Пролетая над орочьими степями Вонсович Бронислава

Глава 7

Джанни летел тяжело, да еще и странными зигзагами с перепадами как в стороны, так и вверх-вниз, кроме того, на высоте было ужасно холодно, поэтому Виттория забилась под рубашку Роберто как можно глубже, старательно отгоняя мысли, что воспитанные девушки не должны прижиматься к теплому мужскому животу. Она сейчас не девушка, а маленький зверек, и ей холодно, страшно и одиноко. У нее болит все тело – и после превращения, и после многочасовой пробежки сначала к магу, а потом от него. Но больше истерзанных непривычной работой мышц у нее болела душа. Не ожидала она предательства от двух людей, которые казались самыми близкими. Павоне она считала почти отцом, а за Паренте собиралась замуж. И можно было бы решить, что счастливый случай открыл ей глаза, если бы не слова отчима о необратимости превращения. Она вспомнила, как два негодяя договаривались о ее продаже, и несколько крупных слезинок выкатились из глаз. Что ж, от них она сбежала, сбежала и от жадного мага, который единственное, что хотел, – подобраться поближе и поставить метку, и не обратил ни малейшего внимания на ее отчаянные движения и попискивания. И теперь перед ней во всей красе стал вопрос – что же делать? Как объяснить, что случилось? Как привлечь внимание к собственному бедственному положению? Ведь говорить она не может. Виттория задумалась и не заметила, как уснула. У каждого есть предел выносливости, и свой она сегодня исчерпала досуха. Не проснулась она, и когда путники достигли цели своего путешествия, а Джанни приземлился во дворе дома, в котором Роберто пару лет назад купил квартиру. Не слишком большую, исключительно по средствам начинающего дипломата, хотя родители и предлагали помочь. Но поместье дохода почти не приносило, так что Роберто решил не обременять семью долгами, а рассчитывать только на себя. Да и к чему одному огромнейшие хоромы, в которых он и бывает-то редко? Кабинет, спальня, гостиная – вот он, достаточный минимум. И приходящая инора-помощница, которая не лезла в жизнь нанимателя, правда, и убирала достаточно редко. Вот и теперь Роберто зашел в кабинет и с огорчением провел пальцем по столу, на котором сразу же осталась извилистая дорожка, проторенная в пыли. В других комнатах хотя бы подобие уборки было, а сюда с тряпкой заходили редко – служанка утверждала, что книги на полке вызывают у нее непреодолимое желание чихать, и лишний раз сюда дверь не открывала.

– Вот всегда так, – пожаловался он Джанни, – не предупредишь вовремя – не уберут.

– Ага, – устало ответил тот, – не любит народ в Лории утруждаться. Зачем убирать, если хозяин не видит и не может оценить усердие?

– Неправда, – возмутился Роберто, – люди у нас трудолюбивые.

– Значит, ты умудрился нанять единственное исключение из правил, – заметил Джанни, огляделся и спросил. – Поесть что-нибудь дадут нещадно отэксплуатированному транспортному средству?

– Вроде бы копченый окорок оставался, – засомневался Роберто, вспомнив, что уборщица в свободное от уборки время любила подзакусить тем, что попадется под руку. А попадались ей обычно хозяйские продукты, свои-то она благоразумно оставляла дома. – И сухари.

Про сухари он сказал намного увереннее, они точно должны остаться: такие твердые, что их довольно долго приходилось размачивать в чае, прежде чем удавалось откусить хоть что-то.

– Все? – разочарованно спросил Джанни. – Ну хоть что-то в рот положу, а то совсем не осталось сил. Любишь ты, брат, поесть. Вон какое пузо торчит.

– Вообще-то, это филлар! – возмутился Роберто.

Он осторожно вытащил спящего зверька, старательно втягивая живот, на котором, честно говоря, все же отложилась многолетняя любовь к «пожевать чего-нибудь вкусненького с книжечкой». Виттория так и не проснулась и лежала на его ладонях, свернувшись в комок и жалобно подергивая носиком. Всполохи на шерсти притухли, но все равно выглядели необычно и очень красиво. Некоторое время парни молча на нее смотрели.

– Что-то в нем не то, – неожиданно сказал Джанни.

– Что именно? – настороженно спросил Роберто и вытянул находку на руках подальше от себя.

– Не знаю, – ответил ему приятель. – Может, и ошибаюсь, я филларов мало видел. У них и так собственный магический фон сильный, а здесь к нему примешивается еще что-то.

– Может, ты только мальчиков видел, а это девочка? – предположил Роберто, придвигая филлара опять поближе к себе.

– С чего ты взял, что девочка? – удивился Джанни. – У них по ауре не разберешь, ее и не видно почти. Жениться тебе все-таки надо, вот что, если уж девочки везде мерещатся.

– Так не женщины же, – хохотнул Роберто. – Но мне кажется, это действительно самочка. У нее взгляд такой, характерно женский.

Он еще раз умиленно посмотрел на доверчиво сопящего в ладонях зверька и пошел его укладывать в собственной спальне. Ведь никаких корзиночек у него не было, на диване в гостиной явно задрыхнет новый знакомый – выглядел он столь вымотанным после длительного перелета, что отправлять его сейчас домой будет крайней жестокостью. Роберто пристроил зверька на одной из подушек, критически на это посмотрел и решил, что завтра же купит красивую кошачью корзинку, отделанную розовым атласом. Если, конечно, филлар захочет остаться.

– Зачем магам филлары? – спросил он Джанни.

– Ты мне окорок вроде бы обещал, – усмехнулся тот. – А то создается впечатление, что кормить собираешься исключительно собственными словесами. А я, между прочим, старался, крылышками махал, в то время как некоторое дрыхли на моей спине в обнимку с животными.

– Судя по тому, как ты летел, – парировал Роберто, – создается впечатление, что драконы научились спать в полете.

Правда, после этих слов он отправился проверять кладовку при кухне, откуда обрадованно притащил не только остатки окорока, но и небольшой круг сыра и ковригу хлеба – видно, инора все же готовилась к приезду нанимателя, а пыль… что пыль? Ее и завтра можно вытереть. Захватил Роберто и вино, прекраснейшее лорийское вино, напоенное самим солнцем и воспетое во множестве стихов. А дальше он только наблюдал, как продукты с огромной скоростью исчезают внутри не такого уж и солидного гостя. Страшно представить, сколько тот съедает в драконьем облике! Нет, все же хорошо, что драконы сами занимаются поиском пропитания и на Рикайне их не так уж и много…

– Так что там с филларами? – нетерпеливо спросил Роберто.

Есть ему не очень хотелось, но приятель жевал столь аппетитно и завлекательно, что хозяин квартиры тоже отрезал себе окорока и сейчас лениво шевелил челюстями.

– Для магов – очень полезная вещь, – несколько неразборчиво ответил Джанни, отхлебнул вина и блаженно прижмурил глаза. Его желудок наконец приходил в гармонию с остальным телом. – Филлар, он как большой сгусток магии, которой он может делиться. А отдавая магию, сразу ее восполняет, вытягивая из окружающей среды. Магия для них так же важна, как вода и еда. Филлары очень чувствительны ко всему, в чем она есть, и туда тянутся как магнитом. Даже странно, что он или, как ты утверждаешь, она выбрала из нас двоих тебя.

Если бы Виттория не спала и могла говорить, она бы, пожалуй, объяснила, что выбрала Роберто именно поэтому. Все, связанное с магией, все, ею пахнущее, казалось чужим и страшным, а Роберто – нет, он был таким же, как она до обращения. Но Виттория спала, и ей не было никакого дела до разговора двух парней в соседней комнате. Она даже не подозревала, что прямо сейчас решается ее дальнейшая судьба.

– А как маги магию получают из филларов?

– С помощью специальной метки. Когда ее ставят, образуется прямой канал, через который можно качать столько, сколько нужно. Некоторые жадничают, и филлар погибает. Они не могут прожить полностью без магии. Но ты столько через себя не пропустишь. Так как, ставим метку? И я учу, как брать магию. Крутым магом не станешь, конечно, но кое-что сможешь.

Для Роберто оставался не проясненным еще один тонкий момент.

– А филлару больно, когда у него магию берут?

– Если немного, то – нет.

– Значит, все-таки больно, – вздохнул Роберто. – Нет, Джанни, спасибо, но не хочу. Жил же я как-то все эти годы без магии? И дальше проживу. Мучить животное – это не мое.

– Учти, если на ней не будет метки, ее постарается присвоить любой встреченный маг. И рано или поздно это кому-нибудь удастся. Так что если хочешь ее сохранить, то метку придется ставить, – Джанни откровенно зевнул.

– Давай решим завтра, – предложил Роберто. – Я пообещал филлару, что она сможет уйти. Вдруг она не захочет со мной оставаться?

– Завтра так завтра, – покладисто согласился дракон, зевнул еще раз и спросил: – Одеяло и подушку дашь?

Подушек у Роберто было всего две, и на одной из них уже с удобством расположился филлар. Дипломат подумал, что как-то несправедливо, если всякие филлары и драконы будут спать на подушках, а он – нет, но почему-то так и не смог переложить свою находку в другое место, слишком уж несчастной она выглядела. Ругая себя за мягкотелость, он пристроил тяжелеющую голову на собственной руке и почти уснул, когда внезапно к нему пришла пугающая мысль. Получается, что они с Джанни украли филлара у мага, от которого тот сбежал. Но, поразмыслив немного, решил на эту тему не переживать – все равно непохоже, чтобы маг был законным владельцем животного, да и, строго говоря, получается, что они не украли, а спасли бедную девочку от истязательств. С этими мыслями Роберто и заснул.

Первой проснулась Виттория и долго не могла понять, где она и почему рядом с ней сопит какой-то совершенно незнакомый огромный мужчина. И все вокруг казалось таким страшным и непривычным. А потом события вчерашнего нахлынули на нее, заставив в ужасе сжаться ее маленькое горло. Что же делать? Что же ей делать? Ведь и эти два могут попытаться привязать ее к себе. Один из них – маг, и очень сильный. Она опасливо посмотрела в сторону, где ей каким-то непостижимым образом, отличным от обычного зрения, виделся ярко пылающий ало-золотой сгусток.

Но ведь они пока не пытались причинить какой-нибудь вред? А этот, что сейчас так безмятежно спит рядом, сказал, что отпустит. Но верить ли ему? Виттория задумалась. А потом поняла, что если бы он хотел что-то сделать, так у него была полная возможность – она не помнит большую часть дороги, просто потому, что проспала. Значит, есть надежда, что и дальше не обманет. Пока не узнает, сколько она стоит. Виттория вспомнила загоревшиеся алчностью глаза отчима и жениха при рассказе инора Корсини. Но ведь эти двое пока не знают? Хотя… Она опять посмотрела в сторону яркого сгустка магии. Чтобы такой сильный маг и не знал? Быть того не может! Впрочем, он же дракон, вдруг им филлары не нужны. Виттория вздохнула. Разбитые лапы саднило, и еще ужасно хотелось пить. Все остальное казалось уже не столь важным. Об этом можно подумать и потом, когда она напьется. И девушка отправилась исследовать дом. На раковину ей удалось запрыгнуть с третьей попытки, открыть кран – со второй, но жажду она утолила, да и лапы вымыла. Ей пришло в голову, что, вполне возможно, филлары умываются языком, но представить себя за таким занятием она не могла. Да и не собиралась она надолго оставаться филларом. Значит, нужно как-то сообщить о своем бедственном положении. Говорить она не может, но ведь писать не разучилась? Тут Виттория посмотрела на свои передние лапы с большим сомнением – сможет ли удержать ими карандаш, но решила сначала попробовать, а потом уже разрабатывать другой план.

Письменный стол она нашла в третьей комнате. Но на нем ничего не было, кроме пыли: ни бумаги, ни карандашей, ни ручек. Видно, хозяин все это держал в ящиках, которые Виттория попыталась открыть, но не смогла. Тут взгляд ее упал на дорожку, прочерченную в пыли, и решение пришло сразу: она вытопчет тут слово «помогите», или «помоги», если все слово не влезет. Меньше букв даже предпочтительнее – они будут крупнее и лучше видны. И филлар, пыхтя от усердия и стараясь держать хвост как можно выше, принялся за дело. Она почти уже закончила, как в кабинет заглянул хозяин квартиры и возмутился:

– Нет, другого места для разминки не нашла! Посмотри теперь на свои лапы.

Виттория жалобно запищала, пытаясь привлечь внимание к тому, что написала: пять букв из шести уже были видны, хотя и довольно смутно. Но Роберто вглядываться не стал, подхватил ее под живот и сказал:

– Да не сержусь я, не бойся, сейчас вытру, и бегай сколько хочешь.

Жестом фокусника он извлек откуда-то из-под кресла тряпку и вытер все, что так старательно было выписано. Виттория только и смогла, что возмущенно пискнуть. Но понято это было неправильно.

– Мне стыдно, что я довел стол до такого состояния, – серьезно заявил ей Роберто. – Но меня здесь долго не было, вот пыль и накопилась.

– С филларом разговариваешь? – сказал вошедший в кабинет заспанный Джанни. – Они вроде бы полуразумны, так что смысл имеет. Но то, что тебя сразу стали упрекать в наличии пыли, однозначно говорит в пользу твоей версии, что эта особь – женская.

Виттория не выдержала и возмущенно фыркнула, так ей не понравилось, что ее особью назвали. Она девушка, вот только расколдоваться бы…

Глава 8

Роберто поставил Витторию на стол, но теперь ей там совершенно нечего было делать. Попробуй напиши отпечатками лап что-то на поверхноти, пусть и вытертой, но совсем не чистой. Она разочарованно потопталась по столешнице. Обидно, что не получилось. Но не все пропало – еще оставался вариант с бумагой. Девушка спрыгнула на кресло и требовательно посмотрела на парней. Видя, что они не понимают, она попыталась выдвинуть ящик, даже зубами за ручку ухватилась.