Продана оборотням Карвер Крис
Видимо, Ричард чувствует мое смятение, поэтому, когда мы подходим к дверям моей комнаты, он хватает меня за локоть и чуть тянет, чтобы я посмотрела на него.
Это не свойственный ему жест меня пугает, и он тут же убирает руку, тушуясь.
– Я просто хотел сказать, Джульетта… – шепчет он. – Что ты еще поймешь свою роль во всем этом. Почувствуешь ее.
– На данный момент я чувствую только страх. Ты пугаешь меня.
– Понимаю. Но ты связана с нами. Джек может быть жутким, я – странным, но ты в равной степени связана с ним, как и со мной, – он вздыхает и, пока я пытаюсь представить, как взаимодействую с Джеком (от одной мысли об этом меня воротит), подходит так близко, что обжигает дыханием мое лицо. – Просто подожди немного.
– Если честно, – отвечаю я шепотом. – Я не хочу ничего ждать. Я хочу домой.
Слышу звенящие в собственном голосе слезы и пытаюсь отвернуться, чтобы Ричард не увидел, как я плачу. Но он крепко сжимает мой подбородок пальцами.
– Джульетта… Теперь твой дом здесь.
– Нет.
– Да. Знаю, ты попытаешься сбежать. Возможно, у тебя уже есть план и не один. Возможно, у тебя даже что-то получится. Но ты все равно вернешься сюда. Всегда будешь возвращаться. Потому что мы – твоя судьба, от этого ты убежать не сможешь.
Он говорит спокойно, мягко, и я чувствую, как слезы высыхают только от звука его голоса.
Поэтому, пока не наделала глупостей, хватаюсь за ручку двери и дергаю ее на себя.
Мне нужно побыть одной.
Ричард – как потрясающе дорогие, сладкие духи с цветочным ароматом. Когда его слишком много, ты начинаешь задыхаться.
Сняв туфли и платье, я переодеваюсь в единственное, что у меня имеется – короткий халат, – и, свернувшись клубочком в кровати, жду, что случится дальше.
Я понятия не имею, который час. В животе у меня бурчит, значит, я точно пропустила обед, а, быть может, уже время ужина.
Я пытаюсь собрать в кучу всю полученную информацию и разложить по полочкам.
Я – избранница двух волков. Они выкупили меня, чтобы у меня не было права уйти. У меня есть какое-то количество времени, чтобы определить, кто из них мне дорог. Он станет альфой, а со вторым случится что-то ужасное.
И, самое важное, что я поняла сегодня – среди них нет хорошего и плохого брата. Даже Ричард со своими мягкими повадками, уважительным тоном и наигранной вежливостью вызывает у меня страх. И первое впечатление явно было обманчивым.
Наверное, эти мысли утомляют меня, потому что вскоре я проваливаюсь в сон. Открываю глаза, когда слышу стук в дверь.
Так странно.
Все еще не могу привыкнуть к тому, что в дверь стучат.
Открываю и вижу паренька перед собой. На вид он чуть старше Аарона, и у меня щемит в груди, потому что они достаточно похожи.
– Вас просят пройти в столовую на ужин, мисс, – говорит он тонким голосом. Меня забавляет то, что он называет меня «мисс».
Решаю подыграть ему и делаю серьезное лицо.
– Кто просит?
– Хозяин.
– Который из них?
– Мистер Джек.
Я ожидала, что он назовет имя Ричарда, поэтому несколько секунд просто стою и молчу, глядя на парня.
Джек? Джек приглашает меня на ужин?
У меня в голове только один сценарий, где мы с ним можем ужинать вместе – когда я лежу на тарелке в виде отбивной.
Знаю, что это глупо, ведь я очень голодна, но Джек поступил со мной отвратительно в день знакомства, и никакого желания ужинать с ним у меня нет.
– Передайте хозяину, что я лучше умру от голода, – заявляю я, вздернув вверх подбородок.
Парень таращит на меня глаза. У него пухлые щечки, которые веселят, но я продолжаю делать вид, что чрезвычайно серьезна, и он явно обескуражен.
– Меня просили не принимать отказа, мисс.
– Правда? И что ты должен сделать в случае отказа?
– Я не… – он хлопает ресницами. Очевидно – не знает.
Я кладу руку ему на плечо и крепко сжимаю.
– Послушай меня, – у меня дух захватывает от собственного плана. – Передай хозяину, что если он хочет поужинать со мной, то должен подняться сюда сам и извиниться. Он знает, за что. А еще передай, что если он накажет тебя за то, что не притащил меня силой – он об этом очень пожалеет.
Парень выглядит так, словно сейчас упадет в обморок.
– Но мисс… – лепечет он, а я, в свою очередь, разворачиваю его к себе спиной и легонько пихаю.
– Ничего не бойся! – выкрикиваю я, отсылая беднягу. – Обещаю, тебе ничто не грозит.
Когда он, на подрагивающих ногах уходит, я чувствую себя просто прекрасно. Кажется, эта «связь» или как там ее назвал Ричард – достаточно полезная штука.
Глава 8
Когда парнишка уходит, я, довольная собой, начинаю кружить по комнате.
Наверное, это защитная реакция и мой способ заглушить страх и боль внутри, но я танцую, бегаю по комнате, запрыгиваю на стол, скачу по кровати так, что одеяла и подушки взлетают в воздух. Я забираюсь на подоконник и вырисовываю прямо у окна попой какие-то символы, хохочу и издаю такие звуки, словно из меня выбирается дьявол.
Я пою все песни, которые только приходят на ум, и так устаю, что в какой-то момент падаю на пол, обессиленная, задыхаясь от смеха.
Знаю, это истерика.
Все события последних дней наваливаются на меня, и я слишком хрупкая, чтобы их перенести без последствий, хотя и делаю вид, что сильна.
Голод внутри меня разрастается. Я хочу есть и плакать – не знаю, что больше.
Дверь открыта, я больше не заперта – мне это известно, но я не могу пересилить себя и выйти. Почему-то кажется, как только я ступлю за порог, меня ждет что-то ужасное. Ведь мне НЕ ВЕЛЕЛИ ВЫХОДИТЬ.
Не знаю, сколько я так лежу – минуты или часы.
Когда снова слышу стук в дверь – поднимаюсь и, даже не пытаясь пригладить волосы, распахиваю ее, ожидая снова увидеть мальчишку-прислужника.
Но от удивления охаю.
Передо мной стоит Джек. В гордом одиночестве. Собственной персоной.
Так как я видела его всего раз в своей жизни, и это были явно не самые приятные мгновения, сейчас я настолько поражена, что не могу произнести ни звука.
Неужели он повелся на мою манипуляцию? Как такое возможно?
Джек выглядит, как и тогда – холодным, бесчувственным и… жутко красивым. Это опасная красота, пугающая. Сейчас, когда я провела больше времени с Ричардом, они вдруг перестают казаться мне похожими. Несмотря на то, что внешние сходства неоспоримы, я не могу их сравнивать. Будто после той информации, которую дал мне Ричард, что-то переменилось.
– Ты не пришла на ужин, – говорит он таким тоном, словно объелся чего-то кислого. Или как будто сам факт необходимости говорить со мной выводит его из себя.
– Не голодна, – отвечаю так же резко.
Джек оглядывает меня с головы до ног, лицо его приобретает странное выражение…
– Приведи себя в порядок и спускайся, – при этих словах он отворачивается, словно смотреть на меня не может.
И только теперь я понимаю, в чем дело.
Смотрю вниз, на полы своего халата, и до меня доходит, что во время танцев он совсем распахнулся, и теперь мое тело почти полностью голое перед ним.
Черт!
Да как такое возможно!
Стараюсь не подавать виду и запахиваюсь, продолжая держать лицо.
– Я никуда не пойду.
Джек рыкает, и от этого звука внутри меня что-то переворачивается.
– Я сказал – ты спустишься к ужину.
– Нет, – я шагаю вперед, внезапно смелая (или, скорее, сумасшедшая) и говорю ему прямо в лицо. – Что ты мне сделаешь? Снова ударишь?
Джек долго молчит. Он рассматривает меня так, будто я – товар на полке в магазине. Чувствую, как покрываюсь пятнами то ли от ярости, то ли от смущения.
Жду.
Ожидать от Джека можно чего угодно, а лучше – вообще не строить никаких ожиданий, ведь иначе можно сойти с ума.
Он тоже делает шаг вперед – и теперь между нами лишь небольшой порог моей комнаты. Мое личное пространство, в которое он может ворваться, когда ему заблагорассудится.
– Я слышу, как стучит твое сердце, – шепчет он, наклонившись к моему лицу так близко, что я чувствую жар его дыхания. – И чувствую, как ты пахнешь. Моим братом.
Пытаюсь понять, что это такое странное прорезает его голос на последней фразе… Но не могу. Это не ревность, откуда бы ей взяться? Но словно сам факт того, что я была с его братом, провела с ним рядом несколько часов, раздражает его? Кажется ему мерзким?
– Какое тебе дело?
– Никакого, – Джек отталкивает меня и проходит в комнату. Оглядывает ее безразличным взглядом. Мне становится стыдно за разбросанные подушки и одеяла, но лишь на пару секунд. Это их проблема, что я здесь умираю от скуки.
Пока я размышляю об этом, Джек садится в единственное кресло, стоящее у окна, забрасывает одну ногу на другую и откидывается на спинку. Выглядит так, словно ему бесконечно удобно вот так здесь заседать.
Я так и остаюсь стоять в пороге.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я.
– А на что это похоже?
– Словно тебе нечем заняться.
– Мне и правда нечем заняться. На это время у меня был запланирован ужин с тобой, а ты решила поиграть в недотрогу. Посижу здесь. Возможно, даже останусь на ночь.
Он начинает смотреть в окно, как будто это – телевизор, по которому показывают жутко забавный фильм.
– На ночь? Что тебе делать здесь всю ночь?
Джек поворачивается ко мне, и я снова чувствую его внимательный, пристальный, жадный взгляд на своих ногах, талии и шее. Мурашки бегут по коже.
– Я купил тебя. Могу делать все, что захочу.
От ужаса у меня перехватывает дыхание.
Я чувствую, что вот-вот закричу, но также понимаю, что с Джеком нельзя кричать. Ничего хорошего не выйдет. Я заупрямилась, и вот к чему это привело.
О нет.
Он всегда – всегда будет брать свое. Будет делать так, чтобы добиться желаемого. Мне в жизни не стать победителем в нашем с ним поединке! Только если…не брать его хитростью.
– Ладно, черт с тобой, – выпаливаю я. – Давай поужинаем.
– Ты меня приглашаешь?
Я не могу скрыть того, что шокирована.
– Ч… что? Нет, это ты меня приглашал.
– Ну, я передумал. Я отклоняю свое приглашение, лучше я останусь здесь. На всю ночь.
Чертов ублюдок! Я понимаю, что это манипуляция, причем такая красивая и элегантная, словно золотая цепочка, сплетенная из маленьких звеньев вручную. Но я не могу не злиться! Ненависть к этому человеку вдруг обрушивается на меня, буквально сбивает с ног! И это мешает мне контролировать эмоции, мешает мне думать.
– Ты что – сумасшедший?
– Смотря с какой стороны посмотреть.
– С любой стороны! – в ярости я подхожу к нему и становлюсь над ним, закрывая ему обзор на сад. Так забавно – я сейчас выше него, но даже в этом положении он смотрит на меня сверху вниз, это выражено в его взгляде и его насмешливо изогнутых бровях. – Ты сам попросил меня поужинать с тобой.
– И ты отказалась…
– Теперь я согласна!
– Но не согласен я.
Это детский сад.
Я злюсь и выгляжу, как психованная, а он сидит совершенно спокойный, кажется, наслаждается происходящим. Ему только попкорна не хватает.
Мне нужно успокоиться. Я убеждаю себя в этом, уговариваю, прошу…
Но пока Джек вот так вот смотрит на меня, я не могу.
Набираю воздуха в легкие и говорю, стараясь не звучать, как готовая взорваться идиотка.
– Ты не можешь остаться на ночь.
Джек опускает обе ноги на пол и чуть наклоняется вперед, явно заинтересованный разговором.
– Почему же?
– Потому что я этого не хочу.
– Ты же понимаешь, что я могу прийти сюда в любой момент? В любую секунду? Прийти и сделать с тобой все, что приспичит моей левой пятке?
От мыслей об этом меня мутит.
– Я… да, я понимаю.
– Так в чем проблема?
Набираю воздуха в легкие и медленно выдыхаю.
– Поужинай со мной.
Джек замолкает и смотрит на меня неверяще. Он выглядит так, словно я ошеломила его. Словно он этого не ожидал.
– Что? – произносит сухими губами.
– Джек, пожалуйста, поужинай со мной. Сейчас.
Это так унизительно. Я сама себе противна, но также я понимаю, что лучше спущусь вниз и выдержу час неловкого приема пищи напротив Джека, чем останусь с ним наедине на всю ночь.
Я не знаю, чего от него ждать.
Он чертовски умен и ужасающе зол. Он не знает, что такое человечность, мораль и принципы. Он показал себя во всей красе в первый день, и такого Джека я до ужаса боюсь.
Опускаю взгляд и молча жду, что же он решит. Сердце мое колотится, как ненормальное.
Когда он встает и проходит мимо меня, задев плечом, я вдыхаю его горьковатый запах в себя и чувствую головокружение.
– Хорошо, – говорит он, и я буквально слышу грохот, с которым падает с моей души огромный булыжник. – Я отправлю Марию, чтобы принесла тебе кое-какие вещи…
– У меня есть одно платье… – начинаю я.
– Нет! – рявкает он так грубо, что я вздрагиваю. – Подарки моего брата оставь при себе. Через полчаса жду внизу. Не опаздывай.
Когда за ним закрывается дверь, я опускаюсь в кресло, где он сидел, и медленно выдыхаю.
Глава 9
Мы никогда не покидали территории своей деревни.
Я росла с четкой уверенностью в том, что делать этого не стоит. Во-первых, потому что никто из известных мне людей не был за территорией, а во-вторых – границей деревни служила ультразвуковая сигнализация, которая срабатывала самым зверским способом.
Нам с Оливией было по девять, когда мы стали свидетелями попытки побега. Один старшеклассник пытался пройти через границу, и его тут же отбросило волной обратно на территорию деревни. Звук был такой, словно кто-то в полную силу дул в огромный тромбон или что-то вроде того. Я не знаю, с чем можно было бы сравнить это, но мы с Оливией, стоявшие на достаточном расстоянии, едва успели заткнуть уши ладонями, и то у меня два дня после этого болела голова.
Тот парень в ту же секунду потерял сознание. Когда мы с Лив подошли ближе, то заметили, что из ушей у него шла кровь.
Мы не знали, что там – за забором. До нас доходили слухи про оборотней, иногда мы слышали вой в лесах неподалеку, а бабушки и дедушки рассказывали нам легенды.
Но никогда еще легенда не была так близка ко мне, как сейчас.
Джек прислал для меня комплект одежды с Марией. Это невероятно красивая шелковая рубашка бордового цвета с жемчужными пуговицами и похожего оттенка укороченные брюки.
– Они с Ричардом что – подрабатывают стилистами на полставки? – удивляюсь я, когда мы с Марией оказываемся в комнате одни и запираем дверь.
Она сдержанно улыбается и помогает мне одеться. После чего усаживает напротив зеркала и собирает мои волосы в небрежный пучок.
– Ух ты, – восхищаюсь я, когда она заканчивает. Я и понятия не имела, что подобная прическа так сильно мне пойдет. Волнистые волосы, как пружинки, готовы вырваться наружу, но сила невидимок сдерживает их. Несколько непослушных прядей все-таки выбиваются из прически, и теперь кокетливо обрамляют мое лицо. – У тебя талант.
– Я хотела стать парикмахером до того, как… В общем, пока не попала сюда.
Я замечаю, как аккуратно она обходит тему своей покупки, и не развиваю ее, чтобы не тревожить девушку.
– Можешь рассказать мне что-нибудь о Джеке? Что-то, что пригодится мне за ужином?
Мария встречается со мной взглядом в отражении в зеркале.
– Джек любит порядок. Он очень точный, обязательный и пунктуальный.
– А что случится, если нарушить этот порядок?
– Я на твоем месте не стала бы проверять.
– И все-таки…
– Когда он зол, он… Выходит из себя. Может обратиться и…
Я застываю. Лицо Марии тускнеет, и я не могу не спросить:
– Обратиться в волка?
– У хозяина Джека не такой хороший контроль, как у хозяина Ричарда. У него с этим проблемы.
– И что он может сделать, если обратится?
– Он… Перестает быть человеком. Если другие оборотни, обращаясь, осознают себя, то он – нет. В нем остается только зверь, который никому не подчиняется.
Внутри меня все леденеет от ужаса.
Если это действительно так, то Джек – самое опасное существо из всех, кого я знаю. Потому что волк, не контролирующий себя – это монстр.
– Но почему так случилось? – спрашиваю я. – Разве оборотни не учатся контролю с рождения?
Мария пожимает плечами.
– Должно быть, с ним все оказалось сложнее.
Я смотрю на себя в зеркало и пытаюсь понять, как это – не контролировать себя? Как это – просыпаться утром, не помня, что было в полнолуние? Должно быть, это просто ужасно.
Если так, то я должна быть осторожна.
Столовая представляет собой большой светлый зал, увешанный картинами, симпатичными светильниками и аккуратными цветочными горшками. Пожалуй, это самое уютное помещение из всех, что я здесь видела.
Четыре больших окна открывают шикарный вид на сад – на небольшой пруд с лебедями и высокие качели, выкрашенные в нежно-голубой цвет.
Джека в столовой еще нет – я пришла раньше него, и мне приятно осознавать это, учитывая слова Марии о его пунктуальности.
Я замечаю, что на большом столе не лежит никаких приборов, зато на маленьком круглом – у окна – расположились две тарелки и два комплекта вилок и ножей.
Значит, мы будем здесь вдвоем? Только я и Джек? А как же Ричард? Как же другие обитатели дома? Этот огромный особняк ведь не может служить жилищем только для них двоих?
Пока я раздумываю об этом, глядя в окно, позади меня раздаются шаги.
Я чувствую волнение, когда оборачиваюсь, чтобы поприветствовать Джека. Но ко мне по ступенькам спускается вовсе не он.
Это женщина. По виду – очень старая женщина, но назвать ее старушкой не повернется язык. Она одета так элегантно, и держит спину так прямо, что я и сама автоматически выпрямляюсь, боясь на ее фоне выглядеть слишком сутулой.
У женщины длинные седые волосы, убранные в высокий хвост, а на лице – легкий макияж, который лишь подчеркивает ее природную красоту.
Скулы ее остры, а подбородок – вздернут. Весь ее вид выражает какую-то стать и грациозность, власть и силу.
Я понимаю, что превращаюсь в маленькую девочку рядом с ней, в крошечного ребенка, который ничего еще не смыслит в этой жизни.
В ее взгляде – мудрость, в ее осанке – гордость и страсть.
– Ах, вот ты какая, – говорит женщина, обращаясь ко мне.
Я оглядываюсь, не теряя надежды найти в этой комнате еще кого-то, с кем она могла бы говорить, но мы здесь одни.
– Здравствуйте, – приветствую ее и с трудом сдерживаю желание поклониться.
– Как зовут?
– Джульетта.
– Виски любишь, Джульетта?
Если честно, я шокирована. Я понятия не имею, кто эта женщина, но, судя по невероятному сходству с Джеком и Ричардом, судя по силе, которую она излучает – они точно ближайшие родственники.
И сейчас она, что, она предлагает мне выпить?
Пожимаю плечами.
– Не особо.
– Почему нет?
– Слишком крепкие напитки – не по мне.
Я стараюсь улыбаться, но, на самом деле, нервничаю так, что дрожат колени.
Женщина вскидывает брови, словно в жизни не встречала людей, которые не любят виски.
– Что ж, тогда шампанское?
Я не успеваю ответить, как на лестнице появляется Джек.
Он спускается быстрым шагом, но все еще словно плывет, как в первый день, когда я его увидела в саду. Дыхание у меня перехватывает, и я перевожу взгляд с него на женщину, не подозревая, что сейчас будет.
Судя по тому, как сильно он размахивает руками – он чертовски зол. Я внутренне сжимаюсь.
– Что ты здесь делаешь, мама? – резко спрашивает он, проходя мимо женщины.
Мама.
Вот оно что.
Это поразительно. Если им с Ричардом почти двести лет, то сколько же этой женщине?
Она не выглядит удивленной, увидев сына.
Читать бесплатно другие книги:
