Академия магии на дистанционке Пашнина Ольга
– Иди выпей, – вздохнул он. – Полегчает.
– Папа не одобрит.
– Папа не одобрит, – передразнил он. – А ты всегда делаешь то, что папа говорит?
– Да!
– Тогда почему не учишься как следует? Уже обрадовала заваленной сессией?
Анастасия покраснела, а он вдруг испытал странный прилив удовлетворения. Да что это такое? Она, конечно, не образцовая студентка и в свое время крепко его достала своей дурацкой шапкой на паре. Но тогда Малкольм забыл о ней сразу, как закрылись двери аудитории. А сейчас ему нравится издеваться над Анастасией.
И он знает почему.
Она дочь Братиса.
Боги, Криган, она – ребенок. Анастасия не виновата в том, что ее отец – скотина. Но соблазн отыграться на слабом – один из древнейших.
– Ладно, расслабься. Просто скажи им правду. Что я – друг твоего отца и что разрешил тебе пожить у меня. Забыл, вышел из душа, теперь так грущу, что даже готов… ну не знаю, отменить второй теоретический вопрос на зачете. Это, поверь, настоящая жертва.
– Не могу! – Она так тряхнула головой, что едва удержала на ней шапку.
Малкольм сделал еще один глоток и поймал себя на мысли, что не прочь посмотреть на рожки еще раз. Может, вино испортилось? Что-то его на глупости тянет.
– Почему же?
– Потому что я сказала всем, что хозяин дома, где я живу, уехал в санаторий! И теперь все решат, что…
Она осеклась, покраснела, схватила бокал и сделала несколько судорожных глотков.
– Что решат?
Адептка упрямо молчала, но этим только подогревала нехорошие подозрения. О, Малкольм прекрасно знал, какие слухи пойдут по академии. Но, может, Анастасия его удивит?
– Что я решила получить зачет… другим способом.
Он внимательно ее рассмотрел. Наверное, впервые как девушку, а не как очередную адептку среди безликой массы или досадную помеху в размеренном ритме жизни. Юную, еще очень эмоциональную и глупенькую, но девушку. Тот раз мельком, в ванной, не в счет, она быстро убежала.
А так она даже симпатичная. Или красивая. Да, определенно красивая. Синие пряди и беретка все портят, но в целом девчонка яркая, с огромными глазищами и аккуратным носиком, усыпанным едва заметными веснушками. А еще с неплохой фигурой. Малкольм никак не мог вспомнить, что там у нее с магическим потенциалом, но с остальным – очень ничего.
Настолько ничего, что мысль о сдаче экзамена через постель даже слегка будоражит воображение.
– А ты бы согласилась так сдать? – спросил он, стараясь выглядеть как можно равнодушнее.
Но Анастасия вдруг… рассмеялась.
Рассмеялась?! Серьезно?! Да это удар по самолюбию!
– Вам невозможно так сдать экзамен. Многие пытались.
– Значит, если бы так сдать экзамен можно было…
– То вы бы завалили не меня. А кого-нибудь посимпатичнее.
Да что у нее в голове, кроме рогов? Она так топорно кокетничает?
– И вы виноваты! Вы сами обещали, что никому не расскажете, велели мне сесть в гостиной, сами обо мне забыли, явились перед всей группой почти голый! И вы мне должны!
– Я не стану ставить экзамен только за то, что твои однокурсники увидели лишнее.
Строго говоря, не в ее положении рассуждать о долгах. Но ему вдруг стало интересно. Почти так же интересно, как изучить непонятную тварищу с носохвостом.
– Я и не прошу вас поставить мне экзамен. Но придумайте что-нибудь! Какое-нибудь объяснение?
– А правда тебя не устраивает?
– В правду никто не поверит!
– Дай-ка мне подумать… – Он сделал вид, будто погрузился в размышления. – По несчастливой случайности я оказался на улице, едва не погиб от безудержного чиха, а ты, как добрая душа и хороший человек, впустила меня в дом, смыть пыльцу. Спасла тем самым жизнь и должна быть представлена к награде.
Анастасия укоризненно на него посмотрела.
– Издеваетесь?
– Да. Какое объяснение я должен придумать голому преподу в твоей гостиной? О, или вот! Я напился, отмечая начало года, перепутал дом и случайно ввалился в твой. Ключ подошел, обстановка – вот совпадение! – тоже. Ничего не подозревая, я пошел в душ. Довольно банально, конечно, но зато ощущается дух авантюризма. Не находишь?
– Нет! – рявкнула адептка так, что, кажется, он снова услышал «чпок».
– Тогда остается только правда. Хватит врать, запутаешься и окажешься в еще более неловком положении. Ничего страшного в твоей правде нет. У десятков магистров в академии учатся дети, внуки, племянники и другие родственники. Они ходят друг к другу на ужины, живут вместе на каникулах и даже иногда обедают в столовой. А слухи – это не твои проблемы.
– Легко вам говорить, – буркнула Анастасия. – Вам никто не решится высказать их в лицо. А мне даже подруги не поверят.
Со вздохом он полез в шкаф, чтобы достать посуду и заняться ужином. Для ужина, впрочем, было рановато. Но поздний обед – тоже неплохо. Еда отлично отвлекает от душевных страданий.
– Не такие уж они в этом случае тебе и подруги, – заметил Малкольм.
Он уже сходил в подвал за мясом и овощами, когда Анастасия вдруг встрепенулась.
– Я обещала сделать ужин! Позвольте мне…
Малкольм поморщился. Интересно, Братис специально надоумил ее пытаться готовить? Или имел какую-то определенную цель?
– Я сам себе готовлю. Иди занимайся.
– Но…
– Тебе что, ничего не задали? – рыкнул он.
Анастасия вздрогнула и беспрекословно схватила тетрадку, которую зачем-то притащила с собой в кухню. Малкольму стало немного стыдно. Пожалуй, орать на нее не стоило. На ее отца – да, потому что очень глупо было отправлять сюда девчонку. Да, Малкольм может ее защитить.
Но если будет неосторожен – напугает до смерти.
Если Анастасию так пугают собственные крошечные рожки, то что она скажет, когда узнает, что живет с оборотнем?
Как-то раз, еще в школе, я пришла домой после сложного дня, бросила сумку с учебниками на пол и простонала, что день не может быть хуже. На что мама рассмеялась и посоветовала никогда так не говорить – некоторые наши мысли мироздание воспринимает как вызов. Каюсь, когда магистр неожиданно раздраженно рыкнул (хотя я всего лишь хотела приготовить ужин!), подобная мыслишка проскочила.
Ну а мироздание не преминуло отреагировать.
МагПад, разумеется, светился от вызовов. Несколько минут я колебалась, но потом решила, что если трусливо спрячусь, выиграв себе полдня покоя, то потеряю единственных подруг. Да и надо выяснить, что задали на следующий семинар. Вряд ли этот мне зачтут.
Дарина, Жанин и Лисик, кажется, не ожидали, что я появлюсь. Во всяком случае, Жанин удивленно подскочила, а Дарина хмыкнула.
– Ну ты даешь, подруга! – с ужасом в голосе произнесла Лисик. – Тебя же отчислят!
– Да погоди ты! – отмахнулась Дарина. – Ась, что происходит? Это правда был магистр Криган?
– Да… – со вздохом призналась я.
– Вы что…
– Нет! Как ты могла подумать? Впрочем, понятно как. Нет, ничего такого. Просто магистр Криган – старый друг моего отца.
– Не такой уж и старый, – ехидно влезла Жанин.
– Папа попросил его за мной присмотреть.
– И он так присмотрел, что понадобился душ?
– Издеваешься? – Я посмотрела на нашу старосту и пожалела, что не могу кинуть в нее туфлей.
– Ты сама сказала, что твой опекун – старый вояка.
– Я не говорила, что старый…
Или говорила? Черт, магистр прав, во лжи легко запутаться.
– И что он уехал поправлять здоровье.
– Он собирался! Я думала, он уехал. Откуда мне было знать, что границы закрыли? Я не хотела никому рассказывать. Сами знаете, какие пойдут слухи. Наверняка уже пошли. Девчонки, скажите честно, академия болтает обо мне, да?
– Ты имеешь в виду Генри? – Проницательная Дарина не стала ходить вокруг да около. – Он в ярости, если тебе интересно.
– Мне не интересно.
– Хорошо, если так, но будь готова к тому, что он применит весь арсенал грязных приемов. В последний раз таким злым я видела его… дай подумать… да никогда!
– А вы умеете поддержать, – буркнула я. – Кажется, проще было взять академ и уехать домой. Потому что экзамен я все равно не сдам, зато, пока пытаюсь, вся академия вволю посмеется и посплетничает.
– Что, так плохо? – спросила Жанин. – А он не поставит тебе оценку по старой памяти? Ну там в честь давней дружбы и все такое.
– Да он даже не знал, что Ася – дочь его знакомого! – возразила Лисик. – Значит, никакой дружбы нет и в помине. Если она не сдаст, будет еще обиднее, потому что даже знакомство не помогло!
– Тебе надо законодательно запретить поддерживать людей, – покачала головой Дарина. – Все она сдаст. У нее теперь есть личный репетитор. С очень хорошей фигурой.
Девчонки засмеялись, а я залилась краской. Кажется, испугавшись, я так и не успела толком оценить тренированный торс и широкие плечи магистра. Но в том, что вчера он ввалился в ванную, где я стояла голая, а сегодня явился голым сам, была несомненная ирония.
– Но если серьезно, – сказала Дарина, – то тебе определенно нужно затащить его в постель.
– Что?! – ахнули мы с Лисиком.
– Да хватит уже! Тебе пора забыть этого придурка Генри. А забыть парня можно только с помощью более крутого парня. Молодой сильный и строгий магистр – то, что нужно. У него опыт, у тебя – выигрышная позиция. Вы заперты в одном доме на неопределенное количество времени. Отличные условия для необременительного лечебного романа. Клянусь, Драйвер, если ты вернешься в общагу и снова начнешь страдать по Генри, я за себя не отвечаю!
– Ни по кому я не страдаю! То, что я не прыгаю в постель к первому встречному, не значит…
– Девочки! – Жанин подняла руки. – Хватит! Только не начинайте снова. Ася, она просто дразнит тебя. Дар, хватит напоминать ей о Генри. Давайте лучше обсудим конкурс и все остальное, времени мало.
Тут внутри шевельнулось что-то… странное. Очень тревожное, неприятное, где-то в районе желудка. Я словно почувствовала, как нехорошее предчувствие сжимает внутренности и пускает по венам смутный страх.
– Что обсудим? – переспросила я.
– Конкурс «Королева магии». Я всех нас записала, на выходных состоится первый тур. Надо придумать, как себя представить и…
– ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?! – взвыла я.
«Чпок!»
В гостиную влетел магистр. Он бегло окинул взглядом комнату, убедился, что никто не умер и ничего не поджег, выдохнул и злобно на меня посмотрел.
– Знаешь что, адептка, я скоро тоже чпокать начну от твоих воплей. Что у тебя опять стряслось?!
– Магистр Криган, здравствуйте!
Девчонки все как одна выпрямились и судорожно пригладили волосы. Поразительно, как на них действовал молодой симпатичный преподаватель в зоне видимости. Они-то, в отличие от некоторых, сдали экзамен и могли расслабленно хихикать до новой сессии.
– Здравствуйте, – хмуро отозвался он. – Что у вас стряслось?
– Мы не хотели вам помешать! – испуганно пискнула Лисик.
– Мы просто обсуждали конкурс, – поддакнула Жанин. – Ася удивилась, что я записала ее участвовать.
– Какой конкурс? Надеюсь, не по огненной магии? Продует ваша Ася всухую.
Я покраснела и насупилась. Можно и не унижать меня перед подругами.
– Красоты, – ответила Дарина с легкой улыбкой.
На фоне излишне жеманной Жанин и насмерть перепуганной Лисы Дарина казалась воплощением сдержанности и достоинства. Я даже позавидовала ее умению держаться и… очаровывать одним взглядом. Она была взрослее, и это чувствовалось. А еще ей очень, очень хотелось, чтобы магистр Криган обратил на нее внимание – это я просто знала.
– Да, конкурс красоты – определенно повод для того, чтобы поорать. И как вы собираетесь его проводить на дистанционке?
Жанин нахмурилась.
– Я думала, вы нам расскажете.
– А я здесь при чем? – удивился магистр.
– Так вы… в деканате сказали, вы – ответственный за конкурс. Я как раз хотела попросить у Аси…
– ЧЕГО?!
«Чпок!»
Я не удержалась и фыркнула.
– Идите знаете куда со своим конкурсом?! – рыкнул магистр. – Я вам что, нянька?! Кто вообще это придумал?!
– П-п-приказ ректора… – Жанин растеряла кокетливость и на всякий случай начала опасаться за грядущую сессию. – «Ответственным назначить магистра М. Кригана, старостам групп обеспечить участие не менее десятой части факультета».
Она развела руками и посмотрела на меня.
– Десятая часть факультета – это тридцать человек. А девушек всего четырнадцать. Так что мы все участвуем. А с тем, кто откажется, декан обещал серьезно поговорить. Извини, но это не я придумала, Ась.
Она посмотрела на магистра и почти умоляющим тоном спросила:
– Можно мы пойдем? Мне еще нужно связаться с мальчиками насчет соревнований. А они уже наверняка все разбежались.
Магистр только махнул рукой, пробормотав что-то насчет серьезного разговора с ректором.
МагПад погас, и я без сил опустилась на стол, упершись лбом в проклятый учебник огненной магии – хотела полистать перед завтрашней экзекуцией. Конкурс красоты! Боги-покровители студентов, этот год уже преподнес все сюрпризы или следует готовиться к чему-то еще более безумному?
От мысли, что придется выступать перед всей академией, меня затошнило.
Я мельком пробежалась по всем упоминаниям конкурса в МагПадах и мрачно подумала, что кто-то неизвестный, составляя конкурс, словно прошелся по всем моим кошмарам. Всего тур состоял из шести конкурсов. Каждый, как представлялось в больных головах организаторов, был призван продемонстрировать наши лучшие качества.
Приветливость – девушки представлялись и рассказывали о себе.
Эрудированность – участвовали в викторине.
Красоту и грациозность – демонстрировали наряды спонсоров.
Хозяйственность – представляли кулинарные шедевры.
Одаренность – мы, как-никак, адептки лучшей академии магии, должны показать, чему научились.
Ну и наконец, финальный тур, в котором две оставшиеся претендентки на победу склоняли чашу весов в свою пользу. Разрешалось все: кто-то пел, кто-то танцевал, кто-то толкал вдохновляющую речь. Как по мне, этот конкурс – просто квинтэссенция позора.
Но все же я немного успокоилась. Мои рога никто не увидит, если подойти к вопросу грамотно. После представления никого не выгоняли, а требований к одежде там не было. А вот после викторины уходила сразу добрая треть участниц. А значит, дело за малым: прикинуться полной дурой – и наслаждаться свободой и шоу со стороны. Впрочем, дурой не стоит, мне еще учиться. Сделаю вид, будто так волнуюсь, что в голове осталась только мысль о том, не размазалась ли помада. Тем более что это несложно: когда на меня смотрит толпа, я мгновенно теряюсь.
– А где конкурс сексуальных умений? – раздался над ухом чей-то голос.
Я взвизгнула.
«Чпок!»
– Ну вот, – вздохнул магистр, – опять зверюгу напугала. Я только его уговорил вытащить нос из зада. Что ты за человек, Вернер?
– Я не Вернер.
– Да и плевать. И все-таки, почему нет конкурса на постельные таланты? Зачем они все делают вид, что проводят конкурс не для желающих приобрести красивую и одаренную магией женушку? А участвуют в нем не потому, что страсть как хотят богатого поклонника?
– А вам-то что? – хмыкнула я. – Вы все равно магистр, а не богатый поклонник.
– А может, я себе жену ищу? И хочу, так сказать, проэкзаменовать…
– Да вам даже такой экзамен, я уверена, сдать невозможно.
Магистр рассмеялся. Но я вдруг вспомнила, что его назначили крайним, и оживилась.
– А давайте вы меня как организатор из конкурса удалите?
– Это еще почему?
– Ну… – Я задумалась, всем существом поняв, что шанс только один. – Вдруг я дойду до финала? И зачем вам такая жена?
– Аргумент неплохой. Но нет.
– Почему?!
– А чего это ты такая дерзкая стала? Нет уж, раз буду страдать я – то и ты. Разве тебе папа не передавал?
С каждой минутой в доме Кригана я все меньше и меньше была благодарна отцу за помощь. Такое чувство, что он хотел не помочь, а поиздеваться. Неужели не знал характер бывшего сослуживца? Хотя папа давно в отставке, может, Малкольм Криган когда-то был более дружелюбным.
А еще я словно наяву услышала папин голос: «Анастасия, когда речь идет о сохранении места в академии, не до комфорта и перебора соседей. Скажи спасибо, что тебе есть где жить и где заниматься!»
И совесть была права. Мне не просто есть где заниматься, я живу в комнате, которая в сотни раз роскошнее койкоместа в общаге. Занимаюсь в одиночестве, без мешающих однокурсников. Бесплатно (хотя надо будет все же внести свою часть за продукты).
Ладно, я поняла. Недовольство неуместно. Будем воплощать изначальный план: тупить, тупить и еще раз тупить.
Обдумав дальнейшие шаги, я поняла, что совсем не прочь перекусить. И допить то вино, которое мне налил магистр, пожалуй, тоже. И вот эта мысль пришла в голову не только мне…
Глава пятая
Магистр магии огня Малкольм Криган никогда не приходил на пары с похмелья.
Точнее, было пару раз, но он никогда не опаздывал, не позволял себе очнуться за полчаса до занятий прямо в кресле в гостиной и уж точно не являлся перед адептами в неприглядном виде. Но сегодня все пошло куда-то не туда.
Во-первых, он обнаружил себя спящим возле камина, в обнимку с… нет, не с симпатичной студенткой, как можно было предположить. А с непонятным мохнатым троллем. Во-вторых, у него адски болела голова. В-третьих, студентка спала, свернувшись клубочком, на диване. Это позволило предположить, что он все же не допился до зеленых демонят, а просто по-джентльменски уступил удобное место маленькому и слабому существу. И глупому.
Что помешало ему подняться в спальню и лечь по-человечески, история умалчивала.
Пока адептка спала, Малкольм не торопясь принял душ, с тоской размышляя, что на завтрак времени не остается. Зато в памяти всплыли подробности вечера.
Как он, матеря ректора на чем свет стоит, взялся за вино. Как снедаемая совершенно другими печалями Анастасия к нему присоединилась. Как они молча пили в гостиной, а уснули… Девчонка – потому что не привыкла пить. А Малкольм – потому что на нем уснул Ося, и пьяному идиоту было жалко будить зверушку.
Н-да, никакого скандала, никакой провокации.
Вернувшись в гостиную, взбодрившийся и пришедший в себя Малкольм задумчиво посмотрел на спящую адептку. Ей явно было холодно на диване, рядом с давно погасшим камином, но она упрямо обнимала подушку и не желала просыпаться. Зато он смог рассмотреть очаровательные, еще совсем небольшие, рожки, торчащие из копны светлых волос.
Интересно, она действительно верит в эту чушь про бабушку, в каком-то там поколении оказавшуюся демоницей? Что-то он с каждым часом все сильнее сомневается в этой легенде Братиса. Во всяком случае, в «Энциклопедии нелюдей», которую Малкольм на досуге листал, о передаче сущности через поколения ничего не говорилось.
Но почему Братис отправил ее в столицу и не научил себя принимать? Да, вдруг обнаружить себя не человеком – не самое приятное открытие в жизни. Но не такое страшное, чтобы прятаться под шляпами и панически бояться конкурсов красоты.
Хотя ладно, конкурса красоты он тоже боится. Хоть и по другой причине: очень не хочется быть погребенным под кучей непонятной работы.
Даже работа привычная и понятная – вести занятия – превратилась в балаган. И, кстати, кое-кому пора на выступление.
Он потянулся было, чтобы потрясти Анастасию за плечо, но тут в ноги ткнулось что-то мохнатое, носатое и возмущенное.
– Что? – нахмурился Малкольм. – Я тебя покормил. Гулять – вечером. Что тебе еще надо?
Тролль смотрел огромными блестящими глазами, как будто и впрямь его слушал. А потом снова шлепнул носом по ноге магистра.
– Не будить? Жалко?
Интересно, а они вчера троллю не наливали? А то он проникся к адептке каким-то нездоровым уважением.
– Извини, приятель. Не могу. Она на пары тогда опоздает, а там препод – зверь. Настоящий, не такой, как ты.
Надо было просто рыкнуть на ухо, что до пары осталось десять минут, но сегодня Малкольм проснулся в приступе человеколюбия. Так что аккуратно потрепал адептку по плечу и, пока она хныкала, зевала и чихала одновременно, сказал:
– Ты обещала, что тебя будет не слышно и не видно, а сама спишь прямо в гостиной.
Да, не совсем честно – он ведь сам предложил ей выпить и даже налил. Но пусть привыкает, жизнь вообще несправедливая штука. А в его доме даже немного жестокая.
Еще несколько секунд, хмурясь и восстанавливая в памяти вечер, Анастасия озиралась. Потом ее взгляд остановился на часах – и девица подскочила, да так стремительно, что он едва успел отпрянуть и избежать столкновения с ее лбом, а тролль метнулся под диван и там тихонько чпокнулся.
– Почему вы меня не разбудили?! – взвыла адептка.
– Потому что я не нанимался в няньки. Ты что, к своему возрасту не научилась вовремя вставать?
Она вскочила, поспешно приглаживая растрепавшиеся волосы, и понеслась наверх, то ли одеваться, то ли за учебниками. Малкольм на ее месте выбрал бы учебники, до пары оставалось всего ничего.
– Опоздаешь, заставлю сдавать экзамен четыре раза! – фыркнул он ей в спину.
Но больше из вредности. К остаточному похмелью примешивалась досада. У магистра было два правила насчет личных отношений на работе: не пить со студентами и не спать со студентками. Можно, конечно, сделать вид, что формально правило он не нарушил. Но себе врать не получится.
Он неспешно разложил на столе МагПад и блокнот с пометками по лекциям. Можно было вести занятия из кабинета, но Малкольму хотелось, чтобы Анастасия была в зоне видимости. А пускать ее в кабинет он был не готов.
Последние минуты тишины и покоя перед началом занятий нарушил вызов, который Малкольм тут же принял. Господин ректор, изволивший одарить его вниманием, определенно стоил того, чтобы задержаться с началом.
– Малкольм! Как Осенька?
Магистр покосился под диван, откуда торчал хвост тролля, так и не превратившийся в нос. Кажется, Осенька к концу карантина станет невротиком.
– Хорошо. Ест, спит, срет. Мало чем отличается от среднестатистического адепта.
– Надеюсь, Осенька не волнуется? Ему очень вредно!
– Нет, я же ему новости не рассказываю. А вот я волнуюсь! И мне, между прочим, тоже вредно. Что за конкурс?! При чем здесь я?
– Конкурс? – Ректор сначала нахмурился, но затем его лицо прояснилось. – Ах, конкурс! Забыл тебе сказать…
– Что я тебе сделал, а? За какие проступки ты меня так?
– Малкольм! Ну пойми, друг!
– Я пытаюсь. Но пока не получается.
– Ты – молодой, современный, знаешь все эти артефакты. Конкурс – важное мероприятие для академии. У нас есть обязательства перед спонсорами. Конкурс должен во что бы то ни стало состояться. А эти… гм… проректоры по культурной работе застряли в прошлом веке. Они и мысли не допускали, что можно провести конкурс через МагПады!
– А я допускаю?
– Я уверен, что ты придумаешь что-нибудь.
– Ты мог попросить. А не назначать меня приказом.
– Малкольм! Я же не могу просто взять и признаться, что считаю проректоров, половина из которых состоит в попечительском совете, отсталыми и старыми. Поэтому я сказал, что ты наказан…
– Что-о-о?!
Краем глаза Малкольм заметил Анастасию, влетевшую в гостиную. Она не успела переодеться, так и прибежала на пару босая, зато успела захватить учебники и напялить идиотскую беретку, которая в ансамбле с пижамой смотрелась еще более странно, чем обычно.
А вот ректор увидел адептку во всей красе и тут же ухватился за спасительную соломинку.
– О, Малкольм! Это твоя девушка? Какая симпатичная.
Анастасия ойкнула, округлила глаза и, прямо как пугливый тролль, юркнула в противоположный угол комнаты.
– Это моя адептка, – мрачно отозвался магистр.
– А что твоя адептка делает в пижаме в твоем доме? – Ректор изменился в лице, побледнел и стал очень похож на Осеньку за мгновение перед превращением носа в хвост.
– А вот думай теперь сам, – мстительно хохотнул Малкольм. – И вскакивай ночами в холодном поту от кошмаров, в которых твоего преподавателя обвинили в связи со студенткой. Все, у меня пара. Пока!
Один – один.
Вообще, в отношениях со студенткой не было ничего страшного. Во многих академиях такие романы просят разве что не выносить на публику, чтобы избежать ненужных пересудов. Но в этой… о, это особый случай! После того, как ректора в качестве свидетеля год таскали на судебные заседания, за попытку закрутить что-нибудь с адептками он увольнял без промедлений (и с дергающимся глазом). А все потому, что обиженная женщина – страшная сила. И если ты ее бросаешь, то будь готов к самым разным последствиям. Бедолагу, обеспечившего ректору нервный тик, например, обвинили в шантаже. Еле отбился.
Ощутив небольшое удовлетворение, Малкольм посмотрел на притихшую адептку. Она, конечно, тоже была в курсе запрета – ректор тогда громко орал и впечатлял первокурсников.