Вокруг пальца – 2. Пальцем в небо Ардо Маргарита

С Сандрой он чувствовал себя иначе. Как? Он не мог определить. Просто было хорошо до восторга и трепета, а потом снова спокойно, словно на рафтинге по горной реке. Чистой, прозрачной, сладкой и непредсказуемой. Балерина ждёт его!

Джек зашёл по дороге в свой кабинет, сказал Шерил, что уходит. На выходе из здания столкнулся с Меделин. Обрадовался.

– О, Джек! Здравствуй! – Она по привычке была сдержана на людях. – Как дела? Чем-то расстроен?

– Всё в порядке.

Она коснулась рукой его запястья, и как всегда, это прикосновение было приятным.

– Мы договорились встретиться с Руппертом, но я приехала немного раньше. Если хочешь, давай выпьем по чашечке кофе. Ведь у нас так и не было возможности нормально поговорить с твоего приезда.

Джек взглянул на часы. Меделин ласково улыбалась, и это было так привычно и хорошо, что он кивнул. Да и разве мог он ей отказать?

– Я видела сегодня твою невесту, – заметила она, усаживаясь в плетёное кресло в Джэйд – баре, похожем на зимний сад, где всё, даже потолок, утопало в зелени.

Джеку нравилось тут – будто тропики, как в детстве, в Сан-Хуане.

Меделин добавила своим льющимся певучим, грудным голосом:

– Она очень умна.

– Спасибо. Ваше мнение для меня много значит. – Джек немного охрип, ему не хотелось обсуждать Сандру с Меделин, но с другой стороны, у той в любом случае находился мудрый совет. И мнение часто шло вразрез с мужем. Заказал официанту: – Два кофе, как обычно.

Меделин улыбнулась.

– Да, она очень сообразительна. И, честно говоря, я восхищаюсь тем, как умело она пользуется тем, чем одарила её природа.

Джек просиял. Закурил, расслабляясь. Меделин никогда не была против, но редко курила сама и тогда просила сигарету его любимого Данхилл, хваля запах.

– Она и меня не перестаёт удивлять, – признался он. – Во второй день в Нью-Йорке познакомилась с Дайонс. Поразительная везучесть.

– Несомненно. Очень хваткая девочка, – кивнула Меделин.

– Хваткая? – опешил Джек. – Нет, она совсем не корыстна.

– Дорогой мой. – Меделин наклонилась и коснулась его руки, лежащей на столе, – Ты так влюбчив. Любовь всегда слепит.

Джек незаметно отодвинулся, поджал губы.

– С Сандрой не к чему присматриваться. Она искренняя. Это редкость.

Меделин откинулась назад и взялась за подлокотники, не сердитая, но обеспокоенная.

– Она не попросила у меня ни цента, – сказал Джек.

– Но ты всё равно дал ей денег. Я знаю, насколько ты щедр. А она, несмотря на все свои титулы, о которых ты только вчера узнал, не богата. Очень не богата, да?

– Допустим. Я решил открыть для неё карту к моему счёту. Я ей доверяю.

– Прекрасно! Как я сказала, она очень умна. А умная женщина всегда поступает так, чтобы мужчина делал то, что она хочет, и был уверен, что принял решение сам. Сандра даст Монике сто очков вперёд.

– Они вообще не похожи.

– Я бы очень хотела порадоваться за тебя, поверь! Но на самом деле не могу – больно видеть, когда близким мне человеком манипулируют. И я ничего не в силах сделать, увы.

Джек нахмурился и сжал кулаки.

– Прости, я больше ничего не скажу, – подняла, сдаваясь, ладони Меделин. Произнесла расстроенно: – Так и знала, что лучше промолчать. Но вырвалось, прости.

– Всё ясно. Вас тоже беспокоят только акции, – угрюмо буркнул Джек.

– Какие акции? – неподдельно удивилась она. – Нет, прости. Давай поговорим о другом…

– Договаривайте.

– Только если ты настаиваешь… Я пригласила Александру на встречу Женского клуба, решив, что девочке одиноко в чужом городе. Ты ведь в офисе и не слишком ей занимаешься. Но она меня удивила. И других дам тоже.

– Чем же? – напрягся Джек.

– Я не поняла, зачем было начинать знакомство с супругами многих твоих коллег с того, что это ради неё ты купил завод в России. И так многие этого не одобряют… Конечно, ей хотелось сверкнуть достижениями, но…

Джек стиснул зубы, чувствуя, как вновь закипает.

– И знаешь, она говорила о своей России, о Сибири, о чём угодно, она очень образована и развита, но когда её спросили о ваших отношениях, она ни слова не сказала про любовь. Про секс – да… Странно.

Сигарета в пальцах Джека тлела, а он забыл о ней. Вспомнилось, что так же говорила о Монике мама после знакомства – ни слова про любовь… Сердце сжалось. Джек моргнул.

– Сандра не глупа и знает, что всё, что стало моим до свадьбы, не будет разделено после развода. Но это, фак, это вообще ерунда! – рявкнул Джек.

– Когда брат Рупперта спал с горничной, он тоже говорил, что это ерунда. А потом Лупе родила от него ребёнка и отсудила пожизненные алименты. Она живёт в собственной квартире на Манхэттене, а не в трущобах Нью-Джерси. И решила все свои проблемы. С больной матерью, к примеру…

Огонёк в сигарете дошёл до пальца Джека, тот вздрогнул, дёрнулся. Пепельница упала на пол с жутким лязгом.

– Спасибо, Меделин, но этого достаточно, – прорычал Джек. – Мне пора идти.

– Прости! Я не должна была! – в отчаянии воскликнула Меделин. – Это тебя не касается, успокойся! Вы ведь не собираетесь заводить детей сразу…

Джек выложил, молча, деньги на стол.

– Я буду казнить себя… – проговорила Меделин.

– Не стоит, – бросил Джек и ушёл.

В душе всё скрутило, в голове царил хаос. Он был зол на Рупперта, акционеров и брокеров всех вместе взятых. Он был зол на Меделин, но нельзя было выбросить из истории тот факт, что в своё время она предупреждала его о Монике и оказалась права. До последней буквы и цифры. Она вообще всегда права. И не предавала ни разу.

Джек сел в машину. Коста, водитель, спросил: куда. И Джек застыл.

Сандра ждала его дома, а его раздирали сомнения. Самые царапающие из возможных. Он так привык не верить в любовь! Это было надёжно и эффективно, отношения с женщинами просты. И вдруг он размяк сердцем, растаял и расслабился с этой крошечной русской девочкой. Поверил. Открылся, как боксёр на ринге, не ожидая больше ударов. Неужели зря?