Экзамен первокурсницы Сокол Аня

Если бы я не была столь напугана, если бы мысли не скакали, как кролики, то, наверное, ужаснулась бы тому, что мы сделали.

Бежавшие первыми железные звери… Они… Они… На них будто упало что-то невидимое и очень тяжелое. Что-то, похожее на потолочную балку бального зала в Кленовом саду. Упало и расплющило сразу несколько десятков тварей, смяв головы, лапы, хвосты, хребты, жала. Какая-то железка даже успела закричать, заскрежетать… Совсем как живая.

Милорд Виттерн как-то сказал, что первокурсники не способны придумать ничего опасного. А что, если нам и не надо? Что, если так и устроена магия? Как вода, простая и безобидная в ручье, но убийственно-грозная в Зимнем море. Как удар молотком и удар кувалдой – такие одинаковые действия и такие разные последствия.

Те звери, что не попали под магию, врезались в упавших, но за ними бежали новые. Настоящая стая. Стая на охоте. Они скоро переберутся через железные тела.

– Давай, Астер, – хрипло сказала герцогиня. – Уходим, еще на одну волну меня не хватит.

Я согласно кивнула, обернулась – рыцари уже сворачивали на очередную улицу. Правильно, по прямой нас догонят быстрее. Мы с Дженнет бросились следом и теперь отставали всего на несколько шагов.

На этой улице мы не были. Не видели, как камень мостовой сменился мрамором. На поверхность снова вышла вода и плескалась о каменные стены каналов. Посреди круглой площади стояла каменная женщина, вернее, скульптура с телом девушки и головой какого-то зверя. Кошки или собаки? А может, рыси или лисицы? Сейчас уже не поймешь. Верхняя часть морды отсутствовала. Вода с тихим журчанием падала из ладони женщины в каменную чашу небольшого бассейна, брызги разлетались в стороны, играя цветными бликами на гладкой поверхности.

Я подняла голову к небу, дождь закончился. Солнце, так похожее на тусклую монетку и едва виднеющееся сквозь пелену облаков, уже сдвинулось к горам, скоро оно коснется далекого темного склона, и на Запретный город опустится ночь. Как там рассказывала жрица? Когда это происходит? Эта странная перемена с людьми?

– Надо же, все еще работает, – едва слышно прошептал осунувшийся Мэрдок. Из носа парня капала кровь, он посмотрел на меня и отрывисто скомандовал: – В воду! Надо перейти воду, она… – Хоторн закашлялся, но я уже поняла, что он хотел сказать.

– Вода! – Я указала на ближайший канал. – Самый лучший магический изолятор, две трети зерен изменений не могут преодолеть потока.

– А ты уверена, что эти железки – заклинания? – Оуэн обернулся.

– Какая разница? – Дженнет толкнула Этьена в спину. – Хоторн дело говорит, воду надо перейти, а если эти, – она передернула плечами, – домашние питомцы сунутся следом, мы вполне можем вскипятить канал. Или заморозить. Астер точно может. Не стойте столбом, дворцов и финтифлюшек не видели? Выберемся – приглашу в резиденцию Альвонов, смотрите хоть до пришествия Дев.

Она еще говорила, а Оуэн уже спрыгнул в воду и стащил Мэрдока. Я наконец увидела круглую площадь целиком, а не из-за мужских спин. Канал с мраморными стенами тянулся вдоль улицы. Каменная женщина оставалась равнодушной к появлению чужаков. Выщербленные стены домов, что стояли в глубине улицы, заросли диким кустарником, сухие ветки потрескивали на ветру. Высокие кованые заборы сменялись воротами для выезда или калитками для прислуги. Флигели привратников чередовались с резиденциями знати.

Я видела перед собой только одну из них. Высокие стены из черного камня, гладкие, словно полированные, поднимались ввысь и терялись в низких облаках, флаги над башнями давно истлели, но над воротами все еще изгибалась приготовившаяся к броску змея. Она, раздув капюшон, смотрела на меня сверкающими глазами из драгоценных камней, и ее золотая чешуя блестела от влаги. Вот они, настоящие золотые кварталы…

И снова чувство, словно я уже здесь была. Кончики пальцев кольнуло знакомое тепло.

– Первое гнездо Астеров, – сказала герцогиня, спрыгивая в канал. – Впечатляет. Твои предки, в отличие от потомков, умели строить.

«Гнездом его назвали позднее, – подумала я. – После смерти Первого Змея, после постройки Кленового сада, ведь, чтобы назвать что-то первым, нужно создать второе».

Этьен скользнул в воду и помог Крису перетащить Мэрдока на противоположную сторону канала. Я спрыгнула последней, рапира чиркнула о мраморную мостовую. Нас снова настиг механический скрежет. Сразу с десяток железных зверей высыпало на круглую площадь с фонтаном. Краткая передышка, которую дал воздушный удар, закончилась.

Вода была ледяной, ткань юбки тут же намокла, стала в два раза тяжелее. Всего несколько шагов, и герцогиня схватилась за бортик противоположного берега канала. Этьен вытащил на мостовую Мэрдока и выбрался сам. С одежды парней стекала вода. Я качнулась и едва не упала, течение почти сбило с ног. Это высокому Крису вода была чуть выше пояса, а мне доходила почти до груди. Дыхание срывалось с губ беловатым облачком. Дженнет выбралась на мостовую, белые волосы девушки потемнели от влаги. Барон обернулся и протянул мне руку…

За спиной что-то заклекотало, как перегревшийся мобиль. Дженнет побледнела. И я поняла, что сейчас произойдет, поняла и сжалась в ожидании удара, но продолжала тянуть руку к стоящему в воде Крису. Надо коснуться его, прежде чем железная лапа перечеркнет спину. Вдох, за ним еще один, наверняка последний…

Наши ладони соприкоснулись. Ледяная вода и тепло кожи. Девы, я схожу с ума? Нет, давно сошла. Пальцы Оуэна обхватили мои, и рыцарь дернул меня к себе, в который раз поразив силой. Клекот за спиной стал громче.

На миг я прижалась щекой к мокрой ткани плаща, вдыхая запах воды, металла и пороха. Всего на мгновение…

Можно заморозить воду, можно вскипятить ее, но только не тогда, когда мы в ней стоим.

– Они боятся чирийского железа, – прошептала я.

– Я тоже его боюсь, – хохотнул Крис, пусть шутка и вышла невеселой.

Но я уже выскользнула из его рук и начала разворачиваться к железной твари.

Пусть думает, что хочет, пусть негодует на то, что приходится прятаться за чужой юбкой, или еще на какую-то ерунду, обычно очень значимую для мужчин. Он не может взять в руки мой клинок, никто не может, значит, придется сражаться самой.

Один из железных зверей вырвался вперед, опередив стаю, и, добежав до канала, замер на краю. Камень крошился под его железными лапами. Больше всего тварь походила на взъерошенного петуха, особенно стальным гребнем и состоящей из узких пластин броней, так напоминающей перья. Эти пластины поднялись дыбом на шее и груди железной птицы. Я взмахнула рапирой, словно надеялась отогнать зверя, как самого обычного петуха с птичьего двора. Магистр рассмеялся бы. Железная птица тоже заскрежетала.

А в следующий миг что-то дернуло меня вниз. Кто-то дернул. Каменное дно ушло из-под ног. Я погрузилась с головой, едва не выронив клинок, и целую секунду не понимала, где верх, где низ. А потом уперлась носком сапога в дно, обрела опору и выпрямилась.

Часть перьев на шее птицы отсутствовала. Пластины торчали из бортика канала, они раскололи мраморную плиту. Их, поминая демонов, вытаскивал из предплечья Этьен. У Криса была залита кровью щека, герцогиня лежала на земле, закрыв голову руками. Мэрдок пытался собрать в руку зерна изменений, от которых плиты под ногами загудели, но все же остались на месте. Железный петух снова издал клекот, и оставшиеся на его теле перья стали подниматься. Сейчас разлетятся и они, и как знать, где окажутся. Вернее, в ком. Зверь не собирался прыгать за нами в воду, он желал прикончить нас на расстоянии.

Я сделала шаг, преодолевая сопротивление воды. Почувствовала, что возвращается злость, а вместе с ней и огонь, такой близкий, что казалось, протяни руку – и зачерпнешь целую пригоршню. Течение снова ударило в бок, стараясь сбить меня с ног. Руки все еще дрожали, но я подняла показавшуюся неимоверно тяжелой рапиру.

И тут поверх моей ладони легла чужая. Теплая, знакомая и незнакомая одновременно. Пламя тут же отступило.

– Я не могу коснуться черного металла, но зато могу коснуться вас. Леди Астер… Ивидель, вы заставляете меня нарушить слово, – проговорил Крис, подаваясь вперед. – Снова.

Петух качнулся, уходя от укола рапиры, но барон тут же, выкрутив мне руку, изменил траекторию удара. Я вскрикнула от боли, а заговоренный клинок точным движением вошел в бок петуха и вышел из спины. Барон отпустил меня. Клекот оборвался, перья опали, и тварь повалилась назад, на светлую мостовую. Я едва смогла удержать в ладони клинок, мышцы свело болью. А к каналу подбегали новые железные твари. Кажется, их стало больше… Девы, да откуда же они берутся?

– Вытащи ее! – хрипло крикнул Мэрдок Оуэну.

Крис подхватил меня под руки, поднял в воздух, словно куклу, и посадил на мостовую рядом с Хоторном. Потом ухватился за край и одним рывком выбрался сам.

Железные звери один за другим подбегали к наполненному водой каналу. Останавливались на самом краю, скрежетали, мотали башками, толкались, огрызались, но…

– Давайте же, – подначила их Дженнет. Девушка сидела и сжимала руки, готовясь отпустить зерна изменений, как только преследователи окажутся в воде.

…Но они не торопились, оставались на той стороне, словно нс разделяла не вода, а невидимая стена.

Одна железка, торопясь успеть к главному месту действий, врезалась во впереди стоящую, та в следующую. И тварь из первого ряда, что так напоминала барана, которому вдруг наскучило жевать траву и он решил отрастить клыки, проехалась металлическими копытами по камню и свалилась в канал, издав громкое «плюх».

Мы с Дженнет вскочили, готовясь ударить, как только зверь покажется над водой.

И он показался. Спустя одну бесконечную минуту.

Мэрдок закрыл глаза и что-то пробормотал, Дженнет разжала руку, отпуская силу. А я стояла и смотрела, как быстрое течение проносит мимо нас самого обычного барана, которому не повезло свалиться в реку. Он жалобно блеял и бестолково перебирал ногами. Никакой железной брони, заточенных клыков и шипованных копыт.

– В Запретном городе нет животных? – задумчиво спросил Этьен, провожая взглядом зверя.

– Может, поэтому и нет? – Крис вскочил на ноги и закинул руку Мэрдока себе на плечо. – Хочешь, сплавай следом, спроси…

Билет 3

Вассальная клятва, ее виды и последствия

О мостовую ударилось очередное железное перо. Метрах в пяти ниже по течению вытягивал шею еще один железный петух, острые пластины брони поднимались одна за другой.

– Надо найти укрытие, – сказал Крис, разворачиваясь к домам за ажурными решетками.

– Надо убираться из города, пока не стемнело, – ответила герцогиня.

– Согласен, – не стал спорить барон. – Но мы не можем бегать бесконечно. Нужно перевязать раны и решить, куда именно убираться. – Еще одно железное перо прошло правее, другое приземлилось в лужу. – Предлагаю обсудить это подальше от взбесившейся живности.

– На той стороне они могут бесноваться сколько им угодно, – махнул рукой Этьен, но все же направился к ближайшим кованым воротам. Воротам, с которых на нас скалилась змея.

Я снова ощутила близость огня, хотя здесь давно никто не жил. Пламя Астеров все еще теплилось здесь. Оно спало за коваными воротами, но было готово в любой момент проснуться.

Звери продолжали прибывать. Но преодолевать канал пока не торопились.

– Надеюсь, мост далеко. – Герцогиня задумчиво оглядела улицу.

– Умеешь ты обнадежить, магесса, – снисходительно бросил через плечо Этьен, поднимая руку к железным прутьям выезда.

Все повторялось. Я уже смотрела на него так, когда он собирался прикоснуться к железу. И тогда мне это понравилось. Понравится и сейчас и, возможно, раз и навсегда отучит его пренебрежительно отзываться о магах. Возможно…

Еще одно перо высекло искру из мостовой и привело меня в чувство. Девы, что я делаю? Мы что, на балу? Этьен что, отдавил мне ногу или наговорил скабрезностей? Мы в Запретном городе.

– Стой! – закричала я за миг до того, как южанин взялся за решетку.

Он обернулся, на лице – раздражение и вопрос: «Что еще?»

Я остановилась рядом с поддерживающим Мэрдока Крисом и отломила с ближайшего куста черную ветку. За спиной зарычал один из зверей, заставив меня вздрогнуть. В лицо дохнуло огнем. Так бывает, когда садишься близко к очагу. Было странно, что другие этого не ощутили и не отшатнулись.

Не оставив себе времени на раздумья, я швырнула ветку на ограду. Дерево соприкоснулось с металлом ворот, тот мгновенно раскалился.

– Твари Разлома!.. – Этьен отступил. – Чуть не попался! Снова! – Он сжал и разжал пальцы, на которых давно не осталось следов ожога. – И каждый раз, когда эта девка рядом!..

– Не забывайтесь, сквайр, – одернула его Дженнет. – Змеиный род не прощает оскорблений. – Она внимательно осмотрела ограду. – А еще говорят, что золотые кварталы не опасны. Местные не так глупы, как кажется на первый взгляд. Интересно, что бы нас ожидало у Жемчужины Альвонов?

– Нас обсыпало бы жемчужной пылью или припорошило алмазной, – неожиданно для всех ответил Мэрдок и закашлялся. На одежду полетели капли крови.

Плохо, очень плохо. Видимо, та тварь сломала ему ребра.

Я встала к воротам почти вплотную, подняла руку…

– Девка спяти… – начал Этьен, но герцогиня остановила его взмахом руки. Она знала о магии куда больше него.

Я коснулась металла и вновь осознала, что за чувство овладело мной с той самой минуты, когда мы выбрались из канала. Нет, даже еще раньше, когда я смотрела с холма на золотые кварталы. Это было узнавание. Не только я узнала огонь Астеров, дом узнал меня, хотя я никогда не была здесь прежде. Я узнала черные стены, высокие деревья и даже кованый рисунок, что вился по верху ограды.

Этьен с шумом втянул воздух, я обхватила пальцами прутья и, закрыв глаза, прикоснулась лбом к теплому металлу, позволяя согреть себя. Я дома. Огонь Астеров никогда не обжигает Астеров.

Я посмотрела на руки – пальцы на правой руке покраснели и опухли. Наверняка растяжение… надеюсь, что растяжение, а не что-то похуже.

– Вы хотели найти укрытие? – спросила, толкнув створку, и та без скрипа открылась. – Тогда прошу.

– Но… – начал Этьен.

– У тебя есть идея получше? – поинтересовался Крис, первым миновал ворота и помог идти Мэрдоку.

Идей не было. Лихорадка погони схлынула, оставив после себя растерянность. Мои спутники осторожно миновали калитку. Я отпустила прутья и шагнула следом за ними на землю предков.

Сад давно зарос, тропинки засыпало листьями и прочим мусором, некоторые булыжники были выломаны из вымощенной дороги, сквозь прорехи выросли кусты и даже маленькие деревца. Чувство узнавания усилилось.

Оуэн прислонил раненого Хоторна к стене дома привратника и дернул ручку дощатой двери. Та оказалась заперта, хотя два окна на фасаде давно лишились стекол.

– Леди Астер, – позвал Крис, – вы не против, если я нанесу ущерб вашему имуществу?

– Чувствуйте себя как дома, барон, – ответила ему, разглядывая далекие окна черного дома. Там никого не могло быть, никто не мог смотреть оттуда, но все же казалось, что смотрел.

Крис отступил на шаг и ударил по двери ногой, потом еще раз. От третьего удара дерево затрещало и надломилось. К барону подошел Этьен, они вместе расчистили проход и затащили Мэрдока внутрь. Герцогиня, сморщив нос, последовала за ними. Я вошла последней.

Пахло сыростью и плесенью, в кучах трухи и перекосившихся от времени и влажности, обросших мхом предметах едва угадывалась мебель. Стул, покрытый черными пятнами, кушетка, больше похожая на дохлую раздувшуюся рыбу. Дыра в кровле, в которую задувал ветер и еще недавно лил дождь. Разбитые окна, россыпь стекол и черепица на полу. Краска на стенах облупилась, но на одной из них каким-то чудом сохранилась картина. Рама рассохлась, позолота осыпалась, дерево источили жучки, холст сначала выцвел, а потом потемнел от влаги, набряк, сморщился, потом снова высох и снова набряк… Зиму сменило лето, тепло обернулось лютыми морозами, и так год за годом. Никто не узнает, что было нарисовано на картине.

Не господский дом, всего лишь домик привратника.

Рыцари опустили Хоторна на раздувшуюся кушетку. Этьен развязал плащ и бросил на пол у окна. Рукав южанина был залит кровью. Рыцарь потянулся к целительскому мешочку, что висел на поясе.

Крис развязал свой, высыпал на ладонь пригоршню листьев Коха, плеснул на них живой воды из пузырька и размял пальцами.

– Будет больно, – предупредил барон Мэрдока. – Постарайся не орать.

И, не дожидаясь ответа, приложил массу к ране на ноге. Хоторн дернулся, ударился головой о грязную стену, здоровая нога согнулась и разогнулась. Но парень не закричал.

– Этьен, мне нужна твоя аптечка… э-э-э… целительский набор, – исправился Крис.

– Идите в Разлом, барон, – ответил южанин, вытаскивая из капюшона шнурок. – Он мне самому нужен. Если маги гуляют налегке, это их проблемы…

Я потянулась к поясу, открепила непромокаемый мешочек и протянула Оэну, заслужив два взгляда – один, одобрительный, Криса и второй, полный благодарности, Мэрдока.

– Нас обычно не режут на лоскутки, – ответила вставшая напротив окна герцогиня. Как я заметила, у нее на поясе висели только ингредиенты. И оружие. Как и у Мэрдока. – Особенно на прогулках. – Она выделила голосом последнее слово.

– Слабое утешение, – хмыкнул южанин, а я впервые была готова с ним согласиться.

– Когда выберемся, – сказала Дженнет, постукивая пальцами по подоконнику, – кое-то ответит за эту прогулку. Это меня точно утешит.

Крис протянул Хоторну маленькую травяную пластинку, похожую на печенье, что подают в салоне у матушки к чаю. Как говорит отец, без лупы и на столе не найдешь. Кровоостанавливающий сбор, вспомнила я, увидев, как сокурсник положил лекарство под язык и без сил облокотился о стену.

Я села на что-то, отдаленно напоминающее стул, и тут же вскочила, когда одна из ножек практически рассыпалась.

– Давайте быстрее. – Герцогиня обернулась как раз в тот момент, когда Этьен попытался перетянуть руку чуть выше раны шнуром. – Нам еще надо успеть убраться из города.

– Куда? – спросил ее Крис.

Мэрдок закрыл глаза, на лбу выступила испарина, но дыхание выровнялось.

– В горы. – Девушка дернула плечом. – Неужели вам надо объяснять очевидное, барон?

– Пока мы не придумаем, как избавиться от этого эскорта, – он указал на окно, за которым все еще рычали звери, – остается только отступать вглубь золотых кварталов, все ближе и ближе к центру города.

– То есть загонять себя дальше и дальше в ловушку? – Дженнет яростно развернулась к Оуэну.

– Прекратите, – попросила я, баюкая поврежденную кисть руки. – Крики ничего не решат.

Дженнет поджала губы, отошла к южанину, молча взяла у него шнурок и туго перетянула руку. Этьен подал ей склянку с живой водой.

Крис выдвинул на середину комнаты стул, на этот раз кованый и потому целый, но с давно сгнившей и осыпавшейся обивкой. Покрытые ржавчиной ножки неприятно заскрежетали по полу. Рыцарь проверил его на прочность и, тронув меня за плечи, заставил сесть.

– Что с рукой? – отрывисто спросил барон, взял мое запястье и внимательно осмотрел. Кисть уже успела опухнуть. – Мне снова нужно извиняться перед вами, графиня?

– Нет, – сказала я и закусила губу от боли, когда чужие пальцы стали разминать мышцы, потом ответила еще раз: – Да.

Оуэн достал из целительского набора склянку, наполненную чем-то темным и маслянистым. Вытащил пробку. Запахло горелым.

– «Кровь земли», – сказал Крис, капая темную жидкость мне на запястье.

Об этой жидкости рассказывали много всего, по большей части выдумки. Но я знала, что из нее делали как топливо для мобилей, так и эссенцию для сведения веснушек, а еще…

– Так «да» или «нет»? – спросил рыцарь, втирая лекарство в кожу.

Я замотала головой, стараясь отогнать навернувшиеся от боли слезы.

Дженнет капала живую воду в рану южанина, тот шипел сквозь зубы.

– Нет, вы не должны предо мной извиняться, – тихо ответила я. – Но мне хочется услышать ваши извинения.

Получилось крайне бестолково, но рыцарь понял, отпустил мою руку и серьезно произнес:

– Прошу простить меня, леди Астер. Так?

Я едва не рассмеялась. Смех сквозь слезы больше походил бы на истерику.

– Так-то лучше, – заметив мою жалкую улыбку, сказал Крис, а потом поинтересовался: – Вы на самом деле могли спалить весь город к чертям собачьим?

Дженнет двумя пальцами, словно пыльную тряпку, взяла поданный Этьеном бинт, но явно понятия не имела, что с ним делать.

Я нехотя кивнула. Признаваться в том, что едва не утратила контроль над даром, не очень приятно. Но, вместо того чтобы ужаснуться, Оуэн вдруг улыбнулся.

– Напомните мне, что вас нельзя доводить до такого состояния, – сказал барон и повторил: – К чертям собачьим… Где вы нахватались таких выражений, графиня?

Я снова едва не рассмеялась и едва не расплакалась, хотя рука уже начала неметь. Этот рыцарь обладал интересной способностью выводить меня из себя и одновременно заставлять радоваться этому, пробуждая странные и совершенно новые ощущения. Я находилась в Запретном городе, была до ужаса напугана, но, сидя напротив Криса, не могла представить себя ни в каком другом месте. И не хотела.

Я подняла взгляд, заметила запекшуюся на щеке Оуэна кровь и воскликнула:

– Вы ранены? – Протянула здоровую руку к щеке. – Нужно…

Но он перехватил мою ладонь, не позволив до себя дотронуться. Совсем как тогда в библиотеке. Но тогда я хотела дать ему пощечину, а сейчас…

– Не стоит, – совсем другим голосом проговорил Крис, возвращая мне целительский набор. Веселье ушло из его глаз, сменилось привычным холодом. На меня снова смотрел тот, кого называли «жестоким бароном». И это причиняло куда большую боль, чем все раны на свете.

– Итак, у кого есть идеи? – Рыцарь поднялся.

– Нужно обойти этот зверинец, – сказала Дженнет, побарабанив пальцами по грязному выщербленному подоконнику.

– Только не по дороге. Переберемся в соседнюю резиденцию, а потом в следующую. – предложил Этьен. – Обойдем по широкой дуге и окажемся у них в тылу.

– Можно попробовать, – кивнул Крис. – Ждите здесь, – бросил парень, направляясь к выходу.

– А ты…

– Куда… – сказали мы с Дженнет одновременно. Мэрдок попытался выпрямиться, не преуспел и снова облокотился о стену.

– Проверить, насколько глупа ваша идея.

– Мы можем пойти все вместе, – предложил Этьен, поднимая с земли плащ.

– И вместе будем таскать раненого от столба к столбу? – Крис остановился, проверил, как выходит меч из ножен, открепил разряженный метатель от пояса и отдал южанину. – Лучше не теряй времени, перезаряди.

– Я не твой оруженосец. – Этьен не прикоснулся к оружию.

– Тебе до Жоэла еще расти и расти. – Оуэн убрал оружие за пояс. – Свои перезаряди. Если не вернусь через полчаса, – синие глаза задержались на мне, – считайте, что я… – Он нахмурился и, не договорив, вышел из привратницкой.

Звери на той стороне канала заскрежетали, приветствуя добычу.

– Кто? – не поняла герцогиня. – Считать, что он кто?

– Недоумок, – ответил Этьен, вытащил из-за пояса мешочек с порохом и бросил на подоконник.

Дженнет отошла от окна и со злостью пнула кучу тряпья в углу.

– Из-за которого мы здесь сдохнем, – оптимистично предрек южанин и стал перезаряжать метатель.

– Вряд ли, – ответила я и устало облокотилась на металлическую спинку стула. – Скорее вольемся в ряды местной аристократии и будем глазеть на приезжающих в Запретный город и шарахающихся от собственной тени посетителей.

Я обхватила плечи руками. Холодная одежда липла к телу, руку дергало от боли. Хотелось оказаться подальше отсюда, желательно там, где наливают теплый киниловый отвар, трещит живой огонь и никто не бросается на спину.

– Все плохо, да? – Герцогиня прислонилась к грязной стене.

– Да, – вместо меня ответил Хоторн.

Дженнет, словно лишившись сил, опустилась прямо на грязный пол. К мокрой ткани юбки прилип мусор и кусочки штукатурки.

– Девы, – пробормотала она. – Почему мы?

– А почему нет? – прохрипел Мэрдок. – Каждый год в Запретном городе пропадает до двух десятков человек. В этот раз судьба кинула кости, и жребий выпал нам.

Парень закрыл глаза, продолжая что-то бормотать, но теперь уже неразборчиво.

– У меня было столько планов, – ни к кому не обращаясь, сказала Дженнет.

– Каких? Сделать блестящую партию? – не удержалась я от шпильки.

– Хотя бы, – огрызнулась герцогиня. – Можно подумать, ты мечтаешь остаться старой девой.

Я не стала отвечать, только почувствовала, как начинают стучать от холода зубы. Напротив окна на полу валялась груда трухи, наверняка раньше бывшая столом. Или стулом. Зерна изменений, казалось, только и ждали, когда мой взгляд остановится на чем-то подходящем… Почти неосознанно я шевельнула пальцами. Легкие, как лепестки цветка, всполохи огня затанцевали по остаткам мебели. К потолку потянулась тонкая струйка дыма.

Я поднесла пальцы к пламени, пытаясь согреться. За окном все еще раздавалось железное лязганье. Надеюсь, твари там проводят парад, а не форсируют канал.

– Это не убежище, а один смех, – пробормотал Этьен, вглядываясь в окно. – Надо было дойти до того черного дома.

– Не сгорим? – спросила герцогиня, глядя, как огонь быстро перемещается на ножку сломанного стула. Дым скопился под потолком.

– Нет. – Я снова шевельнула пальцами здоровой руки, и пламя, вытянувшись вверх, качнулось из стороны в сторону, словно ярмарочная змея под звуки флейты. – Нет, пока я рядом.

– Так и хочется сказать тебе гадость. – Дженнет протянула ладони к маленькому костру. Дым еще минуту закручивался среди почерневших потолочных балок, а потом стал исчезать сквозь дыру в кровле.

– Не объяснишь почему?

Этьен посмотрел на нас исподлобья, убрал метатели за пояс, обнажил меч и, как несколькими минутами ранее Крис, вышел из привратницкой. Правда, далеко не ушел, остановился за порогом. Звери снова оживились.

– Посмотри на себя! – Сокурсница окинула меня презрительным взглядом. Она сидела на полу в грязи и все-таки продолжала смотреть свысока. Как это у нее получалось, ума не приложу. – Мокрая, грязная, а держишься так, словно ты не в Запретном городе, а на балу. Холодная и отстраненная, среди надоедливых поклонников.

Я отвернулась к огню, не зная, что тут можно ответить.

– Вот опять эта сдержанность, которая так редко тебя покидает. Каждый такой срыв для меня – праздник, как в том учебном бою…

– Хочешь услышать нечто странное? – Огонь танцевал на сломанной мебели, и в помещении стало гораздо теплее. – Я думаю о тебе то же самое. Ты для меня слишком герцогиня.

– Неужели? – Девушка натянуто рассмеялась, и я поняла, что она не поверила.

– Что смешного?

Дженнет резко оборвала смех.

– Ничего. Просто вспомнила, что ты дружишь с Миэр. – Она отбросила назад мокрые волосы. – С купчихой!

– Ты говоришь так, словно быть купцом – это то же, что болеть болотной лихорадкой.

– Купчиха с сомнительной репутацией. Ты знаешь, что ее маменька лет десять назад сбежала то ли с управляющим, то ли с охранником, а может, и вовсе с лакеем?

Герцогиня внимательно посмотрела на меня, ища малейшие признаки удивления или смущения. Но я ее разочаровала, всего лишь пожала плечами.

Никогда не спрашивала подругу о матери, как раз потому, что сама Гэли избегала этой темы. Даже их домоправительница ни разу не упомянула имени бывшей хозяйки. Мне же было достаточно раз увидеть лицо подруги, когда кто-то хвастался гостинцами от матушки или новым платьем. Лицо, на котором сменяли друг друга зависть и тоска. Не думала, что за ее молчанием скрывалась тайна, полагала, что за ним скрывается боль. Девы, я была почти уверена, что миссис Миэр мертва. Поэтому и не лезла с расспросами. Леди надлежит быть тактичной.

Я не спросила ее о матери, она не спросила меня о женихе. Зачастую друзья не нуждаются в ответах.

– Ты не знала, – констатировала Дженнет. – Но даже сейчас тебе все равно. Ты бы, и зная, продолжала с ней общаться, и чужое неодобрение отскочило бы от тебя, как семена изменений от посвященного рыцаря. Ты уверена, что так и должно быть. И остальные волей-неволей начинают думать так же. Вот за это я тебя и не люблю. За эту холодную уверенность.

– Тебе не нравится Гэли? – спросила я.

– Странно, что она нравится тебе.

– Если ты хочешь что-то сказать, говори. – Я повернулась к сокурснице.

– Просто…

Этьен заглянул в комнату. Посмотрел на сидящего с закрытыми глазами Мэрдока, на замолчавшую Дженнет, на меня, скривился и снова вышел на улицу.

Герцогиня молчала целую минуту, и я уже подумала, что продолжения не будет. В неправильном месте и в неправильное время мы начали этот разговор. Но, думаю, в другом месте у нас и не получилось бы.

– Я знаю, что ты не сжигала корпус магистра Маннока, – неожиданно произнесла девушка.

Пламя качнулось.

– Откуда? – Я снова повернулась к герцогине. – Если даже я этого не знаю? Я была последней, кто уходил из лаборатории после занятий, – это первое. Второе – в тот день я была единственной, кто работал с сухим огнем. Третье – я не обработала столешницу нейтрализующим раствором.

– Не спорю. – Она скупо улыбнулась и разом стала прежней леди Альвон Трид. – Но вот незадача, в тот день, возвращаясь часом позже из библиотеки, я видела, как лабораторию покинул совсем другой человек.

– И при чем здесь Гэли? Или она тоже его видела, но почему-то промолчала?

– Не надо. – Герцогиня покачала головой. – Ты ведь уже догадалась. Твоя подружка выскочила из корпуса сама не своя, растрепанная, в слезах, даже меня не заметила.

– Это ничего не меняет. – Я отвернулась. – С огнем работала я, а не она. Гэли могла просто не обратить внимания на…

– На начинающийся пожар? – скептически переспросила герцогиня. – Занялось через четверть часа, она должна была быть слепой, чтобы не заметить, как вспыхнул стол.

Пламя выросло и лизнуло потолок привратницкой, выдав мое волнение.

– Она могла не видеть огонь, только если его еще не было. Только если корпус сгорел не из-за твоей безалаберности.

– Если бы это было так, – привела я последний аргумент, – ты бы давно рассказала об этом, хотя бы потому, что это бросило бы тень на Гэли. И на меня.

– Шутишь? – Дженнет встала и отряхнула юбку. – И сбросить такой козырь? Видела бы ты, как перекосило купчиху, когда я всего лишь намекнула, что ее могли видеть в тот день. Думаю, она с кем-то встречалась. Жаль, что я не знаю с кем.

– И этот кто-то тоже молчит? – Я покачала головой. – Ты не можешь ничего доказать. В итоге все сведется к тому, что ее слова будут против твоих.

– Думаешь, вру? – почти весело переспросила герцогиня.

– Нет, – немного подумав, ответила я. – Ложь – это слишком грубо.

Дженнет не врала. Откровенная ложь – это скорее нонсенс, а вот исковеркать правду и вывернуть происходящее наизнанку – вполне допустимо даже для аристократов. Вернее, это для них настолько привычно, что они и не замечают, когда такая однобокая правда срывается с губ. Как говорила гувернантка мисс Омули, мы должны уметь вовремя закрыть глаза, вовремя отвернуться и не заметить, как у графини Лорье оборвалась оборка на платье. Не заметить, как маркиз Туварин, налакавшись вина, свалился на пол, содрав со стены портьеру и укрывшись ею с головой. Он всего лишь споткнулся. Пусть лучше останется в наших глазах неуклюжим, но не пропойцей, хотя все знают, что он не поднимается с постели без глотка виски.

– Зачем тебе это все? – Я подняла голову, рассматривая стоящую рядом Дженнет. – Шантажировать?

– О Девы, – вздохнула сокурсница с таким видом, словно я сказала совершеннейшую глупость. – Шантаж – это так вульгарно. Что есть у этой лисы Миэр, чего я не могу купить?

«Я, – промелькнул в голове ответ. – У нее была моя дружба».

Была? Или все еще есть?

– Мне достаточно того, что она вертится, как устрица на сковородке.

– Тогда зачем ты рассказала мне? – Я опустила голову. – Почему скинула козырь?

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Весна, любовь, подарки… Для своих читателей издательство «Эксмо» подготовило замечательный презент! ...
Шесть лет разделило их – Генерала Георгия, нового Смотрящего и Лику, однажды совершившую оплошность…...
В танце фламенко слились страсть и нежность, ликование и протест, радость свободы и горечь изгнания;...
Впервые на русском – уникальный продукт коллективного творчества: книга, написанная современным клас...
Практический курс Евгения Жигилия, известного бизнес-тренера по успешному общению, который позволит ...
Снежинки не могут быть отверженными? Триинэ тоже так думала. Но жизнь сложилась так, что ей пришлось...