Снежный сон Тронина Татьяна
– Нет. Если точнее, то этих существ, рептилоидов, называют еще инвайдерами. Я о них слышал кое-что. Особо не верил, все эти истории больше легенды напоминали… Которые остались в прошлом и в нынешнем дне уже вроде бы не должны повториться. Но сегодня увидел то существо в пещере… Похоже, это именно они, инвайдеры.
Васса подняла тест, повернулась к свету. Две полоски.
У нее все сжалось внутри, как будто даже шрам на груди запульсировал. Она протянула тест Марии Петровны.
– Что это? Не понимаю… – пробормотала та.
Рэм тоже взглянул на тест через плечо женщины. Потом быстро повернулся к Вассе, обнял ее.
– Ребятки, но вы же шутите, да? Признайтесь? – устало произнесла Мария Петровна, опустив коробочку. – У меня не было никогда детей.
«Мама. Она мама?!» – Васса от волнения едва держалась на ногах. Если бы не поддержка Рэма, то она бы сейчас упала.
– Вы просто не помните, – сказал Рэм.
– Почему? Я все всегда помнила… Каждый день своей жизни, – упрямо произнесла Мария Петровна.
– Вам стерли часть памяти, – покачал головой Рэм. – Ту, которая касается вашей дочери. Избирательная амнезия. Другую часть памяти слегка изменили. Вас зовут не Марией Петровной.
– А как?
– Кира, – ответил Рэм.
– Кира? Я Кира? Ой, да ну вас, шутники! – рассердилась Мария Петровна. Потом подошла ближе, внимательно посмотрела на Вассу. Вздрогнула – верно, испугалась выражения лица Вассы. – Ребята, вы серьезно? Про амнезию-то… Как в плохом кино! От кого я родила тогда?
– Это мы сами не знаем, – вдруг усмехнулся Рэм.
– Ребята, этого не может быть! – дрожащим голосом произнесла Мария Петровна. – У меня есть дочь, о которой я даже не знаю?! Потрясающе. Сколько тебе лет, милая? – обратилась она к Вассе.
– Двадцать ей, – сказал Рэм.
– У меня есть взрослая дочь Василиса?! – истерично рассмеялась Мария Петровна.
– Васса, – вырвалось у Вассы. Рэм вздрогнул, сжал ладонью ее плечо, потом притянул к себе, опять обнял, поцеловал в макушку.
– Васса… – эхом отозвалась Мария Петровна.
– Не произносите больше этого имени, не упоминайте нигде, – быстро сказал Рэм. – Иначе вы можете опять потерять дочь. Не обсуждайте ни с кем эти сведения, не пишите о них нигде.
– Хорошо, договорились, – растерянно произнесла Мария Петровна.
– Завтра, возможно, удастся встретиться. – Рэм повел Вассу к байку.
…Дома он раздел Вассу, уложил ее в кровать. Но уснуть она долго не могла. Вертелась с боку на бок, сдерживала стоны, то сжималась, съеживалась в клубочек, то принималась потягиваться. Замирала, затихала, а потом ее по новой начинала крутить какая-то неведомая сила…
Рэм
Он открыл глаза, когда за окном начало светать. Васса, кажется, спала.
Рэм осторожно вылез из-под одеяла, принялся тихо собираться.
– Ты куда? – глухо произнесла Васса. Все-таки он разбудил ее!
– К археологам-спелеологам нашим, к любителям древностей, – отозвался Рэм.
– Зачем?
– На фиг разбить этот портал… Если это действительно он, то ничего хорошего.
– Портал? – пробормотала Васса.
– Да. Портал. Кротовая нора. Устройство, с помощью которого можно проникнуть в самые дальние уголки Вселенной. В заданную точку… буквально за долю секунды. Время и расстояние там не имеют значения…
– Погоди, так это не выдумка фантастов? – с недоумением произнесла Васса. Села в постели, отбросила волосы с лица. Одеяло сползло вниз. Она и вправду сильно похудела со всеми этими путешествиями. Стала тонкой-тонкой, изящной, как статуэтка из фарфора. И волосы ее – рыжие, длинные, вьющиеся – напоминали медное облако, перетекающее с головы на плечи, на спину…
Рэм действительно не мог понять, какой ему нравилась Васса – аппетитной пышкой или такой вот тоненькой… Ведь Васса – это больше, чем тело. Васса – сама стихия, что ли? Зачем сравнивать, что лучше: весна или осень, утро или вечер, солнце или луна… Всякое природное явление имеет свою притягательность.
У Вассы была очень нежная, очень гладкая кожа. Напоминающая какую-то ткань – шелк или атлас. Ладони Рэма никогда не уставали скользить по этой коже, это было отдельное тактильное наслаждение. Волосы Вассы отчетливо пахли липовым цветом. Так всегда казалось Рэму. Именно это он называл «не могу надышаться тобой».
Плечи Вассы холодные, а внутренняя поверхность бедер горячая. Этот контраст тоже ужасно заводил. А еще Рэму нравилось, какая Васса по утрам, спросонья: сначала лениво позволяет к себе прикасаться, почти не реагирует, когда Рэм вертит ее в руках, но затем постепенно она начинает отзываться.
Может, все бросить сейчас, отодвинуть дела на потом и нырнуть к Вассе под одеяло? Рэм знал, что его ждет: сначала сонная и медлительная прелюдия, сопровождающаяся сбивчивым бормотанием, потом слова исчезнут и станет слышно только глубокое дыхание – свое и Вассы. Полная сосредоточенность на процессе. С какого-то момента слова вновь вернутся в виде коротких указаний, далее пойдет уже непрерывная и отчаянная мольба, переходящая в один долгий и едва слышный стон на двоих.
Вечером или днем все происходило как-то иначе, так виделось Рэму. Когда близость казалась отчетливой и ясной, осознанно долгой, иногда сложной, иногда причудливой, и не вызывала никакого зыбкого забытья, зато финал воспринимался остро, почти до крика.
…Рэм некоторое время стоял в раздумьях у кровати, затем спохватился, мысленно отругал себя и продолжил одеваться.
А Васса так и осталась лежать под одеялом.
– Портал? – сказала она задумчиво. – Сквозь время и пространство? Погоди, так это ты про телепортацию, что ли?
– Ага, – ответил Рэм, не без труда теперь втискиваясь в брюки. – Ох ты ж… Мгновенное перемещение… быстрее скорости света.
– Значит, она существует, телепортация? Это же замечательно… Не надо тратить время на дорогу. Раз – и переместился куда тебе надо.
– Да, все так, но ты не забыла, что за все хорошее и удобное всегда приходится платить? Инвайдеры платят своим здоровьем за скорость и удобство. Я не ученый, точно объяснить не могу… Но вот представь… Бумажный лист. Где тут бумажный лист? – Он огляделся, увидел салфетку на подоконнике, развернул ее. – Вот смотри. Мы здесь, на Земле, – он карандашом поставил точку на одном краю салфетки. – Инвайдеры – где-то там, далеко, на своей планете. – Рэм поставил вторую точку на другом конце салфетки. – Между двумя нашими планетами – довольно большое расстояние. Лететь и лететь на космическом корабле… – Рэм соединил две точки одной длинной линией. – К тому же надо построить этот корабль, запастись топливом на долгую дорогу… Дорого и сложно. Путь этот длинный, очень длинный! Но инвайдеры поступают проще. – Рэм сложил салфетку, точка к точке, и проткнул их обе карандашом. – Вот как инвайдеры поступают. Им не нужен корабль, топливо и прочее… Переход из одного пространства в другое происходит стремительно. Дешево и быстро. Надо только заранее закинуть портал на нужную планету с помощью беспилотного устройства. А потом просто зайти в свой портал, тот, что у себя, и выйти уже на другой планете через другой портал, заброшенный туда беспилотником. Не надо ни космического корабля, ни топлива, чтобы лететь, не надо тратить время и силы на долгое путешествие по Вселенной.
– Так просто? – недоверчиво проворчала Васса.
– Просто, да, но, повторяю, у данного способа перемещения куча побочек, – усмехнулся Рэм. – Телепортация – классная штука, очень удобная и относительно простая, только вот она наносит страшный вред организму.
– Но эти… инвайдеры… они же не боятся рисковать? – спросила Васса.
– Да. И помирают раньше времени в страшных мучениях. Стараются как можно скорее набить свою «кладовку» и отойти от дел.
– «Кладовку»?
– Да, про нее потом расскажу. Сейчас некогда. – Рэм торопливо натягивал на руки перчатки.
– Рэм, а как алиены перемещаются в космосе? Вы не используете телепортацию?
– Нет. Но и не летаем по сто лет туда-сюда… Есть еще один вариант, потом расскажу. Все потом!
– Рэм, Рэм… как ты думаешь, Мария Петровна, она и правда моя мама? – спросила Васса. – Я не могу к этой мысли привыкнуть. Всю жизнь была уверена, что мои родители давно умерли, попали в ту аварию и погибли… оказывается, у меня есть мама!
– Позже обсудим. Отдыхай. – Рэм поцеловал Вассу. – Не думай. В иных случаях думать бесполезно. Да, да! Это мысленная жвачка, которая только силы отнимает. Иногда надо просто ждать. Спи!
– Рэм… Рэм, возвращайся, ладно?
– Обязательно.
Он надел на голову шлем, вышел из дома и сел на байк. Пока ехал, вдруг посыпал снег – мокрый, хлопьями, комками… Все окрестности разом исчезли, спрятались за белой завесой.
У домика археологов Рэм увидел одинокую фигуру. Кто-то возился возле контейнеров, складывал мешки.
Это была Мария Петровна. Рэм подъехал прямо к ней. Остановился, снял шлем, чувствуя, как на щеки падает снег. Мокро и противно. Дрянная погода.
– Завтра за мусором машина приедет, – обернулась Мария Петровна. – Мы все лишнее складываем в мешки, раз в месяц их вывозят. Привет, Руслан. Если что, то я без телефона.
– Здравствуйте.
– Я плохо спала, – призналась Мария Петровна. Она действительно выглядела неважно – осунувшаяся, бледная, с темными подглазьями. – И вот что я хочу тебе сказать, Руслан. Если вы это все с Ва… с Василисой придумали про мое материнство, стертую память и прочее, то это большое свинство.
– Понимаю. Но мы не придумывали…
– Нет, ты не понимаешь! – с тихой яростью возразила Мария Петровна. – Я всю жизнь одна, у меня никого и никогда… Я так привыкла к этому и даже радовалась: никаких забот, можно полностью сосредоточиться на своем деле…
– Мария Петровна…
– Не перебивай! Ты ведь тоже не Руслан, да?
– Да. Я не Руслан. Меня зовут другим именем.
– Так вот. Я радовалась своему одиночеству, свободе… Лишь иногда, очень редко… на меня нападала тоска. Я тогда думала: а если бы моя жизнь сложилась иначе? А вдруг я ошиблась, выбрав вот именно этот путь, а не какой-то иной? Сейчас мало кто думает о детях, время тяжелое, все выживают…
– Мария Петровна…
– Я не договорила! Я всю ночь думала о Ва… о Василисе. Это безумие. Я знаю, что этого не может быть, но я вдруг почувствовала, что верю вам. Я хочу верить. Хочу, чтобы все это оказалось правдой. Чтобы случилось чудо – такое, как в детских сказках. Добрый волшебник явился бы ко мне и сказал: «Все хорошо, ты получишь то, о чем мечтала втайне…» И подарит мне эту девочку, эту милую куколку, хорошенькую-хорошенькую, умницу, такую славную, любить которую… всей вечности мало.
Рэм увидел, что по щекам Марии Петровны, перемешиваясь со снежными хлопьями, текут слезы.
– Дайте мне ее. Отдайте мне ее! – хрипло прошептала она, подняв лицо к небу, непонятно к кому обращаясь. – У нее рыжие волосы, как у моей бабушки, я вспомнила. И у меня в детстве… меня тоже называли рыжей, потом цвет изменился, сошел… превратился в пепел. Ах, Руслан, я теперь умру, если Васса не моя дочь и все это на самом деле жестокий розыгрыш, глупая шутка.
– Я не Руслан, я Рэм. Ладно, не будем дергаться как параноики, нас вряд ли сейчас могут слышать, – сказал Рэм и обнял ее.
– А ты ей кто? – спросила Мария Петровна, шмыгая носом.
– Я? – Рэм отстранился от женщины, смахнул с волос снег. – Я ей… муж, наверное.
– Муж, – прошептала Мария Петровна. Засмеялась коротко: – Так внезапно у меня куча родни вдруг объявилась. Муж моей дочери, значит. А мне, получается, ты зять. Осталось только внуков дождаться, да?
Рэм сделал неопределенный жест головой. Объяснять Марии Петровне, что у него и Вассы никогда не будет детей, он не решился сейчас.
– Марь Петровна, – сказал он. – Я сейчас к вам со срочным делом. Дайте ключ от ворот. Я должен уничтожить тот портал. Пока не случилось беды.
– Я пойду с тобой.
– Хорошо.
Мария Петровна ушла в дом, вернулась через несколько минут, серьезная и мрачная.
– Ключа нет. Ребята завтракают, мы позже собирались выходить… Но и Шурика тоже нигде нет.
– Он мог взять ключ и отправиться в пещеру один?
– Думаю, что… нет, не мог. Одному спускаться в пещеры запрещено.
– Но проверить придется. Садимся на мой байк, так быстрее…
– На твой байк? На эту жуткую таратайку? Да ни за что. – Мария Петровна решительно зашагала в сторону пещеры. Рэм пожал плечами и направился следом за ней. – Ты ведь не веришь в инопланетян, мальчик мой?
– Да как сказать…
– А вот Шурик верит и ждет их прибытия как чуда. Он очень досадовал, что все эти космические программы закрыли давно…
– И правильно закрыли. Не хватало, чтобы нас где-то в космосе заметили, – лениво произнес Рэм. – В общем, человечеству повезло, что пандемии и кризисы разорили мир. И денег на грандиозные проекты не осталось.
– Ты считаешь все эти напасти положительным явлением?
– Я считаю, что у всякой медали есть две стороны.
Не признаваться же ей в том, что он, Рэм, тоже инопланетянин. И это отчасти они, алиены, повернули ситуацию в мире так, что космос с какого-то момента стал недоступен людям.
– Забавно… Нет, нет, Шурик не мог отправиться в Печь один, не предупредив никого, да еще в такую погоду. Ключ где-нибудь в доме лежит, я просто не стала тратить время на поиски… Проще же проверить сначала пещеру?
– Хорошо, если так. Но нам лучше поторопиться.
Снег усилился, в десяти метрах уже трудно было что-то разглядеть. Рэм с Марией Петровной почти дошли до входа в Печь. В какой-то момент ветер ослабел, появился просвет в белой пелене, стало видно, что ворота, ведущие в каменные подземелья, наполовину открыты.
– Ах… Я ошибалась, – прошептала Мария Петровна. – Это Шурик. Он все-таки решился на одиночную вылазку!
– Надо торопиться. Я побегу, а вы уж догоняйте.
– Там светильники, их надо включить, они автономные…
– Я в курсе, у меня есть карта с их расположением. – Рэм побежал вперед. Оказался внутри и обнаружил, что огромный каменный зал освещен. Судя по всему, Шурик уже проходил тут.
Рэм скачками помчался вперед по самому короткому маршруту. В конце зала – галерея, уводящая в сторону, за ней еще один зал. Эта часть маршрута была довольно простой, удобной даже. Недаром когда-то тут водили экскурсии.
Следующая часть маршрута посложнее, но, в общем, Рэм и ее преодолел легко и стремительно благодаря экзоскелету. Дальше требовалось передвигаться с помощью специального снаряжения (людям), но даже это обстоятельство Рэма не замедлило.
Читать бесплатно другие книги:
