Замок над Морем. Сила рода Гончарова Галина

– Рассказывают, когда он вдыхает, водовороты закручиваются в одну сторону, а когда выдыхает – в другую. И когда он втягивает в себя воду, в пасть ему попадают и рыбы…

Алаис только головой замотала. Как-то все это странно звучало, очень странно, но все ли мы знаем?

– Хорошо, вы получаете власть над доисторической гадиной. Что дальше?

– Это же власть! – удивился магистр. – Кто управляет Змеем, тот правит Рамтерейей!

– А если кто-то не согласится?

– Смерть. – Магистр даже удивился такой непонятливости. – Но при виде Змея никто не станет сопротивляться.

Алаис вспомнила гибкое стремительное тело, которое рассекало волны, вспомнила почти человеческий взгляд. Она бы точно не сопротивлялась. Без ядерной бомбы такую зверюгу не одолеть.

Катапульты?

Смешно.

Со временем люди могут придумать нечто такое, что станет сильнее Змея, но должно пройти сколько-то лет, может, даже сотен лет. Тут и пороха-то нет…

– Допустим. Вы находите Короля, или Королеву, и этот человек управляет Змеем для вас. Для кого?

Шеллен тряхнул головой.

– То есть?

– Преотец – должность выборная, Дион наследников не оставил. Магистр – должность выборная. Кто будет определять политику партии и правительства?

– Простите?

– Командовать кто будет? Или королевскую кровь и ее носителя будут держать при храме и регулярно доить?

Шеллен завис. Кажется, над таким вопросом он не задумывался, а меж тем…

– Я понял, о чем ты. Или Дион где-то жив, или кто-то другой затеял эту игру.

Алаис кивнула.

– Да. Ты правильно меня понял. Это не чья-то частная инициатива, это линия, которая проводится в жизнь вот уже сколько лет…

– Сотню?

– Может, и больше. Вот смотри, после гибели последнего Короля установилось безвластие. Это лет пятьдесят смуты и бардака, а то и чего похуже.

– Согласен, – кивнул Луис.

– Потом надо восстановить пошатнувшиеся позиции, набрать сил, укрепиться, наметить план действий… это не на одно поколение работа. Может, даже на десять поколений…

– Медленно распустить щупальца и ждать, пока в них приплывут неосторожные рыбки. Ты считаешь, что это Тимары?

Алаис покачала головой.

– Не знаю. Ничего не могу сказать по этому поводу. Может, и не Тимары, думаешь, те же Эфроны повели бы себя лучше? Женись Маркус на Алите, Димай Эфрон и отец заключили бы кучу союзов, объединили владения, и Лидии стало бы неуютно на троне. Каждый род будет продвигать свои интересы.

– Но нам нужны те, кто триста лет не меняет их.

– Или наследники. Допустим, Лаисы уничтожены, но кто-то же сидит сейчас в герцогском замке?

Луис скрипнул зубами.

– Я должен буду наведаться туда.

– Обязан. Так же, как и мне придется заглянуть в Карнавон.

– Лаис, Карнавон, Атрей… что ближе? – улыбнулся магистр.

– Лаис.

– Может, сразу надо идти туда?

– Одним кораблем маританцев? А нас там под кустиком не прикопают? У нас всех сил – вы, я, Луис, четверо калек и младенец. Да, еще Далан. Кого положим первым?

Шеллен покачал головой.

– Ваша светлость, они ничего не осмелятся сделать законному герцогу.

– Вас же это не остановило? То есть Орден, когда вырезали род Лаис.

– Это другое дело.

– А по мне – так то же самое. Я так рисковать не стану.

– Хотите, я отправлюсь к герцогу Лаису? Мне терять особенно нечего…

– Кроме жизни.

– Чего она теперь стоит…

Алаис махнула рукой.

– Магистр, мне некогда вас уговаривать. Давайте мы все отдохнем, перекусим, а уж потом поговорим всерьез. То, что вы нам рассказали, требует всестороннего обдумывания.

Шеллен кивнул, признавая ее правоту.

– Герцогиня, вы можете позвать ко мне Далана?

– Могу. А надо?

– Да.

Алаис вздохнула. Вот казалось ей, что магистр сейчас наломает таких дров…

– Давайте договоримся. Вымоетесь, перекусите, а потом поговорите с сыном. Или вам хочется предстать перед ним в таком виде?

Шеллен смутился. Да, темница никого не красит, его хоть и переодели, но попахивал магистр ощутимо.

– Я… да.

– Тогда пока прощаемся. Поговорим позднее, – согласилась Алаис и почти вытащила Луиса за дверь. Тьер удивленно поглядел на любовницу.

– Алаис?

– Зайчик, котик, акуленок мой… ты говорил, что ваш род славится своими ядами?

– Ты хочешь отравить магистра? Зачем?

– Усыпить. Временно. Пусть поговорит с Даланом чуть позднее, на свежую голову. Мы сейчас все устали, все измотаны, да и мальчишка на нервах…

Луис кивнул.

– Да, в каюте.

– Дашь?

– Рыбка моя, для тебя все что угодно.

Луис почти не умел шутить, но Алаис как-то удавалось его расшевелить.

Следующий разговор у них состоялся только через три часа с хвостиком. За это время Луис и Алаис успели на скорую руку искупаться, переодеться, Алаис накормила ребенка, Луис успел напроситься на обед к магистру Шеллену и подлить ему сонное зелье, так что союзники встретились уже в каюте. Алаис упала на узкую койку, вытянулась струной…

– Боже, как хорошо!

Луис улегся рядом, провел рукой по ее волосам.

– Ты устала…

– Да. Но главное, что все мы живы и в безопасности.

– Вот насчет второго я не стал бы утверждать. Думаю, отец сделает все, чтобы меня уничтожить.

– Значит, надо его опередить.

Луис выглядел искренне удивленным. Да, одно дело порвать цепь, и другое – кинуться на укротителя.

– Ты хочешь сказать…

– Преотцы меняются часто. На твоем месте я бы сосредоточилась на выживании в ближайшие лет пять, а там… Эттан Даверт много кому насолил.

– Это правда. Знаешь, у меня не идут из головы рассказы магистра.

– Про Змея?

– Про королевскую кровь.

У Алаис они тоже не шли, но по другой причине.

– Луис, дай мне слово, пожалуйста. Что все сказанное мной здесь и сейчас останется только между нами?

Луис пожал плечами.

– Если от этого не будет зависеть жизнь или безопасность. Моя и моих близких.

– Принято.

– Все так серьезно? – Он попытался шутить, но при взгляде в серьезные синие, уже темно-синие, глаза осекся. – Алаис?

– Мне пришло в голову нечто весьма неприятное, и я не хотела бы это озвучивать при других людях.

– Что именно?

– Представь. Ты – герцог, и у тебя на руках ребенок Короля. Что ты с ним сделаешь?

– Ну… воспитаю, выдам замуж или женю… Ирион!

– Дошло?

– Арден! Да … и..!

Луиса аж затрясло. Судя по всему, он понял и осознал перспективу свежеотловленной дойной коровы. Зато королевской крови! Это, конечно, утешает.

– Ты считаешь…

– Я бы на месте герцогов так и поступила.

– Но мы ведь совершенно не похожи на королевскую кровь.

– Во-первых, это не обязательно, это просто мои догадки. Во-вторых, кровь – понятие сложное. Ты помнишь, как я выглядела? По описаниям?

– Красные глаза, белые волосы…

– И?

Луис внимательно посмотрел на любовницу. М-да, как-то сложно с цветом. Глаза Алаис все сильнее отливали темной синевой, пока еще сизой, но проглядывало под этим всем нечто морское. Как у маританцев. Да и волосы были пепельного оттенка, но уж точно не белого.

– Ты не похожа…

– Я побывала на Маритани.

– И от этого…

Алаис развела руками. Она не знала, от этого, не от этого, ей было просто страшно от перспектив. Ведь только говорится, что Короли вернутся, легенды и прочее… а в реальности?

– Нам надо побывать в родовых поместьях. И мне, и тебе. Это первое. Выяснить, что же все-таки оставил последний Король нашим предкам. Это второе. Навестить королевский замок на Маритани. Это третье.

– Но почему он не признал кого-то из своих детей? Не короновал?

На этот вопрос Алаис ответила, даже не задумываясь, ситуация-то не нова в любом из миров.

– Полагаю, эти дети были младше Альерта Диона, и тоже незаконные. Может быть, он не один раз гулял от королевы… если бы остались дети, которых знает вся страна, их бы признали. А так Дион мог претендовать на трон, но уже более законно. Им можно, почему ему нельзя?

– Его бы поддержали.

– Да, думаю, кто-то его поддержал бы.

– И разразилась бы война. А учитывая Мирового Змея или как там его…

– Пусть будет Ирион, для ясности.

– Если бы кому-то удалось его вызвать или подчинить, думаешь, тут что-то уцелело бы? Нет, Король поступил единственно возможным и правильным способом. Безвластие – это страшно, но так уцелело хоть что-то. Альерт Дион погиб, Эртало убили Тимары, или не убили, Ирион их разберет… ты ведь ничего не нашел?

– Нет. Как ты понимаешь, такое не записывают. Личных бумаг почти не осталось, триста лет все же, известно, что Тимары приехали к Преотцу, что исчезли оба, что море стало алым и ядовитым… все.

– Версия для людей. Как с Орденом.

Луис передернулся.

– Знаешь… этот Орден – как я. Меня тоже натаскивали, и я сорвался с цепи. А отец теперь может погибнуть.

Алаис вздохнула, взъерошила Луису волосы, отвлекая от дурных мыслей.

– Детей не натаскивают. Их любят. А если этого нет, не стоит рассчитывать на родственные чувства. Король на них не рассчитывал.

– Он думал о худшем. Что его кровь где-то уцелеет и рано или поздно станет достаточно сильной, чтобы попробовать вернуть себе трон. А до той поры пусть люди играют в свои игрушки.

– Люди верят в Ардена. Знаешь, это будет непросто вытряхнуть…

Алаис пожала плечами. Вот уж о чем она не думала и не собиралась. Люди верят? Ну-ну…

Сколько уж веков как насадили христианство на Руси? И как?

Если поскрести любого человека, язычник в нем обнаружится не глядя. Колядки, масленица, день поминовения предков, Ярилин день, а аналоги им – святки, та же масленица, пасха, вознесение господне… Христиане просто насаждали свои праздники по старым языческим датам. Да и обряды похожи, если как следует покопаться.

– Вера, которую насаждают… она приживается. Но может так же легко погибнуть от первых заморозков. Меня больше волнует другое. Допустим, что ты или я… тебе этот трон нужен?

– Нет.

И все же что-то такое мелькнуло в глазах Луиса. Алаис покачала головой.

– Зря ты это. Допустим, ты вернешь себе Лаис, а дальше-то что?

– Жить. Править своими владениями…

– Если тебя признают. Если не разразится очередная война, жертвами которой падут твои близкие. Кто бы ни поставил нынешних герцогов на их места, люди привыкли… примут ли они твою династию?

Луис подумал пару минут.

– Что тогда? Оставить все как есть?

– Не знаю. Просто не рубить сплеча. Может, надо договариваться, а не требовать… не знаю. Надо посмотреть, кто там сейчас ходит в герцогах.

Луис неопределенно пожал плечами.

– А что ты будешь делать с мужем?

– Не знаю, – Алаис пожала плечами. – Убить пока нельзя, я не удержу герцогство одна. А являться к нему тоже…

– Ты можешь выйти замуж еще раз.

Но произнося эти слова, Луис ощутил, как что-то царапнуло его. Может, конечно. Только вот из его жизни Алаис уйдет. А ему этого… не хочется?

Алаис пожала плечами.

– Думаю, лучшим вариантом будет выиграть время. Пусть Таламир сидит в герцогстве, а я просто навещу свой родовой замок.

– Как?

– Приплывем, высажусь на лодке, а дальше – несложно. Знаешь, сколько там подземных ходов?

Луис не знал. Но подумал, что в Лаис их не меньше. А как он разберется?

Как же все сложно! Что же вы наделали, предки? Что наворотили? И хоть бы указания оставили потомкам! Хоть бы намек!

Ночью Алаис приснился сон.

На этот раз не Замок, нет. Ей снятся роскошные покои в синих и белых тонах.

Огромные комнаты, окна с витражами, на которых изображено… что? Изображены, как ни странно, символы всех герцогов. Дельфин, акула, осьминог, кит, косатка…

Все красиво, но Алаис подмечает своим взглядом несообразности. Словно жилец этих покоев… да, что-то такое она видела у нуворишей, которые пытаются остаться в рамках хорошего вкуса. Иногда им это удается, иногда – нет. Роскошный стол из мореного дуба, но на нем золотые письменные приборы. Кресло – сюда бы нечто в строгом стиле, но нет! Обивка из белого бархата, резные ножки и ручки в виде львиных лап, золото то там, то здесь…

У Алаис осталось полное ощущение, что это покои кого-то, выбившегося из грязи в князи. Но стоит ли обращать много внимания на обстановку, если в креслах сидят двое?

Один из них – высокий седовласый мужчина, прямой, как стрела, седые волосы красиво спускаются на плечи, а костюм как нельзя больше подходит к интерьеру.

Лиловый, с белой отделкой.

Тимар?

Да, безусловно. Но кто же второй?

Ответ приходит, стоит лишь заглянуть ему в глаза. Синие. Изменчивые, пронзительные, яркие… и все же не такие, как королевские. Алаис не понимает, в чем различие, но она готова поклясться, отличие есть! И спустя пару минут даже догадывается.

Глаза Короля были изменчивы, как само море. В глазах отдаленного потомка его величества плещется от силы – лужица. Она изменчивая, она отражает то небо, то облака, но нет, нет в ней той глубины. Нет силы, нет страсти…

Глаза Короля – бездна. Глаза его потомка… это даже не колодец. Так, воробью ноги замочить.

– Вы не выполнили своего обещания, Дион.

– Я провел ночь с вашей дочерью.

– У нее родилась девка. Не сын.

– И что? Вы хотели ребенка нашей общей крови, он у вас есть.

– Мы говорили о сыне общей крови.

Эртало, а это определенно он, кривит губы.

– Вы же не думаете, что я брошу все и поеду спать с вашей племенной кобылой?

– Поосторожнее в выражениях.

– Я Преотец и потомок Короля. А вы кто?

– А я человек, который дал тебе почти все. И легко может это «все» отнять.

Улыбка Диона напоминает оскал, пальцы крутят кольцо со звездчатым сапфиром.

– Уже не можете.

– Да неужели?

Тимар ироничен и спокоен. Марионетка решила, что она сорвется с ниточек? Ну-ну, пусть попробует. Жаль, что у марионетки другие планы.

– Если хотите, привозите свою кобылку сюда. Я никуда не поеду.

Тимар улыбается.

– Она на корабле. Ждет тебя.

И Дион улыбается в ответ.

– Я буду. Ночью. Лучше никому не знать, не так ли?

Герцог медленно кивает. Он добился своего, этого достаточно.

На этот раз Алаис не проснулась с криком, не разбудила Луиса, не подскочила на кровати. Просто открыла глаза и лежала, глядя в темноту.

Что произошло на корабле?

Или с кораблем?

Она не сомневалась, что ночью Эртало Дион отправился на корабль, но что было там? Может быть, абордаж?

Крюки, впивающиеся в доски, люди, лезущие по веревкам на палубу, кровь, окрашивающая доски в черный цвет?

И Эртало. Довольный и торжествующий. Он свободен… Он ликует, он счастлив, и в этот миг получает нож в спину? И падает на окровавленную палубу?

Или… Тимар? Который в предсмертном усилии подползает к борту и падает в воду, окрашивая ее своей кровью, уходя сразу на глубину… и вода вскипает, когда из темноты поднимаются десятки и сотни осьминогов? Охватывают корабль, тащат его от берега, тянут на дно…

Может быть и такое.

Или они уже уничтожили корабль и садились в лодки? Так даже и проще для осьминогов. Нет сомнений только в одном. Именно той ночью был уничтожен и герцог, и Преотец.

Ох…

Алаис поднесла руку к губам, впилась зубами в пальцы.

У нее родилась девка.

А если… если в этом мире где-то есть потомок Диона? Если это и есть ставка Тимаров? Они же…

Алаис прижала руки к вискам. Неизвестность, сплошная неизвестность…

Рядом повернулся на бок Луис, притянул ее в тепло своих рук. Алаис вздохнула, пригрелась и быстро уснула. И больше этой ночью ей ничего не снилось.

Магистр Шеллен смотрел на юношу, стоящего в дверях каюты.

Он сам?

Элайна?

Нельзя сказать, что Далан похож на кого-то из родителей, но лучшее он от них определенно взял. Светлые волосы и глаза матери, отцовские черты лица.

– Вы меня звали?

– Да… Далан. Я могу тебя так называть?

– Можете.

– Прошу, присядь рядом. Я встал бы, но пока мне тяжело.

Далан взмахнул рукой. Прошел в каюту, присел на стул рядом с койкой.

– Лежите. Мать мне не простит, если с вами что-то случится.

– Как она?

– Чуть с ума не сошла, узнав о вас. Рвалась на выручку, мы ее не пустили. – И, заметив недоуменный взгляд Шеллена: – Алаис сказала, что она, с ее несдержанностью и любовью, все дело завалит. Ехать должен тот, кто думает головой, а не сердцем.