Нам не понять друг друга сразу Медведева Алёна
На миг, скрывая интерес к этой теме, мой взгляд устремился в сторону. Регулярное посещение разных планет конфедерации стало неизбежной частью работы. Но именно последнее пребывание на Земле я помнил необычайно отчетливо – в малейших деталях, множество раз прокручивая в памяти каждый миг лишь одного дня. Это навязчивое воспоминание подтверждало выводы, что так поразительно возникли в сознании при встрече с жительницей Земли.
– Это был верный поступок, – отец одобрительно качнул головой. – Землянам во благо любое хорошее мнение о нас.
– О чем ты рассуждаешь? – немедленно возмутилась мама, шутливо стукнув его по плечу. – Как можно бросить в беде ребенка?
– Будь объективна, твои соплеменники в большинстве своем решили бы, что жизнь земного ребенка для карателей значения не имеет.
Мама строго поджала губы и с вызовом взглянула на отца. Но долго выдержать амплуа обличителя не смогла, через секунду грустно вздохнула и прижалась виском к его плечу.
– А кто в этом виноват?
– Не только мы, – успокаивающим тоном возразил отец. – Пусть каждое наше появление на Земле предшествует очередному печальному для ее населения событию. Очередной каре! Но так случилось, что находиться на планете постоянно у кого-то из неймарцев возможности нет. А когда земляне затевают очередной грандиозный замысел с угрозой галактического масштаба, нам приходится появляться и устранять последствия. И всякий раз при этом…
Голоса родителей звучали все расплывчатей – привычный к этой теме, я и не старался уследить за перепалкой. Все годы, проведенные вместе, они искали истину в этом вопросе в споре. И результат мне был известен наперед: сменится не одно поколение землян, прежде чем их мировоззрение изменится. Сейчас куда более важными казались воспоминания, что всколыхнул мимолетный вопрос родительницы.
Ребенок… Та девочка, самое последнее существо во всей конфедерации, что могло бы вызвать мой интерес. Интерес взрослого неймарца, которым я был уже тогда. Неудачливая земная малышка – именно так я подумал о ней, услышав в тот день сообщение о поисках девочки.
Вынужденный по просьбе отца сопровождать маму я искренне тяготился этой миссией. Земляне, пусть внешне и стараются скрыть свои чувства, воспринимают нас как редчайшую и смертельно опасную диковинку, предвещающую неизбежные беды.
Смесь из дичайшего любопытства, назойливой потребности находиться ближе, но при этом едва ли не впитанного с молоком матери страха перед нами – они душили, вынуждая находиться в постоянном напряжении. Вряд ли даже моя мама осознает насколько тягостным для нас является контакт с ее соплеменниками. Любопытно, как отец находил в себе силы позволять ей эти посещения? Та самая пресловутая сила любви и обретенной способности сопереживать и чувствовать?..
В тот день, не выдержав всеобщего внимания, какого-то раболепного смирения, скрывавшего желание раздавить меня, вызнав любую слабость, скрылся. Эти люди со своими примитивными потребностями и устремлениями льстили мне и покорялись малейшей воле ради возможности даже на миг возвыситься, оказавшись рядом. Земляне так подвластны мелочным страстям. Их женщины осыпают нас зазывными улыбками, в душе замирая от омерзения и ужаса. А мужчины всеми силами стараются казаться равными, думая лишь о подчинении и выгоде. Когда же они осознают бесперспективность своего эгоизма? Свою неуемную жадность?
Измученный толпами стремящихся хоть на миг запечатлеть себя на моем фоне людей, авансами назойливых женщин и похлопываниями видящих в этом свои личную выгоду мужчин – сбежал. Как и накануне, отступил в темноту надвигающейся ночи, позволив крыльям распахнуться, а телу подобно душе устремиться ввысь. Полеты по ночному небу – единственная отдушина и возможность для неймарца побыть в одиночестве и отдохнуть от облепивших словно мухи землян.
Всякую ночь, пока мама отдыхала на «Эндорре» под охраной не меньше меня страдающих собратьев, я отправлялся на прогулку. В тот день очень многие люди откликнулись на призыв, стараясь отыскать пропавшего ребенка. Для нас это было дико, присутствие друг друга каждый из неймарцев ощущал постоянно.
«Система поисковой сети не дала конкретных результатов, – ежечасно бубнили их информационные каналы. – Добровольцы из числа гражданского населения и военные прочесываю прилежащий к городу лесной массив. Но пока никаких следов подростка не обнаружено».
Удивительный факт. Земляне обладают достаточно развитыми технологиями для своего уровня самосознания, но не могут найти конкретную особь. Но в их пользу свидетельствует желание многих помочь в поисках. Есть сильные стороны у этой расы.
Взмыв в ночное небо и немного покружив над городом, я увидел цепочки огоньков от сканирующих местность тепловых сканеров – это и ночью продолжались поиски ребенка. Впрочем, по земным меркам девушка уже подросток, находящийся на пороге зрелости.
Локальная проблема жителей даже не планеты, а одного ее мегаполиса, меня мало заботила. Осознав, что могу послужить помехой воздушным системам наблюдения, а как следствие, снова привлечь к себе утомительное внимание, отлетел в сторону, заложив вираж над широкой рекой на небольшом отдалении от города.
Именно тогда я и увидел Ари. Девочка была совсем не там, где ее искали. Острое зрение неймарца позволило мне отчетливо разглядеть в ночной темноте маленькую, сжавшуюся на крошечном островке из нанесенного течением песка и камней в дрожащий комочек фигурку ребенка.
Не удивительно, что ее не смогли обнаружить. Поисковые дроны и отряды спасателей искали в городе и прилежащем лесном массиве. О реке никто не подумал, или же посчитали этот вариант совершенно безнадежным. Зависнув над крошечной песчаной отмелью, несколько мгновений всматривался в лицо девочки, размышляя как предпочтительнее поступить. Конечно же, необходимо сообщить ее собратьям о своем открытии, иначе ребенок может погибнуть от холода и шока. Но тело словно сковало неведомой негой – крылья не слушались, повинуясь непонятно откуда возникшей мысли немедленно спуститься на землю и помочь юной землянке.
– Я пришел спасти тебя.
Решившись, я спланировал вниз.
– Я верила, что помощь придет, – на удивление она откликнулась, я расслышал едва различимый сип ее ответа.
Поморщившись и отцепляя оледеневшие скрючившиеся и несомненно уже ничего не чувствующие пальцы ребенка от торчащей из намытой водой каменистой отмели древесной ветки. Под весом девочки она болталась из стороны в сторону, чтобы уже в следующий миг выскользнуть из мелкой гальки, за которую каким-то чудом закрепилась, и унестись бушующим потоком в темноту.
– Только не начинай причитать о том, что я небесный спаситель, или что там у вас в этом роде…
Пытался шутить, опасаясь, что шок от встречи с крылатым мужчиной – а в свете луны скрыть свою физическую особенность я не мог – окончательно подкосит человеческого ребенка. Девочка-подросток возможно еще не слышала о представителях нашей расы, или слышала… нелепые земные придумки на этот счет.
Бережно подхватив застывшее тельце в насквозь промокшей одежде, вступил на отмель, увязая ногами в обваливающемся камешнике и уверенно противостоя ударяющим с обоих сторон мощным струям течения. Заговорил специально, стараясь сосредоточить ее сознание на звуке голоса. Как девчушка сумела продержаться здесь так долго? Да еще и в темноте? В холодной весенней воде, невероятно высокой после недавно растаявшего снега. Как не погибла от шока и переохлаждения.
– Разве имеет значение, какой облик принимает надежда?
Тело с трудом повиновалось девочке, зубы стучали так, что слова я едва разобрал, но она ответила! И это во многом пояснило мне причину ее живучести – сознание ребенка боролось, заставляя в «аварийном» режиме функционировать системы угасающего тела. Земляне этого не признают, но воля, идущая от сознания, способна повысить «лимит» их жизнестойкости. Для них подобное лишь чудо, когда стоит прислушаться к здравому смыслу, и все разъяснится.
– Вот, глупый ты ребенок. Совсем оледенела, – прижал содрогающееся тело теснее, укрыл крыльями в надежде хоть немного отогреть ее собственным теплом. Поднимать ее в воздух в таком состоянии означало довершить начатое стихией – ребенок не выдержит ужаса. – Поначалу я думал сообщить о тебе, но испугался, что не дотерпишь до появления помощи.
– Я бы смогла… – губы едва ли шевелились, даже с моим неймарским слухом, разобрать ее ответ удалось не сразу.
На едва различимый стон только мысленно покачал головой? Какая стойкая! Глупая, но упорная. Вот что сохранило ей жизнь – упорство, идущее напрямую от разума, и вера в надежду. Казалось, и отвечать она мне себя заставляла вопреки не слушающемуся телу, словно понимала – нельзя сдаваться, «принимая сторону» угасающего тела.
– И ты смогла, дождалась меня. Молодец! Не сдавайся и дальше, теперь осталось совсем немного, чтобы все стало хорошо. Прикажи себе держаться! Не засыпай! Уяснила?
Продолжая провоцировать ее бороться, решился и на попытку повлиять на нее силой собственного сознания. Пусть она не неймарка, но неосознанно ее разум должен ухватиться и за эту подпитку, придав ей решимости.
– Если чего-то очень желаешь – это обязательно происходит, я знаю.
Она не сдалась, продолжая отвечать мне. Пусть глухо, медленно, сипло, делая тревожные паузы между словами, но она прилагала усилия, не принимая обманчиво тихую и убаюкивающую смерть. Впрочем, кажется приникшее ко мне тело стало меньше дрожать? Исключительно поэтому, я решил поспорить. Не то чтобы в земном подростке я видел для себя достойного оппонента, но присутствовало осознание: стоит ей отключиться – уже не очнется.
– Не хочу тебя разочаровывать, но это только в сказках. В жизни все куда проблематичнее.
– Нет, нет! – голос ребенка зазвучал тверже, вопреки обстоятельствам, она пыталась настаивать. – Вам надо поверить. Тогда все получится.
Поразительно уверенное мышление для представительницы землян.
– Ты же храбрая девушка? – решив сменить тему, я заговорил о насущном – по логике ждать дольше было нельзя. – Сейчас нам придется полететь, чтобы скорее доставить тебя в больницу. Знаешь, тебя ищут твои близкие, и очень много других людей.
– Я готова.
Нет, вы послушайте ее: она готова. В мыслях я заулыбался – при всей неразумности, такая отчаянная вера в себя. Очередной парадокс в землянах, у них часто разум и эмоции переплетались, образуя сплав в виде парадоксальных и не самых адекватных решений. Зачастую они их еще и воплощали в реальность. Или пытались это сделать…
– Приготовься! Не бойся! – специально мягко отрываясь от земли и крепко прижимая к себе холодное тельце, мощно взмахнул крыльями.
Сейчас укрывавший купол, которым стали мои обернувшиеся вокруг нас крылья, исчез, открыв ее взгляду всю безграничную красоту ночного звездного неба. Старательно маневрируя, чтобы избежать встречного порыва ветра, способного окончательно пронять земляночку, я сосредоточился на полете. Но и ее лицо держал в поле зрения, опасаясь очень вероятной потери сознания.
Но вопреки всему ее глаза вспыхнули восторгом. Почти невесомо обхватив мою шею тонкими руками, она с каким-то ошеломлением уставилась ввысь. Это и напрягло – возможный признак полного онемения, предшествующего забвению, когда проблемы остывшего тела уже не беспокоят, и удивило – редко у кого я видел настолько говорящий взор. В нем была мечта, но и цель…
Только бы не последний всплеск угасающего сознания! Сосредоточившись, направил все силы своего разума на его поддержку, буквально бомбардируя созидательными импульсами: надо выдержать!
– Я хочу туда, – неожиданно шевельнулись ее губы, – к звездам. Всегда мечтала расправить крылья и взлететь. Как это… по-настоящему. Так… достижимо.
И за этими едва различимыми словами я распознал настолько мощный посыл ее сознания, что оторопел. Эта погибающая девушка поразила меня! Пусть я не всмотрелся в черты ее лица, сейчас изрядно искаженные мукой, но отпечаток ее духа, воли и самосознания запечатлелся в моей памяти. Угасая, ее разум стремился к большему, боролся и выбирал верный путь – путь, где, раздвигая границы единственно верно можно достичь большего. Стать сильнее и совершеннее, узнать больше о пределах собственного тела, подчинить иллюзорные страхи и выдержать то, что казалось невозможным. Только так, прилагая усилия, где-то прежде казавшиеся невозможными, открывая в себе ранее неизведанные резервы и неизменно полагаясь на самосознание жители Земли смогут двигаться вперед. Шагнут в будущее…
В тот миг я согласился с мамой – для ее собратьев есть шанс сохранить себя во вселенной, признал свою предвзятость и нежелание видеть в землянах достойное Причиной откровения стала девушка в моих руках, сумевшая отринуть границы возможного, понять, что их нет на самом деле.
А дальше была суета. Вновь оказавшись в обстановке всеобщего внимания, я на сей раз не сбежал, терпел вязкое окружение. Все внимание было сосредоточено на ней…
– Арианна, – прошептала она, представляясь, когда мои ноги коснулись земли. Рядом была машина реанимации – рассмотрев ее сверху, я намеренно подлетел к этому месту. – А… ты?
Она продолжала бессильно цепляться за меня и смотрела в глаза.
– Леакрэ, – спешно назвал себя, сделав то, чего всегда избегал на Земле, не желая заводить хоть какие-то знакомства, – Леакрэ Тьер-Тенг. Держись, хорошо? Справься, я проверю!
– Хорошо…
Тогда я не считал, что дал обещание вернуться.
Последним движением, прежде чем отдалиться от моего тела, позволив земным спасателям переместить ее на каталку, Ари шевельнула рукой, натужно прикоснувшись к моему крылу, его внутренней самой чувствительной части. Это соприкосновение отозвалось в моем теле волной удивительно родного тепла.
В глубокой задумчивости, пытаясь осмыслить впечатления, я долго стоял на дороге, наблюдая отдалявшийся транспорт спасателей. В тот раз я, лишь обмолвившись маме о своем участии в спасении ребенка, но не покинул Землю, пока не разузнал, что моя удивительная подопечная выжила…
– Сын?..
Вздрогнув, осознал, что родители с недоумением смотрят на меня, явно ожидая ответа.
– Ээ… что? Я немного отвлекся.
– Мама интересуется, не встретилась ли тебе та, что пробудила интерес?
Аа… Привычный в последние годы вопрос о том не попалась ли мне девушка, которая подходила бы мне в пару. Но прежде чем я успел открыть рот, раздумывая над тем как ответить, вновь вмешался отец.
– Оленька, шансы у него невелики. Много ли свободных девушек с ним рядом? Если учесть всех неймарок в экипаже «Эндорры», а их там считанные единицы, то остается лишь вероятность распознать ее среди встреченных дома. А часто ли он теперь бывает на Неймаре?
Мама успокаивающе погладила мою ладонь, привычно рассуждая по-своему и наградила отца возмущенным взглядом.
– Он же наш первенец! – Как будто это объясняло все на свете. – Гайяр, вспомни себя до нашей встречи? Тебя всеми силами подталкивали хоть к какому-то союзу. И причина тому – первородность.
Тайное знание о моем народе включает и эти сведения. Мужчины в моем роду являются первородными. Тьер-Тенги со всеобъемлющей силой своего сознания необходимы неймарцам. Мы словно средоточие целебной и сплачивающей энергии, которой щедро наделяем представителей своего народа. В этом великая сила разума, позволяющая влиять на нашу расу, совершенствуя и улучшая, но и огромная уязвимость – без первородных неймарцы обречены.
– Я не отец, – чувствуя, что заученная натужная улыбка коснулась уголков губ, напомнил я. – Да и ответственность меньше, у меня есть братья.
Прежде я бы обязательно добавил, что когда-нибудь обязательно заинтересуюсь подходящей мне девушкой. Но так отчетливо всплывшие в памяти моменты странным образом заставили промолчать.
– Ты и сам другой, – немного грустно вздохнула мама. Отец понимающе кивнул, явно сразу поняв, о чем речь. – С самого детства ты всегда знал, чего хочешь, и неумолимо достигал своих целей. Но Гайяр более открытый, даже при вашей врожденной сдержанности. Ты же всегда все держишь в себе, посторонних не любишь и держишь на расстоянии, в поддержке и одобрении со стороны не нуждаешься. И наше мнение лишь принимаешь к сведению.
– Я всегда рад к нему прислушаться, – как и положено любящему сыну, возразил я.
– Мы все понимаем, – пропустив мой ответ мимо ушей, продолжила мама, – старший сын в семье, с тебя и требовали больше. Но для нас важно, чтобы твоя скрытность и сдержанность не навредили тебе в распознавании своего самого близкого существа.
– Что же вы готовы посоветовать мне?
– Если проявится интерес – не упускай момент, постарайся сблизиться и узнать девушку лучше. Всякая неймарка будет готова к более близкому знакомству.
– Сами же знаете, неймарок я мало встречаю. Придется мне, отец, подобно тебе присмотреться к представительницам других рас.
– У нас говорят, молния в одно дерево дважды не ударяет, – засмеялась мама. – Это только Гайяр такой вот оригинал оказался – распознал избранницу во мне.
– А я уже планы строю, – без намека на улыбку возразил ей. – На Землю же скоро лететь.
– Все мы знаем, что пребывание среди моих соплеменников для тебя особенно невыносимо. С твоей то замкнутостью.
Тут мама права: земляне совершенно не воспринимают границ личного пространства.
– Значит, от тебя советов не будет?
– Я только о своем опыте могу судить, – мама снова бросила на отца многозначительный взгляд. – Гайяр все испортил своей категоричностью и нежеланием узнать меня лучше.
– Супруга, будь ко мне снисходительна, – мягко засмеялся отец, погладив свою дейрану по волосам. – Ты же совершила невероятное, сокрушив весь мой мир.
– Мое мнение, кем бы не была избранница, всегда важно быть с ней абсолютно искренним, не создавать тайн и не скрывать истину. Но и мерять всех под один шаблон нельзя – каждый из нас по-своему реагирует на такие вызовы как интерес неймарца. Уверена, это и на неймарок распространяется.
– Ага, значит, ваш рецепт: напористость, искренность и длительный период узнавания.
– Что за ерунда? Нет никаких рецептов! Просто старайся быть чутким.
– Смотри в оба и сделай все, чтобы она не сбежала! – уверенно пригрозил отец. – И не тяни с признанием, так девушка будет понимать, ради чего перемены.
– Если она неймарка, то поймет, – покачала головой мама, – но если нет…
Я выжидательно уставился на родительницу. Сейчас советы мамы казались как никогда значимыми, но она оборвала себя на полуслове.
– Не будем заниматься пустой болтовней, уж ты Леакрэ чужачкой не заинтересуешься. Или… – мама внезапно запнулась и взглянула пристально, во взгляде мелькнуло озарение. – Нет, на этот раз что-то серьезное. Сын, никогда прежде ты не поддерживал разговор на тему избранницы. Я… думаю за этим есть что-то большее?
Мама в полной мере оправдывала звание лучшего прогнозиста – ее интуиция дала о себе знать и сейчас. Что ж… признание было одной из целей этого визита домой. Я должен был, если не получить одобрение от родителей, то хотя бы предупредить их, подготовив к грядущему. Пришло время сообщить, что свою будущую дейрану я распознал еще несколько лет назад. Только вот наш путь друг к другу не станет простым, из-за этого и утаивал от родных свое знание последние годы.
– Да, есть. – Подтвердил догадку мамы, понимая, что отец сейчас ощущает мою решимость и убежденность. – Нет необходимости заговаривать со мной на тему избранницы, ее личность известна мне давно. Почему говорю об этом сейчас? Нам не подойдет ваш опыт знакомства и сближения. Сейчас нет возможности заниматься ухаживаниями и строить отношения. Я обязан все положить на алтарь идущей борьбы. Из-за природы нашего… врага есть лишь единственный способ противостояния. Экспансия неизбежна, и – я знаю – ее итог зависит от меня. Единственный путь – сделать мою избранницу приманкой в этой игре на выживание. Едва я обозначу свой выбор, только так смогу сохранить ее жизнь, пусть и предопределив многие испытания. Я много размышлял о своем плане и полон решимости следовать ему. Знаю, что поступаю единственно верно. И смогу справиться.
Мама выглядела ошеломленной, отец смотрел крайне серьезно – он в полной мере осознавал безальтернативность моих намерений. Ситуация для конфедерации складывалась крайне сложная – об этом знали все члены нашей семьи, каждый пытался придумать выход. Но размышлять уже поздно – пришло время действовать.
– Приманкой?
Голос родительницы прозвучал надломлено. Я знал, что из-за маминой общности с моей избранницей, она воспримет роль в моих планах будущей дейраны болезненно – страх за нее пересилит любые перспективы.
– Жизни девушки ничего не будет угрожать, – твердо обещал ей.
Большего обещать не мог – знал, что, став пешкой в противостоянии между конфедерацией и нашим противником, избранница окажется в сложном положении. Но разум принимал эту данность как залог итогового успеха.
Отец несогласно мотнул головой, но попытался смягчить шок от моего признания, явно не желая волновать маму.
– Молодец, что прилетел и поделился с нами своим решением. Но надо вместе еще раз все обдумать и обсудить. Понимаю, в твоем состоянии каждая деталь этой компании обдумана и выверена, а избранный путь – единственно разумный, но… выслушай и наши советы. – Он ласково прижал к себе разом побледневшую маму, успокаивающими прикосновения гладя ее по волосам. – Соберем семейный совет, каждый взгляд на ситуацию сейчас ценен. На чаше весов как члены нашей семьи, так и будущее конфедерации – я понимаю твой выбор, он обусловлен гигантской ответственностью, но… ошибок допускать нельзя. Для нас твоя избранница не менее бесценна, тем сложнее нам смириться с твоим решением Леакрэ. Объединимся семьей для этого разговора, сын ты должен все еще раз взвесить.
Старший первородный нашей семьи обратился уже к своей дейране.
– Оленька, если бы был другой способ, Леакрэ никогда не стал бы рисковать ею. Это, увы, его ответственность по праву рождения. Но наш долг родителей разделить с ним груз такого трудного выбора. Давай же не будем поддаваться эмоциям, а постараемся сделать все возможное, чтобы помочь им – нашему мальчику и его предназначенной.
Мама долго молчала с задумчивой грустью уставившись в пространство, она словно не слышала обращенных к ней слов мужа.
– Леакрэ, это та девочка? – Она смотрела так, словно заглядывала глубоко за мое безэмоциональное выражение лица.
Ответом стал утвердительный кивок – знал, что мама верно соотнесла известные ей факты.
– Что ж… – она тяжело вздохнула, на миг сжимая веки. – Бедная девочка. Она обязана тебе жизнью, но выходит, оплата этого долга тоже будет стоить ей жизни. Нормальной жизни… Отец прав: расскажи нам все, ты не должен в одиночестве нести этот груз.
– И про потомка Оболтуса поговорим, – родитель, сменив тему, очень старался развеять гнетущую атмосферу, повисшую в комнате после моего признания. – Сын, может он и кстати придется при таком повороте дел. Твоей будущей дейране пригодится любая поддержка. Самое время для общего семейного совета.
Отец поднялся первым, кивнув мне и придерживая за плечи маму. Мы дружно проследовали в помещение, откуда можно было связаться с моими братьями и сестрой. Я готов был выслушать все советы и предложения помощи от членов своей семьи, но твердо знал: последую лишь тем, что не будут идти в разрез с моим планом. От него отступать не буду: как мог оттягивал решающий визит к Арианне, давая ей возможность жить своей безопасной жизнью, но время необратимых перемен настало.
Глава 3
Арианна
С трудом согнав липкие остатки сновидения, поднялась, пробудившись от сигнала, знаменующего начало для на Альдис. На несколько минут прикрыв глаза, попыталась вспомнить, о чем же был сон? Бесполезно, лишь размытые образы и ощущение близкой угрозы отпечатались в памяти.
Вот уже год я начинаю день с пристального изучения своих рук. Каждое утро подношу ладони к лицу, вглядываясь в затейливые узоры из голубоватого сияющего огня, что словно вены проступают на поверхности кожи. Нас учат ощущать их силу, распознавать и подчиняться той энергии, что отныне властвует над нашими телами и разумом.
– Отпустите прошлое, – с этой фразы началось обучение. – Забудьте о мире, в котором вы когда-то жили. Оставьте в нем все проблемы, заботы и волнения. Привязанности, все что когда-то было значимо или казалось неотвратимым – в прошлом. Настоящее же в единственно истинном свете Алади, нашей путеводной звезды и богини, направляющей вас с этого дня и до скончания ваших жизней.
Наш путь – отрешенность от всего, что сокрыто за стенами этого храма, погружение в самих себя и в итоге – абсолютное перерождение. Я изредка встречала старших сестер, тех жриц, что уже полностью поглотило сияющее пламя. Для меня, еще не успевшей окончательно забыть земное прошлое, они казались чем-то сверхъестественным. Как если бы мне вдруг повстречались «люди Х» из наших земных мифов.
Даже в сравнении с представителями других рас конфедерации жрицы, завершившие обучение, казались мне чем-то… нереальным. Словно бы… неживым. В чем-то, действительно, чуждым миру снаружи.
Но видела я их очень редко, в большинстве своем тех, кто обучали нас – новоприбывших.
– Что нужно знать о жизни вне Альдис?
Безжизненным тоном, абсолютно ровным и безэмоциональным голосом с остекленевшим взглядом вопрошали они.
– Ничего, – так же безлико хором откликаемся мы, снова и снова погружаясь в коллективный транс, предшествующий онемению – так ощущается влияние силы богини, с каждым днем поглощающей новые участки наших тел.
Не удивительно, что старшие сестры безразличны ко всему, вероятно, они давно утратили способность ощущать хоть что-то, их тела не нуждаются в пище или тепле, а души – в сопереживании и страстях. Ледяной огонь Алади овладел ими, сделав совершенными и бесчувственными.
Стянув просторное одеяние, встаю под струи душа. Нам, еще только стремящимся к мощи Алади, приходится следовать жалким потребностям наших несовершенных тел: смывать пот и грязь, носить согревающие одежды, питаться и даже… рожать.
Взгляд со ставшей уже привычной опаской устремился на мутное отражение в стене напротив.
– Может быть, сегодня?
Дрогнув, губы шепнули заветный вопрос. Рука медленно скользнула по запотевшей отражающей поверхности…
Увы! Как и каждый день из прошедшего года, я вижу темное пятно в испещренном голубоватой вязью силуэте собственного тела. На груди, именно там, где висит оставленный неймарцем кулон. Тот самый подарок Леакрэ, что словно алая искорка в ночи мерцает в мареве сияющего голубоватого холода, окутывающего Альдис, даря ощущение тепла и не позволяя силе богини распространиться полностью.
Возможно, причина того, что я продолжаю помнить – в этом?..
Сглотнув, в страхе от своей неправильности, отступила под струи прохладной воды. Они, как и скудный рацион, и отсутствие стороннего освещения, готовят нас к грядущему совершенству, когда все эти мелочи перестанут быть важными и необходимыми.
Омывшись, спешно кутаюсь в одежду, укрывая свою тайну. Мне отчаянно страшно, что однажды о ней узнают другие. И тогда?.. Меня посчитают ущербной? Неспособной снести величайший дар богини? Или просто уверятся в моей никчемной земной природе?..
Не потому ли я невольно избегаю общения с сестрами? Или это уже сказывается влияние силы Алади – мне больше не требуется чья-то поддержка?
«Тогда, почему же я продолжаю помнить?!»
Еще один вопрос, который всякий раз пробуждает меня, отзываясь болью глубоко в груди. А ведь кажется, что мое сердце оледенело, перестав подчиняться чувствам.
Сомкнув глаза, заставляю себя отрешиться от дум. Эта схожая с медитацией техника за год каждодневного обучения достигла автоматизма. Почему же так не получается с памятью?!
Вот опять!
Глубокий вдох, и я заставляю себя перестать думать. Шагаю из кельи, устремляясь туда, где утром в молчании и полутьме, расцвеченной лишь сиянием наших тел, завтракают новоприбывшие.
– Неймарцы оставили рядом с Альдис большой боевой крейсер.
Запаздывая, вдруг слышу безликий голос одной из старших сестер, что доносится из-за угла.
– Мы не в праве запретить им это. – размеренный ответ, произнесенный голосом верховной жрицы. – Если они полагают угрозу реальной – могут принимать любые меры для защиты всякого субъекта конфедерации.
– Но обитель Алади так далека от границы с эйшавый. А другой угрозы сейчас нет.
– Им виднее. – сильнейшая из служительниц культа мудра, всем сестрам это известно. – Мы можем не знать истинных масштабов конфликта.
– Должны ли мы вмешаться, если конфедерация так открыто нарушает наше уединение? Если это признаки угрозы существующему порядку? Они втягивают нас в дела, которые чужды Алади, но без их поддержки на территориях вокруг может начаться хаос. Это неизбежно коснется и храма на Альдис. Сейчас мы существуем в своем особом уединенном мире и можем пополнять свои ряды новыми сторонницами. Но все это с незримого согласия конфедерации.
О чем говорит одна из старших сестер? Неужели в конфедерации назревает война?
– Какую поддержку мы можем оказать неймарцам, сестра? Их падение богине, действительно, не выгодно. Какой ты видишь нашу роль?
– Эйшавый… – поднявшая вопрос служительница культа на миг замолкает. – Наша богиня дарует нам величайшую мощь. Но она не материального свойства. Как и природа этой приграничной расы. Можем ли мы попытаться влиять на них? Излечить?.. Подчинить воле Алади? Что, если пришла пора предложить конфедерации нашу помощь, отплатив за возможность спокойно жить на их территории по нашим правилам?
– Никогда прежде мы не вмешивались в дела за стенами Альдис. – Голос главной жрицы становится громче. – Но и угроза никогда не была так велика. Можем ли мы немного поступиться нашими принципами ради процветания и распространения силы Алади? Я полагаю – да. Но мы спросим богиню и поступим так, как укажет ее огонь.
– Да, спросим.
Замерев в узкой нише, стремлюсь остаться незамеченной парой собеседниц, что отступают в соседний переход. Услышанное будоражит вопреки осознанию: не стоит переживать из-за дел тех, кто не избран Алади. Но реальна ли угроза войны? И может ли случиться так, что кто-то из сестер покинет обитель богини ради помощи тем, кто существует за стенами храма?.. А что, если это буду я?!
Внезапная мысль обдает запретным жаром. Испуганно замерев, я невольно хватаю рукой укрытый под одеждой кулон.
Как могу я – служительница избравшая служение богине настолько остро реагировать на возможность покинуть обитель ее света?
Тряхнув головой, стремлюсь подавить собственный трепет. К чему? Не может меня радовать мысль о возвращении… Не может?..
Сегодня впервые я не ощущаю вкуса пищи. Не замечаю никого вокруг, слабо реагирую на любые сигналы. Сестра-наставница бросает на меня одобрительные взгляды, отметив мою нехарактерную отрешенность. Вероятно, она полагает, что я, как и должно, начинаю достигаю успехов в разделении потребностей души и тела.
Но никогда еще подобные надежды не были так далеки от реальности! Все мое существо захвачено надеждой и ожиданием, пусть это недопустимо.
Особенный день. Именно так он воспринимается обитательницами храма на Альдис. Сегодня вновь все мы собрались в самом его сердце – возле источника силы Алади, там, где когда-то прошли посвящение. Как и в тот день нас немного – те, что вместе со мной влились в их ряды год назад и несколько старших сестер под присмотром главной жрицы.
– Наступил момент, когда все мы должны воззвать к нашей богине, – голос мудрейшей из нас отчетливо разносился в гигантском зале, что сокрыт в недрах планеты. – И подчиниться ее решению.
Волнения нет – голос главной жрицы отрешен и холоден. Это не вопрос, она сообщает о данности. Но мое сердце замирает на миг, вопреки всеобщему спокойствию. Я предчувствую долгожданный шанс?
– Обнажите ваши головы и соедините руки.
Такая привычная уже команда. Осев на прохладный пол, мы синхронно скидываем капюшоны накидок, усиливая свечение колодца силы голубоватым мерцанием собственных тел. Пальцы рук, как и всегда, находят ладони расположившихся рядом сестер, переплетаясь и образуя единую нить, что позволяет огонькам силы в нас перетекать из одного тела в другое.
Миг соприкосновения опалил холодом – пальцы моих соседок были так прохладны, словно бы я касалась безжизненных тел. И мои ладони ощущались так же?
Впрочем, мысль мимолетна. Я едва успела ее осознать, как словно бы заснула наяву. Именно так порабощает сила Алади – первоначально мягко обвивает, утягивая в сладостный и безразличный ко всему кокон онемения. Обычно, очнувшись, я не могла ничего вспомнить. Но сегодня в голове отчетливо звучит голос главной жрицы…
– Звезда, дарующая нам силу, прими наши тела и души, призванные служить тебе! Позволь своим верным служительницам воззвать к тебе и одари нас мудростью решать верно, чтобы и дальше служить твоей воле.
Все что вижу сейчас – яркое голубоватое пламя, взвившееся над колодцем в центре слитого узора из наших тел. Взоры всех присутствующих прикованы к нему, и нет силы, способной оторвать нас сейчас от созерцания этого чуда.
– Должны ли мы, направляемые твоей волей, выйти за пределы храма? Значима ли угроза, что надвигается от звезд в галактике Сиура? И должны ли мы противостоять ей?
Вопросы заданы. Моя душа, что единственная сейчас ощущается как подвижный сгусток тепла в застывшем теле, как и десятки других душ, которые я осознаю в общем плетении единения, замирает в ожидании.
Огромный зал внезапно погружается во тьму – это гаснет огонь в колодце в центре и затухает вязь на лицах окружающих его служительниц.
Странная тянущая боль накатила на меня! На какой-то миг я со стороны вижу себя, сгорбившуюся и неподвижную подобно другим! Как если бы мой дух вдруг отделился от тела.
Но испугаться не получилось. В общем кольце плетения из тел послушниц, я едва ли распознала себя, став лишь крошечной частичкой чего-то… холодного и ужасающего!
Бф! Как капли воды, опавшие в стакан, я резко врезалась в себя, снова слившись с телом. Лавиной накатили ощущения, в первую очередь скрутившая мышцы боль и чувство обреченности.
Голубое пламя в центре вспыхнуло с новой силой, взвившись под потолок. А затем и узоры силы на наших телах начали мерцать, светясь все ярче.
– Богиня дала ответ!
Главная жрица вскочила на ноги. Лицо ее обратилось к колодцу и сейчас было явственно видимо мне в его яростном свечении. Глаза тарнианки распахнулись до предела. В них мерцало потрясение. Но спустя миг, верховная жрица покорно преклонила колени и рухнула, распластавшись на холодном камне без сил.
Все мы молча ждали, когда ее губы шевельнутся, озвучивая решение Алади.
– Богиня дарует нам право вмешаться! – обессиленно зашептала жрица. – Но мы должны ждать дня забвения. Покинуть храм смогут только служительницы, что после него окажутся пустыми. Алади сама определит их!
Неимоверная тяжесть заставила и меня согнуться. Все мои сестры вокруг, разрывая связь рук, пали на пол, покоряясь воле нашей богини. Прошло немало времени прежде чем к нам начали возвращаться силы. Я как представительница наиболее слабой в конфедерации расы с трудом поднялась одной из последних.
Тело слушалось плохо, ноги казались тяжелыми, с трудом подчиняясь сигналам разума. До своей кельи я добредаю едва ли не последней. Обмякнув на кровать, долго и надрывно дышала, избавляясь от удушья и онемения.
До упомянутого дня всего две ночи. Все мы успеем восстановить силы. Впрочем, для меня это не так и важно. Единственный, кто мог бы навестить меня здесь – отец. Но он не придет, ведь я предала его, сбежав в ночи.
Есть ли среди сестер те, кто так же часто вспоминает о прошлом? О той жизни, что осталась за стенами Альдис?
И есть ли те, у кого так же много причин придать все забвению?
Но только я никак не могу забыть. Никак не обрету безмятежность, присущую последовательницам культа. Как же это… мучает!
Вот и сейчас, стоило лишь представить отрешенные выражения лиц сестер, их неспешные и плавные движения, как я остро осознала собственную нервозность и порывистость. Отсюда и неодобрительные взгляды наставниц!
Прошлое не отпускает, вновь и вновь всплывая в памяти эпизодами, порождающими стыд и отвращение. Не пора ли открыться им? И смириться, наконец, вновь пропустив все через себя?
Сейчас, обессиленная, я не способна была сдерживать их под коркой холода Алади. Прошлое в очередной раз настигло, встав перед глазами ярким образом…
– Арианна, ты собираешься отправиться куда-то?..
«… в таком виде» – фраза повисла в воздухе.
Недоумение отца легко понять. Заядлой гулякой и уж, тем более, экстравагантной модницей меня назвать не мог бы даже отъявленный льстец. Попасться на глаза родителю меня угораздило за мгновение до встречи с «женихом». Именно так я вынуждена представлять Леакрэ друзьям, которыми спешно обзавелась в последние недели.
Надеясь ускользнуть до того, как родитель по своему извечному распорядку направится на кухню готовить ужин, опоздала. Потребовалась минутка, чтобы сделать глубокий вдох и собрать в кулак всю свою отвагу перед грядущим вечером. Она-то меня и сгубила.
– Ээ… да.
– С неймарцем?
– Да…
Сейчас я ужасно опасалась порицания. Как не крути, но при всей нестандартности ситуации, в которой оказалась наша семья, и присущей его характеру рассеянности, отец был консерватором. И мой нынешний облик, как и манеру поведения точно не одобрил бы.
– Хорошо.
На удивление лицо родителя отразило облегчение.
– Тогда… я пойду?
Рука обреченно легла на ручку двери.
– Обещали дождь, – задумчиво предупредил он.
– Не планирую гулять под открытым небом, – больше из-за желания потянуть время, отмахнулась я.
Но прятаться вечно невозможно. Дверь открылась, мне пришлось перешагнуть через порог и выйти на улицу. А там – меня уже ждали.
– Рад нашей встрече.
Леакрэ галантно поклонился, чуть отступая в сторону, открывая мне дорогу к аэротакси. Выглядел он при этом ничуть не смущенным и даже не удивленным. И не смотрел на меня оторопело или изучающе. Он вообще скользнул по мне мимолетным отрешенным взглядом, возможно даже не заметив провокационно оголенного тела и ужасных тату, призванных скорее уродовать, чем украшать.
Другое дело случайный прохожий – незнакомый мужчина едва не упал, споткнувшись, и вытаращил глаза так, словно бы узрел само исчадие ада.
– Я рада куда больше.
Кто пережил все практики в «меде» способен широко улыбаться вопреки обстоятельствам. Проигнорировав протянутую мужчиной руку, я шагнула к аэротакси. Но едва поравнявшись с неймарцем, замерла остановленная его прикосновением.
– Арианна, – губы моего невероятного «жениха» были совсем рядом с ухом, я чувствовала тепло его дыхания на моих подрагивающих волосах. Голос неймарца прозвучал тихо, но твердо. – Помни. Если у тебя есть вопросы – я всегда с готовностью на них отвечу. Если ты к чему-то не готова, просто скажи мне подождать. Или если тебе когда-нибудь не понравится то, что я делаю – попроси прекратить. Мои намерения в том, чтобы быть с тобой совершенно искренним и позволить узнать меня лучше. Прошу лишь об одном – и сама не закрывайся от меня. Не жди с моей стороны вреда, просто попробуй довериться.
Мысленно сглотнув, осознала подоплеку его слов. Поразительно разумных и оттого еще более возмутительных! Наверняка, причины моего сегодняшнего поведения очевидны для него. Смехотворное ребячество!
В глубине души я с ним согласна, и даже стыжусь того, что он оказался вынужден сделать мне замечание – это усилило неприязнь. Как нашкодившего неразумного котенка в воспитательных целях ткнули носом в его… гм… лужу.
Читать бесплатно другие книги:
