Плохой Волк Лакс Айрин

Глава 7

– Ну, что там?

Сзади слышится грустный тяжелый вздох.

– Бро. Даже не знаю… – задумчивый голос Кота.

Потом быстрые щелчки – звуки нескольких снимков.

Сукин сын снимает меня, лежащим на животе в кабинете для перевязки, и громко-громко ржет, делая фото моей голой задницы.

– Прекрати, кретин! Просто скажи, че там, и все!

Кот валится на пол и закатывается в смехе, рыдает даже, закрыв лицо.

– Вот тварина. Еще друг, называется!

Я бы соскочил быстро, да как влепил ему в лицо с вертушки. Но зад… адски болит.

Ноет просто.

Двигаюсь, словно пенсионер. Хочется поскулить даже от боли.

– Когда ты позвонил и попросил организовать тебе больничку по-тихому, я был готов ко всему! – выдыхает Кот между взрывами смеха. – Думал, как в былые времена, ты с кем махач серьезный устроил, а у тебя… У тебя…

– Хватит.

Я все-таки встаю с трудом и ищу брюки.

С трусами.

Кот снова проваливается в дикий и бессмысленный ржач.

– Трусы ищешь? Да? Драные они! Как и брюки…

Друг поднимается, вытирает ладонями слезы от смеха и снова сгибается пополам, так ржет, что почти лает.

– Может быть, тоже заштопать? Будет у тебя не только жопа штопаная, но и брюки с трусами – тоже!

– Хватит! Одежду мне дай. Хоть какую-то!

Кот вываливается из палаты на несколько секунд, потом возвращается с пакетом для одежды. Там новый костюм.

– Держи. Переодевайся. Только осторожнее, окей? Больше задницей не налетай ни на что…

Друг все еще посмеивается над моими злоключениями, но потом все же смог собраться и прокашлялся.

– Ладно. Поржали и хватит. Теперь о серьезном. Врач сказал, что тебе… кхм… повезло. В буквальном смысле. Ты мог бы повредить паховую область и артерии всякие. Что случилось? Кто?

Друг стал серьезным и лезет за сигаретами в карман. Я стреляю у него сразу целую пачку и потихоньку, как утка, переваливаясь с носка на пятку, выбираюсь в коридор. Вместе мы неторопливо выбираемся на улицу, где можно покурить спокойно.

Огонек зажигалки выплясывает.

Пальцы дрожат.

От злости!

Вот же макака Маргарита! Проворная бестия оказалась! Обманула меня, толкнула так, что я задом приземлился о мраморный выступ.

В туалете – кафель. Туфли на тонкой подошве.

Скользко. Я поскользнулся, рухнул, распорол кожу на заднице об острый угол.

Хорошо, что не головой ебнулся. Иначе – крышка.

И смешно, и грешно.

Я зол, как свора чертей, выпущенных из ада.

Держись, Ритуля.

Теперь найти и выдрать тебя – дело чести.

Волк на ветер слова не бросает.

Из-под земли достану.

И, если следовать Риткиному же примеру, я ей штрафные баллы за сорванное свидание начислю!

Порванные итальянские брюки и нижнее белье.

Пять хирургических швов и огромный синяк на заднице.

Моральный ущерб.

И, самое главное, она мне не дала.

Все, Ритуля, ты в адском, в жестком минусе!

Я тебя так взогрею…

Выкурил подряд три сигареты. Показалось мало!

– Все-таки расскажешь, что стряслось? – уточняет Кот.

– Случайность.

– Тебе полжопы заштопали, – хохотнув, замечает Котов. – Говори кто. Разберемся. Вместе. Как в старые добрые времена.

Глаза Котова заблестели, он размял шею, хрустнул кулаками, даже нырнул в карман пиджака и достал кастет. Носил его, как память о былых временах. Помню я этот кастет. Как-то в дело пустил его приятель, его противнику лицо пришлось лечить у пластического хирурга. Можно и насмерть забить.

– Убери, кретин! – цежу сквозь зубы. – Никого бить не надо. Говорю же. Сам.

– Сам?! Не думаю. Я докопаюсь до правды. Сейчас по камерам все выясню! – разошелся Кот, ударив себя кулаком в грудь. – Кто обидел моего друга, считай, обидел меня. Смертельное оскорбление!

Чего он на дыбы так встал?!

– Успокойся! – рычу. – Ничего смотреть не надо. Баба это была. БАБА! Ясно?!

– Че-е-е?! Гонишь! Не хочешь говорить, сам посмотрю.

Кот сплевывает и смотрит на меня с обидой.

– Говорю же. Баба. БА-БА. С придурью, бля!

Но, судя по прищуру зеленоватых глаз, Котов мне не верит!

– Ты шутишь, да? – качает головой. – Думаешь, я поверю, что тебя баба какая-то отмудохала?!

– Да не отмудохала она меня! Понимаешь?

– Нет! Ни хрена не понимаю! Что за гром-баба такая?

– Да не гром-баба! – машу рукой. – Среднего роста, стройная, можно даже сказать, хрупкая…

Глаза Кота наполняются еще большим сомнением. Вижу, как он пытается представить, что произошло, и не может понять!

– Да как так? – прочесывает роскошную шевелюру пятерней.

– Просто, Кот. Все до смешного просто. Она, блять, как змея. Хитрая, изворотливая. Момент удачный выбрала, и хрясь… Сбежала!

Кот застыл. Глаза стали огромные, круглые.

Хлопает ресницами, онемев.

– Я не верю. Хочу увидеть это сам. Пока не увижу своими глазами, не поверю! – мотнул головой.

– Веришь или не веришь. Мне пох! – приваливаюсь автоматически задом на перила и мгновенно отскакиваю, как ошпаренный. – Блять, жопа болит… У-у-у…

– Тебе уколы поставят обезболивающие, пройдет. Но, Волк…

Кот ходит кругами, взбудоражено трясет головой. Звонит кому-то. Просит выяснить.

А-а-а… Задолбал! Приставучий, как вонючий клещ, или пиявка.

Вопьется, не отдерешь! Уже жалею, что позвонил именно ему. Но не Декабря же дергать. У него там вроде с рыжулей снова амур-лямур, сдвиги положительные. Гоша Декабрь полон надежд, что его семья вновь воссоединится.

Как-то не по-дружески тормошить его в такие моменты.

Нет, Декабрю звонить я не стал…

К тому же в происшествии была замешана Ритка, а значит, интересы Мартины – жены Декабря, тоже задеты.

– Эй, Кот… Псс… Сюда иди.

– Да. Да. Получил. Спасибо. Деньги на карте, – говорит отрывисто.

Котов медленно подходит ко мне, закуривает снова, смотрит на видео, матерится.

– Черт. Точно, баба! Ё-мое…

– Что у тебя?

– Записи с видеокамер. Тут видно, как вы в туалет двинули, потом эта баба выбегает перепуганная такая, взлохмаченная. Что она из стакана достает? – приглядывается.

– Телефон, – говорю мрачно. – Перекинь мне эту запись. Прямо сейчас.

– Слушай, это не баба… Это Зена какая-то! Амазонка, ё-мое! Как она могла тебя уделать, ну? В голову не приходит. Ты же собранный, внимательный.

– Как-как?! Молча. Говорю же, момент выбрала удачный.

– Че, в рот у тебя взяла?

В руку – думаю еще более мрачно. Обидно. Даже не в рот…

Ничего. Наверстаю…

И в рот возьмет. И в зад даст. И трахаться будет, как не в себя, невзирая на дни – красные, зеленые, серо-буро-малиновые.

Все равно!

Я ее так… охать и орать заставлю!

Мысленно я уже много чего с этой Ритулей вытворять начал, как меня вернул с небес на землю наглый вопрос Кота:

– Познакомишь?

– Чего?! – рявкнул я и, забыв о боли, сгреб в охапку воротник рубашки и встряхнул Захара.

– С Зеной, говорю, меня познакомь.

– Тебе зачем?!

– Очень хочу вживую на нее посмотреть. Надо же! Облапошить тебя не каждой бабе дано. Честно, я таких даже не знал. Интересно стало! Да я ей такую поляну накрою! – потер ладони. – Декабрь в курсе?

– О происшествии? Нет! Помалкивай.

– Но почему? Он тоже поржет!

– Помалкивай, Кот. Ты обещал. Никому ни слова.

– Стремно тебе, что ли?!

– Нет. Плевать. Гоша меня видел в ситуациях похлеще, чем эта! Мне не стремно. Дело не в этом.

– А в чем тогда?

– Эта… Зена, как ты ее назвал, лучшая подруга Мартины. Гоша с Мартиной мирится активно и, как настоящий каблук, – скривился я, – может броситься выполнять любую прихоть своей рыжей. ЛЮ-БУ-Ю! Ритка поплачется Мартине, Мартина потребует у Гоши чего-нибудь такого… Вроде мести за то, что я ее подругу тронул пальцем.

– Так ты ее чпокнул или не чпокнул?!

– Не суть.

– Как это не суть? Суть! Ну? Было?

– Намечалось.

– То есть ты еще ее и не чпокнул. Волчара-Лошара…

Кот успел уйти в сторону, иначе бы отхватил в челюсть.

– М-да, дружище…

– Молчи.

– Хорошо. Но, даже если я буду язык за зубами держать, Зена сама может подружке растрепать. Так?

– Не факт, – ухмыляюсь. – Я возьму ее в такую плотную осаду, что ей некогда будет подружке плакаться. Сама приползет… Умолять еще станет!

Глава 8

Настроение выплясывало сальсу. Стремительно качалось из стороны в сторону. Я то впадала в апатию, то была безумно горда собой – какого я хама уделала, девичью честь с тыла сберегла, и вообще, ушла невредимой!

Телефончик не раздобыла, но я вспомнила, что Мартина позвонила и дала отбой в вопросе с Адвокатом. Не знаю, что у нее произошло, но я малодушно была рада, что не подвела подругу. Иначе получилось бы очень некрасиво, ведь я пообещала помочь.

Надо бы выяснить, что там в браке у Мартины. Хорошо ли? Наладилось, что ли… Как? С трудом в это верится!

Если только Гоша, муж Мартины, не оказался святым, но мне в это верится с огромным трудом. Откровенно говоря, не верится от слова совсем.

Все мужчины – святые, когда хотят предстать в лучшем свете. Все-все, уверена.

Разве что за исключением одного.

Волков Савелий, он же Волк, он же бог похоти и грязного соблазна.

Ох…

Савелий даже не попытался изобразить на свидании лучшую версию себя. Предстал именно в том амплуа, о котором мне говорила Мартина: бабник красивый, бессовестный. Наглый до невозможности! Просто токсично привлекателен, похоть и соблазн в каждом выдохе.

Секс ходячий.

А я…

Так стыдно за свое поведение мне не было еще ни разу в жизни.

Ведь я почти поддалась ему, почти отдалась.

Если бы он был чуточку мягче и действовал осторожнее, стояла бы я у той кафельной стены и охала, стонала…

В общем, позорно слаба женская плоть.

До ужаса и трясущихся коленок.

Я снова немного впала в воспоминания. Дыхание участилось, пульс начал зашкаливать.

Тело разогрелось, словно меня снова соблазняли.

Так сложно держаться…

Даже на расстоянии этот мужчина меня волновал и заставлял кровь кипеть. Невозможно просто…

Сумасшествие настоящее.

Так, нужно выбросить его из головы.

Немедленно.

Стереть из тела воспоминания о его бесстыжих прикосновениях.

Забыть, как грязно-сладкий сон, которому нет места в моей реальности.

Вот, заняться инвентаризацией на работе – самое то.

Проверю бутики, склад.

За продавцами глаз да глаз нужен – убедила я саму себя.

Нашла же себе занятие на целый день, и почти не осталось времени и свободного места в мыслях думать о сорвавшемся свидании.

Все.

Провал.

Я просто неудачница. Умудрилась сорвать свидание, после которого гарантированно случился бы качественный секс.

Вернее, прямиком на свидании!

В туалете.

«Фу, какой гадкий!» – разозлилась я снова.

Решил меня у тубзика по-быстрому на секс раскрутить.

Наверное, Волков только на таком и специализируется – быстрый перепих. Время, место и партнерша значения не имеют. Объедки подбирает. Легкодоступные…

Я просто ему не по зубам.

В общем, я подбадривала себя, как только могла, чтобы не сожалеть.

Потому что сожаление все-таки просачивалось в меня, как яд, по капле.

Сожаление и отдаленные нотки тревоги.

Словно предчувствие нехорошее, от которого нет-нет, да ёкнет сердце.

Просто в груди перехватывает сердечную мышцу, она каменеет, и по всему телу разливается оцепенение.

Через несколько мгновений это состояние отпускает, но потом, в самый неожиданный и неподходящий момент может накатить снова, застав врасплох.

Словом, ни о каком спокойствии и речи идти не может!

Так прошел день, за ним второй…

Странное ощущение не отпускало.

Иногда я просто шла по улице и чувствовала, как волоски на затылке привстают.

Оглядываюсь – никого, кто смотрел бы на меня так пристально.

Пытаюсь себя успокоить: вот, посмотри, меня никто не ищет и не звонит.

Телефон безнадежно испорчен, благодаря стараниям Волка.

Смартфон хорошо поплавал в стакане с водой, динамик хрипит нещадно. Теперь я с него только сообщения текстовые могла отправлять. Но я уже все равно хотела заменить старый телефон на новый, поэтому решила, что ничего страшного не произошло.

Просто дополнительные расходы. Давно пора купить новый телефон – думала я, возвращаясь домой после инвентаризации.

Усталая, выжатая.

Приеду, выпью бокал вина, приму теплую ванну с пеной и шипучками, которые пахнут как жвачка бабл-гам.

Хм… Какой бы телефон купить?

Какое неприятное состояние, когда заставляешь себя думать о ежедневных заботах громко и постоянно, чтобы не крутить в голове другие мысли – мысли о запретном.

До дома я добралась без приключений.

На мгновение показалось, что за мной наблюдает мужчина за рулем дорогой иномарки, стоящей напротив подъезда. Но я обернулась, а машина выруливает со двора.

Уф…

Показалось.

– Рита, хватит уже. Все, финита ля комедия, – сказала сама себе вполголоса.

Лифт поднялся на нужный этаж быстро. Уже выходя из него, я заметила на стенах кабинки наклейку. Она привлекла мое внимание, потому что отличалась от типичных объявлений, которыми обвешивали лифт, несмотря на все запреты. Это была крупная наклейка, с изображением букета роз.

Алые.