Экзамен первокурсницы Сокол Аня

– Серый чертог Муньеров, – закончил за нее милорд Виттерн. – Род истреблен, а замок до сих пор стоит.

– Они что там, осаду держали? – спросил, разглядывая обвалившуюся южную стену замка, Оли.

– Есть легенда, что последний из полуночных волков…

– Кто? – спросила Рут, позволив себе перебить учителя.

А меня кольнуло странное чувство повторения или даже узнавания, словно я уже когда-то стояла и смотрела на эти серые стены.

– «Полуночные волки» – так называли Муньеров. Волк – зверь их рода, – ответил вместо учителя Отес. – Очень старый род, когда-то был очень сильным.

– Именно так, мистер Гиро, – согласился Йен Виттерн. – А вам, мисс Ильсеннинг, нужно подтянуть генеалогию и геральдику. Надеюсь, новый преподаватель по этикету этим займется.

– А что за легенда? – спросила Гэли.

– Легенда не очень красивая, – продолжил рассказ учитель. – Спасаясь от убийц, последний из рода Муньеров с частью рыцарей успел добраться до Серого чертога и дорого продал свою жизнь. Об этом даже песню сложили, но она тоже давно забыта.

– Это же глупо, – фыркнула Дженнет. – Чтобы взять штурмом такую глыбу, понадобится целое войско. И как минимум три дня. Сами же сказали, одна ночь здесь делает людей другими, поутру им просто стали бы неинтересны ни замок, ни его хозяин, который наверняка вышел бы сам. И они одной дружной компанией отправились бы на осмотр достопримечательностей.

– Может, так, а может, и нет. Мы видим то, что видим. Замок штурмовали после исхода людей. Подробности история не сохранила, только песню, – подвел итог магистр.

Мы молчали, разглядывая дворцы знати, окружившие замок князя, словно воины-телохранители. На каждом красовался знак рода. Рысь Стентонов, сова Оуэнов, кабан Виттернов, змея Астеров и еще с десяток животных. И все с головами. Кроме волков.

– Когда-то это место называли «золотым кварталом», – продолжил Йен Виттерн. – Но если подойти ближе, то увидишь, что позолота давно облетела, а мрамор стен растрескался и порос вьюном.

– А мы подойдем? – все так же напряженно спросил Мэрдок.

– Нет, мистер Хоторн, не подойдем. Наш путь лежит на восток, вон к той мачте. – Магистр указал на теряющуюся вдалеке вышку для дирижаблей. – Заденем город всего лишь краем. Илу, теряем время. – Учитель кивнул жрице, и та пошла вперед.

– Говорят, где-то там находится зал стихий, куда запрещено заходить магам без сопровождения князя, – завистливо проговорил Оли и, бросив взгляд на золотой квартал, начал спускаться по улице следом за жрицей.

– А почему запрещено? – спросила Мэри.

– Потому что магия, что течет в нашей крови, там оживает. И никому не под силу сдержать ее, кроме Затворника, – ответила герцогиня.

– Его еще называют «залом камней», говорят, он выложен ими от пола до потолка, – серьезно добавил Коррин и тоже двинулся за сокурсниками.

– Это уж точно сказки, – натянуто рассмеялась Рут.

– Что это? – шепотом спросила Мерьем, оборачиваясь.

Я тоже повернула голову, и на минуту холод нехорошего предчувствия ужом скользнул под кожу, заставив поежиться. От западной вышки стартовал дирижабль, его очертания уже терялись среди облаков, но в самое первое мгновение мне показалось, что это тот самый, на котором мы спустились из Академикума. Но такого не могло быть. Наш будет дожидаться рыцарей, как их судно будет дожидаться нас.

– Это наверняка грузовой «Пути Лантье», – ответил магистр. – Хватит пугаться собственной тени. Идемте, леди Вири, и вы, леди Астер, времени осталось не так много.

Улицы становились все оживленнее, появились мелкие лавки и стеклянные витрины. Булочник в белом переднике подмигнул Мэри и приглашающе указал на дверь пекарни. В сыроварне напротив дородная матрона выставляла на прилавок головки сыра, а маленькая девочка с большим бантом на макушке пыталась вытащить из-под них кружевную салфетку и запихнуть в рот. Мужчина вез полную тачку камней, несмазанные колеса скрипели. Нас обогнал мальчишка в расстегнутом пальто, с вихрастой головы слетела кепка. Пацан нагнулся, подбирая головной убор, бросил короткий взгляд на жрицу и побежал дальше, он явно не собирался кусаться, как наверняка подумала вздрагивающая Мерьем.

Люди улыбались и склоняли головы, иногда что-то кричали вслед. И никаких черных медведей. Пока, во всяком случае.

Первым расслабился идущий сразу за жрицей Оли, походка которого перестала напоминать иноходь деревянного пони. Потом Мэри начала что-то вполголоса рассказывать Таре. Я взяла Гэли под руку, в шутку указав на мастерскую, на вывеске которой были нарисованы катушка ниток и игла. Только похода по швейным мастерским Запретного города нам и не хватало! Даже Рут перестала вертеть головой, как флюгер на доме садовника. Мэрдок разжал ладонь, которую неосознанно все время держал на рукояти рапиры. Последней перестала всхлипывать Мерьем, и даже герцогиня брезгливо отбросила носком сапога с мостовой на обочину высохшую капустную кочерыжку.

– А почему нигде нет собак? – спросил Оли, проследивший, как капустный огрызок катится и исчезает в сточной канаве. – И кошек?

– Рад, что вы перестали вспоминать небылицы и начали думать, мистер Ревьен, – ответил милорд Йен, за локоть которого все еще цеплялась Мерьем.

– Нет не только собак и кошек, – задумчиво добавил Коррин. – Нет ни крыс, ни свиней, ни кур, ни лошадей. Никакой скотины, кроме человека.

– Сколько мы уже идем? – спросила я у Гэли, но та только пожала плечами. – До сих пор не видели ни одной повозки, лишь тот мужик с тачкой. А мобили? – Я обернулась к учителю. – Почему нет мобилей?

– Местные не умеют управлять мобилями, – кивнул магистр. – И не проявляют ни малейшего интереса к обучению или к покупке оных. Они также не ездят на телегах и каретах, даже князь вынужден передвигаться по городу пешком.

– Но почему? – удивился Оли.

– Потому что, мистер Ревьен, – магистр Виттерн поравнялся с Мэрдоком, снял со своего локтя ладонь Мерьем и «передал» девушку графу, – здесь нет лошадей, которых можно запрячь. Даже коз и тех нет. Не приживаются в Запретном городе никакие животные, кроме серых наек. – Мужчина проследил взглядом за грузной птицей, взлетевшей с обочины.

– Как так? – снова спросила Рут. – Крысы, тараканы и люди живут везде, так говорит наша кухарка.

Дженнет сморщила нос, подбирая подол платья и обходя большую лужу.

– А этого мы тоже не знаем, – жизнерадостно ответила жрица. – Кошки сбегают сразу, стоит только открыть транспортировочный ящик, без которого вы кису сюда вообще не довезете – удерет, исцарапав любимой хозяйке руки.

– А собаки? – поинтересовалась Мэри.

– Собаки оказались покрепче. Одно время их даже завозили, но потом… – Девушка поморщилась. – В один день они все, как по команде, взбесились. Разом. Пришлось отстреливать.

– Та же ситуация и с лошадьми, – вставил учитель. – Крыс даже не проверяли, но ни в одной булочной, ни в одном амбаре вы не найдете следов грызунов.

– Так, может, это и неплохо, – заметила Рут.

– Так, может, ты здесь себе домик присмотришь? – высказалась герцогиня.

А мужчина, что шел нам навстречу, склонил голову и коснулся пальцем старомодного котелка.

– Тогда откуда это все? – спросил Отес, останавливаясь напротив мастерской цирюльника. – Молоко? Масло? Хлеб? Мы говорим об амбарах и грызунах, но где тут сеять, в конце концов?

– Хороший вопрос, мистер Гиро, – согласился учитель. – В дне пути на север есть деревушка, сейчас вообще-то разросшаяся в большое село, что живет за счет поставок продовольствия в Запретный город. Молоко, масло, яйца, что-то там еще свозят к северным воротам, но в город не заходят. Местные сами забирают товар на торжище. – Магистр указал рукой куда-то за золотой квартал. – Остальное завозят дирижаблями, хоть и дороговато выходит.

– По крайней мере, есть способ избавиться от этой язвы на Чирийском хребте, – лениво проговорила герцогиня. – Перекрыть поставки продовольствия на полгода, и дело с концом.

– Ваша доброта, леди Альвон Трид, не знает границ, – процедил учитель. – Надо подать эту идею магистрам. – Он говорил спокойно и рассудительно, лишь рука рассеянно коснулась эфеса рапиры. – Интересно, как к этому отнесется князь? – Улыбка Дженнет увяла. – Я понимаю, на простых людей вам наплевать, но Затворнику вы сами готовить будете? Как на это посмотрят остальные? Те, у кого здесь члены семьи? И пусть местные помнят о родных смутно, но эти самые родные на память не жалуются. Вряд ли вам позволят устроить массовый голод, верно, леди Миэр?

Подруга вздрогнула, но не ответила.

Из мастерской выше по улице вышел брадобрей. Поздоровавшись с мужчиной в цилиндре, жестом предложил тому присесть на один из стульев под навесом.

– А чирийское железо кто будет к Разлому таскать и заговаривать? – уточнил у герцогини Оли. – Если местные перемрут, мы останемся без клинков.

– Не останемся, – ответил ему Отес.

– Самое распространенное заблуждение, – согласился с парнем учитель, – что путь черного железа лежит через Запретный город.

– А это не так? – спросила я.

– Нет, леди Астер, не так. Металлы закаляют в Разломе, а не в Запретном городе, – усмехнулся магистр, поворачиваясь ко мне изуродованной щекой. – Путь черного железа лежит в стороне. Восемьдесят процентов чирийского металла поставляют от Врат демонов[5], остальные двадцать идут через Гиблый перевал, поэтому…

– Запретный город нам не нужен, – сказала Мэри и испугалась собственных слов.

– Именно так, мисс Коэн, – процедил учитель, а девушка смутилась. – Но для остальных все едино: черное железо, Разлом, Запретный город, Проклятые острова, Врата демонов – все это где-то там, далеко на севере. Далеко и одинаково страшно. Но пусть это останется между нами, а то герцогиня и вправду подаст отцу мысль избавиться от местных жителей.

– Я всего лишь сказала, что есть способ, – недовольно пояснила Дженнет. – И все!

– Этот способ не сработает, – неожиданно вставила жрица. – Местные могут покидать город. Они просто не хотят этого делать. А в здешних лесах, – она посмотрела на горы, – полно живности, и умелый охотник без еды не останется. Мертвые и выпотрошенные звери обычно с радостью пересекают городскую черту и ведут себя на удивление тихо.

– Я поняла, – раздраженно дернула плечом Дженнет.

– Вряд ли, – печально сказал магистр и взмахнул рукой, приказывая продолжать движение.

Брадобрей накинул на присевшего мужчину полотенце и достал сверкающее лезвие.

– Как-то странно я себя здесь чувствую. – Рут поежилась. – Словно в лавке кукольника, только марионетки не маленькие, а в полный человеческий рост. Люди ходят, говорят, торгуют, но… – Девушка не договорила.

– Словно все это спектакль, – прошептала Гэли. – А мы в нем зрители. Все остальное время они, – девушка посмотрела на цирюльника и его клиента, – лежат в своих домах-коробках в ожидании, когда их извлекут.

Брадобрей что-то сказал клиенту, и они рассмеялись.

– Как лубочная картинка на стене, – прошептала Мэри.

И в этот момент цирюльник поднял голову и посмотрел на меня. Будто услышал. Посмотрел, и лезвие в его руках ожило и описало дугу вокруг пальцев, словно металл вдруг расплавился и стал подчиняться малейшему их движению. Таким быстрым оно было. И таким знакомым.

На меня так уже смотрели, пусть тогда взгляд казался мимолетным, но лезвие так же ластилось к пальцам того, кто его держал. Тогда это был слуга моего отца, сейчас же…

Брадобрей опустил голову и снова заговорил с клиентом. Бритва снова стала бритвой, а тень, на миг промелькнувшая в глазах мужчины, исчезла. Да и была ли она на самом деле?

Все произошло слишком быстро. Я заморгала. Может, мне все это привиделось? Как говорит маменька, все болезни от нервов: и простуда, и обмороки.

– Лубочная-восточная-чесночная, – нараспев произнес Оли. – Без разницы. Улечу и думать забуду.

Мерьем рассмеялась, пусть и слегка нервно.

– Напомните мне прочитать для вашей группы лекцию на тему: «Массовая истерия и ее последствия», – серьезно сказала жрица.

– Иви? – Подруга потянула меня вперед, а я поняла, что все еще стою и пялюсь на цирюльника, который уже начал невозмутимо брить клиента. – Иви, все в порядке?

– Не знаю… Да, просто задумалась.

– Давайте-давайте, осталось всего ничего. – Магистр Йен указал на возвышающуюся над кварталами мачту. Из-за низких облаков сложно было понять, сколько к ней пришвартовано судов и пришвартованы ли вообще.

Всего полчаса, и я улечу отсюда. Сейчас даже болтающийся в воздухе дирижабль казался мне надежнее земли под ногами. Не одну меня одолевало такое желание, потому что теперь все шли быстро, лишь изредка поднимая взгляды к домам и тут же опуская их. Через десять минут мы услышали звук текущей воды, а еще через три вышли к каменному мостику. Кричали найки. За первым каналом перечеркивал мостовую следующий, а потом еще один, и еще, пахло водой и тиной.

– Эту часть города изрыла вода. Река Чиять берет свое начало в горах, но выходит на поверхность только здесь, в Запретном городе, а потом снова ныряет под землю. Местные не любят этот район, так же как и золотой, – пояснила жрица, первой ступая на мост.

– Почему? – спросила я.

– Мы не знаем, словно кто-то объявление в газете дал: «Грядет наводнение, просьба не занимать дома на восточной улице».

Я посмотрела на темные окна: они и впрямь были грязными, правда, вон тот дом казался жилым и этот…

– Там, в окне, женщина, – указал рукой Оли.

– Численность населения медленно, но растет. Естественная миграция отсутствует. Домов, оставленных жителями после… – Магистр задумался и спросил: – Кто скажет мне, когда этот город покинули жители?

– Примерно через пятьсот лет после образования Разлома! – выкрикнул Оли.

– А если точнее, то через четыреста девяносто один год, – поправил его Отес. – Говорят, без видимой причины бросили все, что не могли увезти или унести, и ушли через Перевал ветров. Дошла лишь треть.

– Именно так, мистер Гиро. Так вот, дома постепенно заселяются, приводятся в порядок или разрушаются, но когда-нибудь заселятся даже развалюхи, и жителям придется обосноваться здесь. Собственно, они уже селятся. Альтернатива – только строить.

– Ну нет, – фыркнула Дженнет. – Если, не дай Девы, останусь здесь, то я предпочту золотой квартал и Жемчужину Альвонов.

– То есть вы хотите сказать, раньше эта земля не удерживала людей? И не отнимала у них память? – спросила Мэри.

– Отвечайте, мистер Гиро, – улыбнулся учитель. – Раз уж начали.

– Сначала нет. Раньше, до исхода людей, жить так близко к Разлому считалось чуть ли не привилегией. Построить дом рядом с первым дворцом князя было престижно. Потом случился массовый исход, и город обезлюдел. Несколько десятилетий это место пустовало, но в пятьсот пятьдесят первом году от образования Разлома здесь пропал целый отряд. Вернее, все думали, что он пропал, а они просто решили остаться.

– Так они и заявили прибывшим им на выручку наемникам, – добавил Отес.

– Что за отряд? Что за наемники? – спросил Коррин.

– Охотники за сокровищами, из тех, кто думал поживиться в брошенных дворцах знати, – ответил магистр.

– Грабеж – дело выгодное, – пробормотала Гэли.

– Но и второй отряд на свою беду решил заночевать на этой гостеприимной земле, – продолжил парень. – Когда магистры заподозрили неладное, тут уже обживались пять десятков человек. Они слышать не хотели ни о возвращении, ни о сокровищах знати.

– Смотрите, кто идет! – прерывая рассказ, закричал Оли, первым минуя мост и взбегая на следующий.

Нам навстречу шла группа рыцарей. Такая же первая группа первого курса. Мечи, плащи, метатели на поясе, на ком-то кольчуга, на ком-то нагрудник, у одного даже шлем. У каждого свое понятие о полевом снаряжении.

Первым напротив Оли остановился Вьер и тут же получил тычок в плечо от друга.

– Живой? – спросил Оли.

Бывший сокурсник с тоской посмотрел на нашу группу, потер свежий синяк на скуле и ответил:

– Не уверен.

Вьер не сдал экзамен за первое полугодие, и по всем правилам его должны были отчислить. Какими правдами и неправдами парень смог уговорить совет оставить его в Академикуме, неизвестно, но уговорил. Его перевели на факультет рыцарей, раз уж магия спряталась так глубоко, что теперь до нее не могли достучаться даже магистры.

Я вспомнила его зеленую жижу на экзамене, улыбнулась и… встретившись со взглядом синих глаз, забыла про все на свете. Про Запретный город, про тень демона, про странности местных жителей и жирных серых наек, про учителя и одногруппников – про все.

Как давно я не видела Криса? Несколько недель? Месяц? А казалось, что целую вечность. Я даже успела забыть, насколько пронзителен его взгляд, насколько он лишает равновесия, насколько…

Вру, ни на минуту не забывала. Почему так? Почему любовь – это не серенады под окном, а вот такие вот украденные у судьбы секунды? Почему влюбленный, получив малость, чувствует себя так, словно ему подарили весь мир? Мне подарили. Когда Крис рядом, стоит и вот так смотрит, вся Аэра принадлежит мне.

– Иви, идем, – зашипела Гэли. – На нас обратил внимание милорд.

И я пошла. Каждый шаг приближал меня к рыцарям на мосту. Подруга говорила что-то еще, магистр поздоровался со старшим рыцарем, что вел группу молодых людей. Дженнет хмыкнула. Отес о чем-то думал. Мэрдок… Не знаю, было не до него. Мы поравнялись с рыцарями. На один миг мы с бароном оказались друг напротив друга, и он поднял руку, касаясь непокрытой головы, словно приветствуя, а потом опустил ее. Шаг – и мы разминулись. Вот и все. Один взгляд, несколько секунд на расстоянии вытянутой руки и ни одного слова. Это жестоко! Так и тянуло разреветься от несправедливости.

Я не выдержала и оглянулась. Кристофер все еще смотрел на меня. Не отвернулся по обыкновению, не пошел дальше. А смотрел вслед, словно хотел… Хотел… Сердце забилось.

– Иви, я не могу тащить тебя, – сквозь зубы произнесла подруга.

Я лишь на миг отвела взгляд от Криса, заметила, как минует мост Мэрдок, а когда оглянулась снова, увидела лишь спину удаляющегося рыцаря и догоняющего группу милорда Виттерна.

– Он чем-то встревожен, – шепнула Гэли. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять – она говорит не о бароне Оуэне. – Что-то ему сильно не понравилось в сопровождающем рыцарей магистре.

Подруга проводила взглядом обогнавшего нас учителя. Милорд Йен подошел к жрице и начал что-то обеспокоенно объяснять. Я снова оглянулась, но «моего» рыцаря уже не было видно.

– Что в нем может не понравиться?

Вместо ответа Гэли приложила палец к губам, поскольку мы как раз поравнялись с учителем.

– Кто изменил расписание? – спросил у жрицы Йен Виттерн. – Должна была спускаться другая группа рыцарей.

– Не имею ни малейшего понятия. Это наверняка в Ордене напутали. – Пожала плечами девушка. – Да и какая разница – что одна группа, что другая.

– Вы не понимаете. – Учитель посмотрел на нас, взял жрицу под локоть и повел вперед. – Для этой группы предусмотрена совсем другая программа.

– Что происходит? – спросил Мэрдок.

– Не знаю, – ответила я.

– Милорд Йен чем-то недоволен, – добавила Гэли.

– Это мягко сказано, – вставил идущий справа Отес. – Он почти в ярости. Видимо, что-то не так.

– Хм… – Мэрдок поднял брови и повторил слова магистра Игри: – Если вам показалось, что что-то не так…

– Что-то очень сильно не так, – закончила я.

– Именно, – согласился парень и, сделав шаг вперед, позвал: – Милорд Виттерн!

Учитель недовольно обернулся. Напуганная жрица переступала с ноги на ногу. Я увидела, как рука Мэрдока скользнула за спину под куртку и сжалась на рукояти ножа.

– Что-то случилось?

Мерьем на всякий случай всхлипнула.

– Ничего такого, что касалось бы вас, мистер Хоторн, – недовольно ответил учитель.

– И все-таки… – не отступал Мэрдок.

– Пожалуйста, скажите нам, – попросила Мэри.

– Что не так с этой группой? – спросила я.

Учитель разглядывал наши лица с таким видом, словно никак не мог решить – рассказать нам или выпороть розгами. Жрица натянуто рассмеялась и уже собралась ответить вместо милорда Виттерна. Ответить, несомненно, что-то пренебрежительное, с главными словами «истерия», «мнительность», а может, с очередной угрозой внеплановой лекции.

– Не надо, Илу, – остановил ее учитель. – Проще сказать, чем объяснить, почему это не их дело. Ты сама видела, как легко они впадают в крайности.

Он посмотрел на всхлипывающую Мерьем, потом на Мэрдока. Парень все так же продолжал стоять на месте и все так же сжимал ладонь на рукояти кинжала за поясом. Он ждал. Мы все ждали.

– Для группы, что спустилась одновременно с нами, была разработана специальная программа, хм… Скажем так, развлечений в Запретном городе. И эта группа должна была спускаться только завтра, одна, чтобы ненароком никто больше не огреб этих развлечений. – Магистр вздохнул и спросил: – Удовлетворены? – И тут же голосом, в котором появились стальные нотки, скомандовал: – Первая группа к восточной мачте – бегом, марш! И перестаньте скулить, Мерьем! Мистер Хоторн, уберите руку с ножа, не ровен час, порежетесь. Я все равно быстрее вас, хотите узнать насколько? Дерзайте, но потом, лежа в доме целителей, не жалуйтесь. Я сказал, бегом! – рявкнул он так, что подпрыгнули все, даже жрица.

И мы побежали. Скорее растерянные, чем напуганные. Я несколько раз обернулась, но рыцари уже миновали мостик и скрылись за поворотом. Юбки путались и мешали бежать, Гэли шумно дышала рядом, Мерьем вопреки ожиданиям держала темп наравне с парнями, отставала только Рут, да и то всего на несколько шагов. Мелькали обветшалые дома, изгибались улицы, чернели влажной корой голые ветки кустов и деревьев.

Первым к воздушной вышке выбежал Оли, охнул, взмахнул руками, поскользнулся на влажной, раскисшей от дождя земле и упал в грязь. Мэри едва на него не налетела. Мэрдок помог ей сохранить равновесие. Тара и Коррин встали рядом. Герцогиня запнулась, уронила придерживаемый рукой подол прямо в лужу и даже не обратила на это внимания. Остановилась Гэли, едва не коснувшись замершего впереди Мэрдока. Я ощутила настоятельную потребность разреветься. Учитель выругался.

На самом деле ругался он целую минуту, а мы продолжали смотреть на восточную вышку. На абсолютно пустую мачту. Без единого пришвартованного дирижабля.

– Да чтоб того, кто с расписанием намудрил, богини отправили в услужение демонам Разлома с правом на размножение! – закончил учитель.

– И проследили, чтобы этим правом воспользовались, – добавила жрица.

– М-м-магистр… – начала, запинаясь, Мэри.

– Прекратить панику!

– Да мы еще, собственно, и не начинали, – процедила Дженнет, и лишь дрогнувший на последнем слове голос выдал ее волнение.

– Та группа должна была спускаться одна, поэтому дирижабль и улетел, – процедил Йен Виттерн, подходя к валяющемуся у обочины деревянному ящику и рывком ставя его на торец.

– Но в Академикуме быстро поймут, что совершили ошибку, да? – жалобно спросила Мерьем. – И пришлют другой дирижабль? Ведь правда?

Ей никто не ответил. Магистр расстелил на ящике карту. Ветер трепал углы бумаги.

– Может быть, сейчас прилетит грузовой? – продолжала спрашивать девушка и вдруг, повернувшись к Гэли, схватила ее за руку. – Твой отец владеет транспортной компанией, не бросит же он тебя здесь…

– Не бросил бы, – подруга старалась вырваться из хватки Мерьем, – если бы знал, что я тут. Не бросил бы, если бы здесь было хоть одно наше судно. Но отец не поставляет товары в Запретный город.

– Ну и дурак! – высказалась герцогиня.

– А еще говорят, высокородные не сквернословят, некоторые даже грузчикам фору дадут! – В голосе Гэли слышались слезы.

– Ах ты, безродная купчиха…

– Заткнулись все! – рявкнул магистр. – В Академикуме табель о рангах обсудите, как и экономическую ситуацию на Аэре. А сейчас, если не хотите здесь заночевать, заткнитесь и слушайте. – Он склонился над картой, Мэрдок и Отес подошли ближе, жрица все еще задумчиво смотрела на вышку. – Есть два варианта.

– Целых два? – не выдержав, спросила я. Все, что приходило в голову, – это опрометью бежать обратно к «нашему» дирижаблю.

– Да, Астер. Еще раз перебьете, специально для вас будет и третий. Варианта два. Первый – прямо сейчас уходить в горы и обустраиваться на ночлег, а поутру идти в то село, что поставляет продукты в Запретный город. Но думаю, нас хватятся раньше. Второй… – Учитель провел рукой по карте, не давая ветру в очередной раз загнуть угол. – Второй – вернуться к нашему дирижаблю одновременно или раньше рыцарей, так как грузоподъемность судна позволяет взять на борт всех.

– Это если в список развлечений для рыцарей не входит ночевка в Запретном городе, – тихо проговорил Мэрдок. – И если тот дирижабль не улетел.

Он произнес это очень тихо, но все услышали.

– Ты в своем уме? – рявкнул на графа Оли. – Ты сказал, что магистры обрекли целый курс на жизнь и смерть в Запретном городе! Спятил?

– Следи за языком, – повернулся к нему Хоторн.

– Это тебе бы не мешало…

Он еще говорил, а Мэрдок уже действовал. Нож лег в ладонь, граф пригнулся, собираясь атаковать, а Оли… Оли только успел округлить глаза и сделать шаг назад, подняв руки, в которых едва появились зерна изменений. Неяркие, блеклые, безнадежно опаздывающие. Миг, и нож полетел бы ему в голову…

То, что произошло дальше, было настолько неожиданным, насколько и ожидаемым, как бы безумно это ни звучало. Учитель и в самом деле был быстр. Одно скользящее движение, и, вместо того чтобы бросить нож, Мэрдок с размаху тюкнулся головой в карту, а стоящий за его спиной магистр вывернул парню руку, заставив графа нагибаться все ниже и ниже. Нож Хоторна, вспыхнув голубыми искрами, упал на землю. Чирийское, закаленное в Разломе, железо, не подчиняющееся никому, кроме хозяина.

– Как вы, мистер Хоторн? – спросил учитель.

Парень дернулся, но освободиться не смог. Магистр усмехнулся и ткнул его лбом в карту еще раз. Лист такого варварства не выдержал и порвался, голова ученика оказалась крепче, и кровь из ссадины закапала только после третьего головоприкладывания к ящику.

– Ах ты! – закричал Оли, изменения на кончиках его пальцев наконец вспыхнули. – Да я тебя…

– Пожалуйста, – взвизгнула Гэли, но ее перебил ледяной голос жрицы:

– Ну-ка, хватит! – Рука Илу, еще минуту назад затянутая в перчатку, замерла напротив лица Оли. Одно прикосновение, и, если захочет, она заставит его считать себя курицей, несущей яйца.

– Собаки взбесились через несколько дней, – тихо произнесла Рут.

Магистр выпрямился, не отпуская Хоторна, но больше не тыча его лицом в ящик.

– Всегда надеялась, что мы покрепче собак, – произнесла Илу, глядя на Оли. Парень, тяжело дыша, опустил руки, зерна изменений погасли. – И даже верила в это. Только вот мне сейчас самой хочется вам всем… – Она изобразила рукой жест, очень похожий на тот, которым кухарка сворачивает головы курам.

– Милорд, – прохрипел Мэрдок.

Учитель тут же разжал руки и чопорно проговорил:

– Прошу прощения, мистер Хоторн.

– Я сам виноват, мистер Виттерн. – Сокурсник поднял упавший на снег нож.

– Да, виноваты. – Учитель придержал карту и совсем другим голосом спросил: – Кто-то еще сомневается в том, что там рыцарей ждет дирижабль? Скажите сразу, чтобы мы потом не тратили время на разбирательства.

Группа молчала. И я вместе с ними, такая же тихая и напуганная.

– Нижайше прощу прощения, мистер Ревьен, – едва заметным движением обозначил поклон Мэрдок.

– Я принимаю ваши извинения, граф Хоторн, и приношу свои. – Поклон у Оли вышел немного неуклюжим, но все же.

– Если инцидент исчерпан, продолжим обсуждать второй вариант. Нам нужно вернуться к дирижаблю. Трудность в том, чтобы обойти группу рыцарей и не попасть в их список «развлечений».

– Могу я спросить, что это за развлечения? – с беспокойством уточнил Отес.

– Можете, мистер Гиро. – Учитель снова склонился над картой. – В основном это проверка на эмоциональную устойчивость, которую вы не прошли. На умение действовать в группе и навык отличать миражи от реальности. Самое опасное, что их ждет на пути к вышке, это атака мороков. Страшные на вид, они на деле подпитываются яростью, чем ожесточеннее вы с ними деретесь, тем более сильный отпор получаете. Если не проявлять агрессии, то у них не окажется сил даже на материализацию, и сквозь них будут просвечивать стены домов.

– А если подпитывать? – поинтересовался Коррин. – Что они могут? Разорвать на части?

– Нет. Они нематериальны и максимум укусят.

– Ничего себе «развлечение», – пробормотала герцогиня.

– Но даже в таком случае вас ждут всего лишь неприятные ощущения, когда чужая магия осядет на коже. Сами убедитесь, когда у вас начнется конструирование личин, миражей и видений. – Учитель указал на карту. – Мы можем обойти группу рыцарей и даже чуть сократить путь, если пройдем вдоль золотых кварталов.

– И в чем трудность? – спросил Оли.

– Ни в чем, – исчерпывающе пояснила жрица и, видя, что магистр собирается ей возразить, добавила: – Кроме того, что местные без нужды туда не суются, у нас нет никаких доказательств, что золотые кварталы опасны. Они просто построены так, что заплутать там – раз плюнуть. Но у нас есть карта, поэтому давайте не будем медлить.

– Во избежание возможных конфликтов предлагаю решить сообща. – Магистр Йен сложил карту. – Кто за то, чтобы сразу уходить в горы?

Первым поднял руку Коррин, следом Мэри и наконец, к моему удивлению, Гэли.

– Кто за то, чтобы вернуться к западной вышке?

Мэрдок вытер рассеченный лоб и поднял ладонь, его жест повторил Оли, за ним Рут и Тара. Поколебавшись, кивнула учителю герцогиня, Мерьем подняла сразу обе руки. Подумав, вскинул ладонь Отес. И я. Возвращаться на одном дирижабле с рыцарями – это именно то, чего я хотела. Убраться из Запретного города как можно скорее и еще раз увидеть Криса.

– Отлично, значит, возвращаемся к западной вышке. – Учитель оглядел пустынную улицу. – Упражнения для подавления стихии все помнят?

Не знаю, как остальные, а я кивнула.

– Если вдруг станет совсем невмоготу, если захочется придушить меня или сокурсника, сразу начинайте повторять. И еще… – Он снова посмотрел всю нашу группу в целом и каждого в отдельности и попросил: – Посмотрите на небо.

Мы послушно посмотрели. Я ничего крамольного, кроме висящего над горами солнца да низкой пелены свинцовых облаков, не увидела. А ведь где-то там Академикум – наш Летающий Остров.

– До заката еще несколько часов, – улыбнулся магистр. – А до вышки идти час. Мы успеем.

– Ваши бы слова, да богиням в уши, – пожелал Коррин.

– Напоминаю, к западной вышке помимо нашего судна пришвартованы еще два грузовых. Мы улетим, даже если мне придется взять в плен всю команду. А сейчас предлагаю не тратить время попусту. Оли, вы со мной, Илу и Мэрдок, вы замыкаете. Не мешкаем, не отвлекаемся на местных и на вопросы. Если таковые возникнут, зададите по пути в Академикум. Все ясно? Тогда двигаемся.

Обратный путь был совсем иным. Никаких разговоров, никаких шепотков и остановок. Мы почти бежали, не отводя глаз от дороги. Вода, продолжая журчать, скрылась под мостовой. Пустынные улицы, идущие вдоль речных каналов, снова сменились оживленными кварталами. Женщина запоздало снимала успевшее намокнуть от дождя белье, другая громко ругалась из открытого окна. Мужчина чинил крыльцо, девочка ревела, прижимая к себе тряпичную куклу…

Нас снова окружала жизнь, какой бы странной она ни была.

Молодой человек, еще не преодолевший подростковой неуклюжести, подбежал к Мэри и протянул поникший цветок, который наверняка долго мял в руках. Девушка отшатнулась от него, как от больного коростой. Парень растерянно заморгал, на лице появились удивление и обида. С ним поравнялась Гэли. Подруга грустно улыбнулась пареньку и подняла цветок с земли. Мерьем испуганно охнула. Мальчишка заулыбался и, сдернув с головы кепку, помахал вслед.

– Ты не в себе, Миэр? – спросила герцогиня.

Эти слова стали единственными, произнесенными вслух. Гэли не ответила, она продолжала идти вперед, держа в руках цветок мальчишки.