Письмо с того берега Князева Анна
– Здравствуйте. Могу чем-нибудь помочь?
– Можете, – Элина подала ему руку: – Элина Коган.
– Очень приятно, Иркутов, член правления Общества коллекционеров. – Он пожал ее руку и перевел глаза на Богдана.
Тот ограничился коротким замечанием:
– Я просто с ней.
– Что привело? – Иркутов чуть отступил, пропуская их внутрь кабинета. – Располагайтесь, где вам будет удобно.
Они расселись на стульях, Элина поближе к Иркутову, Богдан – у входной двери.
– Хочу задать вам один вопрос, – начала Элина.
– Да-да… – Иркутов любезно придвинулся вместе со стулом. – Слушаю вас внимательно.
– Вам знаком Файнберг Иосиф Илларионович?
– Файнберг? – Иркутов закивал. – Как же! Активный член всех наших мероприятий, заслуженный филателист, человек с безупречной репутацией. Не далее, как вчера представлял свою коллекцию на встрече коллекционеров.
– Здесь? В этих стенах? – поинтересовался Богдан.
– В актовом зале. – Иркутов описал рукой округлую траекторию. – Как вы успели заметить, у нас все по-простому. Что нужно коллекционеру, чтобы пообщаться с коллегами? Стол для экспозиции фонда и стул, чтобы сесть. Вот и все.
– Вчера на встрече было много народу? – спросила Элина.
– Да в общем-то как обычно: человек двадцать пять участников, не считая сторонних визитеров.
– Вы как член правления интересуетесь тем, что выставляют участники?
– А как же! Я и сам заядлый филателист. Иногда встречаются редкие экспонаты.
– К Файнбергу подходили?
– Конечно, и не раз. Вчера у него был удачный день. Ему посчастливилось всучить какому-то дилетанту набор из шести аргентинских марок.
– Стало быть, после выставки при нем находились большие деньги?
– О деньгах речь не шла. Это был неравноценный обмен. Две израильские марки, которые Иосиф получил взамен своих шести аргентинских, стоят намного больше. А я… – у Иркутова загорелись глаза. – Приметил на его столе одну португальскую марочку, но, к сожалению, дело не склеилось.
– Почему?
– К ней прицепом шла монгольская марка шестьдесят четвертого года, которая меня не заинтересовала, а без нее португальскую марку Иосиф не отдал.
– Как интересно… – обронила Элина.
– Такое часто бывает. Файнберг человек принципиальный, если уперся, не свернешь. И кстати, это качество для нашего брата бесценное. А то, знаете, уговорят иногда, уломают – согласишься. Потом жалеешь.
Элина и Богдан переглянулись, словно советуясь, стоит ли предъявлять их главный аргумент и, кажется, пришли к одному решению.
– Взгляните, пожалуйста. – Элина достала из сумочки старинную открытку и показала Иркутову. – Была у него такая?
Тот нацепил очки и пригляделся:
– Как же, помню. Была. – Иркутов недоверчиво поднял глаза. – Откуда она у вас?
– Чуть позже объясню.
– И все-таки, это странно…
– Кто-нибудь к ней приценивался? Хотел выменять ее или купить?
– Насколько я помню, открытка выставлялась не для продажи или обмена, а в ознакомительных или консультационных целях.
– Что это значит? – заинтересовалась Элина.
– Бывает, коллекционер не находит о предмете никакой информации, ни в каталогах, ни в справочниках. Тогда он просит помощи у коллег. Так сказать, с миру по нитке – голому рубашка.
– У Файнберга получилось? – подал голос Богдан.
– То, что он узнал, ему не понравилось, и я был тому свидетелем.
– А если подробнее?
– Не знаю, стоит ли об этом говорить… – засомневался Иркутов.
– Стоит! – снова вмешался Богдан, ничем не аргументируя свою точку зрения. Но, как ни странно, это сработало. Иркутов продолжил:
– Открытку всесторонне изучили и решили, что она – подделка.
– Из чего это следует?
– Подробно не перескажу, слышал обрывки суждений. Я сам не эксперт в этой области, занимаюсь исключительно марками.
– У Файнберга была широкая специализация или такая же, как у вас? – уточнила Элина.
– Почему вы так сказали? – насторожился Иркутов.
– Как? – Богдан широко улыбнулся, сообразив, что Элина дала маху, и они могут не получить никакой информации.
– Вы сказали, что Файнберг был. Это случайность? Или вы имели в виду что-то конкретное?
– Неправильно сформулировала. – Элина повторила вопрос: – Его специализация шире вашей?
– Я бы так не сказал. Он тоже занимается марками.
– Тогда откуда открытка?
– Прошу прощения, – Иркутов поправил галстук. – Имею все основания полагать, что вы из полиции. С Файнбергом что-то случилось?
– В интересах дела я не имею права делиться такой информацией. – Во времена своей службы Элина повторяла эту фразу множество раз, и теперь она прозвучала вполне убедительно. – Как насчет моего вопроса? Откуда у Файнберга эта открытка?
– Иосиф рассказал, что она попала к нему случайно, чуть ли не с чердака. Видите ли, он проживает в Варшаве. Имеет польское гражданство лет десять не меньше. Оттуда мотается по выставкам: Лондон, Прага, Москва, Санкт-Петербург. Филателия – трудный кусок хлеба, по нынешним временам много не заработаешь.
– Уважаемый, вы упомянули, что открытка вызвала обсуждение. – Напомнил Богдан, перенаправляя курс разговора.
– Да-да! Несколько экспертов высказали свое мнение. В том числе – Артур Янович Навикас. Но сути утверждений я не припомню.
– Кто такой Навикас? – уточнила Элина.
– Крупный ученый, историк, признанный эксперт в этой области. Занимается вопросом почтовых отправлений времен войны 1812 года, по большей части письмами наполеоновских солдат и офицеров.
– Меня как раз интересует этот период, – оживилась Элина. – Было бы хорошо узнать его телефон.
– Сейчас-сейчас. Для этого здесь и сижу. – Иркутов подошел к облезлому картотечному шкафу и выдвинул ящик с наклеенными буквами: – Записывайте номерок. Продиктовав, повторил: – Навикас Артур Янович.
– И вот еще что… – Элина замешкалась, но преодолев неуверенность, продолжила: – С Файнбергом на выставке был приятель…
– Карасев Валерий Геннадьевич? – на лету подхватил Иркутов. – Он тоже коллекционер, но не такого уровня, как Иосиф. Трется около него, щиплет по травке, клюет по зернышку.
– Хотелось бы получить его телефон.
– Зачем? – Иркутов сдвинул брови в запоздалом приступе подозрительности. – Послушайте, дорогая, для чего вы сюда явились?
– Я же сказала… – попыталась оправдаться Элина.
– Вы ничего не сказали! – Иркутов перехватил у нее инициативу. – Ничего не объяснили. Как открытка Файнберга попала к вам? Немедленно предъявите удостоверение личности!
В то же мгновенье Богдан вдруг закашлялся, да так сильно, что Элине пришлось стучать ладонью по его спине.
– Аллергия. Пыльно тут у вас.
– А что вы хотите? – растерянно проворчал Иркутов. – Здание черт знает какого года постройки.
– Водички бы… – прохрипел Богдан.
– Минуту!
Но как только Иркутов вышел из кабинета, Богдан прекратил кашлять и ястребом метнулся к картотеке. Порывшись, отскочил на свое место за секунду до возвращения Иркутова. Опустошив принесенный стакан, он подхватил Элину под руку и простонал:
– Быстрее на воздух!
Спешно попрощавшись, они вышли на улицу, и Богдан с улыбкой развернулся к Элине:
– Записывай номер Карасева.
Глава 6
Ну, вот началось
– Послушай, почему бы нам не продать открытку и не сходить на эти деньги в ресторан? – Задав провокационный вопрос, Богдан отвел глаза от дороги и посмотрел на Элину. – Покойнику она уже не нужна.
– Даже не старайся, – ответила Элина. – Меня на такую хилую наживку не подсечешь. Выход есть – отдать открытку Карасеву, а он, в свою очередь, перешлет ее вдове Файнберга.
– Если не сопрет. – Ехидно ухмыльнулся Богдан. – Думаешь, ей отдадут те два чемодана? Как же! Все давно растащили. У иного коллекционера в обменном фонде марок на миллионы долларов.
– Ты слишком плохо думаешь о людях. Среди полицейских есть много приличных. К тому же, в неумелых руках эти марки – обычный хлам.
– Чистая правда. – Согласился Богдан. – Марками нужно жить и многое знать. У тебя на сегодня какие планы?
– Нужно купить билеты на поезд. Планирую вернуться в Москву.
– Ну, это дело не долгое, был бы телефон. – Он снова посмотрел на Элину. – А как же Карасев? Как же Навикас?
– Постараюсь встретиться и с тем, и с другим. Сегодня же созвонюсь.
– Ако отидете за муха – ще доведе до лайна, – чуть слышно проворчал Богдан.
– Болгарский? Переведи.
– Пойдешь за мухой, приведет к говну.
Элина неожиданно рассмеялась:
– У нас тоже есть похожая поговорка: не было хлопот, купила баба порося. Только я не виновата. Открытка сама попала мне под ноги.
– Ну, да. А ты ответственный человек.
– Спасибо за понимание.
Словесная перепалка прекратилась, как только они подъехали к гостинице. Не выходя из машины, Элина позвонила Карасеву, но тот не ответил.
Она распахнула дверцу.
– Спасибо, что помог.
– Постой! – Богдан схватил ее за руку, и это можно было принять за агрессию, если бы не заискивающий тон его голоса: – Нинель Николаевна просила тебя приехать.
– Зачем?
– Старушка печалится, что вы не договорили.
– Мы поболтали на торжестве. К тому же, я приехала ненадолго, юбилей Нинель Николаевны был поводом прогуляться по Санкт-Петербургу.
– Я тут подумал: почему бы мне не отвезти тебя к ней?
Чуть поразмыслив, Элина позвонила профессорше, и та категорически заявила, что ждет ее в гости.
– В шесть вечера? – переспросила Элина и, помолчав, согласилась. – Приеду.
По окончании разговора, Богдан резюмировал:
– У нас еще прорва времени. Чем займемся?
– Подожди… – Элина вновь набрала Карасеву.
На этот раз тот ответил, сходу спросив:
– Кто вы такая?
– Элина Коган. Мы не знакомы.
– Что вам нужно?
– Я от вашего приятеля Файнберга. – Сказав так, Элина предположила, что Карасев не знает о смерти друга.
Так и вышло.
– Но он мне вас не рекомендовал, – заметил Карасев.
– Хотелось бы встретиться. Мне нужно показать вам одну вещицу.
– Какого тока? – в голосе мужчины послышался интерес.
– Речь идет о раритете. Остальное расскажу при встрече.
– Записывайте, – Карасев продиктовал адрес, но не назвал квартиры. – Ждите во дворе, я спущусь. Как вас узнать?
– На мне белая кофточка. Нас будет двое, со мной молодой человек.
– Во сколько вас ждать?
– Точно сказать не могу. Сейчас я нахожусь на Марата.
– Минут тридцать, если на машине, может и меньше.
– Тогда выезжаем.
Запустив двигатель, Богдан осуждающе покачал головой:
– Что ты ему наплела? Как будешь выкручиваться?
– Карасев не знает о смерти Файнберга.
– Или знает, но притворяется. Не он ли его убил?
– Я тоже об этом думала. – Элина захлопнула дверцу и устроилась на сиденьи поудобнее. – Поехали!
Солнце было уже в зените, когда Элина и Богдан въехали во двор многоэтажного дома, где жил Карасев. Машина затормозила, и они вышли. Воздух был пропитан запахом свежескошенной травы и звуком детских голосов, которые доносились с детской площадки. Элина поправила волосы и улыбнулась Богдану, словно обещая, что все пройдет хорошо.
Карасев уже поджидал их, стоя на ступеньках подъезда. Это был седой, бородатый мужчина в пестрой рубашке. На мгновенье Элине показалось, что перед ней воскресший Файнберг. Ощущение было не из приятных.
– Элина?.. – Мужчина медленно спустился с крыльца и подошел ближе.
– Здравствуйте! Это я. – Она указала рукой: – Мой друг Богдан.
– Сядем на скамейку. Имеете что-нибудь предложить на продажу или нужна оценка?
– Ни то, ни другое. Вот… – Элина протянула ему открытку.
Реакция Карасева была неожиданной. Он хлопнул себя по коленке и крякнул:
– Кхе! Неужто Ося ее продал?!
И тут Элина решила сказать правду:
– Вчера вы с Файнбергом обронили ее в такси.
– Да, ну?! – Карасев удивленно выпучил глаза, выхватил телефон и продолжая говорить, набрал чей-то номер. – Вот, пьяные дураки!
– Кому вы звоните? – поинтересовалась Элина.
– Иосифу. Порадую старого дуралея. Наверняка уже хватился. Переживает.
– Не надо ему звонить. – Тихо обронила Элина. – Он не возьмет трубку.
– Вы не знаете Осю. Удивляюсь, почему он еще не позвонил.
Элина взглянула на Богдана, после чего наконец решилась сообщить самое главное:
– Файнберг мертв. Вчера вечером он выпал из окна своей квартиры.
Застыв, Карасев выдавил из себя что-то нечленораздельное. Его дыхание сбилось, а лицо стало багроветь. Это была мгновенная реакция на утрату, которую нельзя предугадать.
Элина и Богдан молча сидели рядом, осознавая тяжесть момента и ожидая продолжения разговора.
– Мы же вместе приехали… – прервал молчание Карасев. – Как это случилось?
– Никто не знает. – тяжело вздохнула Элина.
– Что мне теперь делать?
– Вам наверняка позвонит следователь, и вы все расскажете.
– Что мне рассказывать?! – всполошился Карасев. – Мы вышли из такси, я помог Иосифу донести чемоданы до квартиры и сразу ушел.
– Выходит, оба чемодана принадлежали Файнбергу?
– Кому же еще? Я вчера не выставлялся. Походил по столам, поглядел, приценился.
– С чего вдруг на встрече возник спор о подлинность этой открытки? – Спросила Элина.
– Там что-то не так с датами. Да и открытых писем в те времена как таковых в принципе не было.
– Открытых писем? – заинтересовался Богдан.
– Так назывались открытки. – Охотно пояснил Карасев и продолжил аргументацию: – Кроме того, на ней нет почтового штемпеля Великой армии[4]. Оно или было послано частным порядком или это искусная подделка. По нынешним временам существуют технологии, которые так состарят документ, что ни один углеродный анализ не установит.
– У меня к вам большая просьба… – Элина протянула открытку. – Передайте ее жене Файнберга.
Карасев вдруг резко отпрянул и поднял руки, будто сдаваясь:
– Увольте! Меня и без того теперь по судам затаскают. Вы нашли, вам и передавать. А лучше отдайте открытку следователю. Он разберется.
– В том-то и дело, что не взял. – Огорчилась Элина и осторожно спросила: – У вас есть варшавский адрес Файнберга?
– Где-то был… – Карасев озадаченно помолчал. – То есть, точно есть.
– Скиньте мне его эсэмэской.
– На телефон, с которого вы звонили?
– Да, будьте любезны.
В разговор внезапно вклинился телефонный звонок. Карасев поднял трубку:
– Слушаю… Кто?.. Да, теперь я расслышал. Сегодня? Хорошо, я спущусь. – Закончив, он обреченно сгорбился. – Ну, вот началось…
– Что? – поинтересовалась Элина.
– Звонил следователь. Меня будут допрашивать.
Уже в машине Элина подвела черту разговору:
– Ну, что же, варшавский адрес Файнберга у нас скоро будет. Осталось созвониться с Навикасом.
– Зачем? – Богдан скучающе зевнул. – Теперь-то он тебе для чего нужен? Адрес Файнберга скоро будет, вышлешь открытку ценным письмом, и дело с концом.
– Пожалуй, ты прав. – Элина тоже зевнула. – Давай в гостиницу. До встречи с Нинель Николаевной успеем пообедать и выспаться.
– В твоем номере или в моем? – оживился Богдан.
Элина ответила, будто отрезала:
– Каждый спит у себя.
Глава 7
Стакан с отпечатками
– Разрешите? – Филиппов сунул голову в открытую дверь, после чего сам шагнул в кабинет.
Иркутов приподнялся со стула и снова сел:
– Вы ко мне?
– Прошел по первому этажу, все двери заперты. Кроме вас здесь никого нет. – Иван Макарович достал удостоверение и показал его разворот. – Следователь Филиппов, Первое управление по расследованию особо важных преступлений. Можем поговорить?
– Ух… – мужчина помотал головой. – Что сегодня за день.
Филиппов сел напротив и широко улыбнулся.
– День солнечный, на улице хорошо. Почаще выходите на воздух, у вас здесь пылища.
– Д-да… Пылища… Моя фамилия Иркутов. Слушаю вас.
– Файнберг Иосиф Илларионович. Знаете такого?
– Знаю. – Иркутов сдержанно кивнул.
– Ну, и?..
– Кажется, от вас уже приходили.
– Когда? – Иван Макарович переменился в лице. – Кто?
– Этим утром, двое, парень и девушка. Они так же, как вы, узнавали про Файнберга.
– Та-а-ак… – следователь скользнул взглядом по кабинету, как будто в поисках подтверждения того, что сказал Иркутов. В его глазах читалось желание сделать следующий ход. – Они как-то представились? Назвали свои имена?
– Мужчина не представился. Имя девушки, кажется… – Иркутов сморщил лицо в мучительной гримасе. – Нет. Не припомню. Но она точно представилась.
– С чего вы взяли, что эти двое из правоохранительных органов?
– Они решительно дали это понять.
– Решительно дали понять, – саркастически повторил Филиппов. – Что именно?
– Э-э-э… Я же сказал… Впрочем, кажется, я свалял дурака.
– Какие вопросы они задавали?
– Сначала показали коллекционную открытку, или лучше сказать письмо наполеоновского солдата, принадлежавшее Файнбергу. Вчера, на собрании коллекционеров его обсуждали эксперты.
– Объяснили, зачем это им?
– Сказали, что в интересах следствия подробности разглашать не имеют права. А что, собственно говоря, случилось?
Читать бесплатно другие книги:
