Свидетель Кистяева Марина

Если это так, то почему ему прислали голограмму другой девушки? Что за подстава? Жестокая. Бессердечная. Те, кто теперь связан с НЕЙ, не могли не знать, что было между ними в прошлом. Всё, они, суки, знают. И манипулируют людьми, во благо себе, любимым.

В висках запульсировало с такой силой, что, казалось, сейчас они лопнут. Самоконтроль не удавалось восстановить.

Как он не задушил её там, за дверью, Дарен не знал. Чуть сжал бы посильнее, и всё, шейные позвонки сломал бы. И он точно знал, что в тот момент, когда слышал бы их хруст, — а он слышал бы, несмотря на злобное завывание ветра, — испытал бы радость. Ни сожаления, ни раскаяния.

Что его остановило — он и сам не знал.

Может быть то, что порвал с прошлым? Раз и навсегда. И не желал забирать человеческие жизни без особой надобности?

Кривая усмешка исказила лицо.

Кого ты сейчас пытаешься обманывать? Как был убийцей, так и остался. Те, кто раз помочил руки в крови, никогда не остановятся. Тем более, кого готовили убивать.

Дарен прикрыл глаза.

Ладно, его прошлое — это его прошлое. Он сознательно шёл на все, что делал. Военная служба, командировки. Спецподготовка. Никто его туда не толкал. Добровольно пришёл, потому что наивным идиотом был. С принципами, мать их ети. Результат наблюдает сейчас.

И сейчас ему стоит решить, что делать с ней. С той, что находилась за дверью. И которую прислали ему… на потеху?

Кривая усмешка превратилась в предвкушающую.

Интересно, у кого в Комитете такое извращенное чувство юмора? Кто-то пошутил от души.

Оттолкнувшись от стены, мужчина направился к двери. Эмоции улеглись, уступив место холодному расчету. Когда ты долгое время видишь за окном лишь белый снег, и бывают дни, когда нет возможности даже выйти на улицу, подышать свежим воздухом, холод проникает внутрь, становится частью тебя. Это и к лучшему. Отсекаются ненужные чувства, переживания, на многие вещи и события начинаешь смотреть иначе, под другим углом, и приходит понимание, что то, без чего тебе казалось, ты не сможешь жить — лишь мишура и ненужная, никчемная суета.

Его рука не дрогнула, когда он вводил код доступа. Без него дверь невозможно открыть ни снаружи, ни изнутри. Дарен и дом переоборудовал под себя. Как знал, что рано или поздно к нему прибудут незваные гости. Первая вот… долго же заставила себя ждать.

Сколько он тут лет? Четвертый год пошел. Не так уж и много.

Он сам себя сослал себя. И был вполне доволен тем, что имеет.

Но нет, кому-то надо было перечеркнуть его спокойное существование. Вынуть из скорлупы. Снова возникал вопрос — зачем?

Защелка бесшумно отъехала в сторону, и на панели появился синий сигнал — дверь открылась.

Дарен толкнул её и вышел на крыльцо. Порыв ветра сразу же хлестнул по незащищенному лицу, обжег. Привычно, ничего нового. Обвел взглядом территорию у дома и нахмурился. Два снегохода, которые надо бы загнать в гараж, иначе за ночь они превратятся в запорошенные холмы, чернели на белом фоне. Там, где пару минут назад упала ОНА, уже замело, но сугроба не наблюдалась. Значит, хватило ума встать.

Но, черт возьми, куда она делась?

А потом он услышал совсем рядом с собой звук, больше похожий не то на сдерживаемый всхлип, не то на икание.

Повернув голову, Дарен увидел, что она, съежившись, сидит на полу уже заснеженной веранды.

Тая замерзала. Скорее всего, это было даже связано не с погодными условиями. Просто сдали нервы.

Когда она кое-как поднялась на ноги, земля поплыла перед глазами. Пришлось остановиться и отдышаться.

Она оказалась в безвыходной ситуации.

Как и некоторое время назад…

Горечь захлестнула девушку. Нет, все последние четыре года её жизнь больше походила на постановку, на разыгранный спектакль под чутким, циничным и очень жестоким руководством. Был в ней небольшой просвет, дававший надежду, дарующий тепло, но он так быстро закончился. И связан он был с тем человеком, чью жизнь она разрушила… И у которого сейчас оказалась едва ли не в плену.

А её… Её тоже покатилась под откос. Заслуженно.

И всё же умирать не хотелось. Ни тогда, ни сейчас. Инстинкт, что не дремлет никогда, что заставляет бороться и двигаться вперед, и на этот раз сработал безошибочно. Толкнул её в спину, чтобы она не смела стоять и поддаваться удушливому отчаянию. Тая, облизнув губы, направилась к входной двери. Она не сомневалась — та была закрытой. Но ей предшествовало просторное крыльцо с высокой верандой. Можно попытаться укрыться там. Вдруг получится.

Стучаться Таисия не стала. Если её захотят впустить — дверь откроется.

Все мысли в голове проносились автоматически, словно и не ей принадлежали.

Она взошла по ступеням и, пройдя к стене веранды, прислонилась к ней, а потом и съехала на пол.

Прилетела, называется.

Больше она не успела ничего ни сделать, ни подумать, потому что, не веря своим глазам, она увидела, что дверь всё же открывается, и на крыльцо выходит ОН.

Он мгновенно определил, где она находится. Потому что повернулся в её сторону и всверлил в неё взгляд, полный ненависти и презрения.

— Кистан, — простонала Тая, зажимая рот рукой.

Его имя сорвалось с губ нечаянно.

— Меня зовут Дарен.

Он не говорил — хлестал. Электрической плетью, чтобы больнее, до мяса.

Таисия медленно кивнула.

Когда она летела на Богами забытый Дизоль, то спокойно произносила имя мужчины, что должен был обеспечить её убежище. Да и вообще, какая разница, кого и как зовут. Имя и есть имя. Но сейчас, увидев, с кем ей придется жить под одной крышей определенное количество времени, имя Дарен ей даже мысленно давалось с трудом.

Кистан…

Кистан — кричало её израненное сердце.

Кистан — молила раскаявшаяся душа.

И только мозг настырно пытался навязать ей новое, чуждое, совершенно ему не подходящее имя — Дарен.

Дарен больше ничего не сказал, развернулся на шипованных ботинках и снова вошел в дом.

Оставив дверь приоткрытой.

Таисия понимала, что злить его нельзя. Что он разрешает последовать за ним.

Только… как? Всевышний, как?

Тело отказывалось ей повиноваться, сделавшись в какой-то момент студнем. Чтобы заставить себя снова встать, Тае понадобились титанические усилия над собой. Она уговаривала себя, что всё будет хорошо, что она непременно справится. Что связь с Комитетом обязательно появится в ближайшие дни. Она попросит, нет, потребует, чтобы за ней прилетел беспилотник и забрал её отсюда. От него. Потому что иначе… Иначе последствия могут быть печальными.

Сегодня он якобы гостеприимный в кавычках хозяин, завтра… А что будет послезавтра… когда в нем проснется зверь?

А он проснется. Его зверь. Рано или поздно.

Глотая слезы и непонятную обиду, гоня прочь страх и сомнение, Тая всё же, осторожно ступая, прошла к двери. Та как раз от порыва сильного ветра пошатнулась и едва не захлопнулась, Тая смогла удержать её и проскочить в последний момент. Когда дверь грохнула за спиной, Тая вздрогнула.

Девушка оказалась в слабо освещенном, просторном коридоре, плавно переходящем в большую гостиную. Не зная, что делать, какие слова говорить, Тая затаилась у двери, до крови кусая губы.

Кистан, то есть, Дарен, стоял в трех метрах от неё и методично избавлялся от одежды. Скинул ботинки, аккуратно их поставив на подогреваемую полку, далее последовал комбинезон. Несколько застежек, кнопок, и он распахнулся. Современная одежда тем и хороша, что её можно было надеть и снять за считанные секунды.

Дарен не смотрел на неё, игнорировал. Тая не знала, радоваться этому или огорчаться. И что делать дальше она тоже не знала. Наверное, и ей надо раздеться. Да, определенно. Но сейчас даже элементарные вещи и поступки давались с трудом.

Она оказалась в клетке со зверем.

Сейчас зверь выжидал. Игнорировал её и даже разрешал побыть на своей территории.

Тот мужчина, которого Тая знала в прошлом, умел просчитывать хитроумные комбинации. Умел выжидать, и выманивать противника, выпытывать у него слабые места. А потом четким, хладнокровным движением наносить по ним удары. Тот мужчина только не учёл одного — она стала его слабым местом.

Тая запретила себе вспоминать прошлое. Да, все мы совершаем проступки, которым нет оправдания. И теперь Таисия точно знала, что за них всегда приходится расплачиваться. Её расплата настигла её значительно раньше, согнула, припекла так, что Тая едва ли не распрощалась с жизнью. И теперь вот он — Дарен.

Судья и палач в одном лице.

Когда-то он сдувал с неё пылинки, оберегал, заботился. Делал всё, чтобы она чувствовала себя счастливой. И она чувствовала, она захлебывалась от счастья, улыбалась ему в ответ, чтобы ночью, в своей комнате, оставшись одна, вцепиться зубами в подушку и скулить побитой собачкой от нестерпимой боли. От осознания того, что она дрянь, и не то, чтобы не заслуживает внимание такого мужчины, как он. Она не заслуживает ни одной его улыбки — искренней, уверенной в себе, в том, что он может подарить заинтересовавшей его девушке. А Таисия его не просто заинтересовала. Его внимание было куда глубже и сильнее, и он не скрывал своих намерений ни в отношении неё, ни в отношении их будущего. Он поступал, как поступает настоящий мужчина, у которого стальные жизненные принципы, который идет выбранной дорогой и не сворачивает с курса. Он четко знал, чего хочет и кого. А хотел он тогда её. Хотел не просто её молодое, невинное тело, которое мог взять, по сути, не спрашивая её согласия, и его бы никто не сослал, не посадил, не наказал, он хотел её саму.

Только Провидение распорядилось иначе.

Шмыгнув носом и приказав себе угомониться, Таисия начала раздеваться. Выбора у неё не было. Если её впустили в дом, то мгновенную расплату затевать не будут. От мысли, что Дарен может ей причинить боль, душа заныла с новой силой.

Расстегнув комбинезон, Таисия повторила движения хозяина, и лишь, оставшись в термобелье, вспомнила, что багаж у неё остался за дверью. Черт! И что теперь?

Рука, что была без перчатки, отреагировала на тепло неприятным пощипыванием. Неужели отморозила? Тая несколько раз сжала и разжала кулаки, разогревая кровь. А когда подняла голову, оторвавшись от незатейливого занятия едва не закричала.

Дарен стоял рядом с ней.

Для мужчины, что обладал очень внушительной комплекцией, он передвигался опасно бесшумно.

— Где сумка с вещами?

На Таисию снова нашло оцепенение. Она бы и рада иначе реагировать на мужчину, но, как оказалось, это выше её сил.

— Там, — она указала на дверь.

Дарен прищурил глаза, и от недовольства, застывшего в его темных глазах, захотелось провалиться сквозь землю.

И это только начало.

Что же будет потом…

Тая понимала, что ей необходимо мобилизовать внутренние ресурсы, собраться и начать нормально реагировать на присутствие Дарена. Понимала и категорически отказывалась это делать, поддаваясь панике и страху. У него есть священное право на месть, и, как она помнила, он никогда от неё не отказывался. Говорил, что обидчики должны получать за свои действия, что зло не должно оставаться безнаказанным. Уже тогда она знала — её его месть тоже коснется.

Под ложечкой засосало, и, когда Дарен проходил мимо, Тая интуитивно шарахнулась в комнату.

Её жест не остался незамеченным, и мужчина в ответ удовлетворенно улыбнулся. Нет, не улыбнулся — оскалился. Он дал понять, что тоже отлично понимает её эмоции. По его виду можно было сказать, что в отличии от неё, он полностью владел собой. На его лице ничего не отображалось.

Когда он подошёл к двери и нажал комбинацию, Таисия безвольно прижалась к стене. Значит, без его ведома, она из дома не сможет выйти, и тут же ехидный внутренний голос ей напомнил, что куда она пойдет — ни связи, ни транспорта, ни единой души.

Прежде чем лететь в Дизоль, Таисия пробивала — поблизости больше никто не жил. Оно и понятно, край не располагал к комфортной жизни. Только Дарен выбрал его, и в глубине души Таисия догадывалась, по какой причине.

Мужчина вышел и быстро вернулся, а она как стояла у стены, так и продолжила.

Дарен бесцеремонно бросил сумку к её ногам.

— Дальше сама.

Тая кивнула.

— Спасибо.

Ей же надо было что-то сказать.

И снова недобрая ухмылка появилась на мужском лице.

— Спасибо не принимается.

Прежде чем она успела понять, что он имел в виду, как-то приготовиться, он оказался непозволительно близко. Более того, не успела она моргнуть, как оказалась впечатанной его телом в стену. Он прижался к ней, лишая возможности дышать. Распластал её между собой и каменной плитой. Его движения были порывистыми и резкими. Злыми. Причиняющими боль. Не только стена была сделана из камня, но и его тело. Такое же жесткое, холодное, безапелляционное. Не дающее ни единого шанса на свободу.

Таисия не успела ни пикнуть, ни возмутиться. Да и стала бы она — вот в чем вопрос. Холодные, обветренные мужские губы, от того чуть шероховатые, впились в её. Тая задохнулась. Ничего подобного она и не ожидала, даже предположить не могла. Это уже потом она придет к выводу, что, как только беспилотник скинул её на Дизоль, её жизнь больше не принадлежала ей, и все её планы нарушились, пошли по-другому сценарию.

Губы Дарена обожгли её. Когда-то прикасавшиеся к ней с нежностью и осторожностью, оберегая и даря наслаждение, они обрушились на неё, подавляя и подчиняя. Он не церемонился с ней. Целовал, едва ли не кусая, причиняя боль и дискомфорт. Последний был вызван даже не поцелуем, а тем, что Таисия оказалась в ловушке его тела. Его аромат, замешанный на мужском природном запахе, терпком одеколоне с привкусом мороза и снега, ворвался в сознание, заставляя её капитулировать, даже, несмотря на то, что она и не планировала сопротивляться. Она задыхалась. Распластала ладони по стене, не замечая, как короткие ноготки ломаются.

Дарен действовал агрессивно. Он властно положил руку на её бедро, с силой сжал, оставляя синяки. Второй зафиксировал её плечо. Как будто она куда-то денется.

Поцелуй длился недолго, и, когда он оборвал его, Тая почувствовала облегчение.

Как оказалось — рано.

Потому что услышала:

— И как ты собираешься рассчитываться за кров и защиту… любимая?

Глава 3

— Давай поговорим. Пожалуйста.

Откуда взялись силы предложить разговор — Тая не знала. Видимо, сработал инстинкт самосохранения.

— Поговорить? С тобой? — сколько яда было в его словах, что Тая едва ли не физически почувствовала, как он разъедает её кожу. — Не поздновато?

— Но ты же… ты же пустил меня…

Она по-прежнему стояла у стены, благо Дарен немного отодвинулся, сделал шаг назад, но свободу для маневрирования ей не дал, расставил руки по обе стороны от её головы.

— Пустил.

Его слова камнепадом обрушивались на её плечи. И было больно физически. Таисия не преувеличивала. От того негатива, что излучала огромная фигура Дарена, казалось, разрывались мелкие частицы внутри неё, а кровь превращалась в яд, отравляя организм.

Сейчас, находясь в тепле дома, сознание Таисии заработало в ином режиме. Оно стремилось прогнать страх, подталкивало её к продуктивному разговору. То, что она пережила, заставило её научиться бороться. Выживать. Не сдаваться. Даже, если перед этим придется пройти через ад.

То, что Дарен её не ударил, не швырнул об пол, не разорвал на ней одежду сразу же, давало призрачную, но надежду. Правда, пока непонятно, на что. Таисия заставляла себя думать, что мужчина, чью жизнь она разрушила, всё ещё обладал свойствами, за которые его уважали даже враги. Честность. Справедливость. Горечь новой волной захлестнула Таисия. Какие у неё двойные понятия, оказывается. Сама она не отличалась честностью и благородностью, справедливость, но от других требовала.

Дарен смотрел на неё, не отрываясь, не моргая. Он изучал её. Отыскивал изменения. Нормальная реакция — понять с чем и кем ему предстоит иметь дело.

Таисия кончиком языка облизнула губы, что хранили на себе вкус наказывающего поцелуя Дарена и негромко сказала:

— Я так понимаю… связи нет и не будет… я готова улететь в любой момент… В любой. Я не знала, что меня направляют… к тебе.

Она ненавидела себя за слабость. Всегда такой была — приспособленкой. Но сейчас ей казалось, что она должна что-то говорить. Что угодно, лишь бы отвлечь его от темных мыслей, что наверняка возникли в его голове.

— А я в принципе был против, чтобы ко мне кого-то отправляли.

Он ответил негромко, не рыкая, не шипя сквозь сжатые губы. Вроде бы ровно, спокойно. Но только от его спокойствия веяло могильным холодом.

Именно таким голосом он с ней говорил, когда узнал о её предательстве…

— Это объясняет твоё поведение… там… на посадочной полосе.

— И когда это ты успела стать экспертом в области моего поведения? Ах, да, запамятовал, ты, Тая, всегда отлично умела мной манипулировать.

Она несколько раз моргнула. Она и манипуляция? Вещи несовместимые для неё, или нет, и это только ей казалось?

Всевышние Боги, помогите.

Она не знала, что дальше говорить. Она понятия не имела, что дальше делать.

Ей хотелось скользнуть по стене, сесть на пол и расплакаться.

Сколько надежд она возлагала, отправляясь сюда! Таисия не была наивной и понимала, что летит к одинокому мужчине и, возможно, у него будут на неё определённые планы. Это естественно. Мужчина и молодая женщина, и вокруг никого и ничего, кроме снега. Чего греха таить, Таисия даже надеялась, что, возможно, у неё что-то с ним получится. Что-то, что даст ей надежду на новую жизнь. На возвращение себя. На то, что заглушит бесконечную, тягучую боль, основательно обосновавшуюся в сердце, и прогонит ночные кошмары.

Тая хотела чего-то нового. И готова была перешагнуть через себя. Она даже настраивалась на то, что посмотрит на хозяина Дизоля, как она его назвала, менее критично. Даст ему шанс.

А тут…

Дарен.

И пропасть разворачивается под ногами и в сердце.

— Я… прилетала на Дизоль по программе защиты свидетелей, — зачем-то начала говорить она, всеми правдами и неправдами уходя от темы их совместного прошлого. Её взгляд задержался в районе плеч Дарена и выше не поднимался.

Она успела позабыть, какой он высокий и сильный. Отчего-то в памяти вспыхнули ярким огнем свои первые ощущения от контакта с ним. Она хотела убежать, скрыться. Он казался ей огромным. В военной форме, с оружием, он вошёл в ресторан, и все окружающие померкли по сравнению с ним. Он ровным шагом направлялся к их столику, не замечая, какими взглядами его провожают окружающие. Потом она поймет, что ему реально было всё равно, какое впечатление он производил. Он видел цель и шел к ней. В тот вечер его целью был их столик. А она сидела притихшая, во рту всё пересохло, и думала лишь об одном — как она сможет ему понравиться, как сможет завлечь. Всевышний, как она сможет просто рядом находится с ним, и не сломает ли он ей кости, когда захочет обнять или поцеловать. Тая до сих пор помнила те холодные мурашки, что побежали у неё по спине, и как свело мышцы живота от дурного предчувствия.

Какая же она была глупая…

Уже через несколько дней она лично узнает, насколько ласковыми могут быть его руки.

А боль… боль придет потом. И не от него.

— Мне плевать на программы, — вот теперь появились и рычащие нотки, что и заставили её вернуться из мира воспоминаний в мир реальный. — Я не работаю больше не Комитет!

Его слова вскрывали раны без анестезии.

— Но тогда почему меня направили к тебе? — её голос был жалок. Как и она сама.

— Ты меня об этом спрашиваешь?!

Тон повышался.

— Но ты же дал согласие, что встретишь меня…

— Неужели? И с чего ты это взяла? Я согласия не давал, детка! И никого не приглашал к себе. Это моя личная территория! Земли мной выкуплены, и ты фактически вторглась на частную собственность. А то, что тебе наплели в Комитете, — твои проблемы!

Тая не выдержала и задрала голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Лучше бы она этого не делала.

Лицо Дарена дышало злостью, едва сдерживаемой. Глаза потемнели и смотрели на неё с нескрываемой ненавистью и презрением. Да и с чего ему скрывать свои чувства? Тая поспешно опустила голову и охватила плечи руками, интуитивно пытаясь защититься от его негатива.

В её голове не складывались пазлы. Его слова в корне отличались от того, что ей говорил и сулил маршал.

— Ты будешь в безопасности, Таисия. И ни о чем не беспокойся — тебя встретят с комфортом.

Её сознательно ввели в заблуждение. Более того, её сознательно подставили, отправив к Дарену. Маршал знал всю её подноготную, всю библиографию, начиная с рождения. И, естественно, о её романе с Дареном — тоже.

В голове не укладывались столь негативные для неё факты. Переживая потрясение от встречи с Дареном, она никак не могла сопоставить очевидные вещи и хоть как-то проанализировать их, решить, что делать дальше. Элементарно, как реагировать и вести себя.

И снова поток беспорядочных мыслей был прерван Дареном.

— Мать вашу, — выругался он и бесцеремонно схватил её за руку.

Тая вскрикнула не то от боли, не то от испуга.

— Когда ты успела её заморозить, дура?

Он держал её за кисть руки, что оказалась без перчатки. Тая перевела взгляд на кисть и тихо ахнула. За шоком, вызванным появлением Дарена и сопутствующими событиями, она не ощущала физической боли. Рука же её побагровела, кое-где начала проявляться синева. Сильное жжение пришло с опозданием.

— Пошли.

Дарен с ней не церемонился. Он выпустил её руку, развернулся и направился вглубь дома. Таисия не смогла сдержать вздоха облегчения. Обморожение кисти сейчас было второстепенной проблемой.

— Долго мне тебя ждать?

А вот рык, раздавшийся из другой комнаты, заставил её поспешить на его зов.

Она прошла, не зная, куда себя деть дальше.

Дарен кивком головы указал на поистине гигантский П-образный диван, занимающий треть комнаты. Невольно в голове возник вопрос: зачем человеку, проживающему одному, диван таких габаритов?

Она осторожно опустилась на него, сквозь прикрытые ресницы наблюдая за Дареном, что стоял к ней спиной и нажимал на стеновую панель, которая бесшумно разъехалась в стороны и предоставила доступ к аптечке.

Он изменился. Её Кистан. Переродился в Дарена. Изменилась его энергетика, его походка, осанка, движения. Он раздался вширь в плечах. Наверное, больше времени стал уделять физическим нагрузкам. Хотя и раньше занимался на пределе своих возможностей.

В голове возник красный предупреждающий сигнал. Хватит о прошлом, Таисия, хватит! Лучше постарайся разобраться в том, что происходит сейчас и чем грозится для неё это обернуться в ближайшем будущем.

Но все мысли резко оборвались, закончились, когда Дарен развернулся и пошёл на неё. Сидя на диване и глядя на него снизу вверх, она с новой силой ощутила разницу в их росте.

И положении.

— Руку.

Он говорил лаконично, без эмоций.

Тая послушно вытянула обмороженную руку вперед.

Он даже её не взял за ладонь. Открыл тюбик с прозрачной жидкостью и нанёс на кисть.

— Разотри.

Тая выдохнула и лишь тогда поняла, что всё время сидела, не дыша. Если она и дальше будет подобным образом реагировать на присутствие Дарена, проще выйти в снег и забыться. Эффект в конечном итоге будет одинаков.

Она отвела от него взгляд и принялась втирать мазь в красно-синюю кожу. Несмотря на то, что жжение усиливалось, боль физическая её мало волновала. Но она старалась. Втирала и втирала. Только бы чем-нибудь себя занять. Только бы не поднимать голову и не встречаться взглядом с пронзительно-синими глазами, что смотрели на неё, вынося каждый раз всё новый и новый приговор.

Поздно, Кистан-Дарен. Поздно.

Она сама себя приговорила. Три года назад.

Мазь была из арсенала военных, Таисия в этом не сомневалась, потому что помогала мгновенно. Где она её наносила, кожа приобретала здоровый розовый оттенок, и жжение притуплялось. Такую чудо-мазь в массовое производство не пустят.

— Пошустрее нельзя?

Таисия подняла всё-таки голову и увидела, что Дарен стоит в трех шагах от неё. Хмурый.

— Ты хотела поговорить.

Вот теперь она не сомневалась — он окончательно взял эмоции под контроль.

Очередь за ней.

Тая медленно кивнула.

— Да. Если ты согласен…

— На что же я должен согласиться?

— На разговор, Кир… Извини, Дарен.

Мужчина оскалился и мотнул головой, расставляя одновременно ноги по ширине плеч и скрещивая руки на груди.

— Я не согласен на разговор с тобой, любимая. Я не согласен на твоё паршивое пребывание в моем доме. Я не согласен видеть тебя. Что-то ещё?

— Если бы… если бы я знала, что в Дизоле меня будешь ждать ты…

— Я-ТЕБЯ-НЕ-ЖДАЛ!

— Прости… Прости… — она втянула голову в плечи и, лишь поняв, что он не собирается к ней приближаться, быстро продолжила: — Ты говорил, правильно. Просто, если бы я знала, что ты живешь здесь, я бы ни за что не согласилась прилететь. Поверь. И, пожалуйста… Не кричи.

— Ты не смеешь меня о чем-либо просить.

Она снова кивнула…

Она была согласна на всё.

Таисия не смотрела на него. Не могла. Если она увидит агрессию и жажду мести на лице, сорвется. Побежит непонятно куда, забьется в угол и не высунется из него до тех пор, как не возобновится связь.

— Да, не смею, — снова согласилась она, облизывая пересохшие губы. — Я…

— Тебя били.

Таисия не сразу поняла, что её больше удивило — то, что он подметил этот факт или то, что озвучил.

И почти сразу же прозвучало жестокое:

— Хотя чего это я… С твоим-то образом жизни.

Обида застряла в горле Таи. Умом она понимала, что каждый его укол имеет оправдание, что она заслужила куда более хлесткие слова и жесткие действия в отношении себя, но сердце отказывалось принимать. Сердце глупое, оно ещё не разучилось верить во что-то светлое, красивое. Сердце ещё питается нелепыми надеждами.

Таисия ничего не стала отвечать. Не видела смысла.

— Дарен, что мне делать?

— А я откуда знаю?

— Есть… есть возможность улететь отсюда сегодня-завтра?

Она не могла не спросить.

И всё же вздрогнула, когда услышала безапелляционное:

— Нет. Наступила мертвая зона.

— Мертвая зона?

— Связи не будет несколько недель. Может, месяцев. Более того… Ни взлететь, ни посадить ни одно гражданское летное судно будет нельзя.

Страницы: «« « 12345678 » ... »»