Бедовый месяц Ефиминюк Марина

На краю взъерошенного сознания вдруг мелькнула дурацкая мысль, что, должно быть, подношение тетушки Клементины было не так чтобы очень невинно. Сдается, она подстраховалась: выудила из заначки еще одну бутылочку афродизиака и, точно рассчитав капли, помогла зятю разобраться, кто в нашем королевстве самая желанная для него женщина. По крайней мере, сегодняшним вечером.

– Филипп… – едва слышно прошептала я, готовая попросить сделать свет, вдруг ставший пронзительным, чуточку глуше.

– Не бойся меня, Тереза, – тихо проронил он.

– Я не боюсь вас.

Сейчас, без защитного слоя из плотной ткани, едва прикрытая кружевом, я чувствовала себя потрясающе… пугающе обнаженной.

– Ты снова в ужасе.

– Для меня все это впервые.

– Знаю, – прошептал он, скользя ладонями по моей талии и склоняясь к шее, – поэтому я женился на тебе.

Мягкие губы оставили на коже обжигающий след. Невольно я опустила голову, открывая шею для чувственных поцелуев. Внутри разливалась сладкая нега, колени превратились в желе. Стараясь устоять и не осесть на пол, вцепилась в его свитер. Бог мой, если именно так отдавался супружеский долг, то, пожалуй, я уже согласна отдать даже то, что вообще не должна.

Неожиданно одним плавным движением Филипп подхватил меня на руки. Комната качнулась перед глазами. Я смотрела в лицо мужа, почему-то ужасно серьезное, даже сосредоточенное. Думала, что прямо сейчас мы отправимся в спальню, но он двинулся в сторону дивана.

Неожиданный, признаться, маршрут. Я-то почти приготовилась выяснить, какие на ощупь шелковые простыни, если к ним прижиматься голой спиной. Да и вообще узнать, какими простынями застелено супружеское ложе. Однако мне предложили предаваться семейному разврату в компании омара, все еще пучившего черные глаза-бусины в компании уползающих на тот свет улиток.

Филипп изящно опустил меня на подушки, словно всю жизнь только этим и занимался: раскладывал женщин на диванах. Он быстро стянул свитер, невольно продемонстрировав гладкий подтянутый торс с аккуратными, а не резкими, мускулами живота. Упершись руками, навис надо мной. На руках напряглись мускулы. Хотелось к ним прикоснуться кончиками пальцев, но я не решилась.

Хищным взглядом он исследовал все, что открывало тонкое кружево. Мог бы и в глаза посмотреть, но, похоже, в моменты страсти то, что прилагалось к женской голове, мужчинам было куда интереснее.

– Погасите свет, – прошелестела я, не справившись с несвоевременным приступом скромности.

– Нет. Я хочу видеть, что днем скрывают твои скромные платья, – с хрипотцой протянул он и начал медленно склоняться.

Губы неизбежно приближались к губам. Даже не верилось, что спустя двое суток после венчания у нас наконец случится не только раздача супружеских долгов, но и первый супружеский поцелуй! Я прикрыла глаза, замерев в предвкушении страстного, чувственного прикосновения. Сравнивать мне было не с чем, но уверена, что муж целовался божественно…

Внезапно он рухнул сверху, как мешок картошки, словно резко потерял сознание. Из груди у меня выбило почти весь воздух, а из горла вырвалось непотребное кряканье. Я резко открыла глаза и просипела, постучав его пальцем по плечу: