Идеальный любовник Лоуренс Стефани
Саймон остановился и внимательно посмотрел ей в глаза. Его лицо находилось в тени.
— Именно поэтому вы так хотели прогуляться с Чарли?
В его тоне прозвучало нечто заставившее ее протрезветь и насторожиться. Она не стала ничего выдумывать и откровенно произнесла:
— Я не знаю. Это было его предложение, а не мое.
— Ничего удивительного, учитывая ваше горячее желание учиться.
Обвинение, прозвучавшее в его голосе, вернуло ей прежнюю остроту реакции. Она вскинула подбородок:
— С вами, не с ним.
Возникла невысказанная, но явно выраженная напряженность. Они не двигались, не решаясь разрушить чары. Порция чувствовала, как кровь пульсирует в ее теле, стучит в висках. Он был всего в одном футе от нее, ей вдруг захотелось, чтобы он оказался ближе.
Вероятно, то же самое чувствовал и он. Саймон слегка качнулся в ее сторону и тут же замер. Лицо его оставалось в тени, н ничего нельзя было прочитать в его глазах.
— Если бы сюда вас привел Чарли, чему бы вы хотели научиться?
Облизав губы, она сказала:
— Вы знаете его лучше меня. Чему, по вашему мнению, с учетом нынешней ситуации, я могла бы научиться?
Время замедлило свой ход. Сердце, похоже, вообще остановилось. Саймон продолжал смотреть ей в глаза, затем приблизился. Медленно наклонил голову.
Его рука поднялась к ее лицу, длинные пальцы, скользнув, приподняли ей подбородок.
Сейчас он может прижаться своими теплыми и сильными губами к ее губам.
Затаив дыхание, Порция прикрыла глаза. Ей не с чем сравнить этот первый в жизни поцелуй. Еще никогда ни один мужчина не осмеливался подойти к ней так близко, не позволял себе подобной вольности. А если бы и дерзнул, то заработал бы от нее оплеуху.
Губы Саймона двигались, словно чтото искали, по ее губам. Девушка крепко ухватилась пальцами за выступ стены за своей спиной. Все ее чувства смешались, она лишь ощущала обольстительное давление его губ. Ее губы вздрогнули и затрепетали, голова пошла кругом, и причиной тому было не выпитое шампанское. Порция забывала дышать, да это ей и не было нужно. Она ответила на поцелуй, сама того не осознавая.
Саймон еще приблизился, его пальцы сильнее сжали ее подбородок, давление его губ на ее губы усилилось. Она приоткрыла рот, ибо, по всей видимости, он хотел от нее именно этого, и его язык проник между губ, и она почувствовала дрожь в коленях. Похоже, Саймон понимал, что с ней происходит. Его ласки были неторопливыми, словно наполненными истомой. Однако опьяняющий шок новизны постепенно ослабевал.
Осознание того, что Порцию никто и никогда до него не целовал, приводило Саймона в особое волнение. Он целовал ее и ощущал вкус нектара, теплых персиков и меда. Она пахла летом, свежестью и невинностью. Он мог бы продлевать этот поцелуй целую вечность, но… И в то же время у него не было сил оторваться от нее.
Он прижал Порцию к стене, подложив свою руку ей под спину, чтобы защитить от холодного камня. Мышцы его напряглись, ибо он пытался преодолеть свое желание воспользоваться ситуацией, ощутить телом ее женственные формы под шелковым платьем.
Порция была высокая и длинноногая, поэтому чрезвычайно велик был соблазн испытать, насколько хорошо они подходят друг другу, прикоснуться своим возбужденным телом к ее обольстительному телу, ощутить ладонями полноту ее грудей и, нагнув голову, губами обнять соблазнительные жемчужины сосков.
Но ведь это была Порция. Даже в тот момент, когда он, пытался прервать поцелуй и в то же время хотел большего, а она добровольно приоткрыла для него рот, — даже в этот момент Саймон не мог забыть, кто перед ним.
Это было настоящей загадкой для него, дразнящей и язвительной загадкой: почему в нем так стремительно родилось желание к этой девушке? И все же он должен остановиться. Слишком долго они отсутствовали в бальном зале.
Саймон заставил себя прервать поцелуй и поднять голову. Наблюдая за ее лицом, он увидел, как дрогнули ее веки. Глаза блеснули в полумгле, бледные щеки слегка порозовели, но это не было краской стыда. Она заморгала и уставилась на его лицо. Саймон мог читать мысли, отразившиеся на ее лице. Шока не было, что стало неожиданностью для него, но было удивление, любопытство и желание узнать еще больше.
Он сделал глубокий вдох, подождал еще с минуту, чтобы удостовериться, что она твердо стоит на ногах.
— Пойдемте, нам нужно возвращаться.
Он взял Порцию под руку и повел ее. Они обогнули угол и возвратились на террасу. В дальнем конце виднелись две пары. Саймон положил ладонь Порции на сгиб своего локтя, и они продолжили путь к бальному залу в молчании.
Дверь в зал оказалась не так далеко, и Саймон подумал, что ему повезло, что она молчит, ибо ему было не до разговоров, когда он услышал голоса.
Порция тоже их услышала. Саймон не успел остановить ее, она шагнула к балюстраде и посмотрела вниз, на дорожку.
Он потянул ее назад, но она не послушалась. Это насторожило его. Он также шагнул к балюстраде и посмотрел вниз.
До них долетел прерывистый шипящий шепот. Саймон видел прислонившегося к стене террасы Десмонда. Перед ним стояла Китти, обнимая его за шею.
Десмонд пытался оторвать от себя Китти.
Саймон посмотрел на Порцию, их взгляды встретились.
Повернувшись, они направились в бальный зал.
Какую цель преследовала Китти, чего она надеялась добиться своим возмутительным поведением? Порция не могла сообразить — это было выше ее понимания. Она постаралась выбросить увиденное из головы — у нее были гораздо более ьажные темы для обдумывания.
Например, поцелуй, полученный накануне вечером. Неудивительно, что ее первый, можно сказать, любовный поцелуй произвел на нее такое сильное впечатление. Гуляя по саду прохладным утром, девушка снова и снова вспоминала свои ощущения. Заново переживала нервную дрожь, учащенный пульс, растущее желание еще большей физической близости. Неудивительно, что другие дамы находят подобные действия такими притягательными. Порция готова была отшлепать себя за то, что была столь равнодушна к этому в прошлом. Она определенно хотела вчера вечером большего, она и сегодня хотела того же. И, несмотря на свою неопытность, подозревала, что Саймон хотел того же. Если бы позволяла возможность… увы, им пришлось вернуться в бальный зал.
Фланируя среди танцующих, они ни словом не обмолвились об этом эпизоде. Она была слишком поглощена размышлениями о случившемся, а он, вероятно, не считал нужным это комментировать. В конце концов Порция удалилась к себе в спальню с ощущением вкуса его губ, который преследовал ее и во сне.
Утром девушка поднялась преисполненная решимости довести опыт до конца. Однако встрече с Саймоном за завтраком она предпочла беседу с леди О. в ее комнате.
Живые комментарии леди О. касательно наклонностей джентльменов и их природы с туманными намеками на физические отношения между мужчинами и женщинами только усилили желание Порции разобраться в своих впечатлениях и решить, как ей действовать дальше.
Именно по этой причине она сейчас и гуляла одна по саду, пытаясь определить значение поцелуя и то, как к этому относиться.
Саймон никак не обозначил, что этот его поцелуй чемто отличается от других его поцелуев. Наморщив нос, Порция шла по газону, продолжая размышлять на эту тему. Она была реалисткой и понимала, что он должен быть экспертом в этом плане, поскольку наверняка целовал множество женщин. И еще, она была почти уверена, что при первой же возможности он снова ее поцелует.
Тропинка вела к храму. Не задумываясь о маршруте, Порция шла вперед, потому что ноги сами несли ее в этом направлении. Жизненный же путь оставался в тумане. Чем больше она размышляла об этом, тем больше заходила в тупик. Словно она отправилась в путешествие по безбрежному океану и вдруг обнаружила, что не располагает ни лоциями, ни картами.
Испытает ли она те же самые ощущения, если он поцелует ее снова? Или же они сопутствуют лишь самому первому поцелую? Что она почувствует, если ее поцелует другой джентльмен? Если ее поцелует Саймон, будет ли она вообще чтото чувствовать?
Ее неопытность не позволяла ответить на эти вопросы. Распрямив плечи, Порция подняла голову. Надо просто продолжить эксперимент и все это выяснить.
Приняв решение, девушка почувствовала себя более уверенно. Перед ней появился храм — небольшое мраморное чудо с ионическими колоннами. Его окружали роскошные цветочные клумбы. Поднимаясь по ступенькам, Порция увидела садовника — моложавого мужчину с густой копной черных волос, пропалывавшего клумбы. Он поднял на нее глаза. Порция улыбнулась и кивнула. Садовник неуверенно заморгал, но вежливо кивнул в ответ.
Порция поднялась на мраморную площадку храма и тут же поняла причину неуверенности садовника. Внутри ктото ожесточенно выяснял отношения. Если бы Порция не была так поглощена своими мыслями, она, вероятно, услышала бы это еще до того, как стала подниматься по лестнице. Очевидно, садовник слышал каждое слово.
— Твое поведение не укладывается ни в какие рамки! Я привезла тебя сюда не для того, чтобы ты вела себя подобным образом! Я не могу понять, чего ты хочешь добиться подобными выходками!
Эти произнесенные мелодраматическим тоном фразы принадлежали миссис Арчер. Они гремели внутри храма и разносились на всю округу.
— Я хочу, чтобы моя жизнь была полна острых впечатлений! — звонким голосом заявила Китти. — Вы выдали меня замуж за Генри и сказали, что я буду леди! Вы рисовали положение жены в весьма ярких красках! Вы заставили меня поверить, что у меня будет все, чего я захочу! Но я ничего этого не имею!
— Ты не можешь быть столь наивной, чтобы вообразить, будто в жизни все происходит так, как об этом мечтаешь!
Порция радовалась, что ктото говорит именно те слова, в которых нуждалась Китти, однако у нее не было ни малейшего желания подслушивать. Она молча повернулась и стала спускаться по лестнице.
Выходя на тропинку, Порция услышала ответ Китти, произнесенный срывающимся хриплым голосом:
— Я, дурочка, верила тебе! Сейчас я очнулась в реальности. Ты знаешь, что он хочет, чтобы мы жили здесь большую часть года? И он хочет, чтобы я родила ему детей!
Последние слова она произнесла таким тоном, словно Генри предлагал ей заразить себя чумой. Порция ошеломленно замедлила шаг.
— Дети! — презрительным тоном продолжила Китти. — Я потеряю фигуру! Я растолстею и расползусь, и никто не захочет взглянуть на меня! А если кто и взглянет, то содрогнется и тут же отвернется! Да лучше умереть!
Это уже походило на истерику. Порция передернула плечами. Повернувшись, она встретилась взглядом с садовником. Она вскинула голову и пошла дальше. Садовник вернулся к своему занятию.
Дойдя до главного газона, Порция увидела Уинифред, которая также неторопливо прогуливалась. Подумав, что будет разумно не позволить Уинифред ненароком забрести к храму, Порция изменила направление и присоединилась к ней.
Уинифред приветливо ей улыбнулась. Порция ответила тем же. Старшая сестра Китти была человеком, у которого по крайней мере можно было чемуто научиться.
Обменявшись приветствиями, они дружно перешли на дорожку, ведущую к озеру.
— Надеюсь, вы не сочтете меня непростительно прямолинейной, — начала Порция, — но я не могла не заметить… — Она посмотрела в лицо Уинифред. — Я права, полагая, что вы с мистером Уинфилдом достигли определенного взаимопонимания?
Уинифред улыбнулась и после небольшой паузы ответила:
— Скорее мы рассматриваем возможность достичь взаимопонимания. — Она взглянула на Порцию. — Я понимаю, что это звучит очень робко, но я не могу иначе, по крайней мере когда дело касается замужества.
Порция увидела свой шанс и ухватилась за него обеими руками.
— Понимаю, что вы имеете в виду, ибо сама испытываю те же чувства. — Она поймала взгляд Уинифред. — В настоящее время я рассматриваю вопрос о замужестве и должна признаться, что многого не понимаю. Я запоздала с этим по ряду эгоистических причин, поскольку была поглощена другими вещами. А сейчас я испытываю затруднения в связи с тем, что не располагаю необходимой информацией. Я полагаю, у вас гораздо больше опыта…
Уинифред сделала гримасу, однако выражение лица у нее осталось попрежнему доброжелательным.
— Возможно, в какомто отношении я и в самом деле имею больше опыта, но боюсь, что он едва ли поможет другой леди в понимании вещей. Мне тридцать, а я еще не замужем.
Порция нахмурилась:
— Простите меня, но вы из благородной семьи, у вас, насколько я понимаю, отличное приданое, и вы отнюдь не дурны собой. Полагаю, у вас было много предложений?
Уинифред чуть наклонила голову:
— Были, признаюсь, но не так много. Я не поощряла джентльменов назначать мне свидания.
Порция не смогла скрыть своего недоумения. Уинифред заметила это и кротко улыбнулась:
— Вы мне доверились, и в ответ я тоже окажу вам доверие. Я так понимаю, что у вас нет миловидной младшей сестры? Цепкой, склонной к стяжательству младшей сестренки?
Порция оторопело покачала головой:
— Но ведь Китти вышла замуж несколько лет назад, разве не так?
— О да! Но, к сожалению, замужество не остудило в ней желания ухватить то, что может предназначаться мне.
— Она… — Порция с трудом подыскала слово, — перехватывала ваших претендентов?
— Постоянно, еще со школьных лет.
Несмотря на столь ошеломляющее признание, лицо Уинифред оставалось спокойным, безмятежным. Она смирилась, как поняла Порция.
— Я не уверена, — продолжила Уинифред, встретившись взглядом с Порцией, — что не должна благодарить ее за это. Я не хотела бы выйти замуж за джентльмена, которого можно так легко увести.
Порция кивнула:
— Это верно. — Слегка поколебавшись, она решилась: — Я упомянула мистера Уинфилда, мне кажется, что он сохраняет постоянство в отношении к вам, несмотря на все усилия Китти.
Уинифред бросила быстрый взгляд на Порцию, в котором можно было уловить неуверенность. Впервые за маской благополучной леди проглянула женщина, которая постоянно испытывала разочарования изза вмешательства сестры.
— Вы думаете? Я должна рассказать вам нашу историю. Десмонд познакомился с нашей семьей в Лондоне несколько лет назад. Поначалу он был сильно увлечен Китти, как и большинство других джентльменов. Затем он узнал, что она замужем, и перенес свое внимание на меня.
— Вот как… — Они дошли до конца тропинки и, постояв с минуту возле озера, повернули в сторону дома. — Однако, — продолжила Порция, — означает ли это, что Десмонд ухаживает за вами уже несколько лет?
Уинифред наклонила голову:
— Около двух лет. — После небольшой паузы она добавила: — Он говорил мне, что отошел от Китти, как только понял, что она собой представляет. Лишь позже он узнал, что она замужем.
Перед глазами Порции тут же возникла сцена у террасы, невольной свидетельницей которой она оказалась.
— Он, кажется, весьма суров с Китти. Нет никаких причин полагать, что он снова проявит к ней интерес. Скорее наоборот.
Уинифред внимательно посмотрела в глаза Порции.
— Вы так полагаете?
Порция выдержала взгляд.
— Да, я абсолютно уверена.
Надежда, засветившаяся в глазах Уинифред, породила в груди Порции теплое чувство. Вероятно, именно так чувствовала себя леди О., когда ее посредничество достигало желаемого эффекта.
Они продолжили путь. Подняв голову, Порция увидела впереди две мужские фигуры, шедшие им навстречу, и это напомнило ей о ее собственной ситуации.
Саймон и Джеймс подошли поближе и со всей присущей им галантностью поприветствовали Порцию и Уинифред. Порция исподтишка внимательно оглядела Саймона, но не обнаружила никакой перемены в его поведении или в отношении к ней. Ни малейшего намека на то, что он думал по поводу их поцелуя.
— Нас послали, чтобы мы нашли вас, — сказал Джеймс. — Готовится пикник. Решено, что завтрак будет гораздо вкуснее, если он пройдет на руинах старого монастыря.
— Где находится этот монастырь? — спросила Уинифред.
— Севернее деревни, недалеко отсюда. Очень симпатичное место. — Джеймс экспансивно махнул рукой. — Идеальное место для того, чтобы поесть, попить и расслабиться на лоне природы.
Глава 5
Слова Джеймса подтвердились — монастырь оказался весьма живописным. Он располагался на склоне холма и был сильно разрушен. Хотя выглядел он, возможно, и не столь привлекательно, как с площадки обозрения, тем не менее зрелище являл внушительное.
Пикник решено было устроить на обширной заросшей лужайке, откуда открывался великолепный вид на долину и синеющие вдали поля. День был теплым, однако по временам солнце скрывалось за светлыми перистыми облаками. Легкий ветерок шелестел листьями и покачивал головки полевых цветов. После того как пища была съедена, а вино выпито, более старшие участники пикника принялись обмениваться мнениями и светскими новостями. Остальные разошлись, чтобы осмотреть руины.
Стены местами были полностью разрушены, однако камни, из которых они были сложены, держались крепко и опасности не представляли. Развалины во многих местах поросли ползучими растениями. Коегде уцелели арки — здесь можно было найти укромные солнечные уголки, чтобы расслабиться и отдохнуть.
С того момента как Саймон увидел этим утром Порцию прогуливающейся по саду, он не мог переключить свое внимание на чтонибудь другое. Даже когда она исчезала из виду, он продолжал помнить о ней. Ее присутствие ласкало, подобно тому как шелк ласкает обнаженную кожу. Он постоянно наблюдал за ней, не в силах оторвать взгляда, хотя и понимал, что она чувствует это. Он хотел знать — должен был знать — о тех возможностях, которые открывал неожиданный поцелуй на террасе.
У него не было намерения целовать ее. Саймон знал, что и она не собиралась с ним целоваться. Тем не менее это произошло. Почему это столь малозначительное событие так занимало его внимание? Это было загадкой, и он не был уверен в том, что ее непременно нужно решить.
И тем не менее он не мог от этого отрешиться, не мог отбросить безумную мысль, которая захватила его и не давала спать большую часть ночи.
Как бы то ни было, Саймон не собирался оказывать на нее давление или афишировать их отношения. Когда она вместе с другими поднялась и отправилась осматривать окрестности, он поплелся сзади вместе с Джеймсом и Чарли.
Девицы Хэммонд с восклицаниями и смехом быстро убежали вперед. Освальд и Суонстон последовали за ними, но не слишком быстро, дабы хотя бы внешне соблюсти важность и солидность. Десмонд шел рядом с Уинифред, они направились к руинам своим маршрутом. Друсилла, Люси, Порция шли вместе. Порция несла в руках шляпку, держа ее за ленты.
Генри и Китти остались со старшими — миссис Арчер, леди Гяоссап и леди О. сочли необходимым занять Китти разговором. По этой причине Джеймс расслабился и улыбался, когда они проходили под аркой, некогда ведшей к церковному нефу.
Саймон тоже улыбался.
Ему потребовалось пятнадцать минут, чтобы передать Джеймса Друсилле Келвин. Когда она остановилась, чтобы передохнуть на валуне, Люси и Порция пошли дальше. Саймон, нахмурившись, без слов дал понять Джеймсу, что тот должен делать. Джеймс счел своим долгом остаться с Друсиллой и принялся как мог развлекать ее.
Чарли был более крепким орешком, поскольку тоже положил глаз на Порцию, хотя какую цель он при этом преследовал, он и сам не знал — Саймон в этом не сомневался. Обдумывая свою тактику с учетом того, что Чарли будет находиться рядом, Саймон ускорил шаг и догнал девушек.
Они, улыбаясь, повернулись.
Он обратился к Люси:
— Значит, руины оправдали ваши ожидания?
— О да! — С просветленным лицом и сияющими глазами Люси широко развела руками. — Здесь совершенно удивительная атмосфера! Можно представить, что тут водятся привидения, что умершие монахи медленно шествуют к нефу, помахивая кадильницами. А из тумана доносятся гимны, когда здесь абсолютно никого нет.
Порция засмеялась. Саймон взглянул на нее, встретился с ней глазами, и, смутившись, она так и не сказала того, что собиралась.
Вместо нее заговорил Чарли:
— Ну, здесь и не того еще можно ожидать! — Он очаровательно улыбнулся Люси. — Вы только вспомните о склепе. Здесь такие гробницы, что вам гарантирован мороз по коже.
Глаза у Люси сделались круглыми.
— Где? — Она огляделась вокруг. — Это близко?
Она остановила взор на Чарли, который ответил в своем обычном духе:
— По другую сторону церкви. — Он манерно подставил ей руку. — Пойдемте, я провожу вас туда. Если вы любите все таинственное, вы не должны это упустить.
Люси радостно положила руку ему на сгиб локтя. Вскинув бровь, Чарли поверх головы Люси спросил:
— Идете с нами?
Саймон махнул ему рукой.
— Мы немного прогуляемся здесь. Встретимся в монастыре.
Чарли заколебался, но наклонил голову в знак согласия.
— Как хотите. — Он снова повернулся к Люси. — Рассказывают, что в темную, безлунную ночь здесь часто можно слышать звук…
Саймон повернулся к Порции и увидел, что она улыбается. Когда она поймала его взгляд, ее улыбка погасла. Подняв голову, девушка изучающе посмотрела ему в лицо. Он, в свою очередь, пытался определить, о чем она думает.
Саймон жестом показал в сторону тропинки, ведущей к монастырскому огороду. Повернувшись, она шагнула вперед.
— Вы знали о существовании склепа?
Он шел вслед за ней, а когда тропинка стала шире, поравнялся и зашагал рядом.
— Чарли и я частенько хаживали сюда в прежние годы.
Порция подавила улыбку и послушно пошла вперед. У него была привычка не отвечать прямо на вопросы, если ответы могли рассказать о нем больше, чем он хотел. Тем не менее она радовалась, что сможет провести некоторое время с ним наедине. Ее не слишком интересовали развалины, были материи, волновавшие ее гораздо больше.
Они шли в молчании, которое, как ни странно, не было тягостным. Временами через облака пробивалось солнце — теплое, но не жаркое. Порция не сочла нужным надеть шляпу, помимо всего прочего, это сделало бы разговор с высоким джентльменом затруднительным.
Она чувствовала бросаемые на нее взгляды, его присутствие и нечто еще, некую черточку в его поведении, которую не замечала раньше, но которая проявилась за последние дни. Постоянный флирт со стороны Китти, Джеймса, Чарли, Люси и даже девиц Хэммонд обострял контраст: Саймон никогда не флиртовал, никогда не пытался во что бы то ни стало развлекать, если у него не было конкретного намерения.
Он шагал рядом с ней, и в его широком медлительном шаге ощущалась скрытая сила. Они были одни на том месте, от которого веяло стариной. Что бы они ни сказали, что бы ни произошло между ними здесь, это не обязательно должно было соответствовать светским требованиям. Только их собственным.
Она сделала глубокий вдох, почувствовала, как натянулся лиф ее платья, и поняла, что он это заметил. Порция ощутила покадывание в позвоночнике. Они дошли до огорода, некогда обнесенного стеной, но сейчас стена была разрушена. Порция остановилась и огляделась вокруг. Они были совершенно одни. Она повернулась лицом к Саймону.
Саймон тоже остановился и ждал, что она предпримет. Определенно зная, что она будет не в состоянии воспротивиться тому, что ей хотелось сделать.
Порция вскинула подбородок и посмотрела на него в упор. Девушка никак не могла подобрать нужные слова.
Саймон поднял руку и дотронулся пальцем до ее скулы чуть пониже уха, затем слегка приподнял ей лицо. От этого прикосновения у нее по коже пробежали мурашки.
Порция была высокой, но он на полголовы выше. Поддерживая кончиком пальца ее за подбородок, Саймон приблизил лицо Порции к своему.
— Я полагаю, вы намерены узнать больше?
Голос у него был низкий, завораживающий. Она выдержала его взгляд.
— Естественно. — Порция ничего не могла прочитать на его лице, однако у нее крепло ощущение, что на нее смотрят как на добычу. Она чуть надменно вскинула брови. — Я уже представила себе следующий шаг.
Девушка посмотрела на его губы, теперь она знала их вкус.
— И что именно вы себе представили?
Порция зажмурилась.
— Я представила себе… еще один поцелуй.
Чтото блеснуло в его глазах, и он нагнул голову.
— Всего один поцелуй? — Саймон опустил веки. — Если вы действительно этого хотите…
Его губы прижались к ее губам, и Порция почувствовала, какие они теплые, решительные, уверенные и властные. Теперь она знала, как отвечать, и приоткрыла свои губы, приглашая его к действию. Его рука скользнула назад, длинные пальцы прижались к ее затылку, а большой палец остался под подбородком, удерживая ее в неподвижном положении, пока он доводил до логического завершения, как она того и просила, новый поцелуй.
Волна жара и неописуемого возбуждения накатила на Порцию. Казалось, жар проникает до ее костей, а ее чувства раскрываются, словно лепестки под лучами солнца.
Подняв руку, она легонько дотронулась и провела пальцами по его щеке. Впитывая его дыхание, она вернула ему поцелуй — робко, застенчиво, как бы подражая, и вдруг почувствовала, что Саймон принимает его, что им руководит не только его опытность, но и едва уловимое желание.
Сосредоточившись на процессе поцелуя, следя за тем, как переплелись их языки, Порция в то же время чувствовала, как его рука обнимает ее, ложится ей на спину, поддерживает ее, берет в плен, склоняет к более тесньм объятиям.
Порция явственно ощущала его силу. Она была как лоза рядом с дубом, который не сломает ее, но обязательно подчинит своей воле…
Трепет охватил Порцию — отголосок того трепета, который почувствовала какаято другая женщина несколько столетий тому назад, когда какойто другой Кинстер заключил ее в объятия. Хотя и прошло много времени, это не означает, будто чтото изменилось. Саймон очень напоминал того древнего покорителя, только приобрел внешний лоск. Первобытная сущность осталась прежней.
Порция знала об этом, однако знание не останавливало ее, ей хотелось более острых ощущений. Это сделало ее смелее настолько, что ее юбки опутали ему ноги и накрыли ботинки. Она положила руку ему на плечо и медленно, осторожно провела пальцами по мягким волосам. Саймон чувствовал, как теряет контроль над ситуацией. Он напрягся, чтобы противостоять возникшему желанию окончательно прижать ее к себе, ощутить гибкость чарующего тела… Когданибудь это произойдет, но не сейчас.
Он чувствовал все возрастающее в нем влечение и старался подавить его, направить его лишь на поцелуй, который становился все интимнее.
Она предложила ему нежный, теплый поцелуй, и он его принял. Саймон осторожно и умело направлял ее язык и в конце концов исследовал все извивы ее губ, почувствовал их сладостный аромат и вкус.
Он хотел большего. Хотел ощутить податливость ее тела в своих объятиях, хотел почувствовать, что она отдается, предлагает свое расслабленное тело его напряженному и жаждущему.
Второй поцелуй — это все, о чем она его просила. Даже несмотря на то, что он своей душой покорителя чувствовал, что она не станет жаловаться, если он пойдет в своих действиях чуть дальше, Саймон знал Порцию. Знал слишком хорошо, чтобы совершать подобную ошибку и давать ей больше, чем она высокомерно потребовала. Она совершала глупость, доверяясь ему или любому другому мужчине, он же был достаточно умен, чтобы не злоупотребить ее доверием.
Саймон намеревался опереться на доверие и благодаря этому добиться большего.
Чтобы возвратиться назад на твердую землю, потребовались немалые усилия. Когда наконец их губы оторвались друг от друга, их головы некоторое время оставались рядом, их дыхание смешивалось. Затем Саймон поднял голову, она сделала то же самое и посмотрела на него, постепенно осознавая, что положение, в котором они пребывают, существенно изменилось. Она пребывала в плену… как, впрочем, и он.
Порция поняла, что его руки находятся на ее талии; втянув в себя воздух, она отступила назад. Он позволил ей это сделать, с неохотой ослабив хватку.
Она в смятении все еще продолжала смотреть ему в глаза. Она с трудом дышала и выглядела растерянной. Саймон улыбнулся очаровательной улыбкой. Протянув руку, он отвел выбившийся локон ей за ухо. Вскинув бровь, слегка поддразнивая ее, спросил:
— Ну как, вы удовлетворены?
Порцию не обманули его слова, но она приняла его предложение непринужденно вернуться в мир, который они на некоторое время покинули. Он увидел, что она поняла его, однако в то же время уловил ее колебания. Но затем девушка выпрямилась и наклонила голову, сделав это, как всегда, с высокомерным видом.
— О да! — На ее губах промелькнула улыбка, и она тут же отвернулась, устремив взор на тропинку, по которой им предстояло возвращаться. — Вполне… удовлетворена.
Саймон спрятал усмешку и пошел вслед за ней. Догнав Порцию, он взял ее под руку, помогая преодолеть груду камней. На подходе к монастырю к ним вернулось самообладание. Внешне они выглядели абсолютно спокойными.
По молчаливому уговору они не упоминали о произошедшем, но каждый мысленно анализировал ситуацию.
Подойдя ближе к монастырю, они услышали голоса людей. Саймон продолжал наблюдать за Порцией, но сейчас смысл его наблюдений совершенно изменился. Он должен был удостовериться, что она попрежнему чувствует себя с ним непринужденно, что она не испытывает беспокойства, подходя к нему и разговаривая с ним.
Он был готов обучить ее всему, чего она желала, всему, что ей необходимо было узнать. Он хотел, чтобы она обратилась к нему за следующим уроком. Потом еще и еще.
Держать ее в объятиях, ощущать волнение, которое она вызывала, чувствовать ее реакцию — этого было достаточно, чтобы ответить на вопрос, не дававший ему покоя.
Его дикая, безумная, казалось бы, сумасшедшая мысль была не такой уж невероятной.
Он хотел видеть ее своей женой, видеть в своей постели, матерью своих детей. Шоры свалились с его глаз с оглушительным грохотом. Он хотел, чтобы она была рядом. Желал ее. Саймон не понимал со всей определенностью, почему именно ее, однако никогда в жизни еще не был так уверен в том, чего хочет.
На следующее утро, опершись о косяк открытой застекленной двери в библиотеке, Саймон вел наблюдение за утренней столовой, примыкавшей к кухне, за гостиной и холлом, двери которых выходили в сад, — точнее говоря, за теми дверями, из которых Порция могла выйти на прогулку.
Он знал ее много лет, знал ее характер, нрав и повадки. Он знал, как обращаться с ней. Если он подтолкнет ее, открыто подскажет ей направление движения, она либо замкнется, либо из принципа пойдет в противоположную сторону, даже если это будет не в ее интересах.
С учетом того, чего он хотел от нее, скорейший способ достичь желаемого — это позволить ей думать, что идея принадлежит ей самой. Что именно она ведет его, а он лишь следует за ней, а не наоборот.
Дополнительным плюсом при таком плане было то, что ему не требовалось делать никаких заявлений и признаний. Нет нужды признаваться в наличии страстного желания, не говоря уж о чувствах. Тщательно продуманная тактика и взвешенная стратегия должны непременно привести его к успеху.
Дверь в утреннюю столовую была открыта. Порция в голубом муслиновом платье, украшенном синими узорами, вышла из двери и затворила ее за собой. Подойдя к краю террасы, она посмотрела в сторону храма, затем повернулась, спустилась по ступенькам и направилась к озеру.
Оттолкнувшись от косяка, вынув руки из карманов, Саймон пустился в погоню.
Дойдя до лужайки, непосредственно примыкающей к озеру, Порция замедлила шаг, затем, почувствовав шаги Саймона, оглянулась и остановилась.
Он изучающе оглядел ее лицо, пока преодолевал последние ярды. Единственным признаком того, что она вспомнила о последних минутах их пребывания наедине, были широко раскрытые глаза; сквозь нежную кожу на ее лице проступил легкий румянец, девушка подняла голову и вскинула подбородок.
— Доброе утро! — Порция, по своему обыкновению, чуть царственно наклонила голову, но в устремленных на него глазах светился вопрос. — Вы вышли прогуляться?
Саймон остановился перед ней.
— Я пришел, чтобы побыть с вами.
Ее глаза расширились еще больше, однако она никогда не была жеманной. С ней Саймон всегда мог чувствовать себя уверенно, если будет действовать открыто, честно, уклоняясь от светских тонкостей.
Он показал жестом в сторону озера.
— Пройдемте?
Она посмотрела туда, куда указал Саймон, мгновение поколебалась, затем наклонила голову в знак согласия. Он пристроился рядом с ней — в молчании они дошли до края лужайки, затем спустились на тропинку, идущую вокруг озера, и не сговариваясь направились к беседке.
Порция шла, поглядывая на деревья и кусты, на спокойную гладь воды, стараясь казаться беззаботной, однако ей это плохо удавалось. Это было как раз то, к чему она стремилась, — возможность узнать как можно больше, однако в этой области она не имела опыта и боялась допустить ошибку, сделать неверный шаг.
Сейчас девушка знала, что это такое, когда его руки обнимают ее за талию, когда она ощущает рядом его физическую силу. Знать о том, что она в его власти… собственная реакция удивила ее. Она никогда не думала, что ей это понравится и что ей вдруг захочется большего.
За все годы знакомства они никогда не прикасались друг к другу, но сейчас это произошло и оказалось удивительно соблазнительным… и этот факт поставил их взаимоотношения на совершенно новый уровень. На котором она никогда и ни с кем не была.
Они подошли к беседке. Саймон жестом пригласил Порцию сойти с тропинки, они пересекли неширокий газон и стали подниматься по ступенькам. Беседка была открыта ветрам и казалась весьма просторной. Наверх вели два подхода, украшенные колоннами, которые окаймляли центральную площадку, где находились два больших плетеных кресла, такого же типа диван и невысокий столик. Диван был повернут ко входу с видом на озеро, кресла стояли по бокам, на них лежали задрапированные ситцем подушки. На столике громоздились журналы.
Пол был подметен, подушки взбиты, все готово для отдыха каждого, кто пожелает сюда прийти.
Перешагнув порог, Порция повернулась и окинула взглядом овал озера. Ей вспомнились слова Саймона о том, какой уединенный уголок представляет собой беседка. Отсюда не было видно ни строения, ни ухоженной клумбы, ни подстриженного газона. Здесь было так легко поверить, что больше не существует никого на свете. Кроме них.
Она перевела взгляд на Саймона и увидела, что он наблюдает за ней. Девушка сразу поняла, что он ждет от нее сигнала, какогонибудь указания на то, что она хочет узнать больше, или же, наоборот, ее слов о том, что она узнала достаточно. Он казался спокойным и непринужденным, просто смотрел на нее и ждал.
Еще раз взглянув на озеро, Порция попробовала проигнорировать внезапно возникшее волнение и ускоренное сердцебиение.
Другие леди собрались в утренней столовой, чтобы поболтать, джентльмены хотели обсудить деловые проблемы, вопросы политики или совершить верховую прогулку.
Читать бесплатно другие книги:
