Продана оборотням Карвер Крис

Глава 3

Если Джек с первой секунды кажется мне самим Дьяволом, то мужчина, стоящий передо мной сейчас – просто Бог.

Я смотрю на него и не понимаю, как они могут быть такими разными и одновременно так сильно похожими.

От второго оборотня за милю разит опасностью и силой, но также в нем есть невероятный свет, который лучится из его ярких, не менее голубых чем у Джека глаз. А еще его губы изогнуты в мягкой улыбке, и две ямочки на щеках так странно гармонируют с острыми скулами.

Когда он подходит ближе, я замечаю некоторые различия. Его волосы светлее, чем у Джека, он немного ниже, и, что главное – он не смотрит так, словно собирается меня убить.

Мы сталкиваемся взглядами. Я жду, что меня пронзит насквозь, как было минуту назад с Джеком, но нет… То, как он смотрит – только в мои глаза, не рассматривая меня, как игрушку, успокаивает. Я чувствую, как отогреваюсь под его взглядом, и страх уходит, отступает…

Не знаю, что это такое, но оборотни сами дают мне ответ.

– Прекрати это, Ричард, – говорит Джек.

– Прекратить что?

– Воздействие на нее.

– Тебе можно, а мне нельзя?

Так вот, что это было. Воздействие… Я не совсем понимаю, в чем его суть, но точно знаю – каждый из них обладает определенной силой, при помощи которой может подчинять разум и заставлять человека делать все, что он захочет.

Оборотни… Ужасные существа.

Пока я обдумываю это, Ричард снимает с себя пальто и набрасывает мне на плечи. От благодарности у меня пощипывает в горле. Я кутаюсь в мягкую, нагретую чужим телом ткань, пропихивая руки в рукава.

– Спасибо, – произношу, и только потом вспоминаю, что сказала Айрис – мне нельзя говорить, пока меня не спросят.

Бросаю испуганный взгляд на Джека, но Ричард перехватывает его и улыбается мне.

Я не думаю, что он – чистый ангел во плоти. Я думаю, что он, возможно, не менее опасен и ужасен, чем Джек, но прямо сейчас мне приятно то, как он заботится обо мне.

– Я Ричард, – он протягивает мне руку.

Горячая ладонь, обхватывающая мои пальцы, крепко сжимает.

– Джульетта.

Когда он отпускает меня, я чувствую взгляд Джека, направленный на нас, и он не сулит ничего хорошего.

Мне, конечно же, не позволяют рассмотреть дом.

Айрис передает меня в руки девушки-служанки, которая ведет меня по лестницам так быстро, что я едва за ней успеваю. Я осыпаю ее вопросами.

– Где все мои вещи? – спрашиваю я.

– Они тебе не понадобятся.

– Но не могу же я всегда ходить голой?

– В твоей комнате есть все необходимое.

– Что это за место?

– Я не могу об этом говорить.

– Почему? Ты ведь тоже человек, как и я?

Она не отвечает. Я также пытаюсь выпытать ее имя, но она говорит, что ей не велено со мной общаться, и если хозяин узнает, то ее очень накажут.

Когда я спрашиваю, кто именно ее хозяин, то она говорит:

– Они оба.

Мне выделяют комнату в южном крыле дома на третьем этаже.

Разумеется, дверь запирают снаружи, и я тут же бросаюсь лупить по ней кулаками.

У меня столько вопросов, и ни одного ответа на них мне никто так и не дал. А теперь заперли, как пленницу, хотя… Я и есть пленница, верно?

Сажусь на край большой кровати, стоящей по центру, и оглядываюсь.

В комнате тепло и достаточно светло. Мебели немного – только кровать, тумбочка, кресло, шкаф и большое зеркало у туалетного столика. У дальней стены – дверь, и я встаю, чтобы приоткрыть ее. Меня радует то, что я вижу – большая отдельная ванная комната.

Судя по тому, как заходит солнце – время к вечеру, и у меня из окна открывается шикарный вид на густой сосновый лес. Деревья такие высокие, что малиновый закат едва пробивается через их стволы и ветки.

Я подхожу к окну ближе. Разумеется, оно не открывается (словно я задумаю прыгать с третьего этажа), но хотя бы решеток нет, и на том спасибо. Под окном – необъятных размеров лужайка, зеленая и усыпанная разноцветными бутонами… Я ахаю. Вид просто потрясающий.

Сад целиком из моей комнаты не просматривается, но мне достаточно того, что я вижу. Кустарники с ягодами и фруктами, резные скамейки, выстроенные в полосу, небольшие фонтанчики и каменные дорожки, по которым так и тянет прогуляться.

Это сад мечты.

Но я все еще пленница в этом саду, так что радость быстро сменяется грустью.

Снова сажусь на кровать. Думаю о том, как там сейчас Аарон и думает ли обо мне, но тут же отбрасываю эти мысли в сторону. Иначе разревусь.

Все, что со мной произошло за один день, кажется каким-то кошмарным сном. Словно вот-вот я проснусь в своей крошечной спальне, на деревянной кровати, под одеялом, сшитым собственными руками. И Аарон заглянет ко мне, потому что он всегда просыпается раньше.

Смахиваю слезу со щеки и ругаю себя.

Ну нет, так дело не пойдет.

Если я хочу снова увидеть его, если я хочу выбраться – мне нужно взять себя в руки.

Я продумываю план действий.

1. Нужно вести себя тихо и быть послушной, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

2. Осмотреть дом, окресности, выяснить, сколько в доме охраны и есть ли оружие.

3. Найти людей, на которых я смогу положиться – сбежать от оборотней не так-то легко, в одиночку это сделать не получится.

4. Набраться терпения. На все это может уйти месяц, а может – год и больше. Главное – это четко понимать, чего я хочу и не отступать ни за что на свете.

Касаюсь медальона в форме месяца на моей шее. Странно, почему Айрис не сняла его с меня? Не заметила? Или решила, что он не представляет опасности? Трогаю пальцами золотой узор, высеченный полукругом. Потом подношу медальон к губам и целую его.

Я вернусь, Аарон. Я не оставлю тебя одного, обещаю.

Глава 4

Три дня не происходит ничего.

Совсем.

Меня не выпускают из комнаты, ко мне не приходит никто, кроме служанки, приносящей еду, я не вижу ничего, кроме стен и вида из окна, который, в конечном счете, начинает надоедать, ведь я не могу выйти и погулять, я могу только смотреть.

Когда я спрашиваю у служанки, долго ли мне придется сидеть здесь, она сообщает, что ей не велено со мной говорить.

Это ужасно.

Я чувствую себя, как в тюрьме, у меня даже книги нет!

С утра и до вечера я брожу по комнате, изучая ее, хотя прекрасно знаю, что ничего нового не появится.

Я рассматриваю шкаф с одеждой и прихожу к выводу, что мне нечего носить, ведь весь мой новый гардероб состоит из платьев настолько коротких и прозрачных, что я бы в жизни ничего подобного не надела.

В какой-то момент, когда я смотрю на эти платья, в голове вспыхивает мысль – я буду шлюхой. Меня купили, чтобы отправить в бордель, а эти платья – моя будущая рабочая одежда.

Мыслями об этом я загоняю себя так глубоко, что в какой-то момент нахожу себя, рвущей платья на кусочки.

Это очень опрометчиво, ведь из более-менее нормальной одежды у меня есть только халат, который также едва прикрывает попу…

Но я ничего не могу поделать.

Эта тишина, это одиночество и отсутствие ответов на мои вопросы так раздражают меня, что мне нужно куда-то выплеснуть агрессию.

Кусочек за кусочком я разрываю явно недешевые платья, оставляя от них лоскутки. Я отпарываю подклады, раздираю воротнички и оборки, я отрываю рукава и уродую юбки.

Это доставляет мне удовольствие.

Я так увлечена этим, что не сразу замечаю служанку с подносом в руках. Я не слышала, как она вошла, и сейчас она стоит и смотрит на меня полными ужаса глазами.

– Ты что делаешь? – спрашивает она.

Я поднимаюсь на ноги, вздергиваю подбородок вверх.

– Тебе ведь нельзя со мной говорить.

– Нельзя, но… Бог мой.

Она выглядывает в коридор и, убедившись, что никого нет, закрывает дверь изнутри.

Я сажусь на край кровати. Она – стоит и смотрит на груду тряпья под моими ногами.

– Так что? – интересуюсь я.

Она пожимает плечами.

– Мне за это влетит. Тебе ничего не будет, а мне – влетит.

– Почему мне за это ничего не будет?

Видно, как неохотно она отвечает. Ставит поднос на столик – я вижу большую отбивную на тарелке, горошек и пюре из картофеля. В горле пересыхает от вида кувшина с апельсиновым соком, но я сдерживаю себя. Сейчас еда – не главное.

Наконец, служанка заговаривает.

– Мы с тобой на разных ступенях. Ты – служанка, а ты…

– Я кто?

Я уверена, она сейчас скажет, что я – девочка по вызову.

Она мнется, явно не уверенная, стоит ли мне говорить. Но когда поднимает на меня взгляд, понимает, что я не отстану, и выдыхает устало:

– Ты избранница.

– Что это значит?

– Почему ты задаешь эти вопросы мне?!

Она срывается, и меня почему-то это чертовски радует. Мне приятно, что она – такой же человек, как я, она испытывает эмоции, злится, чувствует. Она не просто кукла, машина или робот, который способен только выполнять указания.

Я встаю и подхожу к ней ближе.

– Как тебя зовут?

Она снова выдерживает паузу – сомневается, нужно ли говорить…

– Мария.

Я беру ее за руку.

– Послушай, Мария. Тебя ведь тоже когда-то купили. И ты испытывала то же самое, что я сейчас, верно?

– Верно.

– Я никому не скажу о том, что мы говорили, обещаю. Я просто хочу знать…

Мария оглядывается, и я вижу, как ее взгляд падает на остатки платьев.

– Мне придется доложить хозяину об этом.

Внутри меня все холодеет.

– Которому именно из хозяев?

Она не моргает.

– Ричарду – для начала. Но если ты продолжишь в том же духе…

– Что будет? – чувствую, как колотится сердце. Как густо, липко становится в груди. – Что сделает Джек, если узнает?

Она мотает головой.

– Не могу сказать.

– Пожалуйста.

Я вижу в ее глазах страх. Вижу, что-то, о чем она не говорит, нечто, беспокоящее ее так сильно, что она снова теряет контроль.

– Хватит. И больше не заговаривай со мной, иначе худо будет.

Она выходит торопливо, словно боится, что я могу ее остановить. Я слышу, как снаружи проворачивается ключ в замке, и опускаюсь на кровать.

Дверь передо мной теперь кажется в три раза больше, а замки – в три раза надежнее.

Реакция Марии на мой вопрос была странной.

Она как будто вмиг постарела, и все ужасы, которые она пережила, опустились на ее плечи, придавливая к земле.

Так что же произошло?

И что значит «избранница»?

С этими мыслями я беру поднос, ставлю перед собой и принимаюсь за еду.

В ту ночь я просыпаюсь от странного сна.

Я совершенно голая, лежу на поляне посреди леса, а Ричард нависает надо мной. На нем тоже нет одежды, и я чувствую, как он упирается членом мне в промежность, как скользит по ней влажной головкой. Мне до безумия хочется раздвинуть ноги и позволить ему войти.

Где-то там, далеко, на подкорке плещется мысль, что я совершенно его не знаю, что он – чужой, а еще очень опасный, и я не могу его хотеть, но сон такой сладкий…

Его тело такое крепкое. Я выгибаюсь ему навстречу, охаю, раздвигаю ноги широко и чувствую, как он входит в меня.

Во сне это совсем не больно. Его член огромный, он едва в меня вмещается, но мне приятно до головокружения. Я начинаю качать бедрами ему навстречу, путешествовать губами и пальцами по его телу и стонать от наслаждения.

Никогда в жизни я подобного не испытывала, ведь я – девственница. Но этот сон, он не похож на мою жизнь. Здесь мне не страшно, а наоборот – приятно и хорошо.

И руки Ричарда, сжимающие мою грудь, и его член внутри меня, и то, как он смотрит мне в глаза, нависая сверху.

Я почти кончаю.

Чувствую, как приближаюсь к оргазму, и начинаю двигаться ему навстречу быстрее, стонать громче.

Ричард ускоряется. Его прекрасное лицо с острыми скулами так близко, что я подаюсь вперед и целую его. Я знаю, что еще секунда, и я взорвусь, разлечусь на кусочки, от удовольствия сводит все тело, и я я уже почти кончаю, когда Ричард прерывает поцелуй…

И я вижу его.

Словно все исчезает. Мягкая трава под моей спиной, чистое небо над головой и полное ощущение правильности происходящего – этого больше нет.

Потому что вместо Ричарда теперь надо мной нависает Джек.

Я начинаю кричать.

Так громко, что от собственного крика просыпаюсь, хватаясь за простыни, как за спасательную соломинку.

Горло от страха сдавливает, воздуха не хватает, я стараюсь дышать, но это так сложно.

Оглядываюсь, чувствуя, как крупными каплями слезы начинают течь по щекам.

Я в комнате. Я одна. Вокруг меня только примятая кровать и все та же мебель, что была здесь с первого дня.

Только вот…

Только…

Встаю на ноги, а руки трясутся. Все тело в мурашках. Глотаю слезы, вытираю их с лица пальцами. Подхожу к тумбочке и вижу красную розу, лежащую на столе.

Прежде ее здесь не было. Оглядываю комнату, прекрасно зная, что здесь никого нет. Но кто-то ведь принес розу?

Боюсь взять ее в руки. Просто стою и смотрю, пока не замечаю небольшой лист бумаги, аккуратно сложенный в четыре раза.

Подхожу к стене и включаю верхний свет. Сразу становится спокойнее.

Беру листок и раскрываю его, читая послание.

«Наше знакомство было слишком быстрым. Предлагаю начать все заново завтра, в саду. Р»

Р – Ричард.

Обрывки сновидения, когда Ричард прижимал меня к земле и входил в меня, наполняя собой до краев, нападают на меня, как мелкие птички – на свою добычу, и я отбрасываю листок в сторону, словно он может меня проглотить.

Глава 5

Уснуть мне не удается еще долго.

Я просто лежу в темноте, глядя в потолок, и размышляю о том, что меня ждет.

А еще сопоставляю вместе все те факты, что я узнала.

В этом доме два хозяина – Джек и Ричард. Они братья, что очевидно. Дом полон прислуги человеческой расы, которой запрещено говорить со мной. Я – избранница, что бы это ни значило.

И меня приглашает на прогулку Ричард.

Это странно.

Еще и сон. Боже, я в жизни не видела эротических снов, ведь как можно увидеть то, о чем не имеешь понятия?

А этот сон… Он был таким откровенным.

Таким четким, что я не могу забыть его, выбросить из своей головы.

Кручусь с боку на бок. Ругаю себя за то, что мне снятся такие сны, хотя понимаю, что моей вины в этом нет.

Не в силах устоять, снова беру в руки записку и перечитываю ее.

Прогулка.

Мне даже надеть на нее нечего, ведь я разорвала все платья…

Боже.

Мне придется идти с ним голой?!

Одна мысль наслаивается на другую и я, продолжая сжимать листок в руке, все-таки засыпаю, когда солнце уже начинает подниматься над горизонтом.

Завтрак мне приносит другая девушка. Меня это удивляет, поэтому я спрашиваю у новой служанки, куда делась Мария, но она вообще не разговаривает со мной.

Меня это беспокоит.

Надеюсь, наш разговор не навредил Марии? Никто ведь не мог о нем узнать?

Вместе с завтраком мне приносят коробку, на которую я смотрю с настороженностью. Открывать не спешу – наслаждаюсь омлетом, свежими булочками и молоком.

Когда заканчиваю есть, любопытство берет верх, и я ставлю коробку на кровать перед собой. Снимаю крышку.

В коробке лежит платье.

Оно не похоже ни на одно их тех платьев, что я разорвала – оно красивое, эстетичное, не вульгарное. Приятный темно-зеленый цвет, который, я уже заранее знаю, будет гармонировать с моими волосами. Юбка достаточно короткая, но за счет формы «колокольчик» не выглядит вызывающе. Декольте почти полностью закрытое, лямки широкие, а на талии – серебристого цвета лента.

Мне нравится это платье. Очень. Предвкушаю, как смогу надеть его, и заглядываю в коробку, чтобы достать черные туфли-лодочки на средней высоты каблуке.

На дне коробки есть еще и конверт, и я открываю его в последнюю очередь.

Тот же почерк, те же пара строк…

«Встретимся в 13:00 в саду. Буду с нетерпением ждать. Р».

Все утро я в предвкушении.

Не потому что я так жажду встречи с Ричардом (если честно, после ночного сна, меня эта перспектива все больше пугает), а потому что мне ужасно хочется выйти из комнаты. Оказаться на воздухе после нескольких дней взаперти – что может быть лучше?

Я принимаю ванну с пеной, долго привожу себя в порядок, бреюсь и мою волосы. После чего стою перед зеркалом и рассматриваю свое лицо.

Айрис не зря просила меня смыть косметику.