Плохой Волк Лакс Айрин
Но приятель вдруг затараторил:
– К приятелю собирался. Его не оказалось на месте. Наверное, переехал в другой район. Покружил немного. Или я не туда рванул? Подзабыл уже, что и где…
Как-то странно многословно он ответил и немного за рулем поерзал на сиденье.
Моя чуйка – сразу на дыбы.
Ложь, пиздеж и наглые провокации я просекаю сразу же.
Ходячий детектор лжи, к вашим услугам.
И мой детектор четенько вырисовал кривую проекцию лжи, исходящей со стороны Котова.
Что само по себе было странно.
Но бычить сразу я не стал, поинтересовался лениво:
– Че за приятель? Кореш твой? Ты вроде бы в другом районе рос.
– Нет, не кореш. Просто знакомый. Ностальгия… Так, вспомнилось.
Внутри уже не то что тренькало, а просто выло сиреной – друг мне лжет.
Зачем? Неясно!
Это же я, Волков Савелий! Мне можно что угодно рассказать. Я ничему не удивлюсь. Ко всему готов. Для лучших друзей – открыт и доступен 24/7. Сказал бы мне Кот, что приятеля ищет, я бы его вмиг нашел.
Но нет…
Тут что-то не то.
– Как зовут? Помогу найти.
– Не напрягайся ты так. Проехали… Ты сегодня в клуб рванешь?
– Да, у меня клуб. Но не тот.
«Вечернее чтение», – добавляю мысленно, предвкушая, как налью себе хорошего вискарика, развалюсь на софе у камина и буду читать перлы Риткиной молодости.
Внутри закоротило.
Мой взгляд прогулялся по салону неспешно.
Корзина цветов.
На полу.
Небольшая такая, аккуратная.
– У тебя там цветы, Кот. С пассажирского сиденья упали, что ли?
– Ах да. Не заметил. Да пофиг…
– Твой приятель – не баба, случайно?
– Подловил. К одной бывшей наведаться хотел, да так…
Снова в словах почувствовал фальшь.
– Че ты свистишь мне? К кому приехал? Почему в этот район?
На глаза попалась подарок, на который я неосторожно присел задницей.
Я рванул бантик, сорвал упаковку.
– Положи, откуда взял! – холодно процедил Кот.
Но было уже поздно.
Я развернул. Там шоколадка какая-то…
Машина резко тормознула, я ткнулся башкой в переднее сиденье от неожиданности.
Кот перегнулся и рванул у меня из рук подарок вместе с упаковкой.
– Дай сюда.
– Ты чего такой дерганый, а?
– Потому что я тебя знаю. Ты все оборжешь.
– Я?! На себя посмотри, ты мой зад раненый… оборжал, – произнес я совсем медленно, потому что внимание привлекла небольшая открытка, упавшая на пол.
Я поднял ее, перевернул, прочитал нацарапанное почерком Кота и скомкал.
Потом резко рванул его за воротник модной рубашки, притянул вплотную к своему лицу:
– Тут написано – прекрасной воительнице…
– И что?
– Думаешь, я тупой?! Не понял, к чему это?! Ты к моей бабе ласты клеить собрался, а? Ну здравствуй, смертник! – прорычал хрипло.
Глава 18
Взглядом сверлил Кота. Другой бы на его месте уже сдрыстнул или чуть-чуть хладнокровие потерял. Ну, хоть глазом бы задергал или как-то иначе свое волнение выказал.
Но вот только я имел дело с Котом, а он, как и все коты, эти мешки с шерстью, невозмутимо пялился на меня в ответ. И глаза у него точь-в-точь такие же, кошачьи, зеленоватые. Того и гляди, зрачок превратится в вертикальный, а потом этот наглый скот еще и хвостом дернет из стороны в сторону, мол, че прикопался?
Вообще Кот только на несколько мгновений растерялся, когда начал лепить мне сказку про приятеля, которого он хотел навестить. Наверное, просто не ожидал, что мы пересечемся.
Но быстро пришел в себя. Дышит ровно, смотрит бесстыже.
Удав хладнокровный!
– Че молчишь?! Отвечай! – встряхнул я Кота.
Захар лениво стукнул меня по руке.
– Рубашку порвешь. Луи Виттон. Последняя коллекция.
– Да хоть золотая мантия. Мне на регалии и бренды насрать.
– Именно поэтому ты в итальянских брендах, а часы – швейцарские.
– Я не понял, мы мой шмот обсуждаем? Ты с темы не съезжай!
Я отпустил Кота, но взял его долбаную шоколадку и швырнул ему в рожу наглую. Обертку скомкал и тоже в него швырнул. Кот помрачнел, сузил глаза и вдруг вылез из тачки, дернул дверь в сторону.
– Вылезай! Живо! Что ты за свинарник в моей машине развел? – рявкнул чистоплюй.
– Захочу, и кучу тебе на сиденье здесь наложу, – заявил я. – Такую же, какую ты навалил.
– Че ты мелешь?
– Обосрался ты, как друг, в моих глаза, Котов Захар Матвеевич. Только и всего. Обосрался! – произнес я по слогам. – В тот самый миг, когда решил к моей бабе подкатить.