Ветер и крылья. Новые мосты Гончарова Галина

И хитрый взгляд.

Мол, не зарывайся, у тебя тоже рыло в пуху, да по самые уши…

Эданна осознала и успокоилась:

– Ладно. Сто монет, но сразу же.

Дан Рокко качнул головой:

– Сейчас – двадцать. Остальное после визита.

– Визита? Как хоть зовут этого гостя?

– Бартоломео Леони.

Эданна Сусанна прищурилась. И дан Рокко догадался:

– Эданна, вы… и он…

– Не ваше дело! – рявкнула эданна, начиная нервничать. Ну, было! Чего не сделаешь ради денег? Но и было-то всего раза два или три, ну, четыре… может быть! Но Бартоломео ничего скрывать не будет. Он дан только по рождению, а так – быдло и скотина. В постели, кстати, тоже.

– Эданна, а я вашему мужу подтвержу, что у Бартоломео и раньше такое бывало… не заговаривается, так еще чего, – ласковым тоном сообщил дан Рокко.

Это окончательно решило дело.

– Договорились, – кивнула эданна, получила на руки свои двадцать монет и отправилась уговаривать мужа. Надо, надо пожалеть бедную девочку! И ее сына тоже пожалеть надо…

Добрые дела вообще полезны! А если за них еще и платят…

Дан Рокко проводил стерву насмешливым взглядом. Ага, прониклась…

Где же дана Адриенна?

– Танцуй, детка! Танцуй!

Мия легко, словно в танце, уклонилась от удара. Движение было легким, летящим, почти неощутимым, так пушинка танцует с ветром. Но – ветер не так привередлив.

Старик качнул головой и снова ткнул копьем. На этот раз попал.

– Ой!

– Давай уворачивайся! Ты легкая, ты ловкая, ты должна мои движения заранее угадывать, ты должна изворачиваться, как вода!

Мия засопела.

Да, вот и такое получается.

Дана не обязана? Не подобает? Не положено?

А копьем поперек попы – положено? Знаете, как больно!

Увы, Джакомо был неумолим.

Отмычки? Прелестно, просто прелестно. И отмычки, и замки, и ловкие пальчики, как у карманницы, это все Мия освоила. Но этого мало! Этого все равно мало! А потому Мия еще и тренировалась с неким Бухалом раз в два дня. Худой и жилистый старик, непонятно, за что получивший такое прозвище, попросту ставил девчонку напротив себя, брал копье, или хлыст, или кнут – и уворачивайся.

Не покалечит, если что.

Но больно же!

– Не хочу я вот этим… заниматься! Это для Энцо, – ныла Мия.

Джакомо только головой покачал:

– Мия, тебе ведь уже приходилось убивать.

– Ну… да.

– Пойми правильно, не всегда тебя спасет перемена лица, не всегда ты сможешь убежать, не поможет хитрость…

– А вдруг?

Мия понимала, что дядя прав, но…

Ей это все равно не нравилось. Не нравились кожаные штаны и полотняная рубаха, не нравился бег по грязным улицам, где упасть или подвернуть ногу было легче, чем вдохнуть и выдохнуть. Не нравились собственно тренировки.

Она понимала, что становится более гибкой, ловкой, легкой, что это полезно и нужно, но…

Копьем по ребрам – больно!

На диване с вышиванием – приятнее.

А иголкой тоже можно убить человека. Надо только знать, куда ее воткнуть. И об этом Мие тоже рассказывали.

Ее оружие – не клинок. Даже не кинжал – стилет. В крайнем случае, легкая рапира. Но лучше – стилет, спица, иголка, метательные ножи…

Вот и после скачков в круге она стояла и метала ножи в цель. Кстати, это ей нравилось намного больше, чем скакать бешеной обезьяной.

Несбалансированные. Кое-как заточенные. Откровенно дрянные.

Объяснили это просто. А что – у тебя всегда будет идеальное оружие? И самые чудесные условия? Ах нет? Тогда учись на том, что есть, потом будешь работать с тем, что подвернется.

Стойка?

Может, тебе еще и рыцарский турнир устроить? Это для благородных, а твое дело – укусить и уползти. И подальше, и побыстрее, и целой.

Так что… тренируйся и учи уязвимые точки человеческого тела.

Голова – глаза, переносица, виски… еще можно ударить в нос, снизу вверх.

Уши…

Ударишь стилетом в ухо – убьешь. Только угол надо правильный выдержать. А еще можно человека хлопнуть ладонями по ушам, только правильно сложить руки. Тогда только оглушишь…

Шея… сонная артерия, подключичная артерия, ямочка на горле…

Мию учили не просто защищаться. Мию учили убивать. Жестоко и решительно, быстро и качественно. Она пока этого не понимала, но из нее уверенно лепили смертоносное оружие. Тот же стилет, только в человеческом обличье.

А что касается разума…

О, с этим и так не было проблем. Мия не знала, что такое сомнения, не терзалась какой-то непонятной совестью, не думала о моральной стороне вопроса. Она просто делала свое дело и радовалась этому. Заодно и немного денег зарабатывала. Себе, дяде, Комару… довольны были все, кроме ее жертв, но тех никто не спрашивал.

Бросок!

И еще бросок!

Потом она выдернет из мишени все ножи и начнет заново. Рука должна приспособиться, она мгновенно должна определять идеальную траекторию для любого оружия. Мало ли что попадет в руки? Да хоть бы и ложка заточенная… да, и такое тоже бросать доводи-лось.

Надо работать…

Мия понимала, что несколько раз ее спасло только чудо. Тогда, с бандитом, в паланкине… действительно чудо. Еще бы немного, и… и все. Неизвестно, что бы с ней сделали, но мучилась бы она перед смертью долго, это уж факт. Ей больше не хотелось быть беспомощной.

И если выбирать между своей жизнью и чьей-то еще… никто кроме нее не позаботится о маленьких Феретти. Так что…

Куда там надо попасть?

Очередной клинок воткнулся в глаз нарисованной фигуре.

Следующий отлетел, звякнул по полу.

Мия поморщилась.

Ничего. Она научится. Она еще всему научится.

Долго ждать визита дана Леони не пришлось.

Адриенна как раз находилась внизу, в зале, когда прибежал привратник и доложил, что у ворот стоит небольшой отряд, так, человек десять. А с ними некто дан Леони. И он требует к себе дана Вентурини.

Адриенна поглядела на дана Рокко:

– Дан?

– Одну минуту, милая дана, – тут же согласился старый интриган. И отправился на кухню приводить себя в должный вид. Для умирающего он выглядел подозрительно бодро и живо.

Нельзя же так! И подозрений вызывать тоже нельзя.

Джачинта побелела как мел. Адриенна мимоходом тряхнула ее:

– К себе! И сына успокой!

Анжело тоже выглядел, словно привидение увидел. Мальчишку от одного дядиного имени – и то трясло. А уж чтобы с ним лицом к лицу встретиться…

Не-не-не, такого нам не надо.

– Я долго ждать буду?!

Джачинта подхватила сына и бегом бросилась из зала. Адриенна вздохнула.

Раньше к воротам вышел бы ее отец. Но сейчас дан Марк поглядывал на нее даже со злорадством. Решила, что умная? Что сама справишься? Вот и наслаждайся, мешать не стану!

Адриенна и не спорила. Провела ладонями по платью, разгладила благородный черный бархат. У себя дома она то платье носила очень часто. А уж сегодня, когда ожидаются «гости», сам Бог его надеть велел. Платье подчеркивало синеву глаз, черноту волос, белизну кожи, делало Адриенну старше и благороднее. Жаль, прямо в нем сейчас не выйдешь – холодно. Поэтому Адриенна накинула сверху тяжелый плащ, подбитый волчьим мехом, и вышла из замка.

Верный Марко встал за ее спиной.

Холод ударил в лицо, остудил горящие щеки. Адриенна легко взбежала на приступочку над воротами:

– Кто вы такие?!

Уж кого бы не ожидал увидеть дан Бартоломео, так это симпатичную и совсем юную девушку. Тем более такую красивую. И как тут не приосаниться?

Как тут не выпятить мощную грудь, показывая, что он – о-го-го? Мужчина, защитник и вообще – герой!

– Дана СибЛевран?

– Да. А вы кто?

– Дан Бартоломео Леони, к вашим услугам, дана.

Адриенна и глазом не моргнула, словно имени его никогда не слышала.

– Рада видеть благородного дана в наших краях. Но что привело вас под стены моего дома с отрядом вооруженных людей?

Бартоломео даже кхекнул от неожиданности. Вот теперь его погоня выглядела как вооруженный налет. А король такого точно не одобряет.

– Дана, уверяю вас, я прибыл с миром!

Еще бы не с миром!

Десяти человек однозначно не хватит, чтобы вырезать весь замок. А когда это дойдет до его величества…

Лучше самому повеситься. Быстрее и безболезненнее будет. Вот недаром Филиппо Третий носил народное прозвище Змеиный Глаз.

Адриенна очаровательно улыбнулась. Выглядела она в этот момент как сказочная принцесса. Черные волосы, синие глаза, белые зубки… ах да! Самое лучшее в женщине – глупость!

– Дан, тогда я прошу вас о милости. Вы же не будете против, если мы предоставим кров, скажем, вам и еще троим вашим людям? А остальные отправятся в деревню? Просто… мы не рассчитывали на такое количество гостей.

– Что вы! – расплылся в улыбке Бартоломео. – Я буду вам очень признателен!

Он и трое людей! Нормально! Для охраны хватит, а договариваться все равно придется по-хорошему. Но в своей-то привлекательности Бартоломео был полностью уверен. А что?

Шикарный же мужчина!

Правда, сорока лет от роду, но зато осанистый, представительный… пусть лицо побито оспой, зато борода шикарная! А лысина… сейчас модно, чтобы высокий лоб! С залысинами! И глаза у него красивые. Глубоко посаженные, но взгляд пронзительный, острый… дамы ценят! И даны, и эданны, а о простушках и говорить не приходится.

Конечно, и девчонка ему сопротивляться не сможет.

Бартоломео быстро выбрал троих человек и честь по чести заехал в ворота, которые открыл Марко. Спешился, бросил мальчишке поводья, подошел к Адриенне, поклонился и поцеловал ей руку:

– Дана. Мое почтение!

Адриенна чуть поклонилась в ответ:

– Дан, я рада вас видеть. Скажите, пожалуйста, эданна Леони ведь ваша родственница?

Бартоломео разулыбался так, что борода на сторону поехала.

– О да! Моя невестка!

– Она сейчас у нас в гостях. – Адриенна чуточку понизила голос, потому что они приближались к замку. – С сыном.

– Да?

– Дан, вы же понимаете, здесь ее отец! – Адриенна помнила слова знахарки. Врать напрямую нельзя? Вот и не будем. Конечно, может, это и суеверия. А вдруг – нет? Вот Моргана же есть? А кому расскажи? Еще и не поверят! – И дан Рокко себя ужасно чувствовал, уезжая из столицы… сейчас ему, конечно, чуточку полегче, но он вчера только встал после болезни… вы же дадите дочери и отцу попро… пообщаться?

Бартоломео довольно кивнул.

Ему все было ясно. Дан Вентурини при смерти, после чего Джачинта останется вообще без защиты. И ее щенок тоже. И поедут с ним домой как миленькие! А по дороге… мало ли что может случиться по дороге? Да что угодно! А сам Бартоломео может и вернуться… симпатичная же девушка. И, похоже, он ей очень нравится. Вон как глазками стреляет… Опасность?

Какие тут могут быть опасности?

Бартоломео последовал за Адриенной в замок…

Анжело оставался наверху, с матерью. А дан Рокко лично встретил гостя. Выглядел он… о, это волшебное воздействие мела, сажи и свеклы! Примененные в правильных дозировках, они из кого угодно умирающего сделают. А если еще натереть глаза луковицей, такая убедительная картина получится…

Дан Рокко еще и кашлял так, что Бартоломео аж отшатнулся. А вдруг чахотка?

Страшно же, даны!

– Дан Леони. – Дан Рокко использовал большую тряпку вместо платка. На тряпке кое-где были видны кровавые пятна, и Адриенна даже головой покачала. И где только взял? Не переиграть бы. – Рад видеть вас. Может, вы объясните мне, что за бред несет моя дочь? Ей что – молоко в голову ударило? Так вроде бы не беременная?

Бартоломео был готов.

Он расплылся в улыбке и собрался все описать, как Адриенна замахала руками:

– Дан Рокко, умоляю вас! Давайте сначала представим дана Леони, у нас так редко бывают гости… а еще… дан, наверное, вам хочется согреться? Я прикажу приготовить горячего вина с пряностями.

– Благодарю вас, дана. – Бартоломео окончательно расслабился. Все было хорошо и правильно, наследство брата от него никуда не уплывет, а сейчас можно и получить удовольствие.

Дана Адриенна ушла распоряжаться, а Бартоломео быстро познакомился с даном Марком, отцом милой даны. Потом с даном Леонардо, ее же сводным братом… Сусанна предусмотрительно не показывалась.

Она мужа уже уговорила, а пока лучше посидеть у себя.

Леонардо?

А Бартоломео его, собственно, и не видел. И видел бы – мог не узнать. Ребенок, подросток и юноша, считай, три разных человека. Фамилию свою Леонардо не произносил, а Бартоломео и не спросил. И так же ясно – разве не СибЛевран?

Так что общение мигом наладилось.

Дан Рокко ворчал, что дочь совсем с ума сошла, ребенка в зиму тащить… что уж ей там показалось?

Дан Марк поддакивал, что дочь так тяжело воспитать…

Леонардо расспрашивал о последних столичных новостях и каких-то знакомых. Бартоломео отвечал.

Потом Адриенна принесла кубки и очаровательно улыбнулась дану:

– Как и положено, хозяйка сама подает на стол. И, по обязанности, кубок для гостя…

Адриенна подняла тяжелый кубок на уровень глаз и демонстративно отпила из него. Трое людей Бартоломео его не оставляли, но им вино уже тоже поднесли. Служанка, конечно. Не дане же стараться для простонародья?

Но тем не менее поднесла и демонстративно отпила по глоточку из каждой кружки… раз уж обычай. Охрана его бы и не соблюдала, но – почему нет? Если так спокойнее?

Бартоломео улыбнулся дане:

– Никогда бы не подумал, что столь юная дана так хорошо знает старинные обычаи.

– Я сам ее учил, – погордился дан Марк.

А что? За пятьдесят-то монет золотом? И жена довольна по уши, а когда жена довольна, она в постели такая… ух!

Дан Рокко раскашлялся.

Всего пара секунд. Пара несчастных секунд. Но их хватило с лихвой. И в кубке Бартоломео оказалась щепотка снадобья. Чего уж там?

Щепотку можно и между пальцами зажать, и растворится она быстро. Считай, мгновенно.

Полчаса?

Время пошло!

На этот раз к беседе присоединилась Адриенна. И вела ее честь по чести, уступая первое слово дану Бартоломео, а сама поддакивая в нужных местах.

Слово за слово, и вот уже десять минут, двадцать…

Видимо, или дан оказался покрепче, или вино послабее, или щепотка маловата, но накрыло его только через сорок минут. Когда дан Марк уже предложил дану Бартоломео сегодня устроиться в спальне на отдых, а завтра уж ему и невестку предоставят… или хотите сегодня?

Так давайте мы ее навестим вместе…

Еще бы Бартоломео не согласился.

По лестнице он еще поднялся.

И в комнаты дана Рокко вошел, и даже Джачинту увидел. А потом…

Уж кто его знает, что привиделось воспаленному разуму под влиянием трав? Но благородный дан внезапно приставил к голове пальцы на манер рогов, издал громкое мычание и ринулся вперед.

Джачинта с визгом отскочила подальше. Анжело она тащила за собой, но мальчик оказался и так не дураком – и тут же юркнул под кровать. А Джачинта, следуя материнскому инстинкту и уводя опасность от ребенка, как птица от гнезда, ринулась из дверей.

Так они по залу и проскакали мимо сопровождающих дана Бартоломео. Аж два круга.

Потом охрана опомнилась, скрутила несчастного, не давая причинить вред ни себе, ни окружающим, но мычать он продолжал.

– Дан?!

Адриенна виртуозно изображала ужас и удивление.

– Давно это с ним? – поинтересовался Леонардо.

– Все нормально было, пока ехали, – сообщил один из наемников.

– А как увидел невестку… может, это у него на Джачинту? – задумался дан Марк.

– М-м-у-у-у-у-у-у-у! – подтвердил дан Бартоломео.

– В таком состоянии мы его никуда не отпустим, – приняла решение Адриенна. – Давайте я вам выделю комнату, может, он поспит? А завтра или все нормально будет, и мы расспросим дана или пригласим лекаря.

С этим согласны были все.

Поздно вечером Адриенна постучала в дверь дана Рокко:

– Все в порядке?

Дан Рокко впустил ее. Запер дверь. А потом поклонился и поцеловал Адриенне обе руки.

– Дана, вы чудо.

Адриенна даже чуточку смутилась.

– Спасибо, дан Рокко. Как Джас? Анжело?

– Все хорошо, дана. Они уже спят. Снадобье при вас?

– Вот, дан Рокко.

Маленький бумажный пакетик, в который Адриенна отсыпала полезную смесь, перекочевал из рук в руки. Завтра снадобье будет подмешивать не Адриенна. У наемников не должно возникнуть подозрений.

На следующее утро дан Рокко остановил служанку с завтраком, который та несла для наемников и для дана. Для дана, понятно, отдельно.

Заговорил… ну и – ловкость рук!

На этот раз щепотка трав высыпалась в яйца, варенные в вине. Тоже ничего и не заметно, а наемникам такое точно есть не по рылу.

Дан, который уже начал приходить в себя, с аппетитом позавтракал, а через полчаса и дан Рокко зашел. С Джачинтой.

На этот раз, видимо, для разнообразия, Бартоломео не мычал. Он кукарекал. Так что…

Наемники и не особенно ломались.

Но…

Дан Рокко долго извинялся перед Адриенной, но выбора-то не было. Они и так это знали.

Больше в столицу послать было некого. Леонардо? А кто он такой, чтобы его вообще король принимал? Да и доверять ему…

Может, он и сделает все как надо. А вдруг – нет? Дан Рокко сомневался, Адриенна не спорила.

Дан Марк никуда не поедет и не собирается.

Остается только сам дан Рокко. И отвезет дана Бартоломео, и к королю легко попадет, и представит ситуацию нужным образом.

Только вот это означает, что Адриенна остается, считай, без защиты. Конечно, он приедет. И наведет порядок. Но это минимум – минимум! – два месяца. Пока туда, пока там, пока обратно…

И если еще успеет до весенней распутицы. А если нет, то все четыре месяца.

Адриенна это понимала. Но не бросать же Джачинту одну? И дана Бартоломео тоже… нельзя оставлять без заботы! Говорите, регулярный прием в течение месяца?

Вот и надо.

Дело очень полезное и богоугодное. Чтобы уж точно никто не вылечил.

Ровно через три дня дан Рокко, Джачинта, Анжело, дан Бартоломео, который никак не мог определиться, мычит он, мяукает или кукарекает, а также десять наемников и пятеро гвардейцев отправились в столицу.

Дан Рокко не хотел забирать гвардейцев, но тут уж его убедила Адриенна. Повлиять они не смогут ни на что, а вот в случае с наемниками послужат какой-никакой, но страховкой. Прирезать старика, женщину и ребенка всяко проще, чем тех же старика, женщину и ребенка, но еще вдобавок к ним пять человек, знающих, с какой стороны за меч браться.

Да и гвардейцы…

Филиппо Третий очень ревниво относился к своим гвардейцам. Тщательный отбор, высокие требования… и обязательная месть за каждого убитого. Так что выбора ни у кого не было.

Адриенна, правда, оставалась без защиты. Но здесь и сейчас это было наименьшим злом. Не в лесу ведь на кочке, а в своем замке, в своем доме, в котором уже столько лет без всяких гвардейцев прожила. Ну, будет осторожнее, и хватит того. Дан Рокко рано или поздно вернется, но для этого ему надо доехать до столицы.

С Богом!

– Убить?

– Что в этом такого страшного, Миечка?

Голос дана Джакомо был ласковым и сладким, хоть ты на хлеб вместо меда намажь.

– Я не убивала раньше.