Птица счастья Стрейн Алекс

— Не понимаю, чем ты так раздражена, Мэг? Тот парень ясно сказал, чтобы мы не беспокоились о мелочах.

О мелочах?! Ты специально делаешь вид, что ничего не произошло? Елена исчезла, а вместо нее объявился этот… этот… — Мэг просто не находила слов для описания кузена Елены и своих взбудораженных чувств. — Так вот послушай! Отъезд Елены — это не что иное, как классическая подстава, разве не очевидно?! О-о-о! Дейв же предупреждал меня, что это страна разбойников…

— Мэг, пожалуйста, успокойся! Ведь в конце концов твой благоразумный Дейв согласился с моим планом и отпустил тебя, — насмешливо обронила Дорис.

Мэг перестала вытирать волосы и раздраженно взглянула на подругу.

— Успокойся? Это ты мне говоришь?! Мы оказались в обществе совершенно незнакомого типа, который по неизвестной причине скрывает лицо, на вилле, которая стоит несколько миллионов. Мы наследили на полу, заняли роскошные комнаты, но мы даже не знаем наверняка, где мы находимся и кому на самом деле принадлежит этот дом! Ты безоговорочно поверила Елене, я просто диву даюсь!..

Натянутая улыбка сползла с лица Дорис, она подошла к огромному окну и стала смотреть в сад. Было очевидно, что речь Мэг произвела на нее гнетущее впечатление. Впрочем, как раз этого эффекта и добивалась Мэг. Нельзя же все время легкомысленно относиться к самым серьезным вещам! Ну и она тоже хороша — зная о легкомыслии подруги, отправилась вместе с ней. Она была явно не в себе, соглашаясь на эту поездку! Да, но она и в самом деле была не в себе и мечтала только об одном — чтобы ее оставили в покое…

— Это вовсе не катастрофа вселенского масштаба! — сказала Дорис, не поворачивая головы.

— Что? — растерянно переспросила Мэг.

Это вовсе не так страшно, как ты себе это представила! — резко заявила Дорис, наконец повернувшись к Мэг лицом. — Я наводила кое-какие справки и знаю, что Елена довольно состоятельная женщина.

— Но не настолько же, — продолжала упорствовать Мэг.

— У нее много красивых и дорогих украшений, она снимает шикарную квартиру в престижном районе… Она вполне может позволить себе подобный дом!

— Тогда скажи мне, почему она устроилась на работу в «Галерею Витерсби», где сотрудникам платят… мм… сумму, которая не слишком воодушевляет? И разве тебе известно, каким способом нажито ее состояние? Что, если она состоит в банде работорговцев? Нас опоят опием, а завтра мы проснемся где-нибудь в публичном доме в Юго-Восточной Азии.

— Теперь ты впадаешь в крайности и… глупости! Что это за бред о публичном доме? Ты бы еще вспомнила про органы, предназначенные для трансплантации, которые из нас вырежут, или выкуп, который за нас невозможно взять…

— А этот, с позволения сказать, «кузен»? — не унималась Мэг. — Он похож на преступника, озабоченного тем, чтобы его не узнали. Почему он закрывает лицо? И почему Елена даже не упомянула про своего странного кузена? Может, он сбежал из спецклиники? Да, этот вариант мне кажется наиболее соответствующим действительности! Мы в обществе психа! Он какой-нибудь шизоидно-неустойчивый тип, страдающий раздвоением личности, одна из которых он сам, а другая — Джек-потрошитель…

— Господи, о чем ты говоришь?! Я и не подозревала, что у тебя такое извращенное воображение. Это же надо — напридумывать столько ерунды, а потом еще и меня пугать! Хватит истерик, Мэг, или я тоже разозлюсь. Между прочим, я тебя с собой насильно не тащила! Возьми себя в руки и считай это просто маленьким отпускным приключением. Потом сама собственные страхи и предположения будешь вспоминать, мучаясь от неловкости за подобные дикие предположения, это я тебе гарантирую!

Мэг и в самом деле стало слегка неловко, что она наговорила столько всего про девушку, которую едва знает. Елена, сколько они были знакомы, всегда относилась к ней дружески.

— А что касается Елены — то она из богатой семьи, и все их состояние нажито честным трудом нескольких поколений. А работает она в «Галерее», потому что ей нравится там работать. Елене не нужно беспокоиться о зарабатывании денег, потому что они у нее есть, так что она может заниматься всем, что ей нравится. Понятно?

В конце своей речи Дорис начала жестикулировать, и именно эти резкие движения подсказали Мэг лучше всяких слов, что Дорис отнюдь не так спокойна, как хочет показать. И все же Дорис права — следовало немедленно успокоиться и взять себя в руки. Мэг решила немедленно стать фаталисткой. В конце концов, нет никакого резона растравливать свои безосновательные подозрения и страхи. Все равно все выяснится само собой в самом скором времени.

— Дорис, извини. Наверное, я слишком устала и перенервничала, — пробормотала Мэг.

Дорис, конечно, выдержала огромную паузу, чтобы подольше помучить Мэг. Она старательно демонстрировала каменное лицо с недовольно поджатыми губами и только через несколько минут тяжелого молчания наконец изъявила милость простить Мэг:

— Ладно. чего уж там.

Мэг поняла, что ей предлагается оливковая ветвь мира. Вообще-то Дорис могла дуться гораздо дольше, «наказывая» таким образом Мэг. И то, что она быстро отошла, было хорошим признаком. За эту возможность быстро помириться следовало ухватиться, причем немедленно.

— Дорис, пожалуйста, не сердись.

— Хорошо, только я не хочу, чтобы ты впредь так плохо отзывалась о Елене. Я уверена, что это всего лишь небольшое недоразумение и скоро все объяснится. Так что расслабься и не впадай в истерику, все будет отлично. Да, кстати, могу я воспользоваться твоим феном? Тот, что у меня в комнате, барахлит.

— Конечно, о чем ты спрашиваешь?..

Дорис скрылась в ванной, а минутой позже Мэг услышала гудение фена. Она присела на краешек кровати и сжала пальцами виски. Мэг попыталась сосредоточиться на собственных ощущениях. Это единственное, на что она могла опереться в данный момент, чтобы определить степень опасности, исходившей от незнакомца. Внутренний голос оказался самым настоящим предателем, потому что ничего определенного он Мэг не сказал. Черты лица многое могли сказать наблюдательной Мэг, которая к тому же в колледже посещала лекции по психологии и одно время интересовалась физиогномикой. Но лицо этого мужчины было скрыто платком. Почему? Может, его лицо известно всему миру? Или обезображено огромным шрамом? Или…

— Мэг, очнись! У тебя голова болит?

— Немного. — Задумавшись, Мэг совсем забыла про Дорис.

Нужно найти Марию и спросить, где тут прачечная. После этой прогулки нашу одежду снова надо стирать. О, моя бедная блузка! — запричитала Дорис, расправляя грязный комок неопределенного серо-бурого цвета. — Я ее купила перед самой поездкой и без конца стираю. Наверняка теперь цвета поблекнут…

Мэг посмотрела на свое бывшее когда-то нежно-голубым платье. Наверняка ни одно средство не выведет эти ужасные пятна. Платье было любимое, и Мэг было его ужасно жалко.

— Конечно, давай найдем Марию.

Подруги вышли из комнаты и побрели в сторону большого зала, где несколькими часами ранее обедали с Еленой.

— Ты не помнишь, с какой стороны появлялась Мария? Может, нам стоит идти в обратном направлении? И вообще, где в этом доме находятся подсобные помещения вроде кухни и прачечной? — Озабоченная этими насущными вопросами Дорис нахмурилась — как всегда, когда она едва начинала погружаться в состояние тяжких и обременительных бытовых проблем, которые терпеть не могла.

Мэг оставила вопросы Дорис без ответа, поскольку знала, что это у подруги манера такая — на самом деле Дорис просто размышляет вслух. Этакий процесс озвучивания интенсивного мыслительного процесса!

— Мэг, что ты о нем думаешь? — неожиданно переключилась Дорис на другую тему. — То есть я хочу сказать, что совершенно уверена: он никакой не Джек-потрошитель и нам ничто не угрожает, — быстро добавила она, — просто мне интересно твое мнение. Лично у меня не хватает воображения для того, чтобы выдать какую-то версию, зачем ему нужно скрывать лицо. Похоже на паранджу мусульманских женщин. — Дорис невольно хихикнула. — Ты слышала, Мэг, чтобы такие штуки носили мужчины?..

— Во времена матриархата — возможно, — выдавила Мэг, оглядываясь. Ей послышался звук хлопнувшей двери.

— Что, разве в Греции матриархат?

Мэг напряженно прислушивалась, но опасность, как ни странно, не подстерегала их на пути, а из-за угла не торопились выскакивать убийцы, увешанные оружием, и работорговцы со шприцами, полными наркотиков. Подруги услышали дробный перестук каблучков, а потом в поле их зрения появилась Елена собственной персоной.

— Дорис, что с вами произошло? — без предисловий спросила она.

Появление Елены наполнило Мэг таким облегчением, что у нее едва не подогнулись колени. Она даже решила не обращать внимания на насмешливо-победный взгляд Дорис. Девушки не успели ответить на вопрос.

— Добрый вечер, — мягко поздоровался появившийся вслед за Еленой ее кузен. — Твои гостьи развлекались, гуляя под дождем, — насмешливо проронил он, — после чего они сделали попытку штурмовать стену, так как я, приехав, запер калитку. Я услышал грохот и голоса и решил, что к нам лезут воры.

Мэг не могла оторвать глаз от незнакомца, насмешливо повествующего об их похождениях. Он переоделся, но его одежда осталась все такой же простой и непритязательной: льняная рубашка, больше похожая на тунику, на этот раз кремового цвета, и светло-коричневые слаксы. Его лицо по-прежнему закрывал платок, только сверкали глаза.

— Так-так, дорогой кузен! Ты ведь не запугал моих гостей?

— Я был сама учтивость, — заверил он Елену.

Она с улыбкой повернулась к подругам.

— Извините, что не предупредила вас о появлении моего кузена, я и сама не ожидала, что он может приехать сегодня. Познакомьтесь, это мой кузен Димитрис. Димитрис, это мои подруги: Дорис Крюсон и Мэг Паркер.

— Очень приятно. — Он слегка наклонил голову.

— Нам тоже очень приятно! — Дорис улыбнулась своей самой обаятельной улыбкой.

У Мэг получилось гораздо хуже.

— Так что с вами произошло, почему вы отправились на прогулку в такой ливень?

— Ты так расписала прелести заката, что мы решили непременно сегодня узреть эту красотищу. Но дождь все испортил! Едва мы с Мэг проделали половину пути, как обнаружили огромную тучу, надвигающуюся прямо на нас. Добраться до виллы мы уже не успели. И вот мы в таком виде… — Дорис развела руками.

— Уверена, что у вас еще будет время насладиться местными красотами, — улыбаясь, успокоила их Елена. — Для всех этот день был долгим и насыщенным. Давайте последним пунктом повестки сделаем ужин и отправимся отдыхать.

— Елена, наш гардероб в плачевном состоянии, а появиться за столом в халатах мы просто не можем! — напомнила о своих бедах Дорис.

— Я привезла ваши вещи из отеля! — возвестила Елена, чем привела Дорис в неописуемый восторг.

Все ее чудесные блузочки, изящные платьица и многое другое наконец-то в ее распоряжении!

— О спасибо, ты просто чудо!

— Я также была в посольстве. Меня заверили, что они немедленно займутся оформлением временных удостоверений личностей. К сожалению, восстановить ваши документы можно только в Англии.

— Документы? О чем идет речь? — сдержанно поинтересовался Димитрис.

— Моих подруг ограбили. Воришка-мотоциклист сорвал рюкзачок, в котором были деньги и документы.

— Сожалею о вашей потере, — посочувствовал Димитрис. — К счастью, на вилле вы ни в чем не будете нуждаться, а ко времени окончания отпуска у вас будут временные документы, которые позволят вернуться домой без проблем.

— Большое спасибо, — поблагодарила Дорис, одарив новой, еще более ослепительной улыбкой и Елену, и Димитриса. Последнего — в особенности.

— Через несколько минут Мария принесет ваш багаж. После этого мы будем ужинать, — объявила Елена. — Я ужасно проголодалась. Думаю, вы тоже.

7

Дорис вышла к столу одетая, словно для светского раута: маленькое черное платье, туфли на высоком каблуке, нитка белого жемчуга вокруг изящной шейки и жемчужные же серьги в ушах — очень скромный, но чертовки дорогой гарнитур. Ее прическа была нарочито проста — волосы подняты вверх, за исключением нескольких локонов, изящно обрамляющих лицо. Легкий макияж, облако любимых духов — и сам принц крови не устоял бы перед неотразимой Дорис Крюсон. Тем не менее Дорис дождалась Мэг, чтобы пройти к столу вместе с ней. И все затем, чтобы еще больше подчеркнуть и оттенить собственную красоту и утонченность по сравнению с непритязательным нарядом Мэг.

Совершенство Дорис было неоспоримым, но Мэг подобные штучки никогда не угнетали. Она всегда придерживалась мудрости, что внешний блеск часто бывает обманчив, а критерием оценки человека являются другие показатели, нежели физическая красота (хотя в этом плане она тоже была не обижена!), умение накладывать макияж и блистать в дорогих нарядах и украшениях. Впрочем, это была не единственная причина, по которой Мэг старалась быть на сегодняшнем ужине «серой мышкой». Просто она никоим образом не хотела привлекать к себе внимание.

Елена еще не почтила общество своим присутствием, зато Димитрис уже томился в ожидании, как и предсказала Дорис. Он поднял глаза, оценивая великолепие Дорис и удостаивая Мэг лишь мимолетным взглядом.

— Добрый вечер, — приветствовала его Дорис хрипловато-зазывным голосом.

— Вы прекрасно выглядите, Дорис! Мэг…

— Спасибо. — Дорис улыбнулась улыбкой Джоконды, которую шлифовала перед зеркалом несколько месяцев.

Мэг только слегка кивнула и уселась за стол.

— А где Елена?

— Должна вот-вот подойти. А вот и она.

Елена поприветствовала присутствующих, и тотчас, как по команде, Мария начала подавать на стол. Мэг обнаружила, что Мария не ограничилась несколькими блюдами, как это было в обед, а приготовила целое пиршество: тележка была заставлена разнообразными кушаньями. Теперь наверняка ужин растянется на неопределенное время…

— Ужин — это целое священнодействие для греков, — тут же пояснила Елена, заметив взгляд Мэг.

Мэг не ожидала такой наблюдательности и невольно смутилась, потому что внимание Димитриса тоже оказалось прикованным к ней.

— Наверное, грекам неизвестно, что вечером есть вредно? — неловко выдала Мэг.

— Дорогая, но тебе вовсе не помешает набрать несколько фунтов, ты стала слишком костлява, — встряла Дорис и тут же, изобразив легкое смущение, прощебетала: — О, Мэг, прости, я не хотела…

Предательский румянец смущения выступил на щеках многострадальной Мэг. Не хватало еще, чтобы ее начали разглядывать, решая, права Дорис или нет.

— Мне кажется, что с вашей подругой все в порядке, — непринужденно проговорил Димитрис, ввергнув Мэг в еще большее смущение.

Она быстро уткнулась в тарелку, которую перед ней поставила Мария.

— Димитрис, а… э-э-э… вам обязательно носить это на лице? — спросила вдруг Дорис.

Мэг от подобной наглости просто окаменела, чувствуя, что кусочек мяса, который она пыталась проглотить, встал поперек горла, а сердце провалилось куда-то ниже пяток. Скорее всего, прямо под толстые мраморные плиты этого великолепного пола. Но Димитрис не выразил ни возмущения, ни даже удивления. Он пояснил ровным голосом, почти равнодушно:

— Понимаю, что вас немного смущает мой внешний вид, но я не могу предстать перед вами по-другому. Эта повязка не дань традициям и не требование моего вероисповедания. — Он явно подбирал слова, и, хотя его голос по-прежнему был достаточно ровным, Мэг показалось, что он стал тусклым. — Со мной произошла одна… неприятность, и не так давно мне сделали пластическую операцию. Скоро я смогу снять это.

— Димитрис попал в автокатастрофу, — сдержанно пояснила Елена. — Но он не любит об этом говорить.

Мэг увидела в ее глазах что-то похожее на сожаление. Возможно, Елена тоже не ожидала подобной бесцеремонности со стороны Дорис.

— О, простите, мы не хотели вас огорчить, — сказала Мэг и пнула под столом Дорис.

У нее даже заныло где-то внутри. И Елена, и Димитрис были невозмутимы, но Мэг не сомневалась, что это хладнокровие просто некая защита от вторжения в пространство их семейных отношений и посягательств чужаков на их чувства. А они с Дорис и есть чужаки!

— Ничего страшного… — Лучше бы Елена не говорила этих слов, потому что Дорис истолковала их на свой лад. — Почему вы не едите? Мария сегодня особенно постаралась.

— Здесь столько всего, что у меня просто глаза разбегаются, — снова подала голос Дорис, и по ее тону Мэг поняла, что подруге все нипочем и она уже пришла в игривое расположение духа.

Симптом был опасным, и Мэг внутренне собралась, приготовившись к новым «сюрпризам» и гадая, как далеко Дорис может зайти. Эта роль носила название «своя в доску девчонка» — доверчивая, игривая, непосредственная, располагающая к легкому разговору и возможным откровениям. Все было бы отлично, но Дорис частенько перегибала палку, и тогда Мэг так и подмывало стукнуть ее. И сейчас это желание стало как никогда острым.

— Могу посоветовать начать с закусок, — сказал Димитрис все тем же ровным голосом. — У Марии они особенно хорошо получаются.

Дорис не замедлила воспользоваться советом и тут же по достоинству оценила блюда.

— Очень вкусно. Что это за салат?

— Мелидзаносалата. Это тиропитакья — пирожки с сыром. А это деревенский салат — хориатики. Кальмары, запеченные в тесте, — каламаракья…

— Вкус замечательный, зато названия — язык можно сломать! — Дорис взглянула на Димитриса невинным взглядом и похлопала длиннющими ресницами.

Дорис забавлялась, кокетничала с Димитрисом, а Мэг чувствовала себя так, словно они играют с огнем. Она совсем освоилась и после нескольких минут хвалебных од, превозносящих кулинарные таланты Марии и разнообразие греческой кухни, Дорис переключилась на повествование о нескольких днях, которые они провели в Греции. Избранная тема была довольно безобидной, Дорис — словоохотливой, как никогда. Решив, что подруга одумалась и все-таки вняла голосу разума, Мэг позволила себе отвлечься и погрузилась в собственные мысли.

— …Мэг, правда, было здорово?

— Что?

Мэг не только упустила какую-то очень важную мысль, но и ничего не могла сказать, потому что не слышала ни слова. Дорис, Елена и Димитрис выжидающе и пристально смотрели на нее, ожидая ответа, и Мэг стала медленно заливаться румянцем как всегда в подобной ситуации.

— Я говорю об экскурсии по Афинам.

— О, было замечательно, — пробормотала Мэг. — Акрополь и… Парфенон…

Из-за смущения она больше не смогла вспомнить ни одной достопримечательности, что они рассматривали в Афинах. Даже эти названия с явным трудом всплыли в ее памяти. Дорис, однако, была полностью удовлетворена подобным скудным ответом и тем, что снова поставила Мэг в неловкое положение.

— Греки странные люди! — тут же жизнерадостно провозгласила она.

Елена расхохоталась, а Мэг едва не подавилась пирожком с сыром.

— Я наполовину грек, — тут же насмешливо сообщил Димитрис.

Дорис, как было видно по ее растерянному взгляду, умудрилась упустить сей факт из биографии их гостеприимной хозяйки и ее кузена.

— О! Простите… То есть… то есть я хотела сказать, что они не странные, а… а…

Дорис тщетно пыталась подобрать слова, чтобы немедленно исправить свою ошибку. Она даже забыла о том, что играет определенную роль, которая позволяла ей быстро выпутаться из подобной ситуации. А Мэг, слегка придя в себя, вдруг поняла, что Димитрис вовсе не возмущен, а скорее… да-да, развлекается этим разговором и их замешательством.

— Давайте так, Дорис, — пришел на помощь гостье благородный Димитрис, — будет вполне справедливо, если я признаю, что в ваших словах есть доля истины.

— Спасибо! — с искренним облегчением воскликнула Дорис и бросила на Мэг победоносный взгляд, словно ей удалось одержать трудную и долгожданную победу над сильным противником. — Я, конечно, понимаю, — она вновь обратила свой взгляд на Димитриса, — что у каждого народа свои… э-э-э… особенности, но греки — это вообще… просто анахронизм какой-то!.. Люди из другого времени!

Мэг изо всех сил наступила ей на ногу под столом, но Дорис подобной чепухой было не унять.

— Мужчины ленивы и неповоротливы и предпочитают коротать время в кофейнях, — тут же непринужденно согласилась Елена, неожиданно приходя на помощь Дорис.

Димитрис сложил руки на груди, откинулся на спинку стула и с видимым изумлением рассматривал разглагольствующую кузину. А Елена продолжала, как заправская феминистка:

— Но стоит туда войти женщине — и на нее смотрят как на буйно помешанную. Магазины закрываются ни свет ни заря, и я до сих пор не могу понять, как местные торговцы еще держатся на плаву. В Англии или в любой другой стране вся торговая сеть пошла бы по миру с таким расписанием работы…

Димитрис в показном отчаянии покачал головой.

— Я не должен был отпускать тебя в Европу. Признаюсь, что поступил очень опрометчиво, — покаялся он.

— Ничего подобного! — тут же совершенно искренне возмутилась Дорис. — Было бы ужасно безвылазно просидеть в Греции, где женщинам отводится незавидная роль, и так и не узнать, что существует другой образ жизни, в котором есть место развлечениям, карьере, просто выбору, наконец! Мне хватило трех дней, чтобы понять, что подавляющее большинство греческих женщин довольствуются весьма малым: незавидной ролью матери и бесправной жены. Это весьма печальная участь! Всю жизнь сидеть взаперти, угождать своему «повелителю» и воспитывать кучу ребятишек — разве это не катастрофа всех чаяний и сокровенных мечтаний?

Дорис продолжала в том же духе, и Мэг поняла, что ее надежды насчет проснувшегося голоса разума были преждевременны. Мэг просто отчаялась хоть как-то образумить подругу. Чтобы пихнуть ее в бок, нужно было придвинуться к Дорис, что требовало неизбежных и привлекающих внимание телодвижений, которые — она это точно знала! — не останутся без внимания Димитриса. Можно было попробовать еще раз отдавить болтушке ногу, но, пошарив под столом, Мэг так и не смогла ее обнаружить.

— Вы не любите детей или занимаетесь пропагандой феминизма? Предупреждаю, что и то, и другое в этом доме опасно в равной степени, — заметил Димитрис.

— Пропаганда феминизма? О нет, я всего лишь хочу, чтобы права женщин соблюдались точно так же, как и права мужчин.

— Подобными идеями легко увлечься и потерять чувство меры. Я бы посадил всех женщин под замок, подальше от любых соблазнов.

— Вы серьезно?

— Димитрис просто шутит, — рассмеялась Елена.

— У вас извращенное чувство юмора! — Дорис изобразила возмущение.

— По крайней мере, оно у меня есть. Но я даже не предполагал, что вы такого мнения об обустройстве и семейных традициях Греции.

— Я очень внимательная и все замечаю.

— Наверное, не все, — мягко возразил он.

— А вы ярый сторонник домостроя?

— Сторонник… в разумных пределах.

— Ну да, вы же только наполовину грек.

— Моя мать гречанка, — почти лениво пояснил он в ответ на невысказанный вопрос.

— А на вторую половину?..

— Дорис, — одними губами прошептала Мэг, но ее никто не услышал.

Елена с видимым интересом продолжала следить за перипетиями разговора, Димитрис, казалось, был целиком поглощен усилиями спрогнозировать, на что еще способна Дорис. А заодно изучить невиданный прежде экземпляр рода человеческого.

— Мой отец американец. Учитывая ассимиляцию, происходившую на протяжении всей истории Америки, теперь довольно трудно сказать, какой крови в нем было больше. Кажется, английской, но мне известно и об испанском, и о французском «вливаниях».

— О, как интересно! А вы пытались воссоздать свое генеалогическое древо?

— Нет, меня это не… занимало.

Дорис тут же пустилась в пространные объяснения по поводу «воссоздания» генеалогических древ, привела несколько ярких и живых примеров из собственной жизни. Димитрис по ходу рассказа вставлял весьма остроумные и компетентные замечания.

— Я могла бы помочь вам с изысканиями, — предложила Дорис напоследок.

— Обязательно воспользуюсь этим предложением, когда решусь ворошить пыль прошлого.

Дорис опять улыбнулась улыбкой Джоконды и пригубила вино.

— Вот что мне действительно нравится здесь — это ваша кухня и, конечно, вино.

— Хоть что-то в Греции вам понравилось. — Димитрис усмехнулся.

— Да, и еще ваша природа! — провозгласила Дорис с энтузиазмом. — Она прекрасна. Воздух, горы, море… — И тут же она испортила все новым критическим замечанием: — Конечно, в полдень жара просто невыносима, а дороги так плохи — и по большей части просто фунтовые! — что плакать хочется. И эта вездесущая пыль…

Мэг едва не застонала в новом приступе отчаяния. У Дорис, окрыленной мнимой безнаказанностью и вседозволенностью, медленно, но неуклонно отказывали тормоза. Эх, надо было бы привязать Дорис к кровати и запереть в комнате! Мэг не успела додумать эту упоительную мысль — ее насторожили странные звуки, источником которых явно был Димитрис. И она, и Дорис замерли и с удивлением уставились на него. Только через мгновение они поняли, что он смеется!

Дорис тут же решила закрепить свой успех.

— Знаете, Димитрис, — доверительным тоном, вновь насторожившим Мэг, сказала она, — все эти положительные моменты уже сыграли со мной злую шутку.

— Мы говорим о вашей увлеченности греческой кухней и вином? — уточнил Димитрис.

— Вот именно! Прогулки на свежем воздухе и любование красотами вашей греческой природы оказывают на меня закономерное действие — во мне пробуждается просто волчий аппетит…

Мэг похолодела — она уже знала, что Дорис скажет дальше.

— …который я решила удовлетворить в одном маленьком кафе, которыми изобилуют улицы ваших городков. Мы брели по знойной улочке, и я мечтала о глотке прохладного вина и малюсеньком пирожке с сыром, тропитакье…

— Тиропитакья.

— Да, прошу прощения. Так вот, едва я решила войти в гостеприимно распахнутые двери, из которых неслись просто божественные ароматы, Мэг встала передо мной наподобие каменной стены.

О, Мэг прекрасно помнила эту сцену! Они действительно брели под палящими лучами солнца, и Дорис обнаружила кафе. Однако Мэг, изучавшая туристический путеводитель в течение всего вечера накануне, остановила подругу.

— Дорис, это кофейня.

— Ну и что?

Дорис как ни в чем не бывало продолжала следовать намеченному курсу. Мэг с огромным трудом удалось остановить подругу перед самым входом.

— Дорис, в кофейне сидят одни мужчины. Ты хочешь неприятностей?

— Целая забегаловка греческих мужиков? — неверяще поинтересовалась Дорис.

— Ну да.

— Откуда ты все это знаешь?

— Прочитала в твоем путеводителе.

— Хотелось бы мне посмотреть на это собственными глазами…

Дорис вошла внутрь, и Мэг не оставалось ничего другого, как последовать за ней.

Они оказались в полутемном заведении и поразились установившейся неестественной тишине. Их недоумение длилось пару секунд, в течение которых девушки поняли, чем вызвано возникшее как по волшебству безмолвие — взгляды не менее трех дюжин черноволосых и черноглазых мужчин были прикованы к ним. Мэг почувствовала себя так, словно ее раздели перед толпой. Она дернула Дорис за руку, и подруги пулей вылетели обратно.

— Ну, с тебя довольно экспериментов?

Но и это был еще не конец. Несколько горячих греческих мужчин возжаждали познакомиться, и девушкам еле-еле удалось отбиться от чересчур назойливых ухажеров. Отчаявшись перекусить, Дорис решила пройтись по местным магазинчикам, но и здесь их ждало разочарование — все они были закрыты.

— Дурацкая страна… — ныла Дорис, бредя по пыльной и пустынной улочке. — Где это видано, чтобы в понедельник в половине второго все магазины были закрыты?

— Нужно было присоединиться к какой-нибудь туристической группе за дополнительную плату, — в который раз сказала Мэг, силясь подавить раздражение и не сорваться на крик.

Дорис тут же возмущенно фыркнула.

— Бродить как стадо баранов по заветным тропкам? Нет уж, благодарю покорно! Я предпочитаю быть независимой и совершенно свободной. Сейчас мы поймаем такси и отправимся в отель.

— …Нам пришлось целых полчаса втолковывать водителю, чего мы от него хотим, потому что Мэг ужасно коверкала фразы, которые читала по разговорнику. Мы вызывали такие сомнения в нашей платежеспособности, что водитель велел показать, что у нас есть деньги, а потом ободрал как липку, взяв втридорога. Но об этом мы узнали слишком поздно, когда удачливый водитель уже укатил.

— Возможно, аргументы на незнакомом языке, ограниченные скудным языковым набором разговорника, звучали скупо и неубедительно. Или водитель вам попался слишком недоверчивый и скупой.

— Ловкач, — подсказала Дорис.

— А вообще вам нужно было запомнить показания счетчика, только и всего.

— Ты слышишь, Мэг?

Конечно, и тут опять оказалась виноватой Мэг, поскольку она была единственной, на кого можно все свалить. Ведь путеводитель был у нее, следовательно, она отвечала за «информационное обеспечение»! Путеводитель еще в самолете ей сунула Дорис, не пожелавшая нести никакой ответственности.

— Нам еще повезло, что нас ограбили днем позже. Думаю, ни один из этих водителей-скупердяев не повез бы нас в отель в кредит. А ведь из-за отсутствия карманов на одежде мы даже мелочь на телефон положили в рюкзак. Если бы ты нас не встретила, — обратилась она к Елене, — мы в прямом смысле слова были бы отрезаны от остального мира, застряв в сонном пыльном городишке, где быт и уклад жизни не менялся веками. Нет, конечно, я как неисправимая оптимистка тут же начала бы искать выход, но Мэг так быстро падает духом…

— И что бы ты предложила? — усмехаясь, осведомилась Елена.

— Идти пешком! — ответила Дорис с такой гордостью, что Елена поперхнулась.

— Столько миль?

— Мы же не старухи!

— Еще идеи были?

— Разбить палаточный лагерь и объявить себя беженцами.

8

— Вижу, что мои откровения здорово позабавили вас!

Дорис закончила рассказ, как они с Мэг забирались на символ греческой цивилизации — Акрополь, и как их едва не арестовали за то, что Дорис погладила рукой обломок каменной древней стены. В этот раз она превзошла саму себя, расписывая их с Мэг приключения и злоключения.

— Наверное, этот отпуск долго будет сниться вам в кошмарах, — шутливо предположил Димитрис.

— Кое-что оказалось вовсе не таким, каким мы представляли, — соглашаясь, посетовала Дорис, но выбранный для сетований шутливый тон сразу давал понять, что повествование обо всех невзгодах — всего лишь повод посмеяться над всеми явными и мнимыми трудностями. — Хотя бы то, что Елена утверждала, что в это время года в Греции не бывает дождей. — Она указала на окно, чтобы все увидели, что на улице по-прежнему идет дождь.

— Елена сказала вам чистую правду. — Димитрис бросил взгляд на улыбающуюся кузину. — Ветры, дующие в это время года, приносят очень сухой воздух, циклонические вторжения крайне редки, а июль вообще один из самых засушливых месяцев. Очевидно, произошел резкий климатический сбой, — предположил он напоследок, словно утешая Дорис.

— Да уж, — пробормотала Дорис.

— Мэг, с вами все в порядке? У вас усталый вид.

Мэг не ожидала, что Димитрис, внимание которого, казалось, целиком поглотила Дорис и ее рассказы, заметит ее телодвижения. После выпитого бокала вина глаза у нее просто слипались, и она тщетно старалась хоть как-то взбодриться, меняя позы и пытаясь сосредоточиться на разговоре.

— Мы совсем забыли о времени! — спохватилась Елена. — Уже начало первого. Неудивительно, что Мэг выглядит такой усталой.

— Да, — робко отозвалась Мэг, — сегодня был очень насыщенный день, и я немного устала. Спасибо за прекрасный ужин, но, если вы не против, я бы хотела отправиться в свою комнату.

— Конечно, — тут же отозвалась Елена.

Мэг встала, а Дорис бросила на нее раздраженный взгляд. Как можно идти спать, когда вот-вот начнется самое интересное? Впрочем, пусть Мэг уходит, ведь это «самое интересное» будет гораздо интереснее без нее! Но чего Дорис не ожидала — это что Димитрис поднимется вслед за Мэг.

— У меня тоже был нелегкий день, — проронил он.

Они замерли друг против друга, их разделял только стол. Впервые за этот вечер Димитрис посмотрел ей в лицо. Глаза Мэг встретились с непроницаемо черными глазами мужчины, и она почувствовала, как внутри нее рождается странное стеснение, словно кто-то невидимый сдавил ее сердце в огромном кулаке. Мэг с трудом сдержалась, чтобы тут же не отвести глаза. Неимоверным усилием воли она выдержала взгляд Димитриса, потом кивнула и улыбнулась непослушными губами. Вся сцена заняла не более нескольких мгновений, которые показались Мэг почти вечностью.

— Спокойной ночи, Мэг, приятных вам снов.

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

65 миллионов лет назад гигантский метеорит, вынырнув из глубин Галактики, устремился к Земле подобно...
На обетованный рай земной, населенный враждующими цивилизациями людей и разумных ящеров, опустилась ...
Миллионы лет тому назад гигантский метеорит, вынырнув из глубин Галактики, устремился к Земле подобн...
 Для кого-то чекист, для кого-то шпион, для себя – разведчик и истинный ариец, он сделал все, чтобы ...
«Шаг. Еще шаг. И звенят цепи....
«Завтра меня будут судить....