(Не)нужная жена дракона Углицкая Алина

Глава 2

До самого дома Нериль молчала и лишь настороженно наблюдала за даргом. Тот сам сел на козлы, приказав ей оставаться на дне повозки. Рейни перебрался поближе к нему, и это было понятно: притяжение крови и мальчишеское любопытство оказалось сильнее здравого смысла и чувства самосохранения. Впрочем, Нериль знала, что мальчику как раз ничего не грозит. Для даргов дети – бесценное сокровище, подарок богов. И этот незнакомец скорее умрет, чем причинит вред ее сыну.

Но то, как быстро Рей нашел с ним общий язык, ей не понравилось. В сердце кольнула ревность.

Мальчик о чем-то вполголоса разговаривал с даргом. Тот отвечал так же тихо, а потом до Нериль донесся смех ее сына, и она с трудом сдержала рассерженный стон.

Ну ничего, она что-нибудь придумает, когда они доберутся до дома. Должна придумать. Даже если его послал не Арген, этот дарг обязательно начнет расспрашивать, где отец Рейни и почему они живут здесь, а не в Ламаррии – империи драконов. А у нее нет ответов на эти вопросы. Наконец в полной тишине повозка въехала в деревню. В некоторых домах еще горел свет, но улица была пуста: местные жители рано ложились спать и вставали с первыми лучами солнца.

Нериль с досадой закусила губу, когда поняла, что дарг уверенно правит лошадью к ее дому. Значит, Рейни ему рассказал, где они живут.

Повозка проследовала по единственной улице через всю деревушку и остановилась у крайнего дома, обнесенного крепким плетнем. Послышался лай собаки.

Огромная черная псина бросилась к даргу, едва тот спрыгнул с козел и толкнул калитку. Но в тот же миг лай оборвался, перешел в удивленное повизгивание и скулеж. А затем Нериль увидела, как Гром ластится к незнакомцу, тычется носом в его ладони и виляет хвостом.

Еще один предатель!

– Мама, идем, – перед ней возник улыбающийся Рей. – Ник хороший, он тебе понравится.

– Ник? – нахмурилась она.

– Да, он сказал так его называть.

Странный дарг.

Нериль знала, что дарги при рождении дают своим детям короткие имена, не больше трех букв. В тринадцать лет они проходят первый оборот – обретают дракона, и тогда получают взрослое имя. Вернее, к детскому добавляют еще несколько букв – имя дракона.

Но Ник – это детское имя. Ни один взрослый дарг не позволит так себя называть! Особенно тем, кого видит впервые!

– А что он еще говорил?

Она нехотя выбралась из повозки, потрепала подбежавшего Грома и мрачно проследила, как пес помчался обратно к даргу.

– Ничего такого. Расспрашивал, как мы живем. Я рассказал, как Грома нашли, а потом как рыбу с мальчишками удил и в реку упал, а Гром меня вытащил.

– А почему ты смеялся? – нахмурилась она.

– Ник сказал, что раз его, как Грома, на дороге нашли, значит, ему тоже придется меня спасать.

– А как он там оказался, не сказал?

– Не-а. Мам, ну идем, я уже есть хочу!

Сын потянул ее за рукав в сторону дома. Нериль шла, настороженно глядя на дарга. Тот сидел на крыльце и молча ждал их, привалившись спиной к деревянным перилам. Пес с довольным повизгиванием лизал его руки и смиренно заглядывал в глаза.

Когда Нериль с сыном приблизились, мужчина тяжело поднялся, но продолжил опираться на перила. Странная татуировка на его виске налилась и пульсировала золотистым свечением.

– Я могу остаться на улице, – прохрипел он, глядя ей в лицо. – Но буду очень благодарен, если ты позволишь переночевать в сарае.

Она поджала губы.

– Ма-ам! – Рейни дернул ее за рукав.

Ей безумно хотелось оттолкнуть этого дарга с дороги, войти в дом, захлопнуть дверь у него перед носом и забыть о нем навсегда. Но Рей не даст этого сделать. Драконья кровь толкнет его вслед за незнакомцем, а мальчик еще слишком мал, чтобы контролировать свои инстинкты.

Если она не хочет потерять сына, должна подчиниться. Из двух зол выбрать меньшее.

– Можешь остаться в доме, на кухне, – буркнула без малейшей любезности. – Там есть подходящая лавка.

Она уже проходила мимо него, когда краем глаза заметила, что губы дарга дрогнули в полуулыбке. Но едва переступила порог, как сзади раздался звук падающего тела и детский крик:

– Мама!

Нериль испуганно обернулась.

Дарг лежал на крыльце без движения.

Она оцепенела.

– Что это с ним?

– Мамочка, он же не умрет? – спросил Рей с дрожью в голосе.

– С чего бы это ему умирать? – проворчала Нериль.

Но на душе было тревожно. Упавший в обморок дарг? Это абсурд!

В ответ раздался тихий стон.

Мужчина шевельнулся и попытался подняться. Но, видимо, так ослабел, что руки и ноги не слушались.

– Ну-ка, помоги мне, – Нериль кивнула сыну.

Ей очень хотелось бросить незваного гостя на улице. Но труп на крыльце нужен был точно так же, как пятая лапа – собаке.

Вдвоем с Реем они помогли даргу подняться и повели его в дом. Тот цеплялся за стены, скрипел зубами от боли, но шел. Они привели его в кухню, где он буквально свалился на лавку под печкой. На крыльце остался печально воющий пес.

Дарг откинулся на теплый печной бок и прикрыл глаза. Только теперь Нериль разглядела, каким измученным выглядит его лицо. Несмотря на покрывающую его грязь, он был красив, как и все дарги. Но будто бы истощен. Или болен.

Больной дарг? Абсурд не меньший, чем дарг, потерявший сознание, как девица!

Но вот он шевельнулся. Непослушные пальцы скользнули по застежкам куртки. Закусив губу, Нериль склонилась над ним и помогла расстегнуть.

На миг их пальцы соприкоснулись. Она отдернула руку, но он успел ее задержать. Сердце Нериль от испуга пропустило удар. А дарг вдруг открыл глаза.

С минуту они смотрели друг на друга в немом противостоянии. Но вот взгляд мужчины прояснился. Он разжал пальцы, и Нериль поспешно отступила.

Она исподлобья смотрела, как незнакомец, назвавшийся Ником, скинул куртку. Под ней оказалась белая батистовая рубашка, вся вымазанная в серебристой крови. Спереди, как и предполагала Нериль, виднелись разрезы. Но, к ее удивлению, раны на груди дарга не затянулись, как и рана на бедре от ее кинжала. Она все еще кровоточила. Интересно, как простой человеческий ножик мог нанести даргу такой урон?

– Риэн, – позвала она, не отводя глаз от мужчины, – разожги печь и поставь котелок с водой. А я схожу, принесу кое-что.

Дрова в печи были сложены заранее, нужно лишь поднести огниво, а с такой ерундой Рейни легко справлялся. Пока мальчик возился с дровами, Нериль быстро зашла в свою спальню, достала шкатулку с рукодельем, выбрала подходящую иглу и моток крепкой шелковой нити. Когда вернулась, дарг встретил ее настороженным взглядом.

– Что ты собираешься делать?

– Не дать тебе истечь кровью и умереть в моем доме, – неприязненно сообщила она. – Или есть варианты?

Женщина взяла нож, вспорола пропитавшуюся кровью сорочку, а затем и штанину. Тело у незнакомца было худощавое, но крепкое, без единого волоска. Под светлой кожей выделялись рельефные мышцы.

Дарг наблюдал за ней, но не мешал.

– Жалко стало? – понимающе хмыкнул он.

– Жалко? – Нериль выразительно вздернула брови. – Не хочу потом яму копать в огороде и думать, как туда дотащить твой труп.

Одна рана была расположена под левой ключицей, еще две – в левом подреберье. Целились в сердце, но по какой-то причине не попали. Вероятно, жертва оказалась быстрее несостоявшихся убийц. Странно, что он вообще позволил себя ударить.

– Мам, – отозвался Рейни, – вода закипела.

– Отлично. Иди сюда, сынок, будешь его держать, чтобы не дергался.

Дарг сопроводил ее странным взглядом, но ничего не сказал.

Нериль бросила в кипящую воду нить и иглу, а через минуту, поддев ножом, вытащила.

– Если ты решила зашить мне раны, женщина, то проще было окунуть инструменты в крепкое вино или сидр, – прокомментировал дарг.

– В моем доме такое не водится, – отрезала она, вставляя нитку в игольное ушко.

– Разве твой муж не употребляет веселящие напитки?

Она закусила губу, борясь с желанием бросить все и сбежать из кухни. Потом все же ответила:

– Мой муж мертв.

– Извини, – раздалось после паузы.

– Ничего. Просто больше не вспоминай о нем.

***

Зашивать раны на дарге оказалось делом непростым. И не потому, что он чем-то мешал, наоборот, сидел тихо и даже не вздрагивал, когда она протыкала иголкой кожу. А потому, что его кожа оказалась плотной и твердой, точно сыромятная. Сделать в ней дырку было целой проблемой. Нериль даже пожалела, что не приготовила шило. Хорошо, что Рей принес наперсток. Эта маленькая вещичка немного облегчила мучения.

Наконец последний стежок был сделан. Нериль закрепила нитку, отрезала остаток и удовлетворенно посмотрела на дело своих рук.

– У тебя хорошо получилось, – заметил дарг, пока она накладывала на швы заживляющую мазь и повязки. – Ты лекарка?

Ну, не говорить же ему, что пятнадцать лет прожила в крепости на границе с Разломом и знает о колотых ранах больше, чем местные знахари?

– Я опытная вышивальщица, – она ушла от прямого ответа. – И у меня есть сын, который часто приносит домой ссадины и синяки. А вот ты кто такой? С виду дарг, и кровь у тебя драконья, а такие простые раны не смог зарастить. Как вообще тебя ранили?

– Какая любопытная женщина, – хмыкнул он, откидывая назад упавшие на лицо волосы. Они у него были короткие, чуть ниже подбородка, и обрезанные так криво, будто их кромсали тупым ножом.

– И что за татуировка у тебя на виске? – добавила Нериль, сверля мужчину недоверчивым взглядом. – Куда она делась?

Золотистый рисунок, еще недавно сиявший на его коже, теперь бесследно исчез.

Дарг усмехнулся:

– Заметила, значит.

– Риэн, иди спать, – позвала она сына, который все это время крутился рядом и таскал пирожки со стола. – Нам с гостем нужно поговорить.

Она сложила руки на груди и приготовилась ждать ответы.

– Мам? – Рей на цыпочках заглянул ей через плечо. – Можно я с вами еще посижу?

– Риэн, иди спать, – повторила с нажимом.

– Ну, ма-ам!

Ситуацию внезапно спас приблудный дарг.

– Слушайся мать, пацан, – он подмигнул Рейни. – Иди спать, я никуда не денусь.

Тот что-то проворчал, повздыхал, но послушался: нехотя поплелся к двери. Когда она закрылась за ним, дарг произнес:

– Я не могу обращаться. У меня нет дракона. Я урод в мире даргов.

***

Нет дракона…

Нет крыльев…

Он сказал это спокойным, даже бесстрастным тоном, продолжая смотреть на Нериль. А у той едва сил хватило, чтобы не выдать себя.

В голове эхом всплыли слова: «Увидишь бескрылого дарга – беги!» Уж не об этом ли Нике предупреждал таинственный благодетель? И что же ей теперь делать? Как избавиться от него?

– Поэтому ты забрался так далеко на север? – произнесла она, стараясь, чтобы голос не дрогнул и не выдал страх.

– Ну, хоть один плюс в моем положении, – хмыкнул дарг с напускной беззаботностью.

Но Нериль недаром прожила в Ламаррии столько лет. Знала, что таится под мнимым спокойствием.

В мире даргов нет места слабости. А дарг без дракона – слаб. Он уязвим не только для ударов оружия и чужих кулаков, но и болезней. Поэтому детей охраняют и берегут как зеницу ока, пока они не пройдут первое обращение.

Но взрослый дарг без дракона? Разве такое возможно?

– Ты же не скажешь, как это случилось?

Нериль старалась говорить равнодушно. Чужак настойчиво обращался к ней на «ты», так что она решила тоже не церемониться.

– Умная женщина.

– Эрисса, если ты забыл мое имя.

– Оно ведь ненастоящее?

– Как и твое.

– Ладно, – он улыбнулся, – ты меня раскусила. Я взял себе это имя, когда покинул Ламаррию. Людям незачем знать, из какого я клана. А ты почему живешь под чужим?

– По той же причине.

– Неверный ответ.

Он подался вперед, сверля ее пристальным взглядом.

Нериль вздрогнула. Всего минуту назад дарг казался расслабленным, а теперь стал похож на сжатую пружину, готовую выстрелить в любой момент.

– Ты сказала, что твой муж мертв, – заговорил он, отделяя каждое слово. – Речь шла об отце ребенка?

Она кивнула, хотя внутри все сжалось от страха.

– Кем он был?

– П-простым воином.

Дарг прищурился:

– Из какого клана?

Нериль знала только один клан, информацию по которому невозможно проверить.

– О… обсидианового.

Он с минуту смотрел на нее, потом снова расслабился.

– Значит, ты из похищенных?

– Да, – не задумываясь, кивнула она, – из похищенных.

Когда-то, много веков назад, между даргами и людьми шла война. Но очередной император драконов положил ей конец. Он заключил с людьми мир, и одним из условий этого мира был Бал Невест, на который люди отправляли своих дочерей. Дарги выбирали в жены тех девушек, в ком чувствовали особую «искру» – способность выносить и родить от них здоровое потомство. Ведь своих женщин у них давно уже не было.

Нериль в свое время тоже была драконьей невестой. Родители отправили ее, младшую дочь, в Ламаррию – и это было огромной честью. Всего сотня человеческих девушек пересекла тогда Аранейское море и Вечный туман, но только десять из них стали женами даргов. Остальные вернулись домой.

Нериль повезло. Она была среди тех, кто остался. За пятнадцать лет она хорошо изучила даргов и сейчас была уверена: этот настырный чужак никак не сможет проверить ее слова.

Обсидиановый клан был единственным, кто отказался следовать мирному договору. Его драконы продолжили похищать женщин и разорять людские селения. За это император их наказал. Запер на землях клана, в Латгейре. По всей Ламаррии они считались преступниками. И продолжали творить беззаконие, но уже на своей территории.

– И как же ты оказалась здесь? Точнее, как тебе удалось выбраться из Латгейра?

А вот на этот вопрос у нее был готовый ответ. Она вскинула голову и, улыбаясь в лицо любопытному гостю, произнесла:

– Мне помогли. Знакомая ведьма.

Ну не рассказывать же про Духа и заключенный контракт? А ведьм дарги не любят. Больше того, ненавидят. Правда, одна из них пыталась уладить этот вопрос, присягнув на верность драконьему императору. Но тысячелетия ненависти и вражды не так-то легко забыть обеим сторонам.

– Ведьма, значит, – дарг усмехнулся. – Тогда понятно.

Вопреки ожиданиям Нериль, его лицо не скривилось от ненависти. А она тихо порадовалась, что у этого Ника нет дракона. Значит, он не чувствует проявления магии. Например, иллюзию, наложенную на них с Рейни. Для окружающих ее сын голубоглазый блондин, очень похожий на мать. А она – женщина под пятьдесят, с сеточкой морщин и невыразительным усталым лицом. Никто не узнает в ней Нериль д’Авенлок – красавицу с точеным профилем.

– Надеюсь, допрос окончен? – сухо поинтересовалась Нериль и невольно коснулась горла, где на тонком шнурке висел амулет. Тот самый, который скрывал ее настоящий облик. – Ты не ответил, что делал на дороге, и стоит ли мне беспокоиться о тех, кто напал на тебя. Если это разбойники, то нужно доложить старосте деревни, а он пошлет гонца барону Ниффурду.

– Барон им уже ничем не поможет, – дарг покачал головой, – но можешь сходить к священнику и заказать панихиду.

Здесь, в Ремнискейне, люди славили двуликого бога Радуса, а не Пресветлую Эльху, к которой привыкла Нериль.

– Ты их убил?

Дарг свернул куртку и начал молча мостить под голову. Она с минуту наблюдала за ним, потом нехотя добавила:

– Под лавкой короб стоит. В нем перина и одеяло.

Тот глянул на нее с благодарностью и уже собирался встать, когда она остановила его:

– Сиди, я сама достану, а то швы разойдутся.

Чтобы достать короб, ей пришлось встать на колени и почти нырнуть под лавку. Когда она вылезла, дарг сидел, застыв как истукан, со странным выражением на бледном лице и не сводил с нее глаз.

– Что? – нахмурилась она.

И не сразу поняла, что оперлась ладонью на его голое бедро, как раз рядом с забинтованной раной.

– Прости, – отдернула руку. – Я нечаянно.

– Ничего, – его кадык резко дернулся. – Можно… можно мне воды?

Она принесла ему ковшик. Дарг пил воду мучительно долго, словно прятался от нее за этим ковшиком. Так долго, что Нериль устала стоять.

– Постелешь сам, – проворчала она, – перина не тяжелая, только не делай резких движений. Если что, за печкой ведро воды. А я спать.

«Очень надеюсь, что утром ты исчезнешь как страшный сон», – пронеслось в ее голове.

Уже на пороге ее остановил тихий голос:

– Спасибо.

Она замерла, собираясь обернуться и сказать что-то едкое в ответ. Но вместо этого молча толкнула дверь и ушла.

Ник не двигался, напряженно прислушиваясь к ее шагам. Но когда они затихли на втором этаже, дарг выпустил воздух сквозь зубы, опустил взгляд на грудь и сдвинул одну из повязок.

Швы затягивались на глазах, оставляя после себя только тонкие бледно-розовые полосы. Он коснулся пальцем одной такой полосы, помрачнел и тихо выругался:

– Гхарровы яйца! Я не ошибся!..

Глава 3

Была глубокая ночь, когда Нериль наконец-то забралась в постель. На камине мирно тикали ходики, за стеной сопел Рей, а в кухне возился чужак.

Она напряженно прислушивалась, пока он не затих.

Только тогда закрыла глаза, но сон все не шел. Мысль о том, что с ней под одной крышей находится дарг, не давала расслабиться.

Шесть лет она не видела ни одного из них и ревностно молилась своей богине, чтобы избежать опасных встреч. Но то ли Пресветлая Эльха оказалась глуха, то ли Двуликий Радус имел на Нериль свои виды, но молитвы оказались тщетными.

Когда-то дух-искуситель пообещал, что спрячет ее и сына очень надежно. Он исполнил свое обещание: перенес за Драконьи горы, за Аранейское море, за Вечный туман, далеко на север, в холодные фьорды Ремнискейна. Единственное место, от которого драконы предпочитали держаться подальше.

Нериль знала: Рею ни в коем случае нельзя контактировать с даргами, если она не хочет, чтобы в сыне проснулась драконья кровь.

Нериль не хотела, и у нее на это были свои причины. А потому поселилась в самом захолустье Ремнискейна – маленькой деревушке Вистхейн, где драконов отродясь не видали.

Дух не солгал: за прошедшие годы если Арген их и искал, то не нашел.

Сначала Нериль каждый день ждала и боялась, что их обнаружат.

Постепенно страх начал проходить, забываться, только тоска по утерянной любви не желала отступать. Даже сейчас, спустя столько времени, сердце продолжало болеть. А чужак своим появлением разбередил старую рану.

Днем Нериль загружала себя тяжелой работой: жизнь в Дардаасе научила ее и мыло варить, и воск для свечей плавить, и много чему еще полезному в хозяйстве. Здесь, в Вистхейне, прежний опыт весьма пригодился.

Конечно, мыльных орехов, как в Дардаасе, на севере не было, но она нашла им замену. Раз в месяц закупала в Антфурте животный жир и щелочь, добавляла к ним эфирные масла и вытяжки из цветов, а потом везла свои изделия обратно в Антфурт – на ярмарку.

Местный люд поначалу опасливо косился на странную чужачку. Одинокая женщина с ребенком, появившаяся неизвестно откуда, вызвала пересуды. Но черное вдовье платье и скромное поведение примирило местных с ее присутствием. Вскоре деревенские кумушки уже сами бегали к ней за горшочком ароматного мыла.

Теперь, шесть лет спустя, оборудование мыльной фабрики состояло из трех котлов, дровяной печи и маленькой ступки. Она забирала почти все время Нериль. А еще в хозяйстве имелись куры, корова с теленком и лохматый пес по кличке Гром. Скучать было некогда.