Воздушные фрегаты. Пилот Оченков Иван

– Тьфу ты, – чертыхнулся про себя молодой человек, – это склады в Талиенване. Между заливом и старой китайской батареей.

– Знаю, – кивнул старшина. – Значится так. Ты поезжай на своем драндулете, а мы потихоньку следом. На месте встретимся.

– Не спугнуть бы…

– Поучи мне еще, щегол! Двигай давай.

– И это… я обещал, что никого не убью!

– Так, а мы что тебе, душегубы какие? – развел руками Игнат. – А это так, попугать только. Как говорится, добрым словом завсегда способнее, особливо когда с пулеметом!

– Ладно, я побежал.

– Беги-беги, Мартемьянушка, – перекрестил его вслед старый вояка, после чего усмехнулся в седые усы и тихонько добавил: – Я-то никому ничего не обещал!

Как и следовало ожидать, Колычев первым достиг цели и оказался среди лабиринта складов, пакгаузов, открытых площадок и навесов, разделенного на две неравные части узкоколейной железной дорогой. На некоторых из них виднелись люди. Другие выглядели совершенно необитаемыми, и только наезженная дорога перед оплетенными какими-то вьющимися растениями воротами подсказывала, что тишина здесь обманчивая.

Другой человек наверняка заблудился бы в этом нагромождении, но Март быстро просканировал окрестности и сразу же отыскал пропажу.

Держали Кима в отдельном блоке, в самой настоящей клетке. Но куда важнее было то, что парень жив и более-менее здоров. Хоть и обзавелся монументальными железными колодками на руках и ногах, вес и толщина которых исключали возможность сломать или разорвать их даже с помощью силы.

А вот охрана оказалась невелика, да к тому же несли ее из рук вон плохо. Судя по всему, полдюжины сторожей полагались на полтора десятка злющих кудлатых псов, постоянно снующих по территории, а сами засели в одном из пакгаузов и с азартом резались в кости.

На соседней площадке несколько крепких мужчин что-то загружали в автомобиль с большим кузовом под охраной трех вооруженных винтовками охранников, да еще пара изображала патрулирование объекта, стараясь при этом держаться в тени. Впрочем, как бы то ни было, их тоже следовало иметь в виду.

И уже в последний момент он разглядел очень ловко спрятанный секрет на склоне соседнего холма с парой стрелков: снайпером и его вторым номером, оснащенных винтовкой с оптическим прицелом и мощным биноклем.

«Однако, – хмыкнул про себя Март. – Не такие уж и лохи эти ребята из Золотого клана. Вот, пожалуй, с них я и начну, пока дядька Игнат со своими головорезами не подтянулся и не устроил тут штурм Измаила…»

Обычному человеку, чтобы оставаться незамеченным, нужно прятаться, пробираться задами, ползти через открытые участки местности. Одаренному в этом смысле проще. Он может отвлечь внимание наблюдателей так, что они этого даже не заметят. Точно так же случилось и с засевшими в секрете боевиками. Пока они усиленно пялились на дорогу, пытаясь что-то там разглядеть, Колычев проскользнул с другой стороны и эффектно появился позади стрелка.

– Ходи, одноглазый[13], – шепнул он ему на ухо и одновременно ударил обеими руками по шее.

Не ожидавший подобной подлости снайпер кулем свалился под ноги нападавшему, пока его ничего не понимающий напарник растерянно хлопал глазами. Еще один короткий тычок, и он тоже выпал из окружающей его реальности.

– А теперь спать, – прошептал Март, погружая обоих охранников в глубокий сон.

Полюбовавшись делом своих рук, Колычев хотел было уйти, но тут его взгляд наткнулся на оружие безмятежно спящего маньчжура. Это оказался американец – полуавтомат М1 «Гаранд» с мощной цейсовской оптикой. Еще у снайпера имелся патронташ с набитыми патронами восьмизарядными пачками. Пройти мимо такого великолепия было бы преступлением.

– Витьке будет подарок, а заодно моральная компенсация, – решил он, собирая трофеи, в число которых включил два пистолета и мощный морской бинокль.

Пора было возвращаться, но в последний момент Март все-таки решил связать мирно дрыхнущих боевиков. Так сказать, на всякий случай. Все-таки он был еще не слишком опытным, чтобы точно определить, сколько они еще будут находиться в царстве Морфея. А риск слишком велик.

Время поджимало. Еще раз убедившись, что вокруг все чисто, а Ким по-прежнему в клетке, Колычев поспешил к месту сбора.

Возле будки путевого обходчика его уже поджидал маленький грузовичок или большой пикап с поднятыми боковинами капота, в недрах которого увлеченно ковырялся Горыня. Рядом со скучным видом присел на землю Игнат и неторопливо набивал табаком трубку. Оружия видно не было, впрочем, как и учеников старого абордажника.

Продолжавший непрерывно сканировать «сферу» Март постарался подобраться к ним незамеченным, и это ему почти удалось. Почти – потому что, как только он оказался достаточно близко, дядька Игнат развернулся к нему и с хитрой усмешкой спросил:

– Где тебя черти так долго носили?

– Осматривался.

– Хорошее дело. Кабы ходил потише, цены бы тебе не было.

– А что у вас с машиной?

– Нормально все. Просто военные сюда нет-нет да заглядывают, но долго не задерживаются. А тут мотор забарахлил, вот и весь хрен до копейки.

– А остальные где?

– Где положено. Лучше расскажи, что доглядел?

Март быстро поведал крестному о местной охране, особо упирая, что службой те явно пренебрегают, отчего справиться с ними особого труда не составит.

– Ружо где взял? – прищурился Вахрамеев.

– Где взял, там уже нет, – пожал плечами Колычев. – Лежала без присмотра, рядом с двумя гавриками. Не оставлять же?

– Ну-ну. Значит, говоришь, Витька вон в том сарае?

– Да. Видите калитку? Оттуда ближе всего к его узилищу добираться. И лишнего шума не поднимем. Надо только часового снять по-тихому. Он там один под солнышком потеет. А дальше рывком на точку, вяжем охранников в сторожке, забираем ключи и… ну, собственно, все. Останется только без шума и пыли вый ти тем же путем.

На минуту или даже меньше лицо старого вояки закаменело. Судя по всему, он обдумывал создавшуюся ситуацию, затем резко поднялся, как будто на что-то решился, и спросил у Горыни:

– Захар, у тебя ведро есть?

– Под кузовом висит. А тебе зачем?

– Зачем-зачем, – огрызнулся старший унтер. – У самого в радиаторе вода кончилась, а спрашивает…

– Ты куда? – насторожился Март.

– Так спрошу у добрых людей, может, помогут? И ты это, винтовочку схорони в кузове, уж больно приметная. А если пострелять невтерпеж, так мою возьми.

– Нет. Надо, чтобы все без жертв обошлось.

– Ну вот и я об чем, – покладисто согласился дядька Игнат и, по-старчески шаркая, направился в сторону складов. Колычев, постояв на месте несколько секунд, повернулся к Горыне:

– Вот импровизатор хренов… Я за ним, а то как бы чего не начудил старый.

– Принято. А я тут пригляжу, если что – поддержу огнем.

– Договорились.

Вид у Вахрамеева был таким безобидным, что большинство охранников никак не прореагировали на его появление, увлеченные игрой. И только стоявший на посту у вторых ворот преградил незваному гостю дорогу, сдернув с плеча «Арисаку».

– Тут частные владения!

– Ась? – приложил ладонь к уху Игнат.

– Я спрашиваю, что тебе здесь надо, заморский черт?

– Так водички бы мне, – показал на ведро бывший абордажник.

– Там на переезде есть колонка, – нахмурился часовой.

– Так не течет, анафема!

– У нас воды нет!

– Вот беда-то какая, – искренне огорчился Вахрамеев. – А как же мне быть?

– Вон там есть колодец, – смилостивился маньчжур и показал рукой в сторону соседнего пакгауза.

Но не успел он это договорить, как к еле шаркающему старику вернулась его прыть. Резкий толчок в бок, и задыхающийся от неожиданного удара охранник оказался на земле, а его шею захлестнул ремень от собственной винтовки.

– Учишь вас, раздолбаев, учишь, – проворчал Игнат, оттаскивая пленника за угол, – не разговаривай на посту с посторонними, а вам как об стенку горох!

Молниеносная расправа осталась незамеченной. Март, наблюдавший за ловким маневром крестного из ближайших кустов, тут же подбежал и помог затащить тело в будку.

– Скоро патруль из-за угла выйдет. Надо их тоже встретить.

– Главное, чтобы псы не всполошились.

– Сейчас чего-нибудь придумаю. – Март на скорую руку слепил образ очень страшного и огромного тигра, послав его ближайшим и уже насторожившим уши кобелям. Это произвело на животных неизгладимое впечатление. Не прошло и секунды, как грозные волкодавы попрятались кто куда и затихли, боясь даже скулить.

– Это я даже перестарался, пожалуй, ну, теперь уже ладно, – слегка удивился столь сильной реакции Март, одновременно стягивая с головы оглушенного сторожа маньчжурскую шапку, после чего подхватил винтовку и попытался изобразить бойца на посту.

Получилось у него так себе, но обнаружившие странные изменения в привычном облике своего товарища патрульные все равно не успели ничего предпринять. Возникший у них за спиной Игнат весьма аккуратно, можно даже сказать, нежно охватил головы бойцов огромными ладонями и резко столкнул их друг с другом с костяным стуком.

– Вот вам, бабушка, и Юрьев день! – только и смог выдавить из себя изумленный силищей своего крестного Колычев.

– Разговариваешь много, – огрызнулся Вахрамеев, завладев одной из винтовок и выкинув затвор из второй. – Говори лучше, куда дальше идти!

– Сюда, – показал Март.

– Тогда я первый, а ты прикрывай! – кивнул бывший абордажник и резко открыл дверь.

Внутри, как сказал бы старый служака, царил полный бардак. Расслабившиеся бойцы Золотого клана, отставив в сторону оружие, мирно попивали зеленый чай и, увидев, как перед ними возник Игнат с винтовкой, немного растерялись. А когда вслед за ним последовал ментальный удар крестника, еще толком не научившегося дозировать силы, впали в панику.

– Сидеть, ходя[14]! – рявкнул на нервно дернувшихся маньчжуров унтер и на всякий случай двинул ближайшего прикладом в ухо.

– Мы не ходя, – сглотнув, пролепетал старший из них.

– А мне по хрен! – выразил свое отношение к национальному вопросу Вахрамеев.

– Всем на пол! – скомандовал Март.

Окончательно сломленные боевики дружно попадали вниз, едва не перевернув стол, а заодно и стоящий на нем чайник с кипятком. В воздухе тут же распространился острый запах аммиака.

– Кажись, обмочились, – резюмировал наморщивший нос Игнат. – Где ваш пленник?

– Там, – не поднимая головы, отвечали охранники.

– Ключи!

– Скорее всего, вот, – поднял большую связку с пола Колычев.

– Тогда ступай, – велел крестный. – А я тут покуда покараулю…

Поначалу молодому человеку не хотелось покидать дядьку Игната. Уж больно хорошо у них получалось работать в тандеме. Бывалый абордажник выступал первым номером, пока Март ментальными ударами доводил противника до паники и расслабления сфинктеров. Однако оставлять пусть даже совершенно деморализованных маньчжуров без присмотра не стоило.

Закованный в массивные колодки, в которых, вполне возможно, томились еще сторонники династии Мин, Витька, который толком еще не умел выходить в «сферу», все же ухитрился почуять, что ему скоро придут на помощь, и попытался приподнять голову.

Дело это оказалось совсем не простым, но когда все-таки удалось, он едва не задохнулся от счастья при виде своего друга.

– Марик, – только и смог выдавить из себя расплывшийся в улыбке Ким.

– Тише-тише, – постарался успокоить его Колычев, судорожно перебирая ключи. Наконец, один из них, такой же древний на вид, как и сами колодки, подошел.

Не без труда провернув его в скважине, Март услышал легкий щелчок и откинул в сторону верх ужасного приспособления. После чего приятель буквально свалился ему на руки.

– Я знал, я верил, что ты меня найдешь, – едва не плача прошептал тот.

– Ну, а как же иначе? – вздохнул товарищ, помогая Виктору подняться. – И вообще, давай оставим эту часть на потом. Сейчас надо выбираться.

– Я… я могу сам идти, – выдавил из себя Ким и тут же едва не растянулся на грязном полу.

Наверху все было по-прежнему, но вот за дверями, судя по колебаниям «сферы», уже готовился «комитет по встрече». Но теперь, когда Витька был рядом, на Колычева снизошло абсолютное спокойствие. Братишка жив и ничего плохого с ним больше не случится. Он, Мартемьян, этого просто не допустит. И если кто-то решится встать у них на пути… Кто не спрятался, я не виноват!

Перед сараем угрюмо толпились рабочие китайцы, вооруженные всяким дрекольем, а за их спинами стояли с винтовками готовые в любой момент открыть огонь охранники-маньчжуры.

– Эй, ребятки! – выкрикнул им из-за двери Вахрамеев. – Шли бы вы дальше в кости играть!

– Выходите и бросайте оружие! – мрачно заявил самый крепкий из бойцов, лишь немногим уступающий в росте самому унтеру, но лет на двадцать моложе.

– Я так понимаю, добром не разойдемся, – вздохнул дядька Игнат и, неожиданно сунув два пальца в рот, свистнул как настоящий соловей-разбойник.

Ответом ему стала длинная пулеметная очередь. Китайцы, почуяв поток свинца над головами, тут же, не сговариваясь, попадали на пропеченную жарким солнцем землю, а немного замешкавшиеся маньчжуры остались без прикрытия. Вслед за эти последовал ментальный удар от Марта, после чего вышедший на порог одаренный без тени улыбки в голосе пообещал:

– Тому, кто попробует выстрелить, руки оторву!

И как бы в подтверждение его слов в ворота ворвался пикап, из окна которого Горыня выставил свой «Томпсон».

– Не стреляй, капитана! – сдавленно выкрикнул предводитель бойцов Золотого клана, отбрасывая в сторону оружие. – Сдаемся!

– На колени, черти! Руки в гору! Захар, прикрывай, – скомандовал дядька Игнат и принялся собирать вражеские винтовки.

– Солить будешь? – ухмыльнулся Горыня.

– Погутарь мне еще, – беззлобно огрызнулся унтер. – Выедем за околицу, выкинем. Нам чужого не нать.

– Так достал бы одни затворы, и вся недолга!

– Так надежней!

Покончив с этим делом, старый абордажник закинул трофеи в кузов и, внимательно посмотрев на пленников, неожиданно предложил:

– А может, им пальцы на руках поотрубать, чтобы больше не озоровали?

– Это уже перебор, дядька Игнат! – ответил Март, слегка удивленный подобной кровожадностью крестного.

– Ну, а чего? Российского подданного похитили, нам оружием грозились. Стоит ли такое спускать?

– Они в нас ни одного выстрела не сделали. Да и не по уставу. Не полагается пленных калечить.

– Это верно, – согласился Вахрамеев, неожиданно хитро подмигнув Марту. «Так это он жути на азиатов нагоняет, а я купился… силен дед. Ну, раз такая пьянка, то надо подыграть…»

– Проучить, конечно, следует, но не так же… – изобразив суровость на лице, нарочито строго заявил Март.

– А ты что скажешь, Виктор?

– Не надо, – покачал головой едва стоящий на ногах парень, которому было совсем не до театральных представлений. – Если б в бою, тогда и башку прострелить не грех, а так, безоружных…

– Больно добрые вы, ребятушки, – покачал головой старый вояка, после чего обернулся к замершим в ужасе бойцам Золотого дома. – Это что же выходит, вот так запросто их отпустим, безо всякого вразумления и наказания? Непорядок.

Некоторое время он смотрел на маньчжуров, грозно насупив косматые брови, пока лицо его не просветлело. Найдя решение, старшина немедленно взялся за его воплощение.

Обернувшись к замершим в ужасе пленникам, он сказал:

– Благодарите господина Колычева, но вдругорядь, гляди мне, не попадайтесь. Тогда уж пальцами не отделаетесь. Я вам совсем другие места отрежу, чтобы более дураки не плодились! И помните, недопески шелудивые, белый царь ко всякому подданному одинаково справедлив и добр. И к русскому, и к корейцу, и даже к маньчжуру.

Пока бывший абордажник проводил «политинформацию», размахивая для пущего понимания текущего момента пудовыми кулаками, один из грузчиков робко, почти украдкой обратился к нему:

– Господина…

– Чего тебе? – рыкнул на него Игнат.

– Прости, гаспадина, а хань?

– Что?

– К хань белая царь тоже добрая?

– Шут с вами, – махнул рукой унтер, уразумев суть вопроса, – даже и к хань, и к чжоу, тьфу ты холера, – ко всем китайцам разом и прочим узкоглазым, кроме японцев, конечно. Вот они нам всем враги. И пока вы меж собой грызетесь как собаки, они вас будут гнобить почем зря.

Встав по стойке смирно, расправив и без того широченные плечи и приосанившись, Вахрамеев выдал во всю мощь своих легких:

– Так, смир-р-на! Слушай мою команду! Шапки долой! Все дружно хором повторяем за мной! Слава державе Российской и государю Александру Николаевичу Романову!

Пленные начали угрюмо и вразнобой выговаривать слова.

– Нет, так не пойдет. Громче и дружнее! Еще раз, ну-ка!

На этот раз, действительно, получилось почти хорошо. Особенно старались работяги-ханьцы.

– Вот так-то лучше, – одобрительно качнул тяжелой головой старый абордажник. – Запомните! Русские и корейцы – ваши друзья и союзники. Воевать надо с японцами – вот кто наш общий враг. А теперь пойте «Боже, царя храни!» и только вздумайте мне переврать хоть слово, языки повырываю и зубы вышибу, всю жизнь будете кашами жидкими питаться… Начали, нехристи окаянные! – рявкнул старшина, принявшись энергично дирижировать руками и время от времени подсказывая слова.

Убедившись, что все старательно исполняют российский гимн, Игнат удовлетворенно кивнул. Колычев и Ким лишь удивленно переглянулись, слушая, как чисто и даже с душой поют воспитуемые, разве что немного переиначивая мелодию на свой чуть заунывный, восточный лад. Звучало все это диковинно и сюрреалистично.

Когда исполнение завершилось, Вахрамеев для большего эффекта распорядился дать троекратный залп из всех стволов.

– Вот так-то, – подмигнув стоящему рядом Марту, удовлетворенно отметил старшина, довольный результатом разъяснительной работы. – Теперь всем хором на карачках марш в сарай. И чтоб до вечера на улицу носа не казали!

Закрыв пленников под замок, они спешно погрузились в пикап. Разве что Горыня, прежде чем занять место за рулем, деловито пробил ножом колеса грузовика.

– Еще погонятся, – пояснил он свои действия, одновременно включая передачу.

– Это правильно, – хмыкнул унтер, устраиваясь рядом с ним.

– За околицей остановите, – спохватился Март. – Мне мотоцикл забрать надо.

– И моих ребят подхватить, – согласно кивнул Вахрамеев.

– Дядька Игнат, – не выдержал Витька. – А ты зачем так руками размахивал, будто дирижировал?

– Ишь, глазастый, – ухмыльнулся старый вояка. – Это я своим ученикам знак подавал, мол, пора уходить! Все, поехали. Будет еще время языки почесать!

Пока Март вытаскивал из кустов припрятанный до поры «Нортон», а непонятно откуда материализовавшиеся ученики дядьки Игната выбрасывали из кузова отобранные у охранников винтовки, из-за ближайшей сопки вдруг выскочил бот и неторопливо направился в сторону Дальнего.

– Это же разведбот с «Бурана»! – изумился Колычев и вопросительно посмотрел на крестного с Горыней.

– Дык, таперича без поддержки с воздуха никто не воюет, – пожал плечами унтер.

– Выходит, Зимин все знает?

– Работа у него такая, Мартемьян Андреевич! – строго заметил боцман. – Вы езжайте вперед, пожалуйста. А мы потихоньку следом.

Вернувшись домой, Март с удивлением обнаружил, что их коттедж перешел на осадное положение. У ворот стояли часовые из команды «Бурана», еще несколько человек контролировали периметр, а на чердаке явно была устроена огневая точка. Дополнял пейзаж видневшийся из-за дома уже виденный им сегодня разведбот.

– Владимир Васильевич уже дома? – поинтересовался он у командовавшего всем этим гарнизоном Акинфеева.

– Да, и он ждет вас, – сухо отозвался Васенька, после чего оглянулся и уже более привычным тоном пояснил: – Будь осторожен, ибо зол, аки лютая тигра!

– Бог не выдаст, опекун не съест! – обреченно махнул рукой молодой человек. – Так я пойду?

– Лучше подожди своего приятеля. Вдвоем легче получать.

– Нет. Виктору и так сегодня досталось. Пойду сам.

– Ну как знаешь. Только сначала умойся, а то вся физия в пыли.

Впрочем, пока Колычев приводил себя в порядок, появился и пикап, из которого аккуратно выгрузили Кима, которого, судя по всему, немного растрясло дорогой. Так что перед грозным капитаном они все-таки предстали вдвоем. Точнее втроем, если считать Вахрамеева.

– Благодарю за помощь, Игнат Васильевич! – вышел из-за стола Зимин и крепко пожал унтеру руку.

– Да чего там, – смутился тот. – Чай не чужие люди.

– Вот вам за труды, – протянул плотный конверт приватир. – И за риск.

– Не обижайте меня, ваше высокоблагородие! – попробовал отказаться тот. – Я же не за деньги…

– Вы – нет, а ваши бойцы? Берите-берите. Тем более что вам придется объяснять долгое отсутствие.

– Делов-то, – отмахнулся унтер. – Практические занятия, да и вся недолга!

– Я распорядился, чтобы вас накормили и доставили до учебного центра.

– А вот за это благодарствую!

– Теперь вы, молодые люди, – продолжил Зимин, когда Вахрамеев вышел. – И в особенности ты, Виктор.

– Слушаю вас, Владимир Васильевич, – виновато шмыгнул носом Ким.

– Объясни мне, пожалуйста, одну вещь. Ты ведь знал, что мадемуазель Ли – невеста господина Пужэня Айсиньгьоро?

– Да. Она ведь сама рассказала нам об этом в тот вечер.

– Так какого же лешего ты поперся к ней на свидание?

– Но ведь она не любит его!

– Нет, ты положительно вгонишь меня своей наивностью в гроб! Какое это имеет значение? Тебе что, девок вокруг мало?

– Она не девка! – возмутился гордый сын корейского народа, после чего добавил мечтательным голосом: – Она такая… такая…

– Что же, любовь – это прекрасное чувство. Но скажи мне по совести. Ты и вправду готов ради своей любви развязать войну с Золотым кланом?

– Войну?

– Да, представь себе! И первой жертвой в этой войне станет Надя.

– Но почему? – изумился Витька.

– А как, ты думаешь, отреагирует на всю эту историю ее отец? Или отец Пужэня князь Цзайфен? Она ведь практически опозорила весь их род!

– Господи Боже, – простонал начавший понимать, что именно он натворил, Ким. – Да ведь ее надо спасать!

– Прекратить истерику! – подпустил металл в голос Зимин. – Тебя самого еле спасли.

В этот момент завибрировал зуммер внутренней связи на столе капитана, вынудив его оставить на время провинившихся юношей.

– У аппарата, – рявкнул в динамик капитан.

– Командир, у нас гости.

– Много?

– Один автомобиль. Легковой. Внутри двое. Водитель и офицер.

– Какой еще офицер?

– Жандарм.

– Час от часу не легче! Пропустить.

Вскоре в кабинет вошел улыбчивый поручик в мундире по адмиралтейству, погоны которого украшал лазоревый кант.

– Здравствуйте, господа, – тепло, как давних знакомых, поприветствовал он всех. – Рад видеть вас всех в сборе и добром здравии.

– Простите, с кем имею честь? – не принял его тона Зимин.

– Позвольте отрекомендоваться, – ничуть не смутился холодным приемом офицер. – Шмелев Алексей Николаевич. Контрразведка Третьего воздушного флота.

– Чем обязан?

– Исключительно моему глубочайшему почтению к вашей персоне, любезнейший Владимир Васильевич. Давно хотел, так сказать, свести знакомство…

– Господин поручик, извольте выражать свои мысли яснее. У меня много дел!

– К делу так к делу, – покладисто кивнул Шмелев. – Господа, вам известно, что идет война?

– Странный вопрос для людей, уже побывавших в бою. Не находите?

– В таком случае, позвольте полюбопытствовать: что вы творите?!

– В каком смысле?

– Ах, вы не знаете, – лучезарно улыбнулся поручик. – Так я вам расскажу. Вы, милостивые государи, затеяли свою маленькую частную и, очевидно, победоносную на данном этапе войнушку с Золотым кланом в крайне неподходящее время. И что еще хуже, втянули в нее военнослужащих Третьего флота Российской империи.

– Мы обошлись своими силами…

– Не унижайте себя ложью, господин капитан второго ранга! Я прекрасно осведомлен об участии во всей этой истории унтер-офицера Вахрамеева и еще двух курсантов учебного центра. Но что гораздо важнее, очень скоро об этом узнают в штабе. Где, к моему глубочайшему сожалению, к вам далеко не все относятся так же хорошо, как ваш покорный слуга.

– Что вам нужно?

– А вот это деловой разговор! Нам с вами… да-да, не морщьтесь, Владимир Васильевич. Именно нам и именно с вами! Так вот, нам необходимо, чтобы этот глупый конфликт немедленно прекратился. С его сиятельством князем Цзайфенем я уже переговорил. Он согласен забыть все это прискорбное происшествие, тем паче что никто из его людей серьезно не пострадал. Вы тоже прекращайте этот балаган. А то чуть ли не баррикады вокруг своего дома воздвигли.