Сегодня – позавчера. Испытание временем Храмов Виталий

Кемпинг в тылу врага

«Попаданцев» не нашёл там, где ожидал найти. Но они оставили метку – на дереве смайлик угольком костровым нацарапан. Косяк! Иновременное явление. И колею гусеничную всё одно видно.

– Тут людно было, – пояснили бойцы-близнецы, включая рации. – Третий канал. Вызывает Крот. Вызывает Крот!

– Кроль слухае!

– Где терновый куст?

– Иди по дороге из желтого кирпича, и будет тебе счастье.

Бойцы переглянулись, заулыбались.

– Что?

– Командир шутить изволил. Значит, полегчало ему. Связь с командованием была. Одно не пойму – как?

– Не с вашим командованием. Обратного билета нет, ребята, не надейтесь. Вы тут навсегда. А что за дорога из жёлтого кирпича?

– Мы всё время забываем, что ты все переговоры слышишь, – чертыхнулись бойцы, – на северо-запад откочевали.

– Крот, вызывает Медведь! Что за счастье?

– Более того сногсшибательное. Как снег на голову.

Вот и поговори с ними!

– Кто-то на них высадился. Кто-то, кого все знают. Неужто Берия?

– Губу закатай! – огрызаюсь я. – Ага, Палычу делать больше нечего, как по тылам врага прыгать. Ага, с парашютом! Смешно. Ребята, не поверите, он тут – живой, уже не молодой, не отличается богатырским здоровьем, очень усталый, вечно перегруженный, замороченный и не выспавшийся. Потому злой. Нет у него времени на такой туризм. Чё гадать, айда поглядим?

Грамотно забазировались – прямо душа радуется. Молодцы! Приятно иметь дело с мастерами своего дела. А след гусеничный привел бы на мины. Я проверил. Нет, не до подрыва, конечно. И то Басе спасибо. Увидел он металл. Снял я мины. Незачем их оставлять. Там – даты. И надпись – «Сделано в СССР». Хохлы, говоришь? А незалежалым наследием ненавистного совка пользуются только так!

Я, когда увидел идущих мне навстречу людей, не поверил даже.

Кельш! Сука! Живой! Не совсем целый, но живой! Искалеченный, но раз с парашютом прыгал, значит, здоров!

Вот как значит! Чтобы и он удостоверился, что я это я. И чтобы я в паранойю не играл. Да и задачка по выводу этой толпы «попаданцев» и всех их гаджетов, особенно бронегусеничных – не из простых. Как раз по его голове задачка. Что тут греха таить – умный мужик Кельш. Не то что я. Завидую.

Открыл шлем, подошёл к нему, схватил, обнял:

– Колян Коляныч, живой!

– Раздавишь, Медведище!

– Коль-Коль, как я рад тебя видеть! – голос мой сорвался, чую, глаза – зажгло, защипало. – Нах! Подождут начальники! Коль-Коль, пока по литру не выжрем – не буду с тобой разговаривать! Ты, я вижу, осназ привёл – вот пусть он наш покой и стережёт! Коля, предохранители плавятся, понимаешь ты?! Генерал, мать твою, госбезопасности! Сука чекистская! Гэбня кровавая! Инквизиция средневековая! Я, гля, вас ненавижу! Как же я вас – ненавижу! Всех! Пойдём, нажрёмся! А? Коль-Коль, прошу! Крышку срывает! Давай ужрёмся!

Он улыбается изуродованным лицом.

– Коль, я тут такую девочку давеча встретил – она тебе карточку морды лица так отфотошопит – сам себя не узнаешь! Коль, мы долго гостайну по ветру веять будем? Твои орлы нам приват могут изобразить? Или мне опять всё самому делать?

– Вот такие дела, товарищ генерал. Не специально я. Так вот получилось. Потому и обратился в Центр.

– Как сумел взять частоты?

– От моего телохранителя, вашего человека.

– Перед смертью успел? Не поверю, что так бы растрепал.

– Вот, блин, даже не знаю, как тебе сказать, чтобы не комиссовали меня.

– Да говори уж! Я за тобой такого нагляделся – не удивишь.

– Не умер он.

– Как?

– Хрен его знает! Дух его тут за мной ходил тенью отца Гамлета.

– Дух? Ходил?

– Да, ходил. Сейчас – нет. Послал его в разведку – не вернулся. Не знаю, почему.

– Не думал, что удивлюсь, но ты опять удивил. Давай ещё по одной! Вздрогнем! Витя, и когда ты угомонишься!

– Вздрогнем! Не поверишь! Самому – вот где! А на меня всё сыпет и сыпет рояли!

– Рояли?

– Ну, есть у этих, поднадзорных, такое выражение. Означает…

Через какое-то время:

– Глядь, моя женщина! Витя, ты совсем безумен!

– Ты только понял? А ты побудь в моей шкуре – посмотрю на тебя!

– А ты в мою шкуру полезешь?

– Бр-р-р! Ну её! Интриги, подлость, мерзость, предательство – и всё это хлебать ротным черпаком?

– А ты думал! А у тебя – сплошь сказка! И Дарья-искусница, и чудо-богатыри, призраки, лешие, оборотни, Кощей Бессмертный, ковер-самолёт, скатерть-самобранка, блюдечко с голубой каёмочкой.

– Надгрызанное яблоко катается, сказки показывает! Ха-ха! Реально! Айпад! А ещё ты забыл – царя-батюшку, меч-кладенец и Змея Горыныча.

– Ну-ну! Не жизнь, а сказка. А то у меня сплошная канцелярия, мышиная возня под ковром и цистерны помоев.

– Нет, ты мне зубы не заговаривай! Думаешь, я совсем пьяный? Я щас Басе прикажу – вмиг протрезвею. А ты так не можешь! Бе-е!

– Такой большой, а язык показываешь! Ну, как мне принимать план такого невоспитанного человека!

– Как принимать? Раскуривать!

– Кого?

– План!

– Тьфу на тебя!

– Кто бы о воспитании говорил! Ты мне – зачем свои слюни на рукав повесил? Ты же, один конец, партизан сюда подтягиваешь?

– Не уговаривай даже! Это бред!

– Да что ты говоришь! Давай этих, потонках… постромках… тьфу, этих, оттуда, позовём, они тоже шарят!

– Чтобы они нас поняли, им тоже надо по семьсот пятьдесят накатить. А у нас нет столько! И что – это им отдадим?

– Хрен им! Сами съедим!

– Тоже мне придумал! Ну, ты и фантазёр! Аэродром! Там, знаешь, какая охрана?!

– Знаю. И чё? Твои партизаны, твой осназ, хохлы жёлтоблакитные…

– Тьфу…

– И не говори! Продолжим, наливай! Так, о чём я? А-а, вот, броня, гэрэушники, и я – как Наполеон на белом коне. Одним махом всех побивахом! Заряда токма нет ни…

– Отстань! Это бред! Иди, проспись!

– Сам иди! Сам ты бред! Пит! Я тебе не говорю о войсковой операции. Наскок! Диверсия! Мы – взяли, за нами прислали самолёты, грузимся – и адьё!

– А сколько у тебя заряда осталось?

– Три процента почти. Хватит!

– А потом?

– Суп с котом! Потом будет потом! Мне надо, чтобы весь этот головняк – улетел на Большую землю! К вам, к гэбне кровавой! Е… занимайтесь там с ними, чем хотите! Нах! Не война – проходной двор! Туда-сюда! Туда-сюда! Шлындают! И этот, с компрессией… Ё-моё! Слухай, Коль! Этот, Пяткин! Он же чё-то там мухлевал со временем! Это он, сука, виноват! Это из-за него тут такой бардак!

– Весьма вероятно. Но не гарантированно. Мы не знаем всех возможностей технологий уровня этого… как его назвать, если не факт, что он – человек.

– Пришелец.

– Точно. Так что, может, он, а может, и не он. А что он там со временем делал?

– Компрессия времени.

– Компрессия времени?

– Похудеть, да? А ещё – биорегенерирующий реактор. Он меня из гнилой котлеты в молодого человека превратил. А костюм этот? Заценил?

– Заценил. И нож твой заценил.

– А плазмопушку?

– Нож-то я хоть как-то понял, а это – вообще вынос мозга, как ты говоришь.

– А теперь зацени – он мне отдал всё это, считая, что это – безопасно. Это не боевая модель! Спасательная. Ну, как мы лётчиков одеваем в лётный комбез, даём им перочинный нож – резать стропы и пистолетик – от своей тени и воробьёв отстрелиться. А теперь вспомни, чем отличается экипировка и вооружение бойцов боевых, штурмовых частей и лётчиков. И экстрапо… блин, ну, сам спрогнозируй! А?

– Я – уже. Нам им нечего противопоставить!

– И я об этом же. А ты говоришь, аэродром – бред! Сам ты бред! А чё? Всё? Кончилось? Так мало? Так быстро? Жаль. Спать? Коль, ты понимаешь, что мы больше так не посидим? Ну, потерпи, не спи! Гад, ты, Коля, хоть и генерал! Двигайся давай, разлёгся!

Размышлизмы на общие темы

(общечеловекам – не рекомендуется!)

Вот так, я – полковник. Полкан. Лампас на штанину, каракулевую шапку и бурку обещали пообещать по возвращении на Большую землю. Ага! И полкана я получил, ещё будучи командиром первой егерской супер-пупербригады.

А сейчас я – единственный и неповторимый патрульный времени. Без звания. И без подчиненных. Всё это стягиваемое сюда – невидимыми и неощутимыми, но жёсткими, как тросы кранового каната, радиоуказаниями из Москвы, подчиняется Коляну Колянычу.

Думаете, плакать буду? Да я рад до мокрых штанов, что мне не надели ещё и это ярмо на шею. Я тут у них – вольноопределяющийся. Неподнадзорный. Куда хочу, туда и иду. И когда хочу. И никому и ничего не обязан. Правда, хочу и хожу я только в дозор, усиленными Басей органами чувств – сканировать округу. И по возвращении докладываю обстановку. У нас же – армия, как ни крути!

И ещё иногда читаю морали «хохлам». Придираюсь. Да у меня в голове не укладывается – что они там наворотили! Допустили во власть на Украине прозападных уродов, допустили раскол страны, начали гражданскую войну – со своими же, на Россию бочку катят, вякают. Как так получилось, что вся страна, все сорок миллионов человек сошли с ума? Или это наглядный результат воздействия социальных технологий?

Смотри, Коля-Коля. Смотри! И доложи Хозяину! Обязательно доложи! Не только ракетами и танками надо обрастать, но иммунитет к этим технологиям промывки мозгов вырабатывать. Вредно держать людей под куполом благополучия. Тепличные они получились, совсем у них здравый смысл атрофировался. Блин! Да это же полный финиш! Целую страну превратить в дурдом!

И тут на глаза мне попались бойцы в пиксельных комбезах. И к «гэрэушникам» докопался – как к представителям России. Ну, не до себя же доёживаться – я же тоже с ними на одной скамье подсудимых должен сидеть. Но себя как-то… А вот до них допытаться – милое дело!

Суть моих претензий – куда смотрела Россия? Ведь я как думаю – если ребёнок сунул пальцы в розетку, то виноват не столько он, сколько его родители. Или старшие братья. Не научили, не доглядели. Вот и Украина. Как бы они ни надували щёки, какими бы важными, взрослыми и незалежалыми (или незалежными? ох уж эти деревенские наречья!) они не хотели бы себя изобразить – они – суть – дети. И именно наши, русские элиты должны были им образовывать управленческий класс, формировать внутреннюю и внешнюю политику, генерировать идеи и настроения в обществе хохлов. И далее по списку. Не сделали наши – сделали не наши. Вот и всё. Такая вот селявиха пошла. Да и всегда такая же была.

Только вот беда, Хохляндия – карикатура на Россию. И всё, что произошло в ней – то же и в России. Просто Россия – больше. Эффект масштаба. Разве у нас нет сформированных заокеанскими «партнёрами» групп влияния, постоянно оккупирующих те или иные рычаги влияния? Путём вливаний. Как нет, если даже Конституция России была написана ими и представляет собой правила поведения побеждённого народа оккупированной страны? Если у нас в законах прописано, что международные законы, суды и стандарты имеют приоритет над русскими? У нас в главном законе страны – Конституции – написано, что нас нагнуть законно имеют право по сходняку серых кардиналов тайных владык мира, по протоколу сходняка, оформленному в виде постановлений ООН, Гаагского трибунала или иных их механизмов влияния.

А разве не те же деградационные процессы у нас запущены и успешно идут во всех сферах общества – от образования до ЖКХ? Те же самые. Не Россией ли рулили ставленники врага в 90-е? Не они ли оккупировали структурообразующие сферы страны – энергетику, транспорт, образование, финансы? Не нас ли они направили на кладбище миллионами тонн наркотиков, спиртного, канцерогенной жратвы под наше довольное чавканье? За времена с перестройки до моего переноса сюда, к Сталину, русский народ понёс потерь больше, чем за обе мировые войны. Люди умирали массово, как во время чумы – под визг телевизора.

Не поэтому ли мы так злимся на хохлов, что понимаем, хохлы – это тоже химера. Нет хохлов. Русские они. Они – это мы. Они – тоже мы. В них, в хохлах, видим, как в зеркале, то, что происходит с нами, русскими.

Не эта ли гражданская война в Донбассе показала русским, что мы так же, как и они – гонимся за химерой «западной жизни»? Не они ли, хохлы, показали нам, что не сможем мы достичь этой химеры, как невозможно дойти до радуги? Потому что это – иллюзия. Радугу создаёт солнечный свет, преломляясь в водяных парах, а иллюзию «западной жизни» нам создали СМИ, преломляясь в наших сознаниях. Заодно ломая их.

Потому что разум говорит тебе: это чушь, нереальная, невоплотимая, бредовая, недостижимая, а ты его ломаешь, говоришь – это ты, мой собственный разум и здравый смысл – не правильный. Надо изменить себя! Пойти на курсы Карнеги, менеджмента, свидетелей сайентологии или ещё какой-нибудь бредовый высер, где тебя научат, как быть счастливым, как жить в Матрице, как быть аутистом, не видя мира вокруг себя. Как жить в выдуманных мирах. Как не соприкасаться с реальностью, находясь в реальности. Как делать деньги из воздуха – не доедая, как стать миллионером, оставшись нищим, как быть счастливым, потеряв всё. Какой ещё бред я не упомянул? А, да! Как любовь заменить на «отношения». Как детей заменить карьерным ростом в «беге на месте». Как семью заменить на «Дом-2», «Доту-2». Как друзей заменить на «нужных людей». Как потерять Родину, став падлой – «гражданином мира», без роду, без племени. Как веру заменить на мерзость, Бога сменить в душе своей – обезьяной. Как высокие стремления к идеалу, к Богу, заместить низменными страстями – чревоугодием, конформизмом, похотью, властолюбием, садизмом, меркантильностью, снобизмом, цинизмом, расизмом, атеизмом, пофигизмом и остальными – измами. А это всё – сатанизм. Тёмная сторона силы – приятнее. Жить, плавая в говне и гное, – теплее, чем карабкаться в Небеса под ледяным дыханием этих высот.

А хохлы нам вдруг показали, что будет расплата за следование по этой скользкой дорожке. И какой эта расплата будет – демонстрируют весьма наглядно! Небытие. Забвение. И не только нам. Немцы, французы, чехи и другие «цивилизованные» народы вдруг начали осознавать, что их ждёт судьба филистимлян, ахейцев, обров, латинов, эллинов, кельтов.

Но нас, русских, раньше оприходуют. В первоочередном порядке. Слишком мы мешаем. Одним своим существованием – мешаем. Одним этим тихим сопротивлением, пробуксовыванием на наших просторах чужих «цивилизационных» программ – мешаем. Этой своей неистребимой тягой к коммунизму, к вечному стремлению к Идеалу, за настойчивые попытки строительства Царствия Небесного, этим непонятным Тьме ценностям – Любовь, Семья, Род, Родина, Равенство, Братство, Справедливость, Достоинство, Совесть, Верность, Аскетизм. За силу, что даёт следование путём богов – сила воли и духа, Превозмогание боли и неудобства, за способность переступить планку возможностей человеческих, способность на подвиг, за интуитивное восприятие истины, Общинность – способность складывать надличности, когда люди объединяют свои сознания, как компьютеры складывают сеть. Появляется надличность, которую недавно стали именовать эгрегором. Надличность по силе своего разума превосходит любого из людей, стремясь в этом к недостижимому – к Богу. Надличность легко решает задачи, людям непостижимые. А у нас такие «коллективные» отношения складываются легко, полуавтоматически. И это не может не бесить наших недругов.

За способность выставить из своих рядов князя Пожарского, товарища Сталина, товарища Путина. За способность вырастить, воспитать и выставить в критический момент, на шквальный огонь, на ненависть миллиардов – личность, которая повернёт колесо истории.

Как только удастся противникам рода человеческого устранить эти непонятные им препятствия, как только исчезнут русские, отформатированные бывшие русские потеряют способность пользоваться силами пути богов – так наступит песец и остальным народам. Не будет больше «западного образа жизни». Будут стада бессловесных, бесправных и бестолковых рабов. И владыки. Никаких больше иллюзий – свобода, равноправие, права, неприкосновенность, остальная чушь – забыли, забили. Безграничная власть отдельных индивидуумов и бесправная масса быдла. Толпо-элитарная модель называется.

Как вам такой мир? Вы – за? Думаете, сможете оказаться в реденьком рядочке владык? Если вы сейчас не в их рядах – там вам не бывать.

Путин, видимо, понял это. Или знал, но прикидывался, что ведётся. Ну, верно! Он же дзюдо увлекается. А это не только борьба. Это образ мышления. Как там писал один китаец: «Война – путь обмана». Что говоришь? Все на Западе охудели от нашей резко изменившейся обороноспособности? На… их товарищ Путин? У него был хороший учитель. Немец тоже похудел, когда встретил КВ-1 и Т-34, взбледнул, когда тракторные заводы резко стали – танковыми и шлёпают по полку танков в день! Когда с голой степи Северного Казахстана стали полками взлетать неокрашенные даже Ил-2. Прямо с поля. Стен цехов не успели возвести. А фундаменты под станки и линии коммуникаций были подведены, протянуты нитки жэдэ- и электроэнергии. Наикали? А вы как хотели?

А ты что подслушиваешь, Коля-Коля? Контролишь, насколько я продвинулся в своём развитии-деградации? Ты же и был тем шустриком-умником, что развёл меня на признание в «попаданстве»! Докладную писать будешь? Тебе продиктовать, а то напутаешь чего? А Палыч с Хозяином чего не так поймут, телодвижения начнутся избыточные.

Я вздохнул. Блин, зарекался же я не пить! С похмелья меня постоянно тянет к размышлизмам на общие, отвлечённые темы.

Насчёт избыточных телодвижений я, пожалуй, махнул! Не будет телодвижений. А вот докладную прочтут. Обязательно. Не для просвещения – они-то как раз всё это прекрасно знают и понимают. Для контроля над нами – мы-то, с Коля-Коля, понимаем? Правильные ли выводы делаем? Допускать нас до следующих глубин (вершин) познания или рановато? А то чердак-то у нас – отъедет. Сорвёт башню. А это – недопустимо, потому что – нецелевое расходование ценного управленческого ресурса, потеря его, ресурса, эксплуатационных характеристик.

Ха-ха, а как же Хрущ? Он не «догнал» или сдал? Он – тупой или трус? А монументальный Бровеносец? Он по недомыслию резал будущее собственного народа, или была такая необходимость? Зачем он (ну, не столько сам, сколько его мумифицированные товарищи) душил духовное развитие свежеиспечённого советского человека?

Ещё раз убеждаюсь в величии дедушки Ёси, но опять недоумеваю, а почему потом пшик? Почему после него по наклонной? Если это было сделано умышленно, недруги подсуетились – почему не предпринял мер упреждения? Где плеяда преемников? Почему после него – танцы с бубнами? Каргокульт какой-то. Люди повторяют то же, что делал ты, как ритуал, не понимая сути происходящего, недоумевая – почему не работает? Почему?

Почему Путин, «работая Сталиным», до ужаса боится даже сам себе в этом признаться? Почему не случилось «Сталина» в 80-е, в 90-е?

Нах! Нах! Нах! Куда меня занесло! Башка лопаться начала!

Колян, ты мне объяснишь? А-а, раз глаза выпучил, то не надо! Сам как-нибудь. Позже. Наверное. В следующей жизни. Когда я стану кошкой… Да-дам, та-дам!

И я пошёл, насвистывая эту песенку, из которой знал только кусок мотива и эту строчку:

Три закона робототехники. Или трудности перевода

Меня остановили Лёлик и Болик. Лица хитрые. Что-то задумали. Пакость, наверное.

– Чё?

– Товарищ полковник, разрешите обратиться!

– Ну, попробуй! Лимончику съешьте.

Улыбки сползли, но обратно полезли:

– А ваш костюм может только мимикрировать или ещё и трансформироваться?

– Бася? – мысленно апеллировал я. Выслушав бортовой интеллект, спросил: – А что?

– Есть такой колоритный персонаж, Дарт Вейдер…

Я рассмеялся. Ну, Бася, справимся? Слушай, ты уже достал с этими процентами!

Комплекс почернел, шлем наполз на голову, лицевой щиток забрала стал менять конфигурацию, а нижняя часть шлема стала отпускать полосу каски. Небольшие перенастройки голосового модулятора, и вот по поляне разнёслось хриплое дыхание и сдавленный тяжёлый голос:

– Глюк, я твой отец! Прими же тёмную сторону Силы! И я тебя познакомлю с Палычем.

Ржач стоял такой, что дозорные с постов прибежали с автоматами на боевом взводе, все местные повылетали в испуге из своих нор, а «попаданцы» – катались по земле, с разинутыми ртами, держась за животы. Под звуки главной темы киносаги – марша, который фоново сопровождал появление Дарта Вейдера в фильме, а теперь воспроизводился Басей через звуковые репродукторы комплекса.

Бася не только сумел как-то дистанционно скопировать все данные со всех носителей, что были у «попаданцев», но и уже часть из них обработал. Фильмы серии «Звёздных войн» там были.

Кстати, это ещё одно открытие способностей комплекса и его прошивки. Да-да, вот так я вынужден «подглядывать» и постоянно «обманывать» Басю. Он, наконец, перевёл мне один из наиболее часто выскакивающих «иероглифов» – «нет допуска, информация закрыта для пользователя». Этот иероглиф так же часто выскакивал, что уже набил оскомину, как и ставший мемом «404 not found». Стоит мне спросить Басю, например, как работает плазмоган: «нет допуска, информация закрыта для пользователя». Как он дистанционно забирает заряд с аккумуляторов всего в округе, а потом, по моему требованию, вернул заряд в бронетехнику? Опять: «нет допуска, информация закрыта для пользователя». Почему ты так отвечаешь? А в ответ опять: «нет допуска, информация закрыта для пользователя». Почему закрыта? Ну, как я и ожидал, ответ тот же.

Остается только догадываться.

И вспомнить законы робототехники Азимова, напомнить самому себе, что это – железяка, и она не умеет обходить собственные программные барьеры, потому будем обманывать его кремниевый (или какой у него там) мозг, играя на противоречиях этих, кстати, неизвестных законов, потому что: «нет допуска, информация закрыта для пользователя». Но, исходя из того, что мою просьбу по решению проблемы боевых визуальных режимов вне шлема он выполнил, то сохранение моей хрупкой тушки в эти законы входит.

Судя по тому, что говорил сам Пяткин. Что он там говорил? Да то же: «Не положено!» Так что думаю, это ограничение – по информации, которая, по мнению Пяткина и Баси, превышает по уровню текущее состояние НТП. Может, и не так, но, Бася, я прав?

– Нет допуска, информация закрыта для пользователя.

– Бася, а можно я тебя обману?

– Нет допуска, информация закрыта для пользователя.

– Бася, в огнемёт можно залить обычную смесь соляры и бензина?

– Нет.

– Почему?

– Нужен стабилизатор.

Ага! Шаг вперёд! Такой маленький шаг для Баси, но такой большой шаг для человечества.

– Что за стабилизатор? Не-не, не надо мне лекцию. Формулу давай. Не надо мне про допуски! Сказал: «А», говори и «Б»!

– Нет допуска, информация закрыта для пользователя.

– Мыльный раствор? Керосин? Мне известно это вещество?

– Да.

– Мне самому вспоминать химическую формулу, или ты мне поможешь?

– Производится поиск в памяти пользователя и данных носителей. Поиск завершён.

Вот оно! Лазейка! Есть способ! Он мне напрямую – ничего не скажет, но если ему предлагать варианты – не откажет. Методом исключения работать долго, но всё одно – лучше так, чем перебирать варианты самому. Вслепую, в пробирках. Только что я сэкономил много человеко-часов и тонны реактивов. «Мне известно это вещество?» Ха-ха! Конечно известно! Химических элементов во вселенной – ограниченное и весьма небольшое количество, их соединений – тоже, в принципе. И почти все они нам известны. Ту формулу, что мне выдал Бася – я не знаю, я же – не химик, а экономист – читай – балабол. Но эта хрень встречается мне в каких-то обычных вещах. Как говорится, есть контакт!

Поехали дальше:

– Бася, инструментальная сталь пойдёт для шариков в рельсомёт?

– Нет.

– Расплавится? А тугоплавкая сталь?

– Нет.

– А что? Вольфрамовый сплав?

– Нет.

– Вот ты гад! Дело не в температуре? А в чём?

– Потеря баллистики.

– Тьфу на тебя! Вот ты заморочил! Пересчитаешь баллистику! Мне дальше видимости не стрелять. Тут не космические масштабы. Вон, даже «винторез» – снайперская винтовка, а дальность – всего четыре сотни шагов. Вот на этот предел и надо ориентироваться. Понял, чугунная твоя башка? Так пойдёт инструментальная сталь? А сталь-три? А чем зарядить тебе батарейку?

Так, беседуя с бортовым калькулятором, дошёл до палатки нашего партизанского лазарета.

Меж двух вывороченных какой-то неведомой силой деревьев был натянут парашютный шёлк, образуя белую палатку лазарета, а сверху это всё белое, демаскирующее безобразие было накрыто маскировочной сетью. Ага, красный крест забыли. Может, на немцев найдёт помутнение рассудков, и они не станут бомбить по красным крестам?

В лазарете не людно. Только трое – командир гэрэушников, один из хохлов, что умудрился схватить пулю при разгроме карателей, не будучи на линии огня, находясь глубоко в резерве, и осназовец, что неудачно приземлился на дерево, разбив себе лицо и сломав рёбра. Доктор тоже здесь. Коля-Коля решил его и его «партизана» оставить под нашей «охраной». Паранойя – заразна. Мутные они. Могут быть «многостаночниками». И нашим, и вашим. Точнее – и нашим, и – ихним, не нашим.

– Как самочувствие, бойцы? – спросил я, откинув парашютный шёлк.

Блин, я не вышел из образа Тёмного Паладина! Вытаращенные в немом крике глаза, сведённое судорогой лицо, обе руки держат шов на животе – так меня встретил Бредень. Смешно ему, аж швы расходятся.

– Чуть не убил меня, товарищ полковник! Ну нельзя же так, без предупреждения! – задыхаясь, сипел он, вытирая слёзы.

Взял медблок, лежащий у Бредня под надувной подушкой.

– Предусмотрительно, – это я про подушку.

– А то! К полевой жизни – привычные.

– Ну, что думаешь?

– А что тут думать? Тут мечты тайные грозятся исполниться! Что тут думать!

– Вот даже как? А как же семья? Жизнь? Там.

– Да с семьёй как-то не задалось. Двоих сделал трём женам, но к моей кочевой жизни они так и не смогли привыкнуть, – он поморщился. – А я не привык делить жён с другими.

Меж тем Бася перевёл мне данные с медблока по состоянию Бредня. В целом – всё в норме. Жить будет.

– А ты? – спросил я у парня, что был из людей Сугроба.

Он отвёл глаза.

– Я не знаю, – ответил он, помолчав. – Я как бы и за коммуняк не сильно горю желанием, но вот к немцам – точно ни ногой! У меня прабабку сожгли на глазах бабушки. А потом её в Германию увезли. Она не говорила, но я догадался, что насиловали там её «хозяева». Потому и не осталась в Германии, хотя возможность была.

– Бывает. Ты не спеши с выводами. Ты к «коммунякам» когда приглядишься – поймёшь, что дурили вас долго и основательно. Не моё мнение, а такого же попаданца, как и вы. Да и дело не в партии. И не в Сталине. Родина в опасности. Вопрос стоит не в цвете партбилета, а в выживании народа нашего. Тут русских и хохлов – не разделяют. Не больше, чем уральских и рязанских, например. Ну, сам всё увидишь. Если фатальную глупость не совершишь.

– Командир? – спросил меня Бредень. – Ты разговариваешь, как человек из нашего времени. Всеми оборотами, мемами, приколами владеешь. Всей нашей субкультурой. Ты тоже попаданец?

– С кем поведёшься, от того и заболеешь, – пожал плечами я. Щаз-з! Прям и расколюсь тебе! Ага! Ты не Коль-Коль!

Я приказал шлему убраться с моей головы, глядя в глаза Бредню, прямо спросил:

– Ты готов к работе? Или полечишься?

Держась за живот, он встал, как смог, вытянулся:

– Готов к труду и обороне!

– И это похвально. Тады одевайся. Тут нам выбросили комплекты местной униформы. Одевайся и пошли.

– Да мне уже принесли. Мы вот тут и гадаем – откуда камуфляж и разгрузки? И местный спец – молчит как рыба об лёд.

– Покажи. А, это!.. Это вам скинули новую экипировку егерей.

– Егерей? Не слышал про таких.

– Тут многое пошло не так, как должно. Не по канону. И всё из-за одного заблудного, с пятками младенца, сука!

Осталось проверить ещё одного подопечного. Молчаливого, но крикливого. Младенца. Выжил. И в этом Лёлику и Болику спасибо. Ну, как я мог даже подумать, что эти два качка будут таскать в своих рюкзаках сухую смесь детского питания? Оказалось – для качков это как дешёвый аналог протеиновых добавок. Тем более что именно эту смесь им вообще бесплатно доставили российские гуманитарные конвои. Вот так вот белые КамАЗы спасли жизнь маленькому человечку. Назвали его Иваном. Отчество присвоили – Викторович. А фамилию записали – Путин. Пусть будет. Не всё ли равно?

Совет в Филях

Наше присутствие не осталось не замеченным противником. Ещё бы – сотня вооруженных человек, концентрация партизанских отрядов, разгром всех окружающих гарнизонов, повальное бегство полицаев со всей округи, пропажа уже трёх отрядов карателей, постоянный радиообмен с востоком, десятки пролётов самолётов. Как подобное не заметить?

И противник заметил, начал реагировать. Посланные им для прояснения ситуации отряды карателей были вовремя замечены и уничтожены. Про это я уже упоминал. После этого полицаи – предатели с повязками на руках – ударились в бегство из сёл и деревень. А гарнизоны городов встали на осадное положение. Всякое транспортное сообщение в округе было прекращено подрывами и поджогами мостов и летучими отрядами диверсантов стягивающихся сюда партизан.

Немцы прислали на разведку самолёт. Биплан. Двухуровневые крылья – допотопщина! Его легко сбили наводчики нашей бронетехники из своих башенных пулемётов. Тела пилота и его пассажира-наблюдателя – нашли. И стали богаче на карту. Со всеми обозначениями. И на пистолетики стервятников.

Вокруг пистолетов разгорелся ажиотаж попаданцев.

– Полегче, ребята, – осадил я их. – Вы тут надолго. Навсегда – это надолго. Пока смерть не разлучит нас. Будут вам и вальтеры с парабеллумами, железные кресты и ножи гитлерюгендов. Это там, в вашем больном будущем, это – ценность. Тут это – мусор. Будет и ещё стервятник. Трофеи отдайте башнёрам, что ссадили самолёт с неба. Следующего будете ждать? Трофеи – победителю.

Да, будет и следующий самолёт. Немец же должен понять – что тут происходит? Почему у их противника, то есть у нас, тут такой ажиотаж? С высадкой десанта, с зачисткой гарнизонов, блокированием всякой связи и сообщения. А послать авиаразведку для них – шаблон. Потом что? Будет немец запрашивать ближайшую охранную дивизию. Или просить из резерва войск? Ну, меньшему количеству мы не дадимся. Без средств усиления, пушек, танков, авиапрессинга – нас не возьмёшь! У нас уже до батальона осназа. И ещё ночью подсыплют. А партизаны блокируют округу, накапливаясь на дальних рубежах. Ну как дальних? В пределах одного-двух переходов от нас.

Не, я не такой умный, что немца просчитал. Зачем? У нас же есть образец их стандартного тактического соображалова – Вилли. Ему я задал вопрос – что бы ты делал, если бы… Он и стал размышлять. Коль-Коль и командир воздушно-десантного полка особого назначения НКВД кивали. Шаблон.

Вопрос был только – как долго немецкое командование будет репу чесать и насколько быстро получит в своё распоряжение подкрепление и части усиления.

– Думаю, не долго. За мной летел генерал… – сказал Вилли.

Ну, мне эта немецкая фамилия ничего не сказала, как и большинству присутствующих, а вот Коль-Коль возбудился.

– Что это ты стойку делаешь, а, товарищ генерал? – искренне удивился я.

– Ты не знаешь, кто это?

– Геринг? Геббельс? Гесс? Что-то нацики на «Г» больше не вспоминаются. Неужто сам бесноватый? – удивился я.

– Один из руководителей Аненербе.