Дыхание снега и пепла Гэблдон Диана

Глава 24

Не прикасайся ко мне

Пульс Кристи был немного учащенным, но сильным. Я опустила его запястье и потрогала лоб.

– У вас небольшой жар, – сказала я. – Вот, выпейте. Я положила руку ему на спину, чтобы помочь сесть на постели – это его испугало. Он резко сел в ворохе одеял, задел больную руку и резко выдохнул от боли.

Я тактично сделала вид, что не заметила этой реакции, которую списала на то, что он был облачен только в нижнюю рубашку, а я – в ночную сорочку. Я выглядела достаточно скромно, к тому же набросила легкую шаль поверх льняной ночнушки. Однако у меня были основания полагать, что Кристи не бывал рядом с женщиной в дезабилье с тех пор, как умерла его жена, если не раньше. Я бормотала нечто невнятное, пока он пил чай с окопником из чашки, которую я поднесла к его губам, а потом взбила подушки в заботливой, но безличной манере.

Вместо того чтобы отправить его домой, я настояла на том, чтобы он остался на ночь, – так я смогла бы отследить появление послеоперационной инфекции. Не было никакой уверенности, что Кристи, непримиримый по натуре, будет следовать моим рекомендациям и не возьмется кормить свиней, колоть дрова или подтираться больной рукой. Я не собиралась выпускать его из виду, пока разрезы не начнут затягиваться, что должно произойти на следующий день, если все пойдет нормально.

По-прежнему дрожащий от шока, он не стал возражать, и мы с миссис Баг уложили его в кровать в комнате Уэмиссов – мистер Уэмисс и Лиззи ушли к Макгилливреям.

Лауданума у меня не было, но я напоила Кристи крепким отваром валерианы и зверобоя, так что он проспал большую часть дня. От ужина он отказался, но миссис Баг, питавшая к нему симпатию, весь вечер потчевала его тодди, силлабабом и прочими питательными эликсирами. Все они содержали немало алкоголя, вследствие чего Кристи стал раскрасневшимся и немного ошалелым и даже не пытался возражать, когда я завладела его перебинтованной рукой и поднесла к ней свечу, чтобы осмотреть.

Кисть опухла немного сильнее, чем я ожидала. Бинты оказались слишком тугими и неудобно врезались в кожу. Я разрезала их и, аккуратно придерживая пропитанную медом тряпицу, которая прикрывала рану, приподняла руку и принюхалась.

Пахло медом, кровью, травами, и вокруг раны витал едва заметный металлический привкус недавно отделенной плоти. Но сладковатого запаха гноя я не почувствовала. Это хорошо. Я осторожно нажала возле повязки, проверяя, не появятся ли красные полосы на коже или резкая боль. Но помимо понятной чувствительности и легкого воспаления, никаких тревожных симптомов не было.

И все же у него был жар, этого нельзя было упускать из виду. Я взяла свежие бинты и замотала их осторожно поверх медовой примочки, завершив процесс бантом на тыльной стороне ладони.

– Почему вы никогда не носите платка или чепца?

– Что? – Я удивленно посмотрела на него, потому что на время осмотра успела забыть, что к руке прилагается человек. Свободной рукой я коснулась головы. – Зачем это мне?

Иногда я заплетала волосы перед сном, но не сегодня. Однако я расчесала их, и они, распущенные, лежали на плечах и шее, источая приятный аромат настоя иссопа и цветков крапивы, который я использовала, чтобы уберечься от вшей.

– Зачем? – Он немного повысил голос. – Всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову, ибо это то же, как если бы она была обритая.

– О, мы вернулись к нашему старому знакомому, апостолу Павлу? – пробормотала я, снова опуская глаза к его руке. – Вам никогда не приходило в голову, что женщины для него явно больная тема? К тому же я сейчас не молюсь, и мне нужно посмотреть, как пройдет сегодняшняя ночь, прежде чем я рискну делать какие-либо пророчества. Но пока что, кажется…

– Ваши волосы. – Я посмотрела на него и увидела, что он внимательно разглядывает меня, уголки его губ были неодобрительно опущены. – Они… – Он неопределенно махнул рукой вокруг собственной стриженой макушки. – Они…

Я вопросительно подняла брови.

– Их слишком много, – закончил он довольно вяло.

Какую-то секунду я пристально смотрела на Кристи, затем опустила его руку и потянулась за маленькой зеленой Библией, которая лежала на столе.

– Послание к Коринфянам, да? Да, вот оно. – Я выпрямила спину и начала читать: «Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него, но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала». – Я захлопнула книгу и положила ее назад. – Может, вы пойдете к моему мужу и объясните ему, как непотребно выглядят его волосы? – спросила я вежливо. Джейми уже лег, из нашей комнаты доносился ритмичный приглушенный храп. – Или думаете, он и так в курсе?

Кристи и так был раскрасневшимся от выпивки и температуры, а после моих слов густой красный румянец залил его от груди до корней волос. Рот стал беззвучно открываться и закрываться, как у рыбы. Я не собиралась ждать, пока он решится на какой-нибудь ответ, и обратила все внимание на руку.

– Теперь вот что, – сказала я строго, – вы должны регулярно делать упражнения, чтобы мышцы не сводило судорогой, пока все приходит в норму. Сначала будет больно, но делать нужно обязательно. Давайте я покажу.

Я взяла его безымянный палец за первую фалангу, и, удерживая его в распрямленном положении, немного согнула верхний сустав.

– Видите? Теперь сами. Держите второй рукой и пытайтесь сгибать только верхний сустав. Вот так. Чувствуете, как тянет в ладони? Так и должно быть. Теперь мизинец… да. Да, очень хорошо.

Я подняла на него взгляд и улыбнулась. Румянец немного спал, но Кристи по-прежнему выглядел сконфуженным. Он не улыбнулся в ответ, а вместо этого спешно перевел глаза на руку и в сторону.

– Ну вот. А теперь положите ладонь на стол плашмя – да, вот так – и попытайтесь приподнять безымянный палец и мизинец самостоятельно. Знаю, это нелегко, но продолжайте пытаться. Вы голодны, мистер Кристи?

Его желудок громко заурчал, судя по всему, удивив меня так же сильно, как его самого.

– Думаю, я мог бы чего-нибудь съесть, – промямлил он нелюбезно, хмурясь на несговорчивую руку.

– Сейчас принесу. А вы продолжайте упражняться, ладно?

В доме стояла тишина, все замерло с приходом ночи. Было тепло, ставни стояли открытыми, и в окна падало довольно лунного света, чтобы не зажигать свечу. От темноты в углу кабинета отделилась тень и последовала за мной по коридору на кухню. Адсо оставил ночную охоту в надежде заполучить более легкую добычу.

– Привет, кот, – сказала я, когда он проскользнул в кладовую, задев мои лодыжки. – Если думаешь, что тебе достанется ветчина, советую подумать еще раз. Максимум, что тебе светит, это миска молока.

Невысокая крынка из белого фаянса с голубой полоской по кругу тускло белела в темноте. Я налила молока в блюдце и поставила его на пол для Адсо, затем стала собирать легкий ужин, имея в виду, что в понимании шотландцев легкий ужин превращается в нечто, чем можно до отвала накормить даже лошадь.

– Ветчина, холодный печеный картофель, жареная кукурузная каша, хлеб и масло, – бормотала я себе под нос, укладывая все это на большой деревянный поднос. – Клецки с кроликом, маринованные томаты, немножко пирога с изюмом на сладкое… что же еще? – Я посмотрела вниз, где тень у моих ног довольно звучно лакала молоко. – Я бы и ему дала молока, да он не станет его пить. Что ж, тогда продолжим, как начали – это поможет ему уснуть. – Я потянулась за графином виски и поставила его на поднос.

Легкий запах эфира почудился мне в коридоре, пока я шла к лестнице. Я подозрительно принюхалась – может, Адсо уронил бутыль? Нет, пахнет не так уж сильно, решила я, должно быть, пары немного просачиваются через пробку.

Я была одновременно рада и разочарована, что мистер Кристи отказался от эфира. Рада – потому что нельзя было предсказать, каков был бы эффект, сработал бы он вообще. Разочарована – потому что мне бы очень хотелось добавить к своим умениям еще и способность лишать людей сознания, это был бы бесценный дар для моих будущих пациентов, которым мне хотелось поделиться и с мистером Кристи.

Кроме того факта, что операция оказалась крайне болезненной, работать с пациентом в сознании было гораздо сложнее. Мышцы напряжены, адреналин бежит по венам, сердце бьется сильнее, заставляя кровь не просто течь, а буквально брызгать… В который раз с сегодняшнего утра я вспоминала всю операцию в деталях, задаваясь вопросом, можно ли было сделать что-то лучше.

К моему удивлению, Кристи все еще продолжал упражняться – его лицо покрылось потом от усилий, а рот был угрюмо сжат.

– Очень хорошо, – сказала я. – Теперь можно остановиться, я не хочу, чтобы у вас опять пошла кровь. – Я машинально взяла салфетку и убрала пот с его висков.

– В доме есть кто-то еще? – спросил он, раздраженно уворачиваясь от салфетки. – Я слышал, как вы говорили с кем-то внизу.

– О! – воскликнула я немного растерянно. – Нет, только кот.

Адсо пришел наверх вместе со мной и, дождавшись официального представления, запрыгнул на кровать и принялся топтаться по одеялу, не спуская больших зеленых глаз с тарелки с ветчиной.

Кристи перевел полный подозрений взгляд с кота на меня.

– Нет, он не мой сообщник, – ядовито сказала я, хватая Адсо и бесцеремонно сбрасывая на пол. – Он кот. Разговаривать с ним чуть менее странно, чем самой с собой, вот и все.

По лицу Кристи скользнуло удивление – может, оттого, что я прочла его мысли, или просто от степени моей невменяемости, – но подозрительный прищур исчез.

Я быстро разрезала еду на небольшие кусочки, но Кристи настоял, что есть будет сам. Вилку он неуклюже держал левой рукой, не отрывал глаз от тарелки и сосредоточенно хмурил брови. Когда пациент закончил с пищей, он одним глотком осушил чашку с виски, как будто это была вода, отставил пустую посуду и посмотрел на меня.

– Мистрис Фрэзер, – сказал он, тщательно проваривая слова, – я образованный человек. Я не думаю, что вы ведьма.

– О, значит, нет? – ответила я весело. – Так вы не верите в ведьм? Но ведь в Библии ведьмы упоминаются.

Он приглушил отрыжку кулаком и осмотрел меня с сомнением.

– Я не говорил, что не верю в ведьм. Я в них верю. Я сказал, что вы не ведьма. Вот.

– Я очень польщена услышать такое от вас, – сказала я, пытаясь сдержать улыбку. Он был пьян, и, хотя выговаривал слова четче обычного, в речи стал прорываться акцент. Кристи всегда скрывал эдинбургский выговор, насколько мог, но сейчас он становился все заметней.

– Добавки? – Не дожидаясь ответа, я плеснула изрядную порцию виски в его чашку. Ставни были открыты, комната дышала прохладой, но пот по-прежнему блестел в складках его шеи. Кристи явно было больно, и он не смог бы уснуть без помощи.

В этот раз он пил маленькими глотками, глядя на меня поверх края чашки, пока я убирала остатки ужина. Несмотря на виски и полный желудок, он становился все более беспокойным – беспокойно ворочал ногами под одеялом и передергивал плечами. Мне пришло в голову, что ему понадобился ночной горшок, и я уже начала раздумывать, стоит ли мне предложить ему помощь или просто оставить рядом с кроватью. Последнее, решила я. Однако я ошиблась. Прежде чем я успела выйти, он поставил чашку на стол и сел прямее на кровати.

– Мистрис Фрэзер, – сказал он, сверля меня своими маленькими глазками, – я хотел бы извиниться перед вами.

– За что? – спросила я изумленно.

Он плотно сжал губы.

– За… мое поведение сегодня утром.

– О. Что ж… ничего страшного. Я понимаю, что мысль о том, что вас собираются усыпить… могла показаться довольно странной.

– Я не о том. – Он бросил на меня резкий взгляд и снова опустил глаза. – Я про то… что я… не смог усидеть спокойно.

Я заметила, что он опять становится пунцовым, и внезапно почувствовала к нему симпатию. Он действительно стыдился этого. Опустив поднос, я присела на стул возле кровати, раздумывая, что бы такое сказать, чтобы как-то ободрить его, а не усугубить терзания.

– Мистер Кристи, но ведь я и не ожидаю, что человек сможет сидеть смирно, пока ему разрезают руку. Такие вещи не в человеческой природе.

Он бросил на меня быстрый свирепый взгляд.

– Даже от вашего мужа?

Опешив, я моргнула. Меня смутили даже не его слова, но горечь, прозвучавшая в них. Роджер передал мне кое-что из рассказа Кенни Линдси об Ардсмуире. Ни для кого не было секретом, что Кристи тогда завидовал лидерству Джейми, но при чем тут все это?

– Почему вы так говорите? – спросила я спокойно. Я взяла его больную руку, как будто чтобы проверить повязки, а на самом деле, чтобы не смотреть ему в глаза.

– Это ведь правда, так? Рука вашего мужа. – Бородка Тома воинственно топорщилась в мою сторону. – Он сказал, вы вылечили ее. И он не дергался и не извивался, пока вы делали свое дело, так?

Нет, Джейми не дергался. Он молился, ругался, истекал потом, плакал, даже кричал – раз или два. Но он не шелохнулся. Рука Джейми уж точно не то, что мне хотелось бы обсуждать с Кристи.

– Все разные, – сказала я, пытаясь смотреть ему прямо в глаза. – Я не ожидаю…

– Вы не ожидаете ни от кого, что они будут держаться так же хорошо, как он. Да, я понял. – Блеклая краснота снова запылала на его щеках, и он опустил взгляд на перевязанную руку. Пальцы свободной руки были сжаты в кулак.

– Я не это имела в виду, – запротестовала я. – Совсем не это! Я накладывала швы и вправляла кости куче народа – почти все горцы держались очень храбро… – В эту секунду я запоздало вспомнила, что Кристи не был горцем.

Он издал низкий рычащий звук.

– Горцы, – сказал он. – Хмф! – Последнее звучало так, как будто он с радостью сплюнул бы себе под ноги, если бы не присутствие дамы.

– Варвары? – отозвалась я в том же тоне. Он посмотрел на меня, и я заметила, как дернулся угол его рта, – он тоже кое-что запоздало вспомнил. Кристи отвел глаза и глубоко вздохнул – я почувствовала запах виски в его дыхании.

– Ваш муж… он… конечно, джентльмен. И он происходит из благородной семьи, хоть и запятнанной предательством. – «Р» в «предательстве» прозвучало как раскат грома, Кристи и вправду был очень пьян. – Но ведь он тоже… тоже… – Том нахмурился, пытаясь подыскать подходящее слово. – Он один из них. Вы ведь понимаете это, вы, англичанка?

– Один из них, – повторила я, пытаясь не улыбаться. – Вы имеете в виду один из горцев или варваров?

Он посмотрел на меня с выражением не то триумфа, не то озадаченности.

– Разве это не одно и то же?

В словах Кристи была доля правды. Я встречала знатных и образованных горцев – таких как Колум и Дугал Маккензи, не говоря уже про деда Джейми, изменника лорда Ловата, на которого намекал Кристи, но факт оставался фактом – в каждом из них жили инстинкты викинговзавоевателей. Даже в Джейми, если говорить начистоту.

– О… Ну… Они имеют склонность к… – начала я неуверенно, задумчиво потирая место над верхней губой. – Думаю, их растили воинами. Это вы имеете в виду?

Кристи глубоко вздохнул и легонько покачал головой, но не потому, что был со мной не согласен, а скорее выражая свое неодобрение по части традиций и обычаев горцев. Мистер Кристи был образованным человеком, сыном эдинбургского торговца, самостоятельно выбившегося в люди, и потому он имел амбиции зваться джентльменом, хоть и довольно шаткие. А вот варвара бы из него не вышло никогда. Я понимала, почему горцы озадачивали и раздражали его. Каково это было для него – оказаться заключенным вместе с кучкой неотесанных, по его меркам, свирепых, экспрессивных варваровкатоликов и вынужденно считаться одним из них?

Кристи откинулся назад на подушках, сжав рот в тонкую полоску и закрыв глаза. Не открывая их, он неожиданно спросил:

– Вы знаете, что ваш муж носит шрамы от ударов хлыстом?

Я открыла было рот, чтобы язвительно сообщить ему, что состою в браке с Джейми уже почти тридцать лет, когда поняла, что вопрос был задан с учетом его собственных взглядов на природу брачного союза, о которых мне не хотелось знать в подробностях.

– Знаю, – ответила я коротко, мельком глянув на дверь. – Почему вы спрашиваете?

Кристи открыл глаза, взгляд его был расфокусирован. С некоторым усилием он перевел его на меня.

– Почему? – спросил он заплетающимся языком. – Что он сделал?

Я почувствовала, как кровь прилила к моим щекам от возмущения.

– В Ардсмуире, – сказал Кристи прежде, чем я успела ответить, тыкая в меня пальцем, – у него нашли кусок тартана, да? Запрещенный.

– Да? – машинально повторила я, сбитая с толку. – То есть правда?

Кристи медленно покивал, похожий на огромную пьяную сову с застывшим взглядом.

– Не его собственный. Одного паренька.

Он открыл рот, чтобы продолжить, но оттуда вылетела только мягкая отрыжка, удивившая его самого. Мужчина сжал губы и моргнул, а затем предпринял новую попытку.

– Это был поступок, исполненный неве… невероятного… благородства и смелости. – Он посмотрел на меня и снова покачал головой. – Непо… непостижимо.

– Непостижимо? Вы имете в виду то, как он взял это на себя? – Уж ято знала как. Джейми всегда был так отчаянно упрям, что доводил до конца все, что задумывал, – что бы с ним ни случилось, пускай хоть сама преисподняя разверзнется на его пути. Но Кристи это, конечно же, знал и сам.

– Не как, – голова Кристи качнулась сама по себе, и он не без усилий выпрямил шею, – а почему.

– Почему?

Мне хотелось сказать, потому что он чертов герой, вот почему, – это в его природе. Но говорить так было бы неразумно. К тому же я понятия не имела, почему Джейми так поступил: я впервые услышала об этой истории, что было странно.

– Он сделает что угодно, чтобы защитить своих людей, – сказала я вместо этого.

Взгляд Кристи был слегка остекленевшим, но в нем проблескивало сознание. Он молча смотрел на меня несколько долгих мгновений, за стеклами очков ворочались какие-то мысли. В коридоре скрипнула половица, и я навострила уши, прислушиваясь к дыханию Джейми. Да, я слышала его – мягкие и ровные раскаты, муж по-прежнему спал.

– Он думает, что я один из «его людей»? – спросил наконец Кристи. Он говорил тихо, но в голосе его звучало одновременно недоверие и возмущение. – Потому что, зав… заверяю вас, я не один из них!

Я начинала думать, что последний бокал виски был роковой ошибкой.

– Нет, – сказала я со вздохом, сдерживая желание закрыть глаза и помассировать лоб. – Уверена, он так не думает. Если вы имеете в виду это, – я кивнула на Библию, – у меня нет сомнений в том, что это было простое проявление доброты. Он сделал бы то же даже для незнакомца, как и вы, ведь так?

Он некоторое время тяжело дышал, свирепо глядя перед собой, затем кивнул и откинулся назад, как будто исчерпав запасы сил, может, так оно и было. Вся воинственность вдруг вышла из него, как воздух из воздушного шара. Кристи как-то сник и будто уменьшился в размерах.

– Простите, – сказал он тихо, поднял забинтованную руку и тут же безвольно ее уронил.

Я не была уверена, извиняется ли он за свои слова о Джейми или за то, что ему казалось собственной трусостью сегодня утром. Мне показалось, что будет разумно не задавать вопросов, и я встала, разглаживая льняную ночнушку на бедрах. Укрыв его хорошенько одеялом, я задула свечу. Он казался бесформенной тенью на подушках, дыхание было медленным и хриплым.

– Вы отлично справились, – прошептала я и погладила его по плечу. – Спокойной ночи, мистер Кристи.

Мой личный варвар спал, но проснулся, как потревоженная кошка, как только я забралась в постель. Он вытянул руку и притянул меня к себе с вопросительным «Ммм?».

Я устроилась рядом с ним и тут же почувствовала, как напряженные мышцы расслабляются от его тепла.

– Ммм.

– Ну и что там малыш Том? – Он отодвинулся немного назад и опустил руки на мою трапециевидную мышцу, разминая шею и плечи.

– О да. Невыносим, колюч, придирчив и очень пьян. В остальном в полном порядке. Ох. Еще немного, чуть выше. Да. Ох, вот так.

– Ай, что ж, судя по всему, Том очень старается, не считая пьянства. Если ты продолжишь так стонать, саксоночка, он подумает, что я массирую тебе не шею, а что-то другое.

– Мне все равно, – сказала я, не открывая глаз, чтобы лучше ощутить чувство легкой вибрации в позвоночнике. – Довольно мне на сегодня Тома Кристи. Кроме того, он уже должен спать мертвецким сном с таким количеством выпивки.

– Откуда взялась эта Библия? – спросила я, хотя ответ был очевиден. Видимо, Дженни прислала ее из Лаллиброха – ее последняя посылка прибыла пару дней назад, пока я была в Салеме.

Джейми ответил на вопрос, который меня на самом деле очень волновал, вздохнув так, что у меня зашевелились волосы на затылке:

– У меня было странное чувство, когда я увидел ее среди книг, которые прислала сестра. Не мог решить, что с ней делать, да?

Ничего удивительного, что ему было странно.

– Она не сказала, почему прислала ее?

Мои мышцы начали расслабляться, тупая боль между лопатками становилась слабее. Я почувствовала, как он пожал плечами.

– Она прислала ее с другими книгами. Сказала, что разбирала чердак и нашла коробку, так что решила отправить их мне. Но она упомянула еще, что деревня Килденни вроде как эмигрировала в Северную Каролину, а они там все Макгрегоры.

– А, понятно.

Джейми как-то говорил мне, что хочет однажды найти мать Алекса Макгрегора и передать ей Библию и сказать, что ее сын был отмщен. Он пытался наводить справки после Каллодена, но выяснил, что его родители мертвы. Только сестра осталась в живых, но она вышла замуж и покинула дом – никто не знал, где она, осталась ли в Шотландии.

– Думаешь, Дженни или скорее Йен наконец нашли сестру? И она жила в той деревне?

Он снова передернул плечами и, в последний раз сжав мои ноющие мышцы, убрал руки.

– Может, и так. Ты знаешь Дженни, она оставит выбор за мной – искать эту женщину или нет.

– А ты станешь? – Я перевернулась, чтобы посмотреть на него. Алекс Макгрегор повесился, чтобы не быть больше игрушкой в руках Черного Джека Рэндолла. Джек Рэндолл был мертв, погиб при Каллодене. Воспоминания Джейми о битве были очень выборочными, фрагментарными, шок от сражения и последующая лихорадка заставили забыть многое. Он очнулся раненый, а тело Джека Рэндолла лежало на нем сверху, но что случилось, он не помнил. И все же, думаю, Алекс Макгрегор был отмщен – была ли то разящая рука Джейми или чья-то еще.

Пару секунд он размышлял об этом, и я почувствовала, как он стучит негнущимися пальцами правой руки по бедру.

– Я поспрашиваю, – сказал он наконец. – Ее звали Майри.

– Ясно. Что ж, в Северной Каролине не может быть больше… всего-то трех или четырех сотен женщин по имени Майри.