Вакансия: муж. И все очень прилично Николаева Ольга
– Не перегибай палку, Ванечка!
– Слышь, Ванечка, а ты куда нас везешь-то? – у Юрика опять прорезался голос.
– А ты шустрый, чувак. Быстро соображаешь! – Еще пять минут – и мы бы уже выехали за пределы города. Высаживать попутчиков пришлось бы в лесу.
– Мужик! Остановись! Тебе же будет хуже!
– Уже боюсь. Хочешь, тебя за руль пущу? – Поржал бы, глядя, как он с непривычки будет искать сцепление на моей девятке… Сам-то не с первого раза его ловлю.
– Все. Хватит! Пошутили и достаточно! Тормози на обочине и высаживай нас!
– Хорошо. Я сегодня добрый. Все по желанию истеричек – вы просили, я выполняю!
На месте Юрасика я бы за такие слова надавал оппоненту по роже. У него зубы скрипнули – наверное, подумал о том же самом… Но уже начал дергать за ручку двери, чтобы выпрыгнуть из тачки.
– Иван! Это мои друзья и родные! Не смей их здесь оставлять! – Феечка встала на дыбы. Даже руку начала выдирать.
– Милая. Они мешают нам быть вместе и предаваться любви. Нужно избавляться от посторонних! – Снова поймал ее пальчики, приложился к ним губами… Даже глаза прикрыл от удовольствия – настоящего, не притворного. Теплая, нежная кожа будоражила… Фантазии ожили и понеслись куда-то вскачь.
– Верни их на место. Пускай на нормальной машине добираются, куда хотели!
– Как скажешь, милая, как скажешь.
Первый раунд остался за нами: Юрий и Стефания вышли у клиники, не оказав сопротивления. Сестра попыталась что-то еще сказать Милане, но та лишь отмахнулась, напомнив, что она девочка взрослая и сама решит, как поступать.
– Ну как, я отработал аванс? – Можно было чуток расслабиться. Но не забывать, что наедине с Миланой тоже надо ухо держать востро.
– Да. Если бы санитарам платили премии, я бы тебе даже ее начислила. Но…обойдешься.
Двигатель опять гудел, тачка слушалась идеально. Все, как я планировал, только с задержкой примерно на час…
– Высади меня на ближайшей остановке, дальше я доберусь сама.
– Нет уж, дорогая. У нас свидание. Едем дальше!
– Я его себе не так представляла. – Феечка буркнула что-то себе под нос и отвернулась.
– Мне нравится уже то, что ты о свидании думала. Значит, идем с тобой в нужном направлении, милая!
– Тебе послышалось.
– Не прокатит. У меня отличный слух!
– Ты семечек не принес. Без них даже речи быть не может! Высаживай меня и катись подальше!
– Что ж ты сразу не предупредила о своих гастрономических изысках?
– Я же девочка. Я не должна никого ни о чем предупреждать. – Милый носик задрался куда-то очень высоко. И хитрые искры в глазах.
–Дай-ка, подумаю… – Заговаривал ей зубы, а сам вез – туда, куда мне нужно. И откуда она просто так не сможет сбежать. – А я должен читать твои мысли и предугадывать желания? Правильно?
– Да. Все верно. Иначе плохой жених из тебя.
– Что ж. Придется постараться.
– Давай.
– Но за мои старания ты должна будешь премии и бонусы, поняла?
– Мы так не договаривались! – Судя по голосу, она уже устала спорить и пререкаться. Но продолжала сопротивляться.
– Конечно. Я должен только отгонять твоих ухажеров. С одним, вроде, справился…
– Очень сомневаюсь… Он еще вернется, и не раз.
– В общем, про твои желания речи не шло. – Я торжествующе поднял палец. – Но я-то угадал, прикинь?
Краем глаза увидел, как феечка сжала губы, сморщила нос, нахмурилась и недоверчиво покосилась на меня.
– Ты о чем?
– А вот! – Жестом фокусника вытащил из кармана пакет с семенами подсолнуха. Взял их в том же ларьке, что и воблу с пивом. Хороший ларек, почему я раньше его не замечал?
– Да ну, нафиг… – Короткий изумленный вздох. Она приняла пакет, но очень неуверенными руками…
– Что, твое любимое? Угадал, да?
– Ненавижу семечки! Особенно – шелуху от них. Ее же невозможно вычистить ниоткуда!
Ее аж подбросило на месте от возмущения. Какая темпераментная феечка, все же! Просто прелесть и красота!
Хоть тормози на обочине и проверяй, как далеко еще может зайти ее темперамент… Давно уже, кстати, не целовал-то ее, не жамкал за все округлости…
– Давай обратно. – Выдернул пакетик из цепких пальчиков, забросил назад. – Такой вариант тебя устроит?
Жестом фокусника вытащил из кармана другой пакет. Уже очищенных…
Милана фыркнула. Дернула ноздрями, поджала губки…
– А нормальной едой меня накормить не входит в планы? Только вот эту дрянь можешь подсовывать невесте?
– Входит. – Да! Отлично! Она сама подвела меня к нужной теме! Все идет так, как надо!
– Боюсь даже представить, чем конкретно….
– А ты представь. Обещаю деликатесы!
– Сухарики со вкусом краба и икры, наверное?
– Обижаешь, милая, обижаешь!
– Ну, ладно… Со вкусом лобстеров. И какой-нибудь коктейль со вкусом шампанского. Решил пошиковать, да?
– Мясо, рыба, овощи. Что из этого предпочитаешь?
– Где ты их возьмешь-то, посреди леса? – Феечка, наконец-то, соизволила отвести от меня насмешливый взгляд и осмотреться. Ее голос дрогнул. – Леса?! Как мы сюда попали? Куда ты меня везешь, эй?!
– Поздравляю. Пять за внимательность… – Ее растерянность и злость лишь подняли мне настроение. Попалась птичка в сети, никуда теперь не сбежит, никуда не денется, пока я не позволю.
– Ты с ума сошел? Что это за шутки, Иван? Уже совсем не смешно! И здесь нет никого, чтобы меня спасать!
– Ну, я же должен тебя накормить по-человечески? Должен. – Кивнул сам себе. От Миланы этого не дождался бы в таких условиях.
– Я не одета для прогулок по лесу! Здесь еще холодно и сыро! И мясо взять негде. А от семечек и воблы может случиться заворот кишок и аппендицит!
– Не очкуй, малышка. Успокойся. Ща все будет нормас. Только чутка погоди.
Родная деревушка отца пряталась за поворотом. Всего-то и надо было – проехать парочку километров…
План был идеально-гениальным. Шикарный просто план!
Один лишь минус в нем застрял, совсем маленький и незаметный: я забыл, что здесь дороги чистят по нечетным дням недели. А мы приперлись в четверг. В самые сугробы.
Ласточка с разбегу влетела в гору плотного снега, фыркнула пару раз и встала. Намертво. Дальше ее насиловать и таранить наст – сплошной идиотизм и издевательство над здравым смыслом.
– Все. Приехали. Вылезай!
– Сбрендил?– Ну, теперь-то она права была, конечно.
Я бы сам не обрадовался такой идее.
– Ты хочешь здесь ночевать, в машине? И лопать сырое мясо и рыбу?
– А там, в снегу, они станут вдруг жареными? – Она вцепилась пальчиками в приборную панель. Всем видом показывала – никуда не тронется больше. Ни на шаг!
– Милан, ты хочешь здесь замерзнуть? Или лучше согреешься, отдохнешь, поужинаешь нормально?
– У меня короткие сапожки! Я утону здесь, и ни за что не смогу вылезти, понимаешь? Вези меня обратно! Я тебе деньги отдам, сразу за месяц! И ты можешь больше ничего не делать!
Вот как заговорила, надо же…
– А если я не хочу денег? Что предложишь?
– Да что угодно! Только верни меня в город. Я хочу домой!
– Нет, Милан. Не получится. Домой отвезу тебя только завтра…
– Значит, понесешь меня на руках! Я не полезу туда! – Надо ей отдать должное: быстро переключилась по ситуации. Решила взять меня на понт. Правда, не тем способом.
И феечка просто не в курсе еще была, что брать меня на понт – бессмысленно.
– Хорошо. Носить тебя на руках я готов сколько угодно! Вылезай, забирайся мне на спину!
Пауза. Длинная. Мучительная такая…
– Да ну тебя, нафиг! Еще вместе в снег свалимся!
– Ты ж моя умничка. Посиди здесь немного. Я схожу за валенками. Переобуешься и спокойненько дотопаешь.
– Эй, ты куда? – Вслед мне доносились вопли и проклятия. – Я боюсь оставаться здесь одна!
Вернулся.
– Я машину не глушу, чтобы ты не замерзла. Не скучай. Если хочешь – включи музыку. Магнитола рабочая.
Достал из багажника продукты и посвистал.
Главное, чтобы феечка не психанула и не сбежала куда-нибудь… Искать ее в темноте – так себе радость…
Глава 6
Господи. Это ж как меня угораздило связаться с таким судаком? Он же настоящий маньяк, если не хуже!
Завез куда-то, к черту на куличики, да еще и одну здесь бросил!
И куда пошел? А если не вернется?!
Умела бы водить – угнала бы машину. Вон, ключи на месте же. Заводи и дави газ в пол. Сейчас бы ехала и подпевала «Золотому кольцу» с его идиотским ручьем…
А если здесь волки водятся? Прогрызут в машине дверь, а потом и меня сожрут? Они же, наверняка, даже сквозь железо почувствуют запах мяса!
Нет. Скорее всего, гопник вернется раньше волков. Или будет караулить где-нибудь снаружи. Как только поймет, что я уже от страха умираю окончательно, тогда и придет. И возьмет меня! Тепленькой! А я буду уже так счастлива его возвращению, что даже не стану сопротивляться!
Кому я вру, боже мой. Это можно Стефу с Юрой обманывать или самого маньяка. Только себя-то не проведешь: тянет к этому Ивану, как бабочку к огню. Такой дурак, такой странный… А коленки почему-то дрожат от каждого его взгляда.
Это все, конечно же, от скуки. И от долгого воздержания. Но вот сейчас пробегусь по колено в снегу, и все сразу же пройдет. И коленки будут трястись только от усталости!
В свете фар, которые Иван Иванович не стал гасить, мелькнула какая-то серая тень. Мороз продрал изнутри, разбежался инеем по коже. Волк? Это же волк пришел? А если он съел Ивана, а теперь явился за мной?!
Негнущиеся пальцы потянулись к ручке двери. Может быть, он, все-таки, не продерется ко мне сквозь железо?
Стук в окно со стороны водителя довел до окончательной истерики. Зажмурила глаза, чтобы не видеть свой приближающийся конец. Обрывки молитв перепутались в голове. Если выживу – надо будет выучить нормально хотя бы одну…
– Эй, кто там?
Голос. Человеческий. Не волчий.
Тень, между прочим, куда-то исчезла.
Оборотень?! Мотнула головой. Что за бред от страха в меня лезет?
– Есть кто живой, помощь нужна?
И вот что тут делать? А если это какой-то местный маньяк? Или вообще, сообщник Ивана? Может, он специально меня сюда завез, в жертву этому бородатому? Кроме густой растительности, в окне ничего и не видно. Оборотень-маньяк. Точно!
Надо было слушать Стефанию. Идти в компанию с Юрием. Он мне хоть и неприятен, так хотя бы не маньячина!
Послышался еще какой-то шум, водительская дверь открылась.
Я приготовилась погибать. Но обязательно с боем! Рванула пакет с семечками, набрала их в горсть – если что, в глаза насыплю. А там, глядишь, получится убежать.
– Ты как здесь, живая? Соскучилась? – В машину пролезла голова Ивана.
Обмякла на сиденье, как желе. Ни одна косточка больше не ощущалась. Язык превратился в толстую котлету, никак не хотел двигаться.
– Милана, ау? Не замерзла, говорю?
– А где…
– Валенки – вот они. Держи. – Как ни в чем ни бывало, он протянул мне пару огромных валяных сапог. – Можешь прямо на свою обувь натянуть, еще место останется.
– Где волк? И этот, бородатый оборотень?!
Брови мужчины полезли куда-то очень высоко, под самую шапку – мохнатую, темную. Когда уходил, ее на Иване не было.
– Черт. Надышалась выхлопами, что ли? Глюки ловишь, Милан? Открой дверь пошире, чтобы проветрить. Потом обувайся и выскакивай.
Он сел в машину, начал тыкать на кнопочки и тумблеры – погасил фары, заглушил двигатель.
– Там был мужик. В окно смотрел! И волк! Бегал тут… Это он из волка же обратился, да?
Иван посмотрел на меня… очень внимательно. Как на дуру.
– Ты это про Степана? Так вот он стоит, ждет нас. Посветит по дороге фонариком, поможет дойти.
– А волк? Он куда подевался?
Гопник издевательски заржал.
– Слышь, Степ! Покажи ей своего Тузика! – Крикнул куда-то в темноту.
– Не надо! Не надо мне никаких Тузиков!
– Да он симпатичный, смотри! – В щель просунулась морда. Мордочка даже. Маленькая, миленькая, мохнатая. Короткие лапки, которыми псинка опиралась на порог машины, были облеплены снегом. – Заходи в гости, Туз! Познакомься с девушкой!
– Ненавижу! Ненавижу тебя, идиот! – Несчастные семечки, наконец-то, пригодились: целая горсть полетела в ему в рожу.
– Какая же ты, блин, красивая, а? Нравится, когда злишься… – Он легко отряхнулся, подмигнул… Сгреб меня в объятия: обхватил за плечи, прижал к себе, впился в губы губами.
Весь адреналин, что копился во мне, нашел свой выход. Правда, как-то совсем не так, как должно было быть: хотела его укусить за язык. Хотела ударить. Избить. Мутузить от злости ногами и руками.
И поплыла, как миленькая, лишь только наши лица и руки соприкоснулись. Ресницы дрожали от удовольствия и нетерпения, от желания отвечать… Я захлебывалась удовольствием, покачивалась на руках Ивана, отвечая на жаркие, острые, голодные поцелуи.
И плевать было на Тузика, который забрался внутрь и пытался лизнуть меня за руку. Мешал, как мог. Добрый пес – пытался меня спасти от глупости. А я его помощь отталкивала.
– Ну, вы как, идете, нет? У меня там корову пора кормить. И поросята ждут… – Вслед за песиком в машину ворвался густой бас Степана.
Я дернулась, пытаясь оттолкнуть своего нахала, но он не пускал. Держал все так же – близко-близко к своему лицу. Что-то там рассматривал…
– Вань, ты давай, дома будешь миловаться, хорошо? Мне спешить надобно…
– Ты что, правда, Ваня?
– А что не так?
– Ничего. – Получив, наконец, свободу, принялась за валенки. Нужно было как-то спрятать алеющее лицо. Стыдно до ужаса. Даже в пубертате так себя глупо не вела.
– Ну, тогда обувайся и выползай. По темноте будет хуже добираться.
Брести по сугробам в валенках – тот еще квест. Не нужно никаких спортзалов. Какая-то глухая деревня на три дома щурилась на меня подслеповатыми желтыми окнами. Лаяли собаки. Тузик прыгал, ныряя в снег с головой, выскакивал с довольным визгом, носился вокруг нас зигзагами…
Какую же зависть во мне вызывало это счастливое существо…
– Спасибо, Степ. Я завтра утром зайду, если вдруг не получится завестись, хорошо?
– Да не вопрос. Я рано встаю. Помогу, если нужно.
Единственный свидетель моего позора ушел в темноту, освещенный только яркими звездами.
Иван завел меня в какую-то небольшую, неприметную избушку, помог стащить валенки…
– Добро пожаловать в наш ресторан. Я уже развел огонь, скоро будем делать шашлыки из мяса и рыбы.
– Делай, что хочешь. Я замерзла и устала. Просто не трогай меня, хорошо?
Сегодняшний день собрал в себя столько событий, сколько в моей жизни и за год не случалось. Все силы вытекли окончательно, пока я переставляла ноги в тяжеленной обуви. И след, оставленный двумя мужчинами, не очень-то и сильно упрощал задачу.
– Хочешь, налью тебе свежей кровушки? Хлебнешь стаканчик, и сразу полегчает! – Иван уже подсовывал под нос что-то жидкое, ярко-красное.
Сначала сделала, потом подумала – рука автоматом дернулась, выбивая посуду из его ладони.
– Красиво получилось. А еще раз так сможешь, на камеру? – Иван спокойно скинул обляпанную куртку, будто ничего и не случилось.
– Где ты взял кровь? Что это за шутки?
– Ты же медик, Милана. Тебе не стыдно?
– Пошел к черту! – Уже и сама понимала, что это сок – вишневый или томатный. – Жаль, что не вылила тебе на голову!
– Да ради бога. Лей, сколько хочешь. Только, пожалуйста, делай так, чтобы швы опять не пришлось накладывать, хорошо?
У гопника настроение поднималось, а мое уже давно скатилось куда-то на самое глубокое дно. До сих пор было противно, что я так самозабвенно целовалась с полным придурком. С этим странным влечением нужно было срочно бороться. Знать бы, как?
Иван не дал ответа на вопрос, еще и свалил куда-то. Поворошил поленья в камине, забрал пакеты и ушел. Уже от дверей бросил:
– Если не хочешь кровушки, попей компот. Мама старалась, готовила. Очень вкусный.
– А что в нем есть еще, кроме воды?
– Крысиный яд и тараканья отрава. – Я уже потянулась к кружке, пригубила, тут же убрала ее обратно. Еще не хватало подавиться, черт его побери!
– Если ты меня и кормить планируешь так же… Придется возвращаться за семечками и воблой.
– Какой вопрос, таков и ответ, Милана. Что ты еще хотела услышать? Из чего люди варят компот? Ягоды, сахар, вода. Я еще немного пряностей добавил и подогрел. Считай, глинтвейн.
– Когда успел-то?
– Пока ты волков ловила, я готовил уютное гнездышко. У нас же свидание, помнишь?
Он игриво пошевелил бровями, намекая на что-то…
И вот психануть бы, послать его к черту… А в душе опять зашевелились какие-то долбанутые бабочки. Им бы спать в таких условиях, а нет – шебуршатся, намекают на удовольствия!
– Судя по твоим кулинарным талантам, никакое свидание тебе не светит. И вообще, лучше ко мне не приближайся!
Он даже отвечать не стал, только опять ухмыльнулся многообещающе.
Самое лучшее, что мог сделать Иван для меня – это оставить огонь в камине. Он не только грел, но и успокаивал, умиротворял, как будто лечил душу… Треск поленьев казался мне самой прекрасной музыкой на свете. Плед, оставленный на диване, огромный, как два одеяла, и укрыл, и послужил подушкой… К черту еду, к черту мужчину! Я хотя бы высплюсь по-человечески, пока никто не мешает!
– Нормально, вообще. Это что за матриархат у нас намечается? Я, значит, вкалываю, ужин готовлю…
Возмущенный голос гопника донесся как будто сквозь вату. Аромат чего-то вкусного щекотал ноздри, но не справился со сном – я никак не хотела просыпаться.
– Ага. Лежишь, значится. Устала. Что ж, тогда придется применять запрещенные способы…
Глава 7
Ушатал я феечку. Уходил, умотал… Жаль, не тем способом, каким бы надо было…
И ходил вокруг нее, и песни напевал… И мясо с рыбой жарились, пьяня и будоража ароматами.
Желудок сходил с ума и сворачивался в узелок: целый день я гонял по городу, занятый делами и подготовкой к встрече с Миланой. Пара бутербродов, перехваченных на бегу, – не в счет.
И вот. Что делать? Играть в джентльмена и ждать, пока девушка проснется, и накормить ее по-человечески? Или плюнуть на все, сначала поужинать, а потом уже тормошить свою спящую царевну?
Царевна тихо посапывала, завернутая в одеяло, как бабочка в кокон. Одна только пятка и торчала. И еще – нос. Все остальные части лица спрятались под растрепанными прядями.
Пятку пощекотал – еле увернулся. Еще бы чуточку – и получил бы новую травму, Милана даже сквозь сон очень метко целилась – прямо в глаз.
Не тот вариант. Как-то вообще не улыбалось провести с ней вечер, прикладывая ко лбу примочки.
Шашлык благоухал на тарелке, маня и завораживая. Поднес кусочек прямо к носу Миланы, вдруг, хоть это поможет? Вдруг, аромат еды растревожит ее сладкое забытье?
Ни черта. Феечка только поморщилась и отвернулась. Теперь был виден только ее затылок.
Что ж. Я пытался.
Я даже старался.
Хотел вести себя прилично и ненавязчиво. Не давить, не соблазнять, не принуждать к тому, о чем девочка потом пожалеет.
Все благие помыслы пошли прахом. Туда им и дорога, значит! Не сильно-то и хотелось отказываться от роли наглеца и нахала.
Дал последний шанс Милане – предупредил, что стану сейчас будить самым извращенным способом. Еще раз пощекотал за пятку, и тут же отскочил.
Никакой реакции.
Обнял ее поверх кокона, очень удобно, кстати, когда девушка хорошо зафиксирована. Нужно учесть на будущее – вдруг, еще пригодится…
Зарылся лицом в ее кудри на макушке – пушистые, ароматные, сладко пахнущие негой и теплом. Губы сами нашли висок, мочку уха – маленькую, тонкую, нежную.
От самых простых и невинных действий торкнуло, как подростка. Весь организм вздыбился, поднялись даже волоски на загривке. Какие там благие намерения? Да ну их, к черту! И меня туда же…
Мила чуть шевельнулась, дернула головой, как будто мошку смахивала. Оголила розовую шею с бледными венками под тонкой кожей… Сама виноватая. Могла бы сейчас очнуться. И я бы даже постарался тормознуть!
Кончиком вьющейся пряди легко прошелся от ключичной ямочки до самого подбородка. Феечка только зажмурилась крепче и тяжело вздохнула. Перевернулась, удобно укладывая голову на моем локте. Приоткрыв сухие губы, мягко прошлась по ним язычком…
Крышу снесло. Окончательно. Основательно. Безнадежно.
Феечка открыла глаза, стоило лишь накрыть ее рот своим. Втянула воздух жадно. Ответила. Жарко и безоглядно. Так же, как раньше отвечала, дурманя голову своей реакцией.
Завозилась под пледом, пытаясь освободиться. Пришлось помочь, выпутать ей руки. И самому пробиться глубже, добраться пальцами до плеч, спины, пройтись костяшками ладони по ее изящным позвонкам, заставляя выгнуться навстречу… Мягкая, теплая, покорная, горячая после сна… Мечта, а не женщина. Самая настоящая фея из подростковых фантазий!
Ей все нравилось. Притворяться так невозможно. Вот так, без оглядки, оплетать мою шею руками, так льнуть, прижиматься, дышать глубоко, целовать – жарко.
Плед полетел на пол, ее кофта задралась до подбородка. Мой свитер стащили вместе, мешая друг другу и чертыхаясь от неудобства. Мягкий живот вздымался и опадал, вздрагивал, напрягался в преддверии удовольствия…
Разве можно его не целовать, не гладить, пытаясь хоть немного успокоить? Сплошное вязкое наслаждение, а не кожа.
Зеленые омуты, обычно яркие, а сейчас темные, глубокие, опасные – затягивают, будоражат, смущают, заводят. Можно провалиться и навсегда пропасть…
То, что она творит своими губами и руками, смерти подобно – сладкой, невероятно томительной, завораживающей. Погибаешь и не думаешь даже, что стоило бы хоть на секунду остановиться.
Мила забавно смущалась, когда я шутил и подкалывал на всякие вольные темы… А как дошло до дела – ее как будто подменили. Никаких комплексов, никакого стыда – чистое наслаждение, за которым она гонится, которого требует от меня, не давая спуска.
Быстро, прерывисто дышит. Обманчиво нежные, тонкие пальчики впиваются в мышцы, подгоняют… Стройные ноги оплетают мне бедра, сближают нас до невозможности…
– Ты голодная? – Шепчу ей в губы между частыми, короткими поцелуями. Покрываю россыпью нежных ласк ее скулы, веки, брови, лоб, виски, шею. Не могу остановиться, собирая с кожи ее вкус и запах. Сожрать хочется. Насытиться. Потом еще раз припасть – по новой.
Читать бесплатно другие книги:
