Проклятие Мейер Марисса
Но руки Серильды прошли сквозь нее.
Так же, как и стрела.
Крик замер у Серильды в горле.
Она опоздала, но опоздал и король.
Или, быть может, наоборот, он точно рассчитал время. Убирая арбалет, Эрлкинг не выказал ни удивления, ни досады и выглядел совершенно спокойным. А потом шагнул прямо сквозь полупрозрачную фигурку Лейны, чтобы подобрать с травы стрелу.
Задыхаясь, Серильда упала на колени и потянулась к Лейне, но не смогла ее коснуться. Хотя солнце еще не показалось над стенами, верхние окна в башнях уже сверкали золотом в лучах утреннего света. Там, позади замка, солнце уже взошло. Равноденствие окончилось. Завеса вновь разделила миры, и Лейна, живая и невредимая, оказалась по другую ее сторону.
Лейна все еще стояла неподвижно, с круглыми глазами; она больше не видела ни Серильду, ни Эрлкинга, ни зверинца. По своему опыту Серильда знала, что за завесой Лейна видит замок таким, каким он был в мире смертных. Полуразрушенным, в руинах, заросшим сорной травой и безлюдным.
И полным привидений.
Вскоре Лейна услышит и увидит призраков. Не таких, как здесь, – воспитанных и изящных, хоть и трагичных. А таких, какими они были в ночь, когда темные напали на замок и жестоко лишили их жизни. Там будут крики, кровь, рыдания и тени фигур, падающих под мечами и кинжалами невидимых врагов.
– Беги, – проговорила Серильда, которой очень хотелось схватить Лейну и как следует встряхнуть. – Беги. Уходи отсюда скорее.
– Она вас не слышит, – заметил Эрлкинг, придирчиво рассматривая кончик стрелы, прежде чем вернуть ее в колчан.
– Знаю, что не слышит, – огрызнулась Серильда, в которой бурлила ярость из-за его последнего трюка. Впрочем… был ли это трюк? Или он правда собирался убить Лейну? Серильде было тяжело оттого, что она не знала, какой из ответов правильный.
Часто и прерывисто дыша, Лейна положила руку на сердце, на то самое место, куда должна была попасть стрела короля.
По саду эхом разнеслось карканье. Серильда и Лейна разом взглянули вверх и увидели сидящего на кованых воротах безглазого ворона. Этого было достаточно, чтобы Лейна пришла в себя.
– Серильда? – позвала она, оглядываясь. – Ты еще здесь?
– Да уходи же! – Серильда даже топнула ногой. – Чего ты дожидаешься?
Снова каркнул ворон. На этот раз он еще и взмахнул крыльями, показав свои оборванные перья.
Лейна, обхватив себя руками, отошла от ворот на пару шагов. Хотя день обещал стать солнечным, воздух в час рассвета был пронизывающе холодным. Траву покрыла роса. Еще немного, и, как только на землю прольются солнечные лучи, над садом поднимется туман.
Лейна крепко зажмурилась.
– Серильда, если ты здесь… если ты меня слышишь… Я хочу, чтобы ты знала: я скучаю по тебе. И я никогда тебя не забуду. А еще…
Нахткрапп снова завопил. Лейна подпрыгнула, глаза у нее снова округлились, и она поспешно протараторила:
– …еще я надеюсь, тебе понравятся лепешки!
Выпалив свои последние слова, она стремительно развернулась и со всех ног бросилась прочь из сада.
Серильда, сцепив пальцы, наблюдала, как маленькая фигурка Лейны исчезла за кустами.
– Пожалуйста, пусть с ней все будет в порядке.
Король хмыкнул.
– Признаться, ваша привязанность к людям, этим паразитам, сбивает меня с толку.
Она взглянула на Эрлкинга исподлобья, и ее сердце застучало еще быстрее, когда Серильда поняла, что он смотрит не на нее. Король рассматривал маленькую золотую фигурку, вертя ее в руке. Размашистым жестом мужчина сунул лошадку в карман своей кожаной куртки и улыбнулся Серильде.
– Какое вы, оказывается, странное маленькое сокровище, моя королева, – сказал он, протягивая ей руку. – Пойдемте. Давайте пожелаем придворным спокойной ночи и удалимся в наши покои для новобрачных.
– Я бы лучше удалилась в яму, полную червей, – буркнула Серильда.
Он рассмеялся, и смех, к ее разочарованию, был веселый.
– Не искушайте меня, любимая.
Легким движением король подхватил ее на руки и понес в сторону замка. Серильда хотела было воспротивиться, но вовремя вспомнила, что хоть Лейна теперь в безопасности, есть и другие души, о которых ей нужно беспокоиться. Издав звук, похожий на тихое рычание, Серильда скрестила руки на груди и позволила королю пройти по двору, хвастаясь молодой женой среди всеобщего веселья. Многие темные до сих пор еще танцевали и наслаждались пиршеством, а призраки неустанно наполняли кубки вином.
Гости приветственно кричали и рукоплескали, когда их король проходил мимо с Серильдой на руках, но, как только королевская чета скрылась в гулких коридорах замка, крики быстро стихли.
Убедившись, что здесь их никто не увидит, Серильда первым делом ударила супруга в нос.
Эрлкинг пошатнулся – наверняка, больше от удивления, чем от боли. Однако он даже не попытался остановить Серильду, когда она вывернулась из его хватки и неуклюже рухнула на ковер.
Она вскочила на ноги, до смешного довольная тем, что король держится за нос. Крови не было, но у темных ведь и не течет кровь, правда? Они просто… немного дымятся.
– Отсюда я сама найду дорогу, спасибо, – заявила Серильда, поправляя кожаную тунику.
– Я и не собирался нести тебя дальше. Так что незачем было меня бить.
– Хотите верьте, хотите нет, но для меня это был лучший момент вечера.
– О, я охотно верю. – Эрлкинг сверкнул глазами, но в них не было ярости. Скорее казалось, что он находит все это смешным.
Разумеется, от этого Серильда только сильнее рассвирепела. Выпрямившись, она оказалась с королем почти нос к носу.
Ну, или, точнее, нос к груди.
– Вы сделали меня своей королевой. – Она старалась четко выговаривать каждое слово. – Надеюсь, вы не думали, что вам досталась одна из тех кротких, жалких смертных, которых вы так презираете, потому что, раз уж вы назвали меня королевой, то именно ей я и стану.
Эрлкинг выдержал ее взгляд (как же ее бесило это непроницаемое лицо, по которому ничего нельзя прочитать!), и его улыбка немного смягчилась.
– Нет, – почти промурлыкал он. – Кроткую и жалкую смертную королеву я не хочу. Кажется, я неожиданно для себя сделал правильный выбор.
Эрлкинг наклонился к Серильде; длинные волосы, соскользнув с его плеча, коснулись ее руки.
– Сдается мне, вы настоящий подарок судьбы.
Серильда замерла – ведь по сути дела Эрлкинг только что помянул Вирдита, ее божественного покровителя. Она выдержала взгляд короля, стараясь быть смелой, хотя в голове у нее царил хаос. Сам король всегда считал, что ее благословила Хульда. Так почему же он так сказал? Что ему известно? И значат ли его слова хоть что-нибудь?
Король снова просиял, заулыбался, сверкнув острыми зубами. Одними губами он коснулся ее щеки, и у Серильды заледенела кровь во всем теле.
Она отстранилась от него.
– Я прошу вас приберечь эти нежности для выходов в свет.
– Как вам угодно… Ваше величество.
Яростно тряхнув головой, Серильда решительно зашагала по коридору к своим комнатам. Надменный смех Эрлкинга преследовал ее всю дорогу.
Громовая луна
Глава 11
Больше месяца прошло с тех пор, как Серильда стала Ольховой Королевой. Все это время Эрлкинг с гордостью выставлял ее напоказ, словно лучшую свинью на празднике урожая, которую он с радостью демонстрирует публике, а потом с ничуть не меньшей радостью заколет, когда придет время. Пиры продолжались, часто они тянулись с вечера до тех пор, пока над стенами замка не поднималось солнце. Вино и эль лились рекой, залы замка наполняла музыка, слуги сновали, угождая хозяевам, – хотя Серильда видела, что все они вымотаны и раздражены затянувшимся весельем.
Она и сама была измотана. Устала растягивать в улыбке губы. Устала от ледяных пальцев короля, гладящих ее шею или запястье со шрамом, как только они оказывались на людях. Устала лгать, постоянно лгать и притворяться.
Единственная ночь, от которой Серильда ждала передышки, – полная Золотая Луна, взошедшая вскоре после солнцестояния, – этого отдыха не подарила. Большую часть ночи охотники потратили, устроив незапланированное состязание в стрельбе из лука, задержавшее их в замке почти до рассвета. Когда они наконец ушли, у Серильды и Злата осталось всего несколько часов на поиски своих тел, пока не вернется Дикая Охота. Поиски ничего не дали – Серильда со Златом только вспугнули нескольких громадных пауков, которые, вероятно, бродили по замку так же долго, как и сам принц.
Но неожиданно, на другой же день после Золотой Луны, Серильде пришла в голову великолепная идея. Они со Златом уже побывали в комнате, где – Серильда это знала – Эрлкинг что-то прятал. В жутковатом месте неподалеку от зала с витражами, изображающими богов, том самом месте, где на нее нападали друды, стоило только подойти поближе.
В той комнате был и заколдованный гобелен, и какая-то клетка, занавешенная тканью, легкой, как паутинка. По крайней мере, попав туда впервые, Серильда решила, что это клетка, но потом ей пришло в голову, что это может быть что-то совершенно другое.
Гроб, например. В котором, быть может, лежит тело зачарованного принца.
Имелся только один способ проверить догадку, и вот теперь Серильда нетерпеливо выстукивала пальцами дробь по парчовому платью, весившему не меньше, чем целый королевский боевой конь. На этот раз, с приближением Громовой Луны, Серильда попыталась взять все в свои руки. Последние несколько дней она посвятила тому, чтобы у охотников ни в чем не было нужды и они могли отправиться в путь, как только сотрется граница между мирами. Она побывала у кузнеца, конюха и главного повара и удостоверилась, что клинки наточены, кони ухожены и сыты, а столы для ужина накрыты задолго до заката – но не слишком рано, чтобы охотники не напились и к появлению луны их бы не развезло.
Она так старалась помочь, чтобы Дикая Охота отправилась в путь сразу же после падения завесы, что даже заслужила похвалу короля, довольного ее внезапно проснувшимся интересом к охоте.
Но увы. Все усилия были напрасны.
Пока темные с аппетитом доедали свой ужин, Эрлкинг встал и, подняв бокал, заговорил. Раз его жена проявила такой интерес к охоте, сказал он, нужно вознаградить ее зрелищным показом доблести и мастерства охотников. Серильда не знала, что это значит, но все – и охотники, и их слуги – тут же засуетились и пришли в движение.
Показ должен был состояться на следующее утро в зверинце. Больше Серильде ничего не рассказывали, а самой ей было запрещено наблюдать за подготовкой. Король не желал, чтобы его сюрприз был испорчен.
И теперь она снова изнывала, дожидаясь, когда же закончатся приготовления и темные, наконец, уберутся из замка. Ни сюрпризы, ни охотничья доблесть Серильду ничуть не интересовали. До рассвета оставалось не так уж много времени, и с каждой минутой у них со Златом оставалось все меньше шансов отыскать свои тела – а ведь если им снова не повезет, то придется ждать еще четыре недели.
Четыре долгие мучительные недели.
Серильда не могла отделаться от ощущения, что Эрлкинг чувствует ее нетерпение, знает, как ей хочется его спровадить, и тянет время только для того, чтобы вывести ее из себя. Ведь на протяжении столетий Дикая Охота неизменно выезжала на каждое полнолуние. Так и занимались бы этим.
– Что вас так беспокоит, любовь моя? – проворковал Эрлкинг, искоса глядя на нее и натягивая кожаные перчатки.
– Просто интересно, сколько мне еще ждать. Ночь тянется очень долго.
– Вы так жаждете от меня избавиться?
– Да, – ответила Серильда без колебаний. – Постоянно.
Он уставился на нее, будто прикидывая, наказать ее за эти слова или посмеяться.
Наконец – наконец! – король приказал опустить подъемный мост, открыв дорогу в мир смертных за озером. В Адальхейде было темно, жители прятались по домам от Дикой Охоты, которая, как они знали, вскоре нагрянет.
– Может быть, вам стоило бы остаться, Ваша Мрачность, – раздался голос одного из темных. Серильда вскинула глаза и увидела придворного с бронзовым загаром. Поймав ее взгляд, темный усмехнулся. – Ваша супруга явно опечалилась, видя, что вы ее покидаете.
У Серильды было искушение забросать наглого демона камнями, но вместо этого она захлопала ресницами, как простодушная, кокетливая смертная девушка, какой они все ее и считали.
– Я бы ни за что не стала отрывать своего мужа от его истинной любви – охоты. Но, конечно, я буду с нетерпением ждать его возвращения, – сладенько улыбнувшись, сказала она.
Эрлкинг едва заметно кивнул ей, его глаза засветились одобрением.
– Хорошей вам охоты! – воскликнула она. – Постарайтесь никого не похищать. Особенно детей. Разве что самых озорных и непослушных, из тех, что вытирают свои козявки о любимое платье младшей сестренки. Таких не худо и забрать. Ой, и еще тех, которые…
– Серильда, – прошипел Никель, яростно мотнув головой.
– Ах, ты прав, – спохватилась она и заулыбалась охотникам. – Лучше не надо никаких детей. И никаких матерей, если уж на то пошло. Это стало бы для детишек слишком сильным ударом.
Последние слова Серильда произнесла с обидой – и немалой. Ее собственную маму давным-давно унесла Дикая Охота. Серильда тогда только еще училась ходить. Очень долго Серильда надеялась, что встретит дух своей матери здесь, в замке. Но спустя несколько недель, придирчиво изучив лица всех женщин-призраков до единой, она убедилась, что ее матери здесь нет – ни у одной из здешних обитательниц не было темных волос и сколотого переднего зуба. Серильда потеряла надежду узнать, что же стало с ее матерью. Ведь, даже если та осталась жива, сама Серильда больше никогда не увидит внешний мир, застряв в замке, как в западне. Тоже по милости Эрлкинга.
Ханс прочистил горло.
– Может, они просто не будут вообще никого похищать?
– Ах. Ну да. Это очень разумно, Ханс. Ужасная привычка, эти похищения.
Эрлкинг, который до сих пор не обращал на нее внимания, привязывая к поясу охотничьи ножи, встретился с ней взглядом.
– Я не стану давать обещаний, которые не могу сдержать, – с этими словами он обнял жену за талию и привлек к себе.
Серильде потребовались все силы, чтобы не поморщиться, когда холодные губы коснулись уголка ее рта.
Почти сразу Эрлкинг отпустил ее. А мгновение спустя охотники оседлали своих скакунов. Заметив, как один из них наблюдает за ней, Серильда сжалась от страха, что кто-то из темных мог заметить ее отвращение.
Но на нее смотрела не темная, а призрак из замка – из числа тех немногих, кто присоединялся к темным на их охоте, – женщина с перерезанным горлом. Однажды Серильда видела этот дух по другую сторону завесы – женщина тогда рыдала так, словно сходила с ума от раскаяния и вины. Ответив на взгляд Серильды понимающим кивком, она дернула поводья.
Король поднес к губам охотничий рог. Его зловещий звук эхом отразился от стен замка. Выпустили гончих – угли у них под шерстью светились, как факелы.
Кавалькада пронеслась по мосту и скрылась из глаз на извилистых улицах города, залитых лунным светом.
Скривившись Серильда встряхнулась, прогоняя противное чувство от липкого прикосновения короля.
– Великие боги, я уж думала, они никогда не уедут!
Повернув назад, к центральной башне, она чуть не столкнулась с пятеркой маленьких призраков, изучающих ее любопытными взглядами.
– Куда это ты сегодня так спешишь? – спросил Фриш, скрестив на груди руки. – Ты что-то задумала?
– И без нас? – обиженно подхватила Анна.
Серильда вздохнула.
– Не говорите глупостей. Просто я очень рада, что они убрались. А вы разве не рады?
Дети не стали настаивать на своем, но было ясно, что они ей не поверили.
– Ничего особенного, – сказала Серильда, по очереди обнимая их. – Я просто хочу кое-что проверить, и только. Я вернусь в наши покои задолго до начала этого их… показа. Вы, кстати, не знаете, что он будет из себя представлять?
– Да не особо, – пожал плечами Ханс. – Но темные чему-то очень радуются, а это всегда подозрительно.
– Скоро все узнаем. – Серильда посмотрела на небо. – О, время уже позднее. Или… скорее, раннее. Думаю, вам пора в кровать.
И, не дожидаясь ответа, она поспешила к главной башне.
У входа призрак сметал паутину с подсвечников, и Серильда не стала подниматься на второй этаж у него на глазах. Вместо этого она прошла в парадный зал и рассматривала гобелены до тех пор, пока слуга не ушел. Убедившись, что рядом больше никого нет, Серильда стрелой бросилась вверх по лестнице, ведущей к той самой комнате с витражами, которую все называли залом богов. По сути, это был коридор с семью окнами из цветного стекла, каждое из которых изображало одного из древних богов. Сквозь стекла пробивалось слабое сияние Громовой Луны.
На лестничной площадке Серильда приостановилась. Зал был пуст.
Прижимая ладони к складкам платья, она пошла по коридору, вглядываясь в стеклянные портреты. В последнем окне красовался Вирдит, бог историй и удачи. Бог, который исполнил желание ее отца и то ли благословил, то ли проклял его дочь, оставив в глазах Серильды метку в виде колеса фортуны.
Она остановилась, чтобы рассмотреть фигуру Вирдита, облаченную в желтый плащ с малиновой и оранжевой отделкой. Его волосы каскадом ниспадали почти до щиколоток – в лунном свете они казались черными, но днем стекло приобретало глубокий оттенок аметиста. В одной руке бог держал золотое перо, а в другой – длинный свиток. Но вместо того, чтобы смотреть вниз, на свою работу, Вирдит мрачно, задумчиво глядел в небо.
Как будто решая чью-то судьбу.
Судьбу каждого.
Странно было видеть эту фигуру – этого бога, запечатленного сотни лет назад, и осознавать, какое огромное влияние он оказал на ее, Серильды, жизнь. Ее страсть к рассказыванию историй, когда-то доставлявшая ей столько радости. Привычка выдумывать и привирать, из-за которой она оказалась здесь, в замке Эрлкинга. Суеверные шепотки соседей, которые преследовали ее все детство. Множество несчастий, которые, быть может, случились по ее вине.
И вот он здесь, Вирдит, одетый в старомодную одежду, держит в руках нелепо длинное перо, которое явно могло принадлежать только какой-то волшебной птице. Серильда подумала, что даже на стенах у Эрлкинга нет чучела птицы, у которой могли бы расти такие перья.
Все это выглядело довольно напыщенно.
– Зачем ты это сделал? – пробормотала она, обращаясь к портрету. Бог не ответил; он продолжал смотреть вдаль, равнодушный к невзгодам своей смертной крестницы. – Почему было просто не исполнить желание? Подарить моему отцу ребенка, и все. Зачем было меня проклинать? Забивать мне голову всеми этими выдумками? – Серильда вспомнила историю о принце, убившем Перхту. Правдивую историю. Историю Злата. – И почему некоторые выдумки сбываются?
– Беседуем с богами? Ну и как?
Серильда обернулась и увидела Злата, держащего два тонких золотых меча.
– Пока разговор получается довольно односторонний.
Злат перевел взгляд на Хульду, изображенную с гигантской прялкой и золотой нитью на веретене.
– Зловредные они существа, правда? Разбрасываются благословениями, проклятьями, дарами, а потом… ни слуху от них, ни духу.
– Вирдит мог бы, по крайней мере, поделиться со мной своим инструментом, – Серильда показала пальцем на длиннющее перо. – Представляешь, сколько историй я могла бы записать, будь у меня перо длиной в две моих руки?
– То есть, ты хочешь перо вместо меча? – Злат поднял один из клинков. – Ну и ладно, оставлю себе оба.
– Так один из них для меня?
– Я подумал, что смогу решиться на всю эту безумную затею, только если мы будем вооружены.
Злат протянул ей один из мечей, и Серильда удивилась трепету, внезапно охватившему ее, стоило взяться за резную рукоять. На эфесе был изображен татцельвурм – символ королевской фамилии Адальхейда. Предков Злата.
– Где ты это взял?
– В оружейной, – ответил Злат. – Там хранятся хорошие штуки. Но учти, хоть друды и боятся золота, но это все же не боевой меч – скорее декорация. Лезвие не слишком остро заточено, имей это в виду.
– Значит, мне придется отдубасить этих тварей до смерти. – Серильда попробовала взяться за рукоять так и этак, пока не нашла удобное для себя положение. Хотя меч был не слишком велик, он оказался тяжелее, чем она ожидала.
Тут она заметила деревянный половник, висевший у Злата на поясе.
– А это-то тебе зачем?
Злат опустил глаза на половник и поднес его поближе к свету.
– То есть как? Таким оружием тоже можно отдубасить кого угодно не хуже, чем мечом.
– Ну да. А можно зачерпнуть добрую порцию сытной мясной похлебки.
На его щеках появились ямочки.
– Мне нравится оружие, которое можно использовать по-разному.
– Я серьезно. Зачем ты таскаешь при себе эту штуку?
– Это единственная вещь, которую мне дал Эрлкинг, причем сделка была честной, – Злат пожал плечами. – Я ни за что с ней не расстанусь.
– Честная сделка? Ты меня продал!
– Так-то оно так, но… ты только полюбуйся, как этот ковш прекрасен! Его можно повесить на стену как произведение искусства.
Серильда закатила глаза. Потом вспомнила, что они теряют время, и вздохнула.
– Ты готов?
– Ничуточки. – Злат осмотрел коридор, ответвляющийся от главного зала.
Коридор, погруженный во мрак, плотный и непроглядный. По ночам в замке всегда было жутко, сколько факелов и люстр ни зажигай. Но это место было, пожалуй, самым пугающим из всех. Здесь жили настоящие чудовища. Монстры, которые дважды нападали на Серильду, как только она оказывалась в этом темном проходе, к которому ее необъяснимо влекло.
Эту часть замка облюбовали друды, жуткие твари с бородавчатой лилово-серой кожей, закрученными в спираль рогами и змеиными языками. Но ужаснее всего были их пронзительные, доводящие до безумия оглушительные вопли.
Друды были живым воплощением кошмарных снов. Они заставляли человека поверить, что сбылись все его потаенные страхи. Серильда до сих пор вздрагивала, вспоминая видения, показанные ей друдами. В них всех, кого она любила – Злата, ее отца, детей, Лейну и Лоррейн, – пытали и мучили. Убивали. А их отрубленные головы украшали стены замка…
Ей было еще страшнее оттого, что даже Злат побаивался друд, хотя однажды доблестно отбился сразу от двух страшилищ тем самым золотым мечом, который принес и сейчас. Злат, казалось, не боялся никого и ничего, даже самого Эрлкинга, но его неприязнь к друдам была такой же явной, как темнота, прятавшаяся по углам замка.
– Здесь идеальное место, чтобы что-то спрятать, – сказала Серильда, – именно потому, что сюда никто не хочет приходить, даже ты. И еще мы знаем, что в этой комнате что-то есть. Что-то, что защищают эти уродины. И что король предпочитает держать в тайне. Мы должны проверить.
– Ага, если ты хочешь стать закуской для друды, – откликнулся Злат, плашмя постукивая мечом себе по плечу. – Замок огромен. Я уверен, тут есть много других мест, где мы еще не искали.
Но уверенности в его голосе не было. Злат провел в этом замке века. Этого времени хватило бы, чтобы случайно наткнуться на свое собственное не совсем мертвое тело.
Серильда остановилась на углу, всматриваясь в коридор. В полутьме она едва различала ряд тяжелых деревянных дверей, запертых наглухо, и высокие канделябры с незажженными свечами. Дальний конец коридора тонул во мраке. Туда-то и лежал их путь. Там была комната, которая звала и притягивала Серильду с самой первой ночи, когда она вошла в этот замок. Комната с гобеленом, который она так и не рассмотрела, – он, казалось, светился магией.
– Я только хочу сказать, – продолжал Злат, – что Эрлкинг вряд ли держит мое тело в каком-то роскошном торжественном месте. Швырнуть мою бренную оболочку в глубокое подземелье – вот это больше на него похоже. Эрлкинг мог бросить ее в яму или замуровать в стене. Да с него бы сталось даже бросить мое тело в озеро. Меня, наверное, давно сожрали сазаны.
Серильда покачала головой. Да, Эрлкинг получил бы огромное удовольствие, наблюдая, как тело Злата поедают рыбы, но она была твердо уверена, что их со Златом тела должны оставаться нетронутыми, иначе заклятие развеялось бы. Она была убеждена, что важную роль в нем играют стрелы.
Эрлкинг проклял ее, пронзив стрелой с золотым наконечником ее запястье. Серильда догадывалась, что, как только они найдут свои тела, им останется только вытащить стрелы, которые привязывают их души к этому замку, и чары спадут.
Это просто.
Предельно просто.
Она раз за разом твердила себе это, чтоб не потерять надежду. Серильда знала, что они не могут убить Эрлкинга, бессмертного и несокрушимого. Еще она знала, что король ни за что не отпустит ее добровольно, пока Серильда не родит ребенка, которого он собирался подарить Перхте. И он уж точно не освободит Злата, которого ненавидит сверх всякой меры.
У них оставался только этот единственный способ. Найти свои тела, снять проклятие. Да, они сильно рискуют, и, даже если все получится, Эрлкинг, скорее всего, выследит их и притащит обратно. Но Серильда просто не могла сидеть сложа руки, притворяясь королевой темных и оплакивая свою судьбу. Она должна была попробовать сделать хоть что-то, а ничего другого выдумать она не могла.
Вот только времени на поиски у нее было слишком мало. Эрлкинг большую часть времени держал Серильду при себе, выставляя ее напоказ перед двором и вынуждая изображать влюбленную невесту. Только Злат мог в любое время свободно передвигаться по замку.
И он побывал почти везде. Заглядывал всюду, пробирался в любое помещение, от личных покоев до винных погребов, кладовых и арсеналов, часовен, подземелий и гробниц. Серильда начала бояться, что они так ничего и не найдут, но потом вспомнила, насколько огромен и запутан замок. Настоящий лабиринт. Должно быть, он хранит еще немало тайн, с которыми не спешит расставаться.
– Никакие рыбы тебя не сожрали, – уверенно заявила она, крепче сжимая меч и выхватывая зажженный факел из подставки на стене. – Я уверена, что наши тела здесь, и не хочу искать их еще триста лет, когда они могут лежать прямо здесь, в конце коридора. Идем, Злат. Мы должны успеть до того, как вернется Охота.
Глава 12
Сжимая свой золотой меч, Серильда шагнула в темноту. Но не успела она сделать и шага, как Злат, ловко обогнув ее, оказался впереди.
– Эй, – прошипела она. – Я в состоянии себя защитить.
Злат покосился на нее с раздражением.
– Меня учили фехтованию. А тебя?
– Учили? Ты же ничего не помнишь из прежней жизни. Откуда тебе знать?
– Всех принцев учат сражаться, – ответил он с самоуверенной ухмылкой. – И какой бы, интересно, из меня вышел принц, если…
Его прервали визг и хлопанье крыльев.
Серильда попятилась назад. Не успела она даже вспомнить о своем мече – боевом или нет, – как Злат бросился на нападавшего. В мигающем свете факела Серильда увидела сверкнувшее золото и блеск когтей. Она слышала, как отчаянно бьются кожистые крылья. Друда.
Взмахнув мечом, Злат отбросил тварь к стене. Та, завывая, рухнула на пол.
Воздух прорезал пронзительный крик второй друды.
Серильда завертелась на месте, но так и не смогла понять, откуда доносится звук.
А в следующий миг оказалось, что чудовище у нее над головой. Разинув пасть с острыми зубами, друда рухнула на девушку с потолочной балки. Серильда завопила, но тварь миновала ее и вцепилась в руку Злата, разрывая когтями рукав. Злат зарычал от боли. Его меч со звоном упал на пол.
Первая друда расправила крылья. Шипя, она подпрыгнула и приземлилась Злату на другое плечо. Острые когти распороли ткань и кожу. Раззявив челюсти, друда испустила леденящий кровь вопль прямо Злату в лицо.
Злат отшатнулся и врезался спиной в стену. Обезоруженный, он тщетно пытался стряхнуть с себя друд. По его лбу каплями бежал пот, лицо исказилось – кошмары уже завладели его разумом.
Серильда услышала крик третьей твари. Как она ни всматривалась, друда оставалась невидимой в темноте.
Воткнув факел в ближайшую подставку на стене, девушка подняла меч. Повинуясь какому-то первобытному инстинкту, она согнутой в локте рукой захватила шею одной из друд, напавших на Злата, а потом полоснула ее лезвием по горлу.
Голова чудовища откинулась назад так далеко, что ее глаза-щелки смотрели прямо на Серильду, а морда была перевернута вверх ногами. Острый язык вывалился из пасти, в горле что-то заклокотало.
Тварь ослабила хватку. Крякнув, Серильда оторвала ее от Злата и швырнула на пол.
Злат уже не сопротивлялся. Слезы заливали его лицо, руки безвольно свисали вдоль тела. Первая друда продолжала цепляться за его плечо, напитывая разум кошмарами. Он истекал кровью.
С гортанным кличем Серильда бросилась на них и всадила меч твари в спину, точно между крыльями, на которых бугрились вздутые вены. Серильда рванула меч вверх, едва не попав Злату в плечо.
Друда завыла, извиваясь и дергаясь.
Серильда вытащила клинок. На руки ей брызнула вязкая, воняющая гнилью кровь, и тварь рухнула вниз.
Развернувшись и выпустив когти, умирающая друда поползла к девушке. Ее раздвоенный язык мелькал в воздухе. Из уголков пасти сочилась слизь.
Сделав шаг назад, Серильда наблюдала, как силы оставляют чудовище. Наконец, друда осела на пол и забилась в конвульсиях.
– Злат, – шепотом позвала Серильда, перешагнув через друду, и взяла его за руку. Льняная рубашка была сплошь пропитана кровью. Зрачки у него так расширились, что глаза казались черными, а невидящий взгляд метался по коридору. Злат дрожал всем телом так сильно, что Серильда едва сумела удержать его в объятиях. – Злат, это я!
Шипение заставило ее смолкнуть на полуслове.
Третья друда, больше двух первых, стояла в начале коридора, распахнув крылья.
Прерывисто вздохнув, Серильда нащупала рукоять меча и покрепче сжала ее в кулаке.
Хлопая крыльями, друда тяжело поднялась в воздух. Она приземлилась на канделябр, а оттуда перескочила на стену, царапая когтями каменную кладку. На ковер дождем посыпались осколки камня, а тварь устремилась вперед. Вверх по стене, потом по потолку, словно гигантский паук.
Серильда попыталась встать в стойку, которую подсмотрела у Злата. В ладонь врезались драгоценные камни рукояти.
Друда кинулась на нее.
Серильда взмахнула мечом. Она промахнулась, но все же ее выпад заставил друду отскочить. С размаху ударившись о дверь, тварь повисла на ней, вонзив когти в дерево.
Дрожа всем телом, Серильда попятилась. Она отважилась убрать одну руку с эфеса меча и принялась шарить по стене. Она искала…
Издав вопль, друда снова бросилась в атаку.
Не к Серильде – к Злату, все еще стоящему в оцепенении. Заблудившемуся в кошмаре.
Серильда нащупала холодный металл. Отодвинула щеколду и распахнула дверь.
А потом она изо всех сил стиснула меч, замахнулась и метнула его в чудище, точно копье. Меч прорвал друде крыло и со звоном упал на пол. Тварь взвыла.
Обняв Злата одной рукой, Серильда втащила его в открытую дверь и захлопнула ее пинком. Отпустив Злата, она трясущимися руками заперла дверь изнутри. Щеколда встала на место с громким дзынь. У Серильды вырвался возглас облегчения.
Читать бесплатно другие книги:
