натура требовала мести. Отплатить той же монетой Диего, архиепископу, да не забыть синоби, который, наверняка, приложил руку к отравлению.

— Нам надо в Пуэбло — начал очередной утренний разговор Катсу — Набори, мы не можем вечно лежать и скорбеть.

Толстяк даже не пошевелился.

— Ты пойми — продолжал парень — Этот город обречен. Нам все-равно придется отсюда выбираться и искать Мацу-мару. А дорога в Акапур-рько лежит через Пуэбр-ро. Я убил Каутемока, убью и архиепископа с Диего. Засядем где-нибудь на крыше дома…

— Ты так ничего и не понял, Катсу — Набори рывком обернулся к другу — Мы опозорены! Даже если мы отомстим врагам, вернемся на корабль, то капитан-сан прикажет нам вскрыть животы. И будет прав. А если он не прикажет, то будь уверен, что министр Тоши Окияма велит нас подвесить на стенах Киото, точно так же как испанцы поступили с Акиямой и Едзо-саном. Я честно сказать, уверен, что нам самим надо сделать сэппуку, не дожидаясь приказа.

— Микадо запретил харакири — осторожно ответил Касту — Потом мы должны привезти обратно важные сведения о Новой Испании, Кортесе.

— Да, какие у нас могут быть сведения?! — взвился толстяк — В Новой Испании идет борьба за власть? Вице-король смещен и теперь надо договариваться с Кортесом, чей сын не сидит в Киото в заложниках? Мы не сделали ни-че-го! Погибли не самые последние люди Ямато и погибли зря! Мы не нашли синоби на корабле, не защитили Акияму-сана.

— Зато мы теперь знаем вождей ацтеков. Враг нашего врага — наш друг.

— Ты дважды видел этих «друзей» в деле. Они бесполезны делу Микадо.

— Вот мы и добрались до самого главного — Катсу сел на постель и обхватил голову руками — Мы можем еще быть полезны делу, если поймем, в чем оно заключается.

— Это же очевидно — Набори, наконец, встал и подошел к окну — Император несет миру наилучший, японский, образ жизни. Вспомни Клятву Пяти Обещаний[16].

— Отжившие методы и обычаи будут уничтожены — принялся цитировать Клятву Набори — И нация пойдет по великому Пути Неба и Земли. Познания будут заимствоваться у всех народов мира, и Империя достигнет высшей степени расцвета.

— Значит, наш долг способствовать новым познаниям и помогать расцвету Империи? — поинтересовался Катсу.

— Именно. Совершенствование народа, его развитие. Новые лекарства, новое оружие, новые способы связи, мореплавания, землепользования.

— Ну, вот я например, запомнил про ил из болот, что используют на полях ацтеки. Пять урожаев в год! Или вот скульптуры, что создает этот народ… Посмотри, как было бы хорошо заимствовать работу с камнем у них. Или вот фрукты и овощи. Я попробовал здесь клубни папаса[17], томата, маиса, кукурузы.

Причем папас можно сеять на тех полях, которые плохо родят рис. Это позволит уменьшить количество голодных годов. Мы могли бы привезти семена этих растений домой, сейчас в каждой провинции открыты особые станции, где выращивают лучшие сорта всех растений и животных. А их жевательная резинка чикр-ре?

— Ну, это баловство.

— А ты разве не видел, что в столице все чистят зубы щетками? Мы могли бы открыть торговый дом и продавать резинку!

— И вот когда мы разбогатеем — рассмеялся Набори — Ты посватаешься за Амику.

— Наконец, ты стал улыбаться — усмехнулся в ответ Катсу — Узнаю старого друга. Пойдем, сходим, проветримся. Нельзя сидеть не месте и киснуть.

Оба парня вышли из дома Текали и направились к озеру. У берег сновали лодки, рыбаки выгружали ночной улов. На одном из причалов царила нездоровая суета. Несколько «орлов» пытались оттеснить толпу от трупа ацтека. Вокруг тела сидело несколько мужчин, одетых в дорогие плащи и головные уборы. Они покачивались и пели какую-то заунывную песню. Парни подошли ближе и увидели, что на месте распоряжается всем знакомый им Шота. Вождь «орлов» рассматривал труп и о чем-то говорил с мужчинами, сидящими рядом. Увидев Катсу с Набори Шота махнул им рукой, разрешая подойти.

— Плохо дело — вождь посторонился и ребята увидели, что в районе печени покойника торчит кинжал в форме трезубца — Это младший сын императора инков Тупака Уальпа. Звали его Манко Юпанки. Сегодня прибыл к нам с посольством.

Катсу с Набори переглянулись. Кто бы мог совершить столь страшное и внезапное преступление? Катсу посмотрел на кинжал. Уж больно он что-то ему напоминал.

— А как это случилось? — поинтересовался Набори.

— Когда пирога с послами причалила к пристани — начал рассказывать Шота — Толпа хлынула к посольству, начала их приветствовать и осыпать цветами. Ацтеки знают, что инки мужественно сражаются против испанцев и недавно подняли восстание. В толпе был человек, чье лицо и тело было обмотано бинтами. Все думали, что это горожанин, пострадавший от недавних пожаров. Он вместе со всеми кидал лепестки цветов. Когда Манко вступил на пристань, этот человек оттолкнул охрану и ловко ударил принца ножом. После чего нырнул в воду. Я тут же вызвал еще «орлов» и пустил их по обеим берегам, приказал взять под охрану все причалы. Но этот демон нигде не выныривал! Не может обычный человек час сидеть под водой.

— Очень даже может — уверенно произнес Катсу.

Набори с Шотой удивленно посмотрели на парня.

— Это особый, тренированный убийца. Тот самый, что преследовал нас с Текали.

— Синоби?! Тут?? — выдохнул толстяк.

— Тут. Посмотрите на кинжал. Это сай. Зубцы справа и слева используются для того, чтобы захватить клинок меча и прижать к дереву, стене.

— А зачем прижимать меч к стене? — удивился Шота.

— Чтобы ударом ноги сломать клинок. Это техника ниндзя.

— И где же его искать теперь?

— Под водой.

— Что?!

— Синоби умеют дышать под водой через полые трубки тростника.

Все трое печально посмотрели на берега озера, плотно поросшие тростником.

— Тут будет невозможно его найти — Шота покачал головой — А сколько он может так сидеть под водой.

— Сутки и более — Катсу повернулся к Набори — Пока валялся раненый в чайном домике гейш, много читал про синоби, их технику. Думал если нас возьмут в университет Банту написать работу про достижение синоби в шпионаже.

— Поймать его будет трудно. И начинать надо с предателей-ацтеков — Катсу вернулся на испанский и начал объяснять Шоте азы розыскной работы — Ведь кто-то сообщил синоби место и время прибытия посла! Раз есть связь — голубями или сигналами барабана — Значит, ее можно обнаружить.

— Действительно, вчера и сегодня ночью на окраине города били Пау-Вау — оживился вождь — Это ацтекские барабаны.

— Посольство прибыло затем, чтобы договориться о союзе против конкистадоров? — уточнил Катсу.

Шота замялся, отозвал парней в сторону и произнес — Никто не должен об этом знать. Инков должен был принять Великий жрец Кетцалькоатля. Но он при смерти. Правитель города был вчера убит. Кто будет договариваться о союзе — пока не ясно. Прошу вас! Держите язык за зубами — я вам ничего не говорил.

На пристани делать было нечего и парни отправились домой. По дороге Катсу начал вспоминать, что ему Диего рассказывал про инков.

— Кажется, первым европейцем, проникшим в Империю инков, был португалец Алежу Гарсия — Катсу посмотрел на Набори, припоминая подробности — И случилось это в 1525 году по христианскому стилю. Империя делится на четыре части, в каждую из которых ведет огромная дорога. Испанцы сумели завоевать пока две провинции и то благодаря тому, что инки воевали друг с другом.

— А главный у испанцев — оживился Набори — Франсиско Писарро. Столица инков, город Куско, была покорена совсем недавно.

— В прошлом году — уточнил Катсу — Есть еще один крупный город Кито, который испанцы не смогли пока захватить.

— Что-то Диего рассказывал про комнату, набитую золотом — наморщил лоб толстяк — Не могу вспомнить что.

— Писарро обманом взял в плен предыдущего императора инков Атауар-рьпу — пояснил Катсу — И держал его в комнате в цепях, привязанных к потолку. И тогда император предложил Писарро заполнить помещение, в котором его держали в цепях, до потолка золотом. Когда Писарро от удивления замешкался, император пообещал, что вдобавок заполнит соседнее помещении серебром. На что Писсаро ответил, что второе помещение меньше, чем первое, но император пообещал заполнить второе дважды. На протяжении более чем трёх месяцев инки собирали золото и серебро и заполняли комнаты. Но императору это не помогло — Писсаро его все-равно задушил.

— Вот не понимаю я этих индейцев — покачал головой Набори — Кортес с 300 солдатами захватывает императора ацтеков Монтесуму. Писсаро со 150 конкистадорами императора инков. У каждого из них были стотысячные армии, огромное количество охраны…

— Наглость города берет — ответил Катсу — Слышал такую пословицу? Потом у индейцев очень развито гостеприимство. Разве могли они предположить, что испанцы будут такими подлецами и нарушат все писанные и неписанные законы.

Парни зашли в дом Текали и расположились в беседке.

— Я думаю, что еще не все потеряно — задумчиво произнес Катсу — Сила испанцев — в кораблях. Они быстро могут перебрасывать подкрепления из страны в страну вдоль побережья. Если лишить их этой силы, то местных войск не хватит ни на борьбу против ацтеков, ни против инков. И у тех и других остались большие армии, вожди, жрецы, которые могут вдохновить народ на войну за освобождение.

— Ага, вырывая сердца — скривился Набори — Потом ты забываешь о покоренных племенах. Десятки племен, что в империи инков, что в империи ацтеков выступили на стороне конкистадоров.

— Ты сам забываешь, что с тех пор прошло много лет — возразил Катсу — И эти племена сами страдают под владычеством испанцев. Их храмы разрушают и превращают в церкви, людей обращают в рабство и везут на острова выращивать сахарный тростник. Мы могли бы…

И тут в ворота громко постучали. Слуги открыли створки и во дворик зашли двое странных ацтеков. Они были одеты в набедренные повязки и шапочки с бахромой. Бахрома была сделана из очень тонкой шерсти алого цвета, ровно подстриженной и хитроумно скрепленной посередине маленькими золотыми зажимами. Шерсть была скручена в нити, но ниже зажимов она имела распушенные концы, и эта часть спадала на лоб, закрывая глаза. Навстречу ацтекам, вышел хромая Текали и спросил их о чем-то. После чего нашел взглядом Катсу и подозвал его к себе.

— Это служители храма Кетцалькоатля — пояснил он — Великий жрец ждет тебя, Катсу.

— Я не отпущу его одного — вперед вышел набычившийся Набори.

— Хорошо, идите оба, но внутрь зайдет только один.