Наемники Андреев Николай

Де Креньян и Белаун ничуть не завидовали популярности Салан, любовь унимийцев она заслужила по праву.

Однако время шло, а сдвигов в поисках не намечалось. На восстановление Энжела путешественники потратили месяц, а Линда все считала проделанную работу недостаточной.

Кроме всего прочего, аланка решила организовать медицинские курсы. Перед отплытием женщина хотела передать тасконцам основные знания и навыки. Кто знает, какие еще болезни могут вспыхнуть в деревне?

Любые попытки поторопить Линду натыкались на довольно жесткий отпор. По этическим соображениям Вилл не вступал с ней в открытый конфликт. Ведь Салан вернула его к жизни в практически безнадежной ситуации.

Таким образом, Жак постоянно оставался в меньшинстве. Маркиза это ужасно бесило, и де Креньян беспрерывно ругался с возлюбленной. Они друг друга стоили.

Терпение француза, в конце концов, лопнуло. Землянин уже понял, что провести тщательные поиски Хранителей в дельте Миссини отряду не удастся.

Энжел стал для Линды едва ли не второй Родиной. За минувшие дни поселок преобразился. Чистые улицы, скошенная вдоль дорожек трава, сверкающие свежей побелкой стены домов радовали глаз.

Лишь пепелища, на которых играли дети, напоминали унимийцам об эпидемии. Но скоро природа скроет от людского взора и эту страшную деталь пейзажа.

Жак собрал рюкзак, проверил оружие и неторопливо двинулся к берегу. Уже несколько дней маркиз готовился к походу и запасал продукты.

В свои планы землянин никого не посвящал. Если Линда узнает о его решении, скандала не избежать. Все разговоры о продолжении экспедиции женщина воспринимала как личное оскорбление.

Желание де Креньяна покинуть Энжел, аланка считала проявлением необоснованной ревности к ее профессии. Впервые в жизни Салан действительно по-настоящему была нужна людям.

Линду распирало от гордости и величия. Тасконцы чуть ли не молились на спасительницу деревни.

Но утаить секрет в столь маленьком поселке очень трудно. Не успел француз сесть за весла, как на мостках показались Линда и Билл.

— Что это значит? — раздраженно воскликнула женщина. — Ты же прекрасно знаешь — мы обязаны помогать слабым и обездоленным! Главное предназначение воинов Света на планете…

— Хватит, — остановил аланку Жак. — Я не хочу больше дискутировать. Местным жителям больше ничто не угрожает. Мы могли покинуть Энжел три месяца назад, а задержались почти на полгода. Складывается впечатление, будто ты собираешься восстанавливать здесь уровень древней тасконской цивилизации. Весьма сожалею, но ничего не получится.

— Ложь! — громко возразила Салан. — Ты категорически отказываешься признавать мою значимость. Я всегда выполняла лишь функцию врача. Основные решения в отряде принимала ваша земная четверка во главе с Тино и Олесем. Мнением остальных наемники интересовались исключительно ради приличия. Однако в деревне ситуация в корне изменилась. Людям нужны знания. Созидание сильнее разрушения. Тебя это задевает и не дает покоя.

— Возможно, — спокойно улыбнулся маркиз. — К сожалению, на споры времени нет. Друзья будут ждать корабль у Хостона. Я обещал привести его туда и обязательно сделаю это. С вами или без вас… Переубедить меня никому не удастся.

— Одному человеку с судном не справиться, — заметил Белаун. — Необходимо следить и за двигателями, и за штурвалом. Твоя попытка закончится катастрофой.

— Не исключено, — кивнул де Креньян. — Но другого выхода нет. Ведь группы, отправившиеся в путешествие по побережью, могли угодить в серьезную переделку. Вдруг все их надежды на спасение связаны с «Решительным»?

— Демагогия, — не унималась Линда. — Пустые домыслы и умозаключения — не довод в споре. Тревожных сигналов пока не поступало. В поселке же живут конкретные люди, и они нуждаются в помощи.

— Перестань! — махнул рукой землянин. — Энжелцы в полном порядке. Все выздоровели и чувствуют себя превосходно. Внимание и любовь унимийцев доставляет тебе неописуемое наслаждение. Прикрываясь фразами о доброте и милосердии, ты упиваешься властью и собственной значимостью. Отряд должен был искать Хранителей. В деревне об отшельниках ничего не слышали. Почему же, не добившись цели, группа продолжает заниматься ерундой? Время не бесконечно. Рано или поздно Тьма перейдет в наступление. Что тогда станет с тасконцами?

— Не знаю, — вымолвила Салан. — Однако…

— Есть хорошая поговорка, — оборвал женщину Жак. — «Зачем спасать от огня муравейник, если горит весь лес?» Смысл прост. Мир находится на грани гибели, а мы отвлекаемся на мелочи…

— Люди — это мелочь? — возмущенно спросила Линда.

— Не пытайся поймать меня на словах! — теряя терпение, выкрикнул француз. — Ты прекрасно понимаешь, о чем идет речь. Отряд не должен вникать в проблемы каждого поселка. И на Тасконе, и на Алане, и на Земле существует несправедливость. Справиться с ней не под силу никому. Перед нами поставлена четкая цель, к которой и нужно стремиться.

— Я плыву с тобой, — неожиданно проговорил Вилл. — Хватит протирать штаны в Богом забытом месте. Судьбы вселенной здесь не решаются. Пора браться за дело.

Аланец бегом бросился в деревню. Впервые за последние месяцы большинство голосов оказалось на стороне де Креньяна.

Белаун колебался уже давно, но лишь сегодня, наконец, поддержал землянина. Салан довольно долго пребывала в растерянности.

— Неужели вы меня бросите? — задала она провокационный вопрос.

— А разве Энжелу что-нибудь угрожает? — жестко ответил маркиз. — Мы заберем на борт друзей и повернем обратно к океану. У поселка остановимся, и ты присоединишься к отряду. Времени для осуществления грандиозных замыслов у тебя будет предостаточно.

— Жак, — более доброжелательным тоном обратилась женщина. — Мне осталось совсем немного. Подготовлю пару учителей, достроим больницу, разберемся с медицинскими инструментами…

— И это займет еще полгода, — горько улыбнулся француз. — Сроки поджимают. Нам надо вернуться в грот, а затем подняться вверх по реке. Пять с половиной тысяч километров. Шутки закончились. Теперь на счету каждый день. И неизвестно, какие испытания ждут впереди. «Решительный» — надежное судно, но ситуации бывают разные.

Переубедить де Креньяна оказалось невозможно. Маркиз чувствовал определенную вину перед товарищами.

Ведь по сути дела, его отряд провалил поиски Хранителей. Пока другие сражались с врагами и рисковали жизнью, они прохлаждались в тихом укромном местечке.

Тяжелая болезнь вряд ли служила серьезным оправданием. Разочарованно покачав головой, Линда не спеша направилась к Энжелу.

Примерно через двадцать минут появился Билл. Аланец собирался явно впопыхах и постоянно проверял то вещи, то оружие, то боеприпасы.

Мирная деревенская жизнь расслабила воинов. Друзья перестали ощущать опасность, их сон стал слишком крепким и спокойным.

Закинув рюкзак в шлюпку, Белаун громко произнес:

— С Богом! Мы снова вливаемся в бурный поток событий. Тихая заводь осталось в прошлом.

Позади Вилла послышался странный подозрительный гул. Аланец обернулся и удивленно замер.

К причалу двигалось, наверное, все население Энжела. В униформе с автоматом на плече во главе толпы шагала Салан.

Сомневаться в намерениях женщины не приходилось.

— Что ты ей сказал? — поинтересовался Белаун. — Я думал, Линда ни при каких обстоятельствах не пойдет на уступки.

— Я тоже так думал, — честно признался француз.

Между тем, аланка подошла к лодке и зло посмотрела на своих спутников. Унймийцы неторопливо складывали в шлюпку вещи Салан.

Как Линде удалось так быстро подготовиться к путешествию, остается загадкой. Скорее всего, она давно догадывалась о намерении Жака покинуть деревню и заранее упаковала снаряжение.

Прощание длилось недолго. Крепкие рукопожатия, слезы благодарных тасконок и короткие напутственные фразы…

А затем — несколько взмахов весел, и лодка быстро двинулась по течению Миссини. Буквально через пять минут Энжел скрылся из виду.

На женщину было больно смотреть. За зеленой листвой деревьев исчезло не просто селение, а ее детище. Салан вкладывала в его возрождение все силы и душу. Она надеялась вытащить унимийцев из варварства. Утопия, конечно. Но ведь так хочется верить в лучшее.

— Ты могла и не плыть с нами, — опустив глаза, заметил де Креньян. — Мы бы прекрасно поняли твой поступок.

— Я привыкла подчиняться большинству, — холодно произнесла Линда. — Законы группы одинаковы для всех. Сегодня вас двое, а значит, мое мнение не имеет ни малейшего значения. Нет людей, которые не совершают ошибок. Возможно, я действительно чересчур увлеклась восстановлением деревни. Всему надо знать меру. Из воинов никогда не получатся хорошие крестьяне. Не тот образ мышления…

За прошедшее время на древней базе совершенно ничего не изменилось. Плавно покачиваясь на волнах, «Решительный» стоял у каменного причала.

Тщательная проверка показала, что судно нуждается в небольшом профилактическом ремонте. Значительно подсели аккумуляторы, освещавшие грот и пирс.

И это неудивительно. С того момента, как отряды разошлись по своим маршрутам, минуло уже восемь месяцев.

На всех металлических предметах, поручнях и механизмах появились легкие следы коррозии. Биллу пришлось заняться даже двигателями. В их работе сразу чувствовался некоторый сбой. Аланца это не устраивало.

Взяв необходимые инструменты, Белаун надолго спустился в машинное отделение.

Создавая подобные корабли, могущественная цивилизация не имела возможности использовать новейшие системы управления и контроля. Неизвестное планетарное излучение за пару минут выводило из строя все электронное оборудование.

По той же причине на сторожевики и эсминцы не устанавливали современные двигатели. Без компьютерного обеспечения они часто ломались. А рисковать судами командование экспедиционного корпуса не хотело.

Сложилась странная, парадоксальная ситуация. Колонизаторы были вынуждены вернуться к старым, давно забытым технологиям.

И тут же столкнулись с серьезными проблемами. Вездеходы, автомобили, корабли требовали постоянного обслуживания и ремонта.

Трудности росли с каждым годом. Не хватало опытных специалистов, запасных частей, подготовленных мастерских.

Особенно страдали подразделения, расквартированные в оливийских пустынях. Песчаные бури регулярно выводили машины из строя, доставляя немало неприятностей инженерам и техникам.

К счастью, Белаун прекрасно разбирался в ремонте механизмов и агрегатов. Помощь друзей ему не понадобилась.

Между тем, Жак и Линда приводили в порядок внешний вид «Решительного». Мыли палубу, каюты, рубки, чистили трапы и поручни, смазывали оружие.

Почти две декады воины трудились от восхода до заката. Наконец судно отшвартовалось от причала и медленно двинулось к выходу из грота. Отряду предстояло совершить длительное путешествие.

Проверив показания приборов, Билл поднялся в рубку управления и громко сказал:

— Двигатели работают как часы. Гарантирую их надежность.

— Отлично, — улыбнулся де Креньян. — Пора покидать каменную нору. За последние дни я превратился в крота, и в темноте вижу лучше, чем при свете. Признаюсь честно, на меня давит эта атмосфера смерти и запустения.

— Надеюсь, мы прощаемся с убежищем навсегда, — заметила Салан. — Возвращаться сюда больше нет желания…

Землянин осторожно вывел корабль по фарватеру, и «Решительный», набирая ход, устремился вверх по течению Миссини.

Древние карты довольно точно указывали русло и глубину реки. Однако за два столетия здесь изменилось очень многое. Даже невооруженным глазом было видно, что дельта приобрела несколько иные очертания.

Вода безжалостно разрушала берега и тащила к океану тысячи тонн песка, ила и камней. Кое-где образовывались острова и мели.

Несмотря на предельную внимательность Жака, судно дважды отклонилось от курса и сразу процарапало корпусом по дну. Подобные неприятности пугали и настораживали.

Ведь чем выше поднимется «Решительный», тем уже и мельче будет Миссини. Одна ошибка и корабль может запросто налететь на какое-нибудь подводное препятствие. Или того хуже — сломать винт.

После непродолжительного обсуждения друзья решили скорректировать первоначальный план. Они собирались плыть и днем, и ночью. Мощные прожектора хорошо освещали реку.

Но теперь пришлось отказаться от опасной затеи. Если судно получит повреждение, исправить его уже не удастся.

За сутки «Решительный» преодолевал в среднем триста километров. Как только начинало темнеть, Белаун глушил двигатели, спускал якоря и делал тщательный промер глубин.

Впрочем, за состоянием русла путешественники следили постоянно и сравнивали полученные данные с цифрами на картах.

К сожалению, определенной закономерности не существовало. Ил и песок оседали на дно по-разному. В целом же Миссини сильно обмелела.

Этот вывод не на шутку встревожил группу. Появилось сомнение в том, что корабль сумеет дойти до Хостона. Ведь древний город находился недалеко от истока, а значит, ширина реки там невелика. Ни Храбров, ни Аято такой вариант не рассматривали.

Возле Энжела Линда попросила друзей остановиться. Увидев боевое судно, жители деревни поспешно спрятались в лесу.

На берег вышли лишь четверо мужчин. С тревогой и волнением они разглядывали садящихся в шлюпку чужаков.

Когда унимийцы наконец узнали Салан, их радости не было предела. Встреча получилась пышной и веселой. Не принимая протесты, гостеприимные хозяева продержали воинов в поселке еще декаду.

Аланка вновь занялась своими проектами, а мужчины отправились на охоту. Запасы консервов подходили к концу. Да и тратить неприкосновенный запас сейчас не хотелось. Впереди предстояла длительное плавание через океан.

В заготовке продовольствия воинам активно помогали тасконцы. Энжелцам каким-то чудом удалось сберечь стадо конов от гибели. Животные оказались невосприимчивы к болезни, поразившей людей, и спокойно паслись в огромном загоне.

В результате эпидемии население деревни уменьшилось почти на три четверти. Местным жителям уже не требовалось большое поголовье скота, и они с удовольствием поделились мясом с путешественниками.

Друзья достойно расплатились за продукты. До сих пор унимийцев никто не беспокоил, но жизнь сурова и непредсказуема. В любой момент на побережье Миссини могли появиться банды разбойников.

На материке хватает разного сброда. И тогда несчастные люди станут легкой добычей мерзавцев.

Чтобы этого не случилось, Жак отдал тасконцам десять автоматов, тысячу патронов и пять одноразовых гранатометов. С таким вооружением не страшен никакой враг. Армия же крупного государства сюда вряд ли когда-нибудь вторгнется.

Друзья попрощались с энжелцами и двинулись дальше. Корабль шел точно по середине реки, держась от берегов на безопасном расстоянии.

Воины прекрасно понимали — судно обязательно привлечет внимание унимийцев. Отсталым народам оно будет внушать страх, а более развитые попытаются выяснить, кому принадлежит «Решительный». Провокации в подобной ситуации неизбежны.

Если вожди племен и правители государств узнают о количестве людей на борту, то обязательно попытаются захватить корабль. Современное боевое судно позволит им диктовать свои условия соседям.

Судьба трех человек властителей совершенно не волнует. Чужаков уничтожат без жалости и сострадания. И это обстоятельство нельзя было не учитывать.

Уже в первую ночевку после Энжела воины установили строгий график дежурства. В темный период времени кто-то один постоянно осматривал палубу и наружные помещения.

Де Креньян еще раз проверил исправность скорострельных пушек в боевых рубках. Незваных гостей ждал достойный отпор. Главное — не проморгать нападение.

На исходе третьих суток Билл заметил на берегу каких-то людей. Тасконцы с шумом и гамом купали в реке больших красивых животных. Аланец тотчас позвал друзей.

Француз прильнул к окулярам бинокля и изумленно воскликнул:

— Это же лошади! Не ожидал встретить их на Униме. Интересно, как они здесь оказались?

— Очень просто, — улыбнулась Линда. — Животных привезли с Земли. Два века назад странные существа являлись экзотикой, развлечением. Но, видимо, катастрофа заставила взглянуть на их качества с другой стороны. Для чего используют лошадей на твоей родной планете?

— Для разных целей, — пожал плечами Жак. — Пашут землю, перевозят грузы, участвуют в состязаниях. О военном предназначении я не говорю. Конница — самый сильный вид войск. Пехота не может с ней соперничать. У меня был такой красавец… Белого цвета, длинная грива, быстрые ноги. К несчастью, бедняга погиб в бою.

— Ваша беседа довольно занимательна, — вмешался Белаун. — Но пора подумать о насущных проблемах. Мы достигли густонаселенных районов материка. Скоро будем проплывать мимо поселков и городов. Надо выработать общий план действий. Либо корабль причаливает, либо идет к Хостону без остановок.

— Высадка позволит продолжить поиски, но сразу возрастает риск потери судна, — заметила Салан. — Только полная изоляция позволит группе сохранить «Решительный».

— Время еще есть, — возразил маркиз. — А вдруг удача улыбнется нам в последний момент? Давайте проведем опрос в небольших деревнях. Вряд ли крестьяне представляют опасность. К сожалению, крупные города для отряда закрыты. Мы действительно не в состоянии уберечь корабль от захвата. А желающих найдется немало…

Аланцы согласились с предложением де Креньяна. Унима представляла собой огромный неизведанный край, имеющий много тайн и загадок.

Делать выводы, исходя из знакомства с Энжелом, по меньшей мере, глупо. Поселок долгие годы находился в отрыве от цивилизации, и люди сумели сберечь внутреннюю чистоту.

Мораль и нравственность в деревне за два века после гибели древней цивилизации почти не претерпели изменений. Между тем остальной мир развивался по иным законам. И он не будет так же гостеприимен.

В первые дни путешествие проходило без серьезных осложнений. Западное побережье принадлежало графству Порленскому, а восточное — графству Рочерскому.

Тасконцы встретили чужаков дружелюбно, не проявляя излишней подозрительности. В поселках воинам с удовольствием продавали рыбу, мясо, фрукты, хлеб, вино, беря за это символическую плату. О том, что товар стоит значительно дешевле названной цены, путники, разумеется, не догадывались.

Старики и служители храмов охотно отвечали на вопросы иноземцев, но их сведения были крайне скудны и неточны. Крестьяне ничего не слышали о Хранителях.

Зато воины получили исчерпывающую информацию об обстановке на материке. Уже после двух остановок друзья прекрасно знали обо всех военных конфликтах между унимийскими государствами.

А это было крайне важно. Особенно если учесть ситуацию в некоторых странах. Именно хорошая осведомленность спасла Жака и Вилла во время следующей высадки.

О жестоких законах графства Листонского местные жители говорили путешественникам не раз.

Однако аланцы не очень доверяли тасконцам. Порленцы явно недолюбливали соседей.

Лишь француз серьезно отнесся к словам унимийцев о могуществе церкви и тысячах сожженных людей, но переубеждать товарищей не стал. Взволнованно покачав головой, де Креньян отправился на корабль.

Судно встало на якорь неподалеку от маленькой неказистой деревеньки. То было ужасное захолустье, находящееся в сотнях километрах от столицы. Воины насчитали около сорока домов. В центре поселка располагался деревянный храм.

Листонцы встретили чужаков с холодной неприязнью. Вступать в беседы с иноземцами они не собирались. Словно чего-то боясь, тасконцы, всячески уклонялись от расспросов путешественников.

В какой-то момент маркиз отвлекся, но Белаун тут же дернул его за рукав.

— Взгляни! — дрожащим голосом произнес аланец, указывая на обгоревший столб. — Здесь действительно казнят людей на костре.

— Я в этом и не сомневался, — спокойно ответил Жак. — Скажу больше, на Земле я и сам участвовал в расправах над ведьмами и колдунами. Довольно распространенное явление в религиозных государствах. Особенно когда наука и образование подменяются фанатизмом и мракобесием. Человек, выступающий против веры, должен быть немедленно уничтожен.

— Ты серьезно? — изумленно спросил Вилл.

— Более чем… — с горечью вымолвил француз. — Я родился и вырос в стране, где обычная медицина подвергается жесточайшим гонениям. А Линду давно бы сожгли за пособничество дьяволу. Любая операция рассматривается как происки темных сил. Лекарь в лучшем случае зашьет рану. Копаться во внутренностях не станет ни один сумасшедший. Кому же хочется гореть в огне…

— Дикий, кошмарный мир, — проговорил Белаун.

— Увы, — развел руками де Креньян. — Законы выживания суровы. В моей биографии немало трагических эпизодов. Я бы и рад выбросить их из памяти, да не получается.

— Но как ты мог? — выдохнул аланец.

— Очень просто, — пожал плечами маркиз. — На Земле подобных вопросов не задают. Это норма жизни. Сжечь иноверца считается величайшим благом. Ради двух слов в Священном Писании убивают тысячи ни в чем неповинных женщин и детей. Мораль общества сурова. Человека лишают жизни и за гораздо меньшие прегрешения. На моей планете истребляют целые народы лишь потому, что они поклоняются другому богу. Огонь и меч — вот главные средства борьбы за идею.

— Невероятно! — произнес Вилл.

Между тем, к друзьям подошел седовласый священник в серой сутане из грубого домотканого материала. Изобразив улыбку на лице, унимиец твердым уверенным голосом сказал:

— Добро пожаловать в благословенный край. Вы наверное устали с дороги и проголодались. Приход всегда готов помочь путникам и страждущим. Не побрезгуйте разделить со мной скромную трапезу.

— Благодарим за приглашение, — вымолвил Белаун. — Признаться честно, мы уже не рассчитывали здесь перекусить. Люди сторонятся чужаков, не желают с нами разговаривать, а таверны нигде не видно…

— Неудивительно, — кивнул головой листонец. — Деревня находится вдали от больших дорог. Путешественники редко сюда забредают. Народ беден, живет тихо, скромно. Иноземцы пугают моих соотечественников. Слишком много зла приносят чужестранцы. В них нет глубокой веры…

— Полностью с вами согласен, — вставил Жак. — Корабль совсем недавно побывал в двух соседних графствах. Мы наблюдали ужасное падение нравов. Порленцы абсолютно не верят в бога и не выполняют его заповеди. Они поддались дьявольскому пороку. В душах отступников поселилась тьма.

— Вы действительно это заметили? — удивленно спросил тасконец.

— Сделать такое открытие несложно, — произнес француз. — Вино, разврат и непрерывные развлечения. У жителей даже нет времени на молитву. Надеюсь, господь сурово накажет еретиков.

Воины и служитель церкви прошли в небольшую пристройку к храму. Убранство помещения выглядело по-нищенски убого. Деревянный стол, длинные скамьи и несколько вертикальных полок. Вся посуда была из глины. И надо отметить, листонские гончары особым мастерством не отличались.

— Присаживайтесь, — сказал священник. — Я на секунду отлучусь, надо отдать необходимые распоряжения.

Как только унимиец вышел, аланец изумленно вымолвил:

— Жак, что за чепуху ты городишь? Какие отступники? Какое падение нравов? Люди в Рочере и Порлене живут в сто раз лучше и богаче. Посмотри внимательно на лица местных крестьян! На них печать боли и страха.

— Знаю, — бесстрастно отреагировал де Креньян. — Я должен был подыграть тасконцу. В его словах отчетливо чувствуется фальшь. Он не случайно пригласил нас в дом. Спорить с фанатиком занятие бесполезное. Нужно выбираться из деревни. Интуиция редко меня подводит. Здесь ловушка.

— Ты всюду видишь подвох, — снисходительно улыбнулся Вилл. — Старик не представляет ни малейшей опасности. Я уверен, мы спокойно покинем поселок и без проблем дойдем до корабля. Намерения служителя церкви самые доброжелательные. Листонец проявил обычное гостеприимство…

Именно в этот момент дверь открылась, и в комнату вновь вошел священник. Губы унимийца были чуть поджаты, плечи подрагивали, а в глазах сверкала злоба.

Маска учтивого хозяина оказалась сброшена. Внимательно взглянув на расслабившихся путешественников, тасконец громко произнес:

— Зря вы вернулись в нашу страну. В Листоне нет места раскольничьим сектам. Мы глубоко преданы богу, церкви и графу. Один раз вам удалось вырваться из столицы, теперь вернетесь в город в кандалах. Там преступников подвергнут допросу и справедливой казни…

— То есть сожжению на костре? — уточнил маркиз.

— Совершенно верно, — подтвердил священник. — Другого способа изгнать дьявола из тела человека не существует. И ваши лживые речи не введут меня в заблуждение.

Неожиданно для унимийца землянин нагло и искренне расхохотался.

Тем временем, в помещение протиснулись четверо мужчин крепкого телосложения. Двое были вооружены арбалетами, двое держали в руках кинжалы. Они лишь ждали сигнала для нападения.

Жак повернулся к товарищу и иронично проговорил:

— И это ты называешь порядочностью? Перед нами — обезумевшие, озверевшие изуверы. Ради бредовых идей они готовы убить кого угодно. Но прежде чем прикончить несчастную жертву, палач вдоволь поиздевается над ней. Выкалывание глаз, вырывание ногтей, прижигание каленым железом — вот любимые пытки борцов за веру. И в конечном итоге на радость толпе полуживого беднягу поджарят на огне.

— Господи, откуда в них столько жестокости? — вымолвил аланец.

— Не поминайте имени Господа! — истерично завопил тасконец. — Вы шпионы и раскольники, а потому должны быть наказаны! Святая церковь не прощает оскорблений! А к посланникам дьявола листонцы беспощадны!

— Но мы лишь сегодня ступили на землю графства, — возмущенно произнес Белаун. — Неужели беседовать с людьми — столь тяжкий грех?

— Опять ложь! — злорадно выкрикнул служитель храма. — Даже сейчас, на краю гибели, еретики не хотят признать свою вину. А ведь покаяние могло облегчить ваши страдания! Только при полном согласии с обвинением палач проявит снисхождение.

— Хватит болтать ерунду! — резко оборвал старика француз. — Мне надоело слушать бредни сумасшедших. Либо вы уберетесь, либо отправитесь на тот свет. И не рассчитывайте на жалость и сострадание. С убийцами я поступаю по справедливости.

— Взять негодяев! — скомандовал фанатик в сутане.

Мужчины рванулись вперед, однако де Креньян опередил унимийцев. Вскинув автомат, маркиз открыл огонь на поражение.

Не прошло и десяти секунд, а на полу уже лежали пять изрешеченных пулями трупов. Жак с ненавистью и презрением смотрел на мертвые тела. В этот миг он уничтожал не тасконцев, а собственное прошлое.

Всюду валялись пустые гильзы. Магазин давно опустел, а землянин по-прежнему продолжал нажимать на курок.

— Будьте вы прокляты! — воскликнул француз, перезаряжая оружие.

Вилл до сих пор еще не пришел в себя и удивленно оглядывался по сторонам. События развивались чересчур стремительно.

Автомат аланца так и лежал на скамье. Трагическая развязка застала Белауна врасплох.

— Ты убил их… — с трудом выдохнул Вилл.

— Листонцы не оставили мне выбора. В противном случае они бы прикончили нас, — с равнодушным видом ответил землянин.

— Но ведь это крестьяне, — возразил аланец. — Несколько семей лишились кормильцев. Неужели нельзя было избежать кровопролития?

— К сожалению — нет, — сказал де Креньян. — Священники в графстве наделены огромной властью. Любое приказание служителей церкви выполняется беспрекословно. Мерзавец сам спровоцировал столкновение.

— Возможно, — покачал головой Белаун. — Но ты проявил чрезмерную жестокость. Воспоминания о совершенных на Земле преступлениях не дают тебе покоя. Впрочем, смерть религиозных фанатиков вряд ли послужит искуплением грехов. Попробуй найти другой способ.

— Я не собираюсь оправдываться, — произнес маркиз. — Что сделано, то сделано. А ты на судне держи язык за зубами. Пора отсюда выбираться. Через пару минут к храму сбежится вся деревня.

Воины вышли из пристройки и быстрым шагом направились к берегу.

Местные жители наверняка слышали выстрелы. Из близлежащих строений выскакивали люди и испуганно смотрели на чужаков.

Где-то сзади послышались возбужденные крики. Видимо, унимийцы обнаружили покойников.

В любой момент листонцы могли броситься на иноземцев. Держа оружие наготове, друзья стремительно приближались к реке.

К счастью, тасконцы совершено растерялись и не знали, как поступить с убийцами. Толпа боязливо плелась позади путешественников.

Возле шлюпки дежурили два вооруженных унимийца. Увидев живых и здоровых еретиков, мужчины попятились к воде. На лицах листонцев застыл неподдельный ужас.

— Пошли прочь, болваны! — грубо проговорил Жак. — Мы больше не хотим никому причинять боль. Лучше разойтись по-хорошему…

Тасконцы неторопливо отступили от лодки. Вилл наклонился и оттолкнул ее от берега.

В тот же миг один из охранников бросился на аланца с ножом. Еще секунда — и он вонзил бы клинок в спину Белауна.

Выстрел француза прошил насквозь сердце нападавшего. Унимиец покачнулся и беззвучно рухнул к ногам Вилла.

— Никогда не поворачивайся к врагу спиной, — заметил де Креньян. — Он не упустит шанса нанести удар.

Аланец посмотрел на труп листонца, зажатый в его руке длинный нож и молча сел в шлюпку. От слов благодарности Белаун воздержался.

Вскоре воины вернулись на корабль. Вилл поспешно спустился в машинное отделение и не показывался оттуда несколько часов.

Впрочем, маркиз тоже не особенно распространялся о случившемся на берегу. Описывать подробности перестрелки не имело смысла. Линда и сама догадалась, что территория Листона для путешественников закрыта.

Лишь поздно вечером, сидя за ужином, аланец задумчиво вымолвил:

— Никак не пойму, почему местные жители проявили такую агрессивность. Ведь мы ничего плохого им не сделали. Нас же обвинили во всех смертных грехах, включая оскорбление церкви.

— Нет ничего удивительного, — произнес Жак. — Три группы идут по Униме параллельным курсом. И не забывайте, друзья одеты в ту же форму, что и мы. Наш отряд задержался в Энжеле, а Стюарт продолжал двигаться на север. Графство Листонское они давно преодолели и, видимо, не без приключений.

— Но какое это отношение имеет к нам? — не унимался Белаун.

— Самое прямое, — улыбнулся француз. — Священник перепутал группы. Государство раскинулось от океанского побережья до Миссини на сотни километров. В отдаленных селениях плохо знают о деталях инцидента, случившегося в столице. Главная примета — одежда. Вот из-за нее мы и пострадали.

— Значит, Пол с отрядом уже покинули страну? — спросила Салан.

— Да, — подтвердил землянин. — Они наделали здесь много шума. О незначительном скандале все приходы оповещать не станут.

Через семь суток «Решительный» покинул территорию враждебного государства.

На правом берегу раскинулось графство Флорское. С борта корабля страна казалась бедной и отсталой. Высокие горы не позволяли тасконцам заниматься сельским хозяйством, а плодородная долина вдоль реки была чрезвычайно мала.

Первая же высадка принесла долгожданный результат. Местные жители не раз слышали о таинственных отшельниках.

Праведники скрывались где-то в центральных районах материка. К сожалению, их точного местонахождения унимийцы не знали, а дикие пустынные степи графства Окланского описывали исключительно в черных красках. Тасконцы рассказывали об ужасных хищниках и безжалостных бандах разбойников, наводивших ужас на приграничные деревни Флорда.

Значительная часть полученной информации, конечно, являлась мифом. Но определенное зерно истины все же присутствовало.

Легенды возникают на основе каких-то конкретных фактов. Постепенно они приукрашиваются и становятся малоправдоподобными.

Людям свойственно испытывать страх перед неизвестностью. Безоговорочно доверять слухам путешественники не собирались, однако пренебрегать ценными сведениями не стоило.

Позади осталась еще одно государство. Горный массив плавно перешел в невысокую равнину с довольно скудной травянистой растительностью.

Особенно сильно это бросалось в глаза по сравнению с западным берегом. Там в низинах по-прежнему рос высокий густой лес. Герцогство Сендонское располагалось на благодатной земле.

Примерно через сутки друзья получили радостное известие. В маленьком поселке рыбаков воины узнали, что пару месяцев назад здесь побывала группа людей в точно такой же форме. Без сомнения, это отряд Стюарта.

Вести поиски по следам товарищей было глупо. Пришлось направить судно к восточному берегу. Дикие степи не слишком привлекали путешественников, но выбирать не приходилось.

Довольно долго воины не видели в степи ни одного живого существа. Она казалась мертвой и унылой.

И вот однажды ранним утром Белаун заметил на небольшом пригорке всадника. Унимиец стоял неподвижно, внимательно изучая проплывающий мимо корабль. Мгновение спустя наблюдатель исчез.