Первое дело таксы Шойнеманн Фрауке
– Так это совсем просто: вместо того чтобы рычать на бедного кролика, будь с ним ласковой.
– Ласковой с кроликом?! – вскричали хором Роня и Луна.
– Вот именно. Не лай на него, не рычи и уж тем более не кусай, а попробуй его вылизать. Так, как мама-собака вылизывает щенков. А когда будешь спать в своём лежаке, оставляй чуточку места для этого Харви. Может, он будет спать у тебя.
Роня скептически посмотрела на меня:
– Спать у меня? Ну, не знаю. И вообще, хочу ли я этого? К тому же Харви ужасно меня боится. Когда я захожу в комнату, где стоит его клетка, он прячется в свой деревянный домик и носа оттуда не показывает. Если я предложу ему место рядом со мной в лежаке, он подумает, что я сошла с ума. Или у него случится инфаркт. Но он точно не захочет вот так взять и приласкаться ко мне.
Я вздохнул:
– Ну, хорошо. Значит, тебе нужно сначала завоевать его доверие.
Луна засмеялась:
– Роня должна завоевать доверие кролика?! Скажи-ка, малыш, у тебя всё в порядке с головой? Роня серьёзная овчарка, а не какая-то там мелочь.
– Но она любит маленьких, – возразил я лабрадорше. – Я чувствую, что в ней много любви. Именно к маленьким и слабым. Правда, Роня?
Луна возмущённо засопела, но Роня медлила с ответом.
– Ну, признайся, – подбодрил я её. – Этого не нужно стыдиться. Большое сердце – очень ценное качество, а я уже заметил, что у тебя оно большое. Короче, пересиль себя и поговори с Харви. И лучше всего сразу, как только вернёшься домой.
Луна тряхнула головой:
– Что за ерунда! Честное слово, не слушай этого ребёнка!
Роня неуверенно глядела то на неё, то на меня. Ну, раз она мечтает о щенках, пора выложить мой абсолютный козырь!
– Кто знает, Роня, – вкрадчиво сказал я, – если у тебя всё получится с Харви и вы заживёте большой и дружной семьёй – может, твой хозяин и передумает насчёт щенков. Если он увидит, какой заботливой матерью ты можешь быть, он позволит тебе родить щенков.
Ого! Прямо в точку! Удача! Я видел это по глазам Рони – мой козырной туз сделал своё дело!
– Наверное, стоит попытаться, – согласилась она. – И вообще-то я не против кроликов – просто я в последнее время нервничала и грустила. Но ты прав – и я попытаюсь не упустить свой шанс. Вот вернусь домой и попробую помириться с Харви, попрошу у него прощения.
Ну вот, а вы говорите! Мне понадобилось пять минут, чтобы решить эту проблему, которую кошки считали такой серьёзной. Как там сказал Сникерс – «особенно трудное дело»? Теперь мне осталось лишь рассказать ему о моём успехе, и тогда мне больше ничего не будет мешать. Кошки примут меня в ККСД. Гафф!
– Эй, подожди меня! – Я мчался за Сникерсом – он явно опять отправился на ночную встречу. Без меня, потому что днём уже несколько раз избегал встреч со мной. Но если он думает, что от меня можно так легко отделаться, то он ошибается!
– Остановись же! – пролаял я вслед ему, пытаясь не отставать. Но дурацкий кот бежал дальше. Тогда я помчался во всю прыть, обогнал его и преградил ему путь: – Стоп! Мы ведь с тобой договорились!
– Катись отсюда, малявка!
– И не подумаю! Ты ведь обещал мне! ККСД, помнишь?
Сникерс злобно посмотрел на меня:
– Договорились?! Ничего подобного. Я лишь обещал, что поговорю с остальными. Я поговорил. Но, как я и думал, они не хотят. Ни за что не хотят. Никто не хочет, чтобы у нас была собака. Ясно тебе?
– Ах так?! И когда это ты успел у них спросить? – возразил я. – Вы что, разве опять встречались?
Молчание. Конечно, я и не сомневался, что он никого не спрашивал.
– Кот, ты же обещал мне! – воскликнул я.
– Обещал, обещал! – передразнил он меня. – Ну и что? Я уверен, что ни одна кошка, если она в своём уме, не станет связываться со щенком. Так что отстань от меня!
Но я так быстро не сдаюсь. Тем более что у меня припасена настоящая сенсация, которая наверняка всё изменит.
– Сникерс, я справился с вашим особенно трудным делом.
Та-та-та-тааа! Барабанная дробь, туш!
– Ну!
Старый кот больше ничего не сказал. Только «Ну!». Или «Тьфу!»? В любом случае это не тот ответ, который я надеялся услышать.
– Ты хоть понял, какую сенсационную новость я только что сообщил? Я. Справился. С вашим. Особенно. Трудным. Делом! С кроликом Неле, помнишь? Я успешно разрешил проблему. Роня, овчарка, помирится с кроликом Харви. Всё будет хорошо. Благодаря мне! Вот видишь – я именно тот, кто вам нужен!
Сникерс наклонил голову набок и смерил меня мрачным взглядом:
– Не хвастайся, такса! Эта проблема была не такой уж и серьёзной. Я так сказал, чтобы мотивировать свою команду. Любой из нас решил бы её за пару минут. Конечно, я благодарю тебя за поддержку, но в будущем мы обойдёмся без тебя. А теперь убирайся!
НИЧЕГО СЕБЕ! Вот это номер! У меня не укладывалось в голове – мой успех не произвёл на Сникерса ни малейшего впечатления. Ну и тупица!
– Но я… – начал я, чтобы всё-таки его убедить, но он уже смылся. А я как дурак остался сидеть в саду. Эх! Ну почему он не хочет видеть меня в своей команде?! И что мне теперь делать? Поджать хвост и сдаться? Я немного подумал. Нет! Ни за что!
Вскоре после этого я снова протискивался через трубу. Раз Сникерс не хочет спрашивать про меня других кошек, тогда я сделаю это сам! В конце трубы я глубоко вдохнул, вытянул шею, опёрся передними лапами – и оказался в темноватом помещении, вероятно гараже.
МЯУ-МЯУ! При виде меня в толпе кошек начался ропот:
– Кто это?
– Собака!
– Что ей тут надо?!
– Тише! – успокоил Сникерс кошек громким шипением. – Не волнуйтесь. Это… э-э… Пауль, мой сосед. Он оказал нам любезность и решил проблему с маленькой Неле. За это мы можем его поблагодарить! Итак, Пауль, ты молодец. А теперь до свидания! – и он показал лапой на трубу.
Но я и не думал в неё лезть. Вместо этого я обратился к кошкам:
– Я знаю, что вы Кошачья команда по спасению детей. И я восхищаюсь вами. Более того, я тоже хочу стать членом вашей команды. Сегодня я доказал, что могу быть вам полезным, и поэтому прошу вас: примите меня в ККСД!
Тишина. А потом раздался оглушительный хохот! Кошки так хохотали, что чуть не падали на пол. Они всё время показывали на меня лапой и снова прыскали со смеху.
Должен признаться, это было ужасно, ужасно унизительно.
Наконец, когда все более-менее успокоились, Сникерс ещё раз взял слово:
– Ты мне не поверил, малыш, но теперь видишь сам: никто из кошек не хочет принимать собаку в нашу команду. Собака и кошка, честно говоря, по своей природе никогда не ладили!
Я опустил голову и повесил уши. Бороться дальше не было смысла. Кошки просто не хотят меня брать в свою команду. Это нечестно. Тут не помогут никакие убедительные доводы – они просто не хотят, и с этим действительно ничего не поделаешь!
Аууу-аууу! Противные кошки! А Сникерс самый противный из них. Он так самодовольно ухмылялся, что я был готов вцепиться зубами в кончик его косматого хвоста. Но это мне всё равно не поможет. Только принесёт кучу неприятностей с этим косматым упрямцем.
Опечаленный и жутко разочарованный, я повернулся и пошёл к трубе. Вдруг кто-то за моей спиной тихо, но решительно сказал:
– Эй, можно мне высказать своё мнение?
Глава 14
Супер-Минка
Я застыл с поднятой правой лапой! Кто это? И как он относится ко мне, щенку таксы, тут, среди остальных кошек, настроенных скорее враждебно?
Но всё равно у меня появилась надежда!
Гафф-гафф!
Я осторожно оглянулся через плечо – и увидел её. На башне из всевозможных банок и коробок сидела маленькая тигровая кошечка с белой грудкой и симпатичной белой мордочкой, кажется немного старше меня. Башня зловеще качалась, но маленькая кошечка ловко балансировала на ней.
Сникерс повернулся к ней – и меня сразу поразила нежная улыбка, заигравшая в уголках его пасти.
Святая подушечка, я ещё ни разу не видел косматого кота таким ласковым! Когда он заговорил с юной кошечкой, даже его голос звучал непривычно мягко:
– Минка, малышка, конечно скажи. Нам интересно услышать твоё мнение.
Я обвёл взглядом всех кошек и увидел, что они дружно закивали. Так-так, эта Минка, кажется, тут прямо как принцесса. Настоящая суперзвезда или что-то в этом роде.
Я с волнением слушал, что она скажет, хотя ничего хорошего для себя, в общем-то, не ждал.
Минка выпрямилась во весь рост, сохранив при этом равновесие – что меня очень впечатлило, потому что башня из банок и жестянок опасно качнулась.
– Я считаю, что мы должны дать Паулю шанс, – заявила Минка, чем сразу же понравилась мне ещё больше. Смелая кошка, она лучше всех.
– Но Минка, это просто невозможно, – тут же возразил ей Сникерс. – Собаке не место в кошачьей команде.
– Кто это сказал? – спросила Минка и повернула к Сникерсу белую мордочку.
– Я, мы все, да просто каждый… – заявил Сникерс.
Слова попросил толстый чёрный кот с белым пятном на грудке:
– Разве ты не знаешь поговорку? Когда люди постоянно ссорятся, то про них говорят: «Живут как кошка с собакой».
Минка покачала головой:
– Нет, не знаю – и не хочу знать. И вообще, если честно, то я считаю большинство поговорок глупыми! Я не вижу в них смысла.
– Но ведь в них отражается жизненная мудрость и… – начал было возражать чёрный кот, но договорить не успел. Маленькая, но очень уверенная в себе Минка перебила его:
– Раз у вас нет никаких других аргументов, кроме глупых поговорок, тогда я ещё раз предлагаю дать Паулю шанс. Собака в нашей команде – по-моему, это не так плохо. Я думаю, что у Пауля есть и другие возможности, чем у нас, а кроме того, вы совсем недавно говорили всерьёз, что не надо никого прогонять из нашей команды.
– Да-да, конечно, но тогда речь шла о маленьком Томе, которого в детском саду так зло дразнили Оле и Яннис, – напомнил ей Сникерс.
Элегантным прыжком Минка спрыгнула с неустойчивой башни прямо под нос Сникерсу.
– Разве не ты любишь повторять, что все равны и поэтому все одинаково важны?! – спросила она.
Сникерс неловко поёжился:
– Да, но… но… кошки. В общем, я имел в виду кошек.
– Чепуха! – воскликнула Супер-Минка. – Все равны. Я могу только повторить твои слова!
Вот это кошка! Я был глубоко впечатлён её смелостью.
Своей речью, своим заступничеством она не только поразила и восхитила меня, но и заставила остальных призадуматься – а кое-кого и передумать.
– Минка права, Сникерс, – заметила кошка янтарного цвета, сидящая на автомобильной шине.
– Мы действительно должны дать собаке шанс! – согласился и чёрно-белый кот, лежащий на нижней полке покосившегося деревянного стеллажа.
– Может, устроим ему вступительный экзамен? – предложил толстый чёрный кот с белой грудкой.
– Что ты имеешь в виду, Клео? – спросил Сникерс.
Чёрный пригладил лапой свои тонкие усы и объяснил:
– Мы можем, например, поручить ему наш самый трудный случай. Если он с ним справится, если ему удастся что-то изменить – разумеется, к лучшему, – тогда мы ещё раз подумаем и посоветуемся, стоит ли принять его в ККСД.
Тут все кошки разом заговорили. Я пытался понять их настроение, вглядываясь в их мордочки, но по-прежнему видел в них чаще всего неприятие, нерешительность и лишь на некоторых – одобрение.
Гафф – ситуация оставалась критической. Радоваться я не смогу ещё долго. К тому же… гафф… «самый трудный случай»… гафф… звучит, в общем-то, довольно… пугающе.
– Согласен! – через некоторое время воскликнул Сникерс. – Пожалуй, будет лучше всего, если мы проголосуем! Не хочу, чтобы меня потом упрекали, будто я не придерживаюсь своих собственных принципов. – Он с усмешкой взглянул на Минку, и я снова удивился, каким дружелюбным мог выглядеть этот суровый кот.
– Открытым или тайным голосованием? – уточнила чёрно-белая кошечка с лентой на шее, на которой болтался блестящий круглый камешек. Вероятно, она была благородного происхождения и в её жилах текла такая же голубая кровь, как и в моих.
– Открытым! – решил Сникерс, не объясняя причины. Но с ним никто и не спорил. – Итак, приступаем к голосованию. Кто за то, чтобы мы дали Паулю шанс с условием, что он решит нашу самую серьёзную на данный момент проблему, поднимите лапу!
Я затаил дыхание, а моё юное отважное сердце бешено стучало в груди. Так громко, что это наверняка слышали все кошки.
Первой взметнулась в воздух лапа Минки. За ней – лапы янтарной и чёрно-белой кошек и чёрного кота с белым пятном. Остальные медлили.
Проклятая собачья прививка из моего недавнего сна! У меня погасла последняя искра надежды. Абсолютное большинство кошек было против меня. Как бы сердито ни смотрела на них Минка, они стояли на своём: Паулю не место в ККСД, потому что он не кошка.
Мой хвост совсем исчез между задними лапами, уши повисли ещё сильнее, и я уже повернулся, собираясь уйти, но вдруг краем глаза успел заметить, как медленно поднялась ещё одна лапа. И если я не ошибся, она принадлежит Сникерсу!
Тогда я снова мгновенно повернулся к кошкам – и действительно: сам Сникерс, собственной персоной, был за то, чтобы дать мне шанс!
ГАФФ-АФФ-ГАФФ!
И не только он. Он требовательно смотрел на других кошек, и те неохотно тянули кверху лапы – и в итоге все присутствующие кошки проголосовали за меня!
От волнения я сглотнул, потом ещё раз, а потом у меня снова засвербел кончик хвоста и…
– Вот и хорошо, что мы все за то, чтобы дать Паулю шанс, – промяукал Сникерс. – А теперь ему пора узнать, в чём будет состоять его миссия.
Все кошки закивали. Сияя от радости и волнения, я взглянул на Минку и увидел, что она мне подмигнула.
– Я готов! – решительно гавкнул я. – Абсолютно! Ко всему! Что я должен сделать? Я немедленно побегу! Прямо отсюда!
– Пауль, лучше подыши воздухом и успокойся, – заметил Сникерс, и кошки засмеялись – надо мной. Точно надо мной. Но мне было всё равно. Я радовался и был полон решимости доказать всем, что выполню любое задание и они ещё будут счастливы, что взяли меня в свою команду! – Итак, Пауль, – продолжал Сникерс серьёзным голосом. – Недалеко отсюда, на Ганза-штрассе, на самом верху, в пентхаусе, живёт Герберт Гаус. И этот Гаус страшно ненавидит детей. Не так давно город построил для малышей замечательную игровую площадку. Она находится недалеко от дома, в котором живёт этот ужасный человек. Дети были счастливы – ведь их родители добивались этой площадки целую вечность. Но как только на площадку приходит ребёнок, как в него неизвестно откуда, словно из облаков, бьёт струя воды. – Сникерс сделал многозначительную паузу, и мне показалось, что виноват в этом тот самый Гаус.
– Не понимаю, почему родители не могут выследить этого Гауса? – заметил я. Дора и Торстен стопроцентно сделали бы это, я не сомневался.
– Ох, если бы всё было так просто. Но этот Гаус так ловко всё устраивает, что до сих пор никому не удалось определить, откуда летит струя. Но абсолютно случайно Пушель бежала по крышам – и застигла Гауса на месте преступления.
– Вы уже что-то предприняли? – спросил я.
Сникерс кивнул:
– Да, пытались. К сожалению, безуспешно, потому что не только дети должны опасаться этого негодяя – он ещё и люто ненавидит кошек! Недавно Лохмач и Кая еле от него убежали… – Он сделал многозначительную паузу.
– Как это? – спросил я.
Сникерс мрачно взглянул на меня:
– Поверь мне, малыш, лучше тебе не знать подробностей. Я могу лишь сказать: хорошо, что у нас, у кошек, девять жизней!
От волнения у меня перехватило дыхание. Ой-ой! Кажется, эта миссия действительно обещает стать трудной и опасной. Хорошо ли я подумал, берясь за неё?
Глава 15
Утиная охота и рулоны ткани
– Пауль, где ты пропадал?! – Дора стояла на пороге дома и глядела на меня, вопросительно подняв брови. – Я уже начала волноваться.
Гафф-гафф… дурацкая ситуация. Конечно, я не хотел, чтобы хозяева волновались за меня. Да это и абсолютно лишнее, потому что я сам могу позаботиться о себе. Вот только не знаю, как мне объяснить это Доре.
Я решился весело сказать «гафф», улёгся прямо у её ног и ловко перекатился на спину, подставив ей свой животик.
Тут уж Дора больше не могла сердиться. Как я и рассчитывал, она присела возле меня на корточки и с улыбкой погладила моё брюхо:
– Ты маленький дурачок – или, скорее, милый, маленький бродяжка, да?
Бродяжка?! Я?! Ну уж нет! Искатель приключений. Так будет точнее.
– Так, но на сегодня хватит, Пауль, – через некоторое время решила Дора. – Марш в корзинку, проказник. Билле и Фипс давно уже спят.
Как только она это сказала, я почувствовал свинцовую усталость в костях. Но сейчас я даже не мог и думать о сне. Мне нужно было составить план действий, иначе я не смогу выполнить миссию, возложенную на меня ККСД. Впрочем, прежде всего мне нужна идея, а уж потом план – но как бы я ни напрягал свой мозг, я всё равно не мог ничего придумать.
Пожалуй, будет правильнее, если я сначала немного посплю. На свежую голову, как известно, и думается лучше. Во всяком случае, я слышал, как на днях Дора сказала это Торстену.
Короче, я устроился в уютной корзинке и заснул сразу, как только моё ухо коснулось подушки.
Мне снилась бешеная утиная охота. Только всё наоборот: утка гналась за мной, а я удирал от неё с развевающимися ушами – как ни странно, прямо в лисью нору. И тут самое главное: в норе сидел Герберт Гаус, и он направил на меня водяной пистолет. Но струя была синяя, и за считаные секунды моя шикарная жёсткая шёрстка сделалась кобальтовой, то есть синей. Конечно, я рассердился – кто согласится бегать в таком виде по улице?! Я точно не согласен. Поэтому я пришёл в страшную ярость, бросился на Гауса и хотел укусить его за ногу. Однако – ой-о! – Гаус внезапно исчез, и я…
– Пауль, проснись, Пауль, что такое? Почему ты завываешь? Тебе приснилось что-то плохое?
Моргнув, я открыл глаза. Надо мной склонилась Билле, а за ней я увидел Фипса. Оба казались очень взволнованными. Э-э… потому что… я даже не решался посмотреть на себя. Но ведь если ребята смотрели на меня с таким беспокойством, это могло означать, что моя шерсть действительно стала кобальтовой.
– Ты завывал и лаял во сне, – сообщила мне Билле. – Мы даже испугались.
Фипс, оттеснив сестру в сторону, потрепал меня по голове:
– Или это у тебя из-за диска фрисби? Ведь ты вчера получил небольшую травму?
Адский собачий шампунь, пожалуйста, не напоминай мне об этом! Правда, не надо! Когда летящий диск бьёт тебя по чувствительному носу, особенно если ты такса, хочется поскорее забыть об этом и до конца своих дней держаться от фрисби подальше.
– Я ужасно сожалею, Пауль, – сказал Фипс, и я понял, что он говорит искренне. – Ведь я не нарочно, честное слово…
– Билле, Фипс, пора! – крикнула Дора из кухни.
И поскольку никто из ребят не реагировал, раздался громкий бас Торстена:
– Дети, считаю до трёх. Кто не готов, пойдёт сегодня пешком.
Угроза подействовала. Торстен возит их в школу каждое утро не потому, что они такие избалованные – просто он работает учителем в той же школе, где учатся Билле и Фипс. Поэтому логично, что они едут все вместе на машине, раз им по пути.
Когда Билле, Фипс и Торстен ушли, я всё-таки решился посмотреть на свои лапы, потом на брюхо и на всё, что мог увидеть. К счастью, ничего синего на моём теле я не обнаружил. Нормальный окрас таксы, даже красивый. Я вздохнул с облегчением и помчался на кухню. Дора сидела за столом и пила кофе.
– Доброе утро, Пауль. Ну как, хорошо поспал?
Гафф, в общем-то, хорошо, не считая того безумного сна.
Дора встала и пошла к шкафчику, где лежит мой корм.
Мой желудок сразу начал урчать.
– Сейчас ты позавтракаешь, а потом мы пойдём на прогулку, – сообщила Дора.
Я с жадностью набросился на корм, полакал воды и был готов к прогулке, потому что мне срочно требовалось поднять лапу на дерево.
Но Дора всё копалась и копалась.
– Мне надо найти несколько образцов ткани для Гилбертов, – объяснила она мне. – Они наконец поручили мне придумать новый дизайн для их гостиной.
Для Доры это хорошо, а для моего мочевого пузыря плохо.
– Они живут тут недалеко. Я быстро занесу им рулоны ткани, а потом мы с тобой прогуляемся по парку.
Ой-ой-ой, как бы не было поздно! Мне срочно нужно! На всякий случай я стал повизгивать, чтобы потом Дора не упрекала меня, если я оставлю ручеёк на плитках пола.
– Ой, ты больше не можешь терпеть! – К счастью, Дора поняла мои проблемы. – Тогда я выпущу тебя в сад. Но смотри, маленький озорник, не убегай. – Она строго посмотрела на меня и отодвинула дверь террасы.
Я стремглав помчался в сад, взяв курс на мой любимый куст, и поднял лапу. Ах, какое блаженство! Настоящее освобождение. Между прочим, я всё увереннее стою на трёх лапах. Почти не качаюсь… ну, разве что совсем чуть-чуть.
Избавившись от тяжести, я побежал назад в дом. Конечно, правильнее было бы сразу отправиться к этому гадкому Герберту Гаусу и навсегда отучить его поливать детей водой. Вот только, во-первых, лучше мне пока не убегать, иначе Дора никогда больше не отпустит меня в сад одного.
А во-вторых, у меня ещё нет никакого плана действий. Сколько я уже ломал голову, но ничего дельного так и не смог придумать.
– Ну вот, я как раз тоже всё собрала, – сказала мне Дора, когда я вернулся в коридор.
Она прицепила поводок к моему ошейнику, сунула под локоть сначала один рулон ткани, потом ещё один, и ещё, и ещё, схватила большую дамскую сумку и потащила всё это к входной двери.
Добром это никогда не заканчивается, поэтому я старался держаться на расстоянии. Если она уронит сразу все рулоны, от меня останется мокрое место.
Но, как ни странно, Доре этот манёвр удался. Она даже сумела пронести все четыре рулона по улице и нажать на кнопку звонка большого белого дома, который выглядел супермодерново и абсолютно не гармонировал с другими домами.
– Чёрт возьми! Теперь у них никого нет, – расстроилась Дора. – А ведь фрау Гилберт уверяла меня, что с утра я в любом случае застану её дома.
Дора была в отчаянии, и я мог её понять: ведь теперь ей придётся всю эту тяжесть тащить домой.
– Ох, пожалуй, мне не остаётся ничего другого, как… – пробормотала она, но тут к дверям дома торопливо подошёл какой-то немолодой мужчина.
– Подождите, сейчас я вам открою, – сказал он Доре. Он выглядел довольно приятно и весело улыбался. Но главное – в руке он держал ключ. – К кому вы хотите пройти?
– К фрау Гилберт. Я дизайнер и хотела показать ей образцы ткани. Но, к сожалению, её нет дома.
Мужчина кивнул:
– Фрау Гилберт пошла в пекарню. Я её только что встретил. Я впущу вас в дом, и вы можете оставить рулоны возле двери её квартиры. Фрау Гилберт вернётся с минуты на минуту.
Дора просияла:
– Вы очень любезны, господин…
– Гаус. Герберт Гаус. Я владелец пентхауса и живу прямо над квартирой фрау Гилберт.
– Ах, как удачно! – Дора обрадовалась ещё больше.
– Позвольте вам помочь? – предложил любезный господин Гаус.
Дора кивнула:
– С удовольствием. Признаться, у меня уже руки отваливаются. Эти рулоны ужасно тяжёлые.
– Охотно вам верю. – Гаус кивнул и забрал у Доры три рулона, оставив ей один.
Когда он поднимался впереди нас по лестнице, у меня в мозгу вдруг что-то щёлкнуло. Герберт Гаус! Тот самый негодяй, который из своего пентхауса стреляет в детей из водяного пистолета и прогоняет их с детской площадки. Тот самый, который не выносит ни детей, ни кошек.
Но всё-таки… гафф… этот Герберт Гаус очень приятный человек, помогает Доре… Он даже похвалил меня.
– У вас поразительно красивая такса, – сказал он Доре. – Наверняка первоклассная родословная. Угадал?
Я был просто поражён. Может, кошки что-то напутали? Неужели человек, который с первого взгляда понял, что у меня отличная родословная, может оказаться таким негодяем?! Мне было как-то трудно это представить. А он наклонился и погладил меня по голове:
– Ты потрясающий пёсик! Я совершенно не понимаю, как люди могут заводить кошку вместо собаки. – Он тихонько засмеялся. – Но с другой стороны – они заводят даже детей. Вот уж это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ужасно!
Гафф! Нет, кошки всё-таки не ошиблись – Гаус ненавидит кошек и детей. И я надеюсь, что у меня появится шанс разоблачить его! Во всяком случае, мне повезло…
Глава 16
Пауль, Сникерс и водяной пистолет
Пока господин Гаус помогал Доре отнести наверх рулоны ткани, я лихорадочно думал, как мне воспользоваться шансом и попасть в квартиру Гауса, чтобы там отыскать и обезвредить водяной пистолет. Мы уже поднялись на второй этаж, а я так ничего и не придумал, на третьем этаже тоже, как и на четвёртом. Наверное, всё дело в том, что я плохо спал нынешней ночью. Кобальтово-синяя такса – надо же было присниться такому кошмару!
На четвёртом этаже Дора остановилась и сложила рулоны возле двери. При этом сумка у неё с плеча соскользнула – и из неё на пол выпали носовые платки, монеты, ручки и записная книжка. Прямо у меня перед носом. И тут меня наконец озарило! Одна из ручек, наполненная чернилами, была точно такая же, как у Констанции фон Таксенвальд. Ту ручку мы, щенки, разгрызли и после этого стали синими, как я в моём сегодняшнем сне. Я понял, что это не случайность – судьба дала мне знак! Если мой план сработает, то господин Гаус, возможно, добровольно пустит меня в свою квартиру.
Я схватил ручку и начал её грызть – хрум, хрум, ХРУМ! Я почувствовал, как жидкость из ручки потекла по моим губам и закапала на пол.
– Боже мой, Пауль! – с ужасом воскликнула Дора. – Что ты делаешь?! Что за свинство?!
Но господин Гаус рассмеялся и захлопал в ладоши:
– Так, у кого-то начался приступ озорства! Пойдёмте в мою квартиру, я возьму тряпку, а маленького озорника мы помоем под душем. Он весь в чернилах.
Ха-ха! Сработало! Мой план удался! Дора действительно взяла меня на руки и поднялась следом за Гаусом ещё на один этаж. Да, пентхаус – это квартира на самом верху. Гаус открыл дверь, и Дора вошла следом за ним. Вид этой квартиры меня поразил. Тут всё было совершенно по-другому, не так, как у семьи Швенке. Пентхаус состоял из одного очень большого и светлого помещения, мебели там было не очень много, а в центре располагалась кухня.
Короче, там было довольно пусто, и я надеялся, что быстро найду тот дурацкий водяной пистолет.
Единственное препятствие: я был не один, и всем бросилось бы в глаза, если бы я начал тут носиться и вынюхивать. Если Дора вообще спустит меня с рук. А сейчас она потащила меня к кухонному островку и – УЖАС! – посадила в раковину!
– Так, озорник! Давай посмотрим, отмоются ли чернила с твоей шёрстки! – Она открыла кран, и мне на лапы потекла холодная вода. АУУ! Как неприятно!
Господин Гаус рассмеялся, тоже подошёл к раковине и намочил губку:
– Я пойду на лестничную площадку и уберу чернильное пятно. В нижнем ящике лежат полотенца. Можете вытереть ими малыша.
Вскоре после этого Дора хорошенько обтёрла меня полотенцем, продолжая ругаться:
– Пауль, что ты придумал?! Как нехорошо: теперь из-за нас этому приятному господину пришлось вытирать пол!
Ха-ха! Никакой он не приятный! Мне хотелось громко крикнуть об этом, но я ограничился тихим ворчанием. Когда Дора наконец опустила меня на пол, я тут же побежал искать водяной пистолет.
– Эй, ты куда? – крикнула мне вслед Дора, и в этот момент в квартиру вернулся господин Гаус.
Читать бесплатно другие книги:
