Светящееся пятно. Кольцо вечности Вентворт Патриция

Глава 20

Некоторое время спустя Пирсон удалился с поручением от главного инспектора пригласить для разговора Джастина Лея.

— Подозреваемых достаточно… — заметил сержант Эббот.

В его натуре было бы прибавить «embarrass de richesse»[6], однако он решил не злить начальника. Цитаты на иностранных языках для того были как красная тряпка для быка, и Эббот предпочел воздержаться. Во-первых, мало времени — шеф не успеет хорошенько проехаться на тему «неженок из колледжа» и ввернуть словцо про вред излишнего образования. Фрэнк Эббот знал эту речь почти наизусть — ее надо произносить со вкусом, а не второпях… И Эббот ограничился коротким замечанием, на что инспектор, хмыкнув, ответил:

— Да уж… Выше крыши.

— Если, конечно, Пирсону можно верить. Все упирается в его показания.

Лэмб хмыкнул.

— Пирсон чист. В полиции служил хорошо. Ушел по инвалидности после несчастного случая. Пару лет восстанавливался, затем поступил к Блэку. Уважаемое агентство.

Фрэнк задумчиво вертел карандаш.

— Если Порлок промышлял шантажом, убрать его мог кто угодно. Даже жаль из-за него кого-то вешать…

— Что за разговоры! — громыхнул Лэмб. — Закон есть закон, порядок есть порядок! Убийством проблему не решить. Чтобы я больше подобных глупостей не слышал! Пирсону врать незачем, думаю, правду говорит. Судя по его показаниям, Порлок определенно шантажировал Тоута и Кэролла — обоих поймал на серьезных делах. Мастерман и мисс Лейн под вопросом. Могут найтись и другие подозреваемые. Посмотрим, что расскажет мистер Лей. Пирсон утверждает, что Лей распоряжался после убийства. Раз не потерял самообладания, вдруг что-нибудь ценное подметил. Жаль, конечно, что мы не приехали, пока местные тут не похозяйничали! Они, в общем, не так плохо зафотографировали и запротоколировали, но все равно — не то. Фотографии и отпечатки пальцев — хорошо, однако быть на месте преступления сразу после и видеть реакцию людей — совсем другое дело. А мы приехали восемнадцать часов спустя, когда все уже успели успокоиться и продумать, что говорить полиции. Вот если застать человека, пока он не пришел в себя, там показания гораздо больше похожи на правду, особенно у женщин. И не только у виновных. Удивляешься порой — как много люди предпочитают скрыть или приукрасить в разговоре с полицейским. Лет тридцать назад была одна свидетельница, вела себя в высшей степени подозрительно, а оказалось — хотела скрыть от мужа, что носит парик… А вот и мистер Лей!

— Инспектор Лэмб из Скотленд-Ярда и сержант Эббот, — с суровой официальностью представился Лэмб. — Присядьте, мистер Лей. Надеюсь на вашу помощь. Я хотел бы задать несколько вопросов касательно ваших показаний. Прежде всего, как вы познакомились с мистером Порлоком?

Джастин тем временем подумал, что парочка интересная — типичные представители полицейских старого и нового поколения. Лэмб — сельская школа, без высшего образования, зато университеты и университеты личного опыта. Надежный, как сама земля, простой, как шмат жаренного мяса. Деревенский выговор и проницательный взгляд. Ни дать ни взять — фермер, который торгуется за поросят и телят. Правда, темы он обсуждал поважнее, однако с той же проницательностью и деловитостью. Эббот — типичный выпускник элитной школы, затем полицейской академии, член клуба. Одежда, вероятно, не откуда-нибудь, а с Сэвил-роу[7], ухоженные руки. Интересно, сможет ли сержант когда-нибудь сменить начальника? Кто знает… Все эти мысли быстро пронеслись в голове Джастина, и он ответил:

— Я совсем не знал мистера Порлока. Познакомился лишь вчера, когда приехал сюда на чай вместе с мисс Лейн.

Лэмб кивнул.

— Понятно, вас пригласила мисс Лейн. А ее вы хорошо знаете?

— Очень хорошо. Наверное, мне стоит объяснить причину визита. Моя кузина Доринда Браун служит секретаршей у миссис Окли. Она только устроилась, и поскольку девушка молода, а я ее единственный родственник, я хотел познакомиться с Окли. Понять, что за люди, посмотреть на их круг общения. Я слышал, что у Порлока загородный дом по соседству и что он дружен с Мартином Окли.

— От кого слышали?

— От мисс Лейн. И когда она упомянула, что собирается в гости на выходные и может предупредить хозяина и взять меня с собой, я с радостью воспользовался случаем.

— А мисс Лейн хорошо знала Порлока?

— Точно не скажу. Общались они очень мило. Она говорила, что мистер Порлок обожает принимать гостей и у него всегда полон дом. Соглашусь, он был радушным хозяином.

— Какое у вас сложилось о нем мнение, мистер Лей?

Джастин задумался.

— Хороший хозяин, как я уже сказал. Обходителен, умеет держаться в обществе. Жизнерадостен. Это, пожалуй, главное, что бросилось в глаза. Компания собралась странная, тяжелая — такую нелегко принимать, а он, по-моему, получал удовольствие.

Лэмб устремил на Лея пронзительный взгляд.

— Что значит «странная», мистер Лей?

Джастин ответил обаятельной улыбкой.

— Сами поймете, когда познакомитесь.

Лэмб хмыкнул и дальше расспрашивать не стал.

— Показался ли вам кто-то из гостей не в своей тарелке, нервным, рассерженным?

— Мистер Тоут был немного не в себе. Впрочем, не знаю, насколько это для него необычно. — Джастин усмехнулся. — «Немного не в себе» — мягко сказано. Он ни с кем не разговаривал, в развлечениях не участвовал. Просто сидел и как будто злился.

— За ужином ел?

Джастин снова невольно рассмеялся.

— Все, что под руку попадалось. Повар у Порлока прекрасный.

— Кто-нибудь еще показался вам расстроенным?

— Как я уже говорил, я с приглашенными знаком не был. Мастерман, возможно, всегда ходит мрачный как туча. Вчера он определенно нагонял тоску. А сестра его, похоже, вовсе никогда не улыбается.

— Мистер Лей, я должен задать вам один вопрос. Вы, разумеется, имеете право не отвечать, если не захотите. Меня интересует ваше мнение о мистере Грегори Порлоке. Вы сказали, что он «обходителен». А порядочный ли он человек, на ваш взгляд?

Когда нечто уже сидит в голове, невозможно представить, будто его нет. Как только Доринда сказала: «Это Подлый дядюшка», — Джастин уже не воспринимал хозяина как Грегори Порлока. Стоит ли поведать инспектору историю Подлого дядюшки? Пожалуй, не стоит… А вот Доринда почти наверняка расскажет — укрывать информацию она явно никогда не научится. В этом было даже нечто успокаивающее — представлять, как Доринда со свойственной ей непосредственностью отвечает на вопросы о Подлом дядюшке. Пожалуй, надо предоставить дело ей. С другой стороны, почему бы ему не высказать свое мнение?

Джастин помолчал совсем немного — не больше, чем обычно требуется человеку на раздумье.

— Нет, порядочным я бы его не назвал.

Лэмб несколько мгновений переваривал ответ, затем снова пошел в наступление.

— Еще пара вопросов, только пусть разговор останется между нами. Значит, вы раньше не знали никого из гостей, кроме мисс Лейн?

— Кроме мисс Лейн и Доринды Браун, — кивнул Джастин.

Интересно, к чему инспектор клонит?

— Говорят, стороннему наблюдателю видно многое. Если я скажу, что некоторые из гостей подверглись шантажу, вы удивитесь?

— Со стороны Порлока, вероятно?

— Попали в точку.

— Нет, ничуть не удивлюсь.

Лэмб подался вперед.

— Кого, по-вашему, шантажировали, мистер Лей? Просто предположите.

— «Просто предполагать», когда речь идет об убийстве, я не хочу, — нахмурился Джастин.

Лэмб тяжело вздохнул.

— Хорошо. Выразимся иначе. У нас есть доказательства, что двоих из гостей шантажировали. Вы же сказали, что двое были не в себе — мистер Тоут и мистер Мастерман. Как насчет остальных? Может быть, вы заметили натянутые отношения? С мистером Порлоком, я имею в виду. Например, у мистера Кэролла.

— Кэролл вообще актер! — воскликнул Джастин и тут же добавил: — Зря я так. Да, мне он не нравится, но я не вправе его оскорблять.

Лэмб задумчиво кивнул.

— Ничего, мистер Лей.

И продолжил расспрашивать. Инспектора интересовала каждая мелочь — кто что сказал и что сделал; он все изучал словно под микроскопом.

— Заметили ли вы, что на мисс Лейн был браслет? Не вспомните, какой?

Джастин заметил. И вспомнил.

— Решетка из бриллиантов и рубиновые вставки.

— Дорогой?

— Чрезвычайно. Я так предполагаю.

— Видели его раньше?

— Нет. Кстати, мисс Лейн показала нам браслет, когда спустилась к ужину. Сказала, что браслет был утерян, а Порлок его вернул. Благодарила.

— Припомните как можно точней — что именно она сказала?

Джастин припомнил. Вопросы продолжились. Постепенно дошли до момента убийства.

— Давайте выйдем в холл, и вы покажете, где находились и что делали.

Эббот засек по секундомеру время, а Джастин проделал то же, что прошлой ночью в полной темноте — пробрался по стене к входной двери и нащупал выключатель.

— Что потом? — раздался спокойный голос Лэмба — инспектор внимательно наблюдал за Джастином, стоя у камина.

— Потом я подошел к лежащему Порлоку. Как написано в моих показаниях.

Лэмб хмыкнул.

— Понятно. А потом позвонили и велели Пирсону вызывать полицию. Пойдемте обратно в кабинет.

В кабинете вопросы возобновились:

— Вы встали рядом с телом на колени?

— Да, и проверил пульс, чтобы убедиться, что он мертв.

— Покойный лежал лицом вниз, а нож был воткнут между лопаток?

— Да.

— Заметили ли вы что-нибудь необычное?

— Вокруг места удара было белое пятно.

— Знаете, что это?

— Наверное, светоотражающая краска. Ее использовали для шарады.

— Можете ли вы предположить, что покойный испачкался случайно?

— Нет! Не могу.

— И как же он испачкался?

— Думаю, краску нанес убийца, чтобы не промахнуться в темноте.

— Еще два вопроса, мистер Лей: кто знал, что в доме есть краска, и откуда они узнали?

— Точно не скажу. Краска упоминалась за ужином.

— Как конкретно упоминалась?

Джастин рассказал. Лэмб продолжил спрашивать.

— Значит, краска была у двоих. У Окли для часов и у Порлока для балки в гардеробной, а банка стояла во всеобщем доступе.

— Краска была повсюду. У Кэролла для участия в шараде все руки были измазаны, а также окрашены маска и рога. На мисс Лейн был костюм монахини — из двух полотенец и простыни. Кэролл спрыгнул на нее со стола, который стоит у лестницы. И ее наверняка испачкал. Как только зажгли свет, она сняла костюм и бросила на стол. Кэролл там же оставил маску. Кто угодно мог раздобыть краску и оставить отметину на спине Порлока. Мы все стояли близко друг к другу у камина, кто угодно мог…

— И никто ничего не заметил, мистер Лей. По крайней мере не сознается. Кто-то нанес краску, кто-то взял кинжал — его отсутствие тоже никто не заметил. Хотя в странном доме нечему удивляться. А дом действительно странный! Все, кроме мисс Лейн, отмечают это в показаниях. Она единственная, кто посещал Грэндж-хаус ранее, однако про краску узнала лишь за ужином. Преступление было тщательно спланировано. Убийца дерзок, изобретателен и находчив. Использовал подручные средства — кинжал, краску, шараду. Играть в шарады — идея мисс Лейн?

— Неслыханно даже предполагать!.. — напрягся Джастин. — Мисс Лейн лучше всех ладила с Порлоком.

Лицо Лэмба было непроницаемым.

— Я не делаю предположений, мистер Лей, я излагаю факты. Я здесь только для этого — собрать факты. И мне нужна ваша помощь. Я хочу знать, где находился каждый из гостей, когда вы зажгли свет. Вы ведь хорошо их видели от входной двери, верно? Не могли бы нарисовать примерный план?

— Уже нарисовал.

Джастин достал листок бумаги и положил на стол.

Фрэнк Эббот поднялся и встал за спиной Лэмба. Какое-то время они изучали чертеж, а затем Лэмб сказал:

— Ближе всего к покойному женщины — по обе стороны. Мисс Лейн находилась между вами и телом. Миссис Окли — с другой стороны. Она стояла к вам лицом?

— Да, и лицом к убитому.

— Расстояние?

Джастин засомневался.

— Футов пять-шесть…

— А мисс Лейн?

— Примерно так же. Но она была спиной ко мне.

— Вы видели миссис Окли. Как она выглядела?

— Испуганной, потрясенной.

— А потом встала на колени рядом с убитым, называя его Гленом и говоря, что кто-то его убил?

— Да.

Глава 21

Главный инспектор продолжал опрашивать гостей мистера Порлока. Если он и устал задавать одни и те же вопросы, внешне это никак не выражалось. Некоторые беседы были короткими, другие — непереносимо длинными, особенно для опрашиваемых.

Мистер Мастерман опять вышел из кабинета с багровым лицом — совсем как в показаниях Эрнеста Пирсона. Он направлялся в свою комнату, когда одна из дверей открылась, и выглянула сестра.

— Джеффри, я хочу с тобой поговорить!

— Не сейчас!

Он собирался скрыться в спальне, громко хлопнув дверью, однако не успел — сестра догнала его и схватила за руку.

— Или ты поговоришь со мной, или я все им расскажу! Выбирай!

Мастерман уставился на сестру. Если женщину довести, она способна на любую глупость. С сестры станется, правда ведь расскажет… Он сказал спокойно и сдержанно:

— Я не буду ничего обсуждать в доме. Надень пальто и шляпку и пойдем прогуляемся.

Она зашла в свою комнату без единого слова и так же молча вернулась — уже в мешковатой старенькой шубе и потертой шляпке из черного фетра. Они спустились, вышли через парадную дверь и, миновав сад, оказались на открытом пространстве поля для крокета — в довоенные годы престарелая мисс Помроуз устраивала игры для друзей. Наконец Мастерман заговорил:

— Ну, что ты хотела сказать? Только давай ходить туда-сюда! Так будет выглядеть естественней.

Мисс Мастерман скомкала на груди воротник шубки и схватила мертвой хваткой — так же, как недавно руку брата.

— Что они тебе сказали? Что ты им ответил? Что они спрашивали?

Мастерман пожал плечами.

— Ничего особенного. Хорошо ли я знал Порлока, приезжали ли мы к нему раньше, в каких были отношениях. Про вчерашний вечер, про разговоры за ужином…

— Разговоры за ужином на какую тему?

Он искоса глянул на сестру.

— Много будешь знать — скоро состаришься! Ну про светящуюся краску спрашивал, и что? Порлока пометили краской. Ты же видела белое пятно вокруг кинжала? Полицейские, конечно, хотят знать, кто его пометил. Для начала выясняют, кто мог в принципе. К несчастью, мог кто угодно… кроме, наверное, Тоута. Хотя… никто толком не помнит, вышел ли он в холл разгадывать шараду. Или мы его не заметили в темноте?

— Когда ты зажег свет, его не было… — еле дыша сказала мисс Мастерман.

— После выступления? Действительно… Что логично, если предположить, что именно он зарезал Порлока. Мазнул его краской в темноте, потом спрятался за дверью для слуг. Вполне мог оставить ее приоткрытой — никто бы не обратил внимания. После шарады, когда зажгли свет, дождался, когда Порлок отойдет от нас, и выключил свет — у служебной двери как раз есть выключатели. А потом выскочил, всадил нож в Порлока и встал в дверях гостиной — где мы его потом и увидели!

Мисс Мастерман остановилась.

— Так и было?

— Откуда же мне знать, дорогуша? Возможно…

— Джеффри… — пробормотала она, задыхаясь.

— Что?

— Это ведь… не ты?

— Ну ты даешь, Агнес! — хохотнул он.

— Точно не ты?

Он снова засмеялся.

— Нет, дорогая, не я. Сказать по правде, были моменты, когда я мечтал его убить. Но не убил. Кто-то сделал это за меня. Плохо только, что нас подслушивали — думаю, тот тип с лошадиной мордой, дворецкий. Инспектор из Скотленд-Ярда, похоже, догадывается, что Порлок меня… вроде как шантажировал.

— Еще как шантажировал… — произнесла Агнес Мастерман пересохшими губами.

— Не вздумай выболтать инспектору! — Тон Мастермана стал суровым. — Слышишь? Держи язык за зубами! Доказательств у них практически нет. Я почти уверен. Подумаешь, кто-то упомянул пропавшее завещание! Часть моего разговора с Порлоком подслушали. Инспектор сказал: уловили слово «шантаж» и что-то про завещание, которое пропало. Держи язык за зубами, слышишь, Агнес? На все вопросы отвечай: «Порлок знакомый брата, у них деловые отношения, о которых я ничего не знаю». С Порлоком ты познакомилась только вчера. Он был мил. Больше ни слова! Тогда все будет хорошо.

Агнес Мастерман в полном отчаянии глубоко вздохнула. Она всегда побаивалась Джеффри, и у нее не хватало мужества с ним спорить. Однако пора решаться, сейчас или никогда. И представив, как всю оставшуюся жизнь мучается в аду, который создал ей брат, она вдруг ощутила прилив храбрости. И слова, которые она прокручивала в голове много бесконечно долгих дней и бессонных ночей, сомнения, которые бередили ее израненную душу, вдруг ринулись наружу бурным потоком.

— Джеффри, я больше не могу! Не могу, правда! Скажи, что ты сделал с завещанием кузины Мэйбл! Ты нашел его и унес. Она сказала — отобрал. Когда я ее успокоила, она сказала, что достала завещание и перечитывала, а ты зашел и отобрал. Она была ужасно-ужасно испугана — я не должна была бросать ее в тот вечер… Джеффри, признайся, ты снова к ней зашел и напугал еще больше?

— Что за нездоровые фантазии, Агнес! — ответил Джеффри Мастерман. — Зачем мне было возвращаться? На следующий день я вернул бы завещание — если бы кузина Мэйбл не умерла во сне, — ну, посоветовал бы кое-что исправить… Увы, мать-природа распорядилась по-своему. Ты беспокоишься, что я тоже приложил руку? Слушай, если человек сердится, когда престарелые дамы обходят в завещании родных, это еще не значит, что он убийца!

Мисс Мастерман остановилась, глядя на брата с напряжением, казалось, сковавшим все ее существо.

— Джеффри, поклянись, что не возвращался, не запугивал ее, не трогал!

— Поклянусь, если хочешь. Только какой смысл? Факт есть факт. Я не возвращался.

Хорошо, что не стал спорить. Сестра явно поверила — расслабилась, успокоилась. Пару раз глубоко вдохнула полной грудью. Мастерман взял ее под руку.

— Пойдем. Стоять на месте подозрительно.

Они немного прошлись, и Агнес спросила уже другим тоном — более живым и естественным:

— А что было в завещании? Расскажи!

Джеффри рассмеялся.

— Ну ты-то в порядке! Ты свои пятьдесят тысяч получила — «дорогая Агнес Мастерман, которая всегда была ко мне добра». — Тут он опять зло рассмеялся. — А вот мне достались жалкие пять тысяч, и я никакой не «дорогой», зато целых сорок пять тысяч она решила спустить на какую-то благотворительность!

Щеки мисс Мастерман порозовели. Глядя на нее в эту секунду, можно было представить, как она выглядит, когда счастлива. Глаза заблестели, голос зазвенел.

— Джеффри, почему же ты молчал? Забирай деньги — мне они не нужны! Бери пятьдесят тысяч, а мне отдай свою долю. Пойдешь к адвокатам и скажешь, что нашел более позднее завещание. Скажешь — покойная спрятала в коробке из-под печенья. Чистая правда, между прочим, там она его и держала, бедняжка… И мы перестанем жить в сплошном кошмаре. Я просто умру, Джеффри, если ничего не изменится!

Она говорила тихо, однако голос ее дрожал от возбуждения. Даже шла она по-другому, слегка обгоняя брата.

Мастерман посмотрел на сестру с удивлением:

— Ну и ну, Агнес! Какая горячность! Если ты жаждешь отдать сорок пять тысяч на благотворительность, я мешать не буду. Не слишком ли твоей совести много надо?.. Так или иначе, завещание в кармане я не ношу, и Трауэр с Уэйкфилдом живут не по дороге, так что придется подождать возвращения домой. Там и решим — если, конечно, не возникнет осложнений с делом Порлока и не получит развития тема с шантажом. Так что, если хочешь увидеть завещание, уж постарайся держать себя правильно с ищейками из Скотленд-Ярда!

Глава 22

Вошедшего с веселым видом в кабинет мистера Кэролла сержант Эббот смерил холодным взглядом голубых глаз. И сделал вывод: притворяется. С одной стороны, Кэролл в некотором роде актер — чего еще ожидать. С другой стороны, возможно, что-то скрывает. Если верить Пирсону, ему есть что скрывать. Эббот хладнокровно выдержал ответный — довольно вызывающий взгляд — и взялся за карандаш.

Кэролл с готовностью обратился к главному инспектору:

— Я, конечно, никого из гостей не знаю, кроме мисс Лейн — ее я, разумеется, встречал. Однако с радостью помогу, чем только…

— Мистера Порлока вы ведь тоже знали? — перебил инспектор.

Мистер Кэроллл поднял свои асимметричные брови.

— Совсем немного, если честно. Встречались пару раз в разных домах, куда я приезжал по работе. Когда он связался со мной по поводу этих выходных, я…

— Он предложил вам выступить?

Более высокая бровь поползла вверх, а за ней и вся сторона лица поднялась в кривой улыбке.

— Дорогой мой, вы же познакомились с остальными? Бесплатно меня сюда и табун лошадей не затащил бы! Если честно, я даже собирался просить Порлока о прибавке.

Кэролл сделал красноречивый жест, словно махнув рукой на всех этих Тоутов и Мастерманов, откинулся в кресле и продолжил:

— Спрашивайте! Я к вашим услугам, хотя и не уверен, что смогу быть полезен. Видите ли, после шарады я был перемазан краской и пошел наверх, так что меня не было в холле, когда Порлока зарезали.

— Так я и понял. Вот рисунок мистера Лея, где изображено, где кто стоял после убийства, когда зажегся свет.

Инспектор передал бумагу через стол.

— Посмотрите, пожалуйста, и скажите: все ли верно?

Леонард Кэролл взглянул мельком, кивнул и отдал листок обратно.

— Вроде да. Я где-то на третьей ступени сверху. Тоут выходил из гостиной. Ну или… — Тут его рот слегка скривился. — …или делал вид, что выходил. Мойра Лейн и миссис Окли стояли по обе стороны от Порлока. Эффектная вышла сцена, захватывающая… Особенно когда миссис Окли упала на колени и начала кричать: «Глен! Глен! Глена убили!» Вы уже выяснили, почему она назвала его Гленом? Учитывая, что звали его Грегори, а друзья обращались «Грег», удивительно, правда? К тому же, как я понял, встречались они лишь однажды — пару дней назад. В таком случае непонятно, с чего ей так убиваться…

— Пожалуй, — ответил инспектор. — Но давайте поговорим о том, что делали вы. Вот ваши показания.