Черный колдун Шведов Сергей
— В Храме знают о твоем убежище? — спросил Тор.
— Нет. Появление здесь жрецов — это сигнал для меня. Пришла пора уносить ноги.
По лицу Чирса не было заметно, что он встревожен появлением гостей, хотя на этом смуглом и гордом лице вообще редко отражались эмоции. Скрытным человеком был горданец, и, похоже, эта его скрытность распространялась не только на врагов, но и на друзей. Если он, конечно, числил в своих друзьях капитана меченых Тора Нидрасского.
— Где состоится следующая наша встреча?
— Скорее всего, в Храме, если я не перехвачу вас раньше, на пути к нему. Вот проводник, о котором я говорил, — Чирс указал на своего спутника. — Он обернулся быстрее, чем я предполагал. Можете отправляться в путь прямо сейчас.
— Почему бы тебе ни отправиться вместе с нами?
— Безопаснее ехать порознь.
— Безопаснее для тебя или для нас? — спросил молчун Кон.
— Для меня.
— По крайней мере, честно, — усмехнулся Ара.
— Если ты передумаешь, капитан, то отпусти моего человека с миром, и будем считать, что мы никогда не встречались с тобой, — Чирс поклонился меченым и удалился медленным шагом, даже не оглянувшись на прощанье.
Голубые глаза проводника спокойно смотрели на Тора, а на обожженных солнцем губах играла приветливая улыбка.
— Давно ты служишь Чирсу?
— Я служил еще его отцу, посвященному Ахаю.
— Ты не горданец?
— Мои родители суранцы, но я вырос в Храме.
Тор покосился на Рэма, лейтенант едва заметно кивнул головой, подтверждая слова суранца. В общем-то проводник не внушал Тору опасений, проблема была в другом — можно ли верить Чирсу? Путешествие обещало быть опасным. И дело здесь, конечно, не в «глухарях» и не в кочевниках, которые могли встретиться на пути, — его отряд был достаточно велик, чтобы отразить случайные наскоки. Но на войну сил у него, конечно, не хватит, если Храм примется за меченых всерьез. Чирс намекал и на такую возможность. Можно было вернуться в Башню за подкреплением, но даже если он возьмет с собой все имеющиеся в наличии силы, все равно их не хватит для противостояния Храму. И не поехать нельзя. Если он не договорится с Геронтом, то покоя меченым на этих землях не будет. Все свои расчеты.
Тор строил на добрососедских отношениях Храма и Лэнда. Быть может, неожиданность станет его союзником, поскольку в Храме, похоже, нет еще единого мнения в отношении пришельцев, объявившихся в степях близ Сурана. Ему бы выиграть десять лет относительного мира, и тогда Башня твердо встанет на ноги.
Тор окинул взглядом своих людей. Все уже были в седлах, готовые к дальнему походу. В глазах жреца Храма Великого Тор уловил насмешку — Кюрджи уже заранее праздновал провал дипломатической миссии меченых. Ну что ж, посмотрим, кто будет смеяться последним.
— Веди, — приказал капитан проводнику-суранцу и легко прыгнул в седло.
Степь не показалась меченым особенно гостеприимной и на пятый день пути: солнце палило немилосердно, и на обожженные лица своих людей Тор старался не смотреть. Впрочем, кожа со временем нарастет, а вода пока еще была. Проводник твердо обещал вывести их к реке уже сегодня к вечеру, и капитану ничего не оставалось, как довериться его словам. Суранцы Рэма глухо ворчали, меченые, страдавшие от жары не меньше, пока что молчали. Эту дорогу в новый неизведанный мир нельзя было назвать легкой, но легких дорог в жизни воина не бывает вовсе, и если каждый раз поворачивать коня при первом же возникшем препятствии, то в таком случае лучше совсем в седло не садиться. Тор представил торговые караваны, которые пойдут по этому пути из Лэнда к Храму, и ему стало легче. Объединение двух миров пойдет на пользу и тем, и другим. Тор был согласен с Чирсом — свежей бывает только проточная вода. Суранцам же он напомнил, что это их родной край, о котором они мечтали долгие годы, так стоит ли роптать по поводу мелких неудобств, неизбежных в любом путешествии. Слова капитана произвели на Рэма и его людей должное впечатление, во всяком случае ропот прекратился.
Опол сдержал слово: ночь еще не успела опуститься на раскаленную от зноя степь, а отряд Тора уже достиг вожделенной цели. Сначала с востока потянуло прохладой, а потом на горизонте заблестела узенькая полоска воды.
— Надо быть поосторожнее, — повернулся к Тору Опол. — Храм тщательно оберегает свои границы, и не в наших интересах столкнуться с дозором в самом начале пути.
— Это так опасно?
— У меня есть охранная грамота посвященного Геронта, но Чирс не хотел, чтобы о нашем появлении узнали слишком рано. В этом случае нам не избежать неприятностей в пути.
Тор отдал приказ своим людям соблюдать осторожность. В любом случае, стычка на чужой земле не пошла бы им на пользу. Трудно рассчитывать на благосклонность хозяев, устраивая кровавые заварушки на границе.
Проводник вывел их к реке, но уже глубокой ночью. В полной темноте, не зажигая факелов, они переправились на противоположный берег и остановились на короткий привал.
— Дальше будет легче, — сказал Опол, — но все равно расслабляться не стоит.
— Сколько дней пути нам еще предстоит? — спросил Ара, вытягиваясь в полный рост на горячей земле.
— Дней десять — двенадцать, не меньше. Лейтенант даже крякнул от огорчения — мир был слишком велик для его измученного дорогой коня.
— Нам не хватит продовольствия на этот срок, — заметил подошедший Рэм.
— У нас будет возможность пополнить запасы а Азрубале или еще дальше в Хянджу.
— Это что, замки? — спросил Ара.
— Нет, это города, — тихо засмеялся Опол, — такие же, как ваш Бург, даже побольше.
— И много таких городов на землях Храма?
— Десять крупных городов и множество мелких поселений.
— Ваша страна так велика?
— Храм контролирует территорию раза в четыре большую, чем Лэнд. Добавьте к этому земли кочевников на западе и юге и поселения лесных варваров на юго-востоке, которые тоже входят в орбиту интересов Храма.
— Мир так велик? — не поверил Ара.
— Он гораздо больше, чем ты это можешь себе представить, меченый. Говорят, что где-то далеко на юге лежит таинственная и сказочная страна Хун, но путь к ней долгий и трудный.
— Черт с ней, с этой страной Хун, — махнул рукой уставший Ара, — нам бы до Храма добраться.
— Храм расположен в Хянджу? — спросил Тор.
— Хянджу — столица, — ответил после заминки Опол, — но Храм расположен не там. Посвященный Геронт, да продлятся дни его вечно, повелел доставить вас прямо к сердцу нашего мира — честь неслыханная в отношении варваров.
— И за что же он нас так полюбил? — удивился Ара.
— Кто может угадать мысли и желания Правой руки Великого посвященного Геронта? — вздохнул Опол и замолчал.
Отдых закончился раньше, чем наступил рассвет. Опол торопил Тора, и, несмотря на недовольство людей слишком короткой передышкой, капитан отдал приказ выступать. Несколько часов они двигались почти в полной темноте, освещаемые лишь неровным светом изогнутого серпа, которому еще не скоро предстояло стать полнолицей луной. Скрип телег и топот подкованных коней далеко разносились по степи, и это обстоятельство не на шутку тревожило Опола, он то и дело оглядывался по сторонам и торопил Тора. Капитан беспокойство проводника понимал, но в душе его закипало раздражение — не воры же они, в конце концов, и в Храм едут по приглашению самого Геронта.
— Да пропади оно все пропадом, — выругался Ара, — с какой стати я должен бегать от каких-то паршивых «глухарей».
Рассвет застал отряд в добром десятке верст от приграничной реки. Опол, кажется, успокоился и даже повеселел.
— Посмотри назад, — сказал он Тору.
Капитан обернулся: далеко-далеко, у самого горизонта, темнело бесформенной грудой огромное сооружение.
— Приграничная крепость Измир, — пояснил Опол, — ее гарнизон составляют две тысячи «глухарей», как вы их называете. А командует ими Санлукар, верный пес Нумилина. Кюрджи, которого ты везешь в обозе, это его человек.
— Нумилин враг Чирса?
— У Чирса много врагов, — уклончиво ответил суранец, — пусть наше путешествие надолго останется для них тайной.
— Разве воля Геронта не закон для коменданта приграничной крепости? — Ты же сам утверждал, что власть верховного жреца безгранична.
Опол усмехнулся наивности варвара:
— Санлукар спровоцировал бы драку, а потом бы утверждал, что вы первые напали на его людей. Живым больше веры, чем мертвым.
— Это еще вопрос, кто бы после нашей встречи остался мертвым, — возмутился Ара.
— И то, и другое одинаково плохо для нашего дела, нельзя предлагать союз с окровавленным мечом в руке.
Опол, наверное, был прав, но Тору маневры хитрого Чирса не нравились. Похоже, горданец втянул их в свою игру, и эта игра проводилась по правилам, неизвестным Тору Нидрасскому, что, конечно, не могло не огорчать.
День прошел без приключений. Несколько раз на горизонте возникали небольшие поселения, но Опол и не думал там останавливаться, а все время старался обойти их стороной.
— Почему бы нам не прикупить продовольствия, — Ара недовольно покосился на проводника. — Вряд ли местные мужики посвящены в хитроумные комбинации нашего друга Чирса и этого вашего Нумилина.
— Никто не продаст тебе и куска хлеба, — недовольно покосился на лейтенанта Опол.
— Это еще почему?
— Ты чужак, и без разрешения жреца никто с тобой не будет разговаривать. Доберемся до Азрубала, и ты получишь нее, что пожелает твоя душа.
Это был первый крупный город, который они увидели ни почти десятидневном пути. Скрываться уже не было причин. Трудно было поверить, что их долгое путешествие по землям Храма осталось незамеченным. Несколько раз их останавливали разъезды «глухарей», и Опол долго объяснялся со жрецами-кукловодами на незнакомом Тору языке. Путь к Храму оказался очень непростым. Меченые угрюмо поглядывали по сторонам, на чужую и непонятную жизнь. Сотни повозок на дорогах, тысячи смердов, гнущих спины на полях, — все это было похоже и не похоже на родной Лэнд. Местные жители были угрюмы и недоверчивы, шарахались от чужаков, как черт от ладана. Все по пытки меченых завязать разговор неизменно натыкались на непонимание, и дело было не только в языке.
Азрубал был велик, уж никак не меньше Бурга, но поражал порядком на улицах и необъяснимой тишиной. Меченые въехали в город в самый разгар дня, но не увидели ни праздных толп, ни крикливых торговцев на площадях. Все было чинно и тихо, как в склепе. Перестук копыт по каменной мостовой привлек взгляды нескольких робких прохожих, и в этих взглядах, направленных на варваров, были удивление и испуг. Зато реакция городской стражи была куда более резкой: десять всадников выехали из переулка и перекрыли меченым дорогу. Опол поспешил к ним для переговоров. По наблюдениям Тора, эти люди не были похожи на «глухарей». Рослые и сильные мужчины в стальных панцирях горделиво поглядывали на пришельцев из-под надвинутых на самые глаза бараньих шапок. Кривые тяжелые мечи бряцали у бедер при каждом движении не терпеливых сытых коней. Враждебных действий стражники не предпринимали, а их командир, смугловатый горданец, внимательно слушал Опола, то и дело бросая на чужаков удивленные взгляды. Видимо, объяснения суранца его удовлетворили, он кивнул ему почти дружески и махнул рукой своим людям. Всадники в бараньих шапках потеснились, давая дорогу меченым.
— Храмовая стража, — пояснил Опол. — Все в порядке, мы договорились.
— Постоялые дворы в этом городе есть? — Тор с любопытством разглядывал легкие, словно из воздуха сотканные здания, так не похожие на угрюмые замки его родного Лэнда.
— Умеют строить эти горданцы, — согласился Ара, на которого необычный вид домов тоже произвел впечатление.
— Азрубал — суранский город, — возразил меченым Опол, — горданцы строят совсем иначе. А что касается постоялого двора, то нам он ни к чему. У Чирса есть дом на окраине города, который целиком в вашем распоряжении.
— Почему такая тишина? — спросил Тор у проводника. Опол, видимо, бывал в Бурге, во всяком случае, вопрос капитана его не удивил:
— В Храме все должны работать, бездельников у нас нет.
— А кто не хочет работать?
— Тот не будет жить.
— Разумно, — усмехнулся Тор.
Дом Чирса вызвал у меченых легкое недоумение. Его нельзя было назвать убогим, но он сильно проигрывал суранским дворцам, которыми они вдоволь налюбовались, проезжая по улицам Азрубала. Реакция меченых позабавила Опола.
— Не все золото, что блестит, — сказал он. — Дворцы и дома суранцев построены из глины, а этот дом настоящая крепость. Он принадлежал когда-то посвященному Ахаю, а еще раньше его отцу.
— Небогатый, судя по всему, был человек, — ехидно за метил Ара.
— Этот дом был построен более ста лет назад, когда Храм окончательно утвердился в Азрубале.
К удивлению меченых, дворец внутри выглядел куда более роскошно, чем это можно было бы подумать по его скромному внешнему виду, а главное, он оказался куда просторнее. Основные его помещения находились под землей, и меченых это обстоятельство поразило больше всего.
— Зачем же лезть под землю, когда наверху столько места?
Ара озабоченно осматривал гладкие блестящие стены, которые отражали его удивленную физиономию, словно гигантские зеркала.
— Вероятно, у горданцев были на то веские причины, — заметил Рэм.
Если судить по его растерянному виду, то он тоже сталкивался с подобными сооружениями впервые. Меченые и суранцы заполнили огромный зал подземного дворца, но волоса их звучали глухо и неуверенно.
— Я бы предпочел спать наверху, — сказал Сизарь и осторожно провел по блистающему белизной столу грязным пальцем.
— А в этом доме живет кто-нибудь? — спросил Ара у суранца.
Опол громко хлопнул в ладоши: стена, в которую с таким изумлением вглядывался Ара, раздвинулась, и навстречу растерявшемуся меченому скользнули десяток женщин. Их лица были прикрыты полупрозрачной материей, зато все остальное было на виду. Ара даже крякнул от изумления и подался назад.
— Девушки помогут желающим смыть дорожную грязь, — сказал Опол, и легкая усмешка заиграла на его губах.
Желающих оказалось хоть отбавляй. Меченых и суранцев обуяла страсть к чистоте, и они гурьбой повалили за азрубальскими красавицами.
— Кто эти девушки? — спросил Тор.
— Рабыни Чирса.
— В Храме существует рабство?
— Храм ведет войны и с лесными варварами, и с кочевниками, а где войны, там и рабы.
Тор лежал в чужом дворце, на чужой постели, в самом центре чужой страны, и даже женщина, обнимавшая его в эту ночь, была чужой. Только мысли в голове были его собственные. Старые тревожные мысли, от которых он не мог избавиться все эти дни. Прав он или нет, столь неосторожно вверяя судьбу своих людей в руки чужака Чирса? То, что он увидел на землях Храма, не вселяло в него уверенности. Как ни крути, а это чужой мир, плохой или хороший, но чужой. Однако кто-то же должен рискнуть первым! Отгородившись от чужого мира рвами и непроходимыми болотами, Лэнд, наверное, сможет просуществовать какое-то время, ну а что потом? Население увеличивается, земли истощаются, Лэнду грозит голод, а голод — это война, это разруха и неизбежный откат назад. Да и вряд ли их оставят в покое: купцы с запада, купцы с востока, собственные растущие потребности... Нет, ни сохранить прежний Лэнд, ни оградить его от чуждых влияний не удастся, а значит, остается один выход: идти навстречу новому миру без страха, не оглядываясь назад. Даже если его нынешняя попытка закончится неудачей и гибелью, то идущим следом будет гораздо легче.
Глава 8
ГОРДАН
Дорога от Азрубала к Храму не показалась поначалу меченым утомительной. Однако на исходе дня Опол стал проявлять беспокойство, он то и дело вырывался вперед, вбирался на невысокие плоские холмы, являющие собой главное разнообразие унылого пейзажа, и напряженно вглядывался в горизонт. Тору поведение проводника нравилось все меньше и меньше, похоже, он просто заблудился в бескрайней степи.
— Или водит нас за нос специально, — высказал свое мнение Рэм.
Лейтенант суранцев выглядел усталым и раздраженным, он то и дело покрикивал на своих людей, не менее командира хмурых и возбужденных.
— Ты заблудился? — прямо спросил Тор у проводника. — Нет.
— Тогда почему мы мечемся по степи как угорелые, вместо того, чтобы двигаться прямо к цели.
— Похоже, нас накрыли.
— Что ты хочешь этим сказать? — не понял Тор.
— Храм пытается достать нас лучом.
— Я не вижу никакого луча.
— Это не световой луч. Я не знаю его природу, но он вызывает в людях вспышки беспричинной ярости, и они в беспамятстве уничтожают друг друга. Разве ты не ощущаешь его воздействия? Взгляни на своих людей.
До сих пор капитан объяснял поведение суранцев усталостью, накопленной почти за двадцать дней скитаний по чужой стране, но Опол, похоже, был прав, и дело не только в этом. Суранцы вели себя все более агрессивно. Стычки между ними и мечеными вспыхивали ежеминутно. Попытка Соболя навести порядок не увенчалась успехом. Сержант меченых обратился за помощью к Рэму. Всегда спокойный и уравновешенный лейтенант суранцев вдруг неожиданно взорвался и схватился за автомат. Только вмешательство молчунов предотвратило трагедию.
— Но зачем все это? — спросил Тор. — Мы же прибыли по приглашению Геронта?
— Не знаю, — в голосе проводника звучало раздражение. — Чирс предполагал, что все будет по-другому, иначе я бы не взял с собой суранцев. Следует разоружить их, пока они не наделали беды.
— Но ты ведь тоже суранец?
— Я прошел специальную подготовку. А этот луч предназначен для варваров, чтобы не подпускать их к стенам Храма. Я много раз слышал об этом, но сталкиваюсь с его действием впервые.
— Может, нам повернуть обратно?
— Думаю, что мы не успеем вырваться.
Тор подозвал второго лейтенанта и объяснил ему ситуацию. Ара был удивлен и не сразу понял, что от него требуется:
— Твой Опол просто спятил! Почему мы должны ему верить?! Суранцы наши старые товарищи, проверенные в боях.
— Делай, что тебе говорят! — рявкнул Тор на лейтенанта.
Надо было что-то предпринимать и немедленно. Тор отдал приказ остановиться. Изнуренные переходом люди даже не стали расседлывать коней. Капитан не настаивал — любой его приказ мог отозваться вспышкой ярости суранцев, тесной группой сгрудившихся у костра. Тор почти физически ощущал исходившую от них опасность. Воздух был перенасыщен ненавистью. На какое-то время Тору показалось, что он задыхается и сейчас закричит, призывая меченых к бою. Он тряхнул головой и рванул ворот рубахи — стало легче. Подошел Кон и присел рядом с капитаном прямо на раскаленную землю. Невозмутимо-строгое лицо молчуна было покрыто слоем пыли. Пылью насквозь пропиталась его одежда. И весь он, казалось, состоял из пота и пыли. Пыль скрипела у него на зубах, и Тор содрогнулся от отвращения.
— Мы не удержим суранцев, — сказал молчун, — мои люди выбились из сил.
— Что, по-твоему, я должен делать? — Тору вдруг захотелось разрядить автомат прямо в постную рожу молчуна, он испугался своего желания и отодвинул оружие в сторону.
Молчун невесело усмехнулся:
— То же самое испытывают сейчас и остальные, но не всем дано справиться со своими чувствами.
Второй лейтенант меченых, насвистывая веселенький мотивчик, подошел к капитану и молчуну. Все его белые аубы были на виду, однако глаза смотрели серьезно.
— Что будем делать, капитан? Суранцы настороже, врасплох их не захватишь.
— Нужно перестрелять суранцев, пока они не открыли огонь, — с трудом выдохнул Кон. — Все равно они обречены. Оставшиеся в живых будут стрелять друг в друга.
— Нет, — покачал головой Тор, — я не стану убивать своих.
— Тогда начнут стрелять они.
Тор бросил взгляд на сгрудившихся в кучу суранцев. Их перекошенные ненавистью лица потрясли его. Тяжелые руки лейтенанта Рэма нервно теребили приклад автомата, а в глазах его было столько злобы, что капитан ужаснулся. И все-таки он не нашел в себе силы отдать роковой приказ.
Четыре молчуна, сидевшие поодаль, неотрывно смотрели на суранцев. Их покрытые потом и пылью лица застыли в немыслимом напряжении. Казалось, что глаза молчунов вот-вот вылезут из орбит.
— Я попробую уговорить их, — сказал Тор, приподнимаясь, — а вы будьте наготове.
— Это бесполезно! — прошипел Кон.
Тор, стараясь сохранять приветливую улыбку на лице, двинулся к костру суранцев. Следом поднялся молчун Герс и встал рядом с капитаном. Меченые, сжимая потными руками приклады автоматов и арбалетов, не отрываясь следили за всем происходящим.
— Как только ты откроешь рот, Рэм выстрелит, — прошептал Герс.
Рэм выстрелил раньше. Молчун метнулся вперед, закрывая собой капитана Башни, и упал почти перерубленный очередью в упор. Тор успел прыгнуть в сторону, и пуля только слегка оцарапала его левое плечо. Три молчуна, ближе всех сидевшие к суранцам, были убиты в ту же секунду. Тор, прижатый к земле очередями, с ужасом увидел, как сломался пополам Соболь и выронил из рук автомат. Он упал в нескольких шагах от Тора, и губы его бесшумно шевельнулись напоследок, а в широко открытых глазах так и остался невысказанный вопрос к капитану Башни.
Через минуту все было кончено: одиннадцать суранцев мертвыми лежали на земле, и налетевший свежий ветерок мягко ласкал их пропыленные светлые волосы. Меченые потеряли четверых, в том числе и Соболя. Тор не отрываясь смотрел в лицо старого друга, пока не подошел Ара и не закрыл вопрошающие глаза Соболя ладонью.
Меченые плотным кольцом окружили капитана и ждали от него объяснений.
— Это не их вина, — сказал Тор, кивая головой в сторону мертвых суранцев. — Наших друзей раздавила сила, сущности которой мы пока не знаем, но узнаем непременно, и тогда пусть эти люди поберегутся. Ничто не остановит меченого на избранном пути, даже смерть.
Наполовину поредевший отряд с рассветом двинулся в путь. Погребального костра не было. Негде было взять дров в этой голой степи. И последним прибежищем меченых, молчунов и суранцев стала братская могила — одна на всех. Тор оглянулся на этот выросший в одночасье в бескрайней степи холм и тяжело вздохнул. Никто его не обвинял, но он и без того знал, что смерть этих людей на его совести. Перед мертвыми все равно не оправдаться, и надо сделать так, чтобы не пришлось оправдываться перед живыми. Меченый не может развернуть коня в шаге от цели, иначе он перестает быть и меченым, и просто человеком.
— А ты упрямый человек, капитан, — на губах Кюрджи играла торжествующая усмешка, но в голосе прозвучало беспокойство.
Жрец Великого за все время их долгого пути по землям Храма ни разу не предпринял попытки к бегству, хотя никто его особенно не удерживал, а Тор в глубине души был бы рад от него избавиться. Но Кюрджи, видимо, вполне устраивала его новая роль соглядатая.
— Рано радуешься, фокусник, — бросил, проезжая мимо, второй лейтенант, — мы еще снимем шкуру с твоего Великого, а с тобой это может случиться уже сейчас, если ты не спрячешь свои гнилые зубы.
«Глухари» вынырнули внезапно из-за дальнего холма и атаковали меченых слаженно и беззвучно: только сухой перестук копыт по горячей степи да холодный блеск обнаженных мечей. Но было их не десять, как обычно, а более сотни.
— Похоже, нас не так уж жаждут видеть в Храме, — покосился Тор на проводника, — по крайней мере живыми. Ложись!
Тренированные кони тут же опустились на землю, и меченые залегли за их широкими спинами.
— Огонь!
Передние всадники посыпались на землю, но остальные продолжали скакать, не замечая летящих в них пуль.
— По коням, — крикнул Тор.
Меченые в мгновение ока сорвались с места. Похоже, их маневр оказался неожиданным для нападавших. Атаковавшая лавина не сумела перестроиться и пронеслась мимо. Впрочем, от сотни всадников осталось меньше половины. Меченые без труда настигли «глухарей» и напали на них с тыла. На этот раз «глухари» держались стойко: ни один не опустил оружия, ни один не покинул строя. Полсотни порубленных «глухарей» кулями попадали на землю, меченые не потеряли ни одного человека.
— Твои люди великие воины, — покачал головой Опол. — Никогда прежде не видел такой мастерской рубки.
— Ну и зачем все это? — на лице Тора не было ни радости, ни удовлетворения. — Неужели нас пропустили в сердце страны только за тем, чтобы истребить здесь до последнего человека?
— Вероятно, вас проверяют, — не очень уверенно ответил Опол.
— Или твой Геронт передумал, — криво улыбнулся Ара. Гордан возник перед глазами меченых словно призрак, когда они уже потеряли надежду на благополучный исход своего путешествия. Это был странный город, не похожий ни на города Сурана, ни на города Лэнда, ни даже на заброшенные города древних.
— Железный город, — прошептал Кюрджи побелевшими губами.
И это было правдой. Город был обнесен железной стеной, порыжевшей от ржавчины. Он был невелик, этот город, гораздо меньше Азрубала или Бурга, но даже будучи мертвым сохранял свое величие. Ворота Гордана были закрыты наглухо, но в железных стенах зияли огромные бреши, проломленные неведомой чудовищной силой.
— Ты бывал в этом городе раньше? — спросил Тор у суранца.
Опол помедлил несколько секунд, но все-таки ответил:
— Я был здесь с Чирсом, однако видел немного.
— Ты пойдешь с нами в город? Проводник отрицательно покачал головой:
— Гордан опасен для людей. Чирс говорил, что там есть места, где не следует задерживаться надолго.
— В таком случае твоему Чирсу пора бы уже появиться, — резонно заметил Ара. — Именно по его приглашению мы прибыли сюда.
— Я все-таки попробую осмотреть город, — сказал Тор после недолгого раздумья. — Было бы глупо, проделав такой длинный путь, остановиться у самого порога.
Тор взял с собой Кона и Воробья, хотя последний не выказал по этому поводу особого восторга. Дома в Гордане напоминали дом Чирса на окраине Азрубала, в котором меченые провели памятную ночь. Правда, особой роскоши в этих домах не было. Видимо, горданцы предпочитали роскоши суровую простоту, не то, что их изнеженные потомки. Тор побывал в нескольких приглянувшихся ему домах и утвердился в мысли, что город был покинут внезапно, в течение нескольких часов. Об этом говорили сохранившаяся утварь, мебель, картины, почти неповрежденные временем и по-прежнему висевшие на своих местах. Одна из таких картин особенно поразила капитана меченых. На ней был изображен город, залитый морем света, и этот свет не был солнечным.
— Электричество, — произнес Кон неизвестное Тору слово.
Около двух часов они бродили по городу, переходя из одного дома в другой по подземным переходам. Последнее обстоятельство почему-то особенно возмущало Воробья. Он отказывался считать разумными людей, которые добровольно отказывались от солнечного света.
— А почему ты решил, что добровольно? — покачал головой Кон.
Воробей откровенно заскучал — ничего любопытного для себя в этих странных строениях он не находил и потому все чаще вопросительно поглядывал на капитана.
— По-моему, ничего мы здесь не найдем, — Воробей сделал шаг в сторону и вдруг, нелепо взмахнув руками, рухнул вниз. В последний момент он все-таки успел зацепиться за подвернувшийся металлический стержень и повис над черным провалом, отчаянно ругаясь. Тор и Кон бросились ему на помощь и общими усилиями втащили неосторожного меченого на поверхность. Тор решил исследовать столь чудесным образом обнаруженное подземелье.
Воробей с сомнением покачал головой:
— Так мы и до чертей доберемся.
Тор рассчитывал увидеть в лучшем случае подземные переходы, подобные тем, что им удалось исследовать в городе вампиров, но ошибся: огромные залы, в которых терялось эхо тяжелых шагов, сменялись извилистыми коридорами, ведущими неведомо куда. Тору так и не удалось разглядеть потолок, покоившийся на массивных колоннах из неизвестного металла. Он насчитал таких колонн более десятка и бросил это бесполезное занятие. Все равно при свете факелов трудно было охватить взглядом всю грандиозность этого подземного мира.
Воробей уселся в одно из кресел, обтянутых посеревшей от пыли кожей, и с удивлением уставился на расположенный перед ним огромный экран. Сначала он принял его за окно, но, как ни всматривался, ничего за стеклом не обнаружил. Огорченный меченый недолго думая потянул ни себя ближайший рычаг, но ничего не произошло, Воробей толкнул рычаг вверх, но уже просто с досады. Послышалось ровное гудение. Звук шел снизу. Внезапно сверху полился свет, будто кто-то невидимый отодвинул громадную портьеру, закрывшую тысячу окон. Это был не солнечный свет, это было то таинственное электричество, виденное ими на картине. Воробей тупо смотрел на экран, засиявший вдруг множеством разноцветных огней.
— Что это такое? — спросил Тор у молчуна.
Кон в ответ пожал плечами. Воробей наобум потянул еще один рычажок. Стена дрогнула и неожиданно начала раздвигаться. Тор первым нерешительно шагнул в образовавшийся проем. Стена за мечеными сомкнулась. Воробей метнулся назад и пнул ее несколько раз ногой, но стена даже не дрогнула под его ударами. К счастью, таинственный свет пока еще не погас. Тор внимательно осмотрел возникшую преграду, но не нашел ни щели, куда можно было бы вставить меч, ни рычага, за который следовало потянуть. Мысленно он обругал себя дураком: надо же было столь глупо попасться в расставленную кем-то ловушку. Хотя, быть может, это не ловушка, а испорченный механизм, который теперь просто некому починить. Оставался один путь — вперед.
Коридору, по которому они шли, казалось, не будет конца. Тор потерял ощущение времени, механически передвигая ноги по гулкому каменному полу. Воробей тяжело дышал сзади — воздух был спертый, и долгий переход вызвал одышку. Тор вынужден был все чаще останавливаться, чтобы подождать отставших товарищей и перевести дух. В этом проклятом подземелье было довольно прохладно, но пот градом катился с его лица.
— Когда же он наконец закончится? — тяжело вздохнул Воробей.
— Наверняка он куда-то ведет, — заметил подошедший Кон, — иначе зачем его нужно было строить?
— А зачем они вообще полезли под землю? — возмутился Воробей. — Чем наверху не житье, спрашивается?
Вопреки утверждению Кона, что бесконечный коридор должен их куда-то привести, меченые уперлись в глухую стену. Это была даже не стена, а огромная скала, преградившая дорогу. Создавалось впечатление, что строители долго и упорно рыли тоннель, а потом, напоровшись на преграду, бросили это никчемное занятие и спокойно возвратились обратно.
— Чушь какая-то, — растерянно проговорил Тор.
Кон прижался щекой к скале и подал меченым предостерегающий знак. Тор и Воробей последовали его примеру. Ровное гудение за стеной живо напомнило им, что нечто подобное они уже слышали на другом конце этого утомительного подземного хода.
— У тебя заряда нет с собой? — с надеждой покосился на молчуна Воробей.
— Это тебе не решетка, — покачал головой Кон. — Всего нашего пороха не хватит, чтобы своротить такую махину.
— Что же делать? Возвращаться?
— Коридор слишком длинный, — сказал Тор задумчиво, — должен же сюда как-то попадать воздух.
— Правильно, — поддержал его Кон, — смотрите на потолок.
Все трое дружно взглянули вверх. Тор едва не вскрикнул при этом от изумления — прямо перед ними на расстоянии вытянутой руки сцепились в смертельной схватке два скорпиона. Тор осторожно провел по рисунку рукой — скорпионы были высечены в скале и размерами совпадали с тем таинственным медальоном, который висел на груди у Данны.
— Странно, — нахмурился Тор, — я уже видел нечто подобное.
— Быть может, это был ключ к замку, — спокойно предположил молчун.
— В таком случае, чтобы добраться до этого ключа, нам следует побыстрее выбраться наружу.
Весь обратный путь меченые тщательно обшаривали глазами потолок, но ничего примечательного там не обнаружили.
— Черт знает что, — выругался Воробей, — заколдованное место.
Тор с досадой хлопнул ладонью по проклятой стене и, к их радостному удивлению, стена, еще несколько часов назад не реагировавшая на мощные удары ног, подалась в сторону, пропуская меченых. Ни секунды не медля, все трое бросились вперед. Стена так же бесшумно сомкнулась за их спинами.
— Я же сказал, чертовщина какая-то! — возликовал Воробей.
Тор мысленно согласился с ним — никакого разумного объяснения происшедшему он не находил.
— Наверное, мы зря искали рычаг и пинали стену ногами, — сказал Кон, — следовало просто приложить к стене в нужном месте руку.
Тор с удивлением покосился на молчуна, но Кон, похоже, не шутил, а впрочем, кто их знает, молчунов, когда они шутят и шутят ли вообще. Капитан потянул рычаг вниз и вернул его в прежнее положение. Гудение сразу же стихло, и свет стал медленно гаснуть.
Глава 9
ХРАМ
Смеркалось, когда меченые наконец выбрались на поверхность. Встревоженный Ара встретил их в доброй сотне метров от лагеря, глаза второго лейтенанта горели от возмущения.
— Еле выбрались, — коротко объяснил ему Тор причину долгого отсутствия.
— А я уже собирался искать вас, — Ара с досады хлопнул плетью по сапогу. — Чирс прибыл.
Читать бесплатно другие книги:
