Семь дней Мартина Мансуров Дмитрий

— Отлично. Объясните им: пусть как следует намокнут перед тем, как сунутся в пасть Нагати.

— Зачем? — удивился Григорий. — Мартин нуждается в помощи, их атакуют здоровенные ящеры. Вараны по сравнению с этими тварями выглядят малыми детьми, и я решил отправить стражников с помощью Нагати.

— Пусть так и будет, но несколько человек должны намокнуть, — повторил Ор Лисс. — У меня появилось предположение, что «райское местечко», куда отправляют намокших, находится не в краю с благоприятным климатом, а на планете, куда уходит сигнал из пустыни Мертвецов. Если я прав, то воины попадут туда, откуда ведется управление Нагати и Палачом. Я отправил волнограмму в Академию Наук, оттуда свяжутся с Галактической Охраной. Прикажите вашим воинам зверски бить всех, кто не убежит от них, и тогда тот, кто управляет Нагати, вызовет подкрепление. Так мы узнаем точный адрес, откуда идет управление монстрами, и предупрежденная нами Галактическая Охрана прибудет на место и остановит это безобразие.

Григорий кивнул и вслушался в доносившиеся из зеркаласьки звуки сражения. Мартин что-то кричал, слышалось тяжелое дыхание сражавшихся людей. Звуки щелкающих челюстей ящеров напоминали приглушенную барабанную дробь, и кто-то из людей то и дело вскрикивал: ящеры ухитрялись их кусать. В пустыне шла нешуточная битва на смерть, и Григорий мысленно желал, чтобы люди вышли из боя победителями.

Оставшаяся в одиночестве Надежда решила помочь мужчинам победить и включилась в битву с не меньшим азартом. Отсутствие оружия роли не играло: высунувшись из окна, она вдохнула побольше воздуха и завизжала так, что ящеры и люди одновременно шарахнулись в стороны, на какое-то время позабыв о вражде.

— А-а-а!!! Иди к черту! Отцепись! — вопил крестьянин, прыгая на одной ноге и дубася рогатиной вцепившегося в его вторую ногу ящера. — Отцепись, кому говорят!

На песок из ниоткуда выскочили стражники в полном боевом облачении. Увидев ящеров, копошившихся в крови и изрубленных телах, и услышав яростный крик Надежды, они едва не окочурились от ужаса. Но что Мартину пришлось по душе: воины держали в руках мечи, а под мышками — свернутые в рулоны ковры-самолеты.

Чтобы понять расстановку сил, стражникам потребовалось ровно три секунды, после чего количество убитых и раненных ящеров увеличилось на порядок. Атака захлебнулась, и через пятнадцать минут все было кончено: выжившие твари сбежали, набив животы на неделю вперед и прихватив с собой куски изрубленных сородичей. На поле битвы остались убитые ящеры и уставшие люди.

— Победили все-таки, — мрачно подвел итог Палач. — Ничего, смертнички, вам все равно отсюда не уйти, ведь трупы ящеров привлекут к себе внимание падальщиков. Попробуйте с ними повоевать! Шакалье правил боя не знает и бьет до последнего. Скорее завещание пишите! Кто неграмотный — пиши крестиками: жена какой-никакой свитерок свяжет на спицах от получившихся узоров.

— Замолкни, а? — вежливо попросил Мартин, без сил плюхаясь на песок и прислоняясь к находящейся в тени стене дома. — И падальщиков тоже перебьем.

— Скорее вы сдохнете от зловония! — злорадно продолжал Палач. — Тоже мне, победители!

— Мы улетим отсюда, — воскликнул стражник, расстилая ковер-самолет. — И никакие падальщики ничего нам не сделают.

— Как это, улетим?! — возмутился Палач.

— А вот так, — стражник вскочил на ковер, и тот приподнялся на полметра над песком.

— Никуда вы не полетите! — рассердился Палач. Между железными стержнями проскочили молнии. — Я никому не позволю уйти отсюда! Эй… Вы кто такие?! Вы! Вы! Ай! Вы посмели… как вы посмели… вы!!! Больно!!!

Мартин уставился на стержни, не понимая, что происходит: возмущенная речь Палача не была адресована тем, кто находился в пустыне.

Молнии пропали.

Палач выдал еще несколько странных эмоциональных фраз и внезапно сменил тембр голоса.

— Он больше не будет вас донимать, — сказал новый голос, и стражники довольно заулыбались: узнали голос своего командира. — Всем спасибо, все свободны.

Мартин устало выдохнул и вытер пот со лба. А когда он присел и прислонился к стене, то услышал тихий замогильный голос:

— Поднимите мне веки! Кто-нибудь! Веки поднимите!

Мартин нашарил зеркальце, упавшее лицевой стороной вниз, и увидел, что маг оперся головой о кулак, закрыл глаза и тихо бубнит, раз за разом повторяя фразу про зеркало.

— Вы чего с ума сходите, Григорий?

Маг с трудом приоткрыл правый глаз и широко зевнул.

— Извини, на минутку прилег, а то сколько не спал уже. Твое зеркало показывает шероховатую поверхность кирпичной кладки, а это весьма усыпляющее зрелище.

— Да? Тогда взгляните вот сюда, — Мартин направил зеркальце в сторону горки из трупов ящеров.

— Я так и знал, Мартин, что тебя только за смертью посылать, — прокомментировал Григорий, зевая еще шире. — И не жалко тебе зверушек убивать?

— Жалко. Но они первые начали, а я подхватил, — кисло улыбнулся Мартин, — Есть одна проблема: мы все в крови, и я боюсь, что заразил ящеров, а они успели перезаразить кого-нибудь из стражи.

— Не бойся, — ободряюще ответил маг. Он в последний раз зевнул, и выпрямился. — Завтра же похлопочу насчет того, чтобы в название «пустыня Мертвецов» вставили слово «живых».

— Григорий!

— Чего? Да, не переживай! Сейчас свяжусь с пришельцами, и они с удовольствием устроят из своего здания межпланетное инфекционное отделение.

— Обрадуются — слов нет, — мрачно проговорил Мартин. Он представил себе реакцию Ор Лисса на рассказ мага о текущем положении дел, и понял, что к пришельцам лучше не возвращаться: придушат. Станут галактическими преступниками в состоянии аффекта. Им одного Правича хватит, чтобы объявить всепланетный карантин, а с двумя разносчиками болезни планету дешевле уничтожить.

Стражники вытерли мечи и расстелили ковры-самолеты.

— Ну, что, господа, летим по домам?

— Чур, я первый! — воскликнул крестьянин с рогатиной. Он вскочил на ковер и воскликнул. — А что сказать-то надо, чтобы он взлетел?

— Скажи спасибо, что мы вовремя появились, и подожди остальных. Вместе отправитесь домой.

Через час Мартин летел над тихим океаном и слушал разъяснения мага относительно Нагати и Палача. Ор Лисс оказался прав: место, куда отправляли счастливчиков, и откуда велось управление, находилось далеко за пределами Солнечной системы. Намокшие стражники очутились не в живописном райском краю, как утверждал Нагати, а постаменте посреди пустующей телестудии на одной из планет системы Палируза. Пустые ряды кресел покрылись тонким слоем пыли, и повсюду царило легкое запустение. Но в кабинете, находящемся за последними рядами, горел свет, и стражники побежали на огонек, чтобы в точности выполнить приказ мага: надавать по физиономии всем, кого увидят. В кабинет вели две цепочки следов, и стражники поняли, что отвести душу хорошим мордобоем не получится: их пятнадцать, а будущих жертв всего две.

Согласно уставу право первого удара полагалось командиру, и тот ворвался в кабинет, готовый ломать и крушить, когда стражники в один удар выломали двери.

Сидевшие за подвижным креслом на колесиках люди в форме охраны телецентра отвлеклись от выдачи приказов в большой микрофон и уставились на ворвавшихся в полном недоумении.

— Эй… — воскликнул тот, что справа, — Вы кто такие?!

— Мы пришли по ваши души, — командир ударил кулаком в ладонь, намекая, что именно потребуется от душ охранников.

— Какого хрена вам надо?

— Вы чего над людьми издеваетесь, уродины в шляпах?! — командир ловко ухватил охранников за уши.

— Ай! — взвыли охранники.

— Больно? А ну, отключайте ваших монстров, пока не превратил вас в коровьи лепешки!

— Вы посмели… — выдохнул возмущенный действиями стражников охранник, — как вы посмели… вы!!!

Командир решил, что дальше говорить бесполезно, и, схватив нахала за нос, повернул его так, что из носа пошла кровь.

— Больно!!!

— Выключай монстров!

Побледневший охранник нашарил на пульте кнопки отключения и надавил на них. Многочисленные красные огоньки гасли один за другим, и вскоре на мониторах стало видно, что Нагати перестал шевелиться, а в пустыне отключились генераторы молний.

— Давно бы так! — командир склонился над микрофоном, в который вещал охранник перед тем, как ему свернули нос, и объявил, что напасти закончились.

Прибывший на место наряд Галактической Охраны, в которой и состояли космические хулиганы, не стал особо мстить за обиженных товарищей, хотя желание показать свои боевые умения было. Но у охранников под рукой оказались только резиновые дубинки и пистолеты с резиновыми пулями, а в руках стражников находились мечи, булавы, арбалеты и магические защитные купола, пробиться через которые противникам было не под силу.

А через полчаса после появления стражников в телецентре Ор Лиссу доложили о причинах появления Нагати на Земле.

Оказалось, что несколько веков назад телестудия организовала широкомасштабное реалити-шоу «Поколение», в котором хотели показать жизнь огромного числа людей. Но поскольку подобные эксперименты было запрещено проводить в высокоразвитых мирах, в качестве подопытных выбрали жителей слаборазвитой Земли, и зрители со всей Галактики могли в прямом эфире наблюдать за жизнью инопланетян с далекой провинциальной планеты. Несколько десятилетий шоу пользовалось немыслимым успехом. Принесшие себя в жертву земляне перебрасывались на постамент в центре студии, где говорливые ведущие осыпали их призами и подарками и объявляли, что люди большой души за свою добродетель отныне будут жить в высокоразвитом мире и пользоваться всеми его благами.

Так продолжалось до тех пор, пока земляне из деревень не взбунтовались. Бунт был показан по всем телеканалам, и именно в этот момент шоу достигло своего пика. А далее случилось то, что должно было случиться: привыкшие к нагнетанию событий зрители хотели еще большего, но уставшие от такой жизни земляне перестали бороться за свою свободу. Популярность шоу тихо сошла на нет, и его закрыли. Но никто и не подумал убирать Нагати и возвращать крестьян в родные края: шоу закончилось, и зачем тратить средства на никому не нужных землян?

Триста лет Нагати пролежал в земле в ожидании новой жертвы, и когда Мартин сунул руку в колодец и дотронулся до камней, Нагати вышел из режима ожидания.

Один из дежуривших в телецентре охранников получил сигнал на пульт о том, что сто восемнадцатая закрытая студия на музейном этаже телецентра потребовала доступ к космической связи. Он заинтересовался этим и, никому не говоря ни слова, отправился в студию, чтобы узнать подробности. Ввел пароль доступа (пароль был записан практически выцветшими чернилами на старой пластиковой карточке-напоминалке, оставшейся прикрепленной к монитору забывчивыми ведущими шоу) — и стал наблюдать за развитием событий. А когда увидел, что из земли выполз Нагати, решил немного посмотреть, что будет дальше и сразу же отключить приборы, если ситуация начнет выходить из-под контроля, но вошел во вкус и даже включился в перебранку с Мартином, переводя голосовые команды с автоматически подбираемых компьютером на свои собственные.

Увлекшись сражением землян в пустыне, охранник прозевал момент, когда толпа стражников сунулась в пасть Нагати и перенеслась в телестудию, получил по зубам и другим частям тела, и на этом старинное шоу закончилось навсегда.

— Сумасшедший дом, — только и сумел сказать Мартин после того, как Григорий завершил историю.

— Не то слово, — ответил маг. — Ты знаешь, новость о забытом, но продолжающемся шоу уже поставила на уши всю Галактику. Чувствую, скоро наш мир окажется по уши в инопланетных журналистах и туристах, и тогда весь уклад земной жизни кардинальным образом изменится.

— А как же их принцип невмешательства?

— Он устарел. Теперь пришельцы решили, что мы ощутимо пострадали от их действий, и, похоже, собираются принести извинения, включив наш мир в состав Галактического Союза и подняв наш уровень жизни до его.

— Это хорошо или плохо?

— Будущее покажет, — туманно отозвался Григорий. — Но если что, наше королевство сумеет отбиться от пришельцев с помощью магии.

— Не сомневаюсь, — ответил Мартин.

Прошло полчала после нового сеанса магического восстановления сил, и Мартин чувствовал себя на подъеме. Настала пора снова подумать о поисках волшебной воды.

— Продолжим наше дело, пока есть время? — спросил он у мага.

— Уже продолжаем! — ответил Григорий. — Значит, так. Тебе повезло с переброской на соседний континент, потому что новое место находится в двух тысячах пятистах сорока километрах к юго-западу от тебя. Край славен долгожителями, и тебе предстоит проверить, что держит их на Земле столько лет: хороший климат, мирная жизнь или живая вода? Но есть одно осложнение: вблизи предполагаемых источников волшебной воды с древних времен обитают осоиды. Будь осторожен. Природа на этом континенте не такая, как у нас, есть существенные различия.

— Осоеды?! — изумился Мартин. — Мощно! И что это за племя? Дикари какие-нибудь? Им больше есть нечего, кроме ос, или у них такой деликатес?

— Осоиды! — поправил Григорий. — Это насекомые, осы-переростки.

— И насколько они огромны? — решил уточнить Мартин. В дворцовых книгах о природе описывались редкие разновидности ос длиною до трех с половиной сантиметров. Обитающие в теплых краях осы отличались повышенной свирепостью, но жили в такой глухомани, что найти их удавалось с большим трудом. Путешественники рассказывали, что спастись от ос можно одним способом: надымив вокруг себя так, чтобы в двух шагах ничего не было видно. Рефлекс, выработанный у насекомых за миллионы лет существования и спасения от лесных пожаров заставлял их улетать как можно дальше от задымленных мест. Мартин с ходу придумал второй способ спасения: не совать свой нос в их дела и обходить районы их обитания, но сейчас этот способ был неприменим.

— По древним записям, взрослые особи достигают сорока сантиметров в длину, — ответил маг, — у них метровые крылья и неуемное желание вцепиться во врагов прочными жвалами, насквозь прокусывающими железо пяти сантиметров толщиной.

У Мартина отвисла челюсть.

— Я туда не полечу, — сказал он. — Называй другое место.

— У тебя нет выбора, — возразил маг.

— Как это, нет? Вот нормального оружия у меня нет, — уточнил Мартин, — а выбор есть, и еще какой: вон сколько мест для исследования!

— Какая разница, когда изучать район, если его в любом случае предстоит проверить? Ведь ты ближе всех к нему, понимаешь?

— Сорок сантиметров! — воскликнул Мартин. — Мне нечем защищаться от таких зверюг!

До мага дошло.

— Ты испугался? Не может быть!

— А вы не испугались бы?

Маг пожал плечами.

— Возможно, но осоиды не так страшны, как кажется твоему богатому воображению, — сказал он. — Я знаю, что осы — зверье такое, что слов нет, но если ты станешь тише воды и ниже травы — они в тебя не вцепятся. Летайте без опаски, насекомые не кидаются на людей от нечего делать.

— А вдруг они найдут вескую причину докопаться? — возразил Мартин. — Что тогда?

— Если растревожите их, то бросайте все и немедленно улетайте! Размахивать руками или мечом и убивать осоидов запрещаю категорически. С целым семейством вам не справиться — их слишком много, а из раненых и убитых ос выделяется феромон, приводящий в ярость остальных. Как волков и акул приводит в ярость запах крови.

— Я попросил бы повежливее! — потребовал Всеволод. — Запах крови приводит нас не в ярость, а в состояние, когда хочется кем-нибудь перекусить.

— Григорий, прости, что выделяется? — не понял Мартин. — За последнюю неделю я услышал столько новых слов, что впору заводить говорящий словарь, чтобы он расшифровывал мне суть произнесенного.

Маг неожиданно улыбнулся.

— Отличная идея! — воскликнул он. — Так и поступим! Мартин, если мы не найдем живую воду, царевич погибнет, а ты останешься без работы, то я готов в любое время дня и ночи взять тебя генераторщиком: у тебя хорошие идеи.

— Вернемся к разговору позже.

— Договорились. Учти, будешь давать советы вроде сегодняшнего — за год станешь богаче Александра.

— Вы думаете, он позволит слуге царевича жить богаче себя?!

— Надо же кому-то быть первым, — возразил маг. — Ломаем старые традиции, вводим новые, что такого?

— Как бы меня самого в ответ не сломали.

— Не будь пессимистом, еще ничего не известно. Сейчас тебе надо опасаться осоидов, а не царя. Не забудь, что тишина — твой друг, а разъяренным осоидам ничего не стоит тебя прокусить. Будь предельно осторожен. Удачи! А я пока вздремну: жутко вымотался. Если что, вызывай Ор Лисса.

— Хорошо.

Маг кивнул на прощание, и вместо его лица появилось отражение Мартина.

— Куда направимся? — спросил Всеволод, лежавший на противоположной части ковра.

— В логово ос-переростков, — Мартин снял с прикрепленного к ковру держателя бидон на пять литров, и набрал воды: маг предусмотрел многое и снабдил ковер своеобразным багажником с кучей барахла впридачу.

— Ты шутишь? — переспросил волк. — Говорящее зеркало решило убить тебя раз и навсегда?

— А в чем дело?

— Мне и простых ос по уши хватило, чтобы наши дорожки больше не пересекались.

— У меня нет выхода, — ответил Мартин. Друзья тем и отличаются от врагов, что готовы добровольно сунуть голову в такое пекло, в которое ни один враг под страхом смертной казни не полезет. Все-таки, правильно говорят, что ради вражды человек готов разрушить все вокруг, а ради дружбы готов разрушить сам себя.

Ковер-самолет плавно увеличивал скорость.

Глава 10

С наступлением вечера в лаборатории выключили свет: пришельцы решили, что зараженным людям пора отдохнуть от суеты и дневных волнений и лечь спать. Недовольный таким решением царевич поднял телефонную трубку.

— Алло, внеземляне! — возмущенно проговорил он. — Разве я похож на трехлетнего младенца?

— Не каркай! — буркнула Юлька. В ее сторону полетела мягкая безделушка, кукла увернулась и показала длинный язык.

На том конце провода вполне по-земному прокашлялись, и ответили:

— Не похож.

— Тогда включите свет! — приказал Иван.

— Нельзя! — строгим голосом ответил пришелец. — У вас распорядок дня, заверенный руководителем проекта.

У царевича брови полезли на лоб.

— Какой еще распорядок, — возмутился он, — если мне осталось жить меньше недели?!

— А такой, что скорая смерть не означает, что вы должны забыть о воспитании и незамедлительно предаться жутким человеческим порокам.

Юлька злодейски захохотала: связь была отличной, и кукла хорошо слышала как вопросы Ивана, так и ответы пришельца.

— С такими друзьями и врагов не надо! — прокомментировала она.

— Молчи лучше, ласковый друг человека! — отпарировал царевич. — Последнюю неделю не дают толком прожить.

— Именно поэтому, — продолжал пришелец, — мы и отключили свет. Спите-спите, вам вредно волноваться. Всего наилучшего!

Он собрался положить трубку и вернуться к своим непосредственным обязанностям, но царевич не позволил ему закончить разговор.

— А мне в темноте страшно! — нахально заявил Иван. Кукла от хохота свалилась со стола. Раскрытый журнал упал на ее и закрыл с головой страницами, на которых было изображено полуденное солнце на роскошном инопланетном пляже.

«А вот зря пришельцы не придумали светящуюся краску, — подумала Юлька, рассматривая желтый круг не обогревающего и не светящего чужого солнца, — Наклеила бы на стенку и круглый год жила бы под солнечным светом, никаких свечей и лучин не надо».

— Не бойтесь, лаборатория стерильна, — не моргнув глазом, ответил Ивану пришелец, — а помимо вас, других форм разумной жизни в лаборатории нет.

Юлька застыла с открытым ртом. Царевич с победным видом посмотрел на нее, и кукла показала длинный язык.

— Спасибо на добром слове! — сказал Иван пришельцу.

— Ладно-ладно!!! — мстительно ответила Юлька. — Я это вам припомню!

— А не объясните несведущему человеку, — попросил царевич, — каким жутким порокам, по вашему мнению, я намеревался предаться при свете дня?

Пришелец ушел от внятного ответа.

— А кто вас знает? — сказал он. — Я в человеческой психологии слабо разбираюсь, мой удел — заниматься полезными ископаемыми.

— Тогда включите свет! — потребовал Иван.

— Утром.

— Утром будет солнце!

— Ничего подобного! — воскликнул пришелец. — Метеорологи обещают, что завтра будет пасмурно. Посмотрите в окно, сами все увидите!

Иван посмотрел. И правда, небо заволокли низкие серые тучи.

— Скорей бы снег пошел, что ли? — пробормотал он. — Ладно, ваша взяла. Но как знаток человеческой психологии, могу доказать, что в темноте предаваться пороку намного удобнее, чем при свете дня.

— Правда?! — растерялся пришелец.

— Клянусь! И если вы не включите свет, то я под прикрытием ночи такими пороками займусь, что…

— Вы мне не угрожайте, — сказал пришелец. — Я не могу отменить приказ начальства, а оно разбирается в психологии людей лучше меня.

— Ваше руководство — инопланетянин, а я — человек, мне о себе известно намного больше.

— Хорошо, — сдался пришелец. — Сделаем вид, что вы на самом деле знаете о себе очень много, и темнота вам в помощь. Но у вас есть диплом об окончании курсов психологии человечества?

— Нет. Зачем он мне?

— Нет? Стало быть, вы самоучка! Иначе говоря, нахватались поверхностных знаний о человечестве, и не более того! А у моего начальства такой диплом имеется, следовательно, оно знает больше! И не грозите мне — это напрасная трата времени, угрозы ничего не изменят. Люди — хитрые создания, что вам стоит обмануть прямолинейного инопланетянина вроде меня?! Спокойной ночи, царевич!

Пришелец положил трубку.

— На любой вопрос даст ответ, — задумчиво сказал Иван, присаживаясь на кресло. — А пользы от этого ни на грош.

— А ты как думал? — вступила в беседу Юлька, вылезая из-под журнала и запоминая, какой страницей она была накрыта: чтобы после продолжить просмотр журнала с этого места. — У них же уровень знаний намного выше нашего.

— А, по-моему, они просто скучают, — предположил Иван, — и в этом они похожи на тебя: ты тоже разгоняешь скуку любыми доступными способами. Вот, не зверствуй лучше, а напиши пособие по игре на нервах для любителей и профессионалов.

Кукла отрицательно замотала головой.

— Это тоже скучно: букв мало, они все время будут повторяться — примитив. Графомань, — убедительно ответила Юлька. Она перепрыгнула со стола, на который взобралась, на спинку кресла, где сидел царевич, — Иван, ты не представляешь, как некоторые ругаются, когда видят рядышком похожие слова и буквы!

— Тогда понятно, зачем в некоторых странах придумали иероглифы, — задумчиво сказал Иван, — чтобы доморощенные критики не придирались к скудности употребляемых букв. Учи иероглифы, Юлька, их тебе на сотню лет хватит. Десятки тысяч, и все разные — представляешь, какой простор для фантазии?

— Нет, спасибо, я лучше журнал посмотрю, — отказалась Юлька, — изучение иероглифов слишком сложно для маленькой куклы.

— Темно же смотреть!

— А я на ощупь! Там краска, по толщине слоев определю, что нарисовано!

Царевич восторженно хмыкнул.

— Как знаешь! А я спать пошел — пришельцы уговорили. Окунусь в мир сновидений и грез, раз остальное запрещено.

— Приятных кошмариков!

— И тебе того же!

Юлька зашелестела страницами.

С добрый час она водила пальцами по бумаге. Шершавая поверхность страниц ощущалась вполне сносно, но полезной информации не содержала ни на грош. В человеческих книгах буквы определялись запросто, но в журналах пришельцев слой краски был настолько тонок, что уловить переходы от одного цвета к другому удавалось с огромным трудом.

Когда потемнело окончательно, кукла уже не знала: на самом ли деле определяет, где какая картинка, или давно уже «видит» воображаемые космические дали?

— Юлька! — послышался тихий голос Ивана. — Ты еще здесь?

— Конечно! Пока не дочитаю, не уйду, — отозвалась Юлька. — А ты чего шепотом? Боишься увидеть ночную буку?

Она отложила журнал и посмотрела в сторону царевича. Разглядеть в темноте его лицо было куда сложнее, чем увидеть картинки в журнале, и понять, в честь чего он задает такие вопросы, было невозможно. Вздумал поболтать, или ожидается разговор на серьезную тему?

— Кроме тебя, никаких бук поблизости нет.

— Почему ты нарушаешь предписанный и заверенный пришельцами режим? — грозно спросила кукла. — Завтра утром получишь нагоняй от Яги, Ор Лисса, и выслушаешь обязательную нотацию от доброй, но суровой меня.

— Не снится ничего, скучно там, — ответил Иван и с горечью подумал: «Приснился бы хоть один сон, и то легче было бы. А то мгла-мглой, этого добра и в могиле предостаточно. Конечно, через считанную неделю тайна наличия или отсутствия потусторонней жизни перестанет быть таковой, но иногда очень боязно, что там на самом деле ничего нет, и после смерти каждому грозит полное исчезновение. Сам-то ничего не почувствуешь, поскольку умрешь, но представить себе ситуацию, когда тебя нет и никогда уже не будет — выше собственных возможностей». — Почему ты не ушла к Анюте?

Иван потянулся и стукнулся пальцами о деревянную спинку кровати. Жалобно скрипнули пружины — царевич встал.

— А что?

— Ей поддержка нужна больше, чем мне. Вы же давние подруги.

— В отличие от тебя, она давно легла спать, — ответила Юлька. — А я еще не все журналы рассмотрела.

— Который час, знаешь?

— Десятый. Кукушка недавно прокуковала.

Царевич вздохнул: еще три часа, и до финального дня жизни станет на сутки меньше. Уверенность и оптимизм улетучивались не в пример быстрее.

— От Мартина не было новостей? — с надеждой в голосе спросил он.

— Пока нет, — соврала кукла: зачем царевичу знать о том, что на Мартина устроил разбойное нападение выживший похититель. — Летает, ищет волшебную воду. Маг Григорий в поисках нужных сведений за сутки перелопатил гору макулатуры.

Царевич встал и на ощупь двинулся к часам, ориентируясь по громкому тиканью. Дотянулся — приглушенно кукукнула «сонная» кукушка, сорвал с цепочки гирьку и остановил часы.

— Ну, и зачем? — возмутилась Юлька. — Как я теперь время определю?

— По солнцу! — ответил Иван. — По луне, по звездам.

— Откуда здесь звезды? Если только в глаз получишь, да свои рассыплешь!

— В окно загляни.

— Угу, — мрачно сказала кукла, — там тучи, если ты не заметил.

— По тучам еще проще, — объяснил царевич, — они чем старше, тем грязнее. А вообще, счастливые часов не наблюдают.

— Думаешь, если их сломать и выбросить, станешь счастливым?

— Нет, но почему бы не проверить? Убью время, заниматься все равно нечем.

— Я понимаю, каково тебе, — философски заметила Юлька, — но время не убьешь.

— По крайней мере, оно перестанет отсчитывать секунды, — сказал Иван, — надоело слушать. А я все-таки уменьшаюсь — брюки уже еле держатся. Только не говори мне, что я похудел за день.

— Хватит ерундой страдать, — потребовала Юлька. — Не уменьшаешься ты.

— Ты, между прочим, обещала принести линейки.

— Обещала, — заявила кукла. — Но я не виновата, что они рассыпаются во время заморозки.

— Тогда проверим моим способом. Ты видишь в темноте, не так ли?

Кукла чертыхнулась: царевич упорно не желает успокоиться, так и норовит измерить свой рост любыми доступными средствами. Да и ладно, пусть измеряет, правду так и так не скроешь.

— С трудом.

— Тогда смотри из всех сил.

— М-м? — не поняла Юлька, — Это как? Глаза выпучить, что ли?

— Да ну тебя, — царевич лег на кровать и вытянул руки-ноги, дотягиваясь до спинок кровати. — Так, значит: я упираюсь ногами о кровать и достаю руками до противоположной спинки. Ладони полностью достают до спинки, запомни.

— Запомнила. Слушай, Иван, ты прав, мне пора.

— Я так и думал: как только начинаются эксперименты, так все лаборанты в укрытие? Ладно, в следующий раз придешь — прихвати ручку с бумагой, мои уже закончились.

— Сорок листов? Ты чего успел накарябать, пока меня не было?

— Самолетики пускал.

Кукла застыла на месте.

— Чего делал?! — недоверчиво уточнила она.

Страницы: «« « ... 7891011121314 » »»